На грани выживания

Глава 47

Квинн

Сотый день

Поднявшийся ветер трепал одежду Квинн и хлестал ее по лицу.

Когда молния сверкнула в черном небе, отдаленные раскаты грома стали ближе. Волны накатывали на причал, лодки поднимались и опускались, вода заливала ноги.

Квинн стояла на белом стальном причале, держа фонарик в руке, пока остальные обыскивали лодки на пристани. Как и ожидалось, большинство из них оказались разграбленными.

Позади нее возвышалось огромное трех— или четырехэтажное стальное здание. Внутри ряды лодок размещались на зимнее хранение — все, от скоростных катеров до массивных яхт, стояли на огромных металлических стеллажах и были упакованы в защитную пленку.

Снаружи в воде покачивалось несколько небольших лодок, привязанных к докам. Огромный гидравлический подъемник, использовавшийся для транспортировки лодок из складского здания в доки, лежал, собирая пыль. Должно быть, люди использовали какой-то другой способ их перемещения.

Ксандер приказал своим людям разрубить привязи и освободить все лодки на пристани, а затем велел Джетту поджечь хранилище.

Рокко выбросил пару спальных мешков и подушек из трюма гладкой белой яхты. Ксандер пнул их ногой в воду.

— Здесь кто-то спит. Несколько человек.

Далия загоготала.

— Уже нет.

— Зачем ты это делаешь? — спросила Квинн.

— Шторм побьет их друг о друга и унесет в озеро.

— Но зачем?

Ксандер пожал плечами.

— Ты задаешь неправильные вопросы. Почему нет?

— Может быть, некоторые из них все еще работают. Люди зависят от этих лодок.

— Это не имеет значения. Ничто не имеет значения. — Его глаза ожесточились, наблюдая за ней. — Помнишь?

Тарел приостановился, перерезая привязь, его взгляд уперся в Ксандера, словно ожидая приказа — приказа относительно Квинн.

Далия тоже наблюдала за ней, ее лицо освещал луч фонарика, улыбка напоминала лезвие бритвы.

Желудок Квинн подпрыгнул. Еще одно испытание.

То, что прошла первые несколько, еще не означало, что она справилась.

Ксандер все еще мог отвернуться от нее в любой момент. Он был капризен и непостоянен; его банда столь же непредсказуема. Ей нужно быть осторожной.

— Я помню. — Она заставила себя пожать плечами и отвернулась — расстроенная, недовольная собой и чертовски виноватая.

Через два причала Саттер перерубил канат, швартующий парусную лодку, и встал, темная и угрожающая фигура на фоне волн, бьющихся о причал. Квинн скорее почувствовала, чем увидела его взгляд, впившийся в ее кожу как клеймо.

После напряженного момента он повернулся к ней спиной и присел на корточки для выполнения своей задачи.

Квинн замерла, сопротивляясь желанию броситься на него и нанести дюжину ударов ножом.

Почему нет? Сейчас ночь. Никто не увидит. Никто не узнает, что произошло.

Все погрузилось в темноту и хаос, фонарики светили, люди кричали и вопили, тени натыкались друг на друга. Ветер и волны заглушали все.

Даже если он закричит, возможно, никто его не услышит. Он просто упадет в воду и погрузится в глубину. Один всплеск, бульканье.

Если бы она могла сделать это достаточно тихо. Если он не заметит ее приближения. Возможно, это ее момент. И как только все будет сделано, она сможет исчезнуть в ночи.

Волны вздымались и переливались через причал, тянули ее за ноги и лодыжки, угрожая схватить и унести в черную воду. Осторожно Квинн перебралась с причала на сушу.

Саттер находился через два дока. Футов сорок, не больше. Ксандер чем-то помогал Далии, остальные занимались своими делами.

Переложив фонарик в левую руку, она засунула правую под куртку, и нащупала рукоятку карамбита.

— Эй! — прокричал глубокий голос. — Эй! Прекрати это!

Квинн замерла. Пульс бешено колотился в горле. Неужели этот крик предназначался ей? Неужели ее узнали?

— Вы, воры! Убирайтесь оттуда!

Нет. Это кто-то другой.

Дюжина фонариков устремилась на говорившего как прожектор. На бетонной стоянке перед большим складским зданием, в десяти ярдах от первого дока, стоял человек.

На нем была помятая темная куртка, ботинки и кепка дальнобойщика, низко надвинутая на глаза. Лет сорок, наверное. В руках он держал дробовик.

Мужчина щурился от яркого света, ствол дробовика колебался.

— Отойдите черт возьми от этих лодок! Я буду стрелять!

— НЕТ! — Ксандер спрыгнул со скоростной лодки, пронесся по покрытому водой причалу и остановился в нескольких футах от незваного гостя. — Это ужасная идея. Для тебя.

— Эти лодки вам не принадлежат!

— Кто сказал? — выкрикнул кто-то из толпы — Далия. — Мы считаем, что они не принадлежат никому!

Квинн стояла на месте, не зная, что делать, страх и ужас бились у нее в голове в такт приливу.

Раздался раскат грома. Волны, бьющиеся о причал, ревели в ее ушах. Иглы сильного дождя жалили лицо, как шрапнель.

Она вывернула шею, моргая от влаги, и судорожно искала Саттера. Разглядеть что-то не удавалось. Ее шея дрожала, во рту пересохло, Квинн прекрасно понимала, что он может подкрасться к ней и, воспользовавшись тем, что она отвлеклась, отомстить.

Ксандер направился к незнакомцу. По меньшей мере сорок человек сомкнулись вокруг них в свободную подкову. Потом их стало пятьдесят, потом шестьдесят.

— Я буду стрелять! — крикнул мужчина, дрожащим голосом. — Не приближайтесь!

Они подошли ближе. Не обращая внимания на ветер и дождь, они стремились к добыче, попавшей в их сети.

Ксандер вытащил свой меч.

— Если бы у тебя в стволе имелись патроны, ты бы уже выстрелил.

«Беги», — мысленно прошептала Квинн. Если он побежит, у него может появиться шанс. «Беги!» Ее губы шевелились, сырые и потрескавшиеся, слова подхватывались ветром и уносились прочь.

Ствол дробовика колебался, когда мужчина переводил прицел с одного человека на другого.

— Не подходите! Я предупреждаю вас!

Далия засмеялась и посветила фонариком в толпу. Луч поймал знакомую фигуру, громоздкую тень рядом с Ксандером.

Значит, Саттер с группой. А не преследовал ее в темноте. На этот раз.

— Покиньте это место! — прокричал мужчина.

— Теперь оно наше, — ровно сказал Ксандер. — Тебе не нужны эти вещи. Это тебе не поможет.

Квинн не мог разобрать ни одного выражения лица, кроме лица мужчины — белки его глаз расширились и округлились, рот открылся, словно его челюсть не держалась. Он пребывал в полном ужасе.

— Что мы делаем с теми, кто не с нами? Кто сражается с нами? — громко вопросил Ксандер.

Растерянный, мужчина обшаривал толпу в поисках союзника, того, кто мог бы ему помочь. Он не нашел никого. Ни пощады, ни милосердия.

— Это наши лодки! Моя работа — защищать это место!

— Взять его. — Квинн едва слышала слова Ксандера за воем ветра и собственным пульсом, но остальные расслышали. — Взять его!

Они набросились, как стая волков, с криками и рычанием, с оружием ближнего боя.

Квинн не могла разглядеть детали, да и не хотела. Размытые, меняющиеся формы в темноте и под дождем. Ворчание, глухие мокрые удары, крики боли вперемешку с мольбами о пощаде, которые оставались без ответа.

«Прекратите!» Ее сознание кричало, но не издавало ни звука.

Попытка остановить избиение означала бы верную смерть. Стая почует кровь и набросится на нее с такой же уверенностью, с какой чайки набросились на свою товарку.

Поэтому Квинн ничего не делала, ненавидя себя. Она стояла на месте, ощущая металлический привкус страха во рту.

Ксандер что-то крикнул. Группа оторвалась от жестокого избиения. Квинн не могла видеть жертву, хотя его крик, как и крик чайки, оглашал воздух. Слишком много тел загораживали ей обзор, все превратилось в неясные тени и тусклый свет сквозь хлещущий дождь.

Ксандер махнул рукой громоздкой фигуре рядом с собой.

— Твоя очередь.

Фонарики повернулись к фигуре, высветив знакомую лысую голову, мокрую и блестящую, и сверкающие темные глаза, когда Саттер вошел в круг. В одной руке он сжимал нож.

Для этого мужчины все кончено. У него не осталось надежды.

Промерзшая до костей Квинн стояла и дрожала, когда небеса разверзлись и хлынул дождь. Волны разбивались вокруг нее, ударяясь о песок, каждая сильнее другой, и шторм обрушивался с неумолимой яростью.

Крик в ее голове звучал громче грома и волн, громче даже криков умирающего человека.