Нарисуй мне в небе солнце (СИ)

Часть 36

Ровно в три часа дня секретарша доложила Андрею Петровичу, что к нему пришли.

— Пусть заходят, — произнёс он раздражённо, понимая, что встречи с отцом Нади не избежать. Хорошо хоть Яра удалось оградить от предстоящего разговора. Вот о чём думал Поляков-старший, пока новоиспечённый отец взрослой дочери, бабушка и сама девушка входили к нему в кабинет и усаживались около стола для совещаний.

— Ну вот, наконец-то можем обсудить ситуацию с детьми в спокойной обстановке. Так, профессор?

Андрея Петровича покоробили и тон Владимира, и это обращение — «профессор». Что он им сказать хотел?

— Что конкретно, Владимир, вас не устраивает в регистрации брака наших детей? И какие претензии у вас к дому моего сына?

— Я вам с удовольствием отвечу. Мы не москвичи, даже не в центре Солнечногорска живём. У нас частный сектор, где, как в деревне, все друг друга знают. И репутация в наших краях совсем не последнюю роль играет. Мало того что ваш сын без брака жил с моей дочерью, так ещё и свадьбы не будет — нехорошо. И мне, и матери даже фотографии соседям не показать, а злые языки не укоротишь. И ведь не о вашем сыне говорить будут, а о Наде моей. К тому же про то, что Маринка у него в доме родила и он к ней в роддом ходил и сыном её интересовался, тоже все знают. Я одну ночь дома провёл, а уже наслушался. Что касается самого дома…

— Погодите, — Андрей Петрович перебил собеседника. — То есть эту самую Марину все в округе знают?

— Ну да, а что б её не знать? Она на нашей улице жила, с мамашей её мы в одном классе учились, только спилась она совсем, дом сгорел, они на дачу переехали.

— Да уж! А в полицейском отчёте написано, что не нашли Марину… — задумчиво произнёс Андрей Петрович. — Видимо, аж землю рыли, так искали. Вы адрес дачи-то знаете?

— Знаю, мы ещё в школе гудели там часто. Андрей Петрович, мы от темы разговора уходим. Я про дом сказать хотел.

— Вы дали мне очень важную информацию. Нет, мы не уходим от разговора, вы правы, о соседях я не подумал. И о фотографиях со свадьбы тоже. Будут вам фотографии, да и праздник небольшой, чисто в семейном кругу. Что вы так удивлённо смотрите? Моя клиника, могу себе свадьбу в палате позволить нешумную. А фотографии… Ну, не знаю, монтаж или ракурс какой, тут я не специалист. Для соседей всё повторим весной или летом, когда Ярка на ноги встанет. Теперь я слушаю ваши предложения по дому, потом озвучу свои планы.

Владимир раздражал его всё больше. Конечно, Андрей держал себя в руках и не показывал своих истинных чувств, но внутри всё клокотало. Явился — не запылился! Где все годы был, пока дочь его у бабушки с дедом росла? Да и Надя рассказывала, что он сильно сомневался, его ли она дочь. А тут чувствами воспылал, признал сходу и волю свою навязывает. Нет, не верил Андрей Петрович в искренность Владимира. Ничего, рано или поздно на чистую воду он его выведет. Или не выведет, если уедет тот в свою Чехию подобру-поздорову.

— Я хотел предложить вам купить детям жильё в складчину, — продолжал строить планы Владимир. — Один я хороший дом не потяну. Я за ночь цены изучил, сравнил.

— Нет. Я против. У нас есть участок. Развалюха не в счёт. Меня она интересовала как место, в котором можно жить до весны. А потом я собирался начать строительство. Речь идёт о нормальном доме с газовым отоплением, или на солярке — это решим, когда дело до котла дойдёт. Санузел, горячая вода и все удобства должны быть не хуже, чем в городской квартире. Я уже присмотрел проекты и подрядчиков тоже, только с детьми не согласовал. А ваша дочь права, Яр примаком не пойдёт, правда, и от меня дом в подарок принять не захочет. Но внучка — аргумент весомый, ребёнку удобства нужны. Что касается вас лично, то мне кажется, я всё понял. Вы подумываете перебираться сюда, к матери, так ведь?

Владимир стушевался.

— Со временем. Вторая семья распалась, детей в ней у меня нет, с работой стало тоже не очень.

Андрей Петрович внимательно смотрел на Владимира, а у самого в глазах светились смешинки. В этой ситуации Надежду Владимировну оставалось только пожалеть. Одна надежда, что Яр с Надей её в обиду не дадут, хотя… последнее слово за ней будет. Примет ли она их помощь, или принесёт себя в жертву младшему сыну?

— Понятно, — прервал паузу Андрей Петрович. — Думаю, пора за свадебным платьем выдвигаться. Надюша, хочешь настоящее, с кринолинами? — Он перевёл взгляд на Надю, похожую в данный момент на нахохлившегося воробушка. — Затем я вас отвезу в Солнечногорск, и вы мне дачу Марины покажете. Кстати, вы обедали?

— Андрей Петрович, — голос Нади прозвучал очень уверенно, несмотря на то, что во время всего предшествующего разговора она не проронила ни слова, только переводила взгляд с отца на бабушку, потом на Андрея Петровича и снова на отца. — Мне не нужно никакого свадебного платья. Вполне достаточно того, которое вы мне уже купили. Мне оно нравится — нарядное и не вычурное. А вся эта показуха с кринолинами, кому она нужна? Яру точно не нужна. Он вообще не любит всю дурацкую свадебную атрибутику. Мы потому до сих пор и не расписаны. Я его мнение уважаю и принимаю. Он муж мне фактический, не на бумаге. Так что свидетельства о браке будет достаточно. Я в угоду соседям против него не пойду. Вот как-то так. И в Солнечногорске мне делать сейчас нечего. Можно я к Яру?

Произнося свой монолог, она смотрела в пол, но, подняв глаза, встретилась со смеющимся одобряющим взглядом свёкра.

— Так я пойду? — уже с улыбкой переспросила она.

— Стой! В холодильнике возьми, что там Дашка насобирала, и не забудь поесть, будущая мамаша.

— Не забуду. — Она ещё раз улыбнулась, взяла пакет из холодильника и покинула кабинет.

— Она и ночевать в палате будет? — В словах Надежды Владимировны сквозило беспокойство.

— Нет, я её заберу на обратном пути, — ответил Андрей Петрович, вставая со своего кресла и снимая халат. — Ей ещё к занятиям готовиться, а учебники все у нас дома.

Всю дорогу до Солнечногорска Владимир рассказывал о своём житье в Чехии, о том, что работать пришлось совсем не по специальности, и о женщинах, встречавшихся на пути. А ещё о том, что счастья так и не случилось. Зато как увидел дочь в аэропорту, так понял, что настоящее-то вот оно, но без него выросло… Рассказал, как отвёз дочь в больницу, потому что живот сильно болел, а она боялась лишь одного — потерять ребёнка от любимого человека. Даже позавидовал её любви немного. А потом в больнице навещал чуть ли не каждый день да мать благодарил, что она с отцом дочь его вырастили и воспитали прекрасным человеком.

Рассказывал о том, что по возвращении не почувствовал себя дома, как позвонил матери и услышал о том, что произошло с Ярославом. Вот тогда решил снять все свои сбережения и купить дом для матери и дочери.

— Так, может, стоит подкопить? — вставил своё слово Андрей Петрович. — А самое главное — не торопиться с вложением в недвижимость, подождать, присмотреться, может быть, что-то и появится по деньгам на рынке. И если уж решили возвращаться, то брать жильё под себя.

— Я всего сутки как приехал, завтра походим с мамой, поглядим. А у вас квартира большая в Москве?

— Трёшка, надо расширяться, тесно нам. Но район меня устраивает. И гараж есть на две машины, это важно. Расскажите про мать Марины.

— Да что рассказывать… Я же после школы её всего раз видел, она тогда замуж ещё не вышла.

— Она и не была замужем никогда. Так, то с одним жила, то с другим, — вступила в разговор Надежда Владимировна. — Зачем вам она, Андрей Петрович?

— Мне не она, мне Марина нужна, девочка отказ на сына не написала, только записку для Яра, с просьбой сына её воспитать.

В машине воцарилась тишина. Андрей Петрович в зеркало видел, как Владимир переводит взгляд с матери на него и снова на мать, ища ответы на свои вопросы. А Надежда Владимировна молчала, задумавшись о чём-то своём.

— Вы усыновить ребёнка собрались или Яр с Надькой? — с раздражением спросил Владимир.

— Что вы так за нас беспокоитесь, Владимир Арсеньевич? Одни бросают детей, другие воспитывают. Разве нет? — в тон ему ответил Андрей Петрович.

— А если он вырастет да узнает, что не родной? Что тогда? Если мамаша его непутёвая ему ближе вас окажется? Волчонок всегда в лес смотрит. Я поговорю с Надей, и я, как отец, озвучу свою позицию.

Андрею Петровичу стало просто смешно. Он в который раз убеждался в том, что люди судят других без оглядки на себя. Почему в своих представлениях они идеальны? Интересно, он тоже такой же? Подумал, что надо бы поинтересоваться у жены и тёщи. С родителями Даши у него установились очень тёплые отношения. Жаль потерянных нервов за годы ссоры, но ничего не поделать, всё приходит в свой срок. Владимир же его дико раздражал.

— Обязательно озвучьте. Наде будет интересно послушать ваши рассуждения на эту тему. Лично я в ваших советах не нуждаюсь, особенно в воспитании собственных детей. В принципе, мне нужен только адрес, так что я вас до дома Яркиного довезу, а дальше сам.

— Я с вами, — сказала Надежда Владимировна. — Во-первых, найти не так просто, а точного адреса я не помню, а во-вторых, мало ли кого там встретить можно, там такой сброд обитает. Они ж и ограбить, и убить способны. Валька-то совсем опустилась: кто водку принесёт — тот и друг. Маринку мы жалели все. Кормили, одежду отдавали. Она добрая девочка была, но среда затягивает.

— Спасибо вам, Надежда Владимировна. За всё спасибо, — произнёс Андрей Петрович и увидел её улыбку в зеркале заднего вида.

Действительно, чтобы найти дачу, пришлось поплутать. Вроде бы и недалеко она от Яркиного дома, но дороги желали лучшего. Машина несколько раз проваливалась в ямы, кое-как выезжала оттуда. Хорошо, что поехали на джипе, Дашкин купер точно бы не прошёл. К тому же ещё стемнело, а улицы посёлка практически не освещались.

— Через дом можно остановиться, — сказал Владимир. — Вместе все пойдём, машину закройте. Не дай Бог что.

Им повезло, девушку они застали во дворе, она из сарая несла в дом дрова.

— Марина, — позвал её Андрей Петрович, — разговор есть.

Она бросила дрова на крыльцо и подошла к калитке.

— Чо надо, дядя? — спросила она хрипловатым прокуренным голосом. От неё тянуло дешёвым табаком и перегаром.

— Я о ребёнке поговорить хотел.

Она смотрела заинтересованно.

— Ничего спросить не хочешь?

— Хочу или не хочу, чо мне с того. Его тот доктор не забрал, да? Ну, гинеколог который. Я думала он его вырастит, человеком сделает. А он… Тьфу, как все.

— Марина, если ты мне поможешь, то есть напишешь отказ от ребёнка, я смогу его усыновить.

— Пофиг мне, дядя. Мальчонке и в детском доме всё лучше, чем мне.

В её словах было столько горечи, что Андрей Петрович поверил. Только чем он мог облегчить жизнь ей самой?

— Садись в машину, поговорим, может, и тебе помогу, чем смогу.

— Да мне хоть паспорт вернуть бы. А так ерунда. Синяки сойдут, и я снова красивой стану, только вот зубы не вырастут.

— Тебя избили? — спросил он сочувственно.

— Там это нормально. Я думала заработать, а они только бьют. Сначала клиенты, затем «мамка»… Потом как в зеркало глянешь, так на улицу выйти боязно с такой рожей, а желудок-то песни поёт. Ладно, лирика всё, добудешь паспорт — напишу отказ, если ты точно мальчишку себе заберёшь. Ты ж его, небось, и учить будешь? А я гордиться, что сын у меня в люди вышел. Ты не думай, дядя, я люблю его. Только со мной ему жизни не будет — или эти прибьют и не заметят, — она кивнула в сторону дома, — или, как они, забулдыгой станет.

Андрей Петрович понимал, что права девчонка, полностью права. И это тот самый случай, когда отказ от ребёнка малышу лишь во благо. Да и душа у Марины не очерствела. Если бы её саму вырвать из этой среды, может, и толк был бы.

— Говори свои данные и у кого твой паспорт. Я к тебе сюда приеду.

Она улыбнулась, передних верхних зубов у неё действительно не было.

— А денег дашь?

— Так ты сына своего всё-таки продать решила?

— Нет, сына я тебе так отдаю. Просто у тебя же есть бабки лишние, а мне кушать нечего. Вона машина какая, да и одет ты… Такие меня не снимали, а то, может, жила бы уже как королева. Я ж красивая. Не веришь? Я и даю хорошо, никто не жаловался. Хошь, и тебе дам?

— Марина, работать-то ты не пробовала?

— За копейки? А оно мне надо? Тот доктор тоже про работу говорил, глупый. Жду тебя с паспортом, дядя.

Андрей Петрович пообещал и сел в машину. И очень удивился, что Владимир за весь обратный путь не проронил ни слова. Высадил его с Надеждой Владимировной около дома Яра, пожелал хорошего вечера, попросил не опаздывать на регистрацию и поехал в клинику.