Наёмник (СИ)

Глава 9. Ученик-стажёр

«Армию нельзя любить. В ней можно жить. Как — это зависит от командиров». (Неизвестный сержант).

Военный — это отдельная ипостась человека. (Наполеон.)

Такая жизнь курсантов продолжалась семь месяцев. Вам кажется это мало? А вы попробуйте просто прожить эти семь месяцев, подвергаясь моральному насилию и давлению двадцать четыре часа в день. При этом, насилие выверенное, научно обоснованное и всё усиливающееся, со временем? В принципе, так поступают в любой армии мира. А то и в любой армии Вселенной. Новичков дрессировали, как бобиков, усиливая давление. В любое время суток курсанты должны были выполнить любую команду до того, как что-то осознали или поняли саму команду. На уровне рефлексов. Их тренировали, дрессировали, меняли образ мысли, заставляли забыть прошлую жизнь. Заставляли выполнять команду, без идентификации командира. Попроще? Без разницы, кто командует. Если это командир, ты ДОЛЖЕН выполнить команду, не обсуждая и осознавая. Даже если командир подонок и дурак. Это принцип единоначалия и подчинения в армии.

Как этого добивались? Многократным повторением практически всех упражнений и наказанием всех за одного, не справившегося с этим упражнением, физическими нагрузками на грани выносливости. При этом тянули всех за самыми сильными, а не за слабыми. Их учили не доверять никому, кроме тех, кто в строю, кто рядом и… своим командирам. Верить только командирам. Верить любым их приказам. Засыпать мгновенно, есть пищу не более десяти минут за раз, просыпаться мгновенно.

Потом, на втором месяце пошли тесты и распределение. Легион — это не просто армия. Это организация, использующая всех на двести процентов… Ведь Легион выполнял разные задачи во всём мире. Ярик выделялся среди курсантов тем, что многое знал. Многое умел. Правда у него была легенда — училище Сварога. Да, это объясняло многое, но вот иногда он прокалывался на нестандартной реакции на ситуации. Всё-таки он часть жизни провёл в камере, где обучался разному. Вернее — первую жизнь провёл в камере. Это накладывало отпечаток, но Ярослав старался быть холодно отстранённым в любых личных ситуациях. Плюс, он был сильнее и быстрее большинства сослуживцев, что-тоже его выделяло. Но всё же Ярослав старался не слишком выпендриваться, и поэтому пытался занижать, где мог, результаты. Плюс все считали, что он заторможённый флегматик, так как почти ни с кем не общался и не сближался. Ярослав их старался не разубеждать, так как это давало ему возможность не участвовать в необязательных посиделках и сборищах новобранцев. Да, посиделки начались через пару-тройку месяцев, когда все втянулись, и у них появились на это силы. Это давало лишнее время Ярославу, которое он заполнял учёбой, чтобы не зависать в казарме. Он прошёл курс диверсионной и контрдиверсионной подготовки, сапёрные курсы и минно-взрывное дело, радиосвязь и подавление её, управление дронами, подавление дронов, стрелковую подготовку на двести, на триста и на пятьсот метров из разного оружия. Кроме того, всем дали горную подготовку, курс выживания и, кратко, подводную подготовку. Всё это заняло семь месяцев. Почему так мало заняло времени учёба? Так не было ни строевой подготовки, ни хозяйственных работ, ни стирок, подшивания и всякой чепухи. Курсантов снабжали всем, вплоть до чистых носков, едой от пуза, форму стирали вольнонаёмные, они же гладили. Все курсанты занимались только учёбой, причём десять часов в день. Это давало результат. За это время, Ярослав всего дважды ездил в Джубду. Ему не понравилось в этом странном городе. Услужливые негроиды вызывали раздражение. А чёрные в костюмах за две тысячи луидоров, вызывали чувство неполноценности. Пить? Приказ алкоголь свести к минимуму по воздействию до особого приказа, не давать ему напиваться, продолжал действовать. Приказ АСи действовал, потому что пару раз, когда Ярослав пытался напиться, привели к фиаско. Блевал, сал, срал, как будто отравился. Женщины? После того, как всем легионерам доктор пару раз прочёл лекции про заболевания, которые мигрируют на четвёртом континенте… Причём с фото… Короче, даже в официальный бордель Ярослав не ходил. Тем более, что регулирование его гормонального фона до сих пор видимо, действовало, поэтому гормоны у него не лились из ушей, и Ярослав был слабо подвержен всплескам гиперсексуальной активности. Была пара интрижек с местными вольнонаёмными, но так… Для видимости, чтобы скинуть скорее моральное напряжение, больше, чем физическое. Через семь месяцев приехали «покупатели» из всех подразделений Легиона. Ярика КУПИЛИ в шестьдесят четвёртый парашютно-десантный полк, квартирующий в районе Гипта. Это страна на северо-востоке континента, славящаяся своим отдыхом. Пирамиды, верблюды и вороватые гиптяне! Класс! Ну, плюс небольшое путешествие на вертолёте. Часов восемь-пятнадцать. Как Ярослав любил армию в тот момент, не передать словами!

Летели они все двадцать часов, с двумя дозаправками, а может, просто посадками. Причём, по ощущениям, сидели дольше, чем летели. База находилась в пригороде столицы под названием Кар. Да, вот такой странный десятимиллионный город. Причём, легионеры жили в восточной части. К чему это говорится? О! ЭТО особая песня. В городе Кар существует так называемый «мёртвый город». Что это? При закладке одного из древнейших городов планеты никто не думал о кладбище. А в традициях гиптян мёртвые занимают ну очень много места. Иногда создаётся ощущение, что их жизнь земная — лишь подготовка к загробной. Соответственно, хоронили много и со вкусом. Много. Крипты, пирамиды, подземные склепы, просто склепы. Всё это занимало огромное пространство, но тысячи лет город рос в одну сторону, а кладбище — в другую. Город рос. С ним росло и кладбище. Потом город стал расти быстро и… окружил кладбище. Со временем кладбище стало занимать крупную часть города. Там стали селится изгои — те, кого официальные власти не признают или не хотят видеть в своём городе. Это продолжалось сотни лет. А когда в каком-то месте живёт много людей, там появляется своя власть. За ней торговля. Затем властные и околовластные структуры. Свои сообщества. Короче, СВОЯ жизнь. Потом в «мёртвом городе» появился рынок. В современном Каре существует два рынка. Один западный, куда водят туристов, и где сто граммов специй стоят сто ациольских марок. И восточный, куда не заходит стража, где можно купить всё, что угодно, и цена в десять раз ниже, чем на западном рынке. Правда, там вас могут раздеть и продать куда-нибудь, но можно купить всё, хоть боевой вертолёт, если знать, к кому обратится. База Легиона располагалась как раз между западным рынком и кожевенными мастерскими. В Каре до сих пор красят кожу и материю старыми способами. То есть, при помощи натуральных ингредиентов. Это не химия, поэтому вонь стояла такая, что в кварталах рядом соглашались жить немногие. Так Легион и отжал огромную территорию в центре города. Вот поэтому иногда, при определённом ветре, Легион жил в сортире, а офицеры, кроме дежурных, сбегали в город. Зато было место под автопарк и даже небольшой полигон у Легиона. По прибытии на базу Ярослав поразился тому, что казарм не БЫЛО. Были домики на четверых. И это для рядовых! Потом парня распределили во вторую роту. Сразу отвели в финчасть, где сообщили, что плата у него три тысячи восемьсот АЦЕОЛЬСКИХ марок. Почему ацеолских, никто не объяснял. Чего так много? Так надбавки за классность. Благодаря АСе, Ярик знал пять языков, плюс все курсы, которые он закончил, давали бонусы. В Легионе ОЧЕНЬ поощряли развитие бойцов. Правда, Ярослава опять погнали к психологу и безопастнику. Потом знакомство с командиром — Шарлем Коди, полным лейтенантом. Потом его домик, где он познакомился с полаком Сержем Гандзюком (позывной Гиз), с латом Андре Павловым (позывной Утюг) и с фракийцем Мишелем Бри (позывной Кеш). Сам Ярослав получил позывной Тирер. Итого — две боевые двойки. Так началась служба Ярослава в Легионе.

Мишель Бри. Кеш. Он был странным, почти таким же, как Ярослав. Ярик был светлым, Мишель тёмным. Оба гибкие, сильные и выносливые. Их сразу предупредили, что они не просто боевая двойка. Если не притрутся друг к другу, то их уберут по разным подразделениям. Но Ярославу не на что было жаловаться. Кеш был так же молчалив, так же сдержан, такой же не любитель шумных толп. Через пару недель их иначе как братьями-близнецами никто не называл. Они, и правда, начали общаться почти без слов, но, на удивление, понимали друг друга. Как только пошли шутки про их матерей, били без разборок и лишних разговоров. Вместе получали наказания и ни на что не жаловались. Выходили и, при первой же новой скабрёзной шутке насчёт их пары или родителей опять набивали морду и шли отбывать наказание. После этого их старались не трогать, но за ними закрепилась слава молчаливых отморозков.

Вы думаете служба наёмника — это бой? Нет! Это дорога! Первый месяц парни всё время куда-то ехали, всё то время, что не тренировались. Легионеры сопровождали какие-то грузы, сопровождали людей, охраняли конвои. Нападать на грузы, охраняемые Легионом, нет дураков… Так думалось. Оказалось — нет. Последний конвой пытались грабить три раза. Сначала толпа чёрных на мотороллерах, под руководством двух джипов с укреплёнными на них крупняками попыталась подойти к конвою, но были отсечены дальними патрулями. Они попытались их обойти и нарвались на минную ловушку. Дальше подтянулись две пары вертушек и обе попытки ещё двух групп подойти к конвою закончились, не начавшись. Ярослава с Мишелем и ещё несколько двоек отправили на зачистку рощ, обработанных с вертушек. После вертушек там, конечно, фарш, но добить раненых и собрать уцелевшее оружие обязательно. Ярику объяснили, что каждая единица оружия — это потенциальный бандит. Работать чёрные не любят, от слова совсем. Ярослав сам был свидетелем одной ситуации. Конвою нужен был проводник в одно место в саване, километров за семьдесят-восемьдесят. Они подъехали к деревне и с сержантом пошли искать проводника. Одного посоветовали. Подходят к дому. Ну, как к дому? Сараюшка. Лежит под деревьями чёрный, вокруг куча детей, жена что-то кашеварит. Средний доход здесь где-то сорок ацеольских марок. В год! Ну, у сержанта приказ «побыстрее!», вот он и предлагает двадцать марок с ходу. «Нет», — говорит чёрный. Сорок! Нет! Пятьдесят! Ну ладно! Чирикнул что-то по-своему и… перевернулся на другой бок. К легионерам подходит пацан лет восьми. Потом они выяснили, что ему десять, просто выглядел моложе. Садится пацан в переднюю машину и поехали. В саване нет дорог, только направления. Ну, едут, петляют где-то час. И тут Ярослав спрашиваю у сержанта, о том, что потом поедем дальше, а пацан как вернётся? А сержант говорит, мол, и что? У мужика детей — штук двенадцать. Повезёт — дойдёт до дому. Ну, а нет, — новых нарожают. Так о чём это? Даже за деньги, чёрные не любят работать, а вот пограбить — это с удовольствием. Зачистили рощу, подорвали уцелевшее оружие, вернулись и домой. А дома, первым делом потащили к психологу и к молчи-молчи. Там три часа компостировали мозг. Оказалось, что месяц к Ярославу присматривались, вернее, к обоим двойкам, чтобы сделать предложение о переходе в спецгруппу. А это была проверка кровью и фаршем.