Наши уже не придут 2

Глава третья. ... всё равно завтра умрёшь

*7 декабря 1917 года*

Генерал Алексеев сидел за столом и пристальным взглядом смотрел на собеседника.

Длинный стол был накрыт белой скатертью и украшен ветвями оливы в вазах. Символ мира был доставлен из ботанического сада Петрограда — в России в это время года оливы не растут…

Напротив генерала сидел принц Леопольд Баварский, командующий Восточным фронтом.

Делегацию Германии возглавлял статс-секретарь Рихард фон Кюльман, внешностью отдалённо напоминавший Немирову пожилого Кларка Гейбла.

Делегацию от Австро-Венгрии возглавлял граф Оттокар Чернин. Этот Немирову никого не напоминал, но обладал характерным аристократическим лицом, выдающим породу.

Делегацию от Османской империи возглавлял визирь Мехмед Талаат-паша, знаменитый тем, что являлся ключевым организатором массовой депортации армян. Младотурок, лидер партии «Единение и Прогресс».

Была ещё и Болгария, от которой приехал министр юстиции Христо Попов. Этот хорошо владеет русским языком и даже учился на юридическом факультете Московского университета.

Советская делегация возглавляется Яковом Свердловым, которого направил лично Ленин. Немиров советовал Сталина, который уже набил руку на тяжёлых переговорах с разными национальностями, но Владимир Ильич был непреклонен. Резоны его были Аркадию непонятны — возможно, это уже проявляет себя внутрипартийная борьба.

Переговоры идут третий день, причём напряжение их только растёт.

— Ваши условия неприемлемы, поэтому мы отказываемся их принять, — произнёс принц Баварский.

— Одумайтесь, Ваше Высочество, — ответил ему генерал Алексеев. — Скоро американцы увеличат масштабы высадки своих войск во Франции — вы сами развязали им руки своими опрометчивыми действиями. Обстановка на Западном фронте будет ухудшаться с каждым днём, на что потребуются дополнительные силы, которых у вас нет. И если мы всё ещё будем находиться в состоянии войны, я не могу гарантировать, что наше правительство будет воздерживаться от наступательных действий.

Телеграмма Циммермана (1) уже вызвала международный скандал и США вступили в войну ещё в апреле. Но, по состоянию на октябрь 1917 года, в боях принимала участие только одна американская дивизия. Впрочем, всё худшее ещё впереди.

— Это угроза? — нахмурился германский переговорщик.

— Я просто предлагаю вам взглянуть на ситуацию объективно, без влияния пропаганды, — произнёс Николай Николаевич. — Ваше положение стремительно ухудшается, войск уже не хватает для войны на два фронта — у нас солдат в достатке.

— Их у вас настолько много, что вы даже начали демобилизацию? — с саркастической ухмылкой поинтересовался принц Баварский.

— Мы можем вести эту войну неограниченно долго, — ответил на это Алексеев. — И, если потребуется, поучаствуем в послевоенном разделе Германии.

Принц резко вскочил с места и с лютой ненавистью уставился на генерала. Только дипломатический статус сдерживал его от резких слов и заявлений.

— Успокойтесь, Ваше Высочество, — попросил его Алексеев. — Мы пришли сюда с мирной инициативой и предлагаем честные условия. Прекратить войну на ничьей. Без уступок и требований.

Наивные предложения об окончании Великой войны, в общем, на переговорах даже не выдвигались. Речь сейчас идёт о конкретном сепаратном мире. Ленину плевать на всё, что обещал своим «друзьям» царь, поэтому придерживаться чужих обязательств он не считал нужным. И остальные большевики придерживаются того же мнения.

«Троцкий, на Совете, вякнул о продолжении войны», — вспомнил Аркадий. — «Но его, кажется, никто не слушал».

На мнение большинства сильно повлиял доклад генерала Алексеева — он подробно изложил сведения о реальном положении на фронте и даже поделился опасением, что Юго-западный и Западный фронты могут рухнуть при любом достаточно серьёзном наступлении, даже если оно будет начато Австро-Венгрией.

Иллюзии о возможной военной победе не оставили только самые буйные головы.

Алексееву было поручено всеми силами восстанавливать боеспособность уязвимых фронтов, а также не допускать их пересечений с Северным фронтом.

Северный фронт считается эталонным, так как на нём сохранена максимальная боеспособность подразделений и чрезвычайно сильно влияние большевиков.

Большевицкие агитаторы уже поехали на Западный и Юго-западный фронты, где уже негласно запрещены агитаторы из других партий. Параллельной задачей правильных агитаторов будет ещё и вербовка солдат в спешно формируемую Красную Армию.

Дефицит лояльных офицеров уже решён, офицеров теперь хватает, но осталось самое главное — набрать достаточно солдат.

Кажется, что добровольцев хватает, но их реальное количество ещё предстоит оценить.

— Тогда мы перейдём к пунктам, — произнёс принц Баварский.

Немцы настояли на том, чтобы переговоры с Россией вели именно командующие фронтов, а остальные члены делегации были на подтанцовке.

— Ваш пункт об освобождении «аннексированных» территорий, — продолжил принц. — Территории Польши, Курляндии и Литвы не могут считаться аннексированными, так как местные правительства уже объявили о своей независимости. Так что…

— Отставить, — прервал его генерал Алексеев. — Этот пункт не обсуждается.

— Это ультиматум? — усмехнулся принц Баварский.

— Наше ключевое требование — мир без уступок и требований, — произнёс Николай Николаевич.

Это требование, основанное на заявлениях Ленина — он говорил об этом слишком часто, декрет о мире содержит именно это требование. Не добиться его — подорвать авторитет Ленина и партии большевиков. Алексеев намерен стоять на этом до конца.

— Чего вы так смотрите на меня, молодой человек? — тихо спросил Аркадия статс-секретарь Рихард фон Кюльман.

— Давно уже не видел живых немцев так близко, — ответил тот с доброжелательной улыбкой.

Фон Кюльман недовольно поджал губу.

Немиров точно знал, что эти переговоры ни к чему не приведут. И он был уверен, что они атакуют, сразу же, как уверят себя, что Советская Россия слаба и поэтому просит мира.

Детали ему неизвестны, но он точно знает, что немцы уже считают себя победителями на Восточном фронте, ведь это не они пришли просить мира…

«Вот и посмотрим, чего они выкинут», — подумал Немиров.

*23 декабря 1917 года*

Переговоры, как и ожидалось, не привели ни к чему.

Итогом стало то, что Россия предлагает вывести свои войска из регионов Австро-Венгрии, Османской империи и Персии, с одновременным выводом войск Центральных держав из Польши, Литвы, Курляндии «и других областей России». А в ответ последовало контрпредложение, в котором предлагалось «принять к сведению заявления, в которых выражена воля народов, населяющих Польшу, Литву, Курляндию и части Эстляндии и Лифляндии, об их стремлении к полной государственной самостоятельности и к выделению из Российской федерации».

«В народное самоопределение играют», — подумал Аркадий, когда услышал это. — «Оказывается, это не такое уж и новое явление…»

Также оказалось, что Центральная Рада, по словам фон Кюльмана, собирается отправить в Вильно свою собственную делегацию, так как отказывается признавать любые мирные соглашения, достигнутые без участия её делегатов.

— Антанта очень недовольна нашими действиями, — произнёс Ленин.

Они заседали в кабинете, в особняке Матильды Кшесинской. Сама Кшесинская сейчас в Ярославле — вместе с бывшим великим князем Андреем Владимировичем. Тогда ещё действовавший великий князь пытался смыться через Кавказ, но потерпел неудачу. Подвело его то, что он ждал Кшесинскую, которая, видимо, от большого ума, до последнего сидела в своём особняке и дожидалась непонятно чего.

Итог — вся царская семья находится в руках большевиков и проживает в усадьбе купца Кузнецова, под вооружённой охраной.

Их время придёт потом.

— Да с самой большой колокольни… — усмехнулся Аркадий.

— Разумеется, — улыбнулся Владимир Ильич. — Но мы начали получать намёки от англичан и французов. Похоже, они раздумывают о том, чтобы вступить с нами в переговоры.

— Лучше дождаться конкретных предложений, а не реагировать на ни к чему не обязывающие намёки, — посоветовал Аркадий. — А то это очень хитрые жуки — хитрее немцев.

— Это очевидно, — вздохнул Ленин. — Что у тебя за активность на Путиловском заводе?

— Заказ размещаю, Владимир Ильич, — ответил Аркадий. — Нужно модернизировать армию и полноценно переводить её на рельсы индустриальной войны. Не знаю, чьими молитвами это было достигнуто, но на фронт поступило целых сто тридцать шесть грузовиков «Джеффри».

— Это я похлопотал, — улыбнулся Ленин. — Давно уже слышал, что ты хвалишь эту машину. И твой запрос во ВЦИК я видел — вот и отреагировал. Что ты собираешься с ними делать?

— Модернизация до броневиков, — ответил Аркадий. — Планирую поставить на некоторые броневики артиллерийские орудия, а на некоторые пулемёты.

— Дело хорошее, — кивнул Ленин. — Это нужно для реализации твоей тактики манёвренной войны?

— Так точно, товарищ Ленин, — подтвердил Аркадий.

— Сколько ещё нужно грузовиков? — уточнил Владимир Ильич.

— Чем больше — тем лучше, — ответил Немиров. — Для успеха наступления нужны не только броневики, но и обычные грузовики. Моторизованная пехота — вот что я хочу получить. Нам нужна быстрая доставка не только огневой мощи броневиков, но и пехоты, которая будет занимать вражеские рубежи.

— Я стараюсь не погружаться в детали военного дела, — махнул рукой Ленин. — Вот Иосифу это интересно, а у меня и без того дел хватает. Я доверяю тебе, Аркадий Петрович — верю, что ты меня не подведёшь.

— Можете не сомневаться, Владимир Ильич, — заверил его Аркадий. — Я вас не подведу.

— Чай будешь? — спросил Ленин.

— К сожалению, должен снова убыть на Путиловский, — покачал головой Аркадий.

— Тогда успехов тебе с броневиками, — пожелал ему Владимир Ильич. — Броневики — это дело нужное.

Аркадий откланялся и покинул дворец Кшесинской. Водитель дожидался его во дворе.

«Видать, очень хорошо работал станок у балерины», — оглянулся Аркадий на особняк. — «Какие хоромы за его счёт отгрохала…»

На Форде «Т» он доехал до Путиловского завода, расположенного на Петергофском шоссе.

— И снова здравствуйте, Антон Ефимович, — приветствовал Аркадий директора завода.

— Здравствуйте, Аркадий Петрович, — поздоровался Васильев.

Васильев исполняет обязанности директора ещё с Февраля — это он ответственен за то, что Путиловский завод вообще до сих пор функционирует. Владельцы завода вообще хотели закрыть его, так как не было топлива — Васильев организовал топливный комитет, благодаря чему была налажена поставка угля аж с Донбасса.

Он спас завод от закрытия и за одно только это Аркадий был ему очень признателен.

— Изучили чертежи? — спросил Немиров.

— Изучили, — кивнул Васильев. — Ничего сложного не увидели, чертежи точны и всё это можно сделать.

Аркадий уже двое суток в Петрограде, но приехал он сюда не с пустыми руками. Два десятка грузовиков «Джеффри Квад» прибыли вместе с ним — они проверены и готовы к модернизации.

Но до этого Немиров две недели снимал с грузовиков мерки и чертил точные чертежи навесной брони.

В отличие от модели Поплавко, он собирался сделать на броневиках башни, которые не нужно изобретать с нуля. Есть броневики «Остин» изготавливаемые тут, на Путиловском — вот такие башни он и собирался монтировать на новом броневике.

Благодаря высокой грузоподъёмности, а «Джеффри Квад» мог везти три тонны, можно сделать более толстую броню, а также позаботиться о бронировании десантного отделения.

Каждую деталь, которая станет панцирем броневика, Аркадий тщательно выверил и задал точные характеристики. Всё, что нужно будет сделать путиловцам — выплавить, придать форму и сварить.

Лобовая деталь броневика, по задумке Аркадия, будет иметь толщину брони в 9 миллиметров хромированной стали. Борта будут по 5 миллиметров, а борта десантного отделения по 3,5 миллиметра. Десантное отделение будет вмещать шестерых. Он посчитал и получалось, что в вес броня укладывается и с этой стороны проблем не будет.

Но это только пулемётная модель.

Будет ещё и артиллерийская модель, отличающаяся бронёй лба в 4 миллиметра и бортов в 3 миллиметра, имеющая вместо десантного отделения платформу для 76-миллиметровой полевой пушки со щитком, а также малую башню под пулемёт системы Мадсена.

Но и это ещё не всё.

Немиров предусмотрел бронетранспортёр, броня которого составит по 5,5 миллиметров вкруг. Пулемётов и башен на нём не будет, зато будут амбразуры для стрельбы из индивидуального оружия десантников. Вмещать десантное отделение будет двенадцать человек.

Всего Аркадий планировал переоборудовать не менее 600 грузовиков. Мало, но и это «мало» ещё под вопросом — непонятно, что скажут американцы.

Заказ в «Нэш Моторс» уже отправлен, но непонятно, как будут доставляться эти грузовики. Возможно, транспорты проскочат в Архангельск, возможно, не проскочат…

Предложена схема с мексиканским транспортным подрядом, но немцам всё равно, кого топить на подступах к российским портам. Впрочем, немцы сфокусированы на битве за Атлантику, где и так достаточно целей с враждебными флагами.

Пока что, есть только 136 грузовиков: 30 будут переоборудованы в пулемётные грузовики, 16 переоборудуют в эрзац-самоходки, а ещё 40 — в бронетранспортёры.

Оставшиеся пятьдесят грузовиков будут использоваться как есть, то есть, для грузоперевозок и вынужденного «каннибализма». ЗИП к грузовикам очень мало, поэтому надолго не хватит.

— За какое время сможете модернизировать восемьдесят шесть грузовиков? — уточнил Аркадий.

— Если ничего не случится, то месяца за три-четыре, — ответил Васильев. — Обстановка с топливом сложная, непонятно, как будет. Поэтому сроки приблизительные. Вам сначала пулемётные нужны?

— Да, сначала нужны пулемётные, — вздохнул Аркадий. — Четыре месяца? Если справитесь за два с половиной — премирую работников задействованных цехов двумя тысячами рублей золотом.

— Серьёзно? — нахмурился Васильев.

— Серьёзней некуда, — ответил Аркадий. — Из личного кармана выделю. Нам эти броневики нужны позарез. Без них будут гибнуть люди — много людей.

То, что с ними тоже будут гибнуть люди, просто с другой стороны фронта, он упоминать не стал.

— Я понимаю, — кивнул директор. — И скажу мужикам. Постараемся сделать всё в срок.

«Джеффри Квады» — это не единственное, что будет на вооружении у механизированного полка.

Уже получено десять бронеавтомобилей «Ланчестер», оснащённых 37-миллиметровой пушкой Гочкисса, пулемётом системы Максима, а также круговой бронёй в 8 миллиметров. Орудие так себе, слабенькое, плохо годится против пехоты, но зато в ассортименте есть бронебойные снаряды, пробивающие примерно 12 миллиметров стали на дистанции до 500 метров.

Также скоро приедут 24 броневика типа «Фиат-Ижорский», оснащённые двумя пулемётами системы Максима в двух башнях и 7-миллиметровой бронёй. Ничего особого они собой не представляют, обычные бронеавтомобили на заднем приводе, без возможности перевозить десант.

Но венцом автопарка будут броневики «Гарфорд-Путилов», которые приедут в расположение механизированного полка в количестве 12 единиц. Эти пятитонные грузовики имеют вооружение в виде 76,2-миллиметровой горной пушки 1910 года и трёх пулемётов системы Максима. Броня представлена 6,5 миллиметрами по всему периметру, включая башни. Пусть они медленные и проходимость у них так себе, но они всяко быстрее лошадей.

— Самое главное — точно следуйте чертежу, — попросил Аркадий. — Двойные пластины — это самое важное.

— Сделаем точно так, как начерчено, — заверил его Васильев. — Не переживайте, товарищ подполковник.

Немиров решил, что нужна усиленная защита от осколков и пуль, поэтому в чертеже предусмотрел некое подобие разнесённой брони. Например, на пулемётном броневике лобовая деталь состоит не из цельной пластины 9-миллиметровой толщины, а из двух пластин по 5 и 4 миллиметра, между которыми есть четыре сантиметра воздуха. Ерунда, если речь о бронебойной пуле, но обычные пули и осколки удержит отлично. Причём, за счёт деформации попавшего снаряда и изменения направления его полёта, разнесённая броня даёт чуть большую бронезащиту.

— Что ж, — произнёс Аркадий. — Тогда мы ждём броневики на фронте.

*4 января 1918 года*

— Они точно нам союзники? — поинтересовался Аркадий.

Второй состав советских переговорщиков включал в себя Иосифа Сталина, Якова Свердлова, Моисея Урицкого, Владимира Карелина, Григория Зиновьева и, разумеется, Николая Алексеева с Аркадием Немировым.

Напрашивался Троцкий, но ему не разрешили — вместо этого он был направлен на Юго-Западный фронт, координировать агитацию.

— Думаю, что нет, — покачал головой Сталин. — Что-то нехорошее затевается…

Делегация от Украинской Народной Республики вела себя независимо, подчёркнуто обособленно от советской делегации. Примечательно, что в Центральной Раде совсем нет большевиков, потому что они демонстративно вышли из неё, после подавления большевицкого восстания силами Киевского военного округа. Формально, Рада ни при чём, но все всё понимают…

И это было самое непонятное для Аркадия. Если эти ребята стремятся обрести независимость и не хотят иметь общих дел с Лениным — почему он это терпит?

«Право на самоопределение, все эти свободы, демократии — это, конечно, хорошо…» — подумал Немиров. — «Но что они будут делать, когда останутся один на один с соседями, которые не видят в них равноправного государства?»

Он точно знал, что по итогу всего этого кордебалета с переговорами, независимо от их исхода, образуется независимая Польша, а ещё что-то попробуют предпринять латыши и литовцы.

Польша слишком большая, чтобы заниматься ею в такой обстановке, поэтому Ленин позволит ей быть, а вот Курляндия и Литва — это другой разговор…

— Мне не нравится то, как наглеют немцы, — поделился Сталин ощущениями. — Они, почему-то, уверены в своих силах.

— Списывать их ещё слишком рано, — вздохнул Аркадий. — Они могут причинить хлопоты не только нам, но и Антанте.

Они стояли у столика с десертами — Сталин дымил трубкой, а Аркадий усваивал быстрые углеводы. Особенно понравился последнему крем-брюле — сахара много, а это как раз то, чего ему всегда не хватает. Ну и «Марфа-кола», выпуск которой, несмотря на все драматические для заводов события, продолжался, стояла на каждом столе.

«Вот он, мой главный след в истории», — подумал Аркадий, наливая себе новый стакан шипучего напитка. — «Какие ударные батальоны? Какие броневики? Через десяток лет все об этом забудут и вспомнят лишь в следующем веке. А вот „Марфа-кола“ прочно укоренилась в сердцах потребителей и останется в них навсегда. Даже немного жаль, что никто не узнает, что этот рецепт изобрёл именно я».

Аналогов, как водится, нет. Оригинальная Кока-кола, к счастью или сожалению, не имеет с «Марфа-колой» почти ничего общего. Ингредиенты — да. Но вот соотношение… Увы, но соотношение ингредиентов совсем другое, поэтому «Марфа-кола» очень близка к тому, к чему привык Аркадий. А привык он к тому, на чём «сидела» половина планеты, а вторая половина планеты мечтала на это «подсесть». У местных жителей просто не было шансов устоять.

«Когда изобретут усилители вкуса и консерванты, экспансия Марфы станет неотвратимой», — подумал он, ставя пустую стеклянную бутылку на поднос.

— Это опять твой знаменитый прогноз? — поинтересовался Сталин. — Какими будут дальнейшие действия кайзера?

— Скорее всего, его генералы захотят вернуть стратегическую инициативу, — ответил Аркадий. — Зимой наступать сложно и непродуктивно, поэтому я ожидаю, что наступление на Западном фронте будет весной.

Он не ожидал, он знал. Это назовут «Кайзершлахт», то есть, «битвой кайзера». Целью будет выведение Франции из войны, что, по плану немецкого командования, можно достичь захватом Парижа.

Правда, подробностей Аркадий не знал. А ещё он опасался, что всё будет зависеть от успехов на Восточном фронте. Будет достигнут мир с Россией в ходе переговоров — будут дополнительные солдаты и будет «Кайзершлахт». Не будет достигнут мир с Россией — дополнительных солдат не будет, как и «Кайзершлахта».

Но на итоги Вильнского мира сильно повлияет то, что сделают или чего не сделают немцы. В истории Аркадия, немцы разорвали перемирие и ударили по всему фронту, чтобы обеспечить выполнение выдвинутого ультиматума. Армии тогда уже не было, стараниями и молитвами Временного правительства, поэтому был заключён Брестский мир, унизительный, но необходимый.

И Немирову было очень интересно узнать, что сделают немцы в этой обстановке — она тут совершенно другая. На Северном фронте кайзеровская армия, как максимум, обильно умоется кровью, а вот на Западном и Юго-Западном — тут возможны опции. Если они рискнут…

Единственное, что его беспокоило — он не знал подробностей. Даты, места, лица — он не знает и не помнит ничего.

«Впрочем, знание самого факта уже чего-то стоит», — подумал Аркадий и решительно взял ещё одну тарелочку с крем-брюле.

Примечания:

1 — Телеграмма Циммермана — телеграмма от 17 января 1917 года, посланная министром иностранных дел Германской империи германскому послу в США. Министр иностранных дел Артур Циммерман разработал план по привлечению Мексики к войне против США, в случае, если США задумает вступить в войну против Германской империи. Важным нюансом было то, что генералитет Германии собирался начать неограниченную подводную войну, что вызвало обоснованные опасения о вступлении США в войну — речь же о бизнесе, а когда речь о бизнесе, президент США становится очень серьёзным. В общем-то, телеграмму отправили Иоганну Генриху Бернсторффу, послу, находящемуся в Вашингтоне, но её перехватили англичане, которые, после расшифровки и осмысления содержимого, сразу же передали её американцам. Вудро Вильсон отреагировал очень остро и, в итоге, война была объявлена 6 апреля 1917 года, но по-настоящему масштабные боевые действия американских войск начались только в начале 1918. Чтобы ты понимал, уважаемый читатель, именно вступление США в Первую мировую предрешило исход этой войны. Ежедневно во Франции высаживалось по тысяче американских солдат, поэтому каждый день усугублял положение на Западном фронте. Но самое хреновое для немцев — масштаб высадки только рос. Именно это обстоятельство породило у Людендорфа и Гинденбурга мысли, что всё, амба, пора подписывать мирный договор. «Удар в спину», все эти конспирологические заговоры насчёт евреев — это бред воспалённого сознания разных идиотов. На самом деле, продолжи Германия войну, всё закончилось бы подписанием капитуляции посреди руин Берлина. Или же, что более вероятно, получился бы более жёсткий аналог Версальского мира, но между странами Антанты и социалистическим правительством Германии.