Глава 33

Ханна

День восемьдесят девятый


Ханна с Шарлоттой на коленях сидела рядом с Лиамом, от беспокойства и страха у нее в животе завязывались узлы.

Она почти не дышала с тех пор, как Дейв объявил о возвращении Лиама и его ранении.

Лиам лежал на раскладушке в центре комнаты, его спину подпирали подушки, он беспокойно спал после того, как потерял сознание во время извлечения пули. В комнате пахло бетадином и уксусом. Несколько керосиновых фонарей давали свет.

Ханна не отходила от него с тех пор, как его привезли в школу, где Шен Ли устроил импровизированный медицинский центр в нескольких бывших классных комнатах.

Молли привела Майло и Квинн с Призраком, который держался на ногах, но был весь в крови. «Нападение собак», — неопределенно пояснила Квинн. Майло вообще ничего не сказал.

Рейносо усилил охрану, увеличив количество патрулей с Хейсом и Перес, в то время как Бишоп взял группу для выслеживания остальных членов стаи. Полицейское управление Фолл-Крика сопроводило Общественный альянс с ярмарки со свежими припасами, прежде чем началась новая драка.

Дейв и Аннет занимались закрытием Торгового дня и уборкой ярмарочной площади вместе с Джонасом Маршаллом и некоторыми подростками.

Сердце Ханны разрывалось на части. Ее любимый пес и Лиам пострадали. Она хотела крепко обнять Призрака, но боялась причинить ему боль. Да и Лиаму тоже, если уж на то пошло.

По крайней мере состояние Призрака оставалось стабильным. Ли обработал рану на ноге, вставил гибкую стерилизованную трубку для дренажа и наложил неоспорин, прежде чем перевязать рану.

Он проинструктировал Квинн, как очистить и продезинфицировать оставшиеся порезы — достаточно незначительные, чтобы они зажили сами по себе, если не начнется заражение.

В одном из углов комнаты, рядом с группой неиспользуемых столов, Призрак лежал на боку на нескольких одеялах, время от времени поскуливая.

Квинн стояла над ним на коленях, держа в одной руке бутылку яблочного уксуса, в другой — чистую тряпку, синевато-черная челка мешала ей смотреть, кольца на бровях и губах блестели в свете фонаря.

Майло помог расправить шерсть Призрака и успокоить его, пока Квинн смазывала порезы уксусом, который действует как природный антисептик и противомикробное средство против инфекций, бактерий и грибка.

Они хорошо ухаживали за Призраком, не хуже, чем Ханна могла сама, хотя ей очень хотелось быть рядом и с Призраком, и с Лиамом.

Ей не нужно переживать: Призрак в надежных руках.

Молли сидела на металлическом стуле у стены рядом с дверью, опираясь на трость и наблюдая за происходящим.

— Натуральный мед и свежий чеснок также хорошо работают. Чеснок — сильный антисептик с антиоксидантными, антибактериальными, противогрибковыми, противовирусными и противопаразитарными свойствами.

— Так вот почему он действует на вампиров? — спросил Майло.

— Доказательств этому нет, — с озорной ухмылкой отозвалась Молли. — Найди мне вампира, и мы это проверим.

Шарлотта пищала, ворковала и извивалась на руках Ханны. Она проявляла такое любопытство, желая потрогать и попробовать на вкус все, что попадалось под руку.

Со стоном Лиам открыл глаза.

Сердце Ханны дрогнуло.

— Как ты себя чувствуешь?

Он хмыкнул.

— Как будто меня ранили в ребра.

— Неплохо, да?

Он посмотрел вниз. Она держала его за руку и даже не заметила этого. Смущение пронзило Ханну, и она быстро убрала руку, ее щеки вспыхнули жаром.

Брови Лиама изогнулись, но он ничего не сказал. Он переместился на раскладушке и сел прямее, поморщившись.

Он выглядел похудевшим после путешествия, немного потрепанным, но он все еще оставался Лиамом. Широкоплечий и мускулистый, с грубыми чертами лица и каштановой щетиной на челюсти. И эти притягательные серо-голубые глаза, пронизывающие ее насквозь.

Ханна прочистила горло.

— Я могу попросить Ли дать более сильное обезболивающее.

— Оставьте для того, кто в нем нуждается.

— Тебе оно не помешает.

— Боль — это просто отвлекающий фактор. Я научился жить с ней. — Он развернул ноги и встал.

— Ты уверен, что тебе стоит…

— Я в порядке.

— О нет, не в порядке! — Высокая, стройная женщина вошла в комнату, нахмурив лицо. — Лиам Коулман, вернись в кровать.

— Я просто…

— Ни в коем случае. Тебе нельзя вставать, по крайней мере, еще сутки. Тебя нужно наблюдать на предмет шока, потери крови и гемодинамической нестабильности.

Лицо Лиама поникло, но он не стал спорить. С пораженным вздохом он опустился обратно на койку.

— Ханна, познакомься с Эвелин Брукс.

— Мы познакомились, когда ты лежал без сознания, — сообщила Эвелин, взглянув на Ханну.

— Было очень приятно, — отозвалась Ханна.

— Мне тоже это доставило удовольствие. — Эвелин жестом указала на Лиама. — Он спас нас.

Ханна улыбнулась.

— Он умеет это делать.

Эвелин была привлекательной женщиной лет пятидесяти, хорошо одетая, несмотря на усталость на лице. Даже в грязной, помятой одежде она излучала элегантность и изящество.

Ее муж, Тревис, шел следом за ней. На руках он держал племянника Лиама, который старше Шарлотты на несколько недель, но выглядел меньше, худее и слабее.

Ханна пожимала руки и знакомила присутствующих. Молли скрывала свою обычную язвительность и демонстрировала непревзойденную любезность. Квинн была вежлива, хотя и занималась Призраком. Майло так увлекся помощью ей, что не поднимал глаз.

Эвелин и Тревис держались вежливо, тепло и доброжелательно. Ханна уже поняла, что они прекрасно впишутся в Фолл-Крик.

— Чувствуйте себя как дома, — произнесла Ханна. — Мы не можем обещать, что все будет легко, но прилагаем все усилия, чтобы создать здесь общину. Место, где будет безопасно и свободно — независимо от того, что происходит снаружи.

— Спасибо, — поблагодарил Тревис, — от всего сердца.

Эвелин проверила повязки Лиама.

— Я извлекла пулю. Рана чистая. Повязки нужно менять раз в день, если кровотечение остается минимальным. Если не следить за чистотой, инфекция может быстро распространиться. В пулевых ранах часто размножаются бактерии.

— Понял, — отозвался Лиам.

— И тебе нужны жидкости с электролитами. Я попрошу у Ли что-нибудь. — Эвелин поставила на койку рядом с ним маленькую белую бутылочку с синей этикеткой с изображением счастливых плавающих рыбок. — Возьми это.

— Я не рыба.

— Амоксициллин — это амоксициллин. Он действует на людей, даже на невероятно упрямых и капризных.

Лиам фыркнул.

— Намек понял.

— Ты подвергаешь свое тело огромным нагрузкам, — предупредила она его. — Ты в прекрасной форме, но тело изнашивается. Это физика. Тебе нужно поберечься. Вопреки тому, что можешь чувствовать, ты не Супермен, а сейчас еще и ранен. Я хочу, чтобы следующие несколько недель ты провел очень, очень спокойно.

Лиам хмыкнул в ответ.

— Это не «да», — заметила Молли. — Ты должна следить за этим. Он такой неугомонный.

Эвелин положила руки на бедра.

— Тогда, полагаю, мне нужно письменное соглашение, подписанное кровью.

— Удачи в этом, — пробормотала Ханна.

— Возможно, придется привязать его к кровати. — Молли оперлась на трость и одарила Лиама злобной ухмылкой. — У меня есть стяжки. Или скотч. А еще паракорд отлично работает.

— У вас есть опыт привязывания мужчин к кровати? — спросила Ханна.

Молли подмигнула.

— Конечно, есть. Один из величайших моментов в моей жизни, если уж на то пошло.

С пола Майло смотрел на них с растерянным выражением. К счастью, он ничего не понял.

Квинн не подавала никаких признаков того, что она слушает — настолько сосредоточилась на Призраке, что не слышала их. А может, дело в чем-то другом.

Эвелин ткнула пальцем в Лиама.

— Я серьезно. Пуля пробила мышцы и связки. Если ты не будешь осторожен, можешь сделать хуже. Намного хуже. У меня нет ни инструментов, ни оборудования, ни анестезии, чтобы сделать экстренную операцию, по крайней мере, такую, после которой у тебя появится приличный шанс на выздоровление. Необходимо, чтобы ты позаботился о себе, не доводя до крайностей.

— Я с первого раза тебя услышал, — проворчал Лиам, не желая встречаться с Эвелин взглядом.

Эвелин повернулась к Ханне.

— Если он не хочет слушать меня, может быть, послушает тебя?

Ханна подняла подбородок.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Не обращая внимания на них обеих, Лиам протянул руку Шарлотте, которая ворковала и теребила его пальцы.

— Она так выросла.

— Дети растут быстро. У нее все хорошо. Счастливая и здоровая.

— Можно мне ее подержать?

Сердце Ханны сжалось.

— Конечно.

Когда Лиам взял малышку на руки, на его лице появилось выражение чистой радости. Ханна могла сказать, что ему физически больно держать ее на руках, но он не показывал этого.

Лиам прижал Шарлотту к себе, и она прильнула к его груди, уткнувшись своим маленьким личиком в шею. Маленькая вязаная шапочка Лиама очень шла Шарлотте, как будто они идеально подходили друг другу.

Ханна не могла оторвать от них взгляд. В этом сильном мужчине, держащем на руках хрупкого ребенка, было что-то такое, что не давало покоя ни ее сердцу, ни душе.

— Я скучаю по тем долгим ночным поездкам на машине, которые мы совершали, когда Джесса была маленькой, — с тоской в голосе проговорила Эвелин. — Она никогда не спала больше двух часов в первый год жизни.

Ханна уловила в глазах Лиама отблеск потери. Он любил Джессу. Если родители Джессы могли служить хоть каким-то показателем, она определенно была особенной.

Эвелин сжала руку Ханны.

— Очень приятно познакомиться с тобой. Мы с нетерпением ждем возможности освоиться, узнать, чем мы можем помочь, и встретиться со всеми. Не могу выразить, как я рада, что у ЭлДжея будет товарищ по играм.

Тревис напрягся, когда у ЭлДжей начался очередной приступ кашля.

— В центре мало кто из малышей пережил зиму. Думаю, в большинстве мест произошла та же история.

— ЭлДжей — настоящее благословение, — добавила Эвелин. — Как и твоя дочь.

— Я знаю это.

ЭлДжей снова закашлял, ужасный хриплый звук, как будто его маленькие легкие разрывались на части.

Молли нахмурилась.

— У него жуткий кашель. Чайная ложка свежего чесночного сока, принимаемая два-три раза в день, — мощное средство для лечения респираторных заболеваний. Я могу его напоить. Нужно отварить зубчики чеснока в течение полусуток и подсластить отвар медом и имбирем, чтобы получился натуральный сироп от кашля. Ему понравится вкус. Сироп бузины тоже подходит. И тот, и другой помогают избавиться от застойных явлений при бронхите.

— Спасибо, — сказала Эвелин с облегчением в голосе.

— Может, у вас тут и молочная смесь есть? — Тревис жестом указал на ЭлДжея. — У нас закончилась. Он уже несколько недель получает слишком мало.

Лицо Эвелин потемнело.

— Смесь, которую они нам дали, была ужасной. Я делала все, что могла, но под моим присмотром умерло четверо младенцев, а они не давали нам ни антибиотиков, ни смеси. Мы бы попробовали коровье молоко, но нам его не дали. Я делала пюре из того, что могла, но к концу они уже почти никого из нас не кормили.

Молли поцокала языком.

— Мы можем решить эту проблему довольно быстро. Коммерческие детские смеси не существовали до 1950-х годов. Как, по-твоему, все эти дети выжили? Младенцы могут пить концентрированное молоко. Я сама выросла на нем, и сегодня стою здесь как яркий пример здоровья и физической формы.

Она оглядела всех присутствующих, ожидая, что они будут спорить. Никто не возразил.

— Я помогала маме кормить младших братьев и сестер. До сих пор помню рецепт, на самом деле. 13 унций концентрированного молока, смешанного с девятнадцатью унциями кипяченой воды и двумя столовыми ложками сиропа Каро, чтобы помочь при запорах.

Эвелин перевела взгляд с младенца на руках мужа на Молли.

— Есть ли в наличии хоть пара банок? Я не могу вам заплатить, но мой медицинский опыт в вашем распоряжении…

— Глупости! — Молли махнула рукой в знак отказа. — Лиам Коулман поручился за вас, это все, что мне нужно знать. У меня есть несколько банок, которые я могу вам отдать, а еще у меня есть ручной кухонный комбайн. Мы можем измельчить фрукты и овощи до состояния пюре и даже процедить воду, чтобы кормить его жидкими витаминами, если понадобится. Пройдет немного времени, и обоим малышам можно будет начинать давать твердую пищу. С ними все будет хорошо. — Она кивнула в сторону ЭлДжея. — Просто нужно нарастить немного жира на костях этого мальца.

— Низкая доза амоксициллина в его бутылочках тоже поможет, — добавила Эвелин.

— ЭлДжей слаб и болен, — заметила Ханна. — В его случае нет ничего лучше материнского молока. — Она колебалась лишь мгновение. — Я могу его кормить. По крайней мере, пока он не поправится.

— Ты уверена? — прошептала Эвелин.

— Кормилицы существуют уже тысячи лет. А грудное молоко передаст ему и мои антитела, верно?

Эвелин кивнула.

— Тогда, да. Я уверена.

— От всего сердца благодарю тебя. — Эвелин посмотрела на внука, затем перевела взгляд на Ханну. В ее глазах читалась озабоченность, но и надежда. — Я навсегда в долгу перед тобой.

— Ты сохранила жизнь Лиаму, — сказала Ханна, ее горло сжалось. — Я считаю, что все наоборот.

Ханна взяла ребенка на руки и вышла в затемненный коридор с шкафчиками, чтобы уединиться. Если она будет хорошо питаться, то ей хватит молока для обоих малышей, пока ЭлДжей не наберет вес и его здоровье не улучшится.

Мальчик продолжал кашлять, издавая влажный, болезненный звук, от чего Ханну охватило беспокойство. Он был таким худым по сравнению с пухлыми ручками Шарлотты. Такой легкий на руках, как будто, если она не будет держать его крепко, он может воспарить и исчезнуть.

— Мы с тобой будем крепко держаться, малыш Лиам, — прошептала она в его крошечное ушко, он уже занял место в ее сердце. ЭлДжей был племянником Лиама. Уже за одно это она любила его. — Я обещаю тебе.

Загрузка...