На грани тьмы

Глава 22

Лиам

День одиннадцатый

Лиам так сильно сжимал руль джипа, что у него заболели руки. Его бедра и задница ныли, мышцы натянулись от напряжения.

Поскольку они поздно выехали, Лиам планировал проехать как можно дальше. Может быть, даже до самого Фолл-Крика.

Но снег оказался глубоким, повсюду лежали тяжелые сугробы. Заглохшие машины представляли собой адскую полосу препятствий. Они поехали по шоссе М-37 на юг до шоссе М-46 на запад, а затем на юг. Пересекли Гранд-Ривер и проскочили между Холландом и Гранд-Рапидс.

Он обогнул Холланд по I-196 и продолжил движение на юг. Двухполосная дорога шла по сельской местности. Проселочные дороги в этих местах представляли собой запутанный клубок, который трудно размотать, но пока они свободно объезжают большие города, все должно быть в порядке.

Ехали медленно, в некоторых местах скорость достигала десяти миль в час, иногда меньше. Он осторожно маневрировал, объезжая несколько скоплений машин или перевернувшийся грузовик посреди дороги. За четыре часа они встретили только два других работающих автомобиля.

Ханна неподвижно сидела на пассажирском сиденье рядом с ним, сложив руки на животе и устремив взгляд прямо вперед. Бедный Призрак теснился на узком заднем сиденье.

Он свернулся в клубок, положив голову на лапы, и выглядел подавленным и несчастным. Ханна кормила его изредка кусочками вяленой говядины, чтобы успокоить. Это работало. Пес любил вяленое мясо, как кошки любят кошачью мяту.

Грозные тучи полностью закрыли небо. Не было ни лунного света, ни света звезд, ничто не пробивало темноту, кроме фар джипа. Снежинки закручивались в узких конусах света.

Было до смешного темно. Его глаза не могли освоиться в этой черноте. Он продолжал искать вдалеке отблески огней городов и поселков, но ничего не находил.

Только темнота и еще больше темноты. Лиам знал, что где-то есть города и деревни, но их словно стерли с лица земли.

Они отправились из Эшленда во второй половине третьего дня — ровно через сорок восемь часов пристального наблюдения, прежде чем доктор Лауде разрешила им отбыть с ее благословения.

Пару раз у Призрака поднималось давление, но ей удавалось его снизить. В первую ночь он слегка пошатывался, и она подключила капельницу и дала ему немного жидкости. Это помогло.

Хорошо, что они остались.

Два дня, которые они провели в доме ветеринара, прошли спокойно. Лиам внимательно наблюдал за всеми. Обстановка в городе становилась напряженной и шумной, но никто не приближался к дому ветеринара с дурными намерениями. Она была нужна горожанам.

С каждым днем состояние Призрака улучшалось. К тому времени, когда они собрались уезжать, он почти вернулся к прежнему образу жизни. Все такой же спокойный, сдержанный и бдительный — хотя и носился по заднему двору, шумел, лаял, радостно разбрасывал снег и, в общем, доставлял массу приятных хлопот.

Доктор Лауде говорит, что большие пиры обожают снег. Это торжественные, величественные собаки, которые серьезно относились к своим обязанностям, но зима часто пробуждала в них щенка.

Наблюдая, как пес расхаживает по двору с высоко поднятой головой и развевающимся за ним плюмажевым хвостом, Лиам не мог отделаться от мысли, что Призрак понял, что ему подарили вторую жизнь. Собака выглядела так, будто не собиралась терять ни секунды.

Ханна тоже не планировала терять время. Она с трудом влезла в свою зимнюю одежду и поковыляла за ним на улицу. Лиам прислонился к дверному косяку и наблюдал за ними, скрестив руки на груди.

Она кидала снежки через весь двор, и Призрак с азартом бросался за ними. Он высоко подпрыгивал и выхватывал снежок прямо из воздуха. Когда снежок рассыпался у него в пасти, забрызгав нос снежной пылью, он фыркал и качал башкой, а потом рысью возвращался к Ханне за добавкой.

Ханна взглянула через плечо на Лиама и улыбнулась. Настоящая, искренняя улыбка озарила все ее лицо. Ее зеленые глаза сияли, шоколадно-коричневые волосы были убраны за уши, выражение лица выглядело теплым и открытым. Она становилась совсем другим человеком, когда радовалась.

Грудь Лиама сжалась. Он обнаружил, что улыбается ей в ответ, не думая об этом, без сознательного выбора. Он не мог оторвать от нее глаз.

В свободное от игр с Призраком время Ханна два дня восстанавливала силы, отсыпалась и готовила еду для ветеринара, когда та забегала в перерывах между визитами, и возвращалась домой поздно, голодная и измученная.

У доктора Лауде не работало электричество, но у нее имелись камин, пропановая походная печь, портативный пропановый обогреватель и несколько походных фонарей на батарейках. Плюс несколько сотен свечей. Доктор коллекционировала свечи «Янки». Во всем доме пахло бальзамом, кедром и яблочной тыквой.

У одного из клиентов доктора Лауде был колодец с ручным насосом, и он обменял столько ведер и контейнеров с водой, сколько смог наполнить, чтобы еще месяц лечить своих собак от глистов.

Они вручную постирали свою одежду в пятигаллонном ведре со стиральным порошком и развесили ее у костра для просушки. Помылись в одиночку, затем наполнили кухонную раковину и по очереди вымыли волосы шампунем. Лиам наполнил все их бутылки с водой.

Утром Лиам первым делом почистил старую бензопилу доктора Лауде и, как и обещал, спилил два мертвых дерева. Он распилил их на дрова и хворост и сложил все на брезенте в гараже.

Закончив с этой работой, он отправился исследовать город и окрестности. Но сначала он велел Ханне быть бдительной и осторожной и всегда держать при себе «Ругер».

Ему не нравилось оставлять ее где-либо без него, но в доме тепло, тихо и безопасно. И у нее был Призрак. Пес, казалось, почувствовал, что ему нужно действовать более активно, и решительно отказался покидать Ханну.

У Лиама набрался список вещей, необходимых ему перед отъездом. Сто сорок миль не казались чем-то сложным. Но после ЭМИ любое препятствие могло легко сбить их с пути. Он хотел быть готовым.

К тому же ни Ханна, ни Призрак не могли выдержать больше нескольких часов на снегоходе при низкой температуре и жестоком ветре. Ему нужно найти машину. И топливо.

Снегоход конечно и быстрее, и универсальнее — они могли держаться подальше от дорог и ехать куда угодно. В машине же теплее и она защищена от стихии, но медленнее и ограничена дорогами.

С беременной женщиной на позднем сроке и выздоравливающей собакой Лиаму пришлось задуматься о выборе, который он не хотел делать.

В конце второго дня он нашел то, что ему нужно. В пяти милях от города по старой проселочной дороге он наткнулся на заброшенный фермерский дом с большой стальной пристройкой на заднем дворе.

Он открыл навесной замок и обнаружил пыльный охотничий зеленый джип 1978 года выпуска, оснащенный подъемником и большими колесами. Джип оказался не заперт, ключи лежали в бардачке. В нем даже осталось полбака бензина. Лиам добавил цепи противоскольжения, которые нашел висящими на крючке рядом с большим ящиком для инструментов.

Джип немного дребезжал, но двигатель мурлыкал, как котенок.

Лиам чувствовал себя немного неловко, когда брал джип. Хозяева явно не возвращались домой еще с Черного Рождества. Их фермерский дом уже разграбили, хотя в кладовке кое-что все же осталось.

Ему удалось раздобыть несколько банок фруктов, коробку крекеров и фруктовых закусок, а также пакет вяленой говядины. Вяленая говядина даже не успела попасть в его рюкзак, как Ханна быстро стащила ее и скормила весь пакет Призраку, который впился в мясо с такой жадностью, словно не ел целый месяц.

Лиаму все еще недоставало топлива. Он одолжил у доктора Лауде три канистры и прикрепил их к задней части снегохода. На местных заправках бензин уже закончился. Рукописная табличка на окне гласила: «Бензина нет. Еды нет. Мародеры будут расстреляны».

Неважно. Он мог получить бензин из сотен машин, заглохших по всему городу. На новых машинах на бензобаке стоял клапан против откидывания, который также работал как система предотвращения самопроизвольного слива.

Возможно, пятьдесят процентов машин уже опустошили, многие из них — самым варварским способом. Но при этом терялось много бензина. Лиам не любил тратить ресурсы впустую.

Его также не привлекало отсасывание бензина ртом. Это казалось Лиаму не только отвратительным, но и опасным. Всегда был шанс случайно проглотить бензин или вдохнуть пары.

Он раздобыл две трубки — одну длинную, другую покороче — в сарае доктора Лауде. Найдя старую «Тойоту» с бензином в баке, он вставил длинную трубку в бензобак, пока она не погрузилась в топливо, а другой конец засунул в пустую канистру на земле. Засунул более короткую трубку в бак и использовал влажную тряпку, создавая уплотнение вокруг пластиковых трубок и отверстия бака.

Лиам подул в короткую трубку, чтобы создать высокое давление воздуха внутри бензобака, и вытеснить бензин через более длинную трубку в канистру. Таким образом, он наполнил канистры, перелил бензин в джип, пока его бак не заполнился, а затем снова наполнил канистры.

Первые две канистры он оставил доктору Лауде для ее генератора в качестве компенсации за доброту. Она была очень рада. Третью он поставил в джип как запасную.

Лиам переместился на своем сиденье, расправил плечи, держа руки на руле. Наклонился вперед, не отрывая внимания от дороги, от возможных препятствий и угроз.

Черная мгла казалась густой и тяжелой, как необъятный бездонный океан. Она продолжалась бесконечно долго, не имея ни конца, ни света — никого на всей этой мрачной планете, кроме него самого, Ханны и Призрака.

Это не так уж плохо. Большинство людей ненавидят одиночество. Для него оно стало и бичом, и утешением. Но сейчас он чувствовал свою оторванность от мира как никогда остро.

Он думал об уединении в своем поместье на севере Мичигана, о своих сельских пяти акрах, примыкающих к милям леса, которые давали ему ту изоляцию, которой он так жаждал. После Чикаго он твердо решил, что это все, чего он желает. Сбежать. Отгородиться от мира, повернуться спиной к человечеству.

Чувствовал ли он себя по-прежнему так же?

«Ты знаешь ответ на этот вопрос», — прошептал голос Джессы в его голове.

Держа одну руку на руле, он засунул другую в карман куртки и нащупал крошечный клочок серо-зеленого трикотажа. Грудь сжалась.

Он продолжал ехать. Прошел час. Потом еще один. Еще больше темноты. Фары изредка выхватывали из темноты нависшие фигуры сгорбленных домов, бензоколонки, магазина.

— Как далеко мы находимся? — спросила Ханна.

— Мы только что проехали указатель на Саут-Хейвен. Он в нескольких милях впереди.

Ханна села прямее.

— От него до Фолл-Крика меньше пятидесяти миль.

— Мне нужно съехать и выбрать обходной путь, чтобы избежать города.

— Я помогу тебе с картой… — Ханна вздрогнула. И резко вдохнула.

Он посмотрел на нее, обеспокоенный.

— Ты в порядке?

Она прижала руки к вискам.

— Просто очень сильно болит голова. Боль появилась внезапно. Я чувствую себя неважно.

— У меня есть ибупрофен в рюкзаке. — Рюкзак лежал у нее между ног, так как Призрак занял все место сзади. Винтовка Лиама стояла прислоненная к пассажирскому сиденью.

Она коротко коснулась его руки.

— Спасибо.

Инстинктивно Лиам напрягся. Он тяжело сглотнул. Ее близость — само ее присутствие — смущало его.

Он старался не думать о том, когда в последний раз был так физически близок с женщиной.

Джесса. Он снова почувствовал ее в своих объятиях, ее руки обвились вокруг его шеи, ее голова прижалась к его груди, ее тело было вялым и тяжелым.

Он слышал ее хриплые вздохи, чувствовал, как ее жизнь ускользает из его рук, свое горе и беспомощность остановить все это.

Меньше двух недель назад. А кажется целая жизнь.

Сердце заколотилось в груди. Лиам отогнал воспоминание. Что хорошего в этом? Ничего. И все же оно преследовало его, что бы он ни делал.

Ханна повернулась, чтобы проверить Призрака. Он скулил, явно недовольный своим положением в тесном заднем пространстве.

— Осталось недолго.

Призрак разочарованно хмыкнул.

— Я знаю, мне жаль… — Ханна внезапно замолчала. Когда она заговорила снова, ее голос прозвучал напряженно. — Что это?

Лиам посмотрел в зеркало заднего вида. Дорога была длинная и прямая, по обе стороны от нее располагались участки леса, перемежающиеся с полями и фермерскими угодьями.

Позади них, пара фар, показавшись из-за холма, пронзила густую темноту.