Наследие колдуна (СИ)

33. Он вспомнил каждое свое слово

Богдан выдержал торопливые причитания сестры, доступно объяснил, что с ним всё в порядке и с этого момента он абсолютно здоров. Успокоил Алёну и отправил домой спать, пообещав утром перед больницей обязательно зайти. Как только женщина покинула дом, колдун начал осторожно выспрашивать у Меланьи всё, что она видела и знает о его долгом сне, и становился всё смурней.

Он понимал, что один виноват в своём заточении, что прошлого не изменить, разочарованно вздыхал, пытаясь найти решение.

— Богдан, расскажи мне всё с самого начала, — тихо, но с нажимом попросила Милка.

— Давай не сейчас, — попытался он уйти от разговора.

— Нет, именно сейчас и ни минутой позже, — не смотря на внутреннюю слабость, колдун чётко ощутил, что ведьмочка начинает злиться.

— Мил, теперь я здесь, вернулся, успокойся, всё будет хорошо, — слишком мало сил, чтобы туманить её сознание, эх…

— Богдан, я на полном серьёзе, ты просто обязан мне рассказать правду. Не то, что ты сочинял мне раньше, а настоящую, истинную правду про эти миры. Пока мы тут все пытались тебя разбудить, я говорила с дедом Степаном, он злится на тебя, отказался помогать, убеждал, что тебя больше нет…

В глазах рыжей ведуньи застыли слёзы, они выжигали, вызывая острое желание скинуть напряжение, выпустить обиду, накричать и встряхнуть колдуна, чтобы перестал косить под невиновного.

— Тихо-тихо, — Богдан бережно обнял любимую и прижал к своей груди. Футболка вмиг намокла от её слёз, плечи мелко подрагивали, Милка всхлипывала не в силах больше сдерживаться. — Что там тебе дед Степан наплёл? Расскажи мне.

Она на миг замерла, и, уперев ладони в его крепкую грудь, посмотрела на своего мужчину снизу вверх.

— Богдан, потерять поддержку рода — это серьёзно, уж кто-кто, а ты должен это знать. Твой дед чётко дал понять, что раз ты не идёшь по завещанному пути, то помощи оттуда ждать не стоит. Он гнал меня отсюда и убеждал в том, что тебя уже нет, что вытащить душу сюда невозможно.

Колдун звучно захохотал.

— Мил, успокойся, здесь моя душа, вытащили, не переживай за деда. Ему всегда хотелось от меня другого, ещё при жизни изводил своим старческим бурчанием, теперь и оттуда пытается. Сейчас я сил наберусь, и снова будет всё как прежде. Я люблю тебя, а ты меня любишь? Веришь мне?

Вместо ответа она пристально посмотрела в его глаза, взгляд ведуньи медленно терял фокус, на лице отображалась глубокая задумчивость, будто она смотрит в никуда. Если бы он не был так слаб, то увидел бы в красках всё то, что происходило в её голове, а там было такое…

— Богдан, — казалось, что она говорит одними губами, потеряв голос от ужасной догадки. — Богдан, твой дед говорил, что наш сын отдаст себя за отца… Он уйдёт, чтобы ты жил, Илья спасёт тебя, пожертвовав собой…

Страшное осознание потери тяжелым грузом легло на плечи молодой ведуньи, враз лишив сил, и чуть ли не уронив в обморок.

Колдун увидел, как резко побледнела Мила, вовремя подхватил её и усадил на диван.

— Что именно говорил Степан? — в голосе Богдана зазвучали железные нотки.

— Твой дед сказал, что если я полезу тебя спасать, то потеряю и сына, — ведунья крепко прижала руки к своему животу и прикрыла веки. На лице её застыло выражение страха и надежды одновременно. По нежной щеке снова покатилась слеза. — Он молчит… Теперь он молчит тоже, я не чувствую его, Богдан!

Она набросилась на мужа с кулаками, молотя его в грудь от бессилия, и безудержно рыдала.

— Что ты за человек? По каким заповедям живёшь? Что скрываешь ото всех?

Он пытался её сдерживать, но ярость будущей матери, которая защищает своё потомство, слишком сильна. Не выдержав такого напора, колдуна буквально отбросило от Меланьи на несколько шагов, он рухнул на пол возле стены и даже не стал подниматься. Снизу он наблюдал, как она медленно идёт в его сторону.

Глаза его любимой женщины горели безумством. Изо рта тихим шипением сквозило «это ты виноват». Волна нескрываемой агрессии пригвоздила, не давая пошевелиться. Что с ней? Он ни разу не видел её в таком состоянии. Его милая женушка была вспыльчивой, они бывало, вздорили, спорили, даже ругались, но такое…

Собрав волю в кулак, колдун поставил блок и немного выдохнул. Ещё пара шагов и она его размажет. Он откатился в сторону, прервав зрительный контакт и быстро зайдя со спины, обхватил её руками, не давая обернуться.

— Мила, Мила, очнись, это не ты, успокойся, давай поговорим.

Бесновавшаяся ведьмочка яростно пыталась вырваться, но Богдан держал крепко. Наконец силы ослабли, тело расслабилось, ярость уступила место безнадёге.

— Всё будет хорошо, — гладил он её по плечам, — мы с этим справимся, наши дети будут с нами, мы их никому не отдадим, я поставлю самую лучшую защиту, вы все будете в полной безопасности. Мила, ты меня слышишь? Ты понимаешь меня?

Ведунья почти не дышала, её взгляд был рассеян, руки безвольно висели вдоль тела. Наконец она слабо кивнула.

— Ну вот и хорошо, всё будет хорошо, — как заговорённый повторял колдун, снимая с любимой остатки энергетической вспышки нежными поглаживаниями.

Вот тебе и светлая ведьма, бьёт не хуже чернокнижницы. Богдан вспомнил одну схватку с тёмной ведьмой из своего прошлого. Тогда он тоже выдержал, но также как и сейчас не победил. Страшна их ярость, безудержна, сметает всё на своем пути. Эх… Теперь нужно снова подбирать ключи к доверию, такие вспышки выжигают все чувства, оставляя лишь пустоту. Только бы её сердце не перестало его любить…***

— Молчишь? — она заговорила первая. — Прежде чем вовлекать меня во всё это, ты должен был хотя бы предупредить.

Каждое её слово глухо отражалось от стен и нестерпимо звенело в ушах.

— Я доверилась тебе. Внутри меня две жизни, которые сейчас и в ближайшем будущем полностью зависят от нас. А ты? О чём думал ты? Ты же не глупый начинающий самоучка, ты прекрасно знаешь законы, и то, что по ним приходится отвечать. Или ты думал, что я ничего не узнаю? А дети? Когда они всё узнают? Когда это их коснётся? Моя защита не вечна, а твоя сможет защитить? Богдан, отвечай!

Последнюю фразу она прокричала с надрывом и спрятала лицо в ладонях.

— Оттуда сюда ничего не попадает, — упрямо буркнул он в свою защиту. — Я много раз проверял, сюда они не проникнут, а мы больше не будем там показываться.

— Ты сам в это веришь? Ты пробовал, ты много раз пытался, ты хотел вынести… А ты не думал о том, что они не хотели чтобы ты вынес, поэтому у тебя ничего не получалось.

— Если бы они хотели, то полоз давно бы уже разнёс здесь всё в пух и прах, а он не появляется, значит не может.

— Или не хочет? Зачем ему это, когда ты с ним уже договор заключил. Только предмет вашего договора совсем не твоё невмешательство в их мир, правда? Я правильно догадываюсь, Богдан?

Колдун погрузился в воспоминания той огненной битвы, он вспомнил всё, что произошло в мире Змеев. Он вспомнил каждое своё слово, под которое его отпустили оттуда. Какой он дурак…