Настоящая мама для двойняшек (СИ)

Глава 3

Оксана

Не смотря на элитность поселка, с освещением у них было туговато. Пока мы ехали, я как могла вглядывалась в окно, но кроме теряющихся в темноте домов, казавшихся логовами чудовищ, ничего разглядеть не могла. Да и их я видела исключительно потому, что на заборах были лампочки. Их света хватало ненамного, но хотя бы адрес можно было рассмотреть.

Хотелось верить, что днем поселок не выглядит таким мрачным. Иначе, как тут вообще можно жить с детьми. Впрочем, это не мое дело. У богатых свои причуды.

— Приехали, — вывел меня из раздумий голос таксиста, остановившегося у дома, ничем не отличающегося от тех, что мы проехали. Табличка на заборе, правда, сообщала, что мы прибыли по нужному адресу. Да и выскочивший из ворот Строганов, подтверждал это.

Мужчина подлетел к моей двери и резко ее распахнул, но не успел он и рот раскрыть, как я на него шикнула. Бизнесмен опешил, видно, не привыкший к такому отношению, и недоуменно на меня посмотрел.

— Они спят, — прошептала я, кивая головой на задние сиденья.

Максим Дмитриевич перевел взгляд на детей, и его лицо словно преобразилось. Стало мягче что ли. В течение тех трех встреч, что у нас с ним были в саду, бизнесмен произвел на меня впечатление строгого, никогда не улыбающегося мужчины, голова которого была занята, чем угодно, но не его детьми. Сегодняшнее происшествие тоже не добавило ему в моих глазах баллов.

Но стоило увидеть то, с какой нежностью и плохо скрываемым облегчением он посмотрел на малышей, как мнение о нем кардинально переменилось. Ну, не смотрят так на детей, на которых наплевать. Невооруженным глазом было видно, что он любит их. И это определенно радовало.

Мужчина помог мне выйти из машины, расплатился с таксистом. Взяв каждый по ребятенку, пошли в сторону дома. Все молча, стараясь не нарушить покой малышей, которые даже не пошевелились, когда мы их вытаскивали.

Идя по вымощенной плиткой дорожке, я старалась особенно не глазеть по сторонам. Заметила только довольно большую территорию, прилегающую к дому, в глубине которой виднелась детская площадка, пока еще пустые клумбы и чуть пробивающуюся сквозь остатки снега траву. Хотелось бы увидеть все при солнечном свете, но я откинула мысль, стоило ей только сформироваться. Вряд ли мне это когда-нибудь предстоит. Не моего полета птица — бизнесмен Строганов.

Зайдя в дом, с облегчением выдохнула, окунувшись в тепло. Все-таки за городом было прохладнее, чем в городе. Особенно, ночью. И я успела продрогнуть, пока несла Олесю, уютно устроившуюся у меня на руках, забавно сопевшую прямо в ухо.

Кивком головы Максим Дмитриевич указал на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Ботинки, — прошептала я, переминаясь с ноги на ногу. Не хотелось следить. На подъездной дорожке было грязно, и я успела угваздаться.

— Плевать, — поморщился мужчина и, не снимая своих, прошел наверх.

Пожав плечами, последовала за ним. Плевать, так плевать. Но в детскую проходить не стала, застряв на пороге. Строганов раздел сына, переодел в пижаму, уложил в кровать, чмокнув в макушку, и забрал у меня Олесю.

Сразу стало как-то пусто. Поэтому, желая продлить ощущение уюта, которое неизменно возникало у меня в окружении детей, стояла в дверях, наблюдая за ритуалом укладывания малышки в постель. Максим Дмитриевич с такой осторожностью раздевал детей, боясь сделать резкое движение и разбудить их, что я не могла сдержать улыбки. Приятно видеть, когда детей так любят.

Почему же от него ушла жена? Неужели, такой внимательный и заботливый по отношению к детям, с ней он был домашним тираном? Не верится. Заботу не сыграешь. И если человек — тиран, то он тиран со всеми. Уж, я-то знаю.

Осторожно прикрыв дверь, оставив небольшую щелочку, Строганов жестом показал мне спускаться. Подавив желание еще раз посмотреть на спящих ангелочков, прошла на первый этаж, сразу же направившись к выходу.

— Оксана Андреевна, подождите, пожалуйста, — раздалось мне вслед.

Удивленно обернулась. Мужчина внимательно смотрел на меня, изучая. Что он хотел увидеть? Надеюсь, что он не думает, что я забрала его детей из сада, чтобы украсть? Я же привезла их к нему.

— Да, Максим Дмитриевич? — подала голос, когда молчание стало невыносимым.

— Я хочу перед вами извиниться, — сказал он, подходя ближе. — Мне жаль, что вам пришлось возиться с детьми. Что не смогли до меня дозвониться. Телефон сел, а я даже не заметил. И важная встреча затянулась. Да еще Володя так невовремя слег со спиной, и Коля уехал…

— Не надо, — подняла руку, останавливая поток объяснений, — я понимаю, всякое может случиться. Постарайтесь просто в следующий раз предупреждать, если что-то подобное повторится.

Строганов кивнул.

— Как я вас могу отблагодарить?

— Никак, — покачала головой, доставая телефон, чтобы вызвать такси. Надо как-то отсюда выбираться. Надеюсь, что найдется кто-нибудь, кто сможет меня отсюда отвезти.

— И все же, как? — настаивал мужчина, подойдя еще ближе, заглядывая в телефон. — Вряд ли вам удастся вызвать сюда такси, — добавил, наблюдая, как приложение безжалостно показывало одну за другой машину, отказывающуюся от заказа. — Удивительно, что вы смогли найти хоть кого-то, кто решился ехать. Настоящее чудо.

— И, похоже, единственное на сегодняшний день, — вздохнула, когда последний водитель исчез с экрана, и начался новый поиск машин.

— Вы можете остаться пока у нас, — неожиданно предложил Строганов, заставив меня в удивлении вскинуть голову, — в доме полно спален, — поспешил добавить, — завтра суббота, и мы с детьми сможем вас отвезти, куда скажете.

Я покачала головой. Не хотелось навязываться мужчине, хоть, он и является виновником моего нынешнего положения. Было как-то… неудобно…

— Бросьте, не на улице же вам ночевать или идти пешком до дома, — нахмурился бизнесмен, явно не привыкший к тому, что ему отказывают женщины. И было от чего, на самом деле.

Максим Дмитриевич Строганов представлял из себя очень и очень привлекательный экземпляр — спортивная фигура, довольно правильные черты лица. Даже чуть более длинный, чем следовало, нос совершенно его не портил, а волосы, уложенные в художественном беспорядке (или, может, они от природы так себя вели), только добавляли шарма. Многие нянечки по нему вздыхали, хоть и посещал он наш садик редко. Прибавить к тому же хорошее состояние и то, как он ведет себя с детьми… Мужчина мечты, не иначе.

Вот только я в существование таких идеальных экземпляров не верила. Что-то в нем должно было быть такое, почему он до сих пор одинок. Точнее, нет, не так, как раз, почему он один после развода с женой, я понять могу. Если ты настолько погружен в бизнес, как об этом говорят, то времени на отношения у тебя попросту нет. Не понимаю только, почему она от него ушла. Было два варианта — либо она была непроходимой дурой, либо он все-таки был домашним тираном, от которого несчастной пришлось бежать, даже бросив детей.

Чуть поморщилась, надеясь, что бизнесмен не воспримет это на свой счет. «Ты перечитала любовных романов, дорогуша», отругала саму себя.

Приложение в очередной раз пиликнуло, извещая меня о том, что машины я сегодня больше не дождусь. А времени-то всего лишь десять часов. Проклятье!

— Соглашайтесь, — очаровательно улыбнулся мужчина. — Я даже накормлю вас ужином, а потом завтраком. Обещаю — приставать не буду, — поднял руки, стоило мне посмотреть на него с легким прищуром. — Или вас дома кто-то ждет? — внезапно осенило его, при этом в глазах мелькнуло недовольство. С чего бы? Уж не ревновать ли он меня собрался? Бред!

— Если только кот, — хмыкнула, прекрасно зная, что у этого бандита еды в миске на двое суток, лоток самоочищающийся, и ждать он меня в такое время точно не будет.

Глаза мужчины вновь посветлели, и стали такого же оттенка, как и у милахи-Олеси — чисто-голубого, без каких-либо примесей. Даже немного завидно. Куда мне до них, с моими скучными карими. Еще и ресницы у него, как у большинства мужиков — длиннющие. На кой им они? Никогда не понимала. Мне бы такие, я бы в жизни глаза не красила. Правда, я и так из всей штукатурки наношу только пудру и тушь, и даже это порой забываю сделать.

— Давайте, Оксана Андреевна, — вновь начал зазывать мужчина, — мне жутко хочется есть. А такси вас уже давно послало, — криво улыбнулся, кивая на телефон, на экране которого высветилась надпись, не обещавшая мне ничего хорошего: «К сожалению, в настоящее время свободных машин нет. Попробуйте заказать позднее. Приносим извинения за неудобства.»

Посмотрела на Строганова, взвесила все за и против и кивнула. В конце концов, что я теряю? Завтра, и правда, суббота, мне никуда не надо, а пешком идти до дома в такую темень я точно не собираюсь.

— Хорошо, — чуть улыбнулась, заметив его облегчение, — но только если накормите завтраком.

— Всенепременно, — тихо рассмеялся мужчина, помогая мне снять пальто.

Максим

«Какого черта ты творишь, Строганов?» — вопил мой внутренний голос. И я прекрасно его понимал. Сам не знаю, на кой я так уговариваю эту совершенно незнакомую мне женщину остаться у нас на ночь. В конце концов, я мог позвонить знакомому, которому принадлежит несколько служб такси в нашем городе, и договориться о машине. Оксану Андреевну довезли бы в любую точку города за чисто символическую плату, то есть «за спасибо».

Вот только мне не хотелось ее отпускать. Совсем не хотелось. Словно, от ее присутствия сегодня в моем доме, зависят наши с детьми жизни. Ерунда какая-то. Идиотизм.

И тем не менее, я каким-то непостижимым для себя образом очутился у кухонного острова, нарезая нехитрый салат, пока в духовке разогревалось мясо. Волшебница (мне нравилось ее так мысленно называть) порывалась пару раз мне помочь, но я категорически отказался. Не люблю, когда мне мешают на кухне. А, может, это старые страхи, что женщина, вопреки расхожему мнению, ничего на кухне не умеет. Как моя бывшая жена.

Глупо, конечно, сравнивать. С того момента, как я открыл дверь такси, по тому, как она шикнула на меня, когда я уже собирался воскликнуть: «Наконец-то!», стало ясно, что Оксана и Вера — два совершенно разных человека. Моей бывшей всегда было плевать — спят дети или нет. Она не прекращала визжать, если была недовольна (а это было большую часть времени), даже, если детей только что уложили.

Вторым отличием было то, как молодая женщина сморщилась, когда я плюнул на чистоту и поплелся в ботинках по чистому полу наверх, лишь бы не тормошить лишний раз детей. Вера всегда наплевательски относилась к чужому труду и чистоте, могла спокойно пройти в грязных туфлях по только что вымытому полу и даже глазом не моргнуть.

Так подумать, моя бывшая жена была не самым приятным человеком (и до сих пор есть, наверное). Угораздило же меня на ней жениться? Хотя, с другой стороны, до рождения Кирилла и Олеси, я тоже был не подарок — думал либо о бизнесе, либо о развлечениях, когда хотелось отдохнуть от трудов праведных. Отец и жениться-то мне предложил лишь бы я успокоился. Не особо помогло, конечно, но зато результатом стали два очаровательных существа, в данный момент спокойно спящих наверху.

Именно благодаря им я, наконец, остепенился. После того, как мы узнали, что Вера беременна, меня от разного рода развлекух как отрезало, включая, стриптиз-клубы, рестораны и прочую ерунду.

Увидев на первом УЗИ два комочка непонятно чего, прижавшиеся друг к другу, я остро понял, что больше не один. Что у меня теперь есть семья. Моя семья. И что я должен в лепешку расшибиться, но дать им все самое лучшее.

Может, поэтому Вера и ушла, потому что понимала, что дети для меня гораздо важнее, чем она. Они до сих пор для меня важнее всего на свете. И все мои пассии, так или иначе возникавшие на моем пути за три года, это чувствовали. Ни одна женщина не могла конкурировать с моими детьми.

Я понимал, что им нужна мама. Моя собственная об этом твердила каждый раз, когда приезжала в гости. Но до сих пор я не встречал женщины, которая смогла бы полюбить моих детей, как своих собственных. Видимо, не там искал. Впрочем, мир бизнеса в принципе не наводнен такими особями.

Оторвавшись от салата, поднял глаза на тихо сидящую на барном стуле воспитательницу. Странно, но она не смотрелась в моем доме, как чужеродный предмет. Наоборот, казалось, что она всегда жила с нами, была частью этого дома, этой семьи, как и я с детьми.

Тряхнул головой, залюбовавшись ее губами, сомкнувшимися на краю бокала, когда она делала глоток вина. Оксана поначалу отказывалась, но мне удалось ее уговорить, пообещав, что не воспользуюсь ее беспомощным состоянием, если она, вдруг, напьется. Молодая женщина покачала головой, сообщив мне, что такое вряд ли возможно от бутылки вина. Лишь предупредила, что после определенного количества алкоголя может стать невообразимой болтушкой. Мне слабо в это верилось, а поэтому очень сильно хотелось посмотреть, а, следовательно, я стал лишь сильнее уговаривать ее выпить. В конце концов, строгая воспитательница сдалась.

Вот только пока мы проводили вечер в тишине. И она не напрягала. И это было приятно. Но странно… вообще, весь этот вечер был до жути странным.