Наиглавнейшая проблема Академии Драконов

Глава 9

Второй день подготовки к Играм начался вполне спокойно.

Сперва гули ели кашу — прорычали что-то в ответ на мое приветствие, затем попытались на меня напасть. Но смирились с тем, что и меня, и кашу им не получить, поэтому придется выбирать что-то одно.

Принесли мне тарелки, злобно оскалившись на мою попытку вручить им ложки. Ели руками, затем принялись облизывать тарелки длинными языками, пока я мысленно болтала с Видаром и грызла свое яблоко.

С кхемерцем оказалось приятно поговорить.

К тому же он не забывал меня хвалить за то, что мой страх и отвращение к гулям прошли без следа, и мне это немного льстило.

Но я знала, что он неправ.

«Почти прошли, — вздохнув, призналась ему. — Вот бы еще их отмыть, тогда мне было бы полегче! И дать другую одежду… И научить есть вилкой с ложкой… И еще говорить… Они ведь когда-то умели!»

«Эйвери, — к этому времени мы уже начали называть друг друга по именам, — если ты забыла, то я напомню: лекарства против яда гулей не существует ни в Неринге, ни в Кхемере. Они уже не смогут превратиться в людей, так что забудь! Если только…».

Не договорил, потому что в зверинец вошел уборщик.

Гули тотчас же принялись рычать и бросаться на решетки, но он, не обращая внимания, как те беснуются в клетках, вежливо поинтересовался, что я здесь забыла, если наша команда давно уже бегает по стадиону.

Он, кстати, сделал на меня ставку — на то, что я наберу наибольшее количество очков из всех участников на Играх. Рискнул ради этого половиной своей зарплаты, так что неплохо бы мне постараться и его не подвести.

На это я покаянно пробормотала, что уже бегу и он совершенно прав, потому что нечего мне здесь рассиживаться! С Видаром оказалось приятно поговорить, но я почти напрочь забыла про магистра Крашша.

Поймав сочувственную мысль кхемерца, я быстро с ним попрощалась, после чего разорвала нашу мысленную связь. Кинулась из зверинца, добежала до стадиона, извинилась перед преподавателем за опоздание, за что заслужила… не только догонять всех остальных, но еще и пятьдесят отжиманий после кросса.

И пусть явившаяся на стадион Риз попыталась вразумить магистра Крашша, твердя тому, что с моей раной еще рано подвергаться подобным экзекуциям, но он был неумолим. Так что мне пришлось бегать и отжиматься, а затем прыгать и перебираться через импровизированные препятствия.

Парни тем временем разбились на пары для поединков, после чего принялись отрабатывать новые приемы.

Меня в поединки не заявили, поэтому стоило мне выполнить все задания — рука, кстати, вполне нормально слушалась, а зажившая рана не открылась, — как меня отпустили к магистру Дальмайеру.

Перед началом занятия я даже успела пролистать пару книг, так что казнь отложилась.

Затем я отправилась на математику, которой занималась так долго, пока, полуживая, не выползла из кабинета. Осоловело уставилась в окно на сгущавшиеся сумерки, пытаясь прийти в себя и вернуться в мир, который состоял не только из математических формул.

Еще в нем были парни из команды, вернувшиеся с лётной практики, и мы вместе отправились разыскивать сторожившее Томаса третье звено Левого Крыла. Заодно им следовало проследить, чтобы Томас выучил заранее написанную для него речь.

Речь составлял Эйдан, и я, перечитав ее, схватилась за голову.

— На Суше никогда такого не скажут, — заявила ему. — Если Томас озвучит это в беседке, то на другом конце решат, что он либо спятил, либо в него вселились демоны Нерлинга.

Парни недоуменно переглянулись, но я была непреклонна. Почти полностью переписала речь, затем заставила Томаса проговорить все своими словами.

Наконец, сопроводили его к беседке. Эйдан активировал заклинание для усиления слуха, и… мы удостоверились в том, что Томас честно выполнил свою часть сделки. После этого его отпустили на ужин, и теперь уже Кайден приставил к нему двоих из своего Крыла.

Нам же оставалось только ждать.

— Три дня до плана «Подсадная утка», — сказала я парням, когда мы тоже явились в столовую. После чего пообещала, что завтра обязательно отпрошусь у Мартина в город, чтобы поговорить со следователем.

Внезапно те принялись меня отговаривать. Окрыленные успехом, они твердили, что мы сможем со всем справиться и сами. Лично поймаем половину Армии Возмездия и станем героями Нерлинга!

Но я не собиралась их слушать.

Категорически отказалась, заявив, что мы не будем рисковать. Мне хватило взрывов на стадионе и в лазарете — так что мы просто сыграем свою роль, а остальное пусть сделают жандармы и маги из столицы.

Парни с кислыми лицами согласились, но мне все равно было тревожно.

Даже очень.

Впрочем, моя команда куда больше переживала из-за другого.

— Магистр Йоршир пообещал прийти к шести вечера к зверинцу, — произнес Кайден, когда мы поели, а я принялась прикидывать, как от всех улизнуть, вернуться в столовую и взять ужин еще и для гулей.

Сегодня подавали свиные ребрышки, и я решила, что Адрура и Друра это угощение несомненно порадует.

— Пора идти, — кивнул Эйдан. — Он обещал нам протрезветь и придумать, как пройти испытание с дрессировкой. Надеюсь, мы добьемся от него хоть чего-то дельного.

Но надеялся он совершенно зря.

Если утром магистра Йоршира оказалось не разбудить по причине тяжелого похмелья, то к обеду он все же проснулся. Пообещал команде протрезветь и поправить здоровье, но к вечеру явно не рассчитал с дозой «лекарства».

Преподаватель явился к зверинцу без опоздания, но оказался совершенно и безнадежно пьян.

Но при этом он держался с излишней бравадой, заплетающимся языком заявив, что с ним все в полном порядке.

Я смотрела на его засаленные волосы, спадавшие на несчастное, заросшее недельной щетиной лицо, на запавшие темные глаза и поникшие губы.

И мне было очень и очень его жаль.

Взрыв на стадионе отнял у магистра Йоршира самое дорогое, что могло быть в жизни драконьего всадника, — его пару, и теперь он не слишком-то рвался вернуться к привычной жизни.

И, скорее всего, еще долго к ней не вернется.

Но он оставался преподавателем в академии — похоже, жалко его было не только мне, — но теперь мне стало страшно за своих гулей.

Потому что, покачиваясь и распространяя тяжелый запах алкоголя, магистр Йоршир пытался попасть ключом в замочную скважину, чтобы открыть дверь зверинца.

Заодно он твердил, что все продумал.

У него есть отличный план, и сейчас он покажет, как наша команда сможет выиграть это состязание! Всего-то нужно угомонить бешеных тварей!

Да, мне было тревожно, потому что его пьяный план никуда не годился. Но парни смотрели на магистра Йоршира с надеждой, так как у них не было никакого другого плана, а тот все не мог попасть ключом в замочную скважину и открыть проклятый замок!..

Тут, на беду, явился еще и Винслер.

Вышел из портала рядом со зверинцем, зажег пару магических светлячков и уставился сперва на нас — на меня! — а затем перевел взгляд на все же одолевшего замок преподавателя.

— Так-так-так! — произнес он. — И что здесь происходит? Как куратор команды я имею полное право знать!

Магистр Йоршир негромко выругался, выражая отношение к лорду Винслеру как к куратору нашей команды, но тот сделал вид, что не расслышал.

Судя по всему, появление Винслера помогло Йорширу собраться с мыслями, он наконец-таки справился с замком, после чего мы вошли в зверинец.

Гули спали, но проснулись, разбуженные шумом и вспыхнувшими под потолком магическими светлячками. Завозились, поднимаясь каждый в своем углу, и мне внезапно стало до ужаса нехорошо.

Уж и не знаю, что со мной произошло за последние пару дней, но я поняла, что не могу позволить их обидеть, потому что они не заслужили подобного к себе отношения.

То ли Видар каким-то странным образом синхронизировал наш дар, то ли я осознала его слова, но теперь гули не казались мне ужасными монстрами.

Как раз наоборот.

Они были жертвами, потому что не сами, а страшная зараза сделала их убийцами.

К тому же Видар говорил…

«Эйвери!» — услышала я его голос в голове, потому что задумалась о кхемерце, и он тотчас же отозвался, установив мысленный контакт.

На это я дернулась, вспомнив, что рядом со мной лорд Винслер, а он — отличный менталист, и связи ни с кем из Кхемера у него под носом устанавливать не стоит.

«Не сейчас, — быстро сказала Видару. — Слишком опасно!»

Тот понимающе исчез из моей головы, а я застыла позади всех и смотрела на то, как, пошатываясь и загородившись дырявым магическим щитом, магистр Йоршир принялся возиться еще и с замком клетки Адрура.

Заявил нам, что сейчас он войдет к гулям и продержится против них пять минут. После чего выйдет из клетки живым и невредимым.

В этом и состоял его гениальный план.

Он собирался показать боевые заклинания, которые помогут загнать гулей по углам и не выпускать их оттуда все время нашего с Эджеем испытания.

Но если что-то пойдет не так, то он покажет еще и смертельные заклинания, которые прикончат этих богонеугодных тварей. Ну что же, за это с команды, возможно, снимут очки, но никто не скажет, что мы не справились с испытанием!

Тут магистр Йоршир откинул волосы с глаз, после чего посмотрел на… кинувшихся на него гулей.

— Не-ет! — закричала я в полнейшем ужасе. — Стойте! Не надо!

Но обращалась я к Адруру и Друру, хотя все подумали…

Уж и не знаю, кто и что подумал, но парни тоже пришли в движение, потому что гули были уже близко. Словно играючи они прорвали защитный купол магистра Йоршира, легко ушли от пары боевых заклинаний, сорвавшихся с его подрагивающих рук.

Боевые молнии ударили в стену, и во все стороны полетели искры. Подожгли грязную солому, тогда как я…

Я смотрела на то, как лорд Винслер спасал магистра Йоршира, да и парни тоже не зевали. Декстер и Джерри усилили защиту и держали ее, пока остальные старались отогнать беснующихся гулей. Эджей тем временем потушил солому, затем лорд Винслер с Кайденом попытались оттеснить гулей воздушной стеной, позволяя Эйдану выволочь из клетки магистра Йоршира и закрыть ее на замок.

Я же просто дожидалась, когда все закончится, заодно вспоминая науку отца Таккера.

Молилась Богам, прося у Них, чтобы никто не пострадал.

Наконец клетка была закрыта, и лорд Винслер разгневанным голосом заявил, что он уже увидел все, что ему нужно было увидеть. И он позаботится о том, чтобы магистр Йоршир подыскивал себе другое место работы, раз об этом не позаботилась администрация академии.

Затем приказал Декстеру и Джерри отвести того в лазарет, заявив, что пробьет для них портал. Заодно проследить, чтобы лекари утихомирили разбушевавшегося преподавателя, требовавшего снова запустить его в клетку, потому что на этот раз он уж точно «справится с мерзкими отродьями».

Гули обиженно рычали в своих углах.

Тут вспыхнули синие сполохи пространственного перехода, и магистра Йоршира увели, а лорд Винслер уставился на нас с Эджеем и довольно долго не спускал глаз.

Наконец спросил, какими заклинаниями мы собираемся удерживать гулей от того, чтобы они нас не сожрали на арене. Он как раз продемонстрировал несколько, так что у нас есть время — последние три дня, — чтобы их выучить.

— Повторите эти заклинания, мисс Таккер! — приказал мне.

Но я промолчала, понимая, что ничем подобным пользоваться не буду.

Винслер скривился.

— Вы прекрасно понимаете, мисс Таккер, — заявил мне, — что всем будет только лучше, если вы немедленно покинете команду и на ваше место возьмут того, кто этого достоин. Представьте, какое это будет пятно на репутации Академии Эльрена, если вас растерзают на арене в первые же секунды после начала состязания.

— Кровавое, — вежливо сказала ему. — Думаю, это будет кровавое пятно на репутации академии.

И больше ничего говорить не стала.

Лорд Винслер еще немного посверлил меня взглядом, после чего распахнул очередной портал и ушел. Подозреваю, вне себя от гнева и презрения.

А я осталась с Кайденом, Эйданом и Эджеем. И двумя гулями, с ними я тоже осталась.

Эйдан, посмотрев на нас с Кайденом, тоже потихоньку улизнул, а Эджей нетвердой походкой отправился в дальний угол зверинца. Застонав, сполз по стенке на пол, обхватил голову, став в полумраке похожим на третьего гуля.

— Эйви, — начал Кайден, — мне немного странно об этом говорить, но Винслер, пусть он и порядочная скотина, все же был прав. Ничего другого не остается, как только принять его мнение во внимание.

Я прикусила губу.

Ну что же, Винслер, пусть он и порядочная скотина, оказался неплохим игроком. Он специально поставил меня на это испытание, сделав все, чтобы стало невозможно отменить его выбор.

Прекрасно понимал, что у меня останутся два выхода, как разрешить эту ситуацию, и оба варианта его бы устроили.

Либо я покину команду — сама или под давлением остальных, включая нашего собственного капитана. И тогда те, кто поставил на меня деньги — половину своей зарплаты, например, поверив, что я смогу, — жестоко во мне разочаруются.

Как и преподаватели, внесшие мое имя в списки на участие в отборе. Как и я сама — я тоже в себе жестоко разочаруюсь.

Либо я останусь в команде, и гули растерзают меня на арене.

Оба варианта отлично ему подходили.

Но Винслер не учел, что существовал еще и третий вариант.

— Я справлюсь, — сказала Кайдену. — Обещаю, что найду к ним подход, и у меня все получится. Вернее, все уже идет как надо, и у меня есть первые успехи. И если ты дашь мне еще немного времени… До начала Игр как раз три дня, и я думаю, что мне этого вполне хватит…

Но Кайден покачал головой, не став меня слушать. Потому что снова, в очередной, в бесконечный раз мне не поверил!

— Ничего другого не остается, Эйви! Ты должна будешь это сделать.

— Погоди, ты хочешь, чтобы я снялась с Игр? — изумилась я.

Он кивнул.

— Как твой капитан я хочу, чтобы ты немедленно покинула команду. Ты должна уйти, Эйви, но исключительно для твоего же собственного блага. Винслер на тебя взъелся, и он заставит тебя выйти на арену.

— И тогда-то там будет кровавое пятно, — кивнула я.

Кайден пожал плечами.

— Ты все видела своими глазами. Мы с трудом их удержали, а нас было семеро вместе с Винслером! Так что…

— То есть ты считаешь, что если я выйду на арену, то гули непременно меня растерзают?

Он считал именно так.

— Но я этого не допущу. Когда тебя не будет в команде, я сам выйду с Эджеем, и у нас появится шанс его пройти.

Не стал меня слушать, когда я попыталась объяснить, что нашла к гулям другой подход. И даже когда я заявила, что хочу кое-что ему показать, Кайден покачал головой.

Сказал, что все уже решено.

Вернее, он уже все решил. За меня и за всю команду.

— Не будет у вас никакого шанса! — разозлившись, сказала ему. — И ты как раз это допустишь, потому что из команды я не уйду, а выгнать меня тебе не удастся. Ты не сможешь этого сделать, Кайден Ритчер!

— Если ты не слушаешь голос разума, тогда послушай голос своего капитана. Тебе здесь не место, и это приказ, Эйвери Таккер!

И вот тогда-то мне стало обидно. И еще противно.

Хотя больше противно, чем обидно.

— Сегодня я снова прибежала первой, хотя и появилась на стадионе с опозданием, так что магистр Крашш и не подумает отозвать мою кандидатуру, как и Дальмайер с нашим преподавателем по математике. Магисса Соррос тоже на моей стороне. Я останусь в команде, несмотря на твои приказы и попытки от меня избавиться!

Тогда Кайден попытался зайти с другой стороны.

— Эйви, я делаю это исключительно ради для тебя, — заявил мне. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, и не могу позволить…

— Забудь! — приказала ему. — Ты любишь исключительно себя самого, так что утешься уже с кем-нибудь другим. У тебя нет ни единого шанса, Кайден!

Быть может, какие-то и были, но он их убил окончательно, старательно продолжая мне не доверять. Не слушать и не брать во внимание мои слова.

Кайден еще что-то говорил, взывая к моему разуму. После чего, разозлившись, сказал, что он немедленно отправится к нашему декану и не уйдет от него до тех пор, пока тот не заставит меня убраться из команды.

— Вообще-то Мартин Вебер даже не куратор нашей команды, — вежливо напомнила ему. — А ректору вообще все равно, так что можешь и не стараться!

Кайден развернулся и ушел, а мы остались в зверинце вчетвером.

Эджей, Адрур, Друр и я.

— Я справлюсь, Эджей! — сказала я своему товарищу, все еще сидевшему в дальнем углу зверинца.

Мне казалось, что Эджей тоже не одобрял моего решения остаться, потому что считал, что с Кайденом у него больше шансов пройти это испытание живым и невредимым.

— Обещаю, нас с тобой никто не растерзает, — добавила я.

Позвала Видара, а затем…

— Адрур, Друр! — позвала еще и гулей.

Те послушно двинулись в мою сторону, потому что Видар снова синхронизировал наш дар. Затем, всего лишь немного сомневаясь, я протянула руку в клетку.

После этого глядела на то, как к ней тянулись две когтистые руки.

Смотрела на гулей без страха, отвращения или других негативных чувств. Вместо этого с любопытством и еще с состраданием.

Они коснулись меня, и тем самым под изумленным взглядом Эджея мы заключили соглашение.

Для начала такое, что я скоро принесу им ужин — свиные ребрышки под грибным соусом, — после чего мы спокойно поедим, а я познакомлю их еще и с Эджеем.

А дальше уже будет видно.

Подругу снова задержала в лаборатории страшная женщина по имени мисс Левковски, так что, вернувшись в общежитие, я в очередной раз оказалась в комнате одна. Отправилась в душ — смыла с себя запах гулей и зверинца, затем осмотрела рану, от которой остался лишь рубец.

Собиралась было намазать его мазью Риз, но затем решила, что на этом все.

Я абсолютно здорова, так что ни мазь, ни перевязки мне больше не нужны. Завтра я смогу преодолевать препятствия не только наравне с парнями, но даже быстрее их, доказав магистру Крашшу, что ему ни в коем случае не стоит сомневаться в своем выборе, сколько бы Кайден ни подговаривал магистров и администрацию выставить меня из команды вон.

Да и с Мартином мне тоже не помешало бы поговорить!

Объяснить ему, что все не так плохо с гулями — все значительно хуже с капитаном нашей команды, который и слушать не хочет ее участников!

Но уже завтра, потому что сегодня я выловила из ящика стола пузырек с маминой настойкой — Риз вернула мне его этим утром. Мельком отметила, что он лежал в другом месте, а не там, где я его оставила. Но решила, что, скорее всего, Риз возвращалась в общежитие по своим делам, а заодно решила проверить, не напилась ли я белладонны без причины.

Зато сейчас у меня имелось законное право на ложку зелья перед сном, которым я и воспользовалась.

Правда, ложкой я до сих пор не разжилась, поэтому сделала небольшой глоток. Поморщилась — со вчерашнего вечера зелье стало еще противнее, наверное, порядком настоявшись.

Заодно за этот день я настолько сильно устала, что глаза стали смыкаться даже раньше, чем я успела улечься в кровать и нормально укрыться одеялом.

Буквально в ту же секунду я провалилась в сон и очутилась в знакомом месте. Мама снова дожидалась меня на знакомом пляже. Одетая в синее платье, она смотрела вдаль, а легкий бриз раздувал ее золотистые волосы.

Увидев меня, мама тотчас же поспешила навстречу. Обняла, затем принялась расспрашивать, что произошло и что вчера могло помешать нашему контакту. Кивнула, услышав, что я живу в общежитии с соседкой, а та, вернувшись из лаборатории, встревожилась и меня разбудила.

Риз пообещала, что не станет делать этого снова, но все-таки…

— Ты права, Эйвери, нам не стоит терять ни секунды! Закрой глаза, и я покажу тебе то, что произошло в тот роковой день. Вернее, в ту ночь! Кто именно спровоцировал все эти события, и как я могла так глупо обмануться…

На этот раз закрыть глаза для меня было совсем нетрудно. Стоя на пляже рядом с мамой, я внезапно почувствовала, как меня охватывает странное оцепенение, лишавшее сил.

— Можно, я прилягу? — спросила у мамы. — Здесь, на песке?

— В этом нет никакой нужды, — отозвалась та удивленно. — Мы же в мире сновидений, Эйвери! Ты можешь делать что захочешь — хоть стоять, хоть лежать, хоть летать даже без своего гаррешша.

Но я все-таки улеглась на песок, а мама уселась рядом со мной. Взяла меня за руку, увлекая в чертоги своей памяти, и я наконец-таки это увидела.

Стоило ей войти в собственную малую приемную, как Эйлин тотчас же кинулась навстречу лорду Джеффри Кимли — доверенному другу и соратнику мужа; одному из тех, кто отправился с Властом к эленварцам.

— Ох, Джеффри! — выдохнула она. И стихла, не в состоянии задать мучавший ее вопрос, потому что лицо у лорда Кимли было суровым и отрешенным.

Ночь давно уже опустилась на Унию, но королевского вестника допустили в королевское крыло без задержки. Тот дожидался аудиенции, в нетерпении расхаживая по приемной, но Эйлин не заставила себя долго ждать.

Она все равно не могла заснуть этой ночью. Ворочалась в одинокой кровати, не находя себе места, чувствуя подступающую к ней тьму перемен. Отгоняла дурные мысли, уговаривая себя, что все непременно будет хорошо.

И с Властом, и с дочерью, и с Туманным Пределом. И с ней самой — с ней тоже все будет хорошо!

Даром предсказаний она не обладала, тогда к чему эти мрачные мысли?

Именно тогда-то в ее дверь постучала горничная. Войдя, сообщила, что прибыл вестник с посланием от короля, и Эйлин тотчас же подскочила, приказав немедленно подать ей платье.

— Я привез вам письмо, моя королева! От вашего мужа, — с этими словами лорд Кимли протянул ей запечатанный конверт.

— Джеффри, — кусая губы, начала Эйлин, — раньше у нас были определенные разногласия. Мне жаль, что мы до сих пор не нашли общий язык, но я надеюсь, что мы все-таки сумеем оставить прошлое в прошлом.

Эйлин тревожила не только ситуация с исчезнувшей Туманной Грядой и Эленваром, но еще и то, что муж выбрал вестником именно лорда Кимли. Тот всегда ее недолюбливал, хотя умело скрывал свое отношение за непроницаемым взглядом серых глаз.

Но Эйлин это чувствовала.

Зато Власт нет, а заодно муж не поверил ей, когда Эйлин как-то призналась, что лорду Кимли она не по душе.

— Что бы ни было в прошлом, ваше величество, оно давно уже осталось позади! — вежливо произнес тот. Поклонился: — Вы — моя королева и жена того, кому я поклялся в вечной преданности.

Эйлин помедлила еще секунду, сжимая письмо мужа.

— Джеффри, скажите, как прошла первая встреча с эленварцами? Прошу вас, только ничего от меня не утаивайте!

Он молчал еще пару секунд, словно пытался подобрать правильные слова. Наконец, заговорил:

— Все очень сложно, ваше величество, и у меня нет для вас хороших новостей! Мы подозреваем, что эленварцы ведут двойную игру, усыпляя наше внимание и оттягивая его от места, где они собираются нанести первый удар.

Эйлин охнула.

— Король не сомневается в том, что война с Эленваром неизбежна, — продолжал лорд Кимли, — несмотря на идущие переговоры. Наши разведчики отрапортовали о приближении вражеских войск; их части перегруппируются, готовясь к нападению, поэтому Власт остался поднимать приграничные бастионы. Заодно король отправил гонцов к остальным легионам, приказывая подготовиться к удару. Я же по поручению Власта вернулся в Унию со срочными распоряжениями для вас, ваше величество, и для его советников.

Эйлин, кусая губы, кивнула, затем распечатала конверт.

На глаза набежали слезы, и привычно-ровный почерк мужа показался ей кривоватым, словно написанным чужой рукой. Или же в страшной спешке.

Да, Власт мог написать письмо в спешке, собираясь поднимать гарнизоны перед угрозой неминуемого вторжения.

'Эйлин, любовь моя! Как только получишь мое послание, ты должна немедленно взять нашу дочь и возвращаться с ней в Нерлинг.

Винслер уже предупрежден, заодно я распорядился, чтобы вас сопровождал мой личный отряд охраны.

Ситуация даже хуже, чем я предполагал.

Нападение Эленвара неизбежно. До него остались считанные часы, поэтому как можно скорее спасай принцессу и спасайся сама.

Но помни: никто не должен узнать о том, что я приказал увезти Эйвери в Нерлинг. Это может вызвать ненужную панику среди народа Туманного Предела, а нам всем необходим трезвый рассудок и спокойная голова.

Так что сохрани все в тайне, а от моего письма немедленно избавься.

Твой муж'.

Власт даже писал по-другому — слова, складываясь в предложения, звучали не так, как привычная речь Власта, но Эйлин убедила себя в том, что он взволнован.

Туманный Предел застыл перед смертельной опасностью. Удар армии Эленвара неизбежен, и она должна немедленно спасать их ребенка.

Повернувшись к лорду Кимли, Эйлин сказала, что она будет собрана через несколько минут, после чего приказала позвать служанок. Вещи давно уже были сложены — она готовилась и к такому повороту событий.

Вскоре привели сонную Эйвери, и они с дочерью, сопровождаемые верными стражами, а еще лордами из Нерлинга, бежали по подземным коридорам, спеша к плацу для взлета. Там Эйлин уже дожидались Маллори и всадники из присланного Властом отряда личной гвардии.

Эйлин же размышляла о том, как она минует Гряду, после чего довезет дочь до первого пограничного форта Нерлинга…

Нет же, она поступит по-другому!

Оставит дочь во владениях Лорда Севера, попросив того присмотреть за принцессой, а заодно и сохранить все в строжайшей тайне. Сама же вернется в Туманный Предел и встанет плечом к плечу со своим мужем в войне против эленварцев.

Можно, конечно, было отправить Эйвери с лордом Винслером и еще тремя лордами из посольства — Бэнксли, Норрером и Грэмом — в столицу, но она им не до конца доверяла.

Как и не доверяла своему отцу.

Тот мог использовать Эйвери для давления на Власта, а сейчас им это было совершенно ни к чему.

Да, так она и сделает — отправится во владения Лорда Севера, граничащие с Туманной Грядой, и попросит того присмотреть за дочерью. Она хорошо его знала и доверяла, после чего…

— Эйвери, сейчас мы будем пролетать через Туманную Гряду, — разбудила Эйлин дочь, которая задремала, убаюканная размеренными взмахами крыльев Маллори. — Смотри, хадриши нас уже дожидаются!

Огромные, словно накачанные воздухом и похожие на мохнатых пчел существа с полупрозрачными крыльями уже готовились отправиться вглубь Гряды, стоявшей перед ними бесконечной темной стеной.

Исконные ее обитатели, хадриши питались обитающим внутри так называемым «планктоном» — мелкими частицами как органического, так и неорганического происхождения. Заглатывали их на лету, распахивая огромные пасти, всасывая все, что попадалось им на пути.

Тем самым они расчищали дорогу следовавшим за ними драконам.

Но, конечно же, всю морось Туманной Гряды заглотить три хадриша были не в состоянии, так что всадникам нужно было смотреть в оба. Заодно быть готовыми к нападению жутких, похожих на скатов, смертельно опасных тварей, да и прочих чудовищных хищников, обитающих внутри Туманного морока.

Уже скоро всадники на спинах хадришей зажгли сигнальные огни, чтобы остальные из каравана не потерялись, после чего скомандовали приготовиться к вылету.

Магия в Туманной Гряде искажалась, как и зрение, да и дышать внутри было тяжело, так что Эйлин натянула на себя и на дочь защитные маски. Затем надела перчатки, после чего наказала Эйвери держаться крепко за луку седла и быть готовой ко всему.

И они полетели.

Впрочем, Эйвери уже скоро снова заснула. Никто на них не нападал, да и смотреть особо было не на что, ведь все, что они видели в темноте и мороси, — лишь хвост летящего впереди хадриша и мерцающие огоньки каравана.

Всадники на хадришах давно пользовались этим проходом, так что хищников они разогнали, и опасность каравану угрожала если только номинальная. Да и Маллори уже несколько раз преодолевала Гряду, так что держалась она вполне уверенно.

Но даже после бессонной ночи — одной из череды многих — Эйлин так и не смогла задремать. Первое сумасшествие, подпитывавшее ее силы и укреплявшее решимость, спало, и она принялась размышлять о том, все ли она сделала правильно.

Бегство с дочерью в Нерлинг сейчас стало казаться ей довольно поспешным решением.

Да, перед отлетом Власт взял с нее слово, что она беспрекословно выполнит его приказ. Муж прислал ей письмо, которое привез лорд Кимли, но впервые за годы брака Эйлин усомнилась в разумности написанного.

Заодно и в письме — в нем она тоже стала сомневаться. Уж больно все это выглядело подозрительным!

Но послания, чтобы перечитать его еще раз, у нее с собой не было — Власт приказал его уничтожить, и Эйлин ему повиновалась, о чем сейчас порядком жалела.

— Мы отправляемся в Йомсбург, во владения Лорда Севера, — объявила она Винслеру, стоило им преодолеть Гряду и отпустить хадришей с проводниками, а самим остановиться на первом безжизненном островке, давая драконам время отдохнуть.

На стороне Нерлинга их уже ждали — прибыл небольшой отряд, и теперь всадники кружили над островом.

Это тоже показалось Эйлин довольно странным — и когда бы Винслер успел с теми связаться, если сборы и бегство прошли настолько быстро?

— Но почему именно в Йомсбург? — поинтересовался он.

— Потому что Ритчеры мои хорошие друзья, да и у Эйвери найдется товарищ для игр. Кажется, его зовут Кайден. Они его усыновили…

Но Винслер ее не дослушал.

— Ваше высочество, принцесса Эйлин! — перебил он. — Такого не было в наших планах. Мы договорились лететь в Нери.

— Королева, — напомнила она. — Сейчас вы разговариваете с королевой Туманного Предела, лорд Винслер!

Тот давно уже вел странную игру, упрямо называя ее принцессой.

— Но мы же решили… — не сдавался он.

— Я передумала, лорд Винслер, и оставлю свою дочь у Ритчеров, после чего вернусь в Туманный Предел. Проводники с хадришами будут ждать меня возле Гряды.

— Но…

Она не стала его слушать, уверенная, что Винслер не посмеет пойти против воли своей принцессы, а заодно и королевы Туманного Предела.

Но Эйлин ошибалась, решив, что взгляд, который он бросил напоследок, говорил о том, что Винслер всего лишь недоволен ее решением и изменениями в планах.

Оказалось, тот задумал ее погубить.

Тогда Эйлин не смогла в это поверить, но уже скоро она познала боль предательства, потому что по дороге к Йомсбургу на них напал еще один отряд — и сделал это по сигналу Винслера.

Остальные из Нерлинга тоже не отставали.

Завязался бой — всадники Туманного Предела сражались за свою королеву, но их было слишком мало. Заодно Эйлин долго не могла поверить в происходящее. Ей казалось, что отряд из Нерлинга не понимает, кто они такие — кто она такая! — поэтому им нужно объяснить…

Тут она увидела, как Бэнксли на своем черном драконе бьется против двух красных из Туманного Предела, а заодно поняла, что всадников из Нерлинга становится все больше и больше.

Они угодили в засаду!

Затем было предательство Винслера, потому что драконы из Туманного Предела выстроились, позволяя своей королеве улизнуть и вернуться к Гряде. Эйлин могла бы рискнуть — долететь и спрятаться в ней даже без проводников-хадришей, и Нерлинг их с дочерью уже бы никогда не достал.

Винслер на зеленом драконе вынырнул откуда-то сбоку, когда Эйлин этого не ждала. Ударил боевым заклинанием, смертельно ранив Маллори.

Но самое страшное, что по его вине — вернее, по вине всех этих предателей! — Эйлин потеряла свою дочь. Заклинание угодило в подругу, та лопнула, и…

— Эйвери! — закричала Эйлин в полнейшем отчаянии, потому что детское седло соскользнуло, а раненая Маллори, на которую наседали враги, не смогла кинуться следом за падавшей в темноту дочерью.

…И продолжала кричать, а заодно принялась меня трясти:

— Эйвери, ты должна немедленно проснуться! С тобой что-то происходит! — твердила мама. — Случилось что-то нехорошее в реальном мире! Эйвери, сейчас же открой глаза!

Но я не могла.

У меня не получалось открыть глаза в реальном мире, потому что стоило попытаться, как мое тело сковала ужасная боль.

Она выворачивала меня наизнанку, впивалась острейшими кинжалами и разрывала меня на сотни мельчайших кусочков. От нее было лишь одно спасение — забвение. Оставаться в мире сновидений, при этом уходя все дальше и дальше, прячась от реального в нереальном.

Но мама мне мешала.

— Эйвери, ты должна проснуться и сейчас же позвать на помощь! — тормошила меня. — Эйви, сделай это, детка!.. Эйвери, заклинаю тебя!

Ее голос становился все слабее и слабее, но тут…

— Кто ты такой⁈ — воскликнула мама изумленно.

— Тот, кто собирается ей помочь. Друг, — спокойно ответил знакомый голос, а потом меня взяла за руку уверенная мужская рука.

Сознание тотчас же начало проясняться, и мне стало до бесконечности больно.

Поэтому я принялась вырываться.

Стала выкручиваться в своем сне, понимая, что в нем я лежу на пляже, а надо мной склонились мама и молодой мужчина в темной одежде. Но при этом я мечусь в своей кровати в нашей с Риз комнате общежития.

Этот мужчина — парень! — не давал мне улизнуть и спрятаться в мире грез. Вместо этого крепко держал меня за руку.

Это был Видар, кто же еще! Я видела его встревоженное лицо, хотя снова не смогла рассмотреть черты.

Но если до этого появление Видара меня радовало, то теперь я возненавидела его всем сердцем, потому что его действия причиняли мне ужасную боль.

— С тобой что-то сделали, Эйвери! — говорил он. — Сейчас я тебя разбужу, иначе мне никак не помочь. Тебе будет плохо…

— Мне и так уже плохо! — рявкнула ответ.

Он кивнул.

— Знаю, но я буду вливать в тебя магию и постараюсь снять боль. Мы должны…

— Отстань от меня! Мы ничего и никому не должны. Я хочу спать! — заявила ему.

Потому что боль понемногу отступала — судя по всему, Видар через Дэви невероятным образом, на расстоянии, заливал в меня энергию и жизненные силы. Заодно он меня лечил — делал то, что оказалась не в состоянии провернуть моя мама.

К тому же мне нравилось немного капризничать в его присутствии, потому что Видар в эти моменты становился покладистым, словно закрывал глаза и терпел, когда все это закончится.

— Ты будешь спать, — вот и сейчас согласился он со мной. — Но не сразу. Сначала твое тело должно исторгнуть заразу.

— Как это — исторгнуть? — спросила у него подозрительно.

— Я тебе покажу, — произнес он, и в эту секунду я окончательно проснулась.

Если честно, лучше бы я этого не делала!

Открыла глаза в темноту и тотчас же застонала, понимая, что мне никогда еще не было так отчаянно больно и плохо. Затем повернулась на бок и… упала с кровати, запутавшись в одеяле.

— Не здесь! — зашипела я, потому что рука, послушная чужой воле, потянулась ко рту, так как Видар направлял мои действия. — Я сама!

«Эйви, ты должна это сделать, и чем скорее, тем лучше! Яд продолжает оставаться в твоем теле, и надолго я его не остановлю…»

— Я знаю! Но не здесь, — ответила ему вслух, после чего поползла в ванную комнату, путаясь в одеяле и роняя попавшиеся на пути стулья.

В какой-то момент я подумала, что не доползу. Но я все-таки это сделала, потому что мы, Таккеры… То есть мы, Власты… Уж не знаю, кто я такая, но довольно упрямая по своей природе!

Затем, добравшись до отхожего места, я сделала то, о чем просил Видар, хотя уже без его помощи. Тело мучительно исторгло заразу, после чего я приползла в ванную комнату и лежала на полу, полностью обессиленная.

Так долго, пока не включила душ — на занятиях магиссы Соррос мы как раз проходили простейшую бытовую магию, и я могла сделать это, не поднимаясь на ноги.

«Тебе нужно позвать на помощь, — произнес Видар, хотя я чувствовала, как он продолжал заливать в меня магию. — Эйви, тебе надо в лазарет!»

«Лазарет скоро сам придет ко мне, — сказала ему. — Моя подруга — она лучшая…Самая лучшая из всех!»

На этом силы меня оставили, и больше ничего говорить ему не стала. Закрыла глаза, чувствуя, как на меня сверху льется вода, а боль понемногу отступает, потому что Видар продолжал меня лечить.

«Тебе ни в коем случае нельзя спать! Нужно дождаться помощи. Я буду с тобой, Эйви! Давай поговорим».

«У меня нет на это сил».

«Но тебе придется. Я от тебя не отстану».

Это была не угроза, а констатация факта.

«Хорошо, — смирилась я. — Давай поговорим. Расскажи мне что-нибудь. Или лучше покажи».

«Что ты хочешь увидеть?»

Все это время Видар был рядом, заливал в меня силы, поддерживал, а теперь принялся ждать вместе со мной Риз, которая должна увидеть оставленное на полу одеяло, перевернутые стулья и услышать, как в ванной комнате льется вода.

«Кхемер. Покажи мне свою страну».

Видар согласился и уже скоро принялся показывать — с высоты птичьего полета.

Нет, не на вивернах — те были недостаточно крупными, чтобы носить человека на своей спине. Кхемерцы летали по-другому. На платформах, в которые запрягали виверн, словно в небесные колесницы.

Я смотрела на чудеснейшие острова, озера и реки. Видела заснеженные горные массивы и огромные оживленные города, а заодно ощущала, как сильно любил и гордился своей родиной Видар, потому что в этот момент он мне открылся как никогда ранее.

Но ненадолго — потому что ко мне явился персональный лазарет. Ужаснулся, всплеснул руками, но задумался лишь на секунду, после чего…

Ну что же, у Риз была с собой целая сумка с лекарствами. Подруга выдала мне противоядие, решив, что я перебрала с маминым зельем. Потом по зову Риз прибежали и другие девочки-целительницы. Напоили меня всевозможными снадобьями и уложили спать.

В своей комнате, так как отправляться в лазарет я категорически отказалась.

Заявила им, что мне не нужна шумиха, потому что лорд Винслер и Кайден Ритчер, который теперь тоже играет против меня, только и ищут повод, чтобы выставить меня из команды.

И если я попаду в лазарет с диагнозом «напилась белладонны», то они непременно от меня избавятся.

Риз я сказала то же самое, когда мы с ней остались одни. Объяснила ей, что никто не должен узнать про мамино зелье, клятвенно пообещав, что больше не стану его употреблять.

Но дело было вовсе не в том, что я выпила больше нужного. Я знала, что кто-то тайком явился в нашу комнату и добавил в пузырек яд. Потому что, все еще пошатываясь, я распахнула шкаф и надела когда-то снятый браслет Кайдена.

И браслет указал, что в пузырьке находилась отрава.

К моему ужасу, она была еще и в мази Риз.

На это я… посмотрела на спящую подругу, после чего решила, что Риз непременно должна узнать правду, после чего ей придется обзавестись таким же браслетом, как и у меня.

Кажется, кто-то принялся за старые вещи, но на этот раз решив окончательно нас извести. И я даже догадывалась, кто именно это был, и знала, что предприму по этому поводу.