Наковальня

СКВОЗЬ СТЕКЛО ЯРКО

Дневник Элспет:

Карла подняла глаза от экрана и покачала кудрявой головой:

— Нет, с ним ничего не случилось. Должно быть, он был достаточно далеко. — Она отключила диагност и вместе с креслом отъехала от стола. — И вообще, побочный вред живой ткани от взрыва тонконога сильно преувеличен. Ты можешь смотреть прямо на взрыв и только будешь видеть зеленые пятна в течение дня.

— Все равно спасибо, — с облегчением сказала Изадора, вынимая Скунса из диагностической камеры. — Это просто для моего душевного спокойствия.

Карла — стройная седовласая женщина пятидесяти с лишним лет — была основателем Зверинца Настоящей Жизни. Двадцать семь лет она проработала ветеринаром. Через ее руки прошла едва ли не половина всех больных животных Кьяры. Наконец, устав от голографических Приключенческих Зоопарков с их фальшивым представлением о жизни животных в дикой природе, не говоря уж о генинжевом Зоопарке домашних животных («Тигр, король джунглей, самый грозный охотник Земли — безопасность гарантирована»), она с помощью группы добровольцев открыла Зверинец Настоящей Жизни, оплачивая эту затею из собственных сбережений.

— Ну, раз это для твоего душевного спокойствия, — откликнулась Карда, складывая свое диагностическое оборудование, — может, ты окажешь мне еще одну услугу, когда закончишь кормление?

— Конечно, все что угодно.

Карла показала на гелиосскую ласку, которая сидела все в той же клетке, в которой Изадора привезла ее.

— Ты не заберешь свою подружку на денек-другой, пока я не получу для нее герметичную клетку? Две гелиосские овражки могут учуять ее запах. Боюсь, они сдохнут от страха, если я оставлю ее здесь еще на один день.

— Конечно. — Изадора подала Карле ее жакет.

— Что за овражки? — спросила Чуен.

— Любимая пища гелиосских ласок. — А-а.

— И не забудь дать рыси порошок.

— Я всю сделаю, — пообещала Изадора, направляясь к окну. — Немного дневного света здесь тоже не повредит. — Она растемнила окно и отскочила, ослепленная взрывом света.

Там извивалось обнаженное женское тело, блестящее от пота, потом оно преобразовалось в крепкий мужской торс, и вспыхнули всеми цветами радуги слова: «Левинад! Выбор города!» — а за ними понесся шквал сексуально-ассоциативных образов.

Изадора застонала:

— Карла! Ты опять забыла заплатить?

Реклама на окнах была узаконенной, но телевещательная компания обязана была также предлагать услугу, которая позволяла убрать их передачу. Услуга стоила дешево, но время от времени люди забывали платить, и яркость этой визуальной плотины подбиралась так, чтобы использовать эти кратковременные упущения.

Карла равнодушно пожала плечами:

— Я заплатила вчера, но ты ведь знаешь, всегда бывает задержка.

— Как испортить тебе пейзаж, так у них никаких задержек нет, — едко пробормотала Чуен.

Изадора была суровой.

— Карла, если они и завтра ничего не сделают, позвони Кайнану, и пусть он скормит им с десяток юридических терминов!

Пообещав запереть, когда закончит, Изадора выпроводила Карлу за дверь. Повернувшись, она обнаружила, что Чуен наблюдает за ней с сардоническим выражением лица.

— В чем дело? — спросила Изадора.

— Это ты мне скажи, — ответила Чуен.

— Послушай, я собираюсь здесь прибраться, закончить кормление, а потом пойду домой. Не жди Меня.

— Это очень внимательно с твоей стороны, лапонька, но так легко ты от Чуен не отделаешься.

— Что значит «отделаешься»? — Изадора прикинулась невинной. — Я не хочу от тебя отделываться.

— Нет?

— Нет, просто… — Изадора избегала ее взгляда. — Просто мне нужно закончить здесь, и ты не обязана ждать.

— Я не уйду, пока ты не расскажешь мне, что ты задумала, — заявила Чуен.

— Ничего я не задумала, — простодушно сказала Изадора. — Просто у меня был тяжкий ночной марафон… и я хочу немного побыть одна, если ты понимаешь.

Чуен холодно рассматривала ее:

— Да, ты действительно не учишься.

— Чему не учусь?

— Ты знаешь чему! Стоит мне выйти за дверь, как ты сядешь за терминал и будешь копаться в киберпространстве!

Изадора раздраженно вздохнула:

— Ладно, может, я и сяду, но это не твое дело, а мое!

— Черта с два.

— Да!.. Это мое дело! Слушай, я не хочу тебя впутывать. Тебе незачем в это влезать, и лучше, чтобы ты не влезала, ладно? — Повернувшись к подруге спиной, Изадора занялась пачками пласпируса, которые принесла из своей квартиры. — Ты уже достаточно помогла. Спасибо. А теперь, пожалуйста, иди.

Она ждала.

Чуен сердито выдохнула сквозь зубы:

— Ты нечто, знаешь ли, Из. Что там с этим парнем, Габриелом? Нет, я вижу, как ты делаешь это снова и снова, с одним неудачником за другим… что у тебя было в прошлом году с той шишкой из «Д.Н. Амикс»? Тем, с динозаврового размера долгом и фетишем в виде ВНУТРИ мира?..

— Габриел не неудачник!

— Нет, он всего лишь преступник! Черт, мы же знаем, что он сбежал из тюрьмы ЦУРЗ, уже весь Тор это знает. Шпики думают, что он убил какую-то старушку, ты сама мне это сказала!

— Он никого не убивал! — отрезала Изадора.

— Ох! Ох! Откуда ты знаешь? Откуда? Это он тебе сказал? Да ты не отличишь этого человека от генинжевого светляка! Как давно он здесь и сколько из этого времени ты провела с ним? Два часа? Одну ночь? Мужские феромоны уже добираются до тебя?

Изадора резко повернулась и хлопнула кипой пласпируса по столу:

— Ладно, хватит! Хорошо? Хватит! Оставь меня в покое! Я всю ночь должна была выслушивать это от проклятых цурзовцев! Я верю ему, этого мало? Я ему верю!

— Ты его не знаешь!

— Я ему верю! — Изадора бешеным взглядом посмотрела на Чуен. Но когда эти слова слетели с ее губ, она поняла, что вовсе не уверена. Образ пропитанного кровью пальто Габриела так и стоял перед ее глазами. — Я верю ему, — повторила она, проводя дрожащей рукой по лицу. Ей хотелось плакать, свернуться под черепашьим панцирем, спрятаться от сомнений, кричащих в ее голове.

Подняв глаза, Изадора увидела лицо подруги — жесткое, прочерченное тенями — и только теперь осознала, как сильно ее доверие к Габриелу ранит Чуен. Почти так же, как ее подразумеваемое недоверие к самой Чуен.

— Прости, Чуен. — Изадора прикусила губу. Лицо Чуен смягчилось.

— Все в порядке, Из, — ласково сказала она. — Это всего лишь я. Это по-прежнему лишь Чуен. — Крошечные слезинки блеснули в уголках ее глаз й исчезли во взмахе ресниц. — Почему бы тебе просто… не дать мне тебе помочь?

Не дожидаясь ответа, Чуен подошла к терминалу и уселась, сложив руки на коленях. Ее спина была напряжена, будто готовая к удару.

Проглотив комок в горле, Изадора хрипло сказала:

— Спасибо, Чуен, я была бы очень признательна.

Чуен расслабилась и подвигала плечами, освобождая мышцы.

Все еще колеблясь, Изадора взяла стопку пласпируса со стола и подвинула кресло к подруге. Они обменялись взглядами и на минуту словно поделились друг с другом своими муками, обнажили синяки души, которые скрывали даже от любимых. И, увидев эту рану Чуен от любви к ней, Изадора с болью поняла, чего это мимолетное снятие защиты стоило ее подруге. Она отвела глаза, сожалея о той пропасти, что всегда будет лежать между ними, зная о невозможности: невозможно пожелать захотеть то, что человек даже не хочет желать.

Чуен грустно улыбнулась, потом глубоко вдохнула и положила руки на малую клавиатуру.

— Включить компьютер, — приказала она. Мигнув, голо-графический дисплей ожил. — Ладно, Из, так что мы ищем? И больше не пытайся, — Чуен погрозила пальцем, — делать одолжение, надевая мне шоры на глаза.

Немного успокоенная, но все еще неуверенная, Изадора перебрала страницы дневника Элспет.

— Я действительно не знаю, — сказала она наконец. — Я… действительно не знаю.

— Так мы далеко не продвинемся, — сухо заметила Чуен.

— Да, я понимаю, — невесело согласилась Изадора. — Слушай, может, лучше я это сделаю? — Она подвинула дневник подруге, но Чуен отмахнулась от него с презрением:

— Я не читаю распечаток.

— Подонки, запустившие тонконога в мою квартиру, тоже не читают, поэтому-то она все еще у нас.

— Редкое проявление хорошего вкуса с их стороны. Нет, предоставь это Чуен и скажи: что? где?

До Изадоры дошло.

— «Далекий Крик».

— Животное, растение или политический лоббист?

— Я не знаю. — Изадора переворошила стопку бумаг на столе. — Просто Габриел просил меня поискать это… подожди… Корабль, это была экспедиция.

— Отлично. — Клавиатура защелкала под пальцами Чуен. — «Далекий Крик». Начнем с кораблей в действующем флоте. Гм… центральный Судовой Реестр… отлично, вошли. Теперь «Далекий Крик». Клавиша «F», означающая «fons et origo» — источник и происхождение. — Она подождала, пока на голоэкране не появились слова «Ошибка: объект не найден».

— Это была экспедиция в Штопор, — вставила Изадора.

— Хм, полезная подробность, но не та, что нужна сейчас, — пробормотала Чуен. — Ладно, предположим, что он давно на приколе, и пойдем назад год за годом.

Чуен тронула световой карандаш, и рой символов хлынул мимо них.

— Ничего, ничего, ничего, — как песенку, мурлыкала она себе под нос.

Внезапно прокрутка остановилась, заменилась словами; «Объект найден».

— Так-так-так.

Брови Чуен изобразили две дуги. Она провела световым карандашом по этим словам, и Изадора обнаружила перед своими глазами миниатюрный кораблик, парящий над компьютерным пультом. Он имел классическую форму трехлучевой звезды — модель, которую теперь редко увидишь, — и обтекаемый корпус для вхождения в атмосферу, выкрашенный в бледно-синий цвет. Судя по видимому размеру иллюминаторов, корабль был небольшим. «Далекий Крик ХС73» — было написано темно-синим на его бортах.

Чуен сказала:

— Вот он. Можно, конечно, продолжить поиск, но он уже двадцать лет как списан. Прелестная штучка.

Изадора мало знала о кораблях и пробормотала что-то уклончивое. Маленький звездолет, пошедший на слом двадцать лет назад. Почему Габриел думал, что это важно? И если уж на то пошло, тот ли это вообще корабль?

Чуен просматривала технические характеристики судна и документы на право собственности.

— Максимальный экипаж — двенадцать человек. В сущности, яхта, насколько я могу судить. Большая яхта, но… да. Построена действительно не для долгих рейсов. Владелец… давай посмотрим… «Заарон Корпорейшн». О-о. — Чуен потянула себя за подбородок и разочарованно поджала губы.

— Что? В чем дело?

— Мне это абсолютно ни о чем не говорит, вот что обидно. Заарон, Заарон, Заарон, — немузыкально запела она. Изадора знала эти признаки. Чуен находилась сейчас в режиме «поиск», у себя дома, в своей сети. — Ладно, так куда мы двинемся дальше? Эта экспедиция… Куда, ты сказала, она была?

Изадора показала большим пальцем на потолок:

— В Штопор.

— Штопор? Здесь ничего нет! — надула губы Чуен. — Что это было, исследование?

— Понятия не имею. Знаю только, что они летали туда.

— Есть какое-нибудь представление когда?

— Нет, Габриел не говорил. Изадора беспомощно пожала плечами.

— Хм! — фыркнула Чуен. — Не много пользы от него, старины Габриела Крик-ли… шучу, шучу, — добавила она, опережая сердитую реплику Изадоры. — Но это нас никуда не приводит.

Изадора размышляла вслух:

— Они должны были представить полетный план.

— Забудь. Его сбросили из компьютера, как только корабль вернулся.

— Если он вернулся.

— А это мысль! — обрадовалась Чуен. — В Управлении Космического Движения есть списки кораблей, пропавших без вести, если я сумею найти эти списки. Придется проверить и внутрисистемные, и межзвездные.

Она очистила экран, оставив только кораблик, который все так же парил над столом, медленно вращаясь. Чуен протянула к нему руку. Сенсорное поле компьютера позволило ей «схватить» корабль, сжать его до чуть меньшего размера и поместить в верхний угол экрана.

Через четверть часа Изадора разочарованно смотрела на слова: «Ошибка: объект не найден». Но Чуен, казалось, только обрадовалась.

— Прелестно, теперь мы знаем, что он никогда не числился пропавшим, — довольно объявила она, потом заметила унылое лицо Изадоры и вздохнула. — Из, Из, сколько раз я тебе объясняла, что слово «ошибка» — это ложь, увековеченная линейными мыслителями. В поиске не бывает ошибок. Мы просто сузили вот на столько поле поиска. — Она раздвинула большой и указательный пальцы на несколько миллиметров.

— Я знаю. — Изадора все понимала, но романтик в ней надеялся, что корабль пропал. Так было бы гораздо таинственнее.

— Понимаю тебя, — согласилась Чуен. — Уходишь, тихо-мирно возвращаешься, пьешь свою выпивку, очень скучно. Не беда, слушай, давай вернемся немного назад. Давай проверим все записи об отправленных экспедициях. Если это был исследовательский корабль, он будет в списках, если только он не был частной собственностью… — Она прервалась, огорченная. — Ну, конечно. «Заарон Корпорейшн». Черт побери!

— Скучно, — уныло повторила Изадора. Но вдруг оживилась. — А с чего мы взяли, что он был такой скучный? Может, наоборот. Может, он был достаточно интересный, чтобы попасть в новости. Почему бы нам не проверить сообщения информационных агентств?

— Каких агентств? — насмешливо спросила Чуен. — Кто сообщает об экспедициях? Их же хоть пруд пруди.

— Предположение! — обвинила Изадора. — И вообще, с каких это пор мы не проверяем в первую очередь публикации средств массовой информации?

— Сдаюсь, мне стыдно, — согласилась Чуен. — Мы даже не знаем наверняка, что это была за экспедиция. Ты учишься. Давай вызовем файлы агентств. Сделаем перекрестную ссылку «Дальнего Крика» со Штопором… и Маяком, так, за компанию, — добавила она.

Ожидая, когда компьютер завершит поиск, Чуен водила руками по бритой макушке. Татуировка на ее лбу зевала и ухмылялась от движения кожи. Теперь Чуен явно повеселела, и Изадора позавидовала этому ее счастью и таланту исследователя. Сама Изадора была исследователем в лучшем случае выше среднего уровня, не из-за какой-то нехватки ума, но из-за отсутствия той решимости питбуля вцепиться в задачу и трепать, трепать и трепать ее в зубах, пока она не сдастся. Этой питбулевой хватки и готовности Чуен принять неопределенность задания, не планируя особой цели, но позволяя следу идти туда, куда он ведет.

Если на то пошло, Изадора ни разу, за все свои тридцать три года, не проявила заметного таланта ни в чем, чем занималась, — ни когда работала в генинжевых лабораториях «Д.Н. Амикс», ни когда училась. Она уныло признавала эту тайную, разрушительную часть себя, которая шептала, что однажды ее «разоблачат», и с грустью поняла, что в этом есть доля правды.

Внезапно экран застыл.

— Эврика! Объект найден. Сто тысяч чертей, ты была права! Оставив свои размышления, Изадора уставилась на экран.

— Два файла, с разницей в один год. Попробуй сначала второй.

— Нет, мы попробуем сначала первый, — невозмутимо ответила Чуен. Успех всегда делал ее холодной как лед. — На то он и первый.

Чуен вызвала файл. На экране появился перечень статей всех основных информационных агентств, все даты выпуска — в пределах трех дней. Она выбрала статьи «Голосов Дуас». В первой говорилось:

Статья за следующий день гласила:

Третья статья «Голосов Дуас» состояла из короткого сообщения о благополучном прибытии «Далекого Крика» на станцию Орбита-3. Изадора и Чуен терпеливо просмотрели все материалы остальных агентств, но ничего нового не нашли.

— Ладно, — сказала наконец Изадора, — давай взглянем на второй файл.

— А? — рассеянно отозвалась Чуен. — Подожди, не все сразу. Мы могли бы получить кое-какую информацию прямо из исследовательских файлов «Голосов Дуас». Они обязательно должны были собрать справочный материал.

— Через двадцать лет? — усомнилась Изадора. — Станут они хранить такую ерунду.

— Ты удивишься. Статьи написаны… Дэлом Шульцем? Никогда о нем не слышала. Наверно, уволился и блаженствует теперь во ВНУТРИмире. Но все равно они должны были сохранить его ссылки.

Положив ладонь на считывающую пластинку компьютера, чтобы подтвердить свою личность, Чуен вошла в исследовательские файлы «Голосов Дуас».

— По крайней мере я еще числюсь в платежной ведомости — сухо заметила она, когда система «Голосов Дуас» разрешила ей доступ.

Но Изадора оказалась права — не было ни справочных файлов, ни ссылок к этим статьям, вообще ничего.

— Это неправильно, — проворчала Чуен. — Кто-то был очень небрежен. Или же… Хм-м… Однако… — Ее рот сжался в тонкую линию. Казалось, она о чем-то думает. Изадора смотрела на нее выжидательно. — Ладно, — решилась Чуен, — Чуен посвятит тебя в одну маленькую тайну. Поклянись молчать.

— Гм? Да, конечно, — пообещала Изадора. Глаза Чуен озорно заблестели.

— У меня есть задняя дверь в исследовательскую библиотеку «Моего взгляда».

— Врешь! — изумленно воскликнула Изадора. Если и существовало что-то, что все кьярские агентства новостей охраняли тщательнее, чем весталка свою девственность, то это были их справочные файлы.

— Когда я тебе врала? Я давно не пользовалась ею и вообще стараюсь не пользоваться, но сейчас, кажется, самое подходящее время. — Помолчав, она добавила сурово: — Но если ты проболтаешься Марушке или кому другому!..

Изадора не нуждалась в предупреждениях. Ей также не нужно было напоминать, что за задней дверью Чуен могут следить, и если их засекут, им с Чуен грозит иск за компьютерное воровство.

Изадора нетерпеливо ждала, пока ее подруга получала доступ к каналу «Моего взгляда» и вела с компьютером сюрреальный оперативный диалог из слов, чисел и образов, составляющих защитный код задней двери.

— Все еще открыта, — довольно вздохнула Чуен, когда библиотечное меню «Моего взгляда» высветилось на дисплее. После этого оставалось лишь снова вызвать справочные файлы по статьям о «Далеком Крике».

Техник, который наткнулся на заднюю дверь Чуен во время обычной профилактики в киберпространстве «Моего взгляда», был осторожен. Он не закрыл ее. Вместо этого он установил сигнальную систему, которая включила бы лампочку на определенном терминале, за которым в настоящий момент никого не было, — в отделе новостей «Моего взгляда». Эта лампочка и замигала теперь, ожидая прикосновения к одной кнопке, которая запустит аппетитную мину-ловушечку. Эту мину техник смастерил сам во время трехдневного отпуска по болезни. Он до смешного гордился своим детищем и окрестил ее Пыльным Дьяволом.

Женщины быстро прокрутили десятки страниц с подробной судовой декларацией для этого полета: его запланированным курсом, его полетным заданием — это действительно была исследовательская экспедиция, — его сметной стоимостью и так далее. Однако, когда они добрались до списка экипажа, Изадора остановила прокрутку.

— Черт! — прошептала Изадора с растущим возбуждением. — Я уже видела это! Я видела это раньше! Здесь… — Она схватила дневник Элспет и начала перебирать листы. Через несколько минут она нашла то, что искала, и шлепнула эту страницу на стол. — Вот! — Она торжествующе указала на перечень имен, нацарапанных в левом верхнем углу.

Чуен с любопытством рассматривала список.

— Верно. Значит, она добралась сюда первой. Вопрос: зачем? И что это такое? — Чуен ткнула пальцем на тонкую стрелку, идущую от имени Кэма Фонга к двум почти неразборчивым словам.

— Файл Локи, — прочитала Изадора.

— Что за локи? — спросила Чуен.

— Не локи, а Локи, с большой буквы. Это я знаю, — сказала Изадора, довольная, что может похвастаться эрудицией. — Я помню это из одной статьи о происхождении Тора. Локи — это еще. один скандинавский бог, этакий проказник, интриган. Он то и дело подшучивал над Тором, пока не проиграл ему пари, и тогда озорнику зашили губы. Говорят, что, когда он вытащил стежки, его рот навсегда остался растянут в жестокую улыбку.

— Ему зашили губы, — размышляла Чуен. — И так заставили его замолчать.

Переварив это, Изадора сказала:

— Ладно, кое-что мы из этого списка извлекли. Файл Локи. Давай посмотрим на второй выход «Далекого Крика».

Второй файл был датирован годом позже и состоял из статей, охватывающих несколько недель. Заголовок первой из них приковал Чуен и Изадору к креслам.

ВЗРЫВ НА БОРТУ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО СУДНА УБИВАЕТ ВЕСЬ ЭКИПАЖ

— Черт! — выдохнула Изадора. Чуен мрачно прочитала:

— «Исследовательский корабль «Далекий Крик», направлявшийся к туманности Штопор, дезинтегрировал два часа назад, находясь в трех днях пути от Тора. Опасаются, что уцелевших нет».

Следующий час прошел в молчании. Только шелестели изредка листы пласпируса да поскуливали и шебуршали в своих клетках животные. Рекламщики жонглировали раскаленными образами страха и желания на фоне окна.

Женщины бегло прочитывали статьи, отбирая нужные отрывки.

10.2.244 ст. г…корабль Управления Космического Движения «Агамемнон», отправленный к предполагаемому месту трагедии, сообщил о слабой остаточной радиации, соответствующей отказу защитного экрана на гиперпространственных двигателях…

14.2.244 ст. г…Отделом техники безопасности УКД и следственной бригадой ЦУРЗ создана совместная комиссия для проверки соответствия стандартам безопасности всех кораблей, принадлежащих «Заарон Корпорейшн»…

21.2.244 ст. г…Сегодня состоялась панихида по девяти ученым и членам экипажа исследовательского судна «Далекий Крик». Присутствовали родные и друзья погибших и представители «Заарона». Надгробную речь произнес Лиам Редферн, глава компании «Байрон Кибердрево» и близкий друг Жана-Клода Барра.

16.4.244 ст. г…Совместная комиссия УКД/ЦУРЗ, проверяющая стандарты безопасности «Заарон Корпорейшн», вынесла решение, исключающее любые сомнения в нарушении техники безопасности со стороны компании «Заарон». Для семей погибших это может стать и облегчением, и разочарованием, так как они грозили судебным процессом в случае халатности…

Несколько минут они размышляли. Затем Изадора предложила проверить список экипажа второй экспедиции.

— Элспет явно интересовалась командой.

— Надеюсь, эта леди знала что-то стоящее, — пробормотала Чуен, роясь в справочном материале по этой трагедии. Наконец появился список:

— Пять, — выдохнула Изадора. — Пять из прежних девяти.

— Ну и что? — раздраженно спросила Чуен.

— Как что?

— А так. Это ничего не значит. У нас ничего нет. Исследовательский корабль уходит в экспедицию, потом снова уходит, происходит авария. Аварии случаются каждый день! Это ничего не значит.

— Тогда зачем кому-то интересоваться этим? — возразила Изадора. — А ведь Элспет интересовалась.

Чуен мрачно пожала плечами.

— Терпеть не могу эту чушь с тайными заговорами, — проворчала она. — Если бы не то, что случилось утром…

— Предположим, — нетерпеливо перебила Изадора, — предположим… — Ее глаза вдруг расширились. — Черт… предположим… они что-то там нашли.

— В Штопоре? — фыркнула Чуен. — Что? Что они могли найти там такого, чего никто до них не находил?

— Я не знаю, — сказала Изадора, ее глаза блестели. — Но это очень многое объяснило бы.

— Да что объяснять-то? — простонала Чуен. — У нас ничего нет!

— Ладно, ты сомневаешься? Сомневаешься? Отлично! — вскипела Изадора. — Но! — И она зловеще улыбнулась. — Любопытно было бы узнать, сколько исследовательских кораблей посылалось туда за все это время?

Она с новым интересом посмотрела на кораблик, в первый раз отмечая его изящество, его лепестковую изысканность. «Далекий Крик». Если бы те, кто выбрал ему название, знали, каким подходящим окажется однажды их выбор.

Внезапно кораблик замерцал и превратился в песок, осыпающийся у нее на глазах. Поняв, что происходит, Изадора крикнула:

— Вирус!

Рука Чуен уже опускалась на основной выключатель питания. Экран погас, и Чуен ругалась:

— Черт! Черт! Черт! Эти ублюдки подсунули нам мину-ловушку! Отправили ее прямиком по этому каналу!

Изадора протянула руку и снова щелкнула выключателем. Экран остался пустым.

— Великолепно, — горько сказала она. — Просто великолепно.

Лоб Чуен избороздился морщинами.

— Что-то могло остаться, — пробормотала она, напряженно думая. — Мне это показалось довольно любительской работой.

— Этот пылевой эффект?

— Ага. Настоящий профессионал не стал бы утруждать себя дисплейными штучками; ой бы сосредоточился на максимальном ущербе. И ты заметила, сколько времени прошло? Их сторожевому псу пришлось долго надрываться. Однако есть только один способ проверить: выдернуть чипы и посмотреть, что удастся восстановить с них на другой системе.

— На еще одной? — возмутилась Изадора, хмуро спрашивая себя, как она оправдается перед Карлой за опустошенный компьютер зверинца.

— У нас скоро все компьютеры кончатся, — проворчала она и поймала взгляд Чуен. Губы подруги были плотно сжаты. И внезапно обе расхохотались.

— Ах, черт побери! — вздохнула Чуен, утирая глаза. — Нет, ничего лучше небольшой паранойи в конце дня.

Никогда еще электронное наблюдение не было таким трудным. Но словно по иронии, технология для его осуществления никогда еще не была настолько усовершенствованной. Раздел о Запрещенных Технологиях занимает тысячи экранных страниц с техническим описанием миниатюрных микрофонов и камер; улавливающих приборов дальнего действия, которые позволяют слышать слова человека, сказанные за километр и экранированные голосом его соседа; декодировщиков телефонных сигналов; сканеров для интерпретации электрической активности мозга, позволяющих узнавать, что говорит человек в комнате, не слыша его голоса, — список бесконечен.

Поле действия Закона о неприкосновенности частной жизни покрывали серые ямы, но в области слежки он был ясно очерчен и проведен в жизнь. Подслушивание телефонного разговора без судебного ордера влекло за собой обязательный пятнадцатилетний срок на Приюте без всякой возможности досрочного освобождения или добровольного корректирования; за просверливание дырки в стене для тайного подглядывания давали десять лет; за установку скрытых камер в частной резиденции — двадцать пять.

Но самым мощным сдерживающим фактором было прочно укоренившееся представление, исподволь внушенное каждому человеку с самого рождения, о святости частной жизни. Так глубоко вросло это социальное условие, что человеку просто в голову бы не пришло, что телефонная карточка в его воротнике может использоваться как микрофон решительными ушами.

Но женщина, прослушивающая фон Изадоры, была не так наивна. Она также старалась не вслушиваться в то, что говорится. Записанные разговоры вскоре будут анализироваться другими. И это, по ее мнению, было прекрасно. В этот мирный вечер неведение было поистине блаженством.