Начало Отечества

Глава четвертая Непокоренная страна

Нашествие нанесло Руси тяжелейший удар, резко остановило ее развитие. Десятки цветущих городов были обращены в обугленные развалины, а жители их убиты — «от старца до сущаго младенца!», как горестно восклицал летописец. «Нет сел целых!» — вторил ему автор другой хроники.　

«Кровь отцов и братьев наших, как обильная вода, землю напоила, — с болью писал автор XIII века Сералион. — …Многие братья и дети наши в плен уведены, села наши диким лесом поросли!» Эта картина не была преувеличением напуганного нашествием очевидца. Современная археология дала ей точное подтверждение. Вскрытые раскопками культурные слои послемонгольского времени отличаются резким обеднением — нет изделий из стекла, сердоликовых бус, поливной строительной керамики, ювелирных изделий с применением зерни или перегородчатой эмали, искусных кузнечных поделок. Многие ремесла — а ремесло было основой средневековой городской культуры — исчезли на полтора-два века, некоторые даже навсегда. Были разорваны торговые связи между русскими княжествами и другими странами.　

Завоеватели всячески старались продлить существование раздробленности русских земель. «Натравливать русских князей друг на друга, поддерживать несогласие между ними, — отмечал Карл Маркс, — уравновешивать их силы, никому не давать усиливаться, — все это было традиционной политикой татар».

Ордынцы настойчиво стремились уничтожить русскую культуру — память народа, без которой он попросту перестает существовать. После нашествия редкостью стали княжеские и монастырские книжные собрания — все погибло в огне, заглохли многие центры летописания, обеднело зодчество, лишившееся мощной строительной основы, были уничтожены центры иконописи, ювелирного дела, самобытных художественных промыслов.　

Русь была отброшена на несколько столетий назад! Многое обескровленной стране приходилось не просто начинать сначала, но титаническими усилиями возрождать из небытия.　

Несколько лет после нашествия стояла тишина. Казалось, захватчикам удалось покорить Русь. Но затишье было недолгим. Там и здесь стали собираться ватаги непокорных удальцов. Они уходили в леса, нападали на вражеские отряды. Постоянно вспыхивали народные восстания в крупных городах.　

Борьба активизировалась в середине XIII века, когда великокняжеский стол во Владимире занял энергичный князь Андрей Ярославич, брат Александра Невского. Отец их, Ярослав Всеволодович, был умерщвлен в Орде, и Андрей всем сердцем ненавидел завоевателей, мечтая в открытой борьбе избавиться от ига.　

В ордынских улусах как раз началась длительная и кровавая усобица. Это давало Андрею надежду на успех. Но не все князья и духовная знать поддерживали Андрея. Одни считали, что с помощью татар легче брать свою долю поборов с трудового люда, — такие доносили на Андрея завоевателям и готовы были изменить в любой момент. Другие думали, что Русь не готова к отпору, а мятеж вызовет новую кровавую бойню и не принесет ничего, кроме горя и разорения. Так считал и Александр Невский, стремившийся получить для Руси передышку.　

Узнав о намерениях Андрея, ордынцы напали на Суздальскую землю. Андрей собрал большое войско, основной силой которого стало народное ополчение. Перед походом он сказал воинам: «Хватит нам между собой браниться и наводить друг на друга татар, лучше нам бежать в чужую землю, чем дружить и служить татарам». Недалеко от Суздаля в чистом поле встретились ордынские конники и лучники с русским войском. Силы были слишком неравны: опять русский князь действовал в одиночку, иных сам не позвал на помощь, а другие не захотели помогать. Одолели враги русских, остатки дружины Андрея были обращены в бегство, бежал и князь в надежде собрать новые силы и опять ударить по неприятелю. В Переяславле-Залесском ждал Андрея его брат и союзник Ярослав Ярославич, в удел которого входила Тверь и переяславские земли. Оба они давно объединились против Александра — им не нравилась его политика примирения с Ордой. Нетерпеливые братья не понимали, что еще не пришло время открытой борьбы с захватчиками, слишком сильно была ослаблена Русь походами Батыя.　

Русские отряды отходили от наступавших по следам врагов по берегам небольшой реки Нерль, которая выходила к озеру Клещино. Здесь на низменном берегу стоял Переяславль-Залесский. Этот русский город был известен своими неприступными укреплениями. С одной стороны прямо к городским слободам подступало озеро, топкие болотистые берега которого не давали врагам возможности напасть на город. Городские кварталы разрезала на две равные части голубая лента реки Трубеж.　

Князь с дружиной отправился в расположенный неподалеку от Переяславля Клещин, где сохранилась хорошо защищенная валами, рвами и естественными оврагами крепость. Рядом с ней возвышался холм с крутыми склонами, окруженный оврагами и выходящий прямо на озеро. На холме стоял одинокий терем, где после ордынского погрома в 1238 году некоторое время жил Александр Ярославич Невский. Сейчас терем пустовал, и Андрей расположился в нем, а дружину разместил на городище.　

Народная молва присвоила холму имя Александра. Раньше Александрова гора называлась Ярилиной Плешью в честь славянского бога солнца Ярилы. Когда-то здесь было его святилище, а у подножия горы лежал огромный валун, который весной и осенью во время разливов покрывался водами озера. Валун слыл священным среди местных язычников. Он имел синеватый оттенок, за что и был прозван «синим камнем».　

В ближайших окрестностях Переяславля-Залесского не встречались большие валуны, и поэтому он вызывал у местных жителей страх и все поклонялись этой диковине. Тогда никто не догадывался, конечно, что камень заброшен сюда в давнее время ледником.　

Князь, воеводы и дружинники поклонились на всякий случай всем богам: и старым — языческим, и новым — христианским, надеясь, что хоть какой-нибудь из них защитит русских от «поганых». Князь и воеводы полагали, что у врага есть только один путь на Переяславль — через Клещин, так как здесь лежала самая прямая и короткая дорога от реки Нерли к городу.　

После долгих споров князь и воеводы решили встретить врагов в Клещине, чтобы здесь, а не в Переяславле дать первый бой, а затем, в случае неудачи, отойти за могучие укрепления Переяславля-Залесского. Место было выбрано на редкость удачное: здесь враги не могли развернуть свою конницу, да и лучники не имели необходимого обзора из-за многочисленных оврагов, разрезавших берега Клещина-озера. С Александровой горы хорошо просматривался весь Переяславль. Украшением его был белоснежный Спасо-Преображенский собор, увенчанный серебристой шлемовидной главой. Начинал его строить еще князь Юрий Долгорукий, а украсил иконами и наполнил книгами его сын — Андрей Юрьевич Боголюбский. Рядом с собором стоял княжеский терем, к которому вел от храма крытый переход. Терем совсем недавно был подновлен и всем своим видом словно бросал вызов врагам, повредившим постройку во время последнего набега. Да и весь Переяславль уже оправился после татаро-монгольского погрома. Были отремонтированы укрепления, выровнены скаты валов, прочищены и углублены рвы, заново отстроены сожженные деревянные башни-костры, срублены новые избы и хозяйственные постройки.　

Андрей смотрел на город с вершины Александровой горы и все больше склонялся к предложению переяславских воевод — дать бой за городом, чтобы сохранить его.　

С этим решением и пришел князь на последний перед сражением военный совет.　

Ордынцы не знали точно, где находится Андрей с войском. Поэтому Неврюй прибег к старому испытанному методу — разослал крупные разведывательные отряды по всей Суздальской земле. Однако основные силы пошли к Переяславлю-Залесскому, где, как думал Неврюй, скорее всего скрывались воины Андрея Ярославича.　

Подойдя, враги обложили город со всех сторон, но увлекшись осадой Переяславля, поначалу не обратили внимания на Клещин, не предполагая, что Андрей с войсками находится именно там.　

Русское войско быстро выступило из Клещина навстречу врагам, стремясь отвлечь их от Переяславля, разгромить передовые отряды и уйти в леса, так как борьба с большой Неврюевой ратью была бессмысленной. Княжеская дружина и ополченцы с ходу вступили в бой, сумели отвлечь на себя основные силы неприятеля, и враги на какое-то время позабыли о городе. Но численный перевес был на стороне татаро-монголов, и русские дружины потерпели поражение. Князю с небольшим отрядом удалось вырваться из кольца неприятельских формирований и уйти в глухие леса. В передовом сражении пали лучшие русские воины.　

Разгром войск Андрея Ярославича под Переяславлем-Залесским подтвердил еще раз, что русские пока не готовы противостоять в бою хорошо организованному, отлично вооруженному, имеющему большой боевой опыт противнику.　

Андрей решил бежать в далекий Псков и оттуда, выждав время, вернуться в родные края.　

Царевич Неврюй понял, что гнаться за Андреем бессмысленно: и добычи не возьмешь, и голову можно сложить в глубинных русских землях. Второму брату — Ярославу — удалось выбраться из города под покровом ночной темноты. Не зная, что отряды Андрея уже рассеяны, он думал добраться до Клещина и вместе с Андреем вызволить из осады свою семью и казну. Ярослав так и не смог вернуться в город. Враги взяли все княжеские богатства. В плен попала княгиня с детьми и многие жители. Неврюй, взбешенный сопротивлением русских воинов и бегством князей, решил отомстить владетелю Переяславской вотчины — по его приказу были убиты княгиня и дети Ярослава. Вместе с ними погиб и лучший княжеский воевода Жирослав.　

Город был предан разграблению, а уцелевшие жители его уведены в рабство.　

Ярослав бежал на северо-запад, в новгородские земли, где укрылся в сильной крепости Ладоге, стоявшей на высоком берегу реки Волхов. Она издавна славилась своей неприступностью. Ладога когда-то играла ключевую роль в торговле Руси со Скандинавией, находясь на скрещении Великого Волжского — «из варяг в арабы» и Днепровского — «из варяг в греки» водных путей, а сейчас она стала убежищем для многих русских людей, бежавших от ига на дальний север.　

Ордынцы, взяв Переяславль-Залесский, который достался им почти без боя, повернули коней на Ярославль. С большим трудом они добрались до Ростова Великого, стоявшего на берегу озера Неро. Разведка выяснила, что в городе почти никого нет: небольшая дружина ушла оборонять Ярославль, а старики, женщины и дети попрятались в окрестных лесах. Неврюй приказал не задерживаться в Ростове и скорее двигаться к Ярославлю. Ордынские отряды пошли берегом реки Которосль, которая соединяла озеро Неро с Волгой. На месте слияния этой извилистой и богатой рыбой реки с Волгой и стоял Ярославль. Здесь, на высоком береговом мысу, были построены храмы, княжеские и боярские терема, избы простых горожан. Место было очень удобное: с двух сторон Волга и Которосль, а с третьей — в глубоком овраге протекала речка Медведица. Когда-то находящееся здесь поселение называлось Медвежий угол. Местные жители издавна обожествляли медведя. Медведь, тогдашний хозяин непроходимых лесов верхней Волги, считался всесильным. Медведя запрещалось убивать, и только во время медвежьих праздников в жертву богам приносили специально выкормленных в неволе животных. Медвежьи зубы и клыки были амулетами, их носили в ожерельях, чтобы обезопасить себя от бед, невзгод и болезней. В могилы клали специально вылепленные из глины слепки медвежьих лап для защиты покойников от злых духов и грабителей могил. Изображения медведей были в каждом жилище, про «хозяина» слагали песни, частушки, предания, легенды и былины. И в самом поселке на площади, где устраивали сходы и праздники, где собирались на совет старейшины, стояла деревянная статуя медведя, которая, по мнению жителей, должна была оберегать их жилища от пожаров и ураганов, а самих обитателей — от болезней.　

К началу XI века здесь уже было большое поселение, где жили и местные обитатели — меряне и пришлые — новгородские славяне. Со стороны суши мыс кроме оврагов был укреплен валом с деревянным тыном поверху и несколькими башнями. Но это было сооружено уже при Ярославе Мудром, основателе города. Когда он появился здесь с небольшой дружиной, то местные жители выпустили на князя священного медведя, но Ярослав, не растерявшись, зарубил зверя боевым топором — секирой.　

Скоро на месте небольшого поселка возникла княжеская крепость, охранявшая путь в глубины Ростово-Суздальской земли, — Ярославль.　

Ярославль был сожжен дотла во время татаро-монгольской облавы в 1238 году, когда на город в погоне за войском Юрия Всеволодовича, уходившего на Сить, обрушилась армия Бурундая. Но жители возродили город и вновь готовы были встретить врага. Однако на этот раз враги перехитрили русских дозорных и неожиданно вышли к городу с другой стороны. Жители не успели даже закрыть ворота, как ордынские конники ворвались в город. Натиск был стремительным и сильным. Многих жителей увели в рабство. Но город тронут не был. Орда на сей раз разгромила только Суздаль, отчину Андрея, и окрестности Переяславля-Залесского, не захотев разорять до конца русские земли, чтобы и в будущем извлекать доходы.　

Так закончилась Неврюева рать, одна из многих за долгие годы тяжелого татаро-монгольского ига. Попытка Андрея Ярославича избавиться от угнетения оказалась неудачной.　

Снова на некоторое время пришла на Русь тишина. Обескровленный народ не в силах был сопротивляться угнетателям. Да и татаро-монголы действовали теперь заодно с местными князьями, боярами и священниками, видя в них один из рычагов порабощения народных масс.　

В эти годы складывалась система сбора дани с Руси. В 1257 году началась ордынская перепись. Пересчитывалось все: люди, дома, пашни, скот, угодья. Орда освободила от переписи только священников и монахов, надеясь на их помощь в угнетении народа, и не ошиблась в своих расчетах. Князья и бояре тоже помогали ордынским чиновникам. Против переписи выступил простой народ, но не везде удалось оказать серьезное сопротивление новой форме угнетения. Там, где сильна была княжеская власть, недовольство было быстро подавлено. Однако в некоторых городах народ взял в руки оружие и вышел на новый бой с поработителями.　

В Ярославле народ, узнав о переписи, возмутился, перебил всех ордынских чиновников. Тут же ярославцы стали собирать войско. Во главе народного ополчения вынужден был стать князь, иначе его просто изгнали бы из города. Многие бояре в панике бежали в соседние княжества. Народ открыл княжеские и боярские арсеналы и разобрал лежавшие там мечи, сабли, копья и рогатины, кольчуги и щиты, луки и стрелы. Ремесленники вооружались сами и другим давали оружие. Врагов решили встретить за городом; для этого выбрали возвышенность на окраине, от центральной части она отсекалась рекой Которослью, с другой стороны примыкала к Волге. Отступить было некуда, здесь, на горе, поросшей орешником, решили ярославцы либо победить лютого врага, либо умереть, но не покориться. Ополчение расположилось лагерем на горе, в центре стоял княжеский шатер и палатки дружинников.　

Вскоре дозорные увидели первых вражеских лазутчиков. Одного из них удалось захватить. От пленного князь и воеводы узнали, что к городу идет большой отряд карателей, который призван следить за ходом переписи и поддерживать порядок.　

Когда к горе подступили основные силы противника, началась схватка. Ни один из соперников не хотел уступить, и с утра до сумерек шел упорный бой. Долго противостояла огромной ордынской рати кучка дружинников и неопытных горожан, долго не мог враг войти в город. И лишь когда пал последний русский воин, завоеватели вошли в Ярославль. После ухода врагов на горе собрались жены и дети убитых воинов, схоронили погибших в одной братской могиле.　

В северо-восточной Руси большую помощь ханским численникам оказали князья, и вскоре перепись была закончена и окончательно организована система сбора даней с русских земель. Тяжелое ярмо легло на простых людей.　

Как ни хотел остаться в стороне от всего Господин Великий Новгород, но дошли и до него ханские численники. Новгород был одним из богатейших и сильных русских городов. Но и он жил в постоянном напряжении. Если до нападения на Русь Орды летописи то и дело сообщают нам о новых постройках внутри города, то в XIII веке лишь изредка проводились перестройки церквей, да и то деревянных. Зато дважды в течение короткого времени обновлялись и перестраивались укрепления как самого Новгорода, так и его пограничных крепостей — Порхова, Копорья и других.　

Раскопки археологов в Новгороде восстанавливают облик города XIII века. Застроен он был деревянными домами, самые богатые горожане — бояре, купцы, ремесленники — владели целыми усадьбами. Некоторые дома имели каменные фундаменты. Полностью каменными были только отдельные церкви. Улицы были вымощены деревом. Берестяные грамоты дают возможность говорить о широкой грамотности среди горожан и интенсивной деловой переписке между различными людьми. В одних грамотах изложены торговые сделки, в других — распоряжения, в третьих — завещания, жалобы, споры. В XIII веке в Новгороде наивысшего подъема достигают многочисленные ремесла. Причем товары, изготовленные новгородскими ремесленниками, продавались не только в городе, но и далеко за пределами Руси.　

Новгородские богатства неодолимо влекли Орду, и она хотела получать с него не отдельные дани, собираемые от случая к случаю, но стремилась создать строгую систему обложения, получать «выход» — серебро, меха, хлеб — постоянно.　

Затем и пришли ордынские численники в Новгород. Как только новгородцы узнали о надвигающейся беде, сразу же в городе зазвонил вечевой колокол. Много часов гудело вече, пока под давлением богатой верхушки постановило: не оказывать сопротивления, но на перепись не соглашаться, а попробовать откупиться от татарских чинов и своих князей богатыми дарами. Под удары боевых барабанов вошло в Новгород ордынское посольство.　

Новгородские богатеи встретили незваных гостей хлебом и солью. Начались переговоры о проведении переписи. Однако представители Новгорода имели строгий наказ веча — предлагать любые дары и подарки, а на перепись не соглашаться и «числа» не давать. Долго спорили ордынцы с новгородцами.　

Много дорогих подарков пришлось поднести жадным ордынским послам. В городе росло возмущение, и по требованию народа вновь было собрано вече. Посадник Михаил Степанович пытался убедить новгородцев в необходимости и неизбежности проведения переписи. Но за свои изменнические речи он был убит разъяренной толпой. Новгородцы отказались допустить ханских чиновников проводить перепись. Ордынским послам пришлось в спешке и страхе убраться из города восвояси.　

Через год вновь услышали новгородцы о намерении Орды все-таки провести перепись в Новгороде и Пскове. Тогда они послали своего посла во Владимир к Александру Ярославичу. Новгородский посол Михайло Пинячин, вернувшись в Новгород, рассказал на вече, что если не согласиться на перепись и не дать «числа» царю ордынскому, то сразу же придет вражеская рать — сначала на Низовскую землю, а потом и на Новгород.　

Долго думали новгородцы, долго шли горячие споры, доходило до рукопашных схваток и кулачных боев. Вече раскололось на два лагеря. Богатые новгородцы, боясь за свое добро, считали, что надо согласиться с требованием Орды, а народ требовал не пускать численников в город и продолжать вооруженную борьбу. Но пересилили уговоры, подкуп и обман богатеев. Были посланы в Орду гонцы — сказать от имени веча, что новгородцы согласны на перепись.　

И в том же году пришли из Орды в Новгород численники. Ненасытность и жадность главных ханских чиновников Беркая и Касачика вызвали новое недовольство простых людей Новгородской и Псковской земель. И опять вспыхнуло народное восстание, основными силами которого была городская беднота и смерды. «И был мятеж велик в Новгороде и по волости», — лаконично, но емко записал летописец, подразумевая под этими несколькими словами бурные и кровавые события в Новгороде в 1259 году.　

Город был расколот на два враждебных лагеря. На Торговой стороне собрались «меньшие» люди и стали готовиться к нападению на усадьбы богатеев и ордынское посольство. А на Софийской стороне феодалы собирали силы для подавления возмущения народа.　

Вскоре боярская верхушка подавила восстание и в Новгороде началась перепись. «Творили бояре себе легко, а меньшим — зло», — описывает те далекие события Новгородская летопись.　

Так завершилась еще одна печальная страница порабощения татаро-монголами Древней Руси: Великий Новгород также подпал под экономическое иго завоевателей.　

Не все спокойно было в Орде, менялись правители, менялись порядки. Одна кровавая резня сменяла другую. Сын убивал отца, для того чтобы стать ханом. Именно так был убит грозный Батый, и верховным правителем Золотой орды стал его сын Сартак. Власть в Орде на какое-то время ослабла, и этим решили воспользоваться русские люди. По всем крупным городам прокатились волны недовольства постоянными поборами, вымогательствами и притеснениями со стороны ханских баскаков. В одних городах их изгнали за городские стены, в других — просто убили, в третьих — ханские чиновники, спасаясь от верной смерти, покаялись и приняли православную веру. Особой жадностью отличались сборщики дани, имевшие право собирать доходы не только для Орды, но и для себя. Народ прозвал их басурманами, и это слово стало символом алчности и жестокости.

Главным царским послом и сборщиком дани в северо-восточной Руси был в то время назначен один из приближенных царя, крупный вельможа Титяк. Он разъезжал по городам Залесья с небольшим отрядом охраны, встречался с князьями и боярами, требовал увеличения даней и богатых даров для себя. Повсюду Титяк оставлял своих наместников. Среди них были не только ордынцы, но и русские изменники — бояре или церковники. Так, в Ярославле на службу к Титяку пошел пьяница и грубиян монах Зосима, отличавшийся поразительной жадностью и жестокостью. В слепом желании выслужиться перед угнетателями Зосима дошел до того, что принял мусульманство. Этот шаг не вызывал одобрения не только у простых людей, но даже у бояр и служителей церкви.　

В это время между Ордой и императорской ставкой в Каракоруме возник конфликт. В столице Золотой орды Сарае были недовольны тем, что император вмешивается в дела Орды и хану достается меньшая доля награбленного в землях Руси, которая, по мнению хана и его окружения, полностью им принадлежала. Этот конфликт вскоре стал известен на Руси. В городах зрело вооруженное народное выступление. Возглавил движение старинный русский город Ростов Великий. Он меньше пострадал от нашествия, поэтому здесь были силы, способные оказать сопротивление угнетателям. Поначалу князья были в стороне и руководство подготовкой восстания взяли на себя городские общины, пославшие гонцов в Новгород и Псков. Однако центры боярских республик отказались выступить: слишком свежи были воспоминания о кровавой расправе.　

Но все равно зазвучали колокола в городах Залесья и поднялись по их сигналу отряды народных мстителей. Расправа с угнетателями была коротка.　

В Ярославле вооруженные горожане поймали Зосиму и убили предателя, а тело его бросили на съедение псам и воронам — до того велика была ненависть людей к этому отступнику.　

Восставшие победили во всей Ростово-Суздальской земле. Отряды врагов были изгнаны из Владимира-на-Клязьме, Ростова Великого, Ярославля, Переяславля-Залесского, Углича, Костромы, Суздаля! Враг был изгнан, но его ожидали вновь. В городах и деревнях ждали набега татаро-монгольских ратей в отместку за уничтожение сборщиков даней и их охраны.　

Александр Ярославич решил предпринять дипломатический шаг и попробовать договориться с золотоордынским ханом Беркаем. Это была уже четвертая поездка князя в Орду, поэтому он ехал без особых опасений. Беркай радушно встретил его: он не собирался мстить за гибель чиновников императора, а надеялся с помощью мира получать даже больше, чем давала Русь раньше. В Александре он видел союзника, с помощью которого можно спокойно получать дани и противостоять императорскому давлению. Но так считали не все вельможи хана. Некоторые из них втайне были на стороне владыки из Каракорума: одни — из страха за будущее, другие — в надежде получить богатство и почет.　

Долгое время провел Александр в ставке хана, а с первыми заморозками отправился на Русь. Не доезжая Городца на Волге князь занемог. То ли враги подмешали ему в пищу медленно действующий яд, то ли сказались многолетние лишения и неоднократное участие в битвах и схватках с врагами. После смерти Александра Невского великим князем стал его брат Ярослав, которому удалось объединить Тверской удел с Владимирским княжеством и Новгородской республикой.　

В Орде тоже произошли изменения: умер Беркай, и опять начались неразбериха и кровавая усобица. Это дало некоторое облегчение Руси и позволило Ярославу заняться обеспечением безопасности северо-западных рубежей. Тонкая политика Александра и его преемника Ярослава привела к тому, что ордынские мурзы вместе со своими отрядами участвовали в походах русских войск против немецких феодалов, пытавшихся в очередной раз осуществить пресловутый «drang nach Osten» — натиск на Восток.　

Но ни тяжкое лихолетье, ни тишина и спокойствие не останавливали княжеских распрей и усобиц. В 1280 году началась длительная борьба между двумя братьями — князьями Андреем и Дмитрием Александровичами. Причина была прежняя — соперничество за великокняжеский стол во Владимире. Андрей вместе со своим воеводой Семеном Тонильевичем привел татар на Русь. Были опустошены Муром, Владимир, Юрьев-Польской, Суздаль, Переяславль-Залесский, Ростов Великий, Тверь, Торжок, часть Новгородской земли. Уже по перечислению городов можно представить, какие огромные территории были вновь разорены татаро-монголами. Долго продолжалась кровавая распря братьев.　

За период татаро-монгольского завоевания Руси пришлось участвовать в трехстах войнах и битвах с Ордой, литовцами, ливонцами и шведами. Это постоянное напряжение, конечно, не могло не повлиять на развитие русского военного дела. «Военное дело в середине и второй половине XIII века, — утверждает известный советский археолог-оружиевед А. Н. Кирпичников, — развивается на Руси с поразительной для обескровленной и разрезанной на части страны интенсивностью».　

А в следующем веке, уже в условиях сковавшего Русь ордынского ига, развитие оружейного дела не только не замедлилось, но, напротив, убыстрилось. Настойчиво трудились в обедневших городах уцелевшие ремесленники. Русские купцы везли из дальних стран разные военные новинки — то необычный меч, то крепкую саблю, то диковинное копье. Показывали дружинникам и князьям. Те, опробовав клинок, делали заказы купцам и ремесленникам. Совершенствование вооружения становится важной стороной княжеской деятельности во всех русских землях. О князьях-правителях в XVI веке все чаще судят уже не по личной удали и лихости, а по тому, насколько князь «ратное искусство всюду выискивает и как в нем искусен, и мужествен, и крепок, и страшен супостатам».　

В это время традиционная русская кольчуга начинает дополняться разными пластинчатыми прикрытиями груди, плеч, рук и ног. Постепенно в составе русских дружин появились целые отряды «кованой рати». «От глав их и до ног — все железно!» — восхищенно восклицал очевидец XIV века.　

В русском войске бережно сохранялось все лучшее из военного наследия Киевской Руси. Листовидные копья и крепкие рогатины, длинные мечи, легкие боевые топоры, шеломы с высоким шпилем для опознавательного (что было очень важно в бою!) флажка-еловца, красные круглые щиты и многое другое.　

Но наряду с этим, пополняя оружейные арсеналы, появляются на Руси восточные сабли, короткие немецкие копья-сулицы, похожие на шпаги фряжские кончары, длинные польские ножи-корды.　

Русские военачальники, князья и воеводы да и широкие дружинные массы прекрасно понимали, что бороться с игом можно, лишь неустанно совершенствуя вооружение, постоянно изучая новые приемы боя. В конце концов эта кропотливая и целеустремленная работа дала свои плоды в борьбе с завоевателями.　

Тяжесть положения Руси усугублялась тем, что приходилось вести борьбу на два фронта, — на востоке против Орды, а с запада наступали в надежде на легкую добычу немецкие рыцари-крестоносцы. В лихую годину татаро-монгольского ига новгородцы дважды вышли победителями в сражениях с опасным врагом: в 1240 году в Невской битве разгромлены шведы, а в 1242-м на льду Чудского озера потерпели сокрушительное поражение немецкие рыцари. Здесь, на просторах Новгородской земли, шел процесс укрепления мощи Руси — строились каменные крепости, совершенствовалось военное дело и вооружение.　

Основными центрами северо-западной Руси были Новгород и Псков. Эти древние твердыни были хорошо укреплены, имели высокоразвитые ремесла, активно торговали с заморскими странами. Татаро-монгольское нашествие, конечно, затормозило и их развитие. Оно угрожало поставкам хлеба, который привозился в Новгородскую и Псковскую земли из Ростово-Суздальской Руси, лишило новгородских и псковских ремесленников и купцов многих покупателей, живших в Киеве, Владимире, Рязани, Ростове, Ярославле и других городах, разоренных во время Батыева нашествия. Находившимся на северо-западной границе Руси Новгороду и Пскову приходилось постоянно сдерживать напор немецких рыцарей и шведских феодалов и одновременно стремиться не давать Орде повода для нападения. Но в борьбе со шведами и немцами у русских выработались новые тактические приемы, как, например, окружение хваленой немецкой «свиньи» во время Ледового побоища, когда бронированный рыцарский клин не только не рассек русское войско, но сам попал в затянувшееся кольцо. Основным ядром русских войск по-прежнему выступает конная дружина. Правда, учитывая уроки борьбы с татаро-монголами, в войско широко привлекают легкую пехоту, состоящую из «черных людей» — ремесленников, купцов. На вооружении русской армии появляются разнообразные образцы и западного и восточного оружия, используется осадная техника, совершенствуются боевые доспехи. Нашествие заставило военное дело на Руси развиваться еще быстрее, чем ранее. Это развитие, как и строительство городов-крепостей, шло быстрее всего на Новгородчине и в юго-западных землях, то есть там, где ордынцы были остановлены и не учинили такого жестокого погрома, как в северо-восточной Руси или в Киевской земле. Строительство крепостей на северо-западе связано с именем Александра Невского, который в 1240 году, изгнав шведов из пределов русской земли, построил деревянный замок Копорье, оберегавший подступы к Новгороду.　

Сын Александра Невского Дмитрий в 1279 году на том же месте взамен пришедшего в ветхость замка отца строит новый, деревянный, а через год здесь же появляется каменная крепость, сооруженная по последнему слову инженерного искусства того времени. «Князь великий Дмитрий, с посадником Михаилом с большими мужи, ехавши обложи город камен Копорию».　

Благодаря раскопкам археологов можно восстановить многие черты быта жителей Копорья эпохи татаро-монгольского завоевания. Крепость опоясывала могучая каменная стена, сложенная из известняковых плит, с наружной стороны был вырыт ров. Приземистые четырехугольные башни дополняли это могучее укрепление. Внутри крепости были найдены стрелы и копья, украшения и бытовые вещи. Многочисленные находки говорят о хорошо развитом ремесле и торговых связях Копорья.　

Через сорок лет после сооружения Копорья внук Александра Невского — великий московский князь Юрий Данилович — поставил город на Ореховом острове — там, где берет свое начало река Нева, вытекая из Ладожского озера. Первоначально крепость, как и в Копорье, была деревянной. А в 1352 году новгородский владыка Василий «ехал и устроил башни в Орехове», то есть заложил там каменную крепость, которая также недавно раскопана археологами.　

Так в период жесточайшего татаро-монгольского ига укрепляли свои северо-западные рубежи русские люди. Но не далекому Северо-Западу суждено было стать центром борьбы с татаро-монголами, не мятежная и горделивая Тверь объединила вокруг себя русские земли. Москва — вот город, который стал столицей Русского государства и внес решающий вклад в полное освобождение от тяжкого и позорного бремени.　

Москва берет свое начало в далекой и седой старине. Впервые город упомянут в русских летописях под 1147 годом, когда князь Юрий Долгорукий устроил здесь военный совет со своими союзниками. «Приди ко мне брате в Москов» — так написал Юрий своему родственнику князю Святославу Олеговичу. Ясно, что Москва существовала и раньше и была хорошо укрепленным городом, иначе князь Юрий не стал бы собирать там своих соратников.　

Археологические раскопки показали, что укрепленное поселение на 20-метровом Боровицком холме, венчавшем остроконечный мыс в месте впадения речки Неглинной в Москву-реку, возникло еще в XI веке. Холм, разбитый естественными складками на отдельные участки, был удобен и для заселения, и для обороны. Супесчаные и суглинистые почвы способствовали тому, что дождевые воды с обширной вершины холма сразу скатывались в реки, земля была сухой, пригодной для разного строительства.　

Крутые 15-метровые обрывы защищали поселок с севера и юга — со стороны Неглинной и Москвы-реки, а на востоке его отгораживали от прилегающих пространств вал и ров.　

Но место, выбранное древними основателями города, было исключительно удачным не только с военной и строительной точек зрения. Прямо от городских укреплений к Москве-реке спускался широкий Подол, где располагались торговые ряды, а на самом берегу — постоянно расширявшиеся причалы для судов. Издалека приметный шедшим по Москве-реке ладьям городок быстро стал излюбленным местом торговли для многих купцов. Постепенно оседали в нем ремесленники, обзаводились мастерскими — кузнечными, ткацкими, красильными, сапожными, ювелирными. Быстро росло число строителей-древоделов: и крепость надо было устраивать, и тын городить, причалы сооружать, улицы мостить деревянными плахами, дома, торговые ряды, княжеские терема да храмы божьи отстраивать.　

Первая крепость Москвы была деревянной и давно исчезла с лица земли. Археологам удалось найти ее остатки — бревенчатые укрепления, рвы и валы с частоколом. Эта крепость занимала лишь небольшой кусочек современного московского Кремля. Сюда и приехал Юрий Долгорукий в 1147 году: княжеский двор находился внутри крепости. А за валами и рвом жили ремесленники и купцы.　

Татаро-монгольское нашествие фактически разрушило Москву — городок был неоднократно ограблен и сожжен поработителями. В январе 1247 года «взяли татарове Москву и воеводу убили, и людей убили и много имения взяв ушли». Но каждый раз жители, скрывавшиеся в окрестных лесах, возвращались на родное пепелище и заново строили землянки, рубленые дома, укрепления. Вновь начинали трудиться ремесленники, торговать купцы.　

Расцвет Москвы связан с периодом правления великого князя Ивана Даниловича, которого в народе прозвали Калитой. Этот князь прославился своей хитростью и скупостью. Он был отличным дипломатом и умел ладить с угнетателями, играя на противоречиях в Орде. Он неоднократно участвовал в походах ордынских войск и таким образом отводил удары от Москвы. Калита был человеком дальновидным и все делал для возвышения и укрепления Москвы, приближая тем самым день мщения за долгие и мрачные годы ига, день полного освобождения от гнета татаро-монгольских захватчиков.　

Соперником Москвы в это время выступило Тверское княжество, тоже издавна стремившееся стать центром Руси. Оно входило когда-то в состав Переяславль-Залесской земли. Трудно было управлять Тверью из далекого Владимира, поэтому владимирский князь Ярослав Всеволодович в начале XIII века выделил ее в самостоятельный удел. Первым удельным тверским князем стал сын Ярослава Александр Невский, заслуживший славу заступника Руси и победителя ее многочисленных врагов.　

Тверь и окружающие ее земли находились в глубине Руси. Большими пространствами лесов и полей, реками и болотами они были отделены от опасных мест, куда с востока часто набегали ордынские тумены, а с запада вторгались литовские феодалы.　

Издавна был известен Тверской край своими богатствами, но особенно ценились здешние меха. Добывалась и болотная руда, которая шла на приготовление железа. Но громадные пространства были почти не заселены. Лишь в отдельных местах еще со времен каменного века были поселения охотников и рыболовов. Экономическое и социальное развитие этого района шло медленно. Так, например, скотоводства и земледелия, то есть активных производящих отраслей хозяйства, местные жители почти не знали. Так продолжалось до XI столетия, когда из новгородских земель сюда стали продвигаться новые жители — началось освоение края славянами. Славяне принесли с собой новую культуру, как материальную, так и духовную. Заселение было мирным; прошло время — стерлись различия между бывшими местными жителями и пришлыми, все стали говорить на одном языке, стали представителями одного общества, одной культуры — древнерусской. Быстро развивалось скотоводство и земледелие. В тяжелой ежедневной работе крестьянин растил хлеб, чтобы прокормить себя, свою семью и многочисленных феодалов-угнетателей — князей, бояр, церковников.　

Простые русские люди, стремясь к спокойной и безопасной жизни, переселялись в тверские земли целыми деревнями, семьями; привозили с собой имущество, пригоняли скот. Богатела Тверь, наполнялась земледельцами, ремесленниками и другим трудовым людом. На всю Русь славились богатые и хорошо укрепленные города-крепости Тверской земли: Кашин, Кснятин, Зубцов, Старица, Дорогобуж, Клин, Калязин. Они окружали столицу — Тверь — надежным кольцом, первыми принимали удар в случае нападения врагов.　

В период татаро-монгольского нашествия Тверская земля сильно пострадала.　

Но к началу XIV века Тверь оправилась от разгрома, восстановила былые силы. Тверские князья стали свысока поглядывать на соседей; теперь они стремились завоевать главенствующее положение на Руси и надеялись занять княжеский стол во Владимире, чтобы оттуда управлять страной, объединять разоренные земли и бороться за освобождение от ненавистного ига. Общерусские интересы тверские правители совмещали со своими феодальными выгодами, стремясь к обогащению и возвышению своего княжества. На этом пути они столкнулись с московской знатью. Так два центра — старая Тверь и молодая Москва — начали долгое соперничество. История отдала предпочтение Москве, которая в большей степени выражала стремления и чаяния всех русских людей.　

Борьба между Тверью и Москвой началась в 1305 году, когда в Орду приехали два князя — Михаил Тверской и Юрий Московский. Каждый хотел получить ярлык на великое княжение во Владимире. Ордынцы подогревали вражду, думая о своих выгодах. Они сказали, что дадут ярлык тому, чья дань будет щедрее. Большую сумму предложил Михаил. Он и стал великим князем. С этого времени берет начало ожесточенная борьба московских и тверских князей-соперников, которая не раз приводила к битвам, походам и столкновениям дружин.　

Новые времена пришли и в Орду. Хан Узбек еще больше увеличил размеры даней и стал требовать выплаты их в короткие сроки. Это скоро поставило тверского князя в тяжелое положение. Он хотел во что бы то ни стало сохранить титул великого, а для этого надо было платить все больше и больше. Тверской край был обобран до нитки. И тогда Михаил повел войска в новгородские земли, надеясь военной добычей заплатить за политическое господство. Победы сменялись поражениями, несколько раз новгородцы вынуждены были платить выкупы тверскому князю. Но в 1316 году тверское войско потерпело решительное поражение. Платить хану теперь было нечем.　

И тотчас же в Тверь устремился посол хана Кавгадый. Его сопровождали московские полки. Михаил, чувствуя шаткость своего положения, решил идти на мировую с московским князем. В Москву из Твери было отправлено посольство. Послы тверского князя были приняты в Москве с недоверием: москвичи хорошо знали вероломство тверских князей и бояр. Послам заявили, что мир будет только тогда, когда Тверь полностью подчинится Москве и признает в ней главу всех русских земель. Вражда продолжалась.　

Ничего не добившись в Москве, Михаил решил искать защиты и покровительства у хана Узбека. Следом за Михаилом в ставку хана сразу приехал и московский князь. Вскоре по приказу ордынского правителя Михаил был убит, а ярлык на великое княжение перешел к московскому князю.　

Прошло несколько лет — и в Орде был убит Юрий Московский. Ярлык на великое княжение вновь перешел к тверским князьям.　

…Стоял знойный и пыльный август 1327 года. Тревожно было в Твери. Тяжело жилось «черни», одолели поборами свои князья и татарские феодалы, да и неспокойно было на пограничных рубежах — московском и новгородском. В один из таких тревожных дней в Тверь пришло большое посольство великого хана. Ни князь, ни бояре, ни простые тверичи сначала не придали большого значения появлению нового баскака. Сколько их перебывало в городе! Чол-хан, двоюродный брат Узбека, и его охрана распоряжались в лучших покоях княжеской резиденции, изгнав князя и его семью из отцовского дома, словно последнего холопа. Ханский вельможа требовал беспрекословного повиновения, богатых даров себе и больших даней хану. Застонала Тверь от таких притеснений, и возмущение народа не заставило себя долго ждать. В один из дней зазвонили набатные колокола тверских соборов и церквей. Быстро собрался вооруженный люд, всегда готовый к борьбе с ненавистными захватчиками. С раннего утра до темноты шли на улицах города схватки. Ордынцы упорно сопротивлялись, но натиск был беспощаден, и вскоре уцелевшие остатки ханских отрядов во главе с Чол-ханом укрылись на княжьем дворе. Им было предложено сдать оружие.　

Но Чол-хан и не думал сдаваться. Он надеялся на помощь ханских отрядов, усмирявших в это время Тверскую землю. Тогда тверичи решили поджечь княжескую усадьбу, чтобы и духа не осталось от ненавистного баскака и его своры. Деревянный княжеский двор сгорел дотла.　

Долго на улицах и во дворах Твери вылавливали ордынских притеснителей. Ни один не ушел от справедливого возмездия. В живых осталось только несколько конюхов, которые пасли лошадей на заливных лугах у Волги за городскими стенами. В суматохе забыли об этих конюхах, а они, услышав набат, крики, звон оружия, увидев языки пламени и дымы пожаров, решили не возвращаться в город, а бежать в Орду, чтобы сообщить хану о случившемся. Окольными дорогами им удалось добраться до ставки хана и сообщить ему печальную весть о гибели его родственника и лучших воинов. Узбек понимал, что трудно будет усмирить Тверь. Поэтому он решил привлечь к своему походу некоторых русских князей, стремившихся к ослаблению Твери. По приказу хана был вызван в Сарай князь Иван Данилович Московский, где ему было заявлено, что если он не согласится идти на Тверь, то разорению будет предана вся Русь. Калита согласился принять участие в походе, надеясь ослабить соперника Москвы. Во время похода были взяты Кашин, Торжок, Тверь и многие другие города. Тверь была покорена. Ценой разорения этой древней земли была спасена от нашествия Русь.　

Передышка позволила московским князьям укрепить Русь, создать сильное войско.　

Тверь не стала главным центром Руси и не смогла конкурировать с Москвой. Хотя еще не раз ходили походами московские дружины на непокорный Тверской край, главные силы его были разгромлены в первой половине XIV столетия.　

В 1339 году Иван Калита сооружает «град дубовый, замыслив и заложив град Москву», — то есть строит новую могучую крепость. Она была сооружена всего за пять месяцев, а по тем временам это очень небольшой срок.　

Неоднократно ханские послы требовали сровнять с землей все московские укрепления, но хитрый князь и его бояре отвечали, что если не будет надежной защиты у города, то разбойники, которых много было в лесах, будут грабить жителей и тогда нечем будет брать дань баскакам, а князь не сможет порадовать хана и его мурз роскошными подарками. На этом разговоры и кончались.　

Кремль Калиты был в несколько раз больше первоначальных укреплений. За внешним частоколом располагались могучие башни, ров был глубоким и широким, на дне его были ряды заостренных кольев. Русские строители учли уроки прежних штурмов и подготовились к обороне от осадных орудий. Внутри кремля находился княжеский дворец, богатые дома бояр, каменные храмы. Так кремль стал резиденцией средневекового государя, центром большого города. К площади перед кремлем подходили две мощенные бревнами дороги — одна из них вела в резиденцию ханских послов и получила название Ордынка, которое сохранилось до наших дней.　

Деревянный город имел много недостатков, и прежде всего он сильно страдал от пожаров — несколько раз Москва выгорала дотла, но снова и снова люди отстраивали все заново.　

Двигалась вперед и военная техника, а потому необходимо было строить новые укрепления, способные выдержать любую осаду. Русские люди готовились к решающей борьбе с татаро-монгольскими захватчиками.　

Москва стала символом единения русских земель, вокруг нее сплачивались все, кто хотел скорейшего освобождения своей отчизны.　

В 1366 году молодой московский князь Дмитрий Иванович со своим двоюродным братом и союзником князем Владимиром Андреевичем Серпуховским начинают строить каменный кремль. Всю зиму тысячи подвод возили в город камень из ближайших карьеров. Ни стужа, ни полуголодная жизнь не остановили русских людей. Новая крепость достигла почти современных размеров кремля. Всего за год были сооружены могучие белокаменные стены.　

С тех пор и стали называть Москву белокаменной. Археологам удалось выяснить, что стены крепости Дмитрия Ивановича тянулись на два километра. Девять неприступных могучих башен не позволяли врагу подойти к стенам вплотную. В некоторых башнях были устроены проездные ворота, а через реку Неглинную был переброшен мост, первый каменный в Москве. Неприступно стояла белокаменная крепость. Мощь укреплений, хорошее вооружение, стойкость и героизм защитников не давали врагу возможности взять кремль штурмом. А это пытались сделать и ордынцы и литовский князь Ольгерд. Лишь после Куликовской битвы, в 1382 году, во время страшного погрома, учиненного на Руси ханом Тохтамышем, ценой обмана врагам удалось ворваться внутрь кремля.　

При раскопках на посаде Москвы найдены жилища и мастерские ремесленников, горны, орудия труда и инструменты, сырье, заготовки, бракованные изделия. Обнаружены целые склады готовой продукции, по каким-то причинам не попавшей на шумные московские рынки. Как правило, обнаружить такие находки нам помогают древние пожары, часто случавшиеся в деревянных городах. Дом, сгорая, обваливался, и жители строили другой на новом месте. И постепенно остатки старого дома зарастали, засыпались землей, чтобы потом открыться взорам археологов.　

Что же производили московские ремесленники? Они делали все, что нужно было для жизни средневекового горожанина и крестьянина. Это и глиняная посуда, ножи, топоры, сохи, серпы, лопаты, ножницы, пояса и всевозможные украшения из золота, серебра, бронзы, стеклянные браслеты, бусы, пуговицы, кожаная обувь, игрушки как для взрослых (например, шахматы), так и для детей (фигурки зверей, свистульки, куклы). Многообразны изделия из дерева и кости.　

Особым вниманием ремесленников пользовались предметы вооружения — в то тревожное время практически все мужчины были воинами.　

В лавках московских рынков можно было купить меч русского образца, и татарскую саблю, тоже сделанную в мастерских Москвы. Здесь же висели колчаны стрел с острыми железными наконечниками, прочные луки с тугой тетивой, лежали острые копья, боевые ножи и топоры, надежные защитные доспехи — шлемы, кольчуги, щиты, обувь. На торгу можно было встретить иноземных купцов, которые, рискуя быть ограбленными, пробирались в Москву со своими обозами. Уж слишком велик был соблазн получить в Москве хорошие барыши и, выгодно продав товары, приобрести дорогие меха, лен, мед, воск и другие изделия московских мастеров. Так в тяжелое время Москва крепла и готовилась к решающим битвам с врагами.　

Вся Русь восстанавливалась из пепла — вырастали города и деревни, возобновлялись старинные промыслы и ремесла, возрождалось культурное наследие.　

Летописи почти ничего не рассказывают нам о том, как жили русские люди в тяжелое лихолетье. Мы знаем только о походах, о разорении земель и городов, об усобицах князей и их поездках в Орду, о борьбе против захватчиков.　

Другие источники — археологические — стали летописью жизни, быта и труда русского народа. Земля сохранила остатки каменных крепостей и замков, земляных укреплений, белокаменных храмов, жилищ и мастерских. Археологические материалы рассказывают, как шла торговля с заморскими странами, работали искусные ремесленники, трудились хлеборобы, рыболовы, охотники. Без всего этого Русь не смогла бы пережить трудные годы татаро-монгольского ига, пересилить врагов и победить. А восстановление экономики и возрождение культурных традиций создавали основу для централизации власти.　

Много зла принесло татаро-монгольское иго русскому народу, но не сломило его. Уверенность в своем правом деле и свободолюбие привели русских на Куликово поле, где поработителям был нанесен решающий удар.