Наиглавнейшая проблема Академии Драконов

Глава 6

В академию я вернулась уже после полуночи, и то после того, как за мной в жандармерию явился Мартин и тем самым спас меня от сумасшествия. Потому что мне приходилось раз за разом рассказывать обо всем, что произошло сперва в лазарете, а потом и за его стенами, когда Лойрин со мной и бомбами спешила к Краю.

Обо всем, кроме моего гаррешша.

В унылой комнате для допросов, в которой из мебели имелись только обшарпанный стол и несколько стульев, появлялись все новые и новые люди. Представлялись мне следователями, называли свои имена, после чего задавали вопросы.

Затем они уходили, их место занимали другие, но у всех возникали одни и те же вопросы.

Ну, немного варьировались, но все хотели в деталях узнать о том, как именно я догадалась о бомбах, где их обнаружила и почему решила сбросить с Края, а не бежать из лазарета сломя голову и не прятаться где подальше.

— А вы бы убежали и спрятались? — устало спросила я у молодого столичного следователя.

Он допрашивал меня, наверное, уже десятым, а то и одиннадцатым. Представился, но я быстро забыла его имя.

Кажется, его звали Натан, а фамилия улетучилась из головы.

А вот то, что он будет главным следователем как по этому делу, так и по взрывам на стадионе, и его спешно прислали из столицы на замену старого, который ни с чем не справлялся и ни в чем не продвинулся, это я запомнила.

— Нет, я бы не стал прятаться, — отозвался следователь. Склонил голову: — Но мне интересно, почему этого не сделал лорд Кайден Ритчер? Почему он не взял бомбы вместо вас, мисс Таккер, и не попытался избавиться от них сам?

Я пожала плечами, не став говорить о том, что у Кайдена нет гаррешша.

Он бы не выжил, взорвись бомбы раньше времени, и Кайден прекрасно это понимал. Как и то, что у меня, в отличие от него, имелся неплохой шанс.

Но был и еще один аргумент в мою пользу.

— Лойрин была уже рядом, а Зигурт еще только подлетал. У нас не было времени дожидаться дракона Кайдена.

— То есть причина только в этом?

— А в чем же еще⁈ — разозлилась я. — К тому же Кайден не знал, что это такое, а я уже сталкивалась с подобными цилиндрами раньше. Понимала, как они устроены и сколько примерно у нас времени до взрыва. Поэтому я полетела с Лойрин к Краю, забрав бомбы, а Кайден принялся выводить остальных. И в том, что в лазарете обошлось без жертв, такая же его заслуга, как и моя.

— Как вы попали наружу, мисс Таккер? — не обратив внимания на мой всплеск эмоций, поинтересовался следователь. — В каморке, где вы обнаружили бомбы, нет ни одного окна.

— Выбила окно в соседней палате.

— Как именно вы это сделали, если ваши руки были заняты бомбами?

— Я выбила его взглядом, — вежливо сообщила ему. — Хотите, чтобы я продемонстрировала? — с этими словами повернулась к зарешеченному окну допросной.

Вокруг меня заволновались магические потоки, и следователь внезапно пошел на попятную.

Спросил, попала ли я в команду Эльрена, после чего заявил, что теперь-то он знает, на кого ему делать ставку. До этого он собирался болеть за команду Академии Нери, но теперь изменил свое мнение.

— До начала Игр осталось шесть дней, — напомнил мне.

— Вообще-то пять, — отозвалась я, взглянув на часы в углу допросной, стрелки которых уже перебрались за полночь.

Следователь кивнул.

— Скоро я вас отпущу, мисс Таккер! Но все-таки скажите мне вот что…

Задумался, затем взглянул на меня с любопытством, а я внезапно, несмотря на усталость, подумала, что он очень даже интересный мужчина.

Лет ему было вряд ли больше тридцати. Темноволосый и смуглый маг, с умными и внимательными глазами. Их цвета в полумраке допросной было не разглядеть, но мне почему-то казалось, что они у него светлые.

Заодно у него имелся сильнейший Воздушный дар.

Но дело было не в цвете его глаз или же в схожем с моим магическом даре — новый следователь производил впечатление въедливого и немного ехидного типа, но при этом он выглядел вполне привлекательно.

Обнаружив, что рассматриваю его исподтишка, я порядком себе удивилась. Подобные мысли раньше не приходили мне в голову, а сейчас они могли означать лишь одно — на том острове Кайден окончательно меня освободил, и я стала обращать внимание на других мужчин.

Тут следователь задал мне очередной вопрос, но уже насчет покушения: думаю ли я, что целью злоумышленников был лорд Аллавей?

Я так не считала — мне казалось, что Ксавьер и циркачи шли по моим следам и во взрыве должна была погибнуть именно я. А если бы были и другие жертвы, то, по мнению повстанцев, это даже к лучшему — их бы посчитали принесенными в жертву Богам революции.

Но ни о чем таком говорить я не стала.

Мне очень хотелось вернуться в академию, а не провести остаток жизни за решеткой, поэтому я в очередной раз пожала плечами, заявив, что пусть во всем разбирается следствие.

Мое дело сторона. Я, можно сказать, вообще мимо проходила… Вернее, пришла навестить подругу и угодила в центр событий.

— И последний вопрос, мисс Таккер! Скажите, почему вы отказались показывать свою рану… — снова посмотрел на меня, но уже по-другому. С явным мужским интересом. — На плече, не так ли? — потому что повязку скрывала лётная куртка.

— На плече, — согласилась с ним.

— И все же, почему вы отказались показывать свою рану кому-либо другому, кроме Риз Дольских? Вы настолько не доверяете лекарям Эльрена?

Надо же, какой въедливый, промелькнуло у меня в голове, и я уставилась на следователя с невольным уважением.

Ну что же, причина была в татуировках Туманного Предела на моей спине, о которых знали только Риз и Кайден, а я не хотела, чтобы во время перевязки это стало достоянием еще и лекарей в лазарете.

Но следователь ждал ответа, поэтому я в очередной раз вежливо ему улыбнулась, а затем спросила, в чем именно меня подозревают.

Быть может, мне вменяют в вину нервный срыв из-за того, как шесть бомб едва не взорвались у меня в руках, когда я спешила с ними к Краю?

Что же касается его вопроса, то когда я вернулась в лазарет и обнаружила, что все обошлось без смертельных случаев, мне захотелось, чтобы со мной был близкий человек и именно он перевязал мою рану.

И ничего другого.

Тут в дверь поскреблись, и в допросную заглянул замученный долгим днем молодой жандарм. Напомнил следователю, что Эйвери Таккер находится здесь уже больше шести часов, и в коридоре ее дожидается декан Академии Драконов.

Господин Вебер рвет и мечет. Он готов подать жалобу в высшие инстанции, если меня сейчас же, немедленно не отпустят!

— Ну что же, жалоб нам не нужно, — согласился следователь. — Конечно, вы свободны, мисс Таккер! Но если у вас выдастся лишняя минутка, я буду рад, если вы заглянете ко мне на огонек. Меня зовут Натан Робертс, — напомнил он, — и до завершения следствия по этому делу я останусь на Эльрене.

— Кажется, вы теперь возглавляете это следствие?

Он кивнул. Затем добавил:

— Пусть пророчества не сильная сторона моей магии, но меня не оставляет ощущение, что уже скоро мы снова с вами увидимся, мисс Таккер!

Пожав плечами, я заявила, что ничего не могу ему пообещать. До Игр оставалось всего-то пять дней, и уже завтра у нас начинались интенсивные тренировки.

Вернее, уже сегодня утром, так что вряд ли, терзаясь от безделья, я стану расхаживать по городу, в свободное время заглядывая в жандармерию. Наоборот, я собиралась держаться от этого места как можно дальше.

Но вслух, конечно же, такого я не произнесла.

На этом меня все-таки отпустили, а в коридоре уже дожидался Мартин. Обнял на виду у замученного жандарма и Натана Робертса, и на лицо следователя почему-то набежала тень.

Но я не собиралась брать его в голову, понадеявшись, что побывала в жандармерии последний раз в жизни.

Уже скоро мы с Мартином вышли в осеннюю звездную ночь Эльрена, и декан поддерживал меня, прижимая к своему плечу, хотя в этом не было никакой необходимости.

Моя рана оказалась неглубокой, крови я потеряла не так уж много, а в жандармерии меня постоянно поили похожим на помои, но крепким кофе, так что я вполне могла передвигаться самостоятельно.

Но он не собирался меня отпускать.

Вскинул ладонь, распахивая портал, и уже скоро мы стояли возле стационарного перехода на центральной площади Эльрена. Еще несколько секунд, и вот я уже в академии, а затем и на ступенях спящего женского общежития.

— Мартин… — произнесла я, потому что декан все-таки меня отпустил.

Но уходить не спешил.

Стоял рядом и смотрел на меня, и в ночном полумраке я не могла понять, что было в его взгляде. Но на всякий случай произнесла:

— Со мной опять приключилась какая-то ерунда!

— Ты в очередной раз нас всех спасла, моя бесстрашная девочка! — отозвался тот. Затем быстро добавил — раньше, чем я успела возразить, объяснив, что теперь-то я уже ничья. — Тебе непременно нужно отдохнуть, Эйвери! Поговорим обо всем завтра утром.

Я кивнула, соглашаясь, но уходить Мартин не спешил — все так же стоял и смотрел. Внезапно мне показалось, что он собирается с духом, чтобы меня поцеловать, и ищет аргументы.

Причем не только для меня, но и для себя.

Не успела я окончательно растеряться и придумать, как избежать этого поцелуя, при этом не обидев Мартина, как из черных кустов под окнами общежития вылез Зигурт. Ринулся ко мне, вклинился между нами, оттесняя темным боком декана, и я подумала…

Уж не действовал ли дракон по указе Кайдена?

— До завтра, Мартин! — сказала я декану. Принялась поглаживать Зигурта, понимая, насколько сильно по нему соскучилась. — Все в порядке, — заявила уже ему. — Лойрин не пострадала. Она вернется утром, а сейчас охотится. Нет, я не скажу тебе, где именно. Подозреваю, ей тоже нужно немного покоя.

Как и мне — он мне был жизненно необходим.

— До завтра, Эйвери! — с легкой досадой в голосе произнес Мартин, после чего развернулся и ушел.

Я же еще немного почесала Зигурту шейку, после чего тоже сбежала — подумала: не дай Боги, из кустов следом за своим драконом вылезет еще и Кайден, а разговора с ним мне совершенно не хотелось.

Кажется, я наговорилась в жандармерии на месяц вперед!

Повезло, в свою комнату удалось пробраться незамеченной, а предупрежденная о моем опоздании комендантша лишь кивнула и не стала задавать вопросов.

Удостоверившись в том, что Риз преспокойно спит, я скинула с себя одежду, шипя от боли в пострадавшем плече, после чего отправилась в душ.

Вернувшись, натянула сорочку и улеглась в кровать, после чего моментально заснула — крепко-накрепко. И спала так долго, пока в моем сне не появилась… виверна.

Дальше я тоже спала, хотя это больше походило на пограничное состояние между сном и бодрствованием.

В этой полуяви Деви просила меня установить с ней мысленный контакт. Но на этот раз за виверной стоял вовсе не мужчина средних лет, который назвал себя моим отцом и обещал, что уже скоро я вернусь домой.

Ее разумом управлял другой.

Молодой, сильный и напористый.

Ну что же, контакт с Деви все-таки установился — в своем полусне я не совсем понимала, как этого не допустить, а она оказалась настойчивой, явно действуя по указке нового хозяина. И уже скоро я почувствовала присутствие чужого разума в своей голове.

Это был мужчина. Он смотрел на меня — но уже не на лежащую в кровати, вовсе нет!

В своем сне я оказалась в другом месте.

Стояла на краю скалы на неизвестном мне Летающем Острове. Надо мной и подо мной синело бесконечное небо, едва подернутое перистыми облаками, а где-то далеко внизу виднелись зыбкие очертания Суши.

Ветер трепал мои распущенные волосы, и золотистые локоны постоянно лезли в глаза. Одета я была в черную лётную куртку, темные узкие штаны и высокие сапоги, а Лойрин кружила рядом, спрашивая, не нужно ли ей меня забрать.

«Пока не стоит, — сказала ей. — Хочу во всем разобраться сама. Понять, кто он такой и каким образом влез в мой сон».

А потом вышвырнуть его вон.

Но если бы это было так легко сделать!

Тот, кто на меня смотрел, был рядом, но я не могла его отыскать. Ощущала присутствие, но напрасно оглядывалась, напрягая зрение и щурясь на солнце, — его не было видно.

— Ну и где же ты? Покажись! — приказала ему. — Раз ты смотришь на меня, то и я бы не отказалась поглядеть на тебя.

— Уже скоро ты меня увидишь, — пообещал он.

И пусть голос у него был приятным — мужественным и уверенным, — но ничего из происходящего мне не нравилось.

Ни то, что он без спроса залез в мою голову — ладно, спросил, а потом, пока я соображала что да как, установил контакт, — а теперь еще то, что он прячется.

Ну раз так, то…

Усилием воли я закрыла разум на замок, выдворив оттуда и Деви, через которую у нас установился контакт, и ее хозяина, после чего повернулась на другой бок и преспокойно заснула, но уже без сновидений и чужого присутствия.

И… проспала все на свете.

Очнулась я от того, что Риз трясла меня за руку, с тревогой спрашивая, все ли у меня в порядке. Потому что будильник прозвенел больше десяти минут назад, а я первый раз в жизни не подскочила с кровати раньше нее, и это ее испугало.

Стараясь не застонать от боли в пострадавшем плече, я кое-как села, затем позволила Риз осмотреть и перевязать мою рану. Покивала на слова подруги о том, что заживление идет как следует — сегодня все выглядит намного лучше, чем вчера, и причина, конечно же, в нашей связи с Лойрин, которая подпитывает меня своей магией, тем самым ускоряя регенерацию.

Так что совсем скоро — буквально через пару-тройку дней — со мной все будет в полном порядке.

— Но у меня нет этого времени, — расстроенно сообщила ей. — Какие еще пару-тройку дней? Сегодня у нас начинаются тренировки, и мне нужно быть в норме.

— Придется отложить хотя бы до завтрашнего вечера. А то и послезавтрашнего утра, — суровым голосом произнесла Риз, отказавшись выслушать мои стенания насчет того, что я обязательно должна участвовать во всем, что придумает для нас магистр Крашш.

— Если ты истечешь кровью на стадионе, это вряд ли приведет команду Эльрена к победе, — добавила подруга.

Ну что же, довод был вполне разумным, и мне пришлось с ним согласиться.

Наконец, я кое-как натянула форму, Риз завязала мне косы, потому что рука все еще плохо меня слушалась, после чего мы с подругой поспешили в столовую. Прихватили по дороге Ясмину, затем к нам присоединились парни с нашего курса и несколько человек из команды.

И мы очередной раз принялись обсуждать то, что уже было известно к этому моменту, домысливая все остальное.

Мы знали, что после завтрака ожидался общий сбор команды, где нас собирались наконец-таки поделить по дисциплинам, в которых нам предстояло выступать на Играх. Затем каждый начинал заниматься по индивидуальной программе, тренируясь под руководством ответственных за свои дисциплины преподавателей.

Огласить списки должны кураторы нашей команды. Насколько я слышала, их будет двое — один выбранный академией и кто-то еще, приставленный к нам из столицы — потому что участие команды в Играх Содружества, как нам объяснили, было делом государственной важности.

Имен кураторов нам пока еще не называли, и это тоже стало предметом жарких споров в столовой, как и деление по дисциплинам.

Но не сразу — сперва мне в очередной раз пришлось рассказывать о бомбах, найденных в лазарете, а вокруг нашего стола принялись толпиться студенты — не только целительницы и мои однокурсники, но подтянулись и с остальных курсов.

Появление Кайдена тоже вызвало заметное оживление. Он собрал вокруг себя не меньшую толпу, чем была возле нашего с Риз столика, и я совершенно спокойно отреагировала на то, что привел свою толпу к моей.

То есть подошел и уселся рядом со мной, приказав Отто и Бернарду подвинуться.

По крайней мере, я восприняла это куда спокойнее подруги, уставившейся на нашего капитана с самым недовольным видом.

Риз еще не знала, что вчера мы с Кайденом поговорили. Пусть урывками, и бомбы были нашими свидетелями, но я для себя все выяснила. Определилась в своем отношении к нему и поняла, что между нами может быть только дружба.

Кайден, наверное, все еще пребывал в неведении, но я собиралась в самое ближайшее время поставить его в известность. И если он питал какие-либо надежды на то, что все будет как раньше, ему следовало поскорее от них избавиться.

— Команде академии быть на поле для взлетов ровно через полчаса, — разнесся по столовой усиленный магией голос нашего декана. — И чтобы без опозданий! Остальных ждут на лекциях, и тоже без опозданий.

Все принялись спешно доканчивать завтрак, а я, повернув голову, чтобы отыскать глазами Мартина, случайно наткнулась взглядом на Томаса Хансена.

Как обычно, тот сидел за соседним столом нашего курса. В одиночестве, потому что остальные сгрудились вокруг нас с Кайденом. Кто-то отыскал себе свободное место и теперь пытался завтракать, кто-то стоял, держа тарелку в руках, вслух и довольно громко обсуждая вчерашнее происшествие в лазарете.

Зато Томас преспокойно ел — быстро и с явным удовольствием, а его большие уши подрагивали вслед за челюстями.

Со своего места я видела лишь немного его профиль и отлично его затылок. Он же видеть меня не мог, зато, уверена, Томас слышал абсолютно все, о чем мы говорили.

Ну какой же он все-таки странный персонаж! — сказала я себе. Хотя одного у Томаса было не отнять — как показала практика, он отлично умел выходить сухим из воды.

У меня были к нему вопросы еще перед взрывами на стадионе, потому что слишком многое указывало на то, что именно он шпионил на Ксавьера и Бригаду Черной Руки, докладывая повстанцам обо всем, что происходило в академии.

Но следователи его допросили, и Томас ответил на все их вопросы под Заклинанием Правды.

Значит, соврать он им не мог.

После этого его отпустили, так и не обнаружив доказательств причастности.

И вот он здесь, в академии. Сидит за соседним от нас с Риз столом, старательно или даже демонстративно не обращая на нас внимания. При этом, уверена, прислушивается ко всему, о чем мы говорим, и мне почему-то не давало это покоя.

Второй взрыв, сказала я себе.

Допустим, Ксавьер и братья-циркачи решили отомстить именно мне, а не просто уничтожить первое здание, попавшееся им под руку. Возможно, они посчитали, что я сорвала их планы и по моей вине им не удалось взорвать на стадионе всех и вся.

Почти все выжили, включая двух столичных лордов, чье убийство, подозреваю, и планировала Черная Рука. Стадион спешно отстраивают, и к Играм Содружества, которые непременно состоятся, он будет как новенький.

Следовательно, их планы сорвались, и виновата в этом Эйвери Таккер, которая всех предупредила. Поэтому нужно непременно ей отомстить!

Но если так и Черная Рука идет за мной по пятам, то…

Допустим, вчера они выследили меня в городе и поняли, куда я направляюсь, поэтому решили привести свой план в исполнение.

Но ведь не могли же они взорвать лазарет без подготовки!

Хорошо, Поля туда внедрили уже давно, я слышала, как об этом говорили в жандармерии. Тот был готов впустить любого повстанца, потому что и сам был из Армии Справедливости.

Но сперва им нужно было разузнать, что происходит в лазарете, раздобыть форменную одежду и осмотреться на местности, чтобы выбрать каморку, где они спрячут бомбы. Причем бомбы у них не простые, а с отложенным взрывом — их ведь тоже надо было создать, заранее все рассчитав!

Следовательно, у них имелось время на подготовку.

Кто-то в академии, причем из моего окружения, доложил Армии Справедливости и Черной Руке о том, что я собиралась навестить Риз в лазарете, после чего мы планировали проведать лорда Аллавея, чья палата находилась на втором этаже.

Ну что же, мы с Риз много раз обсуждали это в столовой, прикидывая время, во сколько я могла бы освободиться после мэрии. Вот так, сидели за своим столом, беседуя с подругами, а Томас Хансен привычно устраивался по соседству от нас.

Уплетал казенную еду и шевелил большими ушами, прислушиваясь к нашим разговорам.

Как по мне, он был лучшим кандидатом на роль шпиона в Академии Драконов.

Но если так, то почему же столичные следователи не докопались до правды, даже если допрашивали его под Заклинанием Правды и Томас не мог им соврать?

Я нисколько не сомневалась в профессионализме дознавателей, но все-таки… Быть может, они задавали ему неправильные вопросы?

На лётном поле нас встречала целая делегация преподавателей.

Первым делом я отыскала глазами Мартина, разговаривавшего с деканом факультета целителей Ирвином Доссом. Также были магиссы Соррес и Левковски, магистры Крашш и Дальмайер и группа незнакомых мне преподавателей, среди которых я высмотрела знакомого учителя по математике.

— Ну что же, начнем! — произнес Мартин, удостоверившись, что мы явились в полном составе, все восемь человек. — Мы и так уже достаточно затянули. Как вы знаете, у нашей команды будут два куратора, но раз я вошел в организационный комитет Игр, то, к сожалению, не смогу выполнять эту обязанность. Поэтому мое место займет магистр Ирвин Досс.

Декан целителей сделал шаг вперед и поклонился, но аплодировать ему стали только Ясмина и еще немного Риз. Остальные всадники Ирвина Досса знали не слишком хорошо и отнеслись к его кандидатуре настороженно, а я даже немного расстроилась из-за того, что куратором не будет наш декан.

Но загвоздка была и во втором кураторе, который до сих пор не объявился.

— Заодно мы ждем столичного гостя, — добавил Мартин. — Он немного запаздывает, но мы все-таки начнем без него, потому что откладывать больше нет смысла.

На секунду на его лице появилась недовольная гримаса, и я с тревогой подумала: уж не назначили ли лорда Винслера на этот пост?

Это было бы совсем некстати!

Как и остальные из команды, я надеялась, что вторым куратором станет Варлин Уорли, денно и нощно пропадавший на новом стадионе, лично следя за его строительством, или же незнакомая, но лояльная ко мне фигура.

Тут, кашлянув, слово взял Ирвин Досс.

— Ну что же, мы предварительно составили списки, которые отправили в столицу на утверждение. Да, именно так, вы не ослышались — все проходит через королевскую канцелярию. Игры Содружества — дело государственной важности, так что нам постоянно приходится иметь дело с проволочками и задержками…

— Эйви, — Кайден совершенно некстати оказался рядом, — как ты себя чувствуешь? Как твое плечо?

— Нормально, — сказала ему. — Вернее, хорошо. Слушаю, кто и куда попадет.

Спокойно сказала, не отшатнулась, пытаясь избежать его общества, как делала раньше, на что парни в команде переглянулись. Возможно, решили, что мы наконец-таки помирились, но я знала, что все не совсем так.

Тут Ирвин Досс перешел к спискам.

Заявил, что с целителями и их дисциплинами все понятно, и вопросов ни у кого не возникло. Ясмина и Риз будут выступать сразу в двух — в алхимии и в целительстве. С этого момента они начинают серьезно готовиться к старту, из-за чего попадают в рабство к магиссе Левковски и магиссе Крок на целых пять дней.

Что же касается всадников, то предварительный расклад следующий…

— На Лётной практике нашу академию будут представлять трое, — произнес Ирвин Досс, сверившись с листом в руках. — Кайден Ритчер, ваш капитан, Эйдан МакГилл и Декстер Сандерс. Думаю, тут вопросов возникнуть ни у кого не должно.

И мы согласно покивали, потому что вопросов не возникло.

Дальше декан Досс объявил, что на первую часть Боевых искусств — Преодоление Препятствий, так ее назвали, — в которой нет ограничения по количеству участников, они заявили всех парней-всадников и меня заодно.

Магистр Крашш тотчас же подал голос, сказав, что будет ждать всех на стадионе, а мне он дает один день, чтобы прийти в себя и разобраться со своим плечом. После этого я стану тренироваться наравне с остальными, и он не собирался давать мне поблажек.

Я покивала, обрадовавшись, что мне не станут давать поблажек.

Но радовалась я недолго, потому что на поединки меня не заявили, как и на магические дуэли.

На первые выбрали Кайдена, Эйдана и Джерри Кандена. На состязание по магии отправляли тех же Кайдена, Эйдана и Джерри, тогда как на экзамены по математике и на Теорию Мироздания заявили меня и Эджея Далласа.

Последний к этой новости отнесся крайне скептически. Уставился на Ирвина Досса с изумлением, затем спросил страдальческим голосом:

— А меня-то за что⁈

Оказалось, за то, что из всех остальных — ну, кроме меня, — он получил по письменным экзаменам наивысшие баллы.

— А вот и наш второй куратор, — произнес Мартин, потому что неподалеку от нас распахнулся портал, из которого вышел… вовсе не Варлин Уорли, как я надеялась, а лорд Винслер собственной, одетой в черное персоной!

Появился из синих сполохов магического огня и двинулся к нам, едва прихрамывая.

Как и в случае с лордом Аллавеем, взрыв на стадионе не оставил следов на его лице, но со слов Риз я знала, что лорд Винслер серьезно пострадал, хотя к этому времени успел почти полностью оправиться.

Подойдя, поклонился под наше нестройное приветствие, затем протянул Ирвину Доссу свиток с магической печатью, заявив, что он только что получил подтверждение из дворца, и его кандидатура официально утверждена на пост второго куратора нашей команды.

К тому же он принес нам свежие новости из Нери. Мы слишком далеко от столицы и заняты собственными проблемами, поэтому пропустили небольшое изменение в программе состязаний Игр.

— И что же это за изменение? — недоверчиво поинтересовался наш декан.

— Появилась дополнительная дисциплина, к которой вы пока еще не готовились, — тотчас же отозвался лорд Винслер. — Но у вас будет время этим заняться.

Магистры переглянулись.

— Мы ничего о такой не слышали, — произнес Ирвин Досс.

— Даже я, — добавил Мартин.

— Именно поэтому я, ваш куратор, явился сюда, чтобы поставить вас в известность. Также я успел ознакомиться с личными делами всех участников команды и выбрал наиболее подходящих для этой дисциплины.

— Уж как-нибудь справимся сами! — пробурчал Ирвин Досс.

Но оказалось, что они не справятся, потому что лорд Винслер все и за всех решил. Уставился на меня тяжелым взглядом, и я внезапно поняла, что жить спокойно мне оставалось последние несколько секунд.

Оказалось, две другие команды Нерлинга давно уже поставлены в известность — в академиях Нери и Камрана вовсю готовятся к этой дисциплине, тогда как до Эльрена вести дошли с некоторым запозданием.

И все из-за того, что лорд Винслер серьезно пострадал во взрыве и несколько дней провел в лазарете, хотя перед этим подал заявку на должность нашего куратора. Но в столице вошли в его положение, поэтому отложили утверждение до момента, пока он не сможет приступить к выполнению своих обязанностей.

Плюс определенные бюрократические накладки, поэтому и возникла заминка.

— И что же это за испытание? — скептически поинтересовался Ирвин Досс, тогда как Мартин уставился на лорда Винслера с недовольством в глазах.

Оказалось, новая дисциплина стартует наравне с остальными и принесет победившей в ней команде столько же очков, как и другие.

— Если, конечно, вы успеете подготовиться вовремя, — любезно добавил лорд Винслер.

В этот момент мне показалось, что он не только играет против меня, но еще и на стороне других команд Нерлинга.

Столичной академии, например.

Вполне возможно, именно она, по мнению лорда Винслера, и должна победить, а вовсе не академия захолустного Эльрена, хотя в ней испокон веков учились все дети династии МакГиллов.

— Дрессировка и управление низшими магическими существами, — так же любезно произнес лорд Винслер.

Мы переглянулись — это было довольно неожиданно, потому что не только в нашей команде, но и в самой академии никто не занимался ничем подобным.

— Драконы, насколько я понимаю, в расчет не принимаются? — поинтересовался Мартин, едва сдерживая гнев в голосе.

— Нет, драконы не принимаются, — качнул головой лорд Винслер. — Так же как и виверны Кхемера. Они причислены к высшим, то есть наиболее разумным магическим существам, а в этой дисциплине нужно будет показать то, как ваши студенты управляются с менее разумными.

— Вам прекрасно известно, лорд Винслер, что в Академии Эльрена не имеется таких существ, потому что мы не специализируемся на подобном. Вместо этого мы выпускаем лучших всадников и целителей в Нерлинге, — возразил ему Ирвин Досс. — И как второй наш куратор вы должны были сделать все, чтобы наша команда ни в коем случае не была в отстающих. До начала Игр осталось пять дней — где мы достанем этих самых существ?

А ведь нам еще нужно будет их натренировать!

— С чего вы решили, что я это не сделал? — едко возразил ему Винслер. — Мне жаль, что вы не в курсе происходящего в вашей собственной академии, декан Досс! Боюсь, мне придется поднять вопрос о вашей компетентности на совете лордов-попечителей.

Мне показалось, что после его слов тотчас же полетят магические искры и начнется физическая расправа, в которой примут участие не только наши два декана, но и остальные преподаватели, но…

Нет, до расправы дело так и не дошло. Вместо этого Ирвин Досс сделал глубокий вздох, после чего произнес:

— Позвольте поинтересоваться, лорд Винслер, о чем идет речь?

Оказалось, о существе, обитающем в зверинце академии.

— К тому же в начале этого месяца доставили еще одного такого же с Суши. Насколько я помню, несколько ваших всадников в качестве практики участвовали в его поимке.

Кайден и Эйдан переглянулись, и я увидела тревогу в их глазах. Кузены знали, о чем шла речь, тогда как я до сих пор не имела ни малейшего понятия!

— Заодно я успел сделать официальную заявку, упомянув, что Академия Драконов Эльрена выставит в этом состязании двух гулей, с которыми на арену выйдут двое участников команды. И да, я уже внес их имена в списки и получил подтверждение.

Уставился на меня, и я кивнула. Ну что же, чего-то подобного и можно было ожидать!

— Эйвери Таккер как раз родом с Суши. Уверен, ей не впервой встречаться с подобными существами, — ледяным голосом произнес лорд Винслер. — Второй участник из нашей команды — Эджей Даллас. Он мало занят в других испытаниях, так что…

Приговорили не только меня, но еще и его, промелькнуло в голове.

— Это переходит всяческие границы! — с ненавистью произнес Мартин. — Такому не бывать, пока я являюсь деканом на факультете всадников, потому что я этого не допущу! Вы сейчас же измените запрос. Мы снимемся с этой дисциплины…

— Позвольте заметить, господин Вебер, вы даже не куратор команды, — любезно напомнил ему Винслер. — А то, что вы все еще декан, — думаю, это тоже будет обсуждаться на следующем заседании совета.

— Вы мне угрожаете, лорд Винслер? — с нажимом поинтересовался Мартин, но тут Ирвин вскинул руку, попросив у всех тишины.

— Зато я куратор команды, — произнес он, — и полностью согласен с мнением моего коллеги-декана, который на данный момент выступает нашим консультантом.

Подтвердив, что именно так и он — консультант, Мартин сдавленным от ярости голосом высказал лорду Винслеру все, что о нем думал.

А думал он многое — но главное заключалось в предвзятости последнего и еще в том, что лорд Винслер сознательно поставил нас в затруднительное положение. Поэтому они немедленно подадут протест…

Пока Мартин говорил, я смотрела на лорда Винслера, а тот смотрел на меня.

Внезапно я подумала, что взрыв на стадионе ничего не изменил в его отношении. Он все так же питал ко мне искреннюю ненависть, а теперь, похоже, задумал то ли меня убить, то ли покалечить и тем самым убрать из команды.

Потому что, по его мнению, я не заслуживала подобной чести.

— Похоже, испытания с гулями нам не избежать, — негромко произнес Эйдан, подойдя к стоящему рядом со мной Кайдену. — Запрос в столицу давно ушел, и на него ответили положительно, то-то Винслер так долго тянул! Так что даже если удастся отозвать его с должности куратора, нам все равно придется что-то придумать.

— Что именно? — глухо произнес Кайден, не спуская с меня взгляда.

— Думаю, мы можем поменять участников, — подал голос Эйдан, и Кайден тотчас же согласился с кузеном, что это отличная мысль.

— Эйви, тебе ничего не грозит, — заявил уже мне. — Как капитан команды, я вызовусь на твое место.

— Мы пойдем вдвоем, — добавил Эйдан. — Как только наш декан прекратит ругаться с лордом Винслером, мы сразу же попытаемся это уладить.

Но я покачала головой, не став отговаривать парней. Знала: у них все равно ничего не получится, потому что лорд Винслер все отлично продумал и рассчитал.

До Игр оставалось всего-то пять дней, мы в захолустном Эльрене, до Нери отсюда несколько переходов, а там все погрязло в бюрократии. И из-за этой самой бюрократии и еще из-за того, что лорд Винслер будет сопротивляться, ничего уже не изменить.

Нам нужно начинать тренироваться как можно скорее, потому что мы с Эджеем все-таки выйдем на арену Игр вместе с гулями.

— Все будет хорошо, — сказала я побледневшей Риз, которая, подозреваю, нисколько не сомневалась в том, что меня в этом испытании уже не заменить.

— Эйви, за что он тебя так ненавидит⁈ Неужели из-за Селии⁈ Тогда ему нужно было ненавидеть меня! — едва не плача, произнесла подруга.

— Говорю же, все будет хорошо, — повторила я. — А лорд Винслер, похоже ненавидит не только меня, но еще и Эджея. Хотя тот точно не имеет никакого отношения к Суше!

Но моя шутка не удалась, Риз даже не улыбнулась.

Да и я не спешила радоваться. К месту или нет, но вспомнила о том, что увидела в голове у лорда Винслера, когда тот ударил по мне ментальной магией на Балу Открытия.

В своем прошлом он совершил ужасное предательство, которое мучало его все эти годы.

И я внезапно подумала: уж не связано ли это со случившимся со мной и мамой двенадцать лет назад⁈

Ну что же, пока Кайден вместе со своим венценосным кузеном, приходившимся мне дядей, пытались бороться против гулей и лорда Винслера одновременно, меня похитил магистр Дальмайер. Заточил в своей аудитории и подверг многочасовым пыткам своим предметом.

Заявил, что хочет удостовериться, уж не затмило ли геройство на стадионе и в лазарете мой разум, вытеснив из него умные мысли и знания, которые он старательно вкладывал в мою голову.

И я долго и упорно доказывала, что это не так, исписав целую стопку листов.

Наконец, прочитав мне пару лекций по истории Нерлинга и Суши и выдав кипу книг, которые следовало пролистать до начала Игр — а еще лучше к завтрашнему утру, — магистр Дальмайер заявил, что на сегодня мы с ним закончили, после чего передал меня из рук в руки учителю по математике.

Тот поманил меня в свой кабинет, и мы еще несколько часов решали математические задачки. Увлеклись, причем настолько, что я и не заметила, как за окнами стало темнеть — осень уверенно заявляла свои права.

И пусть в животе урчало как у преподавателя, так и у меня, но остановились мы лишь тогда, когда в дверь постучал Кайден, сказав, что команда разыскивает Эйвери Таккер для экстренного совещания.

Дело не терпит отлагательств — можно ли меня уже отпустить?

Оказалось, что можно, и мы расстались вполне довольные друг другом, договорившись, что продолжим наши увлекательные математические баталии завтра после обеда, когда я разделаюсь с магистрами Крашшем и Дальмайером.

И уже скоро я шагала за Кайденом по опустевшим коридорам своего факультета, пытаясь прийти в себя после полного погружения в математику, а заодно и понять, сколько сейчас времени.

Кайден тем временем отобрал у меня книги, которые вручил до этого магистр Дальмайер. Собирался уже что-то сказать, но тут к нам присоединился Эйдан и остальные парни из команды, после чего мы расположились в пустующем актовом зале, где и планировали провести совещание команды.

Именно там два кузена скорбными голосами сообщили, что, несмотря на все их усилия и на связи Мартина Вебера, к лучшему дело не сдвинулось.

Да, они подали официальный протест, требуя сместить лорда Винслера с должности нашего куратора, и даже сходили к архимагу, понадеявшись, что ректор Грон вмешается, а его слово придаст весомости делу.

Но тот ответил что-то совсем уж загадочное. Сказал: «Путь все идет своим чередом!», после чего…

— Он самоустранился, — подытожил Декстер, и я взглянула на него с удивлением.

До этого он казался мне местным красавчиком, призером множества лётных состязаний, отлично подходившим, чтобы пополнить «коллекцию» ухажеров Селии Винслер, но в последнее время мое представление о нем серьезно изменилось.

В лучшую сторону.

Особенно после того, как он дал Селии от ворот поворот.

— Не помогло даже пожаловаться Уорли, — добавил Джерри. — Тот встал на нашу сторону, но Винслера ему не снять. Как и не отменить его решений.

— Так что все-таки будут гули, — поморщился Эйдан. — Но я уже написал письмо во дворец. Просить у отца вмешаться нет смысла, он не станет этим заниматься, поэтому я обратился к его первому советнику. У нас хорошие отношения, и я написал ему, что хочу лично участвовать в этой дисциплине. Вернее, вдвоем с Кайденом, так что есть надежда, что тот надавит и нам удастся сменить участников.

На это я промолчала.

Хотя нет, выдавила из себя нервную улыбку, сказав, что им не стоило так беспокоиться. Вернее, насчет лорда Винслера как раз стоило, а насчет всего остального — нет.

Потому что мы — одна команда, у нас равные права и обязанности, и будет честно, если мы с Эджеем возьмем на себя новую дисциплину. Потому что в других мало задействованы.

Эджей скривился, кажется, все еще надеясь избежать близкой встречи с гулями, но затем согласился с моими словами.

К тому же я прекрасно понимала, что письмо Эйдана ничего не изменит.

На месте советника короля я бы отказала наследному принцу в сомнительном удовольствии выходить на арену с кровожадными существами, которым все равно, кого разодрать на части и чьей крови напиться, — династии МакГиллов, Лорда Севера или же Эйвери Таккер с каким-то там Эджеем Далласом.

— Думаю, нужно пойти и посмотреть на наших гулей, — произнесла я. — А кто будет курировать дисциплину?

— Магистр Йоршир, — отозвался Джерри, и все остальные погрузились в мрачную задумчивость. — Сегодня он снова пьян, но к завтрашнему дню обещал нам протрезветь. Так что тренировки начнутся только завтра. И то, если он проспится к обеду.

— Он ведет у четвертых курсов Противостояние магическим существам, — добавил Декстер.

— Как Винслер мог выбрать именно тебя, Эйви, если ты только на первом⁈ — застонал Кайден. — Он не имел никакого права!

Парни снова принялись спорить, а я…

— А где Риз и Ясмина?

Оказалось, они до сих пор в рабстве у магиссы Левковски, и та отказалась их отпускать, заявив, что у них есть более серьезные дела, чем какое-то там собрание команды. Так что к гулям мы отправимся без целительниц.

— Послушайте, а можем мы захватить с собой Томаса Хансена? — спросила я. — Да, моего однокурсника. Мне надо серьезно с ним поговорить. Уверена, он что-то скрывает от следствия!

И гули помогут тому стать более откровенным — так я и сказала парням.

…Мы договорились встретиться через пятнадцать минут возле полутемного входа в зверинец. За это время я успела отнести книги в свою комнату — Кайден распахнул для меня портал, а Эджей вызвался исполнить роль носильщика.

К зверинцу мы с ним явились чуть позже остальных, потому что я решила заодно поменять и несвежую сорочку.

Парни не подвели — с ними был недоумевающий Томас Хансен, раз за разом спрашивавший, что им от него понадобилось. Никто из команды этого не знал, а я не собиралась раскрывать свои планы раньше времени.

Дверь в зверинец оказалась на замке, и, пока все решали, как справиться с этой незадачей, я его открыла.

Это заняло несколько секунд, после чего мне пришлось объяснять, что вместе со связью с Лойрин у меня добавился новый навык. Но я решила не уточнять, что этот навык был у меня и раньше, но теперь он стал более отточенным.

К этому времени Томас начал что-то подозревать. Принялся сопротивляться, но его затащили внутрь, сказав, что Эйвери Таккер собирается с ним поговорить. Да, именно там, внутри!

Потому что я собирались.

Под потолок сразу же взвилось несколько магических светлячков, разбудив обитателей зверинца.

Их было не так уж много.

Клетка, в которой когда-то сидела Деви, пустовала, но зато две напротив оказались занятыми. Заградительная решетка между ними отсутствовала, так что обитатели могли общаться, потому что они принадлежали к одному виду.

Но те и не собирались — сидели темными, косматыми комками тряпья каждый в дальнем углу своего обиталища. Уверена, смотрели на нас настороженными глазами, и я мысленно поморщилась, ощутив на себе их взгляды.

С трудом выкинув из головы то, что я знала о кровожадности гулей — а знала я довольно много, — повернулась к однокурснику, которого держали Декстер и Джерри.

— Привет, Томас! — сказала ему.

Интересно, почему он попытался вырваться и убежать, а потом забился в чужих руках, требуя немедленно его отпустить, если я всего лишь улыбнулась?

Возможно, кровожадно, но ведь мы даже не начали разговор!

А потом мы его начали. И пусть Кайден негромко произнес, что может разобраться с этим делом сам, но я покачала головой.

Потому что у меня был план. И еще я знала то, о чем было невдомек Лорду Севера.

— Ты ведь с Суши, Томас! — сказала однокурснику, решив зайти издалека. — Конечно, мы ведь прилетели в академию вместе. На драконах, ты ведь помнишь?

Я посмотрела на Томаса, и он неуверенно кивнул. Еще бы он забыл, как Зигурт тащил его в когтях!

— А мы, с Суши, должны держаться вместе, — добавила я.

— Тогда почему меня схватили и не отпускают⁈ — воскликнул Томас. — Эйвери Таккер, мы же с тобой на одной стороне!

Кивнула.

— Так и есть, отпустите его! Вернее, запустите-ка его в ту клетку. Я хочу посмотреть, насколько быстро двигаются гули и как они нападают. Мне скоро выступать, Томас, а ты тоже с Суши, так что, надеюсь, ты не откажешь мне в небольшой услуге.

— Ты что, шутишь⁈ — завопил он. — Ты не посмеешь этого сделать!

— Разве? — удивилась я. Прислушалась к себе. — Посмею, и еще как, а остальные меня послушают. Ты столько раз меня предавал, Томас, так что мне наплевать на твою жизнь, раз тебе было наплевать на мою. Око за око, так говорят у нас на Чаверти. Так же, уверена, как и на вашем острове. Так что… открывайте уже замок!

Ключей от клетки у парней не было. Томас об этом не знал, но те решили мне подыграть и потащили его к клетке.

Мой однокурсник завыл от ужаса — так же громко, как один из гулей, решивший, что сейчас его покормят. Тот кинулся к решетке, но по дороге на него напал второй, в коричневом тряпье, попытавшись сразу же отбить добычу у сородича.

Они принялись кататься по полу, рыча и терзая друг дружку. Томас вырывался и выл, уверяя, что он ни в чем, ни в чем не виноват! Его допрашивали в жандармерии под Заклинанием правды, после чего отпустили, так о каком предательстве может идти речь⁈

О чем я вообще говорю⁈ Никакой он не шпион!

Никто его не вербовал, и ни один из посторонних ни о чем его не просил! Он не получал денег от повстанцев, потому что он против Армии Справедливости. Можно сказать, ненавидит их всей душой!

Я слушала его очень внимательно, решив, что именно это Томас говорил в жандармерии, и говорил он искренне, не в состоянии солгать.

Но при этом именно он был предателем.

Значит, никто из посторонних его не вербовал, ни на кого он не шпионил и денег за это не получал. Возможно, он даже ненавидит повстанцев всей душой, только вот…

Томас серьезно изменился, когда вернулся со своего острова, хотя в академии его никто не ждал. Все думали, что он сбежит с концами!

А потом начались все эти взрывы.

— Погодите-ка скармливать его гулю, — попросила я у парней, и гуль, который победил соперника, а тот убрался в свой угол, завыл совсем уж обиженно.

— Будет тебе ужин, — без страха посмотрев в ужасное, почти не похожее на человеческое лицо, пообещала ему. — Но если этот тип хоть раз мне соврет, я сразу же вам его отдам, а там уже разбирайтесь сами, как его поделить.

Гули обрадовались — причем оба. Уставились на Томаса с надеждой, а тот затрясся.

— Что ты задумала, Эйви? — негромко спросил у меня Кайден. — Если его допрашивали под заклинанием…

— Постой, Кайден! — качнула я головой, старательно размышляя. — Тут вот какое дело…

Посмотрела на Томаса, а потом… Потом у меня все сложилось.

— Твоя мать внезапно разбогатела, не так ли? — спросила у него. — Кажется, она у тебя вдова и держит несколько лавок на рынке. Торгует всякой всячиной. — Он как-то сам об этом рассказывал. — До этого дела у нее шли неплохо, но внезапно на нее свалилось настоящее богатство. Не могу представить, что это было, — возможно, она завела еще несколько лавок или же вместо рынка открыла сеть магазинов… Но в один прекрасный день дела пошли в гору. Отсюда и деньги — не только у нее, но и у тебя. Тебе дала их мать, а не заговорщики!

— У нее успешное дело, — с ненавистью произнес Томас. — И ты не можешь нас ни в чем упрекнуть!

— Зато я могу упрекнуть тебя в том, что тебя завербовала собственная мать, потому что заговорщики связались с ней, а не с тобой. То-то ты передумал сбегать из Академии! А ведь я помню, как ты твердил, что ненавидишь это место и вырвешься отсюда при первой возможности. Но ты не вырвался, хотя нас всех отпустили домой после первого Призыва. Ты отбыл с Эльрена, но затем почему-то вернулся. Так почему же, Томас? Скажи мне! Но помни: соврешь и сразу же пойдешь на корм гулям.

Те снова уставились на него с надеждой. Уверена, умей гули говорить, то принялись его уговаривать соврать, потому что им не помешало бы поужинать.

Но Томас промолчал, и я решила, что на правильном пути.

— Все именно так и было. Поэтому следователи ничего не выяснили — они понятия не имели, что ты ненавидел академию всей душой, но все-таки вернулся на Эльрен из дома. Заодно тебя там подучили, как правильно отвечать на вопросы. Говорить всем, что якобы мама завещала тебе оставаться в академии, хорошо учиться и смотреть по сторонам. А деньги тебе приходят в банк, причем с ее счета… Думаю, следователи проверили это в первую очередь. Заодно они выяснили, что на Эльрене ты ни с кем не встречаешься и никому и ничего не передаешь. Писем ты тоже не отправляешь. Это слишком опасно, вас бы сразу раскусили. О нет, вы все сделали по-другому!

— Я вообще ни с кем не встречаюсь и никому ничего не отсылаю! — воскликнул Томас. — Так я и сказал следствию!

— Но все-таки именно ты передаешь повстанцам сведения и при этом не чувствуешь себя предателем. Интересно, как ты это проворачиваешь, Томас?

Он принялся отпираться — но ровно до тех пор, пока его снова не подтащили к решетке. Обрадованные гули тотчас рванули навстречу ужину, и когти одного из них распороли темную тунику Томаса.

Тот отпрянул — парни ему позволили, а гули разочарованно завыли, почувствовав запах крови.

— Я… Я все расскажу! — пробормотал Томас, после чего заорал во всю глотку: — Помогите! Убивают! Спасите!

— Нет смысла, — сказал ему Кайден. — Думаешь, мы такие дураки, что не позаботились заранее, чтобы твои крики никто не услышал? На зверинце магический полог, так что вопи сколько захочешь. — Затем добавил с презрением: — Ну и мерзкий же ты слизняк, Хансен! Если хочешь жить, говори! Иначе тебя никто не найдет — тебя сожрут гули, а мы уничтожим улики.

— А я прикрою, — добавил Эйдан. — Властью МакГиллов никакого расследования не будет. Ты просто-напросто исчезнешь с концами, Хансен!

Тогда-то Томас, всхлипывая и баюкая разодранную гулями руку, в очередной раз признался, что он никого не предавал. Все, что он делал, — ровно через день являлся в дальнюю беседку… Ту самую, что возле заросшего камышом пруда, он нам ее покажет!

Приходил туда в определенное время — с пяти до шести вечера по вторникам, четвергам и субботам. Дожидался, когда в беседке никого не будет, либо заходил внутрь и отравлял жизнь парочкам, выбравшим это место для уединения, так долго, пока те не убирались восвояси.

Так вот, дождавшись, когда он останется один, Томас садился на определенную скамейку и начинал рассказывать обо всем, что происходило в Академии. А в последнем письме мама намекнула, чтобы он заодно говорил еще и об Эйвери Таккер.

Затем, закончив свой рассказ, Томас вставал и уходил.

И все! Все!

Разве это предательство, если он разговаривал сам с собой⁈

— Кто именно тебя слушал? — спросил Кайден. — Кто в это время крутился возле беседки?

— Говорю же, никто там не было! Я специально дожидался, пока останусь в одиночестве, потому что мне нравится разговаривать сам с собой. И вы не можете меня ни в чем обвинить — это не запрещено законами Нерлинга!

— Именно так он и обманул следствие, — кивнула я. — Никакого чувства вины! Он убедил себя в том, что разговаривает сам с собой.

— Думаю, в беседке есть записывающий артефакт, — подал голос Эйдан. — Я уже с подобным сталкивался. Его можно настроить таким образом, чтобы тот активироваться раз в два дня в определенное время.

Парни загудели, в полнейшем восторге от открывавшихся перед ними перспектив, и даже позабыли о гулях. И дело было не только в том, что мы вычислили предателя — о нет! Через эту самую беседку и артефакт мы могли выйти и на остальных заговорщиков.

Потому что Эйдан добавил:

— Эти штуки очень хрупкие и требуют постоянного внимания и подзарядки. Думаю, в академии у Хансена имеется подельник, который проверяет и меняет артефакты. И мы можем его вычислить!

Парни тотчас же решили устроить засаду на второго шпиона, но Эйдан заявил, что у него есть идея получше.

Если мы найдем артефакт, то он, скорее всего, сможет отследить магическую привязку. Выяснить, куда та ведет, после чего мы обнаружим тех, кто к этому причастен. А потом мы сможем их поймать…

Но я покачала головой, сказав, что такое вряд ли сработает. Тех, кто на другом конце и сидят возле второго артефакта, нам не выследить — эти люди слишком осторожны. Они настоящие профессионалы и привыкли к тому, что по их следам идут ищейки короля, так что слишком просто к ним не подобраться.

Это словно искать иголку в стоге сена — подул ветер, и нет ни сена, ни иголки.

Нет, тут нужно действовать по-другому!

Но как именно, я им не сказала, дождавшись, когда Кайден прикажет Джерри и Эджею увести сопротивляющегося Томаса и проследить, чтобы тот уже не сбежал.

Да, пусть воспользуются пустующим преподавательским коттеджем — все уже было подготовлено для встречи команд — и запрут Томаса в подвале до момента, пока мы не решим, что с ним делать дальше.

— Мы поймаем заговорщиков на живца, — пояснила я оставшимся в зверинце парням. — Ну что же, раз повстанцы горят желанием меня уничтожить, то Томас им расскажет, что мы все якобы собираемся повеселиться. Отметить окончание тренировок и начало Игр Содружества… Допустим, в одной из таверн на краю Эльрена. Да, мы якобы сбежим туда тайком, вся наша команда, и я там обязательно буду.

Парни одобрительно загудели — моя идея пришлась им по душе.

— Завтра как раз вторник, поэтому мы заставим Томаса к вечеру явиться в свою беседку и обо всем рассказать.

— Я это сделаю, — кровожадно усмехнулся Кайден. — Он у меня заговорит как миленький!

— Но тогда они придут за тобой, — протянул Эйдан.

— Конечно же, они придут, — согласилась я. — Такой удобный момент, почему бы им не воспользоваться? Вся наша команда без присмотра магов и кураторов, а в ней не только Эйвери Таккер, но еще и кронпринц Нерлинга и Лорд Севера… Думаю, они обязательно явятся!

— И мы их поймаем! — воскликнули парни.

— Именно так, — кивнула я. — Мы их поймаем. Капкан захлопнется, потому что перед этим я извещу следователей. — У меня как раз был один на примете. — Но не сразу, чтобы они нам не помешали, а в самый последний момент.

Да, я поставлю их перед фактом. Так же как и Мартина — и пусть мне очень сильно хотелось поймать Ксавьера и его проклятую Черную Руку самой, но я не собиралась рисковать ни своей, ни чужими жизнями.

Но сперва нам не помешало бы продумать все детали.