На предельных скоростях

Глава 29 – Ярослав

Припарковав машину напротив клуба, я вышел на улицу и прохрустел шеей. Откровенно говоря, мне надоело таскаться сюда, быть здесь мамочкой-хозяюшкой. Нормальные люди в этот клуб не приходили, а вечно разбираться в богатыми детками общества и переживать, чтобы не дай бог на себя не нагнать праведный гнев их родителей, мало хотелось. Поэтому на днях, когда мне позвонил дядя Дима, сообщив, что у него какие-то проблемы с землей, на которой находится здание клуба и временно придется его прикрыть, я даже обрадовался. Оставалось только забрать кое-какие вещи, сдать ключи и Добби свободен.

Поставив машину на сигналку, я пошел к входу и тут совершенно неожиданным образом передо мной вырос Андрей. Под глазами у него появились темные круги, словно парень не спал уже которые сутки. Зимний пуховик был расстегнут, и из-под него выглядывала толстовка с несколькими пятнами. Волосы у Куприна были растрепаны, будто он забыл взглянуть в зеркало перед тем, как выйти из дома.

– Чего тебе надо? – устало спросил я.

– Гонка, Яр, – с такой же усталостью ответил Андрей. Он вытащил зажигалку из кармана и стал крутить ее между пальцев.

– Я тебе говорил, – грубее ответил ему. – Никакой гонки не будет. Иди, проспись.

– Нет, она должна быть. Иначе брать меня не оставит в покое, – с такой жалостью произнес Куприн, словно сам уже задолбался с его маниакальной идеей. Я выгнул бровь, удивленно разглядывая парня напротив. Фраза про брата звучала, откровенно говоря, бредово, он же не сошел с ума? Или смерть близкого настолько подкосила, что Андрею пора сходить к психологу за препаратами?

– О чем ты, черт возьми, говоришь? – я сделал шаг в сторону, планируя обойти Куприна, но он перегородил мне дорогу. В его взгляде читалось: “ты поедешь со мной и точка”.

– Я не отстану, – с его губ слетел вздох, упрямый и немного жутковатый.

– Можешь хоть всю жизнь бегать за мной, – буркнул я и потянулся к ручке железной двери.

– И не только за тобой, – был дан мне ответ. Андрей ухмыльнулся и тогда я схватил его за грудки, с силой припечатав к стенке. Приподнял над землей, благо моя физическая подготовка позволяла сделать подобное, и скривив губы, угрожающе на него посмотрел.

– Если ты попробуешь только на шаг приблизиться к моим близким, я тебя с лица земли сотру!

– Да ладно, Гром, – он усмехнулся, так, будто был психопатом, которого забавляло происходящее. – Мой брат погиб, соревнуясь с тобой. Ты знаешь, – казалось, парень уходил в воспоминания. – Мама так любила его. Он был ее жизнью, а теперь она переехала в клинику и врачи говорят, что ее мозг окончательно садится. Так что… – Андрей перевел на меня взгляд, настолько безразличный и пустой, что я понял – угрозы для него ничего не значат.

– Иди, проспись, – повторил свою первоначальную фразу и оттолкнул парня. Он пошатнулся и чудом удержал равновесие.

– Я буду рад, если ты сотрешь меня с лица земли, все это мне чертовски надоело.

– Ты же знаешь, это гонки, – фразу, которую говорили многие, пришлось говорить теперь и мне. Хотя где-то в глубине, я чувствовал за собой вину. Если бы не поехал, не подрезал парня, он бы не совершил маневр и остался жив.

– Знаю, а брат, который приходит ко мне во снах каждый день думает иначе. Гром! – взвыл Андрей. – Ты должен проехать со мной.

– Даже если я сдохну на этом чертовом треке, ничего не измениться, – процедил сквозь зубы, ощущая как в горле образовался ком.

– Он перестанет мне сниться, я выполню его последнюю волю.

– Твою мать, – вздохнул я. И вместо ответа, дернул ручку железной двери, скрывшись в помещении.

Мне казалось, на этом наш разговор был исчерпан. В конце концов, мозгами я тоже понимал, что гонка ничего не решит. Андрей в таком состоянии, что проехать по той трассе, по которой гонялись мы, ему будет сложно. Не дай бог, и его машина сорвется, кто же тогда останется с их матерью? И допустить вторую смерть, я просто не мог. Меня итак грызло изнутри, порой настолько сильно, что хотелось выть.

Хотя я прекрасно понимаю, что когда садишься за руль и выезжаешь на линию старта, должен мысленно попрощаться со всем. Да, там умирают не каждый день, и даже не каждый год, но всякое возможно. Осознанные поступки не должны вызывать подобные чувства.

Я пообещал себе, что не поеду больше на тот трек над скалой, и не буду гоняться. Однако вечером ситуация приобрела серьезный поворот.

Мы с Линой и Артом встретились в кофейне. Серый рассказывал о гостях, которые заценили его блюда разных кухонь мира. А Абрамова вещала о матушке, решившей выйти замуж. У них обоих была семья, определенные эмоции, относительно всей этой ячейки общества. В какой-то степени мне было немного завидно. Мое одиночество началось еще с детства, и длилось по сей день. Порой возвращаясь домой, я останавливался у подъезда, поднимал голову и смотрел на верх. Одиночество – это когда в окнах твоей квартиры никогда не горит свет. Когда вкусный запах домашней стряпни проходит мимо, а от твоей двери веет только полуфабрикатами.

– Ярик, – Арт щелкнул пальцами перед моим носом, вырывая из мрачной картины моего мира. Я постарался ему улыбнуться.

– Вот, – Лина вдруг протянул мне клочок бумаги. Кажется, за своими мыслями, я успел пропустить часть разговора.

– Что это?

– Говорю же! К нам позвонили в домофон и оставили коробку с едой и вот этим…

– Ерунда какая-то, – в недоумении покачал головой Серега. – Может, ошиблись?

– Не думаю. Он так настойчиво звонил.

– Дай-ка, – я взял клочок бумаги, раскрыл его и прочитал там цифры. “М-21”.

– Напоминает название трассы, – озвучил вслух Арт. И тут у меня в голове сложился пазл: слова Андрея, его желание вытащить меня на трек. А “М-21” это были не просто цифры, а название трека, того самого, на котором погиб Ефим.

Я с трудом сдержался, чтобы не смять клочок бумаги и не кинуть его в урну. Сердце в груди, словно заболевшее лихорадкой, стало вести себя суетливо: у меня участился пульс, вены казалось, вздулись от разгоряченной крови. Пришло ясное осознание, что Куприн не оставит нас в покое. Он будет пытаться сделать все, лишь я бы вышел с ним на трек.

– Ты чего? – Лина улыбнулась мне и положила свою руку поверх моей. Она была у нее теплой, а сам жест вызывал у меня в груди приятный трепет.

– Испугалась? – попытался сделать вид, будто не понимаю толком происходящего. Не хотел, чтобы она волновалась обо мне, да и Арт тоже.

– Чу-чуть. На самом деле, все это очень… странно. На днях еще кое-что произошло, я вам не говорила, но может оно как-то связано.

– Что именно? – Арт отодвинул кружку с чаем и заглянул в глаза Лине.

– Может, это мне показалось, но…

– Говоришь уже, – потребовал я. И когда Абрамова рассказала о преследователе, у меня окончательно внутри все оборвалось. Андрей решил зайти с другой стороны, нажать на мое слабое место. И даже если я изобью его, он не остановится.

– Может, стоит заявить в полицию? – предложил Арт. – Все это не шутки.

– Не думаю, что это хорошая идея, – отмахнулась Ангелина. Я провел рукой вдоль бровей, стараясь усидеть на стуле. С того момента, как меня затащили за решетку, все превратилось в бесконечный хаос. Казалось, мое появление всем портило жизнь. Да, может это звучало жалостливо по отношению к себе, но это было правдой. Лина и Арт не знали проблем, а теперь приходиться искать причинно-следственную связь с одержимым придурком, желающим мести. И плюсом – оглядываться по сторонам.

Так не пойдет… Я должен решать свои проблемы сам, не подвергать опасности ребят.

– Ярик, – ее голос был окутан заботой. Такой, которую могут подарить только близкие люди. Во второй раз подвести эту девушку я не мог, если хотел построить с ней уютный дом и познать “жили долго и счастливо”. Она заслуживала лучшего.

– Все будет хорошо. Я буду тебя провожать, – постарался утешить Лину.

– Эй, когда у вас появятся дети, – разбил атмосферу очередными планами на будущее Арт. – Назовите одного в честь меня?

– Нет, – строго отрезал я и потянулся за своей кружкой с кофе. Боковым зрением заметил, что Абрамова смущенно прикусила губу. Той ночью, когда мы стали ближе, она тоже так делала и я чертовски с этого заводился. Было круто осознать, что есть девушка, для которой я во всех отношениях первый и единственный. Точно! Больше я не планировал упускать свой шанс на звание ее единственного мужчины.

– Почему нет? – прошептала Лина, стараясь не смотреть на меня.

– Путать будем и вообще, какого разговор перешел к нашим еще не родившимся детям. Арт, – я поддался вперед, прожигая друга любопытным взглядом. – Где твоя принцесса?

– Не знаю, разве я обязан за ней следить?

– Надо найти ее и устроить допрос, – поддержала тему Лина. Мы переглянулись, и я протянул ей кулак. Помнится три года назад, это был жест больше их с Артом, но да какая разница. Девчонка стукнула меня в ответ по кулаку.

– Завязывайте, ребят. Сами подумайте, если у меня появится девушка, кто будет развлекать вас?

– Резонный вопрос, – кивнул я.

– Согласна, Яр в этом плане совсем мимо.

– Что это мимо? – усмехнулся я.

– Потому что ты ССД! – в один голос выдали они.

– Чего? – я выгнул бровь, не понимая, когда успел переключить транслит.

– Скучающий, стареющий, дедушка, – засмеялась Абрамова.

– Тогда ты бабушка ССД.

– Я в самом расцвете лет, – возмутилась Ангелина и подняла подбородок, явно демонстрируя свое милое молодое личико.

– Намекаешь на то, что я извращенский дед, который запал на малолетку?

– Предлагаю добавить к аббревиатуре отсутствие чувства юмора. – Арт поднял руку и озвучил очередной подкол в мою сторону.

– Бесите, – буркнул я.

Мы просидели в кофейне около полутора часа, потом Лине позвонила мама и попросила поехать с ней в салон, посмотреть свадебные платья. Нам пришлось попрощаться, хотя мне это было на руку. Оставшись один, я с тяжестью на сердце набрал номер Андрея.

Никто из-за меня больше не пострадает…

– Да, – ответил на первый же гудок Куприн.

– Назначай время и дату. Я согласен.