Наследники трех родов

Глава 16. Скиталец

Для пленников отделили довольно большую территорию в самом центре военного лагеря, который разбили на месте бывших полей и лугов на подступах к уничтоженной столице. Уцелевшие деревенские дома заняли офицеры, а в самом большом устроили импровизированный лазарет, но, кроме этого, раненых разместили еще и на территории вокруг. Все остальное свободное место занимали солдатские палатки. Куда бы я ни бросил взгляд, они были повсюду, и их количество ограничено только началом лесной полосы, иначе это море остроугольных крыш простиралось бы и дальше. Интересно, многие ли из этих палаток теперь пусты по причине гибели владельцев в схватке с ожившими трупами? Меня поражал размах армии Ночной Королевы. Оно и понятно, за всю свою жизнь я никогда не видел такого количества солдат в одном месте.

Когда меня поймали в столице и привели сюда, то, в первую очередь, на всякий случай хорошо избили. Для верности, чтобы не сбежал. Схватившие меня солдаты были полностью уверены, что во всем случившимся виноват именно я, но, как я успел услышать краем уха, офицер, которому они доложили обо мне, не поверил, высмеял их предположения и велел помалкивать, чтобы не позорились. Однако приказал привязать меня отдельно от остальных, но у всех на виду и покрепче. Так я и оказался на земле возле намертво вбитого в нее столба, почти напротив единственного входа в огороженную территорию. Каждый раз, когда мимо проходили часовые, те обязательно всматривались в меня, словно проверяя, жив ли я еще или пора вытаскивать труп и скидывать в общую кучу к остальным.

Только оказавшись здесь и прокручивая в голове варианты спасения, я понял, что мое нагромождение из мебели над люком может навсегда похоронить Риана там, где я его оставил, ведь он просто не сможет сдвинуть завалы. Осознание случившегося обрушилось чувством вины, и мне сразу захотелось кому-нибудь рассказать об этом, но, если я это сделаю, все старания спасти спутника будут бессмысленными, ведь он все равно окажется в руках армии Ночной Королевы. А если не рассказать и Риан не сможет выбраться сам? Он так и умрет в том подвале от голода и обезвоживания, ведь никто не знает, где он.

Мы не рассказывали план ни Вентире, ни генералу Лерою, ни кому-то из оставшихся солдат Апатии, и сейчас я сильно жалел об этом, ведь никто не имеет ни малейшего представления, где мы и идти ли нас искать. Нет, мы огласили предварительный план, что хотим добраться до столицы и произвести разведку, но этой информации, на мой взгляд, слишком мало, и за нами никогда и никто не пойдет. Я точно обречен сгнить в этом плену среди таких же людей с зелеными глазами, оказавшимися ни в том месте, ни в то время, ведь главной целью противника выступал парень, который застрял в подвале одного из домов столицы. Просто великолепное стечение обстоятельств и, если бы у меня не болела челюсть после пары ударов солдат по ней, я бы точно хохотал в голос на весь этот лагерь.

Под вечер, не знаю только какой это был вечер пленения, первый или двадцатый, ворота распахнулись, и двое солдат стремительно направились ко мне. Солнце тогда как раз садилось за горизонт и так вышло, что я сидел прямо напротив него, щурясь от его света, слишком яркого для моего одного заплывшего глаза и другого, скрытого образовавшейся над бровью гематомой. Незваные гости отвязали меня от столба и помогли подняться на ноги, но стоять сам я не мог и чуть не рухнул на землю. Солдаты вовремя подхватили меня под руки и буквально поволокли прочь, а проходившие мимо часовые любезно закрыли за нами ворота и проводили печальным взглядом.

Поднимая голову от земли, я успевал заметить разных людей всех возрастов и, к своему удивлению, увидел еще и женщин. По их одежде, а вернее, почти полному ее отсутствию, род занятий этих персон становился очевидным. При всем желании рассмотреть что-то еще я не смог и позволил себе расслабиться. Если мне предстояла пытка, лучше набраться перед ней сил, ведь кто знает, какие именно вопросы там прозвучат и смогу ли я на них ответить. Хоть никогда и не оказывался в подобных ситуациях, но прекрасно знал, что доказать свое незнание довольно трудно, особенно тем, кому положено тебе не верить. Меня затащили с улицы в один из домов и поставили на колени посреди комнаты, но я не стал осматриваться по сторонам, уставившись невидящим взглядом в деревянный пол. Все происходило молча, без единого слова или звука, это казалось довольно странным, ведь солдаты даже не спросили позволения войти, они не стучали в двери, просто впихнули меня внутрь, словно их здесь ждали уже очень долго.

– Это он? – раздался мужской голос откуда-то из глубины комнаты, а я не смог устоять на коленях и рухнул на деревянные доски пола, попытавшись подставить руки и смягчить приземление, но больная рука удержать меня не смогла, да и боль пронзила до кончиков волос, что пришлось просто растянуться перед солдатами.

– Так сразу и не скажешь, – отозвался второй голос, показавшийся знакомым, но в моем состоянии я не мог трезво размышлять и вполне мог ошибиться.

– Хоть грязь с него смойте, бестолочи, и чего вы его притащили ко мне всего в говне? Я здесь теперь неделю проветривать буду, – от услышанных слов я невольно улыбнулся, но никто этого не увидел, кроме половых досок.

– Да, лорд Аравейл, – хором отозвались оба конвоира, так и стоявших буквально в полуметре сзади. Сразу после этих слов солдаты подняли меня с пола, насколько у них и у меня хватило сил, развернули и повели обратно на улицу. Заведя за угол дома, один принялся снимать мою одежду, а второй куда-то делся. Одному оказалось трудно и раздевать, и удерживать меня стоя, оттого он буквально отпихнул меня на какую-то лавку, а снятую рубашку вышвырнул в сторону. Когда он закончил, и вся одежда оказалась в куче грязи чуть правее, вернулся второй с двумя ведрами воды и просто вылил их на меня. Сперва я вздрогнул от холода и сжался, насколько мог, но второе ведро освежило и даже вернуло остатки сознания, позволив попробовать поднять взгляд на солдат, но те сразу подняли меня, натянули какую-то длинную рубашку без пуговиц, которая доходила до колен и больше была похожа на ночнушку, и повели обратно в ту самую комнату, где я снова упал на пол, но в этот раз сразу сообразил, что будет так, и выставил только здоровую руку. Оперевшись на нее при падении, я избежал столкновения лица и пола, но предпочел оставаться в таком унизительном, полусогнутом состоянии, склонившись лицом к половицам и едва ли не целуя их. Да, надо было плюнуть на всех и отправляться домой, особенно раз моя сестра – такая эгоистка, что предпочла остаться на корабле и не захотела даже проверить, не пришла ли армия Ночной Королевы в наш дом.

– Свободны, – рявкнул мужской голос, а я услышал, как стукнули каблуки о пол и двое моих конвоиров вышли из комнаты. За ними хлопнули двери. Все это время они оставались радушно открыты, словно в моем ожидании, и вот теперь я остался на полу без сил, перед неким лордом Аравейлом, о котором слышал слишком много историй и легенд.

В помещении был кто-то еще, но мне казалось это неважным. Пусть попробуют допросить меня, я просто физически не смогу ничего рассказать. Пока я прибывал на полу с такими мыслями, люди в комнате стремительно задернули все шторы, погрузив помещение в полумрак, освещаемый лучами заходящего солнца, которые все равно проникали через щели и слишком просвечивающиеся занавески.

– И вы со всеми пленными так обходитесь? – поинтересовался знакомый голос, и тут меня подняли с пола и помогли перебраться на что-то горизонтальное и мягкое, очень напоминавшее кровать. Оказавшись в более цивилизованных условиях, мой организм решил, что больше бороться за жизнь и оставаться в сознании нет смысла и очень хотел погрузить меня в сон.

– Я не могу стоять возле клетки с заключенными и следить за тем, в каких условиях их содержат. У нас приказ, который всем доподлинно известен. Нужно доставить всех с зелеными глазами, кого удастся схватить, в Брундерк. Либо живыми, либо привезти их тела. Мои офицеры делают то, что считают нужным для его исполнения. Как будто у вас все не так, – этот голос я успел запомнить и понять, что он принадлежал лорду Аравейлу. В нем присутствовала хрипота и усталость. Насколько я знал, ему должно было быть где-то под шестьдесят.

– Ему нужно оказать помощь, не думаю, что он в состоянии что-то нам рассказать обо всем, что произошло, – проговорил второй, ощупывая рану на моей руке и не получая даже вскриков, которые должны были быть вызваны этими прикосновениями. – Ты же не позволишь мне забрать его?

– Как ты себе это представляешь? Я просто сделаю вид, что никакого пленника ко мне на допрос не приводили? Ты пришел под белым флагом обсуждать условия вашей капитуляции, отпустить тебя с пленником я не могу, – усмехнулся главнокомандующий армией Ночной Королевы, а по стуку шагов я понял, что он расхаживает по комнате из стороны в сторону.

– А почему нет? Ты же здесь командуешь, я вот могу себе такое позволить, – пожал плечами второй человек, отпустив мою руку и встав с края кровати, где он сидел все это время.

– Ты командуешь армией благоразумных людей, которые выполняют приказы, от кого бы они ни исходили, если этот человек выше их по званию. Это, – я краем глаза уловил, как рука лорда Аравейла вытянулась в сторону улицы, но самого мужчину я не видел из-за его позиции, – свора религиозных фанатиков, за очень редким исключением. Для них приказ, отданный Богом – священен, и ни один из них не посмеет его нарушить, а Ночная Королева – посланница Богов, и ее приказы равносильны приказам Богов. И все, кто хоть на шаг посмеет отступить от выполнения приказа – изменник и предатель, заслуживает только казни, – пока лорд Аравейл рассказывал, я начал ощущать некий прилив сил, хоть голова и продолжала стремиться усыпить меня, но ей стало гораздо лучше, боль ослабла и отступила, но не ушла.

– И зачем ты мне это рассказываешь? Как это относится к пропаже одного из пленников? Да еще и в таком плачевном состоянии? Он мог умереть во время пыток, – незнакомец вернулся ко мне на край кровати, но уже с чем-то в руках, и когда рану на моей ладони сильно обожгло, то я понял, что мужчина пытается хоть как-то мне помочь. Сил на крик не оказалось, и, вместо него, с моих губ сорвался стон, и я повернул голову на другой бок, имея возможность видеть очертания комнаты и застывшего почти в центре лорда Аравейла. Это был мужчина, крепкого телосложения, с лысой головой, но пышной, бело-рыжей бородой.

– У него зеленые глаза, Лерой, количество пленников с таким цветом глаз известно многим офицерам, они следят за ними и, если кто-то умер, то должно быть тело. Люди без следа не пропадают, – покачал головой мужчина, а я понял, кем был второй, который сейчас обрабатывал мою руку, пытаясь хоть как-то помочь и отодвинуть надвигающуюся на меня лихорадку с последующей смертью.

– Ну, найди труп, выдай за него, – махнув рукой, отозвался генерал Лерой и отрицательно покачал головой. Он видел мои приоткрытые глаза, видел, что я остаюсь в сознании, но, должно быть, посчитал что из-за своего состояния я не понимаю происходящего. Сняв с пояса флягу, он приподнял мою голову и попытался хотя бы смочить губы, но я смог сделать даже несколько глотков. Как долго я не пил? На первый взгляд, это было в прошлой жизни, до пленения, но солдаты точно приносили мне воды, я помнил это. – Тише, тише, вот попей еще, – он позволил мне сделать еще несколько глотков, но поспешно убрал флягу, не хотел сам остаться без воды на обратный путь.

– Как ты себе это представляешь? Первый заместитель Ночной Королевы копается в трупах? Да я без сопровождения до сортира дойти не могу, – недовольно буркнул лорд Аравейл. – Это не обсуждается, парень остается у меня и поедет с нами в Брундерк, раз уж был настолько глуп, что попался. Я свою шею за него подставлять не собираюсь, – резко отрезал лорд Аравейл, а генерал Лерой перевел на него взгляд.

– А есть те, за кого подставил бы? – усмехнулся он.

– Есть и они не настолько глупы, чтобы попадать в плен, – негодовал первый заместитель Ночной Королевы и его настроения вполне обоснованы, учитывая, что он видит меня впервые в жизни.

– Ты же знаешь, что твой брат мертв? – неожиданно поинтересовался генерал, переведя тему, отчего мне захотелось взвыть и попросить их продолжить обсуждение вариантов моего освобождения. Вдруг нашли бы хоть маленькую возможность вытащить меня. Оставаться здесь с текущими ранами, равносильно бросить меня умирать посреди пустыни.

– Знаю. Крист прислал мне гонца с посылкой, где приносил соболезнования и заодно приложил голову одного из своих людей, виновного в смерти Келиона, – с грустью в голосе отозвался Аравейл, а мне невольно вспомнилась картина в номере на втором этаже, где лежало тело того самого генерала Келиона Аравейла. – Видите ли, тот не знал, кто перед ним и хотел произвести впечатление, спасая от него Криста. Единственный, от кого надо спасать Криста – это от него самого, а я теперь даже брата похоронить не могу, ведь его тело таскать за собой нецелесообразно, – первый заместитель злился, но вот генерал Лерой не обращал на это внимания.

– А почему ты не думаешь, что сам Крист мог его убить и свалить всю вину на солдата? Он же терпеть его не мог, – поинтересовался тот, не отрываясь от попыток помочь мне.

– Крист – самовлюбленный подонок, но он не убивает своих, а Келион был своим, хоть они и недолюбливали друг друга, – отозвался лорд Аравейл, стоя чуть поодаль от меня, оттого половину его слов я не слышал и мог разобрать с огромным трудом.

– Сейчас у этого самовлюбленного подонка в руках два козыря в виде принцессы и будущего короля Апатии и, судя по всему, он тащит их к границе, – от услышанных слов я сам не понял, как издал едва заметный стон, но на него никто не отреагировал, одновременно со мной, лорд Аравейл довольно громко хмыкнул и снова принялся стучать каблуками об пол, нарезая круги по комнате.

– Ты уверен? – поинтересовался он, и судя по молчанию, собеседник кивнул. – Тогда и мне следует поторопиться и перехватить его. Принцесса не должна пересечь границу. Сразу после этого ее существование будет раскрыто, а все усилия и жертвы, что были приложены и принесены, станут напрасными, – послышался грохот, словно мужчина что-то пнул или толкнул со всей злости. Воцарилась продолжительная тишина, за время которой генерал Лерой кое-как успел обработать часть моих ран, но я был настолько слаб, что не реагировал даже на болезненные прикосновения и действия.

– А Крист не знает о ней? – вдруг поинтересовался генерал, нарушая тишину и больно ткнув чем-то в гематому над моим глазом. В этот раз я дернулся от боли и даже попытался отвернуться от него, но мужчина вовремя схватил мой подбородок и не позволил больше шевелиться.

– Все он прекрасно знает, он был там, когда она родилась, – голос лорда Аравейла доносился откуда-то с другого конца комнаты, он продолжал что-то говорить, но из-за действий второго собеседника, я переставал понимать его слова и воспринимать их, да и говорил первый заместитель тише, чем прежде. Когда мужчины снова замолчали, мне показалось, что нет более подходящего случая сообщить то, что мучило меня с момента попадания в плен. Нужно кому-то рассказать про парня в погребе, иначе моя совесть не позволит спокойно дальше жить, если я вообще буду дальше жить, а не покину этот мир в ближайшие дни. Да и если здесь и правда присутствует генерал армии Апатии, и его голос и действия не являются плодом моего воображения, то он может помочь. Не мне, но есть другой человек, которому нужна помощь.

– Риан, – едва слышно произнес я, стараясь привлечь к себе внимание. Благо, мне дали попить, и в горле оказалось не так сухо, как прежде, иначе издавать членораздельные звуки точно не получилось бы. Нахмурившись, генерал Лерой склонился ко мне ближе, пытаясь расслышать хоть что-то, а я постарался рассказать все, но вторым препятствием к этому стала сломанная челюсть. – Риан, он остался в столице, ему нужна помощь, – теперь заинтересовался уже и лорд Аравейл, он нахмурился и подошел ближе к кровати, что я смог рассмотреть его скрещенные на груди руки и морщины на лбу.

– Риан? Это второй парень? Где он? Вы схватили только одного? – разразился вопросами генерал Лерой, его взгляд метался между мной и первым заместителем Ночной Королевы, я же сглотнул собравшуюся во рту слюну и мысленно постарался сформулировать все, что хотел сказать в более короткое предложение.

– Да, когда солдаты поймали его, он был один. Ты знаешь Риана? – поинтересовался лорд Аравейл, и теперь мужчина выглядел куда более испуганным, словно искренне переживал за судьбу типа с кладбища. Я положительно кивнул и снова сглотнул. Место, где застрял парень, описать в двух словах не получится, а его точное нахождение могли подсказать только солдаты, которые арестовали меня. Отсюда всплывала проблема, как армия Апатии будет его искать, если будет, но при моем состоянии, это была не моя проблема. Сообщив хоть кому-то о положении Риана, я словно снял с себя груз вины за то, как надежно постарался скрыть люк от посторонних глаз. Вполне вероятно, что все угрызения совести и переживания напрасны, а парень смог выбраться из погреба, но решил не возвращаться в лагерь среди руин, ведь фибулу я оставил ему. Он мог бросить все это и пойти своей дорогой, дальше прятаться в одиночестве, или же решил найти моего отца. Вариантов открывалось море, но на тот случай, если он все еще там, я проговорил:

– Он в столице, в подвале особняка, где меня схватили, люк сверху завален столом и полками, – выдал я, очень надеясь, что даже если парня найдут враги, то он уже набрался сил, а в округе окажется достаточно мертвецов и без боя он не сдастся. Мужчины переглянулись между собой, а Лерой тем временем замотал мою руку бинтами. Я не знал, где он их взял, но это и не имело значения. Выдав то, что так долго терзало и мучило меня, я позволил обоим глазам закрыться.

– Кто такой этот Риан? – донесся до меня голос генерала, а проваливаясь в темноту, я ощутил, как он пытается привести меня в чувства, стучит по щекам, зовет по имени, но мое сознание позволило темноте перед глазами взять верх и провалилось в пустоту, отключившись от этого мира.