Мы-курги

25 Курги — кто они?

Я ездила по Кургу, ежедневно общалась с его людьми, слушала их рассказы, наблюдала их церемонии, изучала их религию. Я осматривала их памятные камни, дольмены, стелы с надписями. И, конечно, вопрос, каково же происхождение кургов, не давал мне покоя. Но я должна сразу вас разочаровать. Я не смогу ответить на него. Многие до меня старались это сделать, но и у них тоже ничего не получалось. Я расскажу о том, что думали и писали по этому поводу до меня, и позволю себе также порассуждать немного на эту тему.

Первое знакомство с кургами, даже поверхностное, приводит к мысли, что они отличаются, так же как и индийское племя тода, от основного дравидийского населения Южной Индии. Отличаются внешне, обычаями, характером. У многих крупных дравидийских народов, таких, как тамилы и телугу, малаяли и каннара, существует значительная примесь австралоидной крови, крови древнейшего населения Индии. Эта примесь внесла и определенные черты в облик индийских дравидов. Толстые губы, широкие носы, вьющиеся волосы, темная кожа — довольно частое явление среди индийских южан. У кургов такой примеси почти нет. Они продолжают сохранять чистоту своего древнего антропологического типа. А тип этот, как уже говорилось, европеоидный. У кургов светлая кожа, прямые волосы, тонкие носы — у многих с горбинкой, узкие губы. Цвет глаз у большинства темный, но нередко встречаются люди с голубыми, серыми и зелеными глазами. Светлоглазого курга от современного европейца отличает иногда только легкая смугловатость кожи. Форма их головы имеет тенденцию к брахикранности, то есть к короткоголовью. Это их в какой-то мере отличает от европеоидного средиземноморского типа, который существует среди населения Южной Индии с древнейших времен. Для этих средиземноморцев, к которым, например, принадлежит европеоидное племя тода, характерна доликоцефальность, или, иными словами, длинноголовость.

Одежда, военные традиции кургов выделяют их среди земледельческих народов Южной Индии. Ряд их церемоний не имеет аналогий у остального южноиндийского населения. Неподатливость индуизму — господствующей религии страны, незначительная роль в их духовной жизни индусских жрецов-браминов свидетельствуют о разных истоках формирования индуизма и религиозной системы кургов. Все эти отличия придают кургам характер уникальности. Уникальности загадочной и не всегда объяснимой. Это подтверждает мысль о том, что курги в противоположность соседствующим с ними группам австралоидного населения, таким, как иерава или курумба, не являются аборигенами здешних мест. Они пришлые.

Естественно, что в связи с этим утверждением сразу возникают вопросы: откуда они пришли и когда? Достоверно и определенно на этот вопрос можно ответить только исследуя большую и пока нерешенную проблему происхождения индийских дравидов вообще. Ибо курги, несмотря на свои отличия, являются неотъемлемой частью дравидийского населения, вернее, народов, говорящих на дравидийских языках. Их отличия от остальных, которые, возможно, возникли в результате долгой изоляции Курга, лишний раз подчеркивают сложность процесса формирования дравидоязычного населения, прихотливость путей передвижения народов в древней Индии.

Язык кодагу, на котором говорят курги, относится к семье дравидийских языков. В основном этот язык и связывает кургов с остальными дравидами, что дает нам определенную возможность рассматривать вопрос их происхождения как неотъемлемый от общих исторических проблем дравидоязычного населения. Язык кодагу в какой-то мере близок к одному из крупных соседних языков каннара и, по утверждению некоторых, является даже диалектом последнего. Правда, в кодагу есть свой специфический словарный запас, который отличает его от других дравидийских языков. Но этот запас еще не изучен, и поэтому исторический его характер остается для нас неясным.

Малоизученность конкретной проблемы происхождения кургов, крайняя бедность источников заставляют меня сделать только первый робкий шаг — изложить и рассказать лишь то, что известно о самих кургах. Я не буду пока увязывать все это с общим вопросом происхождения дравидов. И делаю это намеренно. Ибо только конкретное первоначальное изучение отдельной проблемы дает нам возможность в будущем правильно связать частное с общим.

Итак, что мы знаем о кургах? Какие отголоски о них доносит до нас древность? В каких источниках прозвучали о них слова, какие погребения отдали их молчаливые реликвии?

В глубокой древности история рассказывалась и писалась не так, как в наши дни Безвестных авторов не волновали детали и доподлинность событий. На хронологию они вообще не обращали внимания. Их занимала суть излагаемых деяний, их этическая и философская подоплека. Это были времена, когда боги вместе с людьми жили на земле, когда появлялись герои-полубоги, когда происходили чудесные события. Реальность и вымысел переплелись в описываемых событиях в единое целое, и отделить одно от другого сейчас трудно. История глубокой древности приобрела легендарный характер. Но за легендами и сказаниями тем не менее стояла реальная жизнь или, возможно, отзвуки ее. Вот такая полулегендарная, полуреальная история отражена в древнем индийском эпосе «Махабхарата» и в пуранах — сказаниях об индусских богах и героях.

Точная датировка обоих источников крайне затруднительна. Индийская традиция относит события, описанные в «Махабхарате», к III и даже IV тысячелетиям до нашей эры. Ряд европейских исследователей считает, что эти события имели место в I тысячелетии до нашей эры. Как бы то ни было, многие сходятся во мнении, что ядро знаменитого эпоса в том виде, в каком он существует теперь, сложилось примерно в середине I тысячелетия до нашей эры. Короче говоря, эпическая традиция Индии относится к глубокой древности и складывалась на протяжении многих веков. Трудно сказать, древнее ли пураны «Махабхараты». Возможно, они создавались параллельно. Приблизительно в середине I тысячелетия до нашей эры эти две традиции, эпическая и пураническая, пересеклись.

Самые ранние упоминания о Курге и кургах содержатся в «Махабхарате» и пуранах. В «Махабхарате» Кург фигурирует под именем Матсья Деша. «Матсья» — значит «рыба». Этой страной, согласно эпосу, управлял царь Вирата из рода Пандавов. И хотя Пандавы во время войны с Кауравами, той войны, описание которой составляет основную часть «Махабхараты», жили на севере Индии, не исключена возможность, что побежденные Пандавы откатились на юг и осели там. Кроме этого небольшого упоминания никаких иных сведений о Курге и кургах эпическая поэма не дает. Отождествление Курга с Матсья Деша произошло на основании пуранического материала. Одна из пуран так и называется «Матсья пурана». «Кавери пурана» является ее частью. Это в ней содержится легенда о богине кургов — Кавери. Но там есть и другие сведения.

Кург назывался в древности Матсья Деша, сообщает пурана, потому что недалеко от истоков Кавери, там, где сейчас находится самое священное место кургов, был пруд. В этом пруду жил один из трех верховных богов индусов — Вишну. Он мог жить там в воде, потому что в те времена он еще не был человеком, а был рыбой — «матсья». Согласно этой пуране, Кург в то время был населен «мленча» — дикими лесными племенами, темнокожими и толстогубыми. Короче говоря, Кург был населен австралоидами, и это не противоречит тому, что мы знаем об этнической истории района. Далее пурана повествует о царе Чандраварме, который был сыном другого царя, Сиддарты. Страну, которой правил Сиддарта, помещают на территории теперешнего Майсура. Правильно ли это предположение или нет — судить трудно. Во всяком случае, видимо, Сиддарта был одним из южноиндийских правителей. Но как он выглядел, кто были его родители, к какой этнической группе он принадлежал — об этом пурана умалчивает. В те отдаленные времена такие вопросы не вставали перед авторами пуран. Известно только, что Сиддарта принадлежал к касте кшатриев. Кшатрием был и его сын Чандраварма.

В пуране рассказывается, что Чандраварма отправился в паломничество в города Южной Индии. Путешествуя по югу, он забрел в Кург. Очарованный красотой страны, юноша впал в состояние, близкое к экстазу. Тогда ему явилась богиня Парвати, супруга Шивы. Она спросила его, чего он желает. Чандраварма высказал три желания: получить королевство, которое было бы лучше отцовского, жену из своей касты и успокоение после смерти. Парвати обещала ему все, кроме жены. Оказывается, жена из своей касты воинов-кшатриев Чандраварме не была положена судьбой. Парвати предложила ему жениться на женщине из касты шудр — рабов. В качестве королевства она отдала ему Кург. Но Кург надо было сначала завоевать. Поэтому Парвати снабдила Чандраварму белым конем и мечом и дала ему воинов. Чандраварма завоевал Кург, победив темнокожих «мленча», и стал там королем. Потом он женился на женщине — шудре, у которой было от него одиннадцать сыновей. У сыновей появились свои сыновья. Потомки Чандравармы были сильными людьми, они расчистили земли своей страны под пашни подобно диким кабанам — «крода». И страна начала называться Крода Деша. Потом слово «крода» перешло в «кодагу». Так стали называть кургов.

И «Махабхарата», и пураны были записаны на санскрите. Но есть еще один ранний источник, возникший в Южной Индии в первые века до нашей эры и завершенный в первые века уже нашей эры. Это тамильская литература эпохи Сангама. В поэмах этой эпохи есть упоминание о стране Кудаккам, которую опять-таки отождествляют со словами «кодагу», «кодава».

Вот и все сведения о кургах и Курге в древних письменных источниках, которыми мы располагаем. Сведения эти, без сомнения, красочные, но в них нет ответов на многие наши вопросы. Тем не менее кое-какие выводы из сообщенных фактов сделать можно.

Во-первых, ранние упоминания о Курге в древних источниках свидетельствуют о том, что эта страна была известна по крайней мере в I тысячелетии до нашей эры. Во-вторых, Кург был завоеван кшатрием царского рода, который одержал победу над темнокожими племенами южноиндийских аборигенов. Этот кшатрий-воин был пришлым, так же как и те, кто помогал ему в войне против австралоидов. В-третьих, потомки пришельца не сохранили чистоты крови своего родителя и прародителя, ибо последнему пришлось жениться на женщине более низкой касты шудр. Смешанные браки пришельцев, видимо, были историческим фактом. Остается только неясным, что собой представляла эта женщина-шудра. Пураны умалчивают и о ее внешности, о ее языке и месте постоянного обитания. В-четвертых, пураны не содержат никакого указания на то, что пришелец-завоеватель явился откуда-то издалека, из неизвестной авторам пуран страны. Он пришел, по их утверждению, из соседней области. Ну, а если и не точно из соседней, то по крайней мере из той же Южной Индии, заселенной в то время дравидо-язычными народами. Следовательно, если опираться на эту традицию, то есть основания отрицать наличие какого-либо чуждого миграционного потока для Курга I тысячелетия до нашей эры. В-пятых, учитывая то обстоятельство, что австралоидная примесь в кургах или незначительна или почти отсутствует, мы можем в какой-то мере исключить принадлежность легендарной прародительницы-шудры к этому слою населения. Можно предположить, что она была представительницей европеоидного средиземноморского населения Южной Индии. Принадлежность части этого населения к шудрам имеет свои основания. Но прародительница не наградила своих потомков длинноголовостью — признаком, свойственным южноиндийским средиземноморцам. По-видимому, курги унаследовали антропологический тип воина-кшатрия.

И наконец, в-шестых, принадлежность легендарного завоевателя Курга к высшей касте кшатриев наводит на мысль о том, что он мог быть в какой-то степени связан с арийским или еще более поздним чужеродным элементом в Южной Индии. Известно, что система варн и каст в том виде, в каком она существует сейчас, была принесена арийским потоком.

Выводов получилось много. Однако они построены на зыбкой почве скупых сведений, многие из которых, возможно, и не имели под собой исторических оснований. Но когда ничего нет, то даже и такие умозаключения в чем-то могут помочь.

Кург предоставил в наше распоряжение еще один источник — археологические находки. Источник еще более трудный для понимания нашей проблемы, нежели эпос и сказания. Ибо перед тем, как его использовать в полной мере, надо доказать принадлежность его именно кургам. Пока такими доказательствами мы не располагаем. Но тем не менее кое-какие сведения из этой области, возможно, окажутся для нас полезными.

Наиболее древними археологическими памятниками Курга являются погребения дольменного типа, те самые погребения, одно из которых я видела в Вираджпете. Они довольно широко распространены в этой горной стране. Их можно встретить около Меркары, в районе Фрейзерпета, их немало по соседству с Вираджпетом. Эти дольмены не являются чем-то уникальным, свойственным только Кургу. Они представляют собой одну из форм так называемой мегалитической культуры, или культуры «больших камней», очень характерной для Южной Индии вообще. Дольмены найдены в Майсуре, в Тамилнаде, Андхра Прадеш. Но дольменная культура не исчерпывается Индией. Образцы ее нам дают страны Европы, Кавказ, Ближний Восток. Правда, мегалитическая культура Южной Индии несколько более позднего происхождения, чем мегалит упомянутых районов. В большинстве своем мегалиты Южной Индии относятся к эпохе железа и датируются в пределах середины II тысячелетия — конца I тысячелетия до нашей эры.

Мегалит Южной Индии — одна из загадочных древних культур, происхождение которой и ее этническая принадлежность еще не нашли своего решения. В последнее время эта культура привлекает пристальное внимание многих индийских ученых: археологов, этнографов, историков. Ибо решение ее теснейшим образом связано с вопросом происхождения дравидо-язычных народов.

Проведена классификация мегалитических памятников, тщательно изучаются древние реликвии, найденные в них. Некоторые ученые считают, что южноиндийский мегалит — пришлая культура, попавшая в страну или с севера — по суше или с запада — по морю. Другие считают, что эта культура имеет местное происхождение. Мы воздержимся здесь от участия в этой дискуссии. Хочется только привести одно мнение, которое, как мне кажется, имеет непосредственное отношение к нашей теме. Индийский ученый Г.Г.Мажумдар считает, что ключевым районом, куда проникала с самого начала мегалитическая культура, был север штата Майсур (сейчас штат Карнатака)[11]. Туда она проникла через западное побережье Индии, а также Раджастан и Центральную Индию. Оттуда она продвинулась на юг, и в частности в Южный Майсур, где расположен район Курга. Эту идею первоначального вторжения мегалитической культуры или ее носителей в Северный Майсур поддерживает и английский археолог Уиллер. Он считает, что это произошло в конце первого тысячелетия до нашей эры. Основным материалом для такого вывода Уиллеру послужили раскопки мегалитических погребений в Брахмагири — районе, соседнем с Кургом.

Раскопки кургских дольменов начались в середине XIX века. Первым сделал такую попытку миссионер Мёглинг, имя которого уже неоднократно упоминалось в этой книге. В 1856 году он открыл целую группу дольменов в Беппунаде и стал их раскапывать. Несколько позже его примеру последовал английский лейтенант Маккензи, который начал раскопки в 1868 году в районе Вираджпета. Потом были обнаружены дольмены в Фрейзерпете, на майсурской стороне реки Кавери. Ими занялся капитан Коул, который был в то время английским комиссаром Курга. Коул даже опубликовал статью об этих раскопках в журнале «Индийские древности» в июле 1873 года. Нужно ли говорить о том, что все трое были дилетантами и к археологии, как таковой, отношения не имели. Они многое, возможно, пропустили, хотя и вели раскопки с завидной аккуратностью. Однако материал, полученный в ходе раскопок, дал возможность автору «Справочника по дистрикту Кург» составить более или менее связное описание их результатов. Я позволю себе привести цитату из справочника. «Все дольмены находятся или на уровне земли или чуть приподняты над ней. Они представляют собой каменную камеру семи футов в длину, четырех футов в ширину и четырех футов в высоту, сложенную из четырех гранитных плит семи-восьми инчей толщины. Узкая передняя плита имеет отверстие около двух футов в диаметре, пробитом извне и; ориентированном приблизительно на восток. Иногда каменная плита делит камеру надвое. Эти дольмены иногда располагаются в одиночку, иногда группами, в некоторых случаях они образуют правильные линии, напоминающие улицу. Некоторые из них окружены одинарным или двойным кругом камней от двух до трех футов высоты… Древности, найденные в них, — это своеобразной формы посуда, закопанная в землю, которая наполняет камеры. Сосуды содержат землю, песок, кости, железные наконечники стрел и бусы. Посуда состоит из горшков и урн, сделанных из обожженной глины красного или черного цвета. Некоторые напоминают обычные местные горшки разных размеров; другие представляют собой узкие урны от одного до двух футов высотой, суживающиеся к горлышку и расширяющиеся книзу, с тремя или четырьмя ножками, которые дают им возможность стоять вертикально.

Некоторые, поменьше, имеют форму римских амфор, без ручек и без ножек. Они гладкие и блестящие, но вряд ли специально глазированы. Узоров на поверхности нет, кроме линии по краю, но их форма пропорциональна и изящна. Некоторые сосуды миниатюрны, как детские игрушки, размером от 1,5 до 2,5 инчей в диаметре. Земля, которая заполняет сосуды, является той же самой, что и в камерах дольменов; кости, пепел, куски шлака обычно находят на дне урн; зерна раги также находят внутри камер… Бусы из красного сердолика, цилиндрические по форме, с длинными отверстиями, украшенные прямыми или зигзагообразными параллельными линиями, процарапанными в камне и заполненными белым веществом, иногда встречаются в меньшей посуде. Железные орудия, наконечники копий и стрел коррозированы так, что форма их едва прослеживается…» Судя по этому описанию и по отчетам некоторых более поздних археологических исследований, содержимое кургских дольменов практически не отличается от того, что было найдено в погребениях подобного типа на остальной территории Южной Индии. Некоторую загадку представляет только миниатюрная керамическая посуда и такие же урны, на которые обратил внимание английский историк Волхауз еще в 1875 году. Ее действительное назначение пока не установлено и остается только делать предположения. Но эта миниатюрная посуда имеет свои живые и мертвые параллели в самой Индии. В Кашмире, например, в мегалитических погребениях, отмеченных менгирами — вертикальными камнями, были найдены миниатюрные керамические вазы. Живущее на Малабаре, в соседнем с Кургом районе, племя муллу-курумба до сих пор кладет в свои захоронения набор специально сделанной такой миниатюрной посуды. Не исключена возможность, что именно эта загадочная посуда и позволит установить нам в будущем какую-либо внешнюю связь кургских дольменов.

При изучении этих дольменов естественно возник вопрос: какому народу они принадлежали? Ответ на него не может быть однозначным. Естественно предположить, что создатели кургских дольменов были тем же народом или группой народов, которые в I–II тысячелетиях до нашей эры населяли Южную Индию, включая и Кург. Но что это был за народ или народы, сказать сейчас трудно. Часть ученых приходит к выводу, что сами курги не имели отношения к мегалитической культуре, открытой на их территории. Вот несколько высказываний. «Неизвестно, кем были созидатели этих погребений, но, по-видимому, народ, населяющий теперь этот маленький дистрикт, определенно не имеет отношения к народу тех времен, когда создавались погребения». И еще: «Ясно, что конструкция этих погребений совершенно выпадает из жизни, обычаев и истории современных обитателей Курга».

Мы не будем столь категоричны и попробуем разобраться в том, что нам уже известно. Известно, что Кург давно населяют две расовые группы. Европеоиды, к которым принадлежат собственно курги, и австралоиды, в группу которых входят представители бывших племен, таких, как иерава, курумба и т. д. Они все существовали бок о бок в течение многих веков, а возможно, и тысячелетий. Они вступали во всякого рода отношения, но браков между ними не было и они почти не смешивались. Однако взаимопроникновение культурных элементов, по-видимому, происходило. Теперь чрезвычайно трудно определить, что собой представляли в древнее время элементы европеоидной культуры и элементы австралоидной культуры. Может быть, решить этот вопрос когда-нибудь и удастся. Но не сейчас. И если мы возьмем культуру этого своеобразного региона в целом, то отрицать наличие мегалитической традиции в ней было бы неправильным. Обычай строить дольмены сохранился у племени курумба, населяющего соседние с Кургом районы Нилгири и Малабара. Эти курумба не утратили до сих пор свою племенную организацию, как это случилось с курумба Курга. Правда, дольмены сегодняшних курумба не играют роли погребений. Дольменную конструкцию имеют их святилища.

Но, может быть, нечто напоминающее дольмены сохранилось и у самих кургов? Я не буду неправа, если отвечу на этот вопрос утвердительно. Алтари-погребения в честь духов предков — каймада имеют дольменную конструкцию с отверстием-окошком, повернутым в сторону восходящего солнца. Материал этих алтарей уже другой, но квадратная форма, присущая древним дольменам, сохранена. Внутри алтаря помещается небольшая камера, где держат изображения предков. И сама связь каймада с погребением какого-то раннего прародителя возвращает нас к традициям древней дольменной культуры. Можно говорить и не только о дольменах. Менгиры и памятные пирамиды, сложенные из камней, — это атрибуты некоторых кургских святилищ и храмов наших дней. До сих пор кургские богини в деревнях символизируются менгирами, в честь погибших героев воздвигаются каменные пирамиды. Все это теснейшим образом связано и с дольменами — одной из форм общей мегалитической культуры.

Я бы не взяла на себя смелость утверждать, что реликвии, найденные в дольменных захоронениях, не имеют никакого отношения к населению Курга. Даже те, кто решительно отрицает какую-либо связь этого населения с древними дольменами, не утаивают того факта, что керамическая посуда, обнаруженная в погребениях, «напоминает обычные местные горшки разных размеров». Значит, местные горшечники сохранили древнюю традицию. Местные горшечники в Курге представлены так называемыми низшими кастами, выходцами из бывших австралоидных племен. Сами курги производством горшков никогда не занимались. Но и у кургов есть свои связи с древними реликвиями.

Перед тем как поехать в Кург, я побывала в музее в Бангалуре, главном городе штата Карнатака. Многие археологические находки, сделанные в штате, нашли там свое место. Меня интересовали находки из мегалитических погребений Курга. Их, правда, было там немного. Керамика, бусы, наконечники копий и стрел. Но мое внимание привлекла небольшая кучка измельченных костей. Среди костей виднелись какие-то странные осколки. Когда я пригляделась, то поняла, что это фрагменты черных стеклянных браслетов. Тех самых браслетов, которые кургская вдова разбивает и по сей день на месте кремации мужа. Они немного отличались от современных, но смысл их присутствия в древнем мегалитическом захоронении Курга был тем же самым.

Можно попытаться установить еще одну связь. В дольменах, вернее в урнах, которые там помещены, находят разрозненные кости скелетов со следами огня на них. Там же присутствует и пепел. Видимо, обычай кремации, возможно частичной, уже существовал в те отдаленные времена. Курги придерживаются этого обычая до сих пор. Но универсального распространения, как вы знаете, он у них не имеет.

Чтобы получить более или менее полную картину древнего Курга, нам необходимо обратиться еще к одному источнику — антропологии. Антропология имеет дело с различными внешними признаками людей, на основании чего она и проводит классификацию по расам. Расовый состав древней Индии был чрезвычайно разнообразным. Находясь на путях движения различных народов, Индия, и в частности ее южная часть, приняла на себя не одну миграционную волну. Европеоидный тип, по мнению многих ученых, проник в Индию с запада и севера. В большей степени, чем другие районы мира, Средиземноморье снабдило Индию своими представителями — европеоидами. Индийский этнограф Д.Н.Мажумдар, например, считает, что самая древняя волна средиземноморцев, проникшая в Индию, состояла в основном из европеоидов — короткоголовых, из тех, кого он относит к так называемой альпийской расе. У меня здесь нет возможности подробно останавливаться на расовой истории Южной Индии, соглашаться или опровергать Мажумдара. Я хочу только отметить, что миграция европеоидов в Южную Индию происходила, очевидно, в очень раннее время и различные их типы участвовали в формировании расового состава дравидоязычного населения. Процесс этого формирования растянулся на тысячелетия, поэтому и сейчас в Южной Индии мы можем среди населения, говорящего на дравидийских языках, выделять различные расовые потоки. Курги представляют один из таких потоков. Они являются, как вы помните, европеоидами с тенденцией к брахикранности, или короткоголовью.

Имеет ли этот тип какие-либо древние параллели, связан ли он с теми же мегалитическими захоронениями, о которых уже было рассказано? Во время раскопок в Курге не было найдено черепов или, как мы говорим, краниологического материала. Но зато в других мегалитических погребениях он был найден, и в частности в Брахмагири, расположенном рядом с Кургом. Черепа, извлеченные в Брахмагири, числом не более восьми, были исследованы и обмерены. Как и следовало ожидать, они принадлежали к разным расовым типам. Наличие австралоидных черепов не вызвало ни у кого сомнения. Что же касается черепов, принадлежавших европеоидам, то индийский антрополог Саркар отнес их к скифо-иранскому типу. Другие считают их ярко выраженными средиземноморскими. Как бы там ни было, значительный процент черепов представлял круглоголовых или имел тенденцию к короткоголовью. «Наиболее важным, — отмечал Саркар в одном из своих последних докладов, — является присутствие (в Брахмагири. — Л.Ш.) брахимезокефальных[12] черепов людей, крепко сложенных и среднего роста»[13]. Он не относит этих людей к коренному древнейшему слою. Возможно, что эти люди с ярко выраженной тенденцией к короткоголовью и были далекими предками кургов, создателями мегалитических погребений. По крайней мере тот скупой материал, который находится на сегодняшний день в нашем распоряжении, дает основание сделать такое предположение.

Когда же курги появились в этом районе? Мы знаем, что позже австралоидов. Но это «позже» имеет относительное значение. Когда позже — в каменном веке или когда Южная Индия уже узнала металл? Сказать трудно. Но тем не менее кургов можно отнести к одному из древних расовых слоев Индии.

Что же можно сказать о происхождении кургов после того, как мы с вами познакомились с основными источниками, которые помогают выяснить эту проблему? Пока очень немногое. Но сначала о ряде уже высказанных гипотез. В этом отношении Кургу не очень повезло. Гипотез мало. А иные из них отличаются неопределенностью и необоснованностью.

Надо сказать, что некоторых ученых не раз выручал Александр Македонский. Греческий полководец никогда, видимо, и не подозревал, какую большую роль он сыграет в разработке этнической истории Индии. С Александром Македонским и особенно с его солдатами связаны многие гипотезы ученых, касающиеся происхождения загадочных народов и племен Индии. По мнению некоторых ученых, солдаты Александра Македонского были повинны в появлении в Индии этих народов и племен. Курги тоже не избежали такой участи. Кое-кто считает их потомками греческих солдат, хотя известно, что армия Александра Македонского дальше Инда в страну не проникала.

Но оставим армию греческого полководца на совести этих ученых. Следующими на очереди после солдат Македонского стоят различные древние торговцы, приплывавшие в Индию из разных далеких стран. В случае с кургами такими торговцами оказались арабы. И.М.Мутанна, автор книги о Курге, не исключает возможности, что курги являются потомками этих арабских торговцев, и он даже пытается доказать свою мысль сопоставлением некоторых обычаев мусульман-арабов и кургов. Однако это сопоставление не выдерживает критики, как и сама гипотеза. Ибо небольшая группа арабских купцов, появившаяся в средневековой Индии, не могла положить начала целому народу, упоминавшемуся еще в древних литературных источниках страны.

Существует также мнение (правда, оно высказывается не очень часто), что курги — это те арии, которые вторглись в Индию во втором тысячелетии до нашей эры и сумели тогда же продвинуться на юг. Однако и арийская гипотеза не имеет под собой серьезных оснований. Отсутствие у кургов кастовой системы, непричастность их к веддическим ритуалам и знаниям, отсутствие связей их языка с индоарийскими — все это свидетельствует против такой гипотезы. Хотя и можно предположить, что какое-то проникновение арийского элемента в кургскую среду происходило.

Две нижеследующие гипотезы заслуживают более серьезного отношения, нежели все предыдущие, хотя у них много слабых сторон и они страдают бездоказательностью. Но в них заключены определенные возможности для дальнейших исследований. Одна из них исходит из предположения, что курги представляют собой группу доарийского населения Южной Индии и связаны в какой-то степени с очагами древней культуры Индии — Мохенджо-Даро и Хараппой. Эта культура уходит своими корнями в III тысячелетие до нашей эры. Ее центры располагались в основном в Северной Индии в долине Инда. Вот что пишет английский этнограф Хаттон в первом томе переписи Индии за 1931 год: «Очевидно проще и правильнее принять точку зрения, что ветвь брахикоцефалов предшествовала ариям. Мы можем предположить, что они пришли в долину Инда в течение периода Мохенджо-Даро и распространились вниз до западного побережья Индии вплоть до Курга, образовав физический базис кургов». Эту точку зрения поддержал индийский дравидолог Генри Херрас. Херрас долгое время занимался изучением культуры Мохенджо-Даро и даже пытался расшифровать надписи на стеатитовых печатях, найденных там во время археологических раскопок. Херрас утверждает, что ему удалось обнаружить среди этих надписей слово, напоминающее «кург». Однако вряд ли такое конкретное слово существовало в те отдаленные времена. Да и методика расшифровки надписей Мохенджо-Даро Херрасом до сих пор подвергается сомнению у ученых-лингвистов.

Более убедительным материалом для доказательства связи кургов с культурой Мохенджо-Даро могли служить черепа, найденные в Мохенджо-Даро и Хараппе и обследованные рядом ученых-антропологов. Среди этих черепов были брахикранные, то есть короткоголовые. Антропологи Р.Севелл и Б.Гуха отнесли часть их к альпийскому типу. Немецкие ученые Г.Фредерике и Г.Мюллер определили их как арменоидные. Оба типа характеризуют европеоидов. Однако советский антрополог В.П.Алексеев придерживается иной точки зрения в оценке брахикранности этих черепов. «Единичные брахикранные черепа из Мохенджо-Даро, — пишет он, — по всей вероятности, следствие нормальной изменчивости черепного указателя в любой краниологической серии. Они не имеют расогенетического значения и не свидетельствуют о примеси инородного компонента»[14]. Такого рода мнение имеет под собой определенные основания, однако окончательным считаться не может. Появление новых черепов, найденных при дальнейших раскопках центров культуры Мохенджо-Даро, не исключает изменения этой точки зрения. Подводя итог тому, что говорилось выше, мы должны прийти к выводу, что связь кургов или, вернее, их предков, с культурой Мохенджо-Даро не доказана и сохраняет до сего дня гипотетический характер.

Вторая гипотеза, высказанная английским этнографом и антропологом Гербертом Рисли, делает предков кургов моложе, по крайней мере на две тысячи лет. Рисли относит кургов к так называемому скифо-дравидийскому типу. Я не буду вдаваться в обсуждение самого термина «скифо-дравидийский», не буду давать ему оценку с точки зрения антропологической правомерности. В гипотезе Рисли не это главное. Главное состоит в том, что он относит кургов к сравнительно поздней группе после арийского населения[15]. В середине первого тысячелетия до нашей эры в Северную Индию регулярно вторгались кочевники из Средней Азии. В истории их называют саками. Они принадлежали к группе скифских народов. На их основе в Индии и прилегающих к ней районах возникла Кушанская империя, где большое распространение имел буддизм. Саки, или скифы, пишет Рисли, «были народами или ордами всадников. Это были коренастые люди с широкими лицами, высокими скулами, небольшого роста. Они искусно пользовались луком». Английский ученый относит их к брахикранной расе. Он полагает, что в первые века до нашей эры арии и другие кочевые народы оттеснили саков на юг. Там они, смешавшись с дравидами, и сформировали тот антропологический тип, который Рисли называет «скифо-дравидийским» и к которому относит кургов.

Это утверждение Рисли пока никаких доказательств не имеет. Среди возражений, которые можно выдвинуть против его гипотезы, самое серьезное заключается в том, что передвижение скифов-саков в Индии происходило в период, когда в стране уже существовала письменность и были созданы ранние буддийские хроники. Но ни в одном письменном источнике того времени мы не находим следов этого передвижения или подтверждения появления кочевников на юге. Однако история древних народов полна неожиданностей. И поэтому я не исключаю возможности того, что гипотеза Рисли в будущем получит кое-какие доказательства.

Во всей этой разноголосице гипотез и предположений, зачастую отрицающих одна другую, все-таки сформировалось более или менее единое мнение. Почти никто не отрицает, что курги являются пришельцами и проникли они в Южную Индию с северо-запада. Но когда это произошло, — на этот счет единого мнения лет. Их проникновение в Южную Индию растянуто учеными на несколько тысячелетий.

На основании того, что сказано, можно также сделать предположение, что предки кургов являлись ветвью средиземноморской европеоидной расы, которая в течение ряда веков проникала в Южную Индию и приняла участие в формировании современных дравидов. Средиземноморцы были в основном доликоцефалы, или длинноголовые. Однако появления среди них группы с тенденцией к брахикранности исключать пока не приходится.

Курги, несмотря на свои отличия от остального населения Южной Индии, — отличия, которые сложились в результате долгой изоляции их страны, тем не менее имеют немало общего с соседними дравидоязычными народами и кастами. Особенно теми, кто населял Малабар: найярами, тулу, каннара и т. д. Эта общность позволяет нам утверждать, что курги являются неотъемлемой частью дравидийских народов. Их особенности и отличия только подтверждают сложность исторического и этнического процессов формирования этих народов. И мне хочется еще раз повторить свою мысль о том, что вопрос происхождения кургов тесно связан с еще нерешенной общей проблемой происхождения дравидоязычных народов Южной Индии и может быть решен только в едином комплексе с этой проблемой.

Я не предполагала, что случайная встреча с двумя кургами на дасире майсурского махараджи в октябре 1964 года будет иметь для меня далеко идущие последствия. Но тем не менее это произошло. Курги покорили меня не только загадочностью своего происхождения, но и человеческими качествами: прямотой характера, искренней доброжелательностью и, конечно же, широким кургским гостеприимством.

В Курге у меня появилось много друзей, и друзей настоящих. Все, что было сделано мною в этом горном районе, совершено при их горячем участии. Без этого участия я бы, конечно, не смогла узнать так много о кургах и Курге. И поэтому я испытываю чувство благодарности к этому небольшому и своеобразному народу. Народу, который является частью многонациональной страны, называющейся Индией.