Две здоровенные псины, почуяв меня, резко вскочили на лапы и зарычали: " - Кошшшка! Рррразорррвать! Кошшшшка!". Я окинула их презрительным взглядом и сделала шаг вперед, ступая за их обозначенную территорию. Псины резко кинулись вперед, а я быстро сделала шаг назад.
Цепи натянулись, ошейники дернули мощные шеи назад, превращая лай в хрип.
- Успокойтесь, идиоты! - цыкнул на них мужчина, да еще и замахнулся, заставляя оскалившихся пятиться назад, не отводя от меня злобные взгляды. - Ива, и какого светлого мне нужно благодарить, за возможность с утра пораньше наслаждаться видом твоего прекрасного лица?
Пот у мужчины имел знакомый сладковатый оттенок, и это значило, что он был человеком. К удивлению люди вообще сладко пахнули, если не душились.
Мужчину звали Киан, и когда-то он был участником одной воровской группы, куда входит Ивильмира, но пару лет назад он отошел от дел и перебрался жить сюда. В деревню, расположенную между скал, где немногочисленные поселенцы разводили овец и коз.
- Смешно звучит из уст светлого, - хмыкнула подруга, а потом подошла, обняла двуного, приветливо поцеловала в щеку и лукаво добавила: - Надеюсь, Киан, ты хочешь наслаждаться не только видом?
- А кто меня переучил? - улыбнулся мужчина, а его руки уже скользнули по талии женщины, а губы прикоснулись к губам.
Ивильмира отстранилась и с легким возмущением протянула:
- Вообще-то не я, а Бертон, когда ты в его присутствии воскликнул: "Да чтоб тебя черт взял и...
Ее оборвал поцелуй.
- Кто же знал, что у него дедушка и вправду чертом окажется! - со смешком оправдался Киан, когда отстранился. - У вас темных, и светлый не поймет, кто есть кто! Даже взять тебя, к примеру: нет ни рогов, ни клыков, ни хвоста. Кожа нормального цвета, светлые песочные волосы, голубые глаза, правда, цвет слишком насыщенный. Я ведь до последнего не верил, что ты смесь валькирии и демона, пока не увидел твою сестру. Помнишь, когда она за тобой в ту тюрьму светлых пришла?
- Ну, ты нашел, кого в пример ставить, - хмыкнула женщина. - Род валькирий, кровь которых попросту не смешивается с другой кровью, и дроу. И вообще, - руки Ивильмиры скользнули под рубашку Киана, - мы так и будем обсуждать мою родословную или займемся более полезным делом?
- Ты же меня знаешь, - улыбнулся мужчина и повел ее в открытую дверь, которая, после ее пересечения, резко захлопнулась, словно отрезав их мир от нашего.
- Кошшшка! Пррроваливай! Ррразоррву! Кошшка! Кошка!- тут же зарычали собаки и кинулись на меня, вот только я стояла в шаге от отмеченной запахом территории и единственное, что до меня могло достать - это их слюни... точнее уже достали.
Я гневно покосилась на оскверненное плечо и, развернувшись, мстительно принялась грести задними лапами.
Грозное рычание стремительно перешло в возмущенный кашель.
- Приятного аппетита, - недружелюбно пожелала я и, не оборачиваясь, направилась под тень дерева у забора, гордо задрав хвост.
Поспешно вылизав плечо, чтоб избавиться от отвратительного запаха, я решила заодно вылизаться и целиком, так как до вечера о двуногих можно позабыть, но меня отвлек муркатящий голос. Почему "муркатящий"? Да потому что голос был наполненный длинным, раздражающим "мур".
- Примууурствую тебя. Мурр мое имяуур Ворон. Мурржно к ваммуурр присоединиться? Ммууууррр.
Приподняв морду, я удивленно с долей интереса и сочувствия (это ж надо так язык себе ломать!) посмотрела на объект, пытающейся выдать себя за кота. Объект неуверенно балансировал на гребне, но с такой невозмутимой мордой, словно это не он шатает забор, а забор его.
- Что тебя надо, глупая пародия на кота с проблемой речи? - без капли интереса спросила я и, увидев ошарашено-осуждающий взгляд, неуверенно добавила: - Мур?
Короткошерстный черный кот в белых "носочка", с разодранным правым ухом и поломанными усами, легко спрыгнул на землю, подошел ко мне, уселся напротив, оглядел пристальным взглядом и хмуро спросил:
- Как ты догадался?
Теперь можно сказать с уверенностью, что он не кот. Животные пол друг другу определяют по запаху, а не путают кошку с котом, как всякий двуногий.
- Вообще-то, я догадалась! - возмущенно фыркнула я.
- Ой, прости, - смущенно выдавил кот, опустив взгляд под лапы. - Как ты поняла, что я не кот?
Кинув на него насмешливый взгляд, я весело спросила:
- Надеюсь про "мур" и так понятно?
Кот кивнул головой и смущенно выдал:
- А я еще удивлялся, чего это все от меня шарахаются.
- Шарахаются не от этого, так как есть и те, кто мурлыкают через слова. Ты ежей не слышал с их вечно недовольным "фыр", или сорок с их тянущими буквами, а про некоторых собак и их привычки повторять каждое слово по несколько раз я вообще молчу.
- Тогда я вообще ничего не понимаю, - удивленно сказала кот и, посмотрев на меня молящим взглядом, навострил уши.
В слух просьбу об объяснении он не произнес, хотя по его лицу и так было понятно, что от меня хотят.
Я удобнее разлеглась на подстилки из молодой травы, подставляя прохладному порыву ветра морду, а хвосту позволяя легко покачиваться в такт раскачивающегося желтого одуванчика, чья рядом растущая семья уже поседела. Порыв ветра сорвал последний пух и, словно насмехаясь, понес в сторону кота, от чего тот звонко чихнул.
Эта пародия на кота, совсем уж не по котячьи, принялся тереть лапой нос, оправдываясь:
- Проклятая аллергия. Даже в этом теле спасу от нее нет!
Лапа была большая, а нос маленький, поэтому тер он вдобавок рот и оставшиеся в живых усы, которые подобную ласку терпеть были не в силах, поэтому обреченно ломались и падали в траву. Мне их было жалко, так как для любого кота усы и хвост - это дело гордости и пристального внимания.
- Проблема в том, что у тебя нет запаха, - начала объяснять я, печально глядя на остатки когда-то, наверное, шикарных усов. - Точнее запах есть, но он не твой, а вот звук уже твой. Это очень странно, поэтому тебя бояться.
Глаза у кота, с каждым моим словом, расширялись от удивления и непонимания, а хвост, до этого радостно вилявший, словно у счастливой собачонки, которую в каком-то веку погладил хозяин, замер на месте.
Нет, так он ничего не поймет, а длинные лекции я вести не привыкла.
- Закрой глаза и скажи, что ты слышишь, - сказала я, решая от теории сразу же перейти к практике.
Кот с охотой закрыл глаза и, послушав несколько секунд, сказал:
- Листья шумят, цепь у собак по полу волочиться, недалеко кот-то стонет... ой!
- Говоришь прямо как двуногий! - с недовольством ответила я и, закрыв глаза, навострила уши, прислушалась и сказала: - Сейчас прозвучал шелест нижних веток дерева. Кузнечик, спугнутый твоим хвостом, прыгнул с травинки, и она дернула три рядом растущие. Жужжит радостно пчела, слегка качая одуванчик, потому что они тут уже отцвели, а их пыльца очень сладка. Собаки уверено ступают, так как они на своей территории, за ними тянется цепи. В одной из цепи что-то застряло, кажется, палка, которая перекатывает маленькие камни. К соседнему дереву подлетела птица, у нее там гнездо с тремя раздражительно пищащими птенцами. - Я открыла глаза и, увидев восхищенно взирающего кота, разъяснительно добавила: - И все это имеет запах, даже цепь, которая поднимает пыль, не говоря уже животных. Ну, а ты издаешь только звук, а запаха у тебя своего нет. Есть чей-то, даже чьих-то, которые пытались смешать в один, притом неудачно. Если ты, конечно, не являешься одновременно старым и молодым котом, притом разных пород и болезнью кожи.
Внимательно выслушав меня, смутившись последнего замечания, кот глухо пробормотал:
- Да глупо было смешивать запах дворового кота и домашнего. - А потом он поднял голову и внимательно спросил: - Почему же ты не убежала?
Я окинула его насмешливым взглядом и с легким раздражением ответила:
- Еще я не убегала от подобной мелюзги.
Кот обиделся, надулся и возмущенно заявил:
- Если бы я был в своей настоящей форме, то у тебя язык бы не повернулся назвать меня "мелюзгой".
Фыркнув, я принялась с легким раздражением дергать кончик хвоста, так как разговор начал меня утомлять.
- Ну, так и что тебе от меня нужно? - задала я первоначальный вопрос, ответ на который так и не прозвучал.
- Да просто поговорить хотел, - признался кот и попытался пожать плечами, но подобное тело такие телодвижения не способно было делать. - Деревня тут маленькая, да и расположена у черта на куличиках. Местная живность, как я уже говорил, от меня шарахается, а с людьми если заговорю, то всю маскировку раскрою. Я ведь тут уже третий месяц кота изображаю! И не перестаю удивляться, как вы только в таком теле живете. Я пока научился ходить на четырех ногах, пока хвостом балансировать...
В общем, я поняла, что это надолго, поэтому продолжила вылизывать шерсть. Двуногий (а кто, как не они, любят много говорить без толку?) в теле кота нашел свободные уши, в которые и принялся изливать все переживанья, недовольства и огорчения. В хламе информации все же прозвучали полезные сведенья. Во-первых, он был безликим. На вопрос: "Кто такие безликие", к удивлению ответил кратко: "Те, кто не имеют собственных тел", наверное, поэтому они и не обладали запахом. Во-вторых, он тут находился из-за мужчины, в гости к которому мы пришли. Зачем не объяснил, да я на ответ и не настаивала. Дела двуногих меня не интересовали, а безликого не интересовала моя подруга и это было главное.
- А вы сюда тоже из-за камня-телепорта пришли?
Я оторвалась от вылизывания хвоста и беззаботно ответила:
- Понятия не имею.
Кот нахмурился и его к удивлению целые брови смешно встали торчком. Это он так попытался их удивленно приподнять, что ли?
- Неужели тебя совсем не волнует, куда и зачем вы пришли?
Вопрос в духе двуногого. Всегда нужно выяснить, зачем и почему. Дать всему имя и придать каждому смысл. Любят они себе жизнь усложнять, а потом на нее жаловаться, возмущаясь, почему так тяжело жить. Слишком много они уделяют внимания информации. Вот даже взять эту ситуацию. Меня не волнует, почему и зачем мы приехали сюда, главное, что Киан вреда нам никакого не причинит, а даже наоборот всегда свежим молочком угостит.
Задумчиво махнув хвостом, я, не став объяснять все мои умозаключения, со смешком проговорила:
- Даже если б я спросила, то меня все равно бы не поняли.
Кот явно смутился от своей несообразительности, поэтому опустил взгляд на лапы и, словно извиняясь, сказал:
- Я очень удивился, когда узнал, что вы разумные... - Под моим возмущенным взглядом он осекся и поспешно разъяснил: - Не в том смысле, что у вас разума нет, а в том, что вы все понимаете и осмысливаете. - Я предупредительно оскалилась, а безликий сник окончательно. - Я лишь имел в виду, что если бы вы захотели, то могли сплотиться, выступить против существ и создать собственное королевство.
Я расхохоталась, и хвост, словно приходя от смеха в недовольство, нервно замахал туда-сюда.
- Безликий, не безликий, но сейчас ты говоришь как всякий двуногий. Сплотиться, выступить против, создать королевство. Зачем? Мы живем и наслаждаемся жизнь. Принимает ее или сдаемся, а вы слишком много думаете, отсюда все ваши проблемы.
Кот печально хмыкнул и задумчиво пробормотал:
- В чем-то ты права. Все проблемы от того, что мы слишком много думаем.
Его глаза вдруг блеснули умом, который возрастом превосходил не то, что девять кошачьих жизней, а и несколько долгоживущих двуногих.
***
Я с довольным мурлыканьем лакала козье молоко, рядом с немее радостным звуком пытался лакать Ворон, так звали эту попытку выдать себя за одного из представителей семейства кошачьих. Пытался он без усердия и лишь до того момента, когда уйдет Киан. Потом кот лапой наклонил миску и принялся пить, что получалось у него тоже не слишком успешно, но в целом он остался довольным.
Вечер пах печеным тестом с яблоками, что было удивительно, так как до их созревания было еще далеко.
Заметив, как я удивленно принюхиваюсь, Ворон просветил меня, откуда он взялся:
- Яблоки Киану на прошлой неделе привез один заморский купец, а тот его за них телепортировал в соседнее королевство. Многие к Киану за этим делом приходят, чтоб время сэкономить, и расплачиваются обычно вещами, продуктами, а если приходят женщины то, как и твоя подруга, собой.
Мы тут были уже несколько раз, но я только сейчас узнала, чем Киан стал заниматься после ухода из воровской группы. О его умении телепортировать двуногих я-то знала, но что он стал его продавать - нет.
- Ты поэтому за ним следишь? - предположила я.
- Это одна из причин, - туманно ответил Ворон, после чего поднялся на лапы и сказал: - Мне пора отчет сдавать, так что прощай. Приятно было с тобой поговорить. Быть может еще и свидимся! - на ходу кинул безликий и затрусил в сторону забора, смешно виляя хвостом.
Ворон несколько раз попытался запрыгнуть на забор, но получалось у него не очень, потому что до края он не долетал. В страхе, это подобие на кота, выпускало когти и, цепляя за бедный забор, который дрожал, кажется, от смеха, нежели от врезания в него одной когтистой тушки, с противным скрежетом съезжало вниз. На раз шестой Ворон все же на забор запрыгнул, но равновесие не удержал и с возмущенным мяуканьем повалился мордой вниз, благо за другую сторону.
Наблюдая за ним, мы ухахатались. Мы - это я, собаки и подоспевшие к "выступлению" двуногие.
- Это просто какое-то чудо в шерсти, а не кот! - весело воскликнула Киан, даже не догадываясь, насколько оказался прав, а потом мужчина перевел взгляд на Ивильмиру и уже серьезнее спросил: - Ива, тебя сегодня отправить или завтра с утра?
- Я б с удовольствием осталась не только до утра, но, сам понимаешь, дела, - с наигранной печалью ответила она, пожав плечами.
- Понимаю, - горько усмехнулся мужчина и отвел взгляд. - Без дела ко мне редко кто приходит.
- Ой, Киан, вот давай не будем! - Я удивленно покосилась на подругу, так как видеть ее в подобном расположении духа мне доводилось не часто. - Ты сам решил остепениться, забраться в эту глухомань, разбить огород, да живность всякую разводит. Тебя никто не прогонял, и даже, наоборот, с распростертыми объятьями ждут назад.
- Ива, мне уже шестьдесят пять лет, еще лет десять и начну стареть, - вздохнув, устало ответил мужчина, так и не подняв на женщину взгляд.
На моей памяти, подобные разговоры они устраивали при каждой встрече.
- Ну, так через десять, а не завтра с утра! - повысила голос Ивильмира.
Киан был единственным двуногим, при ком она себя это позволяла.
- Ива, я чистокровный человек, который не живет как валькирии или демоны по триста-четыреста лет.
- Я понимаю, но ведь...
- Кому я буду нужен, через десять лет, - прервал ее двуногий, печально на нее посмотрев, - если не нужен сейчас?
Ивильмира вздрогнула, отвернулась и раздражено проговорила:
- Прошу не начинай опять этот пустой и бессмысленный разговор! Ты ведь знаешь...
- Я все знаю и прекрасно понимаю! - резко сказал Киан, подходя и обнимая женщину со спины. - А вот ты не понимаешь, что ты не меня принять не хочешь, а себя! Я не Юстин...
Женщина резко отпрянула, повернулась и с веселой улыбкой сказала:
- Пожалуй, я отправлюсь сейчас, а то время поджимает, уж извини.
Ну вот, она опять, как та улитка при опасности, спряталась в свою раковину. Она всегда так делала, когда задевали ее воспоминания о том времени, когда она не была знакома со мной, поэтому я тоже мало что знала.
- Ива, не надо, прошу, - обеспокоено пробормотал Киан, пытаясь обнять ее за плечи, но она отстранила его руки и сказала:
- Я пойду, вещи проверю.
Подруга быстро зашагала в сторону коровника, где разместили Фарга.
Киан перевел на меня взгляд, присел рядом на корточки, печально улыбнулся, погладил по голове и пробормотал:
- Ты уж позаботься о ней, потому что ты для нее главное в жизни. Договорились?
Я усмехнулась. Двуногий даже не догадывался, что Ивильмира - это единственное существо в мире, ради которого живу я.
***
Телепортация, как обычно, вызвала гамму чувств, которые заставили вспомнить о своей кровожадной части. Она требовала тотчас вернуться назад и сожрать того двуногого, посмевшего запихнуть миролюбивую часть в этот водоворот. И лишь воспоминания о телепортации, остановили меня от прыжка в исчезающую воронку.
Ивильмира стремглав унеслась в ближайшие кусты и, судя по последующим звукам, преимущество и недостатки телепортации она оценила сильнее, если не сказать глубже всех. Один Фарг отнесся к перемещению спокойно. Толи он уже привык, толи даже удовольствие умудрялся получать.
Подождав, пока бледная женщина вылезет из кустов, мы отправились на север, в затянувший сумраком лес.
- Эх, вот не сидится ж ей на месте, - проворчал конь, спотыкнувшись об выступающий из земли корень.
Я и подруга прекрасно видели в темноте, но конь подобным преимуществом не обладал.
- Какая же там трава была вкусная, - мечтательно продолжил Фарг.
- И молоко, - добавила я. - Свежее, козье, а какое сладкое.
- Благодаря такой траве и не удивительно, - подтвердил конь.
Через минут пятнадцать, когда солнце уже скрылось за горизонтом и небо стало приобретать темные тона, Ивильмира сказала:
- Привал!
Мы остановились на небольшой полянке, на которой обычно и разбивали лагерь.
Ивильмира принялась устраиваться на ночлег, а я направилась разведать обстановку.
Лес принял меня в свои объятья, словно заботливая мать потерявшегося котенка. Ветер, успокаивая, прошелся по шерсти, а сумрак позволил затаиться от ненужных глаз. Сверчки затянули свои песенки и к ним счастливо прислушивались ДРИГИЕ, которые сегодня были насыщенного синего цвета, а это значит, скоро будет дождь.
Я медленно кралась, любуясь синими бликами и наслаждаясь пением сверчков, которым подыгрывал ветер, шелестя листвой.
Вначале я услышала легкие, аккуратные шаги, а потом до носа донесся запах. Он одновременно привлек и испугал.
По шерсти, словно молния прошлась, от чего на загривке они встали дыбом, а хвост инстинктивно поджался.
Я очень давно не испытывала подобное, потому что тот, кто вызывал во мне эти чувства, однажды ночью сдался и остался позади. Поэтому испытывать это тянущее чувство, которое может изводить обычную кошку по весне, но не ирусана, я определенно не могла. Но ведь испытывала!
Чувствовала, как принялись плясать задние лапы, как когти впиваются в мягкую почву, и как передняя часть тела желает припасть к земле, чтоб приподнять заднюю.
И пока я стояла и обалдевала от этого чувства, которое около десяти лет не испытывала, хотя правильнее было бы бежать отсюда, не оглядываясь, передо мной появился серо-дымчатый ирусан с яркими зелеными глазами.
Выпрыгнув из кустов, он с любопытством меня оглядел и... так же ошарашено застыл, почуяв мое желание.
Но самое ужасное оказалось то, что у него уже была пара. Это стало понятно по еле заметному чужому на нем запаху.
Мы вообще к собственному запаху относились очень внимательно, разрешая метить себя только вторым половинкам.
Зрачки у кота расширились, принимая форму чуть ли не круга, шерсть приподнялась, а кончик хвоста плавно закачался из стороны в сторону.
Он мягко шагнул ко мне, а я рефлекторно сделала шаг назад, слишком поздно осознав, что это значит.
Ирусан был еще молод, поэтому почуяв мое желание, он не смог утихомирить свое, а я еще вдобавок распалила в нем азарт!
Нужно было, что-то сказать. Не отступать назад, принимая и одновременно кидая встречный вызов, а попробовать решить все мирно, но я почему-то не хотела.
Возможно, столько лет совместного путешествия с Ивильмирой не остались бесследны, потому что я развернулась и побежала, зная, что он кинется следом и что я дам себя поймать.
...Хорошо, что ночью пошел дождь, который смыл с нас запах друг друга.
***
- Ну не х*** ж себе! - потрясенно выдала Ивильмира, прибавляя еще парочку крепких слов. - Зато теперь понятно, зачем им понадобилась именно валькирия!
Я и Фарг удивленно переглянулись, так как нечего удивительного в обрыве, возле которого мы стояли, не находили.
Подруга ногой подбила камень, и он полетел в расщелину. Я быстро прыгнула к краю, желая проследить за его полет, и чуть ошарашено не полетела следом, так как где-то на середине пути камень исчез, так и не достав до каменного дна.
До дна было не так уж и далеко, даже несколько деревьев с кустарниками виднелись, но по исчезнувшему камню стало понятно, что все это обман.
- Фарг, старина, тебе придется остаться тут, - решительно сказала женщина, подходя и снимая с седла поклажу. - Ты уж не обессудь, дружище.
- Да что уж там, - всхрапнул в ответ конь, по привычки покусывая ее волосы, спадающие на лоб. - Это вы там осторожнее будьте.
Ивильмира погладила его по длинной черной гриве, из которой сегодня утром выбирала репяхи, в чей куст Фарг сунул морду в желании полакомиться рядом растущей молодой травой, и добавила:
- Если не вернемся, то ты сам понимаешь. - Взяв одну из сумок, она перекинула ее через плечо, после чего подошла ко мне, потрепала по шерсти и решительно спросила: - Готова?
Я кивнула и она, взяв еще одну сумку, накинула лямку мне на шею, а остальную часть, положив на спину, привязала веревкой. Один конец другой веревки она обвязала вокруг моего живота, а второй вокруг своего, от чего мы стали соединены ей словно пуповиной.
Закончив с перевязкой, мы отошли на пару метров от обрыва и подруга весело с долей азарта, нетерпения и любопытства сказала:
- На счет три бежим и прыгаем вниз. Если мои предположения верны, то меня как валькирию он должен пропустить, а если нет то... - Она весело улыбнулась, пожала плечами и философски добавила: - То нет, что уж тут поделать.
Удивленно это выслушав, я присела и лапой почесала правое ухо, намекая подруге на то, что мне, кажется, послышалось или она вправду решила спрыгнуть вниз, притом, будучи не уверенной, что некий "кто-то" ее пропустит, так как она валькирия? Вот только если женщина намек и поняла, то виду не подала, с наигранной печалью спросив:
- Блохи? И где только подхватить успела? - Ее губы разлезлись в плутовской улыбке, и она лукаво добавила: - Или точнее спросить от кого?
Я, поднявшись на лапы, вздыбила усы, раздраженно дернула кончиком хвоста и повернулась мордой в сторону обрыва, намекая, что я готова к прыжку.
Тогда я вернулась под утро: уставшая, промокшая и с прокушенной холкой. Именно из-за последнего подруга и заподозрила, что-то не ладное. Хотя мне кажется, она и так бы меня заподозрила со своим-то чутьем и опытом. И это был, наверное, первый раз в нашей дружбе, когда я порадовалась тому, что она меня не понимает. В противном случае от разговоров я бы точно так легко не отделалась.
- Хорошо-хорошо, - примиряющееся протянула Ивильмира, а потом выставила одну ногу вперед, перенося на нее центр тяжести, и руки в локтях согнула. - На счет три. Раз... Два... Три!..
Под ржания Фарга: "- Удачи!", мы одновременно сорвались с места, устремившись к обрыву, а потом секунда и под ногами ничего нет...
Первым делом закладывает уши от ошалелого порыва ветра, потом в них появляется какой-то сумасшедший стук, в котором ты узнаешь собственное сердцебиение. Начинают слезиться глаза, но ты не можешь их закрыть, так как они заворожено следят за приближающейся землей. И вдруг ты понимаешь, что это не она к тебе приближается, а ты к ней. Нападает паника, страх, злость. Ты испуганно дергаешься, от представлений, как твое тело разбивается об землю, превращаясь в блин. И хоть ты понимаешь, что это займет всего несколько секунд, но ведь и за них можно ощутить гамму чувств, которые и не снились телепорту...
Белое сияние вдруг блеснуло где-то рядом. В следующую секунду, что-то меня дернуло вверх в это сияние, и я поспешно закрыла глаза.
Сияние было настолько ослепительно, что мне казалось, я могу ослепнуть даже с закрытыми глазами. Выждав пару секунд, когда чувство головокружения пройдет и вернется ощущения свободного падения с обрыва, я открыла глаза и... заорала!
Какое тут чувство падения с обрыва. Я падала с неба! Именно с неба... на землю, которая, так же как и та у обрыва, стремительно приближалась. Только почему-то не было ощущения ветра. Сердце в ушах не стучат и глаза не слезились. Я даже подумала о том, что нас все-таки, кто-то там не пустил куда-то там, мы умерли, и я сейчас направляюсь в предполагаемое место после смерти, как услышала счастливый крик:
- Получилось! Эль, ты только глянь на это!
Все-таки живы, так как после смерти попасть в одно место мы никак не могли.
Я проследила за веревкой и увидела в нескольких метрах от себя Ивильмиру, у которой за спиной порхали два голубых крыла, сотканных, кажется, из самого воздуха. Подобные "дополнения" обнаружились и у меня за спиной. Именно поэтому ветер в лицо не дул, так как он попросту собирался за спиной.
Успокоившись, я глянула вниз и обомлела от красоты растелившейся долины.
Она была круглая и ограждалась острыми пиками гор, которые длились до самого горизонта, во все четыре направления. Долина напоминала коврик, связанный из оставшихся ниток. Больше всего было зеленого и коричневого цвета, но были и пятнышки желтого, синего, фиолетового и даже розового. И в центре "коврика" располагался храм, который совсем не был похож не на один из видимых мной храмов. Признаться их было не много, но у них хоть прослеживалось какое-то сходство, в отличие от храма Сирин.
Я хорошо запомнила день, когда впервые увидела птицу в клетки. Точнее несколько десятков, так как меня привезли не продажу на базар и "хозяин" устроился как раз возле птицелова. Я привыкла и даже слегка завидовала тому, что птицы свободно летают в небе, поэтому подобное зрелище было для меня дикостью. Но они совсем не печалились своему заключению, а наоборот весело щебетали друг с другом, прыгая по жердочкам, словно на показ перед двуногими. Многие из них, правда, рассматривали не птиц, а клетки, которых было большое разнообразие. И с красивой резьбой, покрытой разноцветными красками, и с железными фигурками, и с цветочками, и с ленточками, и с колокольчиками, но все как один с прутьями.
И сейчас перед моими глазами находилась самая большая в мире каменная клетка, в которой росло раскидистое, разноцветное дерево. Вот только прутья у нее были не каменные, а наоборот, свободные пространства, из которых торчали ветки с разноцветными шапками листвы, а вот то, через что клетка должна просматриваться, было каменным. Низа у этой странной клетки не было, и колоны выступали прямо из земли, а верх был с ровной, круглой крышей, из центра которой выглядывала макушка дерева.
На крышу мы и направились. Точнее нас направили крылья, которые я, признаться, опасалась и даже лихорадочно пыталась вспомнить и пересчитать, сколько там еще жизней у меня осталось.
Когда лапы наконец-то ощутили родимую ровную поверхность, я перевела дух, а Ивильмира, раскинув руку в разные стороны, сказала:
- Добро пожаловать в храм Сирин!
Отвязав нас, она стащила с моей спины сумку и достала мягкие перчатки, белый кулон, набор ножей, веревку с крюком, балахон с капюшоном, меняющий цвет, и маску в виде морды синей лисицы, которою в шутку подарили ей ее друзья на день рождения. Применив это все по назначению, она потрепала меня по шерсти и решительно промолвила:
-Ну, будем надеяться, что хоть сегодня Хозяин Фортуны нам польстит! И не смотри на меня так, я не каркаю.
Покачав головой, я вышла вперед нее и направилась к выступающей кроне дерева.
Лестница, оказалась, была вырезана прямо в коре дерева, которое словно росло именно для того, чтоб стать лестницей! Другое предположение попросту не приходит в голову, когда ты смотришь и тем более идешь по ней, а точнее по ним, так как лестниц было много, и они блуждали по дереву, словно червяки, который так своеобразно погрызли кору. И это было не дерево, точнее это было одно здоровенное дерево, вот только оно соединяло в себя миллионы разных деревьев. Каждая ветка была с другим запахом, цветом коры и формой листа, или разновидностей иголок. Каждая ветка, словно собственный удивительный мирок, росла в своей уникальной форме, где веточки сплетались в перила, или принимали вид скамеечек, столиков, беседок. Особенно мне запомнились дубовые перила с переливающимися желто-красно-зелеными листья и желудями, и перила из веток елок, которые были украшены переливающимися бусинками смолы и мелких шишечек. И еще беседка из веток цветущей вишни, и лавочки из персиковых, и абрикосовых, и липовых, и березовых, и ивовых, и... и многое еще красивых и удивительных. Не хватить и девяти кошачьих жизней, чтоб их всех описать!
Некоторые ветки-деревья я видела впервые, и они были неимоверной формы, например, у одной был длинный чешуйчатый ствол, а ветки только на макушки с маленькими листочками и странными круглыми толи шишками, толи желудями. Или гладкий, красный ствол, а крона в мелкие листочки, в которых росло что-то напоминающее свернувшихся ежей. И много еще других.
Возле каждого основания ветки находилась дверь, но Ивильмира не одну даже открыть не пыталась, уверенно ступая вниз по лестнице, пока мы не дошли к ветке с белой древесиной и странными серебреными листьями, в которых прятались голубые цветы.
- Пришли, - шепнула подруга и, открыв дверь, проворно скользнула внутрь, а я привычно осталась стоять на стреме.
Вдруг до носа донесся странный запах. Хоть все эти ветки-деревья сильно пахли, но почему-то эта серебряная ветка ничем не пахла, поэтому приближение двух людей я заметила. Спрятавшись в листве, предварительно поскребя по двери, я затаилась, благо белый цвет моей шерсти сливался с корой.
Аккуратные шаги приближались, наводя на мысль о конкурентах. Хотя, что еще можно ожидать от удачливости Ивильмиры? Притом не зря же за это дело такую цену обещали заплатить!
Подруга, так же как ловко и бесшумно вошла, вышла, прыгнула на выступающую недалеко от лестницы ветку, по которой, перебирая руками, долезла до другой, на которую прыгнула и затаилась, сливаясь с листвой благодаря волшебному балахону.
И тут случилось удивительно. Приближающиеся запахи вдруг исчезли и появились возле меня и подруги!
Я резко выпрыгнула и следом за мной прыгнула фигура в белом балахоне. Где-то рядом я услышала подобный звук листьев, которые обозначали, что и на Ивильмиру напал неожиданный конкурент.
- Кошка? - удивленно сказала приятный, нежный голос.
Фигура оказалась человеческой девушкой.
- Киски, иди сюда, - сказала она, и еще рукой поманила, словно на ладошки у нее что-то лежало. - Кис-кис!
Я ошарашено посмотрела на девушку, так как на моей памяти "киска" и уж тем более "кис-кис" ко мне обращались впервые.
- Не волнуйся, кисонька. Иди сюда и я дам тебе, что-то вкусненько.
"Кисонька" меня добила окончательно, от чего я осуждающе на нее посмотрела и спросила:
- Тебя не учили, что врать не хорошо?
Было обидно, от того, что меня пытаются провести как обычную кошку.
- Я не вру! - насупилась девушка.
Вначале я подумала, что она просто попала с ответом, но потом она смущенно добавила:
- Правда есть, но не здесь. Ты любишь крольчатину? Брат как раз...
- Ты меня понимаешь?! - мой ошарашенный крик прервал ее, а я находилась в таком шоке, для которого еще не придумали название. - Правда, понимаешь?!
- Ну, да, - смутился этот уникум, застенчиво пожимая плечами.
Прийти в себя мне помогли несколько едких фраз, от которых девушка смущенно покраснела.
Я развернулась и помчалась по лестницы вниз, к рядом растущей ветке, где находилась подруга и ее конкурент. Находились они в следующем положении: подруга прижата к дереву, у ее шее нож, который находиться в руке мужчины. Его свободная рука сорвала с лица подруги маску, на которое он удивленно уставился.
- Женщина? - спросил конкурент таким удивленным тоном, которым, наверное, обычно обращаются к нему, обнаружив в комнате с открытым окном.
- Поразительная наблюдательность, - не смогла сдержаться Ивильмира от колкости, хотя в ее положении нужно было бы помалкивать. - Эль!
Зарычав, я резко пригнула вперед. Мужчина от неожиданности дернулся в сторону, но этого хватила, чтоб подруга ловко скользнула вбок и прыгнула на растущую ветку, умудряясь одним движением что-то вытащить у конкурента из кармана. Но тот был тоже не так просто и, прыгнув следом, успел вцепиться в это "что-то".
Свиток раскрылся, вытянулся лентой, а раскрывшие его двуногие застыли, балансирую на ветке, на которую они неосмотрительно запрыгнули.
Ветка была явно против подобной компании, что она и выражала недовольным скрипом.
- Предлагаю успокоиться и решить все мирным путем, - предложил мужчина, прекрасно понимая, что с конкуренткой договориться проще, чем с возмущающейся веткой под ногами.
Ивильмира это тоже понимала, поэтому я уверена, согласилась бы на предложение, но вдруг за моей спиной раздался окрик:
- Брат!
Мужчина дернулся, чтоб оглянулся, но сделал это слишком резко, от чего ветка под его ногами предсмертно скрипнула и начала ломаться.
Ивильмира ближе находилась к лестнице, поэтому она успела отпрыгнуть, а вот конкурент нет.
Послышался звук разрывающей бумаги и голос, превратившийся в крик наполненный ужасом:
- Брат?!
Двуногий вряд ли бы погиб, разве что ноги поломать мог, потому что под этой веткой шел главный ствол нижний дерева-ветки, но вдруг случилось невероятное. Его словно невидимая веревка дернула вверх, а потом на Ивильмиру, которая в удивлении стояла на лестнице. Точнее стояла до того, как двуногого не свалился на нее словно на стог сена.
- Встань с меня! - прохрипела женщина, так как прилетевший мужчина, помимо того, что сбил ее с ног, еще и комфортно уместился сверху.
- Ой, простите, - сконфуженно выдавил он, мгновенно вскакивая и подавая ей руку.
Когда подруга поднялась, то она резко оттолкнула конкурента, крикнула: "- Эль, сматываемся" и попыталась убежать... но сделала пять шагов, и невидимая веревка дернул ее назад, от чего уже она сбила мужчину с ног и умастилась сверху него.
- Какого светлого?! - воскликнула Ивильмира, вскакивая и вновь пытаясь дать деру, но все повторилась вновь... и вновь... и вновь...
На разе седьмом мужчина, кажется, попросту потерял сознание, так как стонать он от каждого "возвращения" перестал, а женщина все не прекращала попытки, на ходу декламируя, где она видит того Ричарда с его свитком, храмом и троллями. С последними она видела его в очень подробных и пикантных позах, от чего я сказала девушку закрыть уши, но та и не подумала это делать, а даже наоборот, благоговейно слушала каждое слово, потрясенно открыв рот.
Я оглядела этот театра абсурда усталым взглядом и хмыкнула:
- Вот это польстил нам сегодня Хозяин Фортуны, так польстил!