Наследие колдуна (СИ)

9. Подумай о чём просишь…

Оказавшись дома на кухне, Богдан начал приводить свои руки в порядок. Смыл кровь, залечил рану. Мила наблюдала, как под голубым свечением, идущим от его ладони, кожа стягивается, и образуется рубец.

Подождав, когда он закончит самолечение, Меланья спросила:

— Скажи, зачем ты это сделал?

Её голос был спокоен, она была уставшей и просто хотела знать причину его поступка.

— Мне нужно было проверить, — угрюмо ответил колдун, не глядя ей в глаза.

— Что проверить? — уточнила Мила.

— Проверить, как ты влияешь на мои миры, сегодня я уже потерял один, и думаю, виновата в этом именно ты. Возможно, ты делаешь это не нарочно, я хотел понаблюдать за тобой, увидеть, как это происходит.

— Понаблюдал? — разочаровано спросила она.

— Не успел, испугался, что случится страшное.

— Что же страшного могло со мной случиться в твоём любимом, совершенно безопасном для меня мире, — она говорила с явной издёвкой, акцентируя внимание на слове «безопасном».

Богдан молчал, чем её унять: подобрать понятное объяснение, или просто успокоить на ментальном уровне, пожалуй, второе будет проще. Он подошёл ближе к сидящей на кровати Меланье и присел на корточки. Взяв её ладони в руки, он прижал их к своим щекам и долгим взглядом посмотрел ей в глаза.

— Я больше никогда так не сделаю, обещаю. Я злился, очень злился, прости.

Ведунья была совершенно спокойна, то чем он пытался затуманить её сознание, не подействовало. Он хотел плавно нагреть до страсти поток нежности, оказаться в постели с любимой и забыть к чёрту эту пещеру, но Мила была, как скала.

— Богдан, этот камень говорил со мной, он хотел мне что-то рассказать или спросить, или попросить. Я до сих пор ощущаю его волны, мне трудно разобрать эти вибрации, но я справлюсь. Этот мир живой, там есть сознание, возможно, оно заключено в этом хрустальном шаре, мне нужно туда вернуться.

— Это исключено, — ответил колдун. — После того, как кровь начала разъедать стекло, возвращаться туда очень опасно.

— Почему?

— Ты видела эти пятна ржавчины по всему тоннелю? А ведь они образовались оттого, что я просто царапал плечи о шипы, выступающие из стен. Там, где я тебя вытаскивал, вообще неизвестно что произойдёт, я растирал свою кровь по стеклу, чтобы добраться до тебя.

— Почему кровь так действует на этот мир?

— Без понятия, я сам только узнал об этом, раньше не приходилось там раниться, — колдун на мгновение задумался, и Милка ухватила еле заметный след лжи.

— Ты меня обманываешь, я чувствую это, ты мне врёшь, — доверяя любимому, как самой себе, для неё стало ударом его враньё. Глаза зажгло от обиды и горечи, но это сейчас было не самым важным.

— Богдан, мы обязаны вернуться туда и спасти его. Нужно вернуть этому миру первоначальный вид, смыть твою кровь. Ты же сам говорил, что большие изменения там — это плохо.

— Нет, — категорично отказал он.

— Богдан? — зелень её глаз, казалось, прожжёт насквозь, она упорно шла к своей цели, продавливая его волю.

— Нет, — уже громче ответил он. — Давай спать, завтра поедем домой.

— Трус, — Милка будто кислотой выплеснула разъедающую обиду и удалилась в ванную.

Он долго ждал её возвращения, но звуки воды из душа незаметно убаюкали и отправили в сон.

Меланья стояла под теплыми струями воды и думала. Камень явно обращался там к ней, он чувствовал её прикосновения, он хотел ей что-то донести, но испугался. Испугался тогда, когда появился Богдан. Богдан, что-то не договаривает, это точно, узнать у него правду напрямую не получится, нужно действовать по-хитрому. Кровь разъедает стекло быстро, вопрос соотношения, сколько коррозии может причинить капля крови, этот процесс останавливается или же нет. Если нет, то мир в ближайшее время полностью погибнет, и с миром погибнет яйцо.

Она назвала его яйцом, да, очень символично. Учитывая, что там внутри пульсирует сознание, то возможно там есть и реальное существо. Мила улыбнулась, представив, как из хрустальной скорлупы вылупляется маленький птенчик. И тут же поморщилась, вспомнив, что из яиц вылупляются и змеи. Ладно, надо найти способ отправиться туда снова и спасти яйцо. Если она этого не сделает, то не сможет себя простить до конца жизни.

Высушив тело пушистым банным полотенцем, ведунья направилась в кровать, было уже далеко за полночь, Богдан не дождавшись её заснул. Ну и хорошо, так даже лучше. Она легла рядом и начала настраиваться на его сон. Раньше она этого не делала, не было нужды, да и лезть к нему в душу не хотелось. Но сейчас это был единственный выход. Главное сделать всё так, чтобы колдун ничего не заметил.

Сонастройка прошла легко, Мила оказалась на большом ромашковом поле, оказывается Богдан романтик, интересно и неожиданно. Мужчина лежал на земле, подмяв тонкие стебли цветов, и смотрел в небо. Там, на чистом голубом полотне плыли белые облака различных форм и размеров, приглядевшись внимательнее, она разглядела, что в каждом облаке своя картинка.

— Ложись рядом, — заметил её колдун, — я знал, что ты придёшь. Я тебя ждал.

План, сделать всё незаметно для него, с треском провалился. И почему она думала, что будет всё легко. Он же не просто человек, возможно, пока она строила планы в душе, он тоже её считывал. В который раз она убеждалась в том, что их отношения должны строиться на абсолютном доверии друг другу. Но он точно её обманывает, он не успел это скрыть, засветился, почему он ей не доверяет, не расскажет как есть на самом деле, не откроет все свои тайны.

— Ты хочешь попасть в мой мир без моего разрешения, так? — спросил её колдун.

— Это не твой мир, это мир живой, там есть жизнь, и значит он не твой! — уверенно парировала Меланья.

— Почему ты так уверена, что это жизнь? Я думаю, тебе всё это просто показалось, давай забудем про это навсегда и продолжим жить, будто ничего не было.

От волны возмущения ведунью чуть не выкинуло из сна, вовремя спохватившись, она провела руками по окружающим её ромашкам, почувствовав кончиками пальцев бархатистые лепестки, уравновесила свои эмоции и продолжила:

— Богдан, ты знаешь, кто я, отличить живое от мёртвого точно могу. Я не прошу тебя о многом, мы просто восстановим то, что ты разрушил. Возможно, яйцо никогда и не вылупится, но оно определённо живое. А разрушения и коррозия могут его убить. Разве ты сможешь жить с тем, что вместо того, чтобы спасти, ты всё погубил.

— Яйцо, — усмехнулся мужчина. — Я ничего не губил и вытащил тебя оттуда вовремя, откуда тебе знать какие намерения у этого яйца? А может это оно хочет тебя погубить?

— Если ты не хочешь мне помочь, отправь меня туда одну. И мой тебе совет, сделай это скорее, чем дольше будешь тянуть, тем больше я тебя буду доставать.

— Такая смелая и такая благородная, — засмеялся колдун. — Даже я, так долго изучающий эти миры, не знаю их досконально. Уйдёшь в Хрусталь, затуманит тебе голову это яйцо, что будешь делать? Ты даже не смогла точно понять, что оно тебе говорит, почему ты уверена, что его следует спасать? Подумай хорошенько, о чём просишь. Неужели вместо спокойной жизни здесь ты выберешь неизвестность там? Ты же была всегда против моих миров, тебе они не нравились, ты хотела, чтобы я от них отказался, я же прав! Прав?

Богдан поднялся с земли и теперь стоял, возвышаясь над ней, и продолжал расти в размерах.

— Сон окончен, прочь! — он махнул рукой, и Меланья проснулась.