На раскаленной паутине

1.

Между ними проходила надежная решетка, но Журавлев заметил ее не сразу. Клыки впечатляли в большей степени. А он, идиот, шел с вытянутой рукой вперед. Вот и погладил бы киску отгрызенной культей.

Яркий свет разбудил мирно спавших королей дикой природы. Кого здесь только не было! По мелочам профессор не разменивался. Потревоженные хищники издавали ужасающие звуки, прыгая и сотрясая свои клетки, расположенные по обеим сторонам узкого коридора. Посредине находилась та самая сточная канава, из которой он вылез. Пути Господни неисповедимы! Но он находился на особом счету у Всевышнего. Любая тропинка приводила его в самые недоступные места, где ничего, кроме неприятностей, ждать не приходилось.

Он стоял у стены, и, естественно, не той, где имелись двери. Одна-единственная находилась в другом конце зверинца. Пришлось пройти сквозь строй приветствовавшей его дикой фауны.

Из зверинца он вылетел пулей с двумя пистолетами в руках и очутился во дворе. Уже светало. Он обогнул здание и увидел распахнутую дверь, машину с открытыми дверцами и валявшегося в обнимку с канистрой шофера. Когда он заглянул в помещение, то заметил полуголую красотку, связанную по рукам и ногам. Кому понадобился ее халатик, догадаться нетрудно, странно, что туфли остались у девушки на ногах.

До расспросов дело не дошло. Открытая дверь на лестничную клетку сама указывала дальше путь.

Он пулей взлетел на второй этаж. Ни души. Одна из дверей, обитая кожей, в длинном коридоре, была открыта. Из нее раздавались какие-то голоса.

Журавлев приблизился к двери настолько, что мог слышать каждое слово.

— Эта девчонка пыталась вас убить, профессор. Она вырядилась в наряд Лары, но я ее вовремя раскусил.

— Дурак ты! — послышался знакомый голосок. — Просто мне очки помешали, а автомат в простыне запутался, иначе валялся бы ты у моих ног и пощады просил. Сам в штаны наложил. Второго ротозея разбудил. Вы бы еще собак позвали.

Спокойный низкий баритон тихо произнес:

— Лара сама вам отдала одежду?

— Нет, она висела на стуле, пока девочка ублажала шофера прямо на столе. Я прошла, но они меня даже не заметили.

— Зря шутите. Здесь у нас не принято шутить. Проказники и слишком разговорчивые идут в клетки укрощать хищников. Но я не знаю, кому бы это могло понравиться.

— Вместе пойдем. Я сразу сдохну, а вы пожизненно будете мучиться. Предлагаю сделку, профессор. Я забуду о вас, если вы сдадите мне с рук на руки Мишу Берзина. Другого шанса у вас не будет.

Журавлев улыбнулся. Он восхищался выдержкой своей партнерши.

Пришлось нарушить бессмысленные торги, и он вошел в кабинет, все еще держа пистолеты, готовые к работе.

— Тихо, ребята! Тихо! Мне очки и простыни не мешают. Забери у них оружие, малыш.

Лику держали под руки с двух сторон, теперь пришлось ее отпустить.

— Лечь на пол и руки на затылок! — скомандовала девушка.

У нее неплохо получалось.

— А вас, профессор, я прошу пересесть из-за стола на диван. Вы у нас тоже из кровожадных, — уже спокойным тоном предложил Журавлев.

Профессор только на мгновение растерялся. Человек сильный, сразу чувствовалось. Вадиму показалось, что он его уже где-то видел. Тут перед глазами мелькнул портрет убитого Давида Менделевича. Очень похожи. Прокурор показывал ему газету, и снимки отпечатались в памяти детектива.

— Где мальчик? — спросил Журавлев.

— У себя в комнате на третьем этаже.

— Ключи! — потребовала Лика.

Веймер достал ключи и бросил ей.

— Только зря стараетесь. Первую дверь откроете, а вторую нет. Кодовый замок. Восемь цифр. Одна ошибка -и здесь появится дюжина молодцов с автоматами.

Лика психанула. Сорвав резиновую дубинку с пояса одного из лежавших, она оглушила их и выскочила из кабинета вместе с ключами.

— Отважный сорванец, — усмехнулся профессор.

— Неужели вы беднее Духонина? Полковник живет на подачках от пустоты душевной и прирожденной алчности, но вы же ученый. Чем вас купил Рубин?

— Плевать мне на Рубина. Я оказываю ему поддержку из уважения к губернатору, который терпит и Рубина тоже.

— Еще бы не терпеть, когда тебе покупают четверть голосов на выборах. Но Рубин потерпел крах. И знаете, кто его вывел на чистую воду? Покойный мэр, спикер Думы Берзин, сына которого вы похитили, убитый Рубиным Зернов и им же убитый предприниматель Давид Менделевич.

Услышав последнюю фамилию, профессор вздрогнул.

— Чушь! Его убил маньяк!

— Если человек убивает выборочных политиков и единомышленников, то он уже не маньяк, а человек здравомыслящий. Ведь друзей Рубина никто не убивал. А люди его клана могут вызывать раздражение не только у маньяков, но и у самых обычных обывателей. Я хочу уберечь ребенка от рук кровожадной гидры. Зачем вам брать лишний грех на душу. И стоит ли прощать Рубину смерть своего брата?

Этого можно было не добавлять без стопроцентной уверенности, но Журавлев все же высказал свою мысль до конца.

— Давида убил некий Журавлев!

— Версия полковника Духонина. Менделевич — один из тех, кто ненавидел Рубина. Имена его врагов вам известны. Рубин начал с мэра города три месяца назад. А за последние двое суток добил всех. И вы знаете об этом не хуже меня. Покойники прошли через ваш морг. Тело своего брата вы тоже бросите тигрятам в клетку?

Веймер молчал. Только раскрасневшееся лицо говорило о том, что слова впиваются ему иглами в душу.

— Остались двое, кто еще может свалить мерзавца с трона, и среди них Ефим Берзин. Верните ему сына и дайте сил восстать против монстра!

В кабинет вернулась Лика.

— Там есть вторая дверь и номерной замок. Что будем делать?…

— На этот вопрос нам ответит профессор Веймер. Или Менделевич. Большой разницы не вижу.

После паузы хозяин кабинета тихо спросил:

— Что вы намерены делать?

— Вернуть сына отцу, — строго заявила девушка.

— Как вы его выведете? Наружная охрана мне не подчиняется. Это люди Рубина.

— Нашли способ попасть сюда, сумеем и выйти.

Профессор тяжело поднялся с дивана и направился к дверям. Спасатели последовали за ним. Лика подхватила пистолет охранника, а Журавлеву отдала автомат.

Немного задержавшись, Журавлев оборвал провод телефона, вынул ключ из скважины и запер охранников, пока те еще не очнулись после Ликиной экзекуции.

На третьем этаже действительно находилась дверь с кодовым замком. Веймер набрал нужные цифры, и она открылась. Этот коридор напоминал гостиничные апартаменты. Все двери были раскрыты, а мальчик сидел в одной из комнат и играл на компьютере. Трудно было поверить, что он содержался в плену у жестокого кровопийцы.

Лика расплылась в улыбке, показывая ребенку свою доброжелательность. И если бы не торчавшая из кармана халата рукоятка пистолета, она могла сойти за заботливую няню.

— Привет, Мишутка! Мы пришли за тобой. Дома по тебе соскучились.

Мальчик весело кивнул.

— Ладно, я сейчас, только доиграю.

— Вообще-то, дети в такое время спят.

— Так зачем же вы в это время пришли? Я днем привык высыпаться.

Мальчишка был увлечен игрой.

— Мы пришли ночью, чтобы нас никто не видел. Потому что твоя поездка домой — очень важное и секретное дело.

Парень клюнул на таинственный голос девушки. Кажется, он уже начал посматривать на гостей.

— А почему тайна?

— Есть люди, которые не хотят, чтобы ты виделся с папой. Их очень много, и нам надо постараться обойти их стороной. Папа тебя очень ждет и волнуется. Теперь ты понимаешь всю важность секретного мероприятия.

Мишутка уже забыл о компьютере и для подтверждения услышанного посмотрел на профессора.

— Да, Михаил Ефимович, это правда, — серьезным тоном подтвердил Веймер.

И всем стало ясно, каким авторитетом для ребенка был загадочный отшельник.

— Тогда в дорогу. Я готов, даже не раздевался еще, — деловито рассуждал парнишка.

— И вовсе он не беспомощный младенец, а взрослый человек, — резюмировал Журавлев.

Мальчик и профессор обменялись рукопожатиями. Трогательный момент.

— Берегите паренька, — тихо сказал Веймер. — Я к нему привязался. Одинокие старики сентиментальны.

После сказанного он ушел в дальнюю комнату. Журавлев взял мальчика на руки.

— Я сам умею ходить.

— Еще успеешь. А пока надо не только ходить, но уметь уворачиваться и прикрываться. Тебе придется слушаться Лику во всем в ближайшие пару часов, таковы правила твоей новой игры.

— Ладно, не пугайте.

— Почему только меня? — спросила девушка, остановившись посреди лестницы.

— Ты обязана довести его до дома целым и невредимым, а я постараюсь, чтобы вам не наступали на пятки.

— О чем ты говоришь? Во дворе стоит УАЗик с ключами в зажигании. Решетка сама с петель слетит, а ворота открыты.

— Не гадай. Мы еще не за воротами. Мальчишке разговор нравился. Игра началась интересно.

Лика выглянула во двор.

— Уполз мерзавец!

— О ком ты?

— О шофере. Его нет, но машина на месте.

— Времени терять нельзя. Вперед!

Лика прямиком бросилась к кабине водителя. Журавлев подхватил автомат и с ребенком на руках запрыгнул в кузов. Машина заревела и с открытыми задними дверцами помчалась по дороге между оградительными сетками. Бочки и бидоны вылетали из машины на ходу.

— Кажется, мы влипли! — крикнула Лика. Сетчатые ворота уже открывали. А перед воротами стояли в ожидании две машины.

— Мы их не объедем, Дик. Слишком узко, — не снижая скорости, причитала Лика.

— Бей прямо в лоб и выпрыгивай. Открой свою дверцу. Возьмешь мальчика — и в кусты. Беги к своей машине через парк. Я с ними разберусь.

Он бросил ей на колени конверт, изъятый из сейфа на яхте.

— Держи! Вся надежда на тебя. В девять ты должна быть на конференции!

Лика убрала конверт и вдавила педаль газа в пол.

Узкий проезд распахнутых ворот перегородили две черные «волги». Из первой машины выскочили трое автоматчиков, а тот, что открывал ворота, отлетел в сторону.

— Держись, сынок, крепче.

Мальчик ухватился за перегородку. Журавлев вскинул автомат и дал несколько очередей подряд. Вторая машина тут же откатилась назад. Автоматчики нырнули под откос, пытаясь избежать целевого огня и летевшего на них автомобиля.

— Прыгай, Лика!

Девушка открыла дверцу и на полном ходу бросилась на землю. Журавлев подхватил ребенка и соскочил с подножки задних дверей.

УАЗик со всего маху ударил в первую машину и протаранил ее метров десять, после чего раздался взрыв.

Вторая «волга» успела к тому времени развернуться и отъехать на безопасное расстояние. Проход был свободен.

— Хватай ребенка и дуй во весь опор!

Лика схватила мальчика на руки и бросилась в кусты по другую сторону дороги. Журавлев открыл автоматный огонь, не позволяя противнику высунуть носа из укрытия.

Этих он мог еще держать какое-то время под контролем, но вторая машина была недосягаема. Те, кто в ней сидел, видели, как девушка с ребенком побежала через парк к шоссе.

Бежать за ней никто не собирался. Машина поехала обратно к воротам. Им ничего не стоило обогнать ее и перекрыть дорогу. Счет шел на секунды. Преследователей задержала их же собственная недальновидность. Стараясь перекрыть все возможные отходы и лазейки, они закрыли въездные ворота в больницу. Теперь им пришлось тратить время на открывание чугунных громадин.

Лика успела добежать с мальчиком до своей машины. Впихнув его на заднее сиденье, она приказала ему лечь на пол и завела двигатель.

Выскочив из леса на дорогу, девушка оглянулась. В ту же секунду с территории больницы выехала «волга». Теперь все зависело от ее водительского мастерства и везения.

Лика вцепилась в руль и все внимание сосредоточила на извилистой дороге. До города ехать не менее получаса, а там спасут улицы. Только бы дотянуть!

У Журавлева обстановка складывалась не лучшим образом. Трое автоматчиков с одной стороны кювета и он один с другой стороны.

Стоит ему отползти назад — как он попадал под линию обстрела. Впрочем, торопиться ему некуда. Все документы у Лики, и он не сомневался, что она их доставит адресату.

Солнце вставало на горизонте. Кажется, и этот день предстоит жарким.

Вадим поднял камень с земли и бросил на дорогу ближе к сетке. Тут же раздалась автоматная очередь. Из асфальта посыпались искры.

Журавлев ответил точно по огневой точке и услышал вопль.

«Двое, уже не трое! Только бы подмога со стороны зверинца не подоспела».

Метрах в десяти продолжали полыхать две битые машины.

О себе Журавлев не думал, он старался представить, как избавляется от погони Лика. Но он даже не знал, что у нее нет оружия. Тот пистолет, что она забрала у охранника, был не заряжен.

2.

Лика влетела в город, словно на крыльях. Машину кидало из стороны в сторону на крутых виражах. Жизнь в курортном Сочи просыпалась медленно, неторопливо. На улицах появились первые ранние пташки, тянувшиеся к морю.

Девушка боялась кого-то сбить или угодить в тупик. «Волга», преследовавшая ее, отставала на какие-то полсотни метров. В ней находились двое. Но вступать с ними в драку она не могла. В ее руках — жизнь ребенка и два конверта с важнейшими документами. Принимать трезвые взвешенные решения она не успевала, подчиняясь только инстинктам.

После очередного виража машину занесло на тротуар. Девушка ударила по тормозам, и автомобиль развернуло на сто восемьдесят градусов. Багажник врезался в столб, и правое колесо блокировалось глубокой вмятиной.

— Мишутка, выпрыгивай!

Лика выскочила из машины и буквально выдернула мальчика из салона.

«Волга» появилась, когда она взяла ребенка на руки. У преследователей вираж удался, они даже проскочили мимо, но успели ее заметить. Визг тормозов спугнул прохожих.

Лика бросилась в подворотню. Слева — высокое белое здание с одним-единственным подъездом, с другой стороны забор. Меню из единственного блюда.

Подъезд оказался запертым, но со стеклянной рамой. Стекло пришлось выбивать ногой и пролезать в дыру с торчавшими осколками. Удалось обойтись без сильных порезов.

В подъезде не оказалось лестницы, они очутились в широком темном коридоре со слабым дежурным светом. Двери были только с правой стороны, и все обитые жестью. Сразу стало понятно, что они попали в нежилое помещение.

Лика бросилась в глубь коридора, дергая одну дверь за другой. Четвертая открылась. Важно получить хоть какое-то прикрытие, а там пустить в ход свинцовый аргумент из патронов.

Беглянка с ребенком на руках уткнулась носом в висевшую штору. Откинув ее в сторону, она надеялась увидеть окно, но попала на огромную, слабоосвещенную сцену. Перед ее глазами раскинулся зрительный зал. Мягкие бархатные кресла, золоченые ложи, балконы, выстроенные подковой, примыкали к подмосткам. Здесь хватало места для игр в прятки.

Лика перебежала сцену и спрыгнула с мальчиком в зал.

— Бежим к бельэтажу. Спрячемся за барьером. Там много дверей.

Мишутка делал все, что ему велят, и трудно было понять, напуган он или нет. Мальчик не проронил ни слова с той минуты, как началась стрельба. Для ребенка все это представляло собой какую-то уникальную игру, специально придуманную для него. Компьютерная виртуальная реальность не дает тех ощущений. Так это или нет, Миша не знал, он подчинялся правилам. Ведь его предупредили, что возникнут сложные ситуации и он обязан слушать эту девушку. Интересно бы узнать, настоящая она или робот.

Пробежав по проходу через зрительный зал, они перемахнули через барьер бельэтажа и пригнулись. Зал отчетливо отреагировал на хлопнувшую дверь. На сцене послышались мужские голоса.

Лика достала пистолет и взвела курок. До ближайшей двери, выходившей в фойе, было метров пять или шесть. Но стоило открыть любую из них — как они себя обнаружат.

— Костя, найди рубильник и включи свет в зале. Эти пташки где-то здесь.

Лика выглянула. Их двое, и они с автоматами. Перегородка не спасет.

— Эй! Ловкачка! Отдай мальчишку и останешься живой… Слышишь, тварь сумасбродная?

Лика взяла мальчика за руку, и они, пригнувшись, направились к ближайшей двери. Выжидать не имело смысла.

Преследователи рассредоточились по залу и начали проверять ряды.

Лика втянула в легкие воздух, подхватила мальчишку и с разгона бросилась на дверь. Их вынесло в фойе и прокатило по скользкому паркету.

Впереди находилась мраморная лестница. Кругом возвышались колонны. Белый шелк на окнах, собранный в волнистое жабо. Дворец королей, но им было не до красот. Они поднялись на этаж выше, сделали полукруг и уперлись в дверь с табличкой «Всероссийская выставка театрального костюма». Других дверей в «меню» не оказалось. Приходилось пользоваться принудительным маршрутом. Где-то внизу послышалась автоматная очередь. Слишком долго думают.

Они вбежали в красивый зал с огромными окнами, напротив которых вдоль стены стояли застекленные витрины..

Обстановка больше походила на зал огромного богатого магазина. Каждая витрина имела свою дополнительную подсветку, декорации и мебель. В мини-интерьерах жили своей жизнью восковые фигуры в разнообразных изысканных костюмах. Они казались живыми, с естественными глазами и даже румянцем на щеках.

Беглецы проходили вдоль витрин едва слышно, будто боялись потревожить безмятежную идиллию обстановки.

Мишутку приходилось тащить за руку, он то и дело останавливался, глядя на сцены из сказочной жизни, и уже не думал об игре, в которую они играют.

В конце зала имелась еще одна дверь: «Служебное помещение».

Они вошли. Справа лестница. Лика повела мальчика на этаж выше. Она была уверена, что убийцы побегут вниз, и их можно будет запутать. Театр имел множество закоулков и проходов, места тут хватало, только бы не столкнуться лбами.

Свернув с площадки в предбанник, она наткнулась на противника. Стрелять пришлось с бедра, но вместо выстрелов послышались слабые щелчки. Враг делал то же самое, но ни одного выстрела не прозвучало: перед Ликой висело зеркало от пола до потолка, и она пыталась убить собственное отражение. Нервы находились на пределе.

Девушка вытерла пот с лица и осмотрелась. Еще одна дверь: «Пошивочная мастерская».

Они вошли. И снова огромный зал со столами на всю его длину. Все завалено тканями, бархатом, тюлем, выкройками, лекалами. Бесконечный лабиринт на этом не кончался. Анфилада вывела их к следующей двери: «Примерочная».

На этот раз они угодили в тупик. Но эта дверь закрывалась изнутри на увесистую задвижку. Лика тут же закрылась на щеколду и облегченно вздохнула.

Слева окна, справа ряды вешалок с сотнями костюмов, обуви, шляп. На столах стояли гипсовые головы в париках на любой вкус. Расчески, заколки, даже грим.

Мальчик тут же начал разглядывать хозяйство, а Лика бросилась к окну. Кажется, им повезло по-настоящему.

— Мы спасены, Мишутка! Здесь есть пожарная лестница.

— Может, передохнем? Я уже устал.

Оглянувшись, она увидела мальчика и не узнала его. Он выглядел как рыжеволосый сорванец с обложки детской книжки.

Девушка подошла к нему и сдернула парик с головы.

— Гениальная мысль, Михал Ефимыч!

— О чем ты? — спросил, улыбаясь, шалун.

Через полчаса со двора вышли двое. Паренек лет пятнадцати, в холщовой куртяшке, широких штанах, парусиновых ботинках, с веснушками на лице и белобрысыми кудряшками. Он вел за руку маленькую девочку лет семи в сатиновом платьице, сандаликах и торчавшими в разные стороны косичками.

Дети как дети, никто не обращал на них внимания. Они очень торопились, направляясь в центр города. Часы на вокзальной площади отстучали девять ударов. Город пришел в движение.

Парочка растворилась в курортной толчее.

3.

Перестрелка не изменила ситуацию. Журавлеву не позволяли высунуться. Расклад сил оставался прежним: двое против одного. Подкрепления на помощь автоматчикам не поступало. Журавлев решил обойти противника с помощью горящих машин, за которыми можно проскочить незамеченным. Но те двое решили проделать тот же маневр. Не успел Вадим подняться на ноги, как увидел машину, ехавшую от центральных ворот. Опоздал! Вот и пополнение. «Москвич» подкатил вплотную к горящему факелу и затормозил. Дверь открылась, и Журавлев увидел Елистратова. Живая открытая мишень. Думать не приходилось. Вадим прыгнул с обочины в стан врага. Он выпустил всю обойму и, отбросив автомат, выхватил пистолет.

— Побереги патроны! — крикнул Елистратов. — Ты уже сделал из них решето.

Журавлев проверил и успокоился.

— Ты, как всегда, вовремя, Глеб.

— Извини, заминка вышла. Я привез тебе конверт.

— Конверт?

— Ну да, тот, что лежал в машине Зернова.

— Который час?

— Без пятнадцати девять.

— Почему же ты не отвез его прокурору?

— Э… нет. Ты взялся за эту работу, ты и вези.

— В девять часов мы должны быть в крытом концертном зале, где проходит конференция. Прокурор уже там.

— Шутишь? Там сплошное оцепление! Туда на пушечный выстрел не подойдешь. Вся милиция города сосредоточена на этом объекте. Ты знаешь, что за народ там собирается?

— Я-то знаю и обязан быть там.

— Сумасшедший!

— Мое состояние здоровья обсудим в дороге. Быстро в машину! Здесь нам делать нечего.

Через минуту на больничной аллее остались только трупы и догоравшие остовы машин.

Их машину остановили за несколько кварталов от концертного зала. Улица была перекрыта железными парапетами.

Сержант подошел к «москвичу». За рулем сидел Вадим Журавлев. Милиционер открыл рот и оцепенел.

— Живо позови мне старшего офицера! — приказал Елистратов.

Сержант увидел подполковника на соседнем сиденье и пистолет в его руках. Ствол был прижат к ребрам водителя.

В считанные секунды у машины стояло уже четверо блюстителей закона.

— Слушай меня, лейтенант. Я задержал самого опасного преступника города. Мне нужна патрульная машина и шофер. Сам сядешь за руль, а я с этим маньяком устроюсь на заднем сиденье. Приготовь мне наручники. Мы должны доставить убийцу к центральному концертному залу. Пусть Духонин отчитается перед депутатами о проделанной работе и предъявит народу преступника.

— Понял, товарищ подполковник.

В наручниках, под прицелом, Журавлева пересадили в патрульную машину. Елистратов сел рядом с ним, а лейтенант за руль. Загорелись маяки на крыше, и взвыла сирена.

4.

Пять кварталов и шесть блокпостов миновали беспрепятственно. Перед выездом на площадь подполковник приказал выключить сирену.

Машина остановилась напротив дворца эстрады. У центрального подъезда стояло еще одно оцепление, возглавляемое самим полковником Духониным. Человек сорок милиционеров вытянулись в цепочку у подножия главной лестницы, на которую постелили ковровую дорожку и протянули ее до самых входных дверей — на манер знаменитых фестивальных демонстрационных проходов кинозвезд.

Духонин вырядился в парадный мундир и лично встречал подъезжавшие лимузины с дорогими высокопоставленными гостями. Чуть дальше стояла кавалькада мотоциклистов. Охрана была поставлена на самый высокий уровень.

Лейтенант оглянулся.

— Ну что?

— Извини, приятель! — Елистратов треснул его в лоб рукояткой пистолета.

— Зря мы все это затеяли, Вадим. И парню лоб попортили, и сами ни с чем остались. Уж мимо Духонина я тебя не проведу. И меня туда тоже не пропустят.

— Прекрати ныть, Глеб. Я думаю.

Пока он думал, возле лестницы появились двое подростков. Мальчуган лет пятнадцати с сестренкой. Они попытались пройти в здание, но их остановили.

Духонин с утра пребывал в хорошем настроении. Во всяком случае, делал вид, что он добренький и заботливый. Каждой высокопоставленной шишке отдавал честь. Живьем всех видел, а не по «ящику». А главное, что скандал в городе не коснулся депутатов и представителей высших эшелонов власти. Наступило затишье.

Духонин надменно выслушивал торопливую речь мальчишки, державшего за руку девчушку с напуганным видом.

— Как вы не понимаете, дяденька милиционер, мы с сестрой не можем попасть домой, а у нас там кошки не кормлены. Мама здесь работает в администрации. Ушли мы рано, а она опаздывала на работу и забыла оставить нам ключи. Мы на секундочку. Одна нога здесь, другая там.

— Не положено, ребята. Нельзя. Сами видите, какие люди приехали. Мало ли что?!

— А мы-то что? У нас даже денег нет, сестру покормить не на что. А мама теперь до позднего вечера здесь застрянет.

Милиционеры смотрели на ребят с сочувствием. Разве этого сухаря уговоришь?! Всю жизнь только о себе думал. А что они могли сделать? Только подмигивали малышке и пожимали плечами.

— Так, ребята, а теперь брысь!

К тротуару подкатил лимузин, и из него вышел Егор Рубин со своими партнерами.

Духонин бросился гостям навстречу, словно извиняясь, что не успел открыть дверцу.

За оцеплением заработали затворы фотоаппаратов. Большую часть журналистов так и не пустили в зал. Слишком много желающих набралось.

Лика не была бы Ликой, если бы не воспользовалась хоть секундой замешательства. Детишки рванули вверх к дверям, и только в дверном проходе у мальчугана свалился с головы парик и на плечи упала тяжелая копна густых волос. Никто этого не заметил, кроме сидевшего в машине Журавлева.

— Утерла девка мне нос!

— О чем ты, Вадим?

— О том, что не здесь мне место. Слушай, Глеб. Подойди к тому лейтенанту, что сидит в шлеме на мотоцикле, и пригласи его в машину.

— Хочешь и ему от злости голову расшибить?

— Конечно. Если он согласится снять шлем. А ты его попроси об этом. Кто из нас подполковник милиции?

Елистратов сообразил, в чем дело, но не до конца.

Журавлев видел, как Елистратов подошел к офицеру, что-то ему сказал. Тот снял шлем, положил на мотоцикл и подошел к машине. Ему пришлось временно отдыхать рядом с шофером, получив сходную производственную травму. Зря он снял шлем.

Журавлев переоделся в белую лейтенантскую сорочку.

— Тебя же все равно не пропустят, Журавлев. Даже если не узнают.

— Сколько ступеней ведет к дверям? Елистратов посчитал.

— Восемь.

— Всего-то! А ширина дверей с метр будет, и открываются они вовнутрь.

— Ничего не понял.

— Увидимся в здании. Жди, я за тобой пришлю. Вадим вышел из машины, подошел к мотоциклу, сел на него, надел шлем и завел двигатель.

Брешь в оцеплении появилась после отъезда очередной машины, ковровую дорожку никто не перекрывал. Тут и начался цирковой трюк. Никто ничего не успел понять. Мотоцикл с ревом пересек площадь, взлетел на первую ступень и, пуская синий дым, поскакал по лестнице вверх. Ударив передним колесом по дверям и распахнув их, мотоцикл ворвался в здание. Тормоза не помогли. Мраморный пол оказался слишком скользким. Машину юзом пронесло через все фойе, и она влетела в зрительный зал.

Калигула, как известно, въехал в здание сената на коне. Вадим Журавлев с поправкой на время появился на конференции конгрессменов на мотоцикле.

Но если первый из названных героев проделал это из непомерных властных амбиций, то второй — по причине крайней необходимости.

5.

В специальном кабинете, отведенном для выступающих, народу было больше, чем ожидалось. Ведущий конференции уже объявил о задержании открытия заседания на полчаса. Приглашенные, а их набился полный зал, тоже не очень торопились, и поток опоздавших все еще прибывал к зданию концертного зала.

Прокурор города Сочи сидел за столом и складывал документы по главам. Шесть пустых и смятых голубых конвертов валялись в корзине для мусора. Какое пренебрежение к бывшим хранителям страшной тайны! Но кто об этом знал, кроме двоих присутствующих?

Спикер Берзин прижимал к груди сына и от волнения не мог произнести ни одного слова. Здесь же присутствовали сын Зернова Леня и репортер Шура Шелест со своей подружкой. Все они собирались выступить свидетелями событий.

Самым безучастным оставался губернатор, который послал своего помощника найти на улице подполковника Елистратова и срочно привести его в кабинет.

— Не могу скрыть своей радости и гордости за торжество истины. Время пировать, а мы вынуждены вылить ушат помоев в зрительный зал. Некоторые из него выйдут в наручниках. Я уже подписал санкции на арест. Но это потом. А сейчас я хочу низко поклониться двум хорошим людям, без помощи которых мы так и остались бы прозябать в паутине коррупции. Я и наши жители, среди которых много честных бизнесменов, простые горожане и наши отдыхающие благодарим Вадима Сергеевича Журавлева и Ульяну Филатовну Адаеву за помощь в очень ответственном и важном деле. Простите за пафос, я прокурор и привык выступать в судах на публике, но сейчас… — Старик прослезился. Он передал героям по конверту и тихо добавил: — Благодарность от наших бизнесменов. Примите скромное подношение, но от всей души. — Последний жест прокурор сделал незаметно. Так ему казалось. - Эти люди прошли огонь, воду и медные трубы ради торжества закона!! - закончил восклицаниями свою речь прокурор.

— Извините, Юрий Антонович, - скромно поправил прокурора Журавлев. - Но трубы были из оцинкованной жести, канализацию я бы тоже водой не назвал, а вот огня действительно хватало.

В кабинет вошел Елистратов, а следом - ведущий конференции.

— Юрий Антонович, собрание ждет.

— Уже иду!

Лика и Вадим тоже направились к двери. Берзин догнал Лику и взял ее за руку.

— Извините, девушка, а это от меня лично вам. Сын от вас в восторге! Просит создать компьютерную игру по вашему сценарию.

Лика улыбнулась, приняла конверт и тихо сказала:

— Проблемы с аниматорами. У них фантазии не хватит.

Журавлев подмигнул Елистратову, и они вышли. Проходя через переполненный зал, они заметили группу, возглавляемую Рубиным. Вице-мэр чувствовал себя вольготно. Очевидно, ночное совещание его взбодрило.

Когда они проходили мимо их кресел, Рубин с ухмылкой сказал:

— Жаль, что нам так и не удалось побеседовать по душам, господин Журавлев.

— Мое дело искать и ловить, а не перевоспитывать. Этим занимаются другие органы.

Рубин не понял юмора, но демонстративно засмеялся.

На улице их поджидал полковник Духонин. Оцепление оставалось на месте. Увидев Журавлева, репортеры защелкали затворами.

— Вадим Журавлев? Вы и ваша партнерша арестованы по обвинению в ряде преступлений, совершенных в городе в течение последних трех суток.

— У вас есть ордер?

Духонин дал бы ему такой «ордер», что всю жизнь помнил, но на него смотрел весь состав милиции и пресса.

— Ордер будет. Речь пока идет о задержании.

— Не торопитесь, полковник.

Вадим оглянулся. Из здания вышел Елистратов.

— А ты что за адвокат, бывший подполковник милиции?

— С данной минуты указом губернатора я назначен начальником Сочинского Управления внутренних дел. У меня нет претензий к этим людям. Что касается вас, бывший полковник милиции, то прошу проследовать в зал. Вам придется ответить на некоторые вопросы прокурора города в присутствии свидетелей.

6.

Наконец-то они привели себя в порядок и сидели за чашкой кофе в баре Морского вокзала. Им некуда было спешить, не надо было рисковать, искать, стрелять.

Лика получила больший гонорар, чем Журавлев. Тут особую роль сыграл пакет Берзина, выданный героине событий персонально. Ей было чем гордиться.

— Ты теперь завидная невеста, малыш.

— Глупости. Деньги надо вкладывать в дело, а не на пустоголовых мужиков тратить. Вот теперь самое время открывать детективное агентство. Деньги есть, реклама есть, лицензию мне тоже дадут - прокурор походатайствует. И оружие получу. Вот только я по-прежнему убеждена, что детективу нужен секретарь. Твоя кандидатура меня бы устроила. Надеюсь, ты не возражаешь? Правда, характер у меня не подарок и высокие требования.

Апломба Ульяне Адаевой не занимать.

— Заманчивое предложение. Можно подумать?

— Только не очень долго. Впрочем, и думать тут нечего Сколько нужно человек, чтобы перелезть стену? Забыл? Один внизу, второй подтягивается. Так всегда было. Хочешь остаться одиночкой? Опять в историю влипнешь. Ты же не можешь, как все люди, делать все по-человечески. Ладно, вопрос можно считать решенным. Где твой офис?

— В Москве, на Кутузовском проспекте.

— Подойдет. Сколько комнат?

— Одна.

— Должно быть три, минимум. Ну, хватит о делах. Сейчас сядем на морской трамвайчик и прокатимся к пляжу «Дагомыс». А вечером пойдем в ресторан. Там есть классный ресторан.

— И откуда ты только энергию черпаешь?

— Вырабатываю, потому что кручусь, как динамо-машина. Поехали.

В холле она увидела себя в зеркале. Светланино зеленое платье она не стала менять. Просто привела его в порядок. А вот парусиновые мальчуковые ботиночки подкачали.

— Извини, Дик, я, конечно, сама теперь богаче тебя, но, помнится, ты обещал мне по окончании дела подарить вишневые перламутровые туфли на шпильке за сто пятьдесят долларов. Или я что-то путаю?

— Я и не отказываюсь. Торговый центр напротив.

И все же она их заполучила! Мечта, на которую можно только смотреть. Надевать она их не станет, пока они не придут в ресторан. Жалко.

Через полчаса они стояли на борту небольшого теплохода, удалявшегося от берега. Рядом на широких перилах лежала перевязанная шелковой лентой красная коробка с шикарными «шпильками». Лика витала в облаках. Ее герой, высоченный блондин, о котором она даже не могла мечтать, стоял перед ней и смотрел на нее своими сияющими глазами - чисто выбритый, в новом голубом костюме. С ума сойти!

— Дик, ты ведь знаешь, что я хочу больше всего на свете.

— Даже не догадываюсь.

— Эх ты, недотепа! Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— С удовольствием.

Журавлев воровато посмотрел по сторонам, нагнулся и чмокнул ее в лоб.

— Негодяй! Опять за свое!

Лика размахнулась, но ожидаемой Вадимом оплеухи не последовало. Рука отчаянной драчуньи так и зависла в воздухе.

Случилось непоправимое: она локтем задела коробку с туфлями, и та мгновенно улетела за борт.

Качаясь на волнах, туфельки Золушки, так долго остававшиеся мечтой, быстро удалялись и вскоре вовсе исчезли из виду.

Принц добродушно засмеялся. Он-то знал, что на бочку меда всегда найдется ложка дегтя.