Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

Заключение

Особенности экономического и социального развития Франции (и Южных Нидерландов), сложившаяся в них политическая обстановка, характерная для них духовная атмосфера оказали многообразное влияние на развитие в указанных регионах классовой, социальной борьбы, прежде всего борьбы народных масс.

Огромное воздействие на развитие событий во второй половине ХIII в. оказало крестьянско-плебейское восстание «пастушков» 1251 г. — вершина классовой борьбы народных масс Южных Нидерландов и Франции в XIII в. Его разгром отнюдь не ликвидировал опасности новых взрывов на этих территориях классовой, антифеодальной борьбы.

Резкое обострение социальных, классовых противоречий как результат политики феодалов в условиях интенсивного роста товарно-денежных отношений продолжало сохраняться и в период после 1251 г. Классовая борьба принимала лишь иные формы, связанные с особенностями нового периода. Разнообразие форм этой борьбы и ее интенсивность зависели прежде всего от соотношения классовых сил, от степени участия в борьбе народных масс и в масштабе страны в целом, и в рамках отдельных регионов и областей.

В следующие после 1251 г. десятилетия вплоть до начала XIV столетия открытая классовая борьба во Франции была весьма затруднена. В создавшихся условиях социальный протест народных масс неминуемо выступал в указанных областях под религиозной оболочкой, принимая более или менее пассивную форму ересей и еретических народных движений — катаров, вальденсов и наиболее развитого и опасного для церкви и феодального класса — движения бегинов.

Католическая церковь, защищавшая и освящавшая своим авторитетом господствовавшие феодальные порядки, являлась непосредственным объектом выступлений народных масс.

Распространение ересей и еретических движений было одной из главных особенностей классовой, социальной борьбы во Франции, прежде всего на Юге страны — в большом регионе от Луары до Пиренеев и Средиземного моря. Характер этих движений, их социальная направленность, различия между собой определялись условиями развития классовой борьбы народных масс и ее интенсивностью. В частности, степень участия народных масс, трудящихся слоев определяла во взглядах еретиков различное соотношение между компонентами городской и крестьянско-плебейской ереси.

Недовольство зажиточных слоев города и деревни принимало форму городской, бюргерской ереси. Протесты против эксплуатации, практически за уничтожение феодальной собственности, против феодального государства, исходившие из среды крестьян и ремесленников — бедняков, а также плебейских слоев города, принимали форму крестьянско-плебейской ереси.

Классовые выступления трудящихся слоев, еретические народные движения оказывали значительное воздействие на господствующий класс и на господствующую католическую церковь не только непосредственно, путем прямого ослабления их позиции, но и на положение внутри церкви, порождая порой весьма сложным, опосредствованным путем оппозиционные группировки антицерковного и в конечном счете антифеодального характера. В этом смысл формирования и развития оппозиционного течения спиритуалов, возникшего внутри католической церкви.

Идеология спиритуалов, возглавляемых Оливи, противостояла официальной идеологии католицизма. Появление этого движения опосредствованным образом было связано с недовольством народных масс своим положением, недовольством лицемерной политикой католической церкви.

По своей силе критика католической церкви и ее деятельности Петром Иоанном Оливи и спиритуалами намного превосходила критические концепции других мыслителей второй половины XIII — первой половины XIV в. По своему характеру философско-исторические взгляды Оливи — это городская, бюргерская ересь. В то же время в них обнаруживаются элементы ереси крестьянско-плебейской.

Для радикализации взглядов и политической деятельности спиритуалов важное значение имели их связи с еретиками-бегинами. Связующим звеном стал состоявший из мирян так называемый третий орден францисканцев, подпавший под влияние Оливи и его сторонников.

Происходило своеобразное взаимовлияние: недовольство народных масс, религиозное брожение антицерковного толка прямо или косвенно оказывало воздействие на спиритуалов.

В свою очередь, Оливи и другие теоретики-спиритуалы оплодотворяли своими концепциями крамольные идеи еретиков из народа — бегинов, имевших более радикальные, более сильные антицерковные позиции по сравнению с другими еретическими сектами, распространенными в исследуемый период, прежде всего по сравнению с катарами и вальденсами. Таким образом, при взаимодействии концепций Оливи и его сторонников с еретиками имело место объединение ереси, возникшей в среде самих трудящихся, с ересью, исходящей от лиц, принадлежавших к господствующему классу, но настроенных по отношению к нему оппозиционно. Именно это соединение борьбы оппозиционеров внутри церкви с выступлениями еретиков из народа особенно страшило папство и руководящую верхушку францисканского ордена.

Потрясения, охватившие на рубеже XIII–XIV вв. католическую церковь и феодальный строй во Франции, благоприятствовали развитию борьбы народных масс.

На рубеже первого и второго десятилетий XIV в. возникла новая вспышка классового антагонизма в открытой форме, новое вооруженное выступление народных масс, восстание «пастушков» 1320 г. Его возникновение знаменовало конец этапа классовой борьбы народных масс, характеризовавшегося доминированием пассивных форм сопротивления феодальному гнету, связанных с широким распространением во Франции ересей и еретических народных движений.

Объединение в самой разнообразной форме классовой, социальной борьбы народных масс с выступлениями внутрицерковной оппозиции придавало борьбе с церковью, а, стало быть, в конечном итоге — и с феодальным строем в целом особую остроту.

Развивался сложный процесс, оказывавший значительное влияние на происходившие события. Слабость папства, уменьшение его авторитета во Франции на рубеже XIII–XIV вв. облегчали деятельность еретических сект и внутри-церковной оппозиции. Но по мере расширения этой деятельности происходило и более глубокое ослабление католицизма, что оказывало несомненное влияние и на другие страны Западной Европы, на падение авторитета католической церкви в этих странах, на характер развернувшейся здесь классовой борьбы.

Группы бегинов под именем фратичеллов действовали в Италии. В этой же стране большим влиянием пользовались спиритуалы, связанные с участниками восстания Дольчино.

Деятельность Арнольда из Виллановы проходила не только в Южной Франции, но и в других странах Южной Европы.

Внешние потрясения, давление французской короны привели к переносу в начале XIV в. резиденции папства в южнофранцузский город Авиньон, к так называемому авиньонскому пленению пап. Кризис, охвативший церковь в начале XIV столетия, поставил ее на грань катастрофы. Но ведь сама католическая церковь была учреждением, политическим и идеологическим орудием господствующего феодального класса. Ослабление церкви как бумеранг наносило удар по феодальному строю в целом.

Народное движение «пастушков» 1320 г., которое, как и другие крестьянско-плебейские движения феодальной эпохи, не вышло за рамки стихийного восстания, не могло рассчитывать на конечный успех. Перевес сил был, естественно, на стороне церкви и государства.

Сопротивление народных масс и других антикатолических сил в открытой форме в конечном итоге было сломлено. Но жестокие репрессии, хоть и подорвали движение спиритуалов к концу 30-х годов, не смогли уничтожить спиритуалов и бегинов (как и других еретиков) окончательно. Даже во второй половине XIV в. продолжали встречаться упоминания о бегинах, хотя лишь к концу XV в. папство разрешило знакомство с некоторыми произведениями вождя спиритуалов.

Концепции членов еретических сект, явившихся объектом нашего рассмотрения, идеология спиритуалов занимают важное место среди факторов, подготовивших появление и последующее развитие элементов реформационных и светских гуманистических идей, в целом элементов буржуазной идеологии. Ведь общественно-экономическая формация представляет собой неразрывное единство производительных сил, производственных отношений и надстроечных явлений. И буржуазная идеология, так же как и капиталистические производственные отношения, появилась не сразу, не в готовом виде. Она имела исходные пункты, нисходящие к XIII–XIV вв. Ее формирование представляло длительный процесс, базирующийся на определенных социально-экономических факторах. Элементы бюргерской, городской ереси, проявлявшиеся во взглядах катаров, вальденсов и бегинов, представляли собой компонент идеологии зажиточных слоев города и один из отправных пунктов буржуазной идеологии.

Немало общих положений мы видим в концепциях ересей XIII–XIV вв. и идеях Реформации. Именно в этом смысле Ф. Энгельс употреблял термин «протестантская ересь», считая начальным ее этапом так называемую альбигойскую ересь в Южной Франции (8, с. 314). Немало идей гуманистического характера имелось в произведениях Оливи. Можно говорить о влиянии некоторых его идей на концепции Эразма Роттердамского и Лютера.

Параллельно с развитием бюргерской ереси развивалась и ересь крестьянско-плебейская. Воззрения радикальной части еретиков XIII–XIV вв. были использованы в период Реформации деятелями типа Мюнцера, а позднее — мыслителями, выдвигавшими идеи утопического социализма.

Оба вида ересей, представлявших собой противоборствующие идеологические направления в рамках идеологии третьего сословия (во Франции), могли бороться между собой, но вместе с тем единым фронтом выступали против феодально-католической идеологии.

Последствия борьбы народных масс и оппозиционеров оказали значительное влияние на развитие классовой борьбы в будущем. Классовая и социальная борьба, развернувшаяся в различных формах во Франции и в Южных Нидерландах в исследуемый период, являлась неразрывной частью классовой борьбы в Западной Европе в целом и оказала немаловажное влияние на все ее последующее развитие.

Следует еще раз подчеркнуть, что научная разработка проблем, поставленных в настоящей книге, приобретает особое значение в условиях современной идеологической борьбы. Это касается прежде всего критики буржуазной и реформистской фальсификации исторических событий, истории классовой борьбы народных масс, критики оценок, искажающих роль католической церкви и еретических движений, критики, касающейся многих других проблем, о которых идет речь в книге.

Но в то же время исследование этих проблем имеет немаловажное значение и вне историографических рамок, непосредственно для современной политической и идеологической борьбы, в которой идеологи реакционных империалистических сил, правые церковники используют идеи и образы средневековья для достижения конкретных политических и идеологических целей. Это и неотомизм в области философии, и различные пропагандистские кампании, обусловленные безуспешными попытками задержать развитие религиозного кризиса на Западе, ослабление влияния церкви на массы верующих.