На золотом крыльце – 4

Глава 6 Свобода

Свобода — странная штука.

Я задумался об этом в аэропорту, когда незнакомые люди в форме забрали у меня дюссак, все амулеты, зелья и раздели до трусов. Я чувствовал себя совершенно не свободным. Мне в этот момент предлагали довериться фиг знает кому, ходить строго по обозначенным дорожкам, стоять в очереди, как и все остальные, и вести себя очень прилично. И я должен был этих непонятно кого слушаться, чтобы потом получить уникальный шанс сесть в консервную банку, которая понесет меня по небу за девять тысяч километров. И такие расклады они выдавали народу за свободу передвижения и достижение цивилизации! Если вдуматься — это на самом деле странно, просто взять — и доверить всего себя людям, о которых ты знаешь только, что они уже много раз запускали в небо других людей. И нелюдей тоже.

Точно таким же несвободным я себя чувствовал в юридиках, в каждой из которых действовала целая куча неизвестных мне правил, обычаев и традиций. Свободны там были только представители правящего клана!

И, совершенно точно, о свободе речи быть не могло в опричнине. Там вообще в последние лет двадцать построили мир победившего кибертоталитаризма. Управляющие искины следят за каждым твоим шагом, даже в душе и туалете, выдают рекомендации по питанию, режиму дня, форме одежды, физическим нагрузкам и уровню стресса, даже — по музыке, книгам и фильмам, и все это — почти обязательно к исполнению, а если станешь рекомендации игнорировать — это приведет к… К чему-то приведет, наверное. Ну да, там, в искусственном раю — очень комфортно и удобно! Например, никто никогда не кинется на тебя с кулаками, доступны любые лекарства и самые передовые технологии, а все бытовые проблемы давно решены — от них ты реально свободен. Просто делай свою работу: программируй, колдуй, проектируй, двигай магнаучный прогресс! Хорошее стойло для элитных ездовых лошадок.

Сервитут тоже давал иллюзию свободы. Оружием хоть обвешайся, магию можешь не скрывать, никаких тебе сословных привилегий: аристократу в зубы заедут точно так же, как распоследнему бедолаге-гоблину. Но — дроны в небе, камеры — на каждом столбу, спецназ — наготове, и не дай Бог тебе попробовать применить огнестрел или магию, если не звучит сирена, возвещающая об Инциденте! А кулаки и табуретки — это всегда пожалуйста, этим калечить друг друга не возбраняется, тут свобода, да. Однако, обилие ссыльных, которые при всем желании окрестности Аномалии покинуть не могли — это, конечно, делало разговоры о свободе какими-то пресными. В Ингрии такого не было, потому что ссылать кого-то в Ингрию — это как козу в огород выгнать, но в других-то сервитутах — массово!

В земщине же, где, вроде как, право голоса, демократия и самоуправление тоже на самом деле ограничений столько, что диву даешься. Сеть — черно-белая! Никакого оружия! Никаких сенсорных экранов, разве что везти втридорога из сервитута! Никакой магии! Много чего «никакого»! Да что там говорить — по сравнению с кампусом нашего колледжа вся остальная Пелла жила как будто на двадцать лет в прошлом. Мобильники кнопочные далеко не у всех были, вон, в кафе «Альфа» телефон с диском стоял. Сунешь палец в дырку, вазюкаешь, отпускаешь и слышишь такое «чк-чк-чк-чк-дзынь!» Девятнадцатый век, ей-Богу. Какая уж тут свобода?

В общем, если быть откровенным, вольной птицей я себя чувствовал разве что в лесу. Или — в Хтони. Надеяться, конечно, не на кого, но, по крайней мере, по собственному разумению о себе и о близких позаботиться никто не помешает. Это ли не свобода? А тут…

— Сударь, снимите ботинки и поставьте их в лоток, — говорит плотный дядечка с каменным лицом. — Ремень с металлической пряжкой? Снимайте. Это что у вас? Артефакт? Проблемы с контролем дара? Недавно инициировались? Покажите маркировку на перстне… Можно не снимать. Вода в бутылке? Более полулитра — запрещено, выбрасывайте. Проходите, следующий.

А котик-яогай, который притворялся сувениром-игрушкой в рюкзаке Кантемировой вообще никого не смутил. Интересно!

Итак, в Псковском аэропорту меня раздели до трусов, Элю — до шортиков и топика. И всех остальных пассажиров рейса Псков-Иркутск — тоже так же. Двух азиатов увели куда-то в сторону, за стальную дверь. Понятно — после череды искусственно спровоцированных Инцидентов меры безопасности были усилены, и, наверное, в этом был смысл, и разумом я понимал рациональность происходящего. Но чисто психологически — без дюссака, без зелий, без амулетов — я чувствовал себя голым. Еще и перстень на пальце… И не вломишь никому как следует! Поведут за стальную дверь — что я там делать буду?

Получается, для меня свобода — это все-таки возможность кому-то вломить в любой момент, что ли?

— Ты чего — нервничаешь? — спросила Эля, встала на цыпочки и чмокнула меня в нос.

Мы забрали лотки с одеждой, которую аппаратура сканировала отдельно от нас, и теперь одевались.

— Никогда раньше не летал на самолетах, — сказал я. — Вообще, кроме конвертопланов, ни на чем не летал.

— О! — сказала Кантемирова. — Это мы исправим. Ты катал меня на «Козодое», я прокачу тебя на пегасе. Но потом. А вообще — ничего там такого удивительного не будет. Во время взлета ощущения, как на авалонских горках, потрясет минут пятнадцать. А потом — как на электробусе, ничего страшного. Только не едешь, а летишь.

— Я никогда не катался на авалонских горках, — вздохнул я.

— Ой! Действительно! Ты же и на аттракционах никогда не бывал! — ужаснулась девушка. — Знаешь, что мы сделаем? Как только вернемся с практики — махнем на «Остров Буян»! Не в смысле на настоящий остров Буян, а в Москву. В крытый парк развлечений!

— Думаешь, мне понравится? — я закончил обуваться и теперь ждал девушку, перекинув куртку за плечо.

Ну, и прикрывал ее от чужих глаз, конечно. И так пялились все, кому не лень, во время досмотра. Убил бы!

— У-ве-ре-на! Ты так гоняешь на «Козодое», что явно заценишь всякие экстремальные штучки! — у нее даже глаза загорелись. — Вот о чем я буду мечтать и что буду планировать в этой скучной и грустной Хтони: как я затащу своего Миху на «Супер-Восемь», «Хали-Гали» и «Паратрупер»! Мы туда с Клавдием раз пять ходили, кла-а-асс! И на авалонские горки, конечно.

Наверное, это все были названия аттракционов, и я уже хотел туда попасть, хотя бы затем, чтобы увидеть Эльку с такими же горящими глазами еще раз. Ну, и покататься тоже, наверное, интересно будет! Хотя экстрима в моей жизни в последнее время и без того хватало, порой даже через край.

Кантемирова наконец справилась с одеждой, взяла меня за руку, и чуть ли не вприпрыжку мы двинулись в зал ожидания. До рейса оставалось полчаса.

Зал ожидания меня с авиацией несколько примирил. Тут была целая куча автоматов с едой, магазинчик, где продавали всякие интересности типа элитного шоколада, маленьких бутылочек с алкоголем и сувениров, и удобные кресла.

Мы решили похулиганить: взяли с Элей одну бутылочку настойки «Онегин» — пятьдесят миллилитров на двоих — и по маленькой шоколадочке и, чувствуя себя настоящими бунтарями, нашли самый безлюдный угол, выпили на брудершафт ликера, перемигиваясь и корча друг другу рожи, и потом целовались, и смеялись, и не могли успокоиться.

Не от алкоголя, нет. Алкоголь вообще — зло. Просто — мне с Кантемировой везде было классно, если говорить начистоту. Наверное, для окружающих мы вели себя слишком громко и вызывающе: дурачились, смеялись, размахивали руками… Но, во-первых, нас просто пёрло друг от друга, а во-вторых — одна из стен в зале ожидания была стеклянная, и за ней было видно, как садятся и взлетают самолеты, и это было на самом деле очень красиво, и эмоции зашкаливали.

Ну, и в-третьих — чудиков тут хватало. Один мужчинка южного вида очень громко разговаривал одновременно по двум телефонам: на новолате и на шпракхе, решая какие-то дико серьезные вопросы с поставками изделий из фарфора и фаянса. Компания сибирских эльфов-лаэгрим явно очень боевого вида на злой, рыкающей, непохожей на говор знакомых мне галадримов, ламбе обсуждала последний контракт в Кара-Кумах, где они скальпировали целую шайку залетных снага-контрабандистов, и планировали очередной рейд. Компания девушек в спортивных костюмах снимала танцевальный флешмоб, кхазады резались в подкидного дурака на чемодане, комментируя на шпракхе масти и ранги карт. В общем — целей для того, чтобы осуждающе коситься и цыкать зубом, тут хватало!

Наконец, мы увидели борт авиакомпании «Орлиные Крылья», которая, конечно, принадлежала Орловым. Это, в общем-то, было логично — великие аэроманты работали не только в сфере элитного курьерства, но и в пассажирских авиаперевозках. Самолет был белым, сверкающим, прекрасным, с гербом клана на фюзеляже.

— Судари и судырыни, проходим на посадку! — милейшим голосом скомандовала служащая, и Эля потянула меня за руку в сторону турникетов, я едва успел подхватить наши вещи, которые не отправились в багаж.

В который раз предъявив айди-браслеты, мы прошли в длинную кишку коридора к трапу. Самолет подали к самому терминалу, у дверей нас встречали две породистые стюардессы… Не знаю, корректно ли говорить про людей слово «породистые», но эти были именно такие. Потрясающий генетический материал: обе — высокие, статные, светловолосые, румяные — кровь с молоком, прически — волосок к волоску, форма небесно-голубая сидит идеально…

— Добро пожаловать на борт! — синхронно проговорили они.

— Валькирии! — прошептала мне на ухо Эля, и мы стали перемигиваться.

Мы нашли свои места и уселись. Кресел рядом стояло три, и третьей соседкой у нас оказалась молодая мамашка с младенчиком месяцев шести от роду. Признаться честно — я никогда до этого так близко младенчиков не видел, вообще никогда! Этого звали Елисей, и он был довольно приятный парень: не орал, не слюнявился, рассматривал всё вокруг… И девушки ему нравились такие же, как и мне! По крайней мере, Элькины кудри произвели на него невероятное впечатление, он следил за ними, как завороженный, и время от времени трогал. Эля была не против. Мамочка смущалась, извинялась, но, очевидно, радовалась, что ей попались такие покладистые и живенькие соседи.

Бортпроводницы, делая изящные жесты, рассказали про аварийные выходы и кислородные маски и объяснили, как пристегиваться. Я почувствовал, что мне внезапно становится фигово: испарина выступила на лбу, сердце зашлось в приступе тахикардии. Я попытался дышать глубже — получалось не очень.

— Ты чего, Миха? — спросила Эльвира.

— Я, похоже, боюсь летать самолетами, — удивленно ответил я. — Ничего, ничего… Дай мне пару минут!

— У тебя есть девять часов, — заверила меня девушка и взяла за руку, чтобы как-то подбодрить.

Я закрыл глаза и с натугой, тяжко провалился в Библиотеку.

— Ready! Set! Христос воскрес!!! — заорал я и полетел вниз со стосемиметровой антенны.

Воздух бил в лицо, адреналин зашкаливал, ощущение ужаса и счастья было полным и всеобъемлющим. Как будто кадрами из серийной фотосъемки я увидел весенние зеленые поля, закат, далекий Брест, укрытый покрывалом тумана… Полет продолжался долгие, долгие секунды. Казалось — я весь мир могу обнять! А потом почувствовал рывок — система сработала, и я закачался на огромной качели, а ребята внизу и наверху орали и хлопали: мы сделали это! Опрыгали самый высокий объект для роуп-джампинга в Беларуси!

Отличное продолжение праздника Пасхи, я считаю.

Из рюкзака достал веревку, перещелкнулся, потихоньку спустился с небес на землю. Ко мне уже бежали пацаны и — Маша.

— Идиот, Королев! — кричала она. — Если ты еще раз туда полезешь, так и знай — я прыгну сразу за тобой!

— Погнали! — заорал в ответ я. — Погнали еще раз!

— Гос-с-споди Боже, погнали!!!

Я вынырнул в реальный мир глупо улыбаясь. Ну, и псих этот Руслан! С веревкой — со ста метров! Ненормальный! Но, определенно, те, кто такое пережил — высоты больше не боятся и никогда-никогда в жизни не захотят покончить жизнь самоубийством, прыгнув с крыши.

Эля смотрела на меня широко открытыми глазами.

— Нормально все. Похоже, больше не боюсь, — усмехнулся я. — Аутотренинг помог. А мы что — взлетели уже?

— Взлетели. Высота — десять тысяч метров! Елисей спит, — пояснила Кантемирова. — Скоро будут горячее предлагать!

— Так тут еще и кормят! — обрадовался я. — Слушай, ну, я почти влюбился в воздушный транспорт! А что будут давать? Курицу или рыбу?

— Почему — «курицу или рыбу»? — удивилась Эля. — Что это еще за стереотипы? Это «Орловские Крылья», тут будут блины!

Блины — точнее, блинчики с начинкой на вкус оказались потрясающими. С семгой и с кучей разных закусок в герметичных контейнерах. А еще нам предложили чай или кофе — на выбор. Я выбрал чай с лимоном и был полностью удовлетворен. Единственная проблема заключалась в том, что летели мы пока что только полтора часа, и оставалось нам аж семь с половиной…

Спас тот факт, что салон самолета был заполнен едва ли на две трети, так что мы с Элей спустя время пересели в хвост, на свободную «тройку», и хорошо поспали по очереди. Нам орловские валькирии даже одеялко дали! Сначала Кантемирова сидела у окна и слушала музыку, а я лежал, устроив голову у нее на коленях, а потом мы поменялись — и я бодрствовал, и делал вид, что тоже слушаю музыку, а по факту залипал в Библиотеке: штудировал знания по выживанию в Хтони, освежал память по поводу розжига костров, устройства лагеря, переправ через реки и всего такого прочего. Ну и учебник по магии для цивильных. Читал-то я много, запойно, но прям, чтобы крепко в голову себе это устаканить — на это нужно было время. Фотографическая память не гарантирует стопроцентного усвоения материала, а вот вдумчивое изучение постфактум — совсем другой вопрос…

Я с ужасом думал: а что, если вынув камешек из перстня, я отрублю себе и Библиотеку тоже? Вот уж к чему я привык, и что считал теперь неотъемлемой частью себя… С другой стороны, если вспомнить про метод локусов и «Риторику для Геренния», то для того, чтобы иметь свои Чертоги Разума, вовсе не обязательно быть менталистом!

За повторением изученного прошло что-то около часа, и мы уже летели над бескрайним зеленым морем тайги, когда я увидел в ночном небе нечто странное.

— Эля, Эля, смотри! — я не удержался и разбудил ее, и принялся тыкать пальцем за окно.

— Ого! — мы оба, как маленькие дети, прижались носами к стеклу и таращили глаза на дивное диво.

Над облаками мчала сверкающая самоцветами колесница, которой правил могучий седой витязь в вычурных доспехах. Одной рукой он держал поводья, второй — размахивал огненным бичом, которым погонял упряжку натуральных демонов: страшных рогатых тварей, которые перебирали лапами так, будто и вправду бегут по воздуху.

— Офигеть, — сказал я. — Просто офигеть!

— Это — Келбали-хан Нахичеванский, — пояснила Эльвира. — Я его как-то на приеме в Сан-Себастьяне видела, очень влиятельный человек, несмотря на то, что их род долгое время был в опале.

В это самое время откуда-то из темной массы облаков снизу вынырнули два хищных черных силуэта: боевые самолеты! Двуглавые орлы на крыльях свидетельствовали, что это — наши. Армейская авиация! А вот тот факт, что они двигались пусть и на почтительном расстоянии, но вровень с эпичным колесничим, заставлял задуматься о том, с какой же скоростью несется по своим делам владетель Нахичевани? Ведь это были военные реактивные истребители!

А потом вдруг оказалось, что мы практически прибыли, и лететь на самом деле не десять часов, а гораздо меньше! Потому что прилет не по-нашему — в семь утра, а по-местному! И летим мы навстречу солнцу, пять часов разницы, то есть — торопим время. Вот это — магия, а не всякие там колесницы с демонами! Вот это — обалдеть так обалдеть.

— Судари и сударыни пассажиры, наш самолет начинает посадку в Иркутский аэропорт имени Якова Похабова. Просим вас перевести свои кресла в вертикальные положения и пристегнуть ремни… — проговорила одна из валькирий.

И никаких причин, чтобы ее не послушаться, у нас не было. Я чувствовал легкий мандраж, но не потому, что боялся сложностей посадки, нет. Очередная прививка памяти Руслана Королева напрочь убила во мне эти страхи. Я просто чувствовал приближение Приключения, которое начнется ровно в тот самый момент, когда мы перешагнем порог аэропорта и вдохнем морозный Иркутский воздух!