Наследие колдуна (СИ)

17. Почему уезжаешь?

Богдану не спалось. Мила сопела рядом, разметав по подушке свои огненные кудри, а он уже целый час рассматривал белый потолок. Мыслей было много, за время его проживания здесь они копились и наслаивались друг на друга, не давая концентрироваться как раньше. Он всё делает неправильно. Он вообще живёт неправильно. Всё должно было быть по другому.

Колдун почему-то вспомнил свою юность, крепкого ещё тогда деда, его учение, силу. Там в далёком прошлом старик пророчил ему идти за предками, придерживаться традиций, завести семью, воспитать детей, а потом выбрать внука. Так в их роду делалось поколениями, сильный род, древний. А Богдан решил всё поломать, молодой, кровь горячая, бунтарь. Хотелось яркости, эмоций, удовольствий.

Сбежал от своей судьбы в двадцать, не подхватил её на руки в тридцать, а сейчас в сорок с лишнем с ведьмой связался. О каких внуках может быть речь? Как сейчас на него оттуда смотрят?

Милку он любил, очень страстно и одновременно нежно, но всё чаще стал ловить себя на том, что рядом с ней становится слабее. Тогда, когда они жили в лесу, и он давал ей знания, а его мир давал ему силы. А здесь, в этой тесной квартире, будто сжимает, давит со всех сторон, не даёт дышать глубоко. Светлая сторона любимой стирает его тень, бытовые дела и заботы о будущем перетягивают, не давая думать о важном. И аскеза… Как сильно он тогда на ней поднялся, а сейчас плотские утехи разбили вдребезги его стержень. Он стал мягким, послушным, ласковым.

Поморщившись от своих умозаключений, Богдан встал с кровати и направился в ванную. Нужно очистить голову, на свежий ум легче правильные мысли приходят. Из зеркала на него смотрели уставшие глаза, сильные руки упёрлись в края тумбы под раковиной, взгляд пробежался по лицу, зацепился за изломы на коже и медленно пошёл внутрь, погружаясь всё глубже и глубже.

Очнулся он тогда, когда в дверь раздался настойчивый стук. Не отвечая, он окончательно вернулся в настоящий мир и плеснул на лицо холодной воды. Решение принято, ему нужен восстановительный период.

— С тобой всё в порядке, — заботливо спросила Меланья, обратив внимание на суровый вид Богдана.

В последнее время он был с ней нежен и заботлив, а сейчас, будто в прошлое вернулась, в день их первой встречи.

— Всё в порядке, пойдём спать, — он слегка подтолкнул её по коридору, придавая направление, что тоже удивило.

— Что-то случилось? Ты какой-то другой, потерянный будто, давай я тебе помогу, — Милка обняла своего мужчину, желая сгладить энергетические неровности, идущие от него.

— Всё нормально, я же сказал, спи, утром всё решим.

— Богдан, какой утром? — не унималась она, начиная нервничать. — Ты сам не свой, от тебя холод как от могилы, что случилось? Давай я тебя согрею.

Вот так всегда. Только он пытается вернуть себе былое ровное состояние, она сразу же начинает это исправлять. Ей это непривычно, неудобно, не нравится, бесит… Чем руководствуется, неизвестно, но власть над ним имеет. Один сморщенный носик чего стоит, так и хочется чмокнуть в самый кончик.

— Мил, всё хорошо, не беспокойся, мне помогать не нужно, а ты давай спи, — пришлось вернуться в любящего и заботливого мужа.

Прижав к себе крепче молодое тело рыжей ведьмочки, колдун разочарованно выдохнул. Ладно, утром он ей скажет о своём решении и отдохнёт, а сейчас ещё немного побудет в тёплых облаках её любви.

***

— Как уезжаешь? Почему уезжаешь? А как же я, я с тобой хочу.

— Нет, тебя с собой брать не буду, ты спокойно без меня справишься неделю-другую.

— Так ты ещё и на две недели собрался, Богдан, что за тайны? Меня одну бросишь и поедешь отдыхать? Куда ты собрался?

— Я в лес, в дом, нужно посмотреть, как там дела, кое-что подделать.

— А почему я не могу поехать? Я тоже хочу в лес, мне там нравилось, давай поедем вместе.

— Мил, ты беременна, там нет подходящих для тебя условий, зачем это всё?

— Ты от меня сбегаешь? — её зелёные глаза сверлили дырку в его голове.

— Мне нужно отдохнуть, восстановить силы, здесь я не могу этого сделать.

— Ты хочешь сказать, что я у тебя всё отнимаю и ты не чувствуешь себя «на коне», так?

Она методично вытаскивала всё то, что копошилось в его душе и не озвучивалось, чтобы не обидеть.

— Я этого не говорил, — спокойно ответил он.

— Но ты об этом подумал, — уверенно постановила Меланья. — Я услышала тебя.

Богдан оторвался от сумки, куда он складывал вещи, и подошёл к любимой. Как ей объяснить, чтобы не обидеть, чтобы не потерять доверие, чтобы их близость не рухнула. Взяв её за плечи, он посмотрел в глаза и прижал к груди.

— Мила, родная, я просто побуду один, мне это очень нужно, действительно нужно, понимаешь?

— Понимаю, — тихо ответила она.

— Я уверен, что ты найдёшь, чем себя занять в эти дни, они пройдут очень быстро, ты даже не успеешь соскучиться, я обещаю, — он нежно гладил её по спине.

— Ладно, я поняла, — как она не старалась сдерживаться, но обида на лице вырисовывалась очень ярко. — На связь будешь выходить?

— Не обещаю, — уклонился он от ответа.

Мила проводила мужа до дверей, поцеловала и из окна смотрела, как тот садится в машину и уезжает. Где она перегнула? Конечно, она давно заметила, что жить в квартире — это трудно для Богдана, но она не думала, что она его тоже тяготит. Она считала, что их отношения идеальны, а ему оказывается надо побыть в одиночестве. Что за…

Чтобы попусту не гонять мысли туда-сюда, Меланья решила пойти прогуляться по городу. Бесцельное хождение по улицам расслабляло и успокаивало, спешащие и не очень люди фоном проходили мимо, кто-то был окрашен ярче, кто-то бледнее, разные эмоции, разные чувства. Милка не вникала, она просто смотрела на всё это, как на рябь на воде, и шагала. Шагала по гладкому тротуару, по фактурной брусчатке, пока не дошла до небольшого сквера, где с удовольствием плюхнулась на деревянную лавку, расслабилась и прикрыла глаза.

Зачем она себя накручивает, сомневаться в Богдане причин не было, а быть колдуном та ещё задача. Чего она хотела? Глупо было предполагать, что всё как у людей будет. На этих мыслях Милка вслух усмехнулась и, успокоившись окончательно, открыла глаза.