Налле Лапсон и Тяпка

Глава двадцатая. Куда они подевались?

Но бритвенная коммерция не задалась.

Сперва Налле Лапсон позвонил в дверь фрекен Сельмы Канареймерс.

— День добрый! — поздоровался Налле Лапсон. — Вас беспокоит Н. Лапсон, мы торгуем бритвенными лезвиями. Не желаете ли приобрести пачечку?

— Как вам не стыдно! — закричала фрекен Канареймерс. — На что мне бритвенные лезвия?

А из дверей тем временем, заливаясь лаем, выскочил маленький злобный мопс и тяпнул Тяпку за ухо.

Не успел Тяпка тяпнуть его в ответ, как мопс удрал в дом, а фрекен Канареймерс захлопнула дверь.

— По-моему, с твоей коммерцией что-то не так, — сказал Тяпка.

Налле Лапсон почесал в затылке.

— Сам не пойму, — сказал он. — Я ведь был любезен как не знаю кто!

— Вероятно, не стоило предлагать бритвенные лезвия даме, — ответил Тяпка. — Что-то мне подсказывает, что это не совсем уместно.

— Может, ты и прав, — согласился Налле Лапсон.

Надпись на следующей двери гласила: «ОПТОВИК ЛЮДВИГ ЛЕММИНГ».

— По крайней мере, это мужчина, — сказал Налле Лапсон и позвонил.

Тяпка старался держаться на заднем плане. Никогда ведь не знаешь, откуда выскочит очередной дурацкий мопс.

Но мопс не выскочил, а на пороге показался оптовик Людвиг Лемминг — мужчина с большой белой бородой.

— Простите за беспокойство, — любезно начал Налле Лапсон, — но не самого ли Деда Мороза я имею честь… нет, что это я, я хотел сказать, не самого ли оттоптовика Лемминга я имею честь видеть в этих дверях?

— А чего вам надо-то? — спросил оптовик Лемминг, причем без малейшей любезности.

— Видите ли, — ответил Налле Лапсон, — чтобы не тянуть кота за хвост и не откладывать его в долгий ящик, я предпочел бы сразу перейти непосредственно к делу.

— Валяйте, — сказал оптовик Лемминг.

— А дело мое такое, — сообщил Налле Лапсон. — Я продаю бритвенные лезвия. По крайне льготной цене.

— Я не брею бороду, — рявкнул оптовик Лемминг. — Вы что, не видите?

И захлопнул дверь.

Но следующий покупатель, кажется, клюнул.

— Почем? — спросил мужчина, открыв дверь номер три.

— Цена льготная, — сказал Налле Лапсон. — Всего двадцать пять эре пачка.

— И правда дешево, — согласился мужчина. — Раз так, я купил бы пачек десять.

— К сожалению, в данный момент у нас их всего пять, — сказал Налле Лапсон. — Сегодня на них бешеный спрос. Сами понимаете — разгар сезона. Но попозже я раздобуду вам еще.

— Ладно, возьму пока пять, — согласился мужчина. — Это крона с четвертаком.

И он протянул Налле Лапсону пять монет по двадцать пять эре.

— Позвольте выразить вам глубокую признательность, — сказал Налле Лапсон и поклонился. — Надеюсь, наше коммерческое взаимодействие успешно продолжится к обоюдному удовольствию. Теперь идем домой снимать кассу, — сказал Налле Лапсон Тяпке. — Так делают все, кто занимается коммерцией.

— Я мало чего понял, — признался Тяпка.

— Все очень просто, — сказал Налле Лапсон. — Я покупаю лезвия по двадцать эре, а продаю по двадцать пять. Получается прибыль.

— Я, конечно, считать не мастак, — сказал Тяпка, — но мне всегда казалось, пять крон стоят побольше, чем пять жалких четвертаков.

— Недалекий ты, Тяпка, — сказал Налле Лапсон. — Пойми, эти пять четвертаков и есть прибыль!

— А куда в таком случае подевались пять крон? — поинтересовался Тяпка. — На которые ты лезвия купил. В скобяной лавке.

— Тоже верно, — согласился Налле Лапсон. — Куда они подевались?