Начало Отечества

Глава первая Первое столкновение

Весна 1223 года была бурной и дождливой, реки вышли из берегов, а степные дороги так развезло, что ни пешему, ни конному не пробраться. В такую пору нечего было опасаться набегов давних врагов Руси — половцев. А в древнем Галиче чувствовали себя еще спокойнее, чем где бы то ни было, — ведь совсем недавно галицкий князь Мстислав Удалой, как прозвали его в городе за необычайную отвагу, женился на дочери могущественного половецкого хана Котяна. Правда, среди половецких племен не было согласия — могла напасть на город и другая орда. Это и заставляло дозорных внимательно всматриваться в даль — не скачут ли всадники, не дымят ли сторожевые костры на курганах.　

В один из дней у главных ворот города остановился половецкий караван, состоявший из большого количества повозок, верблюдов и лошадей. Сопровождали его погонщики и небольшая вооруженная охрана, уставшая от долгого пути. Стража приняла прибывших за обычных торговцев и после недолгих переговоров пропустила их в город. Но скоро выяснилось, что караван принадлежит Котяну, который вместе с несколькими половецкими князьками тайком прибыл в Галич предыдущей ночью и сразу был проведен на княжий двор.　

Печальную историю поведал Котян правителю Галича. В предгорьях Северного Кавказа, в стране алан кочевала половецкая орда. Обильные луга, напоенные весенними дождями, давали богатый корм для лошадей и овец. Покой и довольство царили в каждом кочевье. Но спокойная жизнь была прервана внезапным нападением неведомых врагов. Они прорвались через «Железные ворота» у города Дербента. Не помогли защитникам города ни каменные стены мощной крепости, спускавшиеся с гор прямо к морю, ни страстные молитвы — город был взят скоротечным яростным штурмом, разграблен и сожжен. Затем монголо-татары — а это были именно они — вырвались в степные просторы и принялись одно за другим крушить стойбища кочевников. Рассказал Котян, что завоеватели покорили уже многие земли. Часть половецких орд они загнали в Крым и там их полностью уничтожили. Лишь Котяну и еще двум-трем ханам удалось увести своих людей за Днепр и спастись от беспощадного противника.　

Выслушав рассказ хана, Мстислав сразу понял, что новый враг очень опасен и не сегодня-завтра он доберется и до южнорусских княжеств. Он тщательно расспросил Котяна о военных приемах монголо-татар, численности их войска и его составе. Получалось, что одной галицкой дружине с новым врагом никак не совладать, и Мстислав решил ехать в Киев — собирать совет русских князей, думать о совместном отпоре врагу. Вместе с Мстиславом и Котяном в Киев отправился князь Даниил из Владимира-Волынского.　

Следом за княжеским отрядом шли галицкие и владимир-волынские войска.　

Впереди двигалась конная дружина. Дружинники, одетые в кольчуги и шлемы, вооруженные мечами и копьями. У каждого лук и колчан со стрелами. У некоторых кони защищены доспехами, а у большинства — в наголовниках, защищающих от удара копья или сабли. В вооружении русского воина, как конного, так и пешего, нашли свое место западный меч и восточная сабля, копья, пики, чеканы, кистени, булавы, луки, стрелы бронебойные и легкие.　

За конницей шли воины с камнеметами и арбалетами. Галицкие князья понимали большое значение похода, и потому пехотинцы в их войсках были вооружены так же хорошо, как и конные воины. И наконец, последними скакали всадники, охранявшие войска от нападения противника с тыла.　

Тишина наступила в Галиче, только напряженно всматривались в степную даль дозорные небольшого отряда, оставшегося беречь покой княгини с детьми и всех галичан.　

В Киеве Мстислава Удалого, Котяна и их попутчиков встретили настороженно. Киевского князя тоже звали Мстиславом. Он отличался от галицкого князя большой осторожностью, граничившей с трусостью, — десять лет сидел спокойно в белокаменном Киеве, поэтому битва с неведомым врагом вовсе его не прельщала.　

Мстислав Киевский выслушал Котяна и Мстислава Удалого и не дал ясного ответа.　

Галицкий князь — родственник половецкому хану, вот пусть он ему и помогает, рассуждал киевский князь, а мы как-нибудь пересидим тихо, ведь так не раз бывало во время набегов. Или откупимся от новых степняков, как откупались от других.　

Мстислав Удалой предложил собрать княжеский совет, тем более что он уже послал гонцов к другим князьям. Киевляне согласились: совет так совет, а там видно будет.　

Время тянулось медленно. Наконец собрались почти все приглашенные. Не было только ответа от Юрия Владимирского. Решили его дождаться: князь сильный и земля за ним стоит большая. Еще раз послали гонцов. Вернулись гонцы и привезли ответ Юрия. Он отказывался участвовать в общем походе из-за распрей с Киевом и Галичем. Даже на совет явиться не захотел, счел для себя унизительным ехать по зову других князей. Так сильные владимиро-суздальские войска уклонились от помощи другим русским ратям и не приняли участия в битве на Калке.　

Долго думали князья и воеводы, судили, рядили. Больше всех говорили половецкий хан Котян и Мстислав Удалой. Уже всех князей да бояр одарили половцы: кому сундук с добром, кому верблюдов, коней, иным красавиц рабынь, богатые украшения, оружие.　

Котян убеждал русских правителей не дожидаться врага за стенами своих городов и крепостей, а выйти в открытое поле и дать решительное сражение. Только так можно победить, говорил он. «Нашу землю отняли, а завтра придут и возьмут вашу, — сказал он князьям в заключение. — Обороните нас, а не поможете нам, — мы сегодня иссечены будем, а вы с утра иссечены будете!» После этих слов Котян покинул совет, чтобы дать русским князьям самим обдумать положение. Много было высказано разных сомнений. Тогда сказал Мстислав Удалой: «Если мы, братья, им не поможем, то половцы предадут нас и соединятся с татарами, и тогда у них еще больше сил будет!» Реальные опасения, высказанные Мстиславом, могли сбыться, и тогда русским пришлось бы противостоять объединенным силам степняков.　

В конце концов князья рассудили, что лучше встретить врага на чужой земле, чем на своей. Русские дружины двинулись в половецкие степи.　

Решили, что первым поведет свои полки Мстислав Удалой, взяв под команду и дружину Даниила из Владимира-Волынского. За ним пойдут половцы и полки других князей, а киевские рати будут замыкать движение.　

Из-за распутицы пришлось долго ждать подхода всех войск. Каждый князь командовал своей дружиной, а вот единого руководства в походе не было: никак не могли князья договориться, никто не хотел подчиняться другому. Место сбора войск было назначено на берегу Днепра, у порогов, там, где реку рассекает на два потока остров Варяжский. Здесь, на высоком берегу, хорошо защищенном от неожиданного нападения рекой и глубокими оврагами, и расположился стан русских войск. Рядом стояла половецкая орда.　

Татаро-монгольские полководцы уже знали, что против них выступило большое и сильное войско, состоящее из русских дружин и половецких отрядов, — разведка у врага работала отменно. Субэдэй и Джебе обеспокоились, так как силы татар были подорваны длительными переходами, упорным сопротивлением народов завоеванных земель. К тому же татаро-монголы не любили бороться с объединенными силами своих противников, а всегда стремились изолировать народы друг от друга.　

К русскому лагерю помчался отряд парламентеров. Татаро-монгольские конники несли русским князьям предложение мира. Завоеватели настаивали, чтобы в переговорах не участвовали половцы. Послы передали Мстиславу Удалому коряво написанную грамоту, писал ее скорее всего половчанин, немного знавший русский язык и попавший в полон к врагам. В грамоте говорилось, что ордынцы не собираются нападать на русские земли, не будут трогать ни города, ни села, а пришли наказать половцев — своих рабов. Русским князьям они предлагают мир и просят не принимать половцев, которые будут бежать от завоевателей в пределы русской земли, а добро их все забирать себе. Мстислав прочитал грамоту и приказал взять послов под стражу. На полевом совете князья отвергли предложение ордынцев и стали думать, что делать с послами; сначала хотели отпустить с миром, но Котян сказал, что он уже сталкивался с послами ордынцев: они хорошие лазутчики. Видели они в стане много и все расскажут своим, и тогда беда не минует. Решительный Мстислав вызвал ближнего воеводу и что-то тихо приказал ему. тарских послов больше никто не видел. Летописец напишет потом: «Князья русские татар не послушали, а послов татарских избили».　

На следующий день войска двинулись вниз вдоль берега Днепра. Еще не все дружины и половецкие отряды подошли, и переходить Днепр русские и половцы не решались. Скоро татары прислали второе посольство, которому на словах было велено передать предложение Субэдэя и Джебе: «Зря вы послушали половцев и послов наших убили; напрасно идете на нас, мы хотим с вами только мира». Мстислав выслушал татар и велел их отпустить без ответа, а князьям и воеводам сказал: «Раз татары усиленно просят мира, — значит, боятся нас, а пока боятся, надо их бить».　

Долго думали на новом княжеском совете, как биться с врагом, спорили и приняли трагически неверное решение — нападать по частям: каждый князь поведет в бой свои войска, когда сочтет нужным.　

К этому времени почти все уже собрались. Последним пришел отряд воинов-пехотинцев из Смоленска — четыреста человек. Это были отличные воины, и Вооружены они были добротно — каждый имел лук и по два колчана стрел. На поясах у смолян висели булатные мечи, длинные боевые ножи, большинство было одето в кольчуги или в пластинчатые доспехи. Смоляне присоединились к войскам Мстислава Удалого.　

Мстислав Удалой отобрал для битвы тысячу лучших воинов. С ним пошел Даниил Волынский. Пройдет время, и этот князь станет достойным преемником Мстислава. В суровую годину татаро-монгольского нашествия и постоянных нападений с запада он не только сохранит самостоятельность Галицко-Волынской земли, но и значительно усилит ее.　

Галицкий князь переправился через Днепр, снял вражеские дозоры и разгромил передовые силы татаро-монголов во главе с темником Семеябеком. Конница врага в панике бежала, смяв своих лучников.　

Разъяренные воины разгромленного авангарда закопали своего предводителя живьем в землю. Так и нашли его половцы. Едва живой Семеябек рассказал им об успехе русских дружин, уже умчавшихся вперед в погоне за врагами.　

За передовым отрядом Мстислава Удалого устремились дружины других князей. Успех первых столкновений с татаро-монголами воодушевил русских. Все хотели скорее вступить в бой и победить захватчиков. Дружины из Владимира-Волынского, Курска, Трубчевска и Путивля погрузились на суда и двинулись вниз по Днепру к морю. Воды не было видно из-за большого числа лодок с вооруженными людьми. Над каждой из них трепетал на ветру княжеский стяг. Так караван спустился к острову Хортица. Этот небольшой кусочек земли был хорошо известен воинам, купцам и путешественникам. Здесь останавливались на отдых воинственные варяги, отправившиеся на службу к императорам Византии, отдыхали и ремонтировали суда русские купцы. Для иноземных торговцев он часто становился убежищем от непогоды, штормов и грабителей. Византийский император Константин Багрянородный называет его в своих сочинениях островом Святого Георгия. И на этот раз воеводы и рядовые воины надеялись на помощь Георгия Победоносца, покровителя русских воинов.　

С острова войска переправились через Днепр. Вскоре конные дозоры столкнулись с татаро-монголами. Случилась конная схватка, и русским дружинам удалось разгромить передовые отряды. Ордынцы не ожидали встречи и поэтому не успели увести обозы и скот, всегда сопровождавшие орду в походе. Все это стало добычей победителей. Здесь дружины, шедшие с Хортицы, встретились с воинами Мстислава Удалого и половецкими ратями. Вскоре подоспели и киевляне. Несколькими колоннами русские войска двинулись в глубь степи к реке Калке. Предстояло восемь дней пути. Орда откатывалась назад, но не уходила, а снова и снова вступала в быстротечные бои. Татаро-монголы заманивали соперников в степи, где надеялись с помощью излюбленных приемов — конной облавы и рейдов лучников — одержать победу.　

Русские князья еще не знали изощренной военной тактики врага. Не было между ними единства, необходимого в тяжелой борьбе. Все воспротивились попыткам Мстислава Галицкого установить единоначалие во всем войске, и он, поняв, что ничего не удастся сделать, увел вперед своих дружинников и ополченцев.　

После этого отдельные русские дружины окончательно потеряли связь друг с другом, каждый князь стал действовать по собственному плану, на свой страх и риск.　

В последний майский день 1223 года рано утром дозорные увидели татаро-монгольские войска. Небольшой конный разъезд русских неожиданно столкнулся с группой вражеских конников. В ярости сшиблись две горстки воинов. Погиб воевода Иван Дмитриевич и два воина русского сторожевого дозора, а из татарского разъезда удалось уйти только четверым. Но именно они и сообщили своим военачальникам о приближении большого русского войска.　

Летучие конные отряды врага стали часто нападать на разрозненные русские дружины.　

Столь неудачное начало внесло сумятицу и неорганизованность в ряды русских и половцев.　

Мстислав Удалой приказал князю Даниилу перейти Калку, а следом перешел реку сам. Основной же лагерь русских находился на противоположном берегу реки. Скоро Мстислав увидел бесчисленные ряды ордынских воинов. Он не послал гонцов к остальным князьям, решив единолично получить все лавры победы.　

Ордынцы напали на полк Даниила и окружили его. Восемнадцатилетний Даниил был тяжело ранен в грудь, но в запале боя даже не почувствовал боли. Половецкий хан Ярун двинул свои рати на помощь Даниилу, но скоро половцы, не выдержав дождя татарских стрел, неожиданно повернули назад, чем внесли беспорядок в ряды русских дружин.　

Вслед за полками Даниила и Яруна в бой вступил Мстислав Удалой. Воинам его пришлось не только биться с татарами, но и спасаться от лавины бегущих половцев, за которыми мчались вражеские конники. Как ни пытались Мстислав и его лучшие воеводы склонить исход сражения в свою пользу, ничего не получалось.　

В жарких схватках гибли лучшие дружинники, и через несколько часов боя от войск Мстислава осталась только небольшая группа его телохранителей.　

Силы таяли, и Мстислав уже решил прекратить бой, когда увидел израненного Даниила в сопровождении горстки дружинников. Он понял, что битва проиграна и выход остался один — отступить, соединиться с другими князьями, чтобы снова продолжать борьбу.　

Так были разгромлены лучшие русские полки. Правда, оставалось еще большое киевское войско. Однако Мстислав Киевский, узнав о поражении галицких дружин, решил первым в бой не вступать, а укрепиться на высокой горе над рекой Калкой. Срочно начали строить укрепления — сооружали рвы, копали и прикрывали ветками волчьи ямы, чтобы остановить наступление ордынской конницы. Вся возвышенность была окружена частоколом, который для большей крепости был обложен камнями. Не одну неделю думал обороняться киевский князь, но врагу понадобилось всего три дня, чтобы перехитрить и разгромить защитников этого временного укрепления. В течение этих трех дней русские совершили несколько вылазок. Во время одного из таких рейдов удалось захватить в плен татаро-монгольского воина, от которого киевляне узнали подробности поражения своих соотечественников.　

Сначала у укрепления находилось только два отряда во главе с воеводами Чигирханом и Тешуханом. Татаро-монголы могли бы штурмовать гору под Калкой всеми силами, но тогда они упустили бы время и дали собраться остальным русским полкам. Поэтому главные силы врага устроили облаву на разрозненные русские дружины и уничтожали их поодиночке. Лишь после этого начался первый штурм цитадели. Частокол был сожжен горящей смолой, рвы завалены трупами лошадей, волчьи ямы просто обойдены. Захватчики хорошо умели осаждать крепости — научились этому во время завоевания других земель.　

Но этот яростный натиск был отбит. Отхлынули от холма татарские тумены. Скоро прискакало к русским татарское посольство. Субэдэй и Джебе предложили Мстиславу Киевскому сдаться, обещая за выкуп отпустить всех на Русь. Положение киевской дружины к этому времени было отчаянным: значительная часть войска уже погибла, отражая штурм, а помощи ждать было неоткуда. И Мстислав приказал сложить оружие, поверил врагу.　

Расправа над безоружной массой киевского воинства была чудовищной. Все пленные были перебиты. А князья-пленники умерли мучительной смертью; их положили под доски, на которых, как на помосте, пировали, празднуя победу, Джебе и Субэдэй со своими приспешниками.　

Остатки разгромленных русских дружин пробирались к Днепру. Мстислав Удалой с небольшим числом уцелевших дружинников вышел к тому месту, где стояли ладьи русских. Все воины разместились на нескольких ладьях, а остальные Мстислав приказал сжечь или изрубить, чтобы не дать татарам настигнуть их за Днепром.　

И в самом деле, татаро-монгольские войска кинулись было в погоню за отступавшими.　

Но силы врага были основательно подорваны, и, дойдя только до Днепра, татаро-монголы повернули к Волге, а затем ушли в Монголию.　

Так впервые столкнулись русские с новым грозным врагом. Несмотря на то что русские войска были лучше вооружены и могли бы уверенно противостоять врагу, первое столкновение закончилось поражением. Наступательная инициатива почти все время была в руках русских дружин, но, увлекшись преследованием, русские и половцы неожиданно попали в ловко расставленные ловушки и засады, а «татарская рать», как метко отметил арабский хронист Рашид-ад-Дин, «внезапно обернулась и ударила на них и до соединения их избила у них людей», применив один из излюбленных приемов военной стратегии монголо-татар.　

Отсутствие единства, порожденное феодальной раздробленностью, губительно сказывалось на политической и военной мощи Руси. Битва на Калке обнаружила это с предельной ясностью.　

Татаро-монголы сразу поняли главную слабость Руси. Через десять с небольшим лет они будут по очереди громить русские княжества — Рязанское, Владимирское, Киевское…　

А русские князья не придали нужного значения появлению такого противника: «…откуда пришли те татары, не знаем и неизвестно куда делись опять».　

Битва на Калке оставила глубокий след в народной памяти: только каждый десятый ушедший в поход воин вернулся к родному очагу. И старый монах-летописец, сидя в убогой келье, записал при тусклом свете масляного светильника на листе пергамента: «Погибло людей без числа, и был плач и печаль по всем городам и землям».