Надвигающийся шторм

Глава 4

Амелия

Для восемнадцатилетней Амелии Блэк роскошь «Гранд Вояджера» не представляла ничего нового. Она привыкла к богатству и пышности. Что никогда не менялось, так это давление, ожидание, тревога, постоянно скребущие в животе. Люди видели только красоту и гламур, иллюзию идеальной жизни. Они не замечали трещин и того, что скрывалось под ними.

Амелия стояла рядом с матерью, прихорашиваясь перед зеркалом в их представительском номере, готовясь к ужину за капитанским столом. Позади них ее шестнадцатилетний брат Сайлас угрюмо растянулся на диване цвета слоновой кости, свесив босые ноги через мягкий подлокотник.

Ее отец, Деклан Блэк, распахнул стеклянные двери веранды и вошел в апартаменты. Она заметила, как он нахмурил брови, как сгорбились его плечи. Судя по всему, разговор, который он только что закончил, прошел не очень хорошо. Она напряглась.

— С кем ты беседовал?

— Просто подтверждаю последние детали Закона о безопасности и защите. Не о чем беспокоиться твоей хорошенькой головке. — Деклан снял платиновый наушник, изогнутый вокруг правого уха, и сунул его в карман смокинга. Присутствие отца всегда носило царственный и властный характер, он притягивал к себе всю энергию в любой комнате, в которую входил. Его темно-каштановые волосы и окладистая борода отливали серебром, а его магнетические глаза цвета железа казались темными и задумчивыми.

Деклан Блэк был основателем и генеральным директором «БиоГен Технолоджис», а также председателем Коалиции Единства, конгломерата мощных биотехнологических, коммуникационных и оборонных корпораций, которые консультировали правительство по всем вопросам, связанным со здоровьем, процветанием и безопасностью нации.

Деклан окинул взглядом жену и дочь, сужая глаза в поисках недостатков. У Амелии все сжалось внутри, когда она разглаживала платье, мерцающие нити ткани переливались при каждом движении. Она выпрямилась во весь рост, заставив себя улыбнуться. Неважно, насколько идеально они выглядели. Всегда находилось что-то не то.

— Только не жемчуг. — Деклан перебирал ожерелья, серьги и браслеты, разбросанные по туалетному столику. Он отодвинул вазу со свежими орхидеями, доставленную утром их личным дворецким, и взял в руки ожерелье из белого золота с бенитоитом в полтора карата в ореоле бриллиантов. — Синий вот ее цвет.

Амелия смотрела на себя в зеркало, пока отец заменял жемчужное ожерелье на бенитоитовое. Он как всегда прав. Драгоценности сверкали у горла, подчеркивая ледяную синеву ее глаз.

Деклан повернулся к жене.

— Элиза, распусти волосы. Эта прическа тебя старит.

Ее мать вздрогнула. Она была наполовину португалка, красивая и элегантная — от скульптурных скул и дугообразных бровей до безупречной осанки. Она послушно распустила свои русые локоны. Мама всегда делала то, что хотел Деклан. Они все делали.

Амелия оглянулась на Сайласа. Он бесстрастно смотрел на них, его взгляд был ровным и ничего не выражал. Когда они были помладше, он высовывал язык или корчил гримасы, если обстановка становилась напряженной. Теперь нет.

Голова раскалывалась от боли в затылке. Амелия сотни раз переносила подобные политические ужины, очаровывая правительственных чиновников, сенаторов и представителей, судей и руководителей компаний, несколько раз даже вице-президента Слоан. Она никогда не говорила «нет». И всегда делала то, что от нее ожидали, даже когда ей это не нравилось.

Посмотрев в зеркало, Амелия сосредоточилась на комнате позади себя. Номер «Инфинити» представлял собой самую экстравагантную каюту на корабле, с самыми современными капсулами для сна, мраморными полами с подогревом и изящной парящей мебелью. Но больше всего ей нравились стеклянные стены от пола до потолка. Стекло высотой десять футов и шириной во всю каюту создавало впечатление, что сам океан находится на кончиках ее пальцев. Небо за окном окрасилось в оттенки индиго.

— Ты в порядке? — Мать заглянула ей в глаза. — Голова не кружится? Покалывание или онемение где-нибудь? Дать тебе таблетку? У меня есть несколько в сумочке.

Амелия теребила свой браслет, сжимая платиновый шарм-скрипку между пальцами. Бриллиантовый браслет отец купил ей на тринадцатый день рождения. Может быть, хоть в этот раз она сможет поболеть.

— Ну, я…

— Ты принимаешь лекарства по инструкции? — перебил Деклан.

Амелия кивнула. У нее не случалось приступов уже больше года, но ее мать все равно постоянно беспокоилась.

— Амелия в порядке.

— Она могла подхватить грипп, — заметила ее мать. — Лихорадка ухудшает состояние…

— Она выглядит так, как будто у нее грипп?

— Но волны, — добавила мама. — Морская болезнь может вызвать еще один приступ и…

Деклан пренебрежительно поднял руку.

— Прошлый год был аномалией. Ее дозировку скорректировали. Неужели ты сомневаешься в моих возможностях? Считаешь, что допущена ошибка?

Элиза моргнула, прижав руку к горлу.

— Конечно, нет. Я…

— Тогда вопрос закрыт. — Смартфлекс Деклана мигнул. Он провел пальцем по платиновой полоске, и появилась цифровая надпись. Отец прочитал сообщение и нахмурился. — Включи свое обаяние с сенатором Лопесом сегодня вечером, Амелия. Настрой его на позитивный лад. Я объявлю о его поддержке на Саммите процветания через семь дней. С его сторонниками у нас будут голоса, которые нужны.

Деклан Блэк был самым богатым и влиятельным бизнесменом в стране. Он прославился благодаря своему методу лечения рака, который на неопределенное время останавливал рост раковых клеток, а его новая универсальная вакцина против гриппа обещала уничтожить последний штамм гриппа летучих мышей, свирепствующий в стране. На прошлой неделе, в Национальный день здоровья, компания «БиоГен» успешно сделала бесплатную прививку более чем сорока миллионам граждан в широко разрекламированном проявлении доброй воли.

Но этого недостаточно. Деклан Блэк всегда стремился к большей власти.

Как глава Коалиции Единства, он выступил инициатором Закона о безопасности и защите, согласно которому здоровье и безопасность всех граждан должны отслеживаться с помощью микрочипов радиочастотной идентификации, вживленных под кожу правого запястья — микрочипы, конечно же, производила и распространяла компания «БиоГен». Закон обсуждался несколько месяцев, но в итоге прошел через Палату представителей. Лопес был одним из последних противников в Сенате, хотя общественность все еще не пришла к единому мнению. Окончательное голосование планировалось на конец сентября — через три недели. Ее отец всецело отдавался этому делу.

От попыток уследить за политическими махинациями отца у нее разболелась голова.

— Мне действительно нехорошо, — пролепетала Амелия. — Могу я остаться…?

Деклан смотрел на нее жесткими, непоколебимыми глазами. Его взгляд всегда заставлял ее волноваться. Как будто он смотрел прямо сквозь нее, видел каждый пульсирующий орган, ее уязвимое, трепещущее сердце. Она это ненавидела.

— Только не говори, что ты собираешься притвориться больной. Твоя мать относится к тебе так, будто ты сделана из стекла. Это правда?

Амелия молчала. Во рту пересохло, стук сердца отдавался в ушах. Так происходило всякий раз, когда она делала что-то не так. Всякий раз, когда он заставлял ее чувствовать себя маленькой и глупой.

Отец сделал шаг ближе, возвышаясь над ней.

— Ты ответственный член этой семьи или нет?

Ее щеки покраснели.

— Да, но…

— Деклан… — начала ее мать. Но он поднял руку и заставил Элизу замолчать.

— Мистер и миссис Блэк, я обнаруживаю увеличение показателей стресса, — ровным женским голосом произнес комнатный искусственный интеллект. — Каким образом я могу обеспечить вам больший комфорт? Могу я предложить…

— Активировать режим конфиденциальности, — прорычал Деклан. В комнате воцарилась тишина. Система не отслеживала биостатистику — температуру тела, уровень потоотделения или частоту сердечных сокращений — и не взаимодействовала с обитателями комнаты в режиме конфиденциальности.

Деклан снова повернулся к Амелии.

— Я оплатил самый дорогостоящий круиз в мире, с персоналом из сотни человек, который будет удовлетворять все твои прихоти и желания, верно?

Она открыла рот, но слова застряли у нее в горле.

— Отвечай, девочка, — потребовал Деклан. — Я задал тебе простой вопрос.

Но с ее отцом не бывает простых вопросов. Никогда. И он был недоволен. Его глаза смотрели жестко, кожа вокруг рта натянулась. Плечи отведены назад, ноги расставлены. Ей не стоило задавать ему вопросы, когда он и так на взводе. Следовало бы это знать. Она и знала.

— Я благодарна…

— Ты благодарна.

Амелия замерла. Тревога сковала ее живот. Она понятия не имела, что должна сейчас сказать. Все, что она сделает или произнесет, будет неправильным.

Тишина тянулась невыносимо долго.

Сайлас поднялся с дивана.

— Я давно собирался тебе сказать. Я ушел из команды.

Деклан обернулся к нему.

— Прости?

Амелия облокотилась на трюмо, испытывая облегчение и чувство вины.

— Я ушел, — вызывающе повторил Сайлас. У него было худое, волчье лицо и дымчато-серые глаза их отца. Он потирал желтоватый синяк под правым глазом — боевой шрам от другой драки.

— Я, наверное, ослышался.

Сайлас дерзко пожал плечами.

— Ты прекрасно меня слышал.

— Хочешь сказать, что ты больше не играешь в хоккей на воздушных подушках в первом дивизионе? — Голос Деклана стал холодным. — Ушел из спорта, благодаря которому тебя готовы принять в дюжину университетов?

Сайлас стоял во весь рост, уперев кулаки в бока. Он держался напряженно, весь кипел энергией. Как будто ждал этого разговора. Как будто хотел их противостояния. Как будто суровые слова отца его даже не волновали.

— Кто сказал, что я пойду в колледж?

Деклан сделал шаг к нему, его лицо потемнело от ярости.

— Ни один мой сын…

Кто-то постучал в дверь номера.

— Мы вас ждем, мистер Блэк, — сообщил Эд Джерико, глава службы безопасности ее отца. Высокий, мускулистый нигериец замешкался в дверях. — Все готовы, сэр?

— Почти, Джерико, — бодро ответила ее мать, мгновенно придя в себя. Ее взгляд метнулся к скрипичному футляру, который он держал в руках. — Спасибо. Амелия с нетерпением ждет вечера, чтобы поиграть.

Напряжение на лице Деклана исчезло, маска, которую он носил для всех остальных, вернулась на место. Он в мгновение ока превратился из человека с холодной злобой во взгляде в общительного харизматичного мужчину. Отец широко улыбнулся, подойдя к своему начальнику охраны.

— Джерико! Как ты переживаешь качку?

Джерико работал телохранителем Деклана последние шесть лет. Его чисто выбритое, угловатое лицо сочеталось с широкими плечами и уверенной походкой. Он был приветлив, но отстранен, всегда профессионален и деловит — именно такой, каким его хотел видеть Деклан.

— Хорошо, сэр. — Нахмурился Джерико.

— Почему такое вытянутое лицо?

— Я бы лучше чувствовал себя с оружием, сэр. — Он был в плохом настроении с тех пор, как они поднялись на борт, когда охрана корабля заставила его сдать на хранение дрон-наблюдатель и не разрешила носить пистолет, пристегнутый к поясу. Вместо этого они заставили Джерико хранить его в сейфе в кабинете начальника охраны корабля.

— Никто не имеет права носить оружие на судне под иностранным флагом вне юрисдикции США. — Деклан похлопал его по плечу. — Расслабься. Ты напугаешь гостей.

Джерико нахмурился еще больше.

— Даже с частными агентами безопасности на этом корабле не хватает персонала. Если что-то случится…

— Вот почему ты здесь. Кроме того, это наши люди. А теперь расслабься. И это приказ. — Деклан поправил свои золотые запонки и повернулся к Сайласу, в его глазах мелькнул слабый огонек презрения. — Не трудись приходить на ужин.

Джерико последовал за Декланом и Элизой в коридор.

Амелия проверила себя в зеркале. Лицо. Волосы. Ногти. Осанка. Платье. Порядок. Она сделала глубокий, спокойный вдох и нацепила на лицо улыбку. И вот она здесь. Девушка, которую желал видеть ее отец.

Она взяла свой клатч с тумбочки и посмотрела на брата.

— Сайлас…

Сайлас посмотрел на нее в ответ, ухмылка играла в уголках его рта.

— Иди. Ты же не хочешь разочаровать нашего дорогого папочку.

Амелия хотела поблагодарить брата за то, что он сделал, отведя от нее гнев отца. Но его лицо оставалось замкнутым, рот искривился в презрении. Она знала в каком он настроении. Сейчас не время.

Она оставила Сайласа в покое, как и следовало. Амелия прекрасно справлялась с ролью хорошей дочери.