Наемник

ГЛАВА 14

И так все хуже некуда, а тут еще эта тряска. В голове набат гудит со страшной частотой, глотка спеклась, руки от лопаток и ниже словно судорогой свело. И тряска. Если б не она, все было б куда лучше. Надо хоть посмотреть, что со мной. Камень на мне, по крайней мере это уже радует, если б его не было, куда гаже приходилось бы…

Наконец, удается приоткрыть правый глаз — левый не открывается ни в какую, заплыл. Причина тряски в том, что я сижу на лошади позади здоровяка в воняющей козлом жилетке мехом наружу и поминутно утыкаюсь носом в его широкую спину. Руки ноют оттого, что они у меня скручены за спиной, причем, похоже, не только в кистях, но и в локтях, и к здоровяку я привязан за пояс. Да, что-то потихоньку припоминаю. На нас напали. Еще до того, как у меня в затылке хрустнуло. Значит, если попробовать логически рассуждать, что очень трудно после такого удара по чайнику, мы захвачены. Эльфа я чувствую где-то неподалеку. Еще пилот с нами был, его я не вижу. Везут нас, если я правильно определил, к западу. На торианцев эти ребята не похожи, а значит, они из Диких земель. Варвары. Это называется — на ловца и зверь бежит: и Этелред, и Роджер советовали мне попытать счастья в Диких землях, вот туда-то нас, похоже, и тащат. Зачем, интересно? Сейчас лучше и не пытаться сообразить, башку как свинцом залили.

Ехали мы довольно долго, до темноты, это я почти не запомнил — голова гудела и кружилась, я каждые полчаса соскальзывал в густую, полубредовую черноту. Наконец, весь отряд остановился, мой «возница» обменялся со своими товарищами парой фраз на непонятном гортанном языке, а затем довольно бесцеремонно спихнул меня на землю. Я попытался было выругаться, но меня подняли за шкирку, поставили на ноги и поволокли к костру, возле которого уже сидело больше десятка пленников, упакованных так же, как я. Там меня заставили сесть на землю и прикрутили мою левую ногу к ноге какой-то худосочной девицы в изодранном платье. Так, что-то проясняется — это, значит, был набег за рабами, оружием и скотом. Далековато они забрались — раньше они только Ториан да побережье терроризировали своими наскоками. Остается надеяться, что у них ума не хватит меня Ордену выдать — это было б совсем не смешно. Но будем считать, что они неграмотные, газет не читают, тем паче, и газеты-то еще не изобрели…

На землю рядом со мной усадили следующего, я сразу повернулся к нему:

— Хельг?

Волосы его слиплись от запекшейся крови, куртка — сплошные лохмотья, но менее воинственным от этого он не стал:

— А ты как думал? Это отродье гномской шлюхи…

Тут один из охранников врезал ему по затылку рукоятью меча, а второй, воспользовавшись моментом, привязал мою правую ногу к его ноге. Когда они отошли, я сумрачно пробормотал:

— Ужин, полагаю, не светит… А где Аллен?

— Они ему горло перерезали, чтоб с собой не тащить.

Милые обычаи, ничего не скажешь… Я глухо выругался, потом осведомился:

— А куда это они нас?

Тут мне с размаху пнули в спину и велели заткнуться. Говорившего я не разглядел, но слова он выговаривал неправильно и с незнакомым мне акцентом.

Когда меня вежливо просят заткнуться, я обычно выполняю просьбу. Команда варваров — я их почти не видел, но судя по ощущениям, человек двадцать пять-тридцать — приволокла к костру еще двоих, паренька и женщину, этих тоже усадили и связали нас в замкнутый круг. Умно придумано — никуда мы теперь не денемся, даже особо сторожить не обязательно. Нравится мне такая изобретательность… Только совсем не нравится то, что меня второй раз за последнюю неделю захватывают в плен, и опять неизвестно кто. Надеюсь, на сей раз обойдется без единоборств. Но выкручиваться придется. Можно закосить под могучего Чародея… Хотя, по слухам, у варваров есть кто-то типа шаманов, и если он может больше моего, я вроде как лишний, а если меньше — конкуренты, вроде как, ни к чему. Ладно, все равно попробую выкрутиться. В первый раз мне, что ли?

А вообще-то ночка выдалась та еще — для начала мою соседку одолела истерика, она минут пятнадцать ревела и дергалась, пытаясь освободить руки, пока я, потеряв окончательно терпение, не рявкнул на нее. На некоторое время это помогло, но выспаться все равно не удалось — попробуйте как-нибудь любопытства ради уснуть в такой немыслимой позе. К тому же воздух прямо-таки звенел от обилия скопившихся здесь, в низине, мелких кровососов, и ночлег превратился для меня в изощренную пытку. Через полчаса и от правого, не заплывшего глаза у меня осталась узенькая щелочка. А потом в дело опять вступила соседка, истеричка чертова. Я понимаю, она не виновата — но к утру я ее просто возненавидел.

Утро не принесло никакого облегчения, разве что от проклятой истерички меня освободили. Нам дали по паре глотков воды, после чего снова взгромоздили на лошадей. При дневном свете мне вполглаза (в буквальном смысле) удалось рассмотреть тех, кто нас захватил. Большей частью невысокие, русоволосые и бородатые, носы почти у всех — длинные и горбатые, скулы широкие, на левом плече у каждого синеет татуировка с примитивным изображением летящего дракона, что придает ребятам некоторое сходство с десантниками. Оружие — в основном короткие мечи или топоры, на треугольных синих щитах кое-где выступает полустершееся изображение все того же дракона. Доспехи только на пятерых или шестерых. А если честно — мне было не до наблюдений.

Весь дальнейший переход запомнился как сплошной кошмар протяженностью в три дня и две ночи. Особенно неприятно приходилось, когда нас гнали пешком, чтобы дать роздых лошадям. Такое, правда, случалось не часто — сразу резко снижалась скорость, а они торопились, опасаясь погони. А значит, мы до сих пор находились в пределах досягаемости имперских или торианских войск. Меня хватало только на то, чтобы засекать направление с помощью Камня — на северо-запад, почти не сворачивая. Еще несколько удивляло отсутствие нежити на нашем пути — насколько мне известно, западный Ториан и земли за ним представляют собой настоящее змеиной гнездо, випперы и волколаки там просто кишат, Лунные Летуны удостаивают, а по слухам, и гоблины встречаются. Но все, на что я был способен — просто отметить эту особенность.

К концу вторых суток я пребывал в состоянии тупой, животной усталости. За это время мне не удалось даже парой фраз переброситься с Хельгом, а остальные пленники были к разговорам не расположены. По некоторым отрывочным сведениям, все они были захвачены в пределах Империи, что несколько удивило меня — с чего это они так далеко забрались? — но выдвинуть сколько-нибудь достоверную гипотезу у меня не получилось.

Наконец, к вечеру третьего дня пути, я почувствовал приближение жилья — по своим каналам. Не знаю уж, как мне это удалось, но я встряхнулся и сгруппировался. В любом случае надо быть на высоте, как сказала курица в когтях у орла… Оглядевшись, я обнаружил, что мы пробираемся какой-то козьей тропой среди невысоких, словно приплюснутых скал, поросших низенькими узловатыми соснами. Ветер с северо-запада донес запахи дыма, какого-то гнилья и… соли. Значит, море. А значит — суда. Галеры? Рабов, вероятно, на них и используют в качестве гребцов, да еще на добыче материалов для строительства. То бишь, на лесоповале. Конечно, согласен, физический труд на свежем воздухе облагораживает, но я как-нибудь без облагораживания обойдусь. К тому же, эти наивные охотнички, похоже, рассчитывают заставить работать эльфа… Ну что ж, флаг им в руки, барабан на шею…

Еще минут, наверно, двадцать мы ехали узенькой тропинкой над краем обрыва. Метрах в десяти внизу о морщинистые скалы бились, гулко ухая, свинцово-серые волны. Туда я старался не смотреть. Если я что-нибудь помню о местной географии, мы находимся в каком-то из северо-западных отрогов хребта Пограничного. По слухам, тут есть поселения, большей частью в таких живут рыбаки или лихие молодцы, промышляющие береговым пиратством. Сухопутными набегами, как выяснилось, они тоже не брезгуют…

Наконец, мы спустились в низинку, отгороженную от пронизывающего морского ветра цепочкой низких каменистых холмов и оказались чуть ли не в самом центре поселка. Какие-то загородки из жердей, вытоптанная трава, с юга — подобие частокола… Сами жилища — помесь юрт и землянок, крыты какими-то копчеными дочерна шкурами, над островерхими крышами вьется горьковатый дымок. Неприглядненько. Но в одном хорошо — пока вплотную к поселку не подъедешь — не различишь. А незаметно к ним подобраться довольно сложно.

Тот, кто вез меня — в кожаной кирасе и плоском, наподобие донкихотовского тазика, медном шлеме, — прервал мои фортификационные размышления довольно невежливо, то есть, попросту говоря, снова спихнул меня с седла. На сей раз грохнулся я весьма неудачно — чуть не вывихнул плечо, да еще и ухитрился все тем же плечом угодить себе в челюсть. Верхний коренной только хрустнул. Недурное начало.

На ноги я поднялся без посторонней помощи — пора начинать производить впечатление. А вот зуб пришлось выплюнуть. Это уж совсем паршиво — в этом мире дантиста днем с огнем не сыщешь, а если и удастся, так неизвестно, какие они инструменты используют, кроме клещей, молотка и зубила.

Минут через пятнадцать сгрузили и всех остальных «новобранцев» и сбили нас в плотную кучу. Хельг оказался среди них, он был в своем репертуаре, то есть, ругался сквозь зубы, не умолкая. По-моему, продолжалось это с того самого момента, как нас зацапали. Пока я пытался пробраться поближе к нему, нас окружила уже довольно приличная толпа местных, в основном женщины и дети. Женская одежда, как и у мужчин, состояла из кожаных штанов или подобия дерюжной юбки, зато на бусы и краски не скупились. У большинства верхняя часть тела причудливо разрисована, а у некоторых — вот вкусы-то! — еще и татуирована. Странно, физиономии разнообразные, от чисто нордических до явных монголоидов. Интернационал какой-то… Чуть не половина этого бабья — в толстенных медных ошейниках. Украшение?.. Обсуждают нас, ничуть не таясь, тычут пальцами. Странный язык, чем-то по звучанию на немецкий смахивает, но ни единого знакомого словечка так и не мелькнуло. Ладно, нас обсуждают, а мы чем хуже? Я повернулся к эльфу:

— Как думаешь, нас так и будут голодом морить?

Он покосился на меня очень недовольно:

— Вы, люди, о чем-нибудь кроме еды думаете когда-нибудь?

— Бывает, — сознался я. — О женщинах, например. Вон та, в горошек, вроде бы ничего. И на тебя посматривает.

Вообще-то промах с моей стороны — эльфы не слишком склонны к юмору, да еще на свой счет.

Похоже, Хельг собирался меня послать, или еще что похуже, но в этот момент наши викинги, как я их мысленно окрестил, решили, что можно начинать дележку и шмон. Вокруг нашей группы уже прохаживалось кавалерийским шагом несколько гнусного вида молодчиков, похоже, старейшин, или как они тут называются. Один — здоровяк-тяжеловес с пивным брюшком, заросшим рыжей шерстью — выдернул меня из толпы. Похоже, его заинтересовал мой тельник — правда, после того, как меня несколько раз вываляли в грязи, полосы были видны не очень отчетливо, но все же видны. Тяжеловес опытным хозяйским взглядом посмотрел на мои ботинки, решил, что займется ими позже и принялся ощупывать материю, то есть воротник, обдавая меня застарелым перегаром. Неожиданно в мутных гла-зенках что-то засветилось, толстые корявые пальцы поволокли из-под тельника цепочку с Камнем. Это он зря придумал…

— Не трогай, дурак. Пожалеешь.

То ли он не понял, то ли не поверил. А напрасно. Когда его грязная лапища сомкнулась вокруг Юрда, тот моментально отреагировал, а я еще своей Силой от души добавил.

Получилось весьма эффектно — треск, зеленые искры, запах озона… Тяжеловес пролетел спиной вперед пару метров и плюхнулся задницей на утрамбованную землю, прижимая пораженную руку к животу. Он явно не понял, что произошло. Но так или иначе, а момент для поднятия своего авторитета вполне подходящий. Я гордо выпрямился и отчеканил:

— Вы, ничтожества! Я — страшный Чародей, и смерть ожидает любого, кто хоть пальцем ко мне прикоснется!

Должного эффекта это не произвело. Сдается мне, по-имперски тут никто не понимает. Хотя возможен и другой вариант: никто и пальцем не собирается меня задевать, просто превратят в подушечку для стрел. Во всяком случае, женщины и дети рассосались моментально, а в руках у мужиков возникли длинные луки и дротики. Вот это называется — показал себя…

Так бы меня, наверно, и уложили с соблюдением полнейшего ко мне уважения, но как в таких случаях и бывает, помощь явилась с самой неожиданной стороны — откуда-то из-за спин воинов вывернулась высоченная костлявая старушенция, хромающая на правую ногу, тоже при ошейнике. Она повелительно вскинула руку и резко что-то прокаркала. После некоторого колебания стрелы вернулись в колчаны, воины отодвинулись — все, кроме одного. Этот — судя по длинным золоченым рогам, укрепленным на шлеме, какая-то шишка — вступил в спор со старухой. Лук его при этом оставался нацеленным на меня, а я такие вещи не люблю — далеко ли до беды? Но в общем-то тут дело техники…

Все прошло без сучка и задоринки, если не считать того, что рогатого чуть кондрашка не хватила, когда лук у него в руках сломался со звуком пистолетного выстрела. Елки зеленые, как это у меня из головы вылетело — в моей котомке ствол лежит! Не думаю, что тут кто-либо имел дело с огнестрельным оружием, но чем черт не шутит — вдруг да найдется какой-нибудь ушлый дикарь, который разберется, как из него стреляют. Только этого еще для полного счастья не хватало.

Много времени на размышления мне не дали, старуха что-то бросила воинам тоном приказа, четверо тут же взяли меня в кольцо, а старушенция жестом велела следовать за ней. Попробуй тут откажись, когда тебе под ребра упираются жала четырех копий… Я цыкнул выбитым зубом, подмигнул Хельгу — ничего, выкрутимся! — и двинулся за ней следом.

Юрты, или как они правильно называются, шли довольно ровными рядами. Вполне мирная картинка — между ними протянуты веревки с вяленой рыбой и разнообразным тряпьем, у выходов навалены кадушки, корыта; голозадые ребятишки исподтишка наблюдают… И собаки во всех видах — лежащие, высунув язык, слоняющиеся без дела, сосредоточенно ищущиеся, грызущиеся между собой, деловито роющиеся в отбросах… Запашок соответствующий: горький дым, рыба, плохо выдубленная кожа, сверх того припахивает какой-то сомнительной едой. И тут меня даже замутило. Черт, я ж три дня ничего не жрал!

Через несколько минут меня втолкнули в какое-то строение, судя по дыму и копоти — что-то вроде кузницы. И войдя, я тут же в этом убедился. Кузнец, длинный и сухопарый желтоволосый дед, некоторое время пререкался со старухой, судя по интонациям, намекая, что у него рабочий день кончился, но старуха опять победила. Кто-то, подойдя ко мне сзади, разрезал веревки, и мои руки бессильно повисли. Когда я еще смогу ими свободно двигать?.. Вероятно, нескоро — мне не дали размять мышцы, кузнец заклепал у меня на запястьях браслеты, скрепленные между собой довольно короткой цепью, проходящей через кольцо на массивном железном поясе. пояс тоже заклепывался прямо на мне. Вот старая сволочь, ему б самому так кувалдой по заднице! Вслух я этого высказывать не стал — понять может и не поймут, а вот копье в брюхо получить можно.

После завершения этой «профилактической работы» меня вывели из кузни и погнали еще куда-то. Теперь мои бравые конвоиры осмелели настолько, что шли не только сзади, но и с боков. Очевидно, по всему стойбищу уже разнесся слух, что Чародея захватили — отовсюду стекались любопытные, поглазеть на меня. Опять же, в основном подростки и бабы, многие — в тех же медных ошейниках. Характерная деталь — окольцованные-то все хромают, причем все на правую ногу. Точь в точь моя провожатая, а она, похоже, пользуется здесь влиянием. Может, это у них знак высшей касты? Или, например, такие вот странные представления о красоте? Татуировка и раскраска тел меня же почему-то не удивляет…

И тут я почувствовал Силу. Чужую. Абсолютно незнакомую, хоть и не слишком большую. Недобрую какую-то. С таким мне еще сталкиваться не приходилось. Прежде чем меня подвели ко входу в довольно большую юрту, я знал, что именно отсюда она и исходит. Воины остановились, не доходя до входа метра три, и на рожах у них читалось, что ближе соваться им очень неохота. Старуха сделала мне знак подождать. Ладно, кто бы спорил… Все равно надо Силу подконцентрировать, просто так, на всякий пожарный — с кем или с чем придется столкнуться, пока абсолютно непонятно. Хотя непосредственной опасности я пока не чую, да и в таких браслетах мало что смогу сделать, но все же…

Старуха появилась почти сразу и отогнула дверной полог, приглашая меня внутрь. Конвоиры остались стоять, где стояли, а я мужественно двинулся навстречу непонятной Силе. Как обычно, герой поневоле…

Полог тяжело опустился за моей спиной, сперва я разглядел только тусклый красноватый огонек плошки с жиром, почувствовал запах копоти от него, а потом… Откуда-то слева внезапно раздался низкий рык, что-то большое и вонючее придвинулось из темноты, тускло блеснули лезвия двух кинжалов. Сердце провалилось куда-то в желудок. Только этого мне еще не хватало — быть кому-то скормленным…

— Назад, Обо! Не трогать!

Нечто с утробным ворчанием отодвинулось в угол. Вот это номер… Здоровенный заросший диким волосом мужик, всей одежды на нем — пояс с ножнами да ошейник с цепью, прикрепленной к большому камню. Телохранитель?..

— Что, Чародей, испугался моего песика?

Я не без усилий оторвал взгляд от «песика» и перевел его на хозяйку Силы, обладательницу голоса. Глаза уже достаточно привыкли к полумраку, чтобы разглядеть ее. М-да, основательная бабища. Лет на вид побольше тридцати, не очень высокая, на голову меня пониже, и, похоже, не из варваров — волосы, если их отмыть, должны оказаться довольно светлыми, лицо не такое скуластое, нос почти курносый. Кожаные штаны плотно обтягивают массивные ляжки, меж монументальных грудей, словно капля крови, свисает на цепочке Камень — слабенький, но все же… Хорошо, хоть эта не разрисована… Хотя нет, на грудях татуировка — глаза, соски вместо зрачков. Ну и фантазии у автора подобных вещей…

— Не бойся, Чародей. Он не тронет. Пока я не скажу… — голос довольно высокий, с легкой хрипотцой. Слов не коверкает, но выговор слегка гнусавый, такой я уже у кого-то слышал…Л адно, не время сейчас с этим разбираться.

Я выдавил из себя мужественную улыбку:

— Мне вещи и пострашней видеть приходилось. А пока, хозяйка, почему б не предложить гостю, например, присесть и выпить вина?

— Ну, присядь, — она разглядывала меня не таясь, оценивающе. — Только учти, ты пока здесь не гость, а пленник.

— Спасибо за предупреждение, — буркнул я, устраиваясь на шатком чурбане. — А я-то, дурак, думал — это ритуальные украшения, — я позвякал цепью.

Она холодно улыбнулась:

— Ты, я вижу, забавник…

— На том стоим… А может, ты меня тоже позабавишь, расскажешь, чего ради меня сюда привели?

— Не только для развлечений. Ты ведь орденец?

— Был.

Она неторопливо обогнула грубо сколоченный стол, смахивающий больше на конуру, облокотилась на него, скрестила руки на груди:

— Что значит — был? Ты ведь Чародей?

Ухо надо востро держать — а вдруг ей известны новости с той стороны Пограничного?

— Меня уже давно отлучили.

— И как тебя зовут, отлученный?

— Марк Ведун, а тебя?

— Ты любопытен, Чародей. Не слишком ли?

Пошли опасные моменты…

— Ну, если мне тебя называть просто: «Эй, ты!» — тебе это может не понравиться.

Она прищурилась, потом уголки большого рта чуть приподнялись — вид получился довольно плотоядный:

— А ты любишь нравиться, Чародей?

Смилуйся, бог обманщиков! Неужто и эта озабоченная? Конечно, по меркам этого мира, я орел и здоровяк, но не до такой же степени!

А она после паузы сообщила:

— Родители звали Амратой. Здесь у меня имени нет, я ж колдунья.

Что-то смысла подобного заявления не улавливаю… Но надо попытаться перехватить инициативу:

— Судя по лицу, ты не из варваров. Ты с востока?

— А ты нахал, — одобрительно заметила она, потом улыбнулась. — Только придерживай язык, Чародей. Дети Островов очень не любят, когда их называют варварами.

— Так что вы здесь — не постоянно? — не хватало только куда-нибудь на острова Северного Архипелага отправиться!

— Клан Дракона здесь уже двадцать лет живет.

— А ты? — пока рассказывает, надо слушать и на ус мотать.

— Всего пять. Меня захватили при набеге, а потом взял к себе тогдашний колдун, — мечтательная улыбка. — Какой был мужик… Он меня и обучил.

Сдается мне, не своей смертью этот колдун умер — с этой бабы вполне станется конкурента пришить… Но не будем уточнять.

— Ладно, но вот главное — зачем я здесь?

— Хочу узнать последние новости с востока.

— Тогда ты немного не по адресу — я избегаю с кем бы то ни было встречаться. И потом, как ты рассчитываешь использовать моего спутника, эльфа?

— Орденец, отлученный, гуляет вместе с эльфом… Что у вас с ним? — тон самый игривый. Похоже, и в самом деле озабоченная… Везет же мне в последнее время на такие приключения! Хотя кто его знает, может, она со мной проделывает то же, что я с Диксом, подпускает что-то, чтоб заставить меня протрепаться. Непростая баба, к тому же Силой владеет. «Песика» вот приручила… А последний снаряд вообще слишком близко разорвался.

— Я к тому, что ни от него, ни от меня тебе никакой пользы. Почему б тебе нас просто не отпустить восвояси?

— Не люблю понапрасну рисковать.

— Интересная мысль… Но ведь оставшись здесь, я становлюсь твоим конкурентом, так?

— Ты в этом уверен? — снова улыбнулась она. А мы пойдем напролом:

— Уверен.

— А если получше подумать?

— Когда тебе сначала обухом по чану дадут, а потом лопать три дня не дают, не очень-то думается. Может, расщедришься? Ради новостей с востока, хотя бы.

Она будто в задумчивости потерла подбородок:

— Что ж… С сытым мужчиной проще договориться.

Ага, значит, предполагается некий договор. Кабальный, вероятно. В случае отказа она может разделаться и со мной, и с Хельгом совершенно безболезненно, как бы я ни пыжился. Только вот она об этом не знает, а я ее на сей счет просвещать не собираюсь.

Амрата тем временем отдала вполголоса какое-то приказание, появившаяся из-за мохнатой от копоти перегородки старуха нацедила из бочонка в грубый деревянный ковш какую-то жидкость и поднесла мне. Я благодарно кивнул и взялся за ручку. Ч-черт, цепь короткая, до рта не очень-то донесешь…

— Ладно уж, Чародей, давай я помогу, — Амрата зашла мне за спину и поднесла ковш ко рту, попутно прижавшись к моей спине мощной грудью. Так я и думал, хочется ей меня на себя положить. Но, судари мои, я ж не случный бык и даже не егерский офицер, и при этом почему-то должен служить добычей сексуально озабоченным колдуньям… Хорошо еще, что вяленую рыбину и пресную подсохшую лепешку я смог сжевать без посторонней помощи.

Наевшись, я первым делом осведомился:

— Шмотки мои здесь?

— Здесь, не бойся.

А уж в сумке-то моей наверняка порылись. Черт, курить охота, как из ружья, а с сигаретами сейчас светиться — сразу можно допереть, что я не тот, за кого себя выдаю.

— Ладно, Чародей, — теперь тон Амраты сделался более нетерпеливым и резким, — а теперь мы с тобой поговорим. О деле.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Ты согласишься служить мне?

— И чем же?

— Видишь ли… Мой прежний учитель не слишком любил знаниями делиться. Хотелось бы получить их от тебя.

Ага, вот оно что…

— И что я с этого буду иметь?

— Жизнь.

— Ну, это не так уж и много.

Она сощурилась и выпалила:

— Орден ее ценит в две тысячи монет.

Нормально. Я, кажется, становлюсь слишком популярен. Если и дальше так пойдет, закажу афиши типа: «Только один день, проездом! Меченосец-шоу с применением холодного и огнестрельного оружия! В благотворительной лотерее разыгрывается две тысячи имперских золотых! Похороны участников за свой счет.» Но я на пушку плохо берусь, а потому поднял бровь и осведомился:

— Ты это о чем?

— Ты думаешь, я не навела справки, кого сюда привезли, Меченосец? — она слегка поднаперла на имя. Ну, меня на такие «чудеса» не очень купишь — сочетание интуиции с элементарной логикой. Но какой-то источник информации у нее есть…

— А дальше что? — с интересом осведомился я.

— Например, могу выдать тебя Ордену.

Значит, эта кандидатка в женский истребительный батальон хочет меня запугать? Это мы еще посмотрим, кто кого запугает…

— И проигрываешь. Я думаю, Магистрам интересно будет узнать, что тут распоряжается кто-то не из ихних. А потом они попробуют заменить колдунью племени Дракона своим Чародеем. У них это должно получиться, — я изобразил самую сатанинскую улыбку.

Амрата попыталась сменить тактику:

— Слушай, Меченосец, ты ведь покуда моя собственность, — она улыбнулась, явно претендуя на обольстительность. — Если согласишься стать моим ручным Чародеем, власть у тебя будет почти как у меня.

— Неинтересно. Я свои знания, к твоему сведению, не на помойке нашел.

— А если я тебя заставлю?

— Интересно, как?

— Я могу, в общем-то, любого в такого «песика» превратить.

— Чародей — не любой. Может, попробуешь? Чисто из любопытства…

— А как насчет Пришлых? — она победно улыбнулась. — У них ведь нет таких претензий, как у Ордена. У того, со стеклами на носу.

А вот про Дэна-то она как узнала? Ладно, неважно. Не отвлекаться. Стоит поддаться хоть на миллиметр — и все, эта шлюха меня со всеми потрохами заимеет.

— Тебе действительно новости с востока узнать не помешало бы, — я развалился настолько вальяжно, насколько смог. — Сейчас этот парнишка со стеклами на носу действует рука об руку с Орденом.

— Хорошо, — теперь вид у нее стал, как за шахматной доской, брови сдвинулись, — а во сколько бы ты оценил жизнь своего кровного брата? Я говорю об эльфе.

Ага, в ход идут крупные козыри. Хочет показать, что знает обо мне все. Но вот о том, что мы с Хельгом принесли клятву, знаем только он, да я, да Гельда. Ну, может, Роджер догадался. А вот по части откровенного блефа ей до меня далеко.

— Эльф? Да если я с тобой сейчас соглашусь, он первый же меня и пристукнет.

Она чуть помедлила, потом осведомилась тоном, разве что чуточку напряженным:

— Так ты отказываешься?

Ага, клюет! Видно, сильно ее прижало. Я улыбнулся:

— Почему же? Я этого не говорил. Но сделка есть сделка. Я тебя обучаю, ты мне платишь, при этом тот факт, что ты меня своей собственностью считаешь, ровным счетом ничего не меняет.

Она удивленно вскинула бровь, но только спросила:

— И твои условия?..

— Сейчас изложу. Пока найди в моей котомке такую маленькую белую палочку и вставь ее мне в зубы.

Пачка сигарет нашлась быстро. Блок, правда, распатронили, половина пачек надкусана… Вот, наверно, плевались бедные дикари… Я передвинул сигарету в угол рта, прикурил от знака Огня, затянулся. В голове слегка зашумело, мир вокруг на некоторое время пошел волнами.

— Итак, мои условия. Первое: раз то, чем я владею, так важно для тебя, ты сейчас должна за мной ухаживать, как за галахарским скакуном.

Амрата кивнула:

— Приставлю к тебе рабыню.

— Это те, в ошейниках? Кстати, а почему они все хромают?

— Когда их сюда привозят, им под правым коленом поджилки надрезают. Ходить потом могут, но далеко не уйдут.

Так, отметим в скобочках, что отсюда в принципе можно убраться пешком.

— Далее: эти браслеты с меня долой, я брякнул цепью.

— А вот их тебе придется потерпеть. Я не хочу, чтоб со мной то же, что и с прежним колдуном случилось.

Ага, не слишком завуалированное признание в убийстве. Ну, тут ее, по крайней мере, понять можно — в ее представлении, отлученному орденцу больше и желать нечего, кроме поста колдуна в диком племени.

— Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся. Далее: эльф должен пользоваться теми же благами, что и я.

— Хорошо.

— И, наконец, главное. Знания могут меняться только на знания, так вот, мне необходимо узнать, каким образом ты обо мне проведала и о причинах охоты за мной. Либо ты меня обучишь использовать свой источник сведений, либо, если не получится, узнаешь сама. Годится?

— Н-ну… — она немного подумала, потом решилась. — Так и быть, дам тебе в свое зеркало посмотреть.

— Поклянись своим Камнем.

— Хорошо, — она взяла в руку Камень. — Клянусь.

— Ну вот и чудесно, — я широко зевнул. — А теперь приступим к выполнению пункта первого нашего с тобой договора. Во-первых, я в дороге запаршивел, как навозный жук. Во-вторых, для того, чтобы что-то связно объяснить, мне надобно выспаться. Принимается?

Дальнейшее я отражал достаточно слабо — буквально спал на ходу. Был котел горячей воды, старуха терла меня чем-то, смахивающим по жесткости на наждачную бумагу, я пытался помогать, но глаза слипались и снова жутко разболелась голова.

Ага, кажется, я проснулся. Судя по моему Камню, на дворе глубокая ночь. Тут, во всяком случае, темно. Башка до сих пор побаливает. Лежу я на каких-то шкурах, укрытый тряпьем, почему-то без штанов. Надеюсь, ботинки у меня не поперли? Ладно, надо бы осмотреться, тем более, что этой Амраты я нигде поблизости не ощущаю. Черт, пояс этот железный просто страшно мешает. Попробуйте спать с бочарным обручем на талии…

Пошарив рукой по шкурам, я обнаружил штаны. Я понимаю, свобода нравов — это здорово, но в чужом краю и без штанов чувствую себя все равно несколько неловко. Надеть их мне удалось не без труда. При первой же возможности попытаюсь избавиться от этих браслетов… А пока попробую более-менее трезво попытаться обдумать сложившуюся ситуацию.

Итак, никуда не денешься, факт остается фактом — я теперь являюсь собственностью этой сволочной колдуньи. Кой-что ей придется показать, Силой она владеет, только вот на каком уровне? Но это в любом случае — вариант временный, чтоб башка на плечах осталась. А сматываться отсюда надо в любом случае — ситуация, во-первых, унизительная, во-вторых, опасная. Да еще она опасается, что я попробую ее вытеснить… Тоже неплохой вариант, если разобраться, но у меня покуда кишка тонка ее сожрать — я даже не знаю, что она может, кроме воспитания «песиков»…

А она, похоже, из той породы, про которую говорят: «Как вспомнишь, так и всплывает»… Появилась, походочка типа «Танцующий слон». На какого-нибудь егеря должно безотказно действовать… Я поспешно закрыл глаза.

— Меченосец, ты спишь?

Сплю. Умер. Никого нет дома. У вас есть тридцать секунд, чтобы оставить сообщение. Перезвоните через годик. Все ушли на фронт. Так и есть, повалилась рядом, а ручонки — шустрые и шаловливые…

К счастью, свою чародейскую честь я не уронил и времени вся процедура заняла немного — Амрата, похоже, отнеслась ко мне скорее как к тренажеру. Когда все завершилось, она прилегла рядом и удовлетворенно хмыкнула:

— А у Чародеев, оказывается, все на месте. Я слышала, вам жениться нельзя. Это правда?

— Нам семьей обзаводиться нельзя, а все остальное — сколько угодно, лишь бы не в ущерб делу. А ты часто такие проверки учиняешь?

Она тяжело вздохнула:

— Всем хорош клан Дракона, кроме одного: есть у них такой закон, по которому колдунья может к себе мужчину приводить только четыре раза в год, по большим праздникам. И не мужчину даже, а вождя. А вздумай я его нарушить — будь хоть расколдунья, в мешок и в море. Оба — сам понимаешь…

— Понимаю, — заверил я. — А я как — не мужчиной считаюсь?

— Ты? Ты вообще не считаешься. Ты просто мое имущество. Колдовской инструмент.

— Волшебная, значит, палочка… Давай лучше покуда поговорим, чему мне тебя учить. Чем у вас колдун, а в данном случае колдунья заниматься должны, кроме проверки инструментов?

— Предсказывать набеги на гавань, погоду…

— Боюсь, это не по моей части.

— С этим я сама справляюсь. Но есть еще нежить, есть враги.

— У них колдуны в драке свою Силу используют?

— Конечно! Потому ты и здесь.

Значит, мне предстоит роль инструктора по боевым чародейским приемам. Не слишком мне все это нравится, такие вещи Орден от всех утаить старается. А, не все ли равно? Ну, будет у них лишний повод меня пришить, а дальше что?

— И вот еще что меня интересует — кто у вас тут самый главный? Ты или вождь?

— Я? Мое дело — советовать. А спорить со мной вождь никогда не станет.

— Ладно, проехали. Я знаю, я слишком любопытен — но ты не боишься?

— Чего?

— Ну вот, например, ты мне понять дала, что прежнего своего хозяина, колдуна этого, ты убила. А вдруг я раззвоню?

Она хихикнула:

— А кто тебе поверит-то? Да и поверят — какое им дело? Ладно, Чародей, отдыхай. Я еще эльфа попробую навестить.

Слава Аллаху, ушла наконец. И кто ж их таких, скажем, нехороших, в лес пускает? Ладно, надо разработать кой-какие заготовочки на тот случай, что мне смыться не удастся. А для этого первым делом надо выспаться.

Утром, чуть ли не самым рассветом, меня разбудило прелестное создание — приплюснутый носик, глазки-щелочки, широченные скулы… По-моему, та самая прислуга, о которой вчера Амрата упоминала. У этой верхняя часть тела оказалась в мелких цветочках и сине-зеленых разводах, смахивающих на трупные пятна. Она, не говоря ни слова, помогла мне надеть ботинки, потом приволокла откуда-то здоровенную кружку местного пойла — помесь браги с подкисшим пивом — и кусок копченого до черноты мяса неизвестного происхождения. Ладно, после того, как долго постишься, привередничать вредно для желудка. Когда я разобрался с пищей, девица все так же молча вставила мне в зубы сигарету. Да, у этой красавицы масса достоинств — во-первых, молчит, не отвечая даже на самые простые вопросы, во-вторых, не кидается на меня.

Курил я очень неторопливо, собираясь с силами. Явно без какой-нибудь гадости не обойдется, а такие вещи надо встречать во всеоружии. Примерно на половине сигареты шкура, заменяющая дверь, и в хижину гордо вошел Хельг в сопровождении особы, смахивающей на сестру-близнеца той, что ко мне была приставлена. Я тут же приветствовал его вопросом:

— Как спалось?

Он стал ярко-оранжевым и что-то невнятно пробормотал. Вот уж не подозревал, что эльфы так целомудренны… Чисто из озорства я продолжил самым невинным тоном:

— Слушай, со мной тут странный случай… Представляешь, у меня ночью кто-то был! А у тебя?

— Тоже, — угрюмо пробурчал он. Я бы мог продолжать в том же духе еще долго — уж больно забавно смущается эльф, — но тут как раз появилась вчерашняя старуха и сделала знак следовать за ней. Ничего не попишешь, пора начинать преподавательскую деятельность… Я выплюнул чинарик, бросил эльфу:

— Ладно, потом впечатлениями обменяемся. Еще будет время, — и выкатился из хижины вслед за старухой.

Мы обогнули хижину и снова оказались у входа в жилище колдуньи. На сей раз старуха для разнообразия осталась снаружи, и я, врубившись, что за мной она следовать не собирается, набрал в грудь воздуха, отогнул полог и шагнул внутрь.

Амрата сидела там же, где и вчера, потягивая из глиняной кружки. Сегодня для меня по другую сторону стола было приготовлено что-то вроде перевернутого бочонка, на который я и уселся, не ожидая приглашения.

— Привет.

— Опять наглеешь?

— Само собой. Я понимаю, то, то между нами было, еще не повод для знакомства, но сделка есть сделка, и я собираюсь свою часть обязательств выполнять… Короче, начнем наше первое занятие, — я небрежным жестом отодвинул кружку на свой конец стола, не прикасаясь к ней, закурил новую сигарету и небрежно развалился — насколько это возможно без риска опрокинуться. Нащупав спиной опору, я закинул ногу на ногу. Я, в конце концов, сенсэй, или где?

— Рассказывай, — я выпустил глубокое облако дыма.

— Что?

— Ну, — я проделал сигаретой в воздухе неопределенный жест. — Против кого ты там драться хочешь? Начнем, пожалуй, с нежити.

— Гоблинов в лесах куча. Только они мирные.

— Даже весной?

Она кивнула:

— Ага. Хуже то, что Черные Волки появляются.

— Это действительно может неприятно быть… Стая?

— Да.

— Одна и та же? Сколько голов?

— Не знаю.

— Так. От лунной фазы их появление зависит?

Она помялась:

— Кажется, нет. Не знаю.

— Что ты вообще знаешь… За какое время ты их хотя бы чуешь?

— Часа за два.

Я присвистнул:

— Мне бы такое чутье! Я их за такое время голыми руками передавить бы успел. И твои действия в это время?

— Оружие заговариваю.

Вот черт, похоже, она и в самом деле в чародействе ничего не рубит! Я скептически осведомился:

— И как, помогает?

— Немного, — похоже, ее задел мой тон. — Я еще против них заслоны ставлю.

— Ты б еще против них заборы строила… Есть способы и лучше, и проще. Знак Мандрагоры знаешь?

— Знаю, — обрадовалась она. — Он вот так рисуется, — Амрата принялась было что-то чертить на песке, покрывавшем пол, я жестом остановил ее:

— В воздухе он рисуется. Ладно. Хоть огнем-то ты владеешь?

— Если место заранее заговорить…

Я шумно вздохнул:

— Ведьмы и оборотни! Чему ж этот твой колдун тебя учил?

— То есть как это — чему?! Магии.

Ясно. Вот они, разные школы…

— Ну… — я устало махнул сигаретой. — А кроме Волков кто у вас тут есть? Монахи? Вампиры? Может, брукса какая завелась? Тоже нет? Ну, лешаки у моря не живут. И что, только Волки?

— Ничего себе — только! — Возмутилась она. Знаешь, сколько наших от них каждый год гибнет? Оружие-то их не берет.

— На самом деле все просто. Я понять не могу, как это получилось — ты ведь носишь Камень… Ты его от того колдуна унаследовала?

Она кивнула.

— Ну так вот, в нем все должно быть заложено. только надо уметь прочитать.

— Это как?

Э, нет, родная. Тебе все расскажи — опомниться не успеешь, как в море очутишься. Причем с камнем на шее.

— Всему свое время. Ты его носишь, значит, и читать его в свое время научишься. А пока займемся Волками. Есть такая вещь, которую они очень не любят, называется знаком Серебра. Можно, конечно, и знак Мандрагоры использовать, но тогда ты их просто отпугнешь, и через некоторое время они вернутся. Движение их ты можешь четко засечь?

— Могу.

— Ну, тогда все проще некуда. Рассчитай упреждение и садишь по всей стае, либо лупишь их поодиночке огнем. Примерно таким вот образом, — не без дальнего прицела я показал, как в таком случае направляется Сила, через ее Камень. Во время разговора я потихоньку нащупывал с ним контакт, а теперь задействовал его. Слабенький Камушек, если брать сомнительную в данном случае аналогию с человеком, напоминает этакого гнилозубого юнца-сутенера, никогда не расстающегося с пером, крысу портовую. Гниловастенький Камень, не чета моему Юрду, но хоть отчасти его можно к рукам прибрать. На это времени у меня хватит. Главное на данный момент — то, что я хотел показать, в нем есть.

Амрата оказалась предельно удивлена:

— Как ты это сделал?

— Неважно. Важно другое — ты поняла?

— Н-ну… Кажется, да.

— Если кажется — тебе это не поможет, — а вот сейчас надо работать на ошеломление. — Проверим на практике.

— Это как? Где ты сейчас Черного Волка возьмешь?

— В этой самой хижине. Не сходя с места. Ты уверена, что все поняла?

— Что?! Он здесь появится?! Когда?

— Прямо сейчас.

— Рехнулся, да? Обо!

Золотое правило: «Перед тем, как сдать колоду, положи тузы в рукав», и его-то я использовал в полном объеме. Неприятности с «песиком» я предполагал, а потому обездвиживающий знак был у меня наготове, еще когда я только вошел. Удерживать его — довольно тяжкое и неприятное занятие, а потому, обернувшись к «песику» и ударив его Силой, я даже некоторое облегчение почувствовал. Потом нарочито неторопливо перевел взгляд на Амрату:

— Так ты готова, или еще раз показать? Все запомнила? Да не трясись ты так, в конце концов я здесь. Ну?

— Готова, — прошептала она побелевшими губами.

— Пошел!

Вот уж на такие фокусы у Ордена запрет жесточайший. Я пытался в свое время выяснить обиняками, владеет ли кто-нибудь чем-то подобным, но от меня попросту шарахались, только что не орали: «Изыди, нечистый!» А натолкнулся я на это знание совершенно случайно, еще когда Учитель пичкал меня своим обучающим снадобьем. А если я это знаю — почему б не воспользоваться? Орденские запреты для меня ничего теперь не значат.

Сам трюк предельно прост, даже сколько-нибудь значительного расхода Силы не требует. Просто мысленно, через Камень, сверлишь что-то наподобие дырки в пространстве, или не в пространстве, шут его знает, в общем, делаешь дырку, прокручиваешь перед мысленным взором каталог всяческой нежити, а потом вызываешь у себя острое ощущение присутствия оной. Насколько мне известно, с помощью подобного фокуса что-нибудь нужное и полезное не раздобудешь, только всякую гадость.

Сосредоточившись на Черном Волке, я вычертил в воздухе знак Аркан. И в хижине возник Черный Волк.

Вообще, Черные Волки — зверюги впечатляющие и довольно опасные. Они действительно черные, как уголь, да еще ростом со среднего теленка, обычное оружие их попросту не берет. К тому же у некоторых из них есть очень неприятная особенность проходить сквозь стены, так что прятаться от них — дело дохлое. Такая скотинка может за полторы секунды разодрать любого в мелкие клочья — но только не Чародея.

Волк возник, как я и рассчитывал, в паре метров от Амраты. С хриплым рычанием он прыгнул на нее.

Весь процесс занял долю секунды — Амрата все усвоила правильно, тем более я, образно говоря, поддерживал ее под локоть. Черная скотина, застигнутая в прыжке, сначала превратилась в плоский силуэт на фоне ослепительной вспышки, замерла на миг в полете, а потом вообще растворилась, оставив по себе запах паленой шерсти. Вообще, Волки эти — нежить, устрашающая на вид, но удивительно нестойкая. Матерый волколак куда опасней.

Итак, Амрата сработала по заданной схеме весьма успешно. Когда она повернулась ко мне, ее глаза чуть ли не светились:

— Получилось!

Я скромно пожал плечами, словно говоря: «А как же иначе?» и закурил новую сигарету. Амрата не унималась:

— А давай еще раз! — не терпится ей снова попробовать свои силы… Я покачал головой:

— Хорошего помаленьку. Сейчас на вызов у меня может просто Силы не хватить. Или еще хлеще — проход откроется.

— Это как?

— Это так, что всякая нежить полезет таким потоком, что тебя даже со мной вместе может на сдерживание не хватить. Так что побудь с этим, потренируйся на своей «собачке», а я пошел.

— Я еще вечером загляну.

— Валяй. Да, вино какое-нибудь приличное у вас тут есть?

— Найдется.

— Вот и чудесно. Найди его и скажи, чтоб отнесли нам с эльфом.

Вино, правда, оказалось дрянным, но его было много. К вечеру мы с Хельгом споили приставленных к нам девиц, споили Амрату, накачали до положения риз зашедшего на огонек вождя…

Так началась моя жизнь в племени Драконов.