На благо чужого мира. Выходец

Глава 9

Ректор подготовительной Академии СОУП был высоким мужчиной лет сорока пяти, с гладко причесанными короткими волосами и аккуратными тонкими усами. Вообще, как заметил парень, в этом мире редко встречались мужчины с полностью гладко выбритым лицом: то разнообразные усы с бородой, то бакенбарды. Одежда ректора выглядела безупречно – ни складочки, ни пятнышка. Начальство, одним словом. Коротко поклонившись по имперским правилам вежливости, парень стал в сторонке, ожидая пока его представят.

- Здравствуйте, Крюстель Шворх. Привез вам новобранца. Теперь его зовут Кальвадос Борсон.

- Замечательно, мы получали из Управы сведения из Триззумского отдела. Вот только ждали вас несколько ранее.

- К сожалению дела немного задержали в дороге. Но сейчас Кальвадос в полном вашем распоряжении. Я по пути чуть поучил его риосскому, так что он частично понимает язык.

- О, это еще лучше. Ир Юс правильно сделал, что послал за вами.

Представившись новенькому, ректор предложил пройтись ему по Академии, показать, где он будет жить и учиться, а также познакомить с учителями. Ир Алессоро отправил с ними Роберто в качестве переводчика, сам же отправился в Управу написать отчет о нападении неизвестных на иркском тракте и поговорить с представителем отдела Контроля о деле пасечника. К тому же следовало сообщить остальной команде, что они с Роберто уже в городе и наметить день встречи с Кальвадосом, их земляком.

- Почти у каждого из наших учащихся есть свой наставник, основная проблема для всех нас – языковый барьер. В Академии учатся не только потенциальные работники СОУП, но и будущие мирные жители Варидии. Наша основная задача – дать им как можно больше информации о новом для них мире, чтоб последующее их устройство прошло с минимумом проблем и переживаний. – Рассказывал Кальвадосу ир Шворх, неспешно следуя по коридорам здания и показывая различные кабинеты и учебные комнаты. – Учителя здесь не все живут постоянно, некоторые приезжают сюда. Но есть и такие личности, которым приходится жить здесь в уединении, лишь изредка покидая территорию Академии. Здесь вы изучите историю мира; травничество (да, не удивляйтесь, курс маленький, но полезный); лингвистику, в первую очередь, конечно, имперские языки и диалекты; особое внимание для новобранцев уделяется физической подготовке и обращению с различными видами оружия. – При этом ректор весьма скептически окинул взглядом худощавую и отнюдь не мускулистую фигуру парня. - Определенного срока обучения у нас нет, экзаменов как таковых тоже, - после этих слов Кальвадос облегченно вздохнул, ему и так надолго запомнилась последняя сессия. – Когда я и комиссия из Управы посчитают, что вы готовы к службе, будет проведено испытание, а потом мы определим ваше место работы. Так что ничего тяжелого или сверхсложного вас не ожидает, молодой человек.

Выйдя во двор, они прошлись мимо конюшни и тренировочной площадки, учащихся там уже не было. Возле закрытого павильона располагалась отдельная пристройка. Ректор достал ключ, отпер дверь и жестом пригласил парня и чистильщика пройти внутрь.

- Здесь у нас склад, ир Доа вам поможет подобрать постельное белье, личные принадлежности и пару комплектов одежды. Как я понимаю, вас снабдили лишь самым необходимым. А я пока подготовлю вам писчие принадлежности и то, что вам пригодится в учебном процессе.

После склада они направились обратно в кабинет ректора. Насколько ир Шворх мог почувствовать благодаря своим не очень сильным возможностям эмпата, новый студент оказался морально устойчив и спокойно воспринимал происходящее. Он не обнаружил в его эмоциях ни настороженности, ни подозрительности, ни страха. Пообщавшись с Кальвадосом, ректор сложил о нем вполне благоприятное впечатление. До ужина еще оставалось пара часов, и он предложил молодому человеку пройти анкетирование, необходимое для дальнейшего сотрудничества.

- Но как же я вам отвечу письменно? Я и язык-то пока с трудом понимаю, - немного обескураженно спросил Кальвадос. – И кстати, что мне делать с моими очками, - достав их из подсумка, поинтересовался парень. – Мне говорили, тут сделают подобные, по виду более подходящие для мира Варидии.

- Да, конечно, вечером отдадите мне их, отнесу нашему мастеру, а утром вернем. Пока не сделают новые, пользуйтесь своими, но только на территории Академии. А насчет недостаточного знания риосского ничего страшного, вам в анкетировании поможет ир Доа. - Ректор выдал несколько листков с вопросами и предложил им сесть за стол секретаря, временно отсутствовавшего в комнате. – Я б и сам вам помог, но мне еще нужно заполнить несколько отчетов, касающихся вас.

Роберто взял анкетные листки и с ворчанием уселся напротив студента.

- Ненавижу эту глупую писанину, - удалось парню разобрать из недовольного бормотания здоровяка. Писчее перо выглядело смешно в его крупной грубой руке.

Улыбнувшись, Кальвадос спросил у него:

- Ну что, какой там первый вопрос?

И понеслось… Вопросы были самыми различными и касались его биографии, родного мира, увлечений и занятий. Капрал озвучил и совсем непонятные, и даже смешные, типа: «Что вы делаете со своими умершими родственниками?», «Какую пищу предпочитаете: растительную, мясную, солнечный свет, эманации смерти?», «Мучали ли вы в детстве животных (если да, то каких и за что)?».

Закончив отвечать, они с Роберто дружно вздохнули с облегчением и отдали заполненную анкету.

- Хорошо, вы быстро справились. Только это не последнее анкетирование, - заранее предупредил ректор студента. Периодически вас будет опрашивать писарь из отдела Контроля. Сведения, полученные от вас, будут очень полезны для СОУП.

- Я постараюсь, но только если эта информация не используется потом во вред людям или окружающей среде, - неожиданно для ир Шворха проявил парень характер.

- Осмелюсь вас заверить, молодой человек, никто не злоупотребит вашими знаниями, - доброжелательно улыбнулся мужчина. – Один из постулатов Общего Кодекса СОУП запрещает не то, что намеренное отрицательное влияние на мир Варидии, но даже многое, что может послужить ему во благо, то есть основной наш принцип – защита коренных жителей и невмешательство в их жизнь.

Взглянув на большие механические часы, Крюстель Шворх заметил, что время ужина уже подошло и, встав из-за рабочего стола, пригласил их в столовую. За ужином у Кальвадоса появилась возможность познакомиться с населявшими Академию людьми, ну и не совсем людьми. Некоторые учащиеся показались ему немного угрюмыми или грустными, возможно они не так давно выпали из аномалий. Другие же вполне уютно себя чувствовали в окружающей обстановке. Разговаривали в основном наставники и те студенты, которые освоили риосский язык.

После сытного и вкусного ужина Кальвадос, наконец, отправился в отведенную ему комнату. Роберто же, попрощавшись с ним, уехал в свой городской дом. Но не успел студент подумать о том, что в кои-то веки остался наедине со своими мыслями, как выяснилось, что у него есть сосед по комнате, который зашел через несколько минут. «Ну да, Академия не настолько масштабных размеров чтоб каждому по личным покоям, - подумал парень. - Хорошо еще помещение на двоих, а не на четверых или того более».

Как и комната в поселении Триззумского леса, его новое жилье выглядело простым и незамысловатым, никакой вычурности, все практично и удобно. Будучи рассчитана на двоих жильцов, комната была просторной. Во двор выходило большое окно, по привычке обвешанное сухими травами от назойливых насекомых. По обе его стороны располагались две кровати и две тумбы, по всей видимости, также предназначенные и в качестве рабочего стола. Ближе к двери стоял вместительный шкаф, пара стульев и, напротив – маленькая софа с журнальным столиком, над ней полки для книг или всяких мелочей. На подоконнике стояло две масляных лампы с металлическими отражателями, одну из них предусмотрительно зажгли перед его приходом.

Сосед ему попался простоватого вида веснушчатый рыжеволосый парень с круглым и когда-то веселым лицом. Он тоже оказался из «новеньких» и находился в подавленном состоянии духа, немного не свойственном рыжим людям, как представлял Кальвадос. По его лицу парень не мог определить, рад он соседству или нет. Но все же пересилив свою грусть рыжий улыбнулся и подал руку новоиспеченному студенту. Звали его в этом мире Рилл Траллио.

Зонтик высунул мордочку, окинул взглядом комнату и видимо удовлетворившись увиденным и унюханным, спрятался обратно под рубашку. После сытного ужина ящер находился в сонном состоянии.

Вот так и началась студенческая жизнь Николая Борисовича Кукушкина по второму кругу.

Следующим утром, заглянув ненадолго в Академию, ир Алессоро предложил Кальвадосу вечером посидеть в трактире, упомянув, что остальные члены его команды жаждут познакомиться с земляком. А заодно можно отпраздновать поступление молодого человека на обучение и службу в СОУП.

После первого дня учебы Кальвадос, не раздеваясь, прилег на кровать немного отдохнуть и, глядя в потолок начал перебирать в мыслях события этой недели.

Очень приятно было вновь чувствовать мягкую постель, а не покачивающееся жесткое седло. А сегодня к тому же пришлось постепенно втягиваться в учебный процесс. Незаметно для самого себя он задремал. Ему снились мягкие седла с подушками и перинами, в которых можно ехать в лежачем состоянии, лошади с автопилотом и навигатором, и хорошей подвеской…

Проснулся он от какого-то шевеления у себя на груди. Приоткрыв один глаз, парень увидел Зонтика, который бегал по нему и пытался поймать назойливую муху, настойчиво пытавшуюся сесть хозяину то на руку, то на ухо, неведомо как пробравшейся через завесы из трав. Наконец прыткой ящерке это удалось: инги с довольным видом заглотнул насекомое и тут же замер в ожидании еще какой-нибудь жертвы. Проголодался.

Аккуратно взяв Зонтика, Кальвадос поднялся и пересадил себе его в карман, пора уже собираться, - скоро за ним зайдут. К тому же следовало покормить питомца, не делать же это на глазах всех посетителей трактира!

Его нового соседа в комнате не оказалось, наверно тоже ушел куда-то, а может, посещал дополнительные занятия. Так как он заснул в одежде, то парню не пришлось особо долго собираться. Рубаха свободного кроя, штаны плотной темно-коричневого цвета ткани без всяких гульфиков и завязок, а на пуговицах, высокие сапоги и дублет, который напоминал парню нечто среднее между курткой и пиджаком, но без карманов. Он застегнул на себе широкий кожаный пояс с кинжалом в ножнах и двумя кожаными подсумками. Одна из них была небольшой и служила кошелем, в который он и положил несколько серебряных и медных мельсов – часть его стипендии на непредвиденные расходы. В другую, ту, что покрупнее, удобно складывать всякие полезные предметы. Карманы в Риосской империи хоть и нашли распространение в одежде, но многие особенно объемные вещи носились в различных поясных кармашках и сумках.

К такому переносу вещей парень быстро привык, ведь еще на земле он часто пользовался всевозможными поясными кошельками, «бананками» и чехлами для телефона или очков. Кинжал длиной в двадцать сантиметров уже не вызывал у него неудобства, наоборот - приятно всегда иметь под рукой хоть такое оружие в этом незнакомом мире.

Вот к чему он никак не мог привыкнуть так это к плащу: он вечно в нем запутывался, мешал ему передвигаться и так и норовил все время куда-то сползти. Также он совершенно не представлял, как будет ходить обвешанный различным стреляюще-режуще-колющим железом, как чистильщики или патрульные.

За первое свое недолгое путешествие он успел рассмотреть вооружение чистильщиков. Кое-что из огнестрельного оружия ему даже давали подержать. Чего только у них не имелось: и длинные широкие шпаги-палаши, и пистоли, кинжалы, короткие кавалерийские штуцера как они сами говорили «с секретом»; к тому же здоровяк Роберто, часто носил с собой бомбарду. А к этому всему еще надо таскать и боеприпасы с порохом! И как это все снаряжение не мешало им, Кальвадос понять не мог. А если к этому еще добавить и кирасу со шлемом, то тут даже подумать страшно, как вообще можно со всеми этими вещами не то, что бегать, но даже просто ходить!

С такими мыслями парень собрался и вышел из комнаты, заперев ее своим дубликатом ключа, достаточно крупным (крупнее, чем любой из видимых им земных ключей) и сделанный как показалось ему то ли из латуни, то ли из бронзы. На крупном ушке была риосская гравировка номера комнаты – 14. И тут Кальвадос порадовался, что риосские цифры он во время пути успел выучить с капитаном чистильщиков, уже проще в быту стало.

На улице перед главным входом Академии его уже ждал Бертон Алессоро.

- Я уж хотел идти за тобой, – сказал он после приветствия. – Идем, мои ребята уже наверно ждут.

- Извините, я неожиданно задремал. А куда мы пойдем?

- Тут недалеко есть отличная таверна, там постоянно собираются ученики Академии, преподаватели частенько заходят, бывают и служащие СОУП. Ее хозяин тоже выходец, так что всем очень удобно - нам, что можно особо не скрываться и ему, бизнес сам понимаешь, процветает. Там есть для нас отдельные залы и дворик на улице. Таверна называется «Перекрестки», а прозвище у хозяина Пинта, – рассказывал парню ир Алессоро, пока они шли по улице. Таверна находилась в паре кварталов, так что он не видел необходимости брать лошадей или наемный экипаж.

- Пинта? – переспросил молодой человек, улыбнувшись. - А чего не литр?

- Именно Пинта, как на самом деле его зовут, мы не знаем, а бумаги в архивах ради этого поднимать не охота. Почему не литра или кварта это ты сам у него как-нибудь спроси. Хотя, когда ты его увидишь, придет мысль что уж больше галлон подошло бы, – улыбнулся англичанин. - Говорит, что в его мире он тоже владел питейно-развлекательным заведением, причем одним из лучших в городе. Насчет лучшего врет наверно шельмец, но мужик он нормальный. Даже собственный музей-коллекцию редких вещей из других миров собирает, мы тоже ему иногда находки подкидываем.

- А как на это смотрит начальство, все-таки вещи из параллельных миров? Вдруг местные чего-то заподозрят?

- Ну, предположим никто ему не дает сложные изделия из более технически развитых миров или оружие. А какое-нибудь чучело диковинного животного, бытовые вещи, украшения из недрагоценных материалов из далеких-далеких стран подозрения не вызовут. На Варидии еще очень много не исследованных земель, и что там происходит и кто там водится неизвестно. Так что он всем рассказывает, что ему все это привозят моряки и путешественники. А начальству даже нравится, ведь можно немного вещей в открытую выставлять. Да и некоторые из них можно после этого потихоньку внедрять в жизнь. Мол, в какой-то стране уже есть щетки зубные и порошок, а мы все еще как дикари пальцем с золой елозим во рту.

- Интересная идея. А можно кое-что из моих вещей отдать ему в коллекцию, например у меня были с собой бумажные и металлические деньги, так вот можно их ему передать или газовую зажигалку?

- Насчет денег подумаем, слишком аккуратно сделаны. Совет Магистров потихоньку готовит проект о популяризации и вводе бумажных денежных знаков, пока конечно только крупного номинала и для банков, но в империи не смогут такую сложную печать сделать. Зажигалка тоже слишком, тем более газовая, мы пока тут потихоньку пытаемся масляные ввести, а ты сразу газовую хочешь. Даже я на Земле такие зажигалки не застал, хоть и газовыми фонарями меня не удивишь.

- Ну да, тут вы правы, об этом я не подумал.

Все это время они шли по престижному району города, с широкой каменой мостовой, по которой часто проезжали кареты и просто всадники. Пешеходы передвигались по специально предусмотренным тротуарам, выложенным крупными камнями. Вдоль улицы возвышались двух и трехэтажные особняки, украшенные различной лепниной и барельефами, какие-то имели высокие башенки-флюгера и огромные стрельчатые окна. Такие дома походили на маленькие сказочные замки. Другие, наоборот, с минимумом украшений, с зубцами на стенах и бойницами, узкими едва пропускающими свет окнами. Эти дома напоминали парню небольшие крепости. Часть особняков стояла вблизи тротуара, другие же дома утопали в пышной зелени частных парков и садов, и из-за деревьев виднелись только крыши и верхние этажи. В общем – элитный район, не чета тем улочкам, которые он успел повидать, когда они продвигались по городу в день приезда.

Кальвадос, пока они шли, только и успевал вертеть головой, жадно рассматривая и улицу с домами, и прохожих. Парень в который раз жалел, что у него нет с собой больше фотоаппарата. Вот бы наделать классных снимков и потом дома показывать! «Ну да, – с грустью подумал он, – если я вообще, когда-либо вернусь домой».

- Вот мы и пришли, - отвлек его ир Алессоро от вновь нахлынувших воспоминаний о Земле.

Таверна стояла практически в конце этого квартала, и представляла собой бывший особняк, со своим маленьким парком и различными хозяйственными постройками, конюшней и домом для прислуги. В таверну был превращен сам особняк, в прилегающем парке имелась летняя площадка с фонтанчиком и столиками вокруг него, среди деревьев пряталось пара беседок. На втором этаже располагались несколько отдельных залов для «своих» и зал для азартных игр, а на третьем этаже гостиничные номера. Над входом висела металлическая вывеска, состоящая из объемной «розы ветров» и одного слова, названия заведения.

- О, так это ж целый ресторан, а не таверна! – восхищенно воскликнул Кальвадос.

- А-а-а, ну да, ресторация, просто по привычке таверной называем, - объяснил такое несоответствие англичанин. – У нас даже в столице в основном трактиры, кабаки да таверны, что уж говорить об остальных городках. А заведение почтенного Пинты третье в своем роде, по крайней мере, из тех, о которых я знаю.

Внутри на первом этаже находился просторный зал со столами на резных ножках, застеленных белоснежными скатертями, на стульях с высокими спинками лежали мягкие пуфики для удобства гостей. Огромная барная стойка занимала почти всю левую стену, в углу напротив возвышался невысокий помост для музыкантов, который сейчас пустовал. Несколько дверей вели в другие залы и на кухню, а также недалеко от помоста начиналась лестница на второй этаж.

Практически все столы оказались заняты, в зале стоял гул от голосов, на первом этаже народ гулял многочисленными шумными компаниями, в воздухе витали вкусные запахи жареного мяса, рыбы и тушеных овощей. Тихим урчанием желудок Кальвадоса напомнил своему хозяину, что он не ел с обеда.

К ним навстречу степенно вышел высокий полный (даже можно сказать чрезмерно) пожилой мужчина с чуть рыхловатым лицом и поблескивающей лысой головой. На нем была добротная одежда без изысков и белоснежный фартук с двумя крупными карманами. Лишь золотая серьга с крупным рубином в левом ухе указывала на его немалое денежное состояние. Подходя к ним, мужчина приветливо заулыбался и что-то начал быстро говорить ир Алессоро.

Кальвадос почти ни слова не понял из-за быстрой манеры разговора. Англичанин тоже улыбался и что-то неспешно отвечал. «Наверно это и есть Пинта, хозяин заведения», – подумал парень.

И тут улыбчивый толстяк схватил правую руку парня в свою массивную ручищу и приветливо ее пожимая, спросил на ужасном английском, как Кальвадос поживает и добавил, что рад видеть его в своем скромном заведении.

Парень растерялся, он никак не ожидал услышать от этого человека английскую речь и чисто автоматически, как его учили, ответил, что поживает вполне нормально. И тут же с удивлением добавил:

- Вы тоже говорите на английском?

Хозяин ресторации лишь весело расхохотался, замахал руками и опять быстро заговорил на риосском. Англичанин ему ответил и тот, заулыбавшись еще шире, повел их на второй этаж.

- Пинта, конечно, не говорит на английском, просто он считает делом чести поприветствовать новых гостей на родном для них языке, – пока они поднимались, объяснял ир Алессоро недоумевающему парню. – Я ему рассказал, что мы с тобой земляки, вот он к тебе и обратился на английском.

Поднявшись по широкой лестнице, они попали на второй этаж, хозяин их довел до одной из дверей и пропустил вперед, а сам, махнув рукой, пошел обратно.

В небольшом отдельном зале их уже ждали пять человек и стол, заставленный различной едой и бутылками со спиртным.

- Ну что ж господа, позвольте вам представить нашего земляка, хоть мы с ним из разных стран, и даже из разного времени, но все равно мы все дети одной Земли, – сказал Бертон Алессоро, когда они пересекли порог и закрыли дверь. – Знакомьтесь, Николай Кукушкин, а теперь уже Кальвадос Борсон. А это моя команда английских чистильщиков.

- Добрый вечер. – Немного смущаясь, поприветствовал их парень.

Чистильщики заулыбались, услышав в имени парня знакомое им название алкоголя. Молодой человек, чуть покраснев, подумал - хорошо, что в начале ХХ века еще вроде не было стереотипов о пьющих русских, а то его имя с точностью вписывалось в этот стереотип.

- Да ты не тушуйся, тут считай, все свои, - разливая по бокалам вино, подмигнул парню Роберто Доа. – Садитесь. Невмоготу на эту еду уже смотреть, пора б ей в желудки перебраться.

- Вилмор Джейсборо, – как только пришедшие разместились за столом, представился первым мужчина лет тридцати с ярко рыжей шевелюрой, торчащей во все стороны. Кальвадос решил, что он самый молодой в этом отряде. – Когда-то меня звали Вильям Джеймс Бонд. Все свои настоящие имена мы оставили той первой, уже далекой жизни.

Про себя Кальвадос отметил, что этот «Джеймс Бонд» внешне является полной противоположностью супершпиону 007.

- Сиддер Картера, – практически перебил рыжего Бонда черноволосый мужчина, быстро и ловко вертящий в руке нож чем-то напоминающий земную наваху.

«Да-а-а, с таким в ножечки лучше не играть», – про себя подумал парень, посмотрев в серые, по цвету напоминающие сталь глаза Сиддера.

- Сэмил Хоксгар, - назвался третий, как и остальные, протянув руку для пожатия. - Приятно познакомиться.

- Артус Лебридж. – Самым последним представился мужчина, с какой-то простой и в то же время незапоминающейся внешностью. - А из какого времени вы прибыли с Земли? – тут же он не выдержал и задал вопрос.

- Из двадцать первого века, – ответил парень и тут же на него посыпались вопросы от новых знакомых.

- Кто победил на войне?

- Жив ли король Георг?

- Надрали ли мы задницу туркам? А бошам?

- Что там с Ирландией?

- А появились большие аэропланы? А флот, флот теперь какой? Боевые бронированные машины появились?

- Как вообще живет наша страна?

- Кстати, он еще и песню о нашем батальоне сочинил, – подлил масла в огонь Роберто, пока растерянно улыбающийся парень не знал на какой вопрос в первую очередь ответить.

На выручку Кальвадосу пришел ир Алессоро:

- Отставить, все вопросы потом! Дайте парню в начале выпить и перекусить! И, я думаю, он за вечер с удовольствием ответит на все ваши вопросы и послушает наши рассказы.

- А я вам ребята отвечу на главный вопрос, – привлек всеобщее внимание Роберто, - и бошам и туркам мы-таки зад надрали!..

Добираться из «Перекрестков» Кальвадосу пришлось в наемном экипаже. Расстояние от ресторации до Академии хоть и незначительное, но и стоял на ногах он с трудом после хорошо проведенного вечера. И то чистильщики отпустили парня лишь потому, что близилась вторая половина ночи, а ему еще утром нужно вставать на учебу.

Но никто особо не огорчался – теперь впереди еще много вечеров для разговоров о Земле.