Наступление Ночи

Шеннон Мессенджер

Хранители Затерянных Городов: Наступление Ночи

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Название на языке оригинала: Nightfall

Автор: Shannon Messenger / Шеннон Мессенджер

Серия: Keeper of the Lost Cities #6 / Хранители затерянных городов #6

Переводчик: maryiv1205

Редактор: maryiv1205, Александра Волкова

Предисловие

Софи смотрела на блестящую тропу, которая вела все ниже. И ниже. И ниже.

Исчезая в туманных тенях далеко внизу.

Путь древних серебряных и золотых камней не должен существовать… и все же он был там все время.

Скрытый на виду.

Похороненный под ложью.

Стертый из памяти.

Но никогда по-настоящему не исчезающий.

Она поглядела на своих друзей, когда они готовились к опасному путешествию, и обнаружила на их лицах эмоции, отражающие ее собственные.

Упорство. Страх. Но в основном: Решимость.

Все, что ждало в этих мутных глубинах, было гораздо больше, чем секретом.

Это был ответ.

И правда.

И настало время раскрыть ее.

Пора перестать верить в красивые истории, которые они скармливали нам всю жизнь.

Настало время увидеть их мир таким, каким он был на самом деле.

Пора кое-что вернуть.

Так что вместе — все как один — они взялись за руки и начали длинный, скользкий спуск.

В прошлое.

Во тьму.

Глава 1

Глава 1

— Ты помнишь меня?

Вопрос соскользнул с уст Софи, прежде чем она успела остановить его, и взвешенные слова, казалось, рухнули с грохотом на грязный пол спальни.

Наивная, дрожащая девочка, стоящая перед ней, медленно кивнула, и сердце Софи, широко раздулось и сразу ухнуло вниз.

Ее младшая сестра не должна была помнить ее.

Технически, она даже не была ее сестрой… по крайней мере, не генетически. Конечно, они выросли вместе в одном доме в Сан-Диего, штат Калифорния, обе были уверены, что у них одни и те же родители… несмотря на то, что светлые волосы Софи и карие глаза, не подходили ее семье светлоглазых брюнетов.

Но это было раньше.

Теперь они были в настоящем.

В мире, где эльфы были настоящими существами… а не просто пустыми глупыми историями, которые придумали люди. Они были прекрасными. Сильными. Практически бессмертными. Жили по всему миру в скрытых сверкающих городах. Правили землей из тени.

И Софи была одной из них.

Родилась у людей (но не была человеком) в рамках тайного генетического эксперимента повстанческой группы под названием Проект Мунларк. Ее ДНК было изменено. Ее способности усиливали и изменяли. Все, чтобы превратить ее в нечто особенное.

Нечто мощное.

В нечто, что она все еще не до конца понимала.

И после многих лет неуместных ощущений — даже среди семьи, которую она любила — эльфы наконец-то показали Софи правду о ее жизни и привели ее в Затерянные Города. Они планировали сфальсифицировать ее смерть, чтобы скрыть исчезновение, но вместо этого она попросила, чтобы воспоминания о ней стерли, чтобы избавить родителей от горя потери ребенка. Итак, разум членов ее семьи был вычищен специально подготовленными Телепатами, те заставили забыть, что Софи когда-либо рождалась. Их переселили в новый город и дали новые имена, новые рабочие места, даже причудливый новый дом в Тюдоровском стиле, где сейчас находилась Софи, с причудливыми окнами и деревянными панелями на стенах.

Но стертые воспоминания никогда не исчезали. Все, что требовалось, это правильный спусковой крючок…

— Я не понимаю, — прошептала сестра, потирая глаза, будто это изменит то, что она видела. — Тебя… не должно быть здесь.

Явное преуменьшение.

Софи, как предполагалось, не должна была знать новые имена своей семьи, или где они жили, и ей определенно не разрешалось посещать их, чтобы гарантировать, что ее не вспомнят. И все же, она была здесь, удерживая ментальный щит, чтобы блокировать хаотичные мысли ее сестры, когда те бежали через ее сознание, будто бросающиеся в паническое бегство мастодонты. Человеческий разум был более открыт, чем эльфийский, и он передавал все как радиостанция.

— Послушай, Эми…

— Это не мое имя!

Софи пнула себя за то, что проговорилась.

— Верно, я имела в виду…

— Погоди. — Ее сестра несколько раз произнесла это имя, будто ее губы вспоминали это чувство. — Мое, не так ли? Да… Эми Фостер?

Софи кивнула.

— Тогда кто такая Натали Фримен?

— Это… тоже ты.

Эми — Натали — как бы Софи ее ни называла, застонала и прижала пальцы к своим вискам.

— Знаю, это так запутано, — сказала Софи. Вызывание воспоминаний, как правило, запускало флэш-беки в разбросанные кусочки, оставляя много дыр. — Обещаю, я объясню, но…

— Не прямо сейчас, — решительно закончил за нее голос.

Софи вздрогнула. Она почти забыла, что за их самым стрессовым воссоединением семьи в истории семейных воссоединений наблюдала аудитория.

— Кто ты? — спросила ее сестра, отступив от парней, стоявших немного позади Софи.

— Это Фитц, — сказала Софи, указывая на темноволосого мальчика с бирюзовыми глазами, которые мерцали, когда он улыбался, да так что любая кинозвезда позавидовала бы. — А это Киф.

Киф подарил ее сестре свою знаменитую улыбку, потянувшись, чтобы пригладить свои искусно взъерошенные светлые волосы. — Не волнуйся… мы все в Фан-клубе Фостер.

— Они — мои друзья, — прояснила Софи, когда ее сестра отступила еще на шаг. — Ты можешь им доверять.

— Я даже не знаю, могу ли я доверять тебе. — Она прищурено посмотрела на наряд Софи: подогнанная фиолетовая туника с черными леггинсами, сапоги и черные перчатки до запястья. Фитц и Киф также были одеты в туники и брюки, и хотя ни один из нарядов не был эльфийским, они определенно выделялись рядом с джинсами сестры и футболкой с ТАРДИС¹.

— Ты доверилась нам достаточно, чтобы перестать прятаться, верно? — спросил Киф, указывая на все еще открытую дверь чулана.

Сестра Софи повернулась к темному уголку, откуда вышла, где большая часть одежды была свалена в кучу на полу.

— Я вышла только потому, что слышала, что вы, ребята, сказали, что вернете моих родителей.

И вот оно. Причина, по которой Софи нарушила все правила и сбежала в Запретные Города, чтобы проверить свою семью. Она месяцы защищала своих эльфийских приемных родителей, считая, что они были теми, о ком предупреждал Киф, что им угрожает опасность. Но они оба забыли, что у нее была другая семья, о которой тоже нужно было беспокоиться… семья без мощных способностей и телохранителей, чтобы быть в безопасности.

— Вы действительно можете найти маму и папу? — прошептала ее сестра, подавая Софи сигнал, чтобы та могла сказать ей «Конечно! Все будет хорошо!».

Софи хотела. Но… за этим стояли Невидимки.

Те же злодеи, которые похитили Софи, пытали ее и убивали людей, которых она любила. И как бы ни боролась Софи, чтобы остановить их, они всегда были на десять шагов впереди.

Киф протянул руку Софи.

— Мы вернем их в целости. Обещаю.

Его тон был решительным. Но Софи могла видеть тень, затмевающая его льдисто-голубые глаза.

Вина.

Несколькими месяцами ранее Киф сбежал и присоединился к Невидимкам, планируя быть двойным агентом и уничтожить злую организацию изнутри… но они все это время играли с ним, обманывая его и заставляя толкать Софи и ее друзей на неправильный путь.

Часть Софи хотела пнуть Кифа и позволить ему взять на себя вину за каждую ужасную вещь, которая произошла. Но в глубине души она знала, что он не был единственным, кто пропустил предупредительные знаки. Он работал каждый день, чтобы восполнить свои ошибки. Плюс, было опасно позволять ему чувствовать себя виноватым. Эльфийская совесть была слишком хрупка для такого бремени.

Поэтому Софи сжала его руку, переплетая пальцы, когда повернулась к сестре.

— Поможет, если ты расскажешь нам все, что сможешь о людях, которые забрали маму и папу.

Ее сестра обхватила себя за живот, не такой уже пухлый, как Софи помнила. Теперь она выглядела выше. А вьющиеся каштановые волосы были подстрижены короче. На самом деле все в ней казалось настолько старше, чем тогда, когда ей было девять лет, когда Софи ушла… и это даже не были два полноценных года.

— Я не многое помню, — пробормотала ее сестра. — Папа помогал мне с домашней работой, когда внизу раздались странные голоса. Он сказал мне сидеть тихо, пока он сходит и посмотрит, что происходит, но я вылезла на площадку и… — Она сглотнула. — Я увидела четырех человек в гостиной в длинных черных плащах с этими жуткими белыми глазами на рукавах. Мама висела у одного на плече, а другой прижимал к папиному лицу какую-то тряпку. Я хотела подбежать и помочь… но их было так много. И папа перестал двигаться через пару секунд. Я попыталась доползти до телефона, чтобы позвонить в полицию, но потом услышала, как они что-то сказали о том, что нужно обыскать остальную часть дома, поэтому я залезла в ближайший шкаф и закопалась в одежде.

Софи вздрогнула, когда вспомнила на что это похоже, нос обжег сладкий аромат — приторный запах препаратов Невидимок, которые те использовали во время похищений.

— Ты видела их лица?

— На них были капюшоны все время. Но один из них…

— Один из них? — надавила Софи.

— Ты мне не поверишь.

— Попробуй, — сказал Киф. — Ты удивишься, чему мы можем поверить, после того как услышим.

Он осторожно толкнул Софи в бок, девушка знала, что он пытался снять напряжение. Юмор был любимым механизмом Кифа.

Но у нее не было сил шутить. Особенно, когда ее сестра прошептала:

— Один из них как-то исчезал. Будто быстрыми вспышками, исчез и появился.

Фитц пробурчал себе под нос:

— Это было Альвар.

— Ты его знаешь?

— Он сделал много ужасных вещей, — выпалила Софи, глядя на Фитца «пожалуйста-не-говори-что-он-твой-брат». Она сомневалась, что это поможет ее сестре довериться им.

— Как он так исчезал? — прошептала ее сестра. — Это почти выглядело как…

— Магия? — догадалась Софи с грустной улыбкой. — Я помню, как подумала о том же, когда в первый раз увидела это. Но мы называем таких как он Ванишер. Все, что он делает, это манипулирует светом.

— Что насчет чтения мыслей? — спросила ее сестра. — Один из них сказал, что слушает близлежащие мысли, когда обыскивал дом, поэтому я подумала о темноте и тишине, на всякий случай.

— Это было очень умно, — сказала Софи, ошеломленная, что девочке удалось это сделать.

Ее сестра пожала плечами:

— Я видела много фильмов. Но… он и правда мог это делать?

— Если он был Телепатом, — сказал Фитц. — Значит, это наверняка был Гезен.

Имя заставило Софи погрузиться в кошмар полуразрушенных стен замка и зазубренных лабиринтов щебня. Крики отражались в ее ушах, когда мир окрасился красным… частично от ее гнева, но главным образом от воспоминания о ране, которая была слишком глубока, чтобы остановить кровотечение.

Медленное дыхание очистило голову, и Софи сосредоточилась на скручивании эмоций, представляя гнев, страх и горе толстыми нитями, завязывающимися в узел под ребрами. Она научилась технике у своего наставника, это был способ хранения силы в качестве запаса. Сдерживать темноту, чтобы подпитаться ей позже.

— Ты в порядке? — спросил Киф, сжимая руку Софи сильнее.

Софи только через секунду поняла, что он разговаривал с сестрой, которая так побледнела, что ее кожа стала зеленоватой.

— Ничто из этого не должно быть настоящим, — прошептала сестра. — Все, что ты мне рассказываешь. Эти странные имена, которые ты продолжаешь называть. Маму и папу забирают. А потом появляешься ты из ниоткуда и чувствуешься такой… будто ты должна быть здесь все это время. А теперь мое имя неправильное. И этот дом чувствуется неправильным. Все чувствуется неправильным.

Софи колебалась, прежде чем подойти к сестре и обнять ее за плечи. Они никогда не были сюси-пуси сестричками, когда жили вместе. На самом деле, они проводили большую часть времени, грызясь.

Но через секунду сестра обняла ее в ответ.

— Где ты была, Софи? И откуда знаешь этих страшных людей?

Софи вздохнула:

— Это очень долгая, очень сложная история, которую я должна тебе рассказать. Но сейчас мы должны сосредоточиться на поиске мамы и папы, хорошо? Ты слышала еще что-нибудь полезное?

— Только то, что я уже говорила тебе, они заберут их в Наступление ночи. Знаешь, что это значит?

Софи взглянула на Фитца и Кифа.

Они видели эти слова только один раз, в одном из недавно восстановленных воспоминаний Кифа — надпись, вырезанная эльфийскими рунами на таинственной серебряной двери в горе:

Звезда поднимается только с Наступлением Ночи.

Они не знали, что означала фраза, или куда вела дверь, или даже, где точно находилась дверь. Но они знали, что отпирается она кровью Кифа, и что его мама, которая была одним из лидеров Невидимок, прежде чем попасть в огрскую тюрьму, объявила это своим «наследием».

Если эта дверь ведет к Наступлению Ночи, передала Софи Кифу, посылая свои мысли непосредственно ему в голову, Невидимкам нужен ты, чтобы попасть внутрь?

Киф уставился на пол.

Так и было бы, если бы у них не было моей крови.

ЧТО?

Да… это не слишком веселая история: я обменял часть на секрет, нужный мне, чтобы украсть тайники.

ТЫ ШУТИШЬ?

Тайники — устройства размером с мраморный шарик, раньше Члены Совета хранили в них Забытые Секреты… информацию, которая считалась слишком опасной для удержания в памяти. Член Совета Кенрик передал тайник Софи, когда умер… и Киф украл его у нее, чтобы проложить себе путь в Невидимки. Но он вернул его, прежде чем сбежал… и также забрал тайник, принадлежавший Финтану, их лидеру. Теперь Декс пытался использовать свою способность Технопата, чтобы взломать устройства. Но даже если они узнают что-то важное, Софи никогда бы не попросила Кифа о том, чтобы обменять свою кровь на тайники.

Я знаю, сказал ей Киф. Это была не самая моя блестящая идея. Я думал, что был так близко к падению Невидимок, что это не будет иметь значения. Так, когда Финтан попросил мою кровь, я сказал ему, что он должен доказать, что я могу доверять ему, и ответить на один вопрос. И как только он сделал это, я должен был завершить свой конец соглашения.

Но я думала, что ты собираешься обменять прыгающий кристалл Тама на эту информацию, напомнила ему Софи. Разве не поэтому ты оставил меня в одном из схронов Невидимок?

Киф поежился.

Из всех ошибок, которые он совершал во время общения с Невидимками, эту Софи было труднее всего простить.

Таким был мой план, признался Киф. Но Финтан допросил меня, когда я вернулся, и мне пришлось использовать кристалл, чтобы убедить его не сжигать мою руку.

Лед побежал по венам Софи.

Ты никогда не говорил мне об этом.

Знаю.

От тени, пробежавшей в его глазах, Софи задумалась, какие еще кошмары он тайно пережил. Но ей придется отложить эти заботы на другой раз. На данный момент перед ними стояли гораздо более сложные проблемы.

Ты правда думаешь, что Финтан позволил бы тебе украсть тайники, если бы они были действительно важны?

Да, Фостер. Я знаю. Потому что он понятия не имел, что дал мне другой кусок кодовой фразы неделями ранее, после того, как выпил слишком много ягодного вина. Торговать кровью было плохой идеей. Но клянусь, тайники того стоили. И я должен сказать тебе… я планировал это, а потом все случилось в Люменарии, и я забыл.

Софи закрыла глаза, желая остановить мысли от воспоминаний рушащихся стен. Но воспоминания отказывались быть проигнорированными.

В одну ночь, Невидимки уничтожили великолепный сияющий эльфийский замок, где Софи, Совет и Лидеры всех разумных существ находились на Огрском Мирном Саммите. Большинство лидеров обошлись только незначительными травмами… и Люменарию уже отстраивали. Но ничто не могло стереть послание Невидимок в тот день, или вернуть пленника, сбежавшего из подземелья, или жизни, которые были украдены.

Я все исправлю, ладно? пообещал Киф. Я собираюсь все исправить.

Ты имеешь в виду «мы», поправила Софи. Мы собираемся это исправить.

Если они и вынесли что-то из всех этих бедствий за последние несколько месяцев, так это то, что никто из них не должен работать в одиночку. Им потребуются все их способности, все их идеи — и страшное количество удачи — чтобы пройти через то, что надвигалось.

Это значит, что ты меня не ненавидишь? спросил Киф. Его ментальный тон звучал мягче… почти робко.

Я же говорила, я тебя никогда не возненавижу, Киф.

Но я продолжаю давать тебе новые причины, чтобы передумать.

Да, тебе действительно нужно остановить это. Софи полуулыбнулась ему, и он ответил ей тем же, когда она добавила, Но мы в этом вместе.

Команда Фостер-Киф довольно потрясающая.

А Команда Васкер-Фостер-Киф еще лучше, передал Фитц, заставив Софи задуматься, сколько времени он подслушивал.

Фитц был одним из Телепатов, которые знали, как проскользнуть мимо непроходимого психического барьера Софи. Вообще-то, он был единственным, после того как мистер Форкл…

Софи прервала разрушительную мысль, не готовая ковыряться в еще-слишком-свежей ране.

Не волнуйся, сказала она Фитцу. Нам понадобится вся необходимая помощь.

Хотя нам нужно название покруче, влез Киф. Как насчет Команды Фостер-Киф и наш чудо-мальчик?

Фитц закатил глаза.

— Почему вы так пялитесь друг на друга? — спросила ее сестра, напомнив им, что за их довольно длительным психическим обменом все еще наблюдают.

— Мы просто пытаемся выяснить, где может быть Наступление Ночи, — сказала ей Софи.

В конце концов, ей придется раскрыть свою телепатию, а также свои другие особые способности, но она хотела дать сестре больше времени, чтобы приспособиться, прежде чем вывалит на нее, что умеет читать мысли и телепортировать, и причинять боль, и говорить на любом языке, и увеличивать силу других до эпичных размеров.

— Ты можешь вспомнить что-нибудь еще, что могло бы быть важным?

— Не совсем. После того, как они сказали о Наступлении Ночи, в доме стало очень тихо. Я подождала еще пару минут, чтобы убедиться, что все безопасно, а затем я побежала к маминому телефону и позвонила в 911. Я боялась, что полиция заберет меня, если они узнают, что я здесь одна, поэтому я сказала, что иду мимо дома и увидела, как люди тащат двух людей. Я пряталась на дереве, когда появились копы, но, может быть, это была плохая идея. Я слышала, как они сказали, что думали, что мой звонок был шуткой, так как не было никаких признаков грабежа. Один из них сказал что-то о том, что приедет проверить через несколько дней, но до сих пор я их не видела.

— Как давно это было? — спросил Фитц.

Ее подбородок задрожал.

— Пять дней назад.

Киф выглядел так, будто старался не ругаться. Софи хотелось сделать то же самое… или поколотить стены и покричать так громко, как только она могла.

— Ты ведь не думаешь, что уже поздно? — прошептала ее сестра. — Ты не думаешь, что они..?

— Нет. — Софи позволила слову эхом разойтись в ее голове, пока не поверила в это. — Невидимкам они нужны живые.

— Кто такие Невидимки? — спросила ее сестра. — Чего они хотят от мамы и папы?

— Хотела бы я знать, — призналась Софи. — Но они их не убьют.

По крайней мере, пока.

Невидимки пытались контролировать Софи, с того момента как впервые узнали о ее существовании, поэтому она была уверена, что они будут использовать ее родителей, как худший вид шантажа. Но это должно было быть нечто большее. Иначе они бы дали ей знать, что у них есть заключенные.

По крайней мере, Невидимки не знали, что ее сестра слышала, как они говорили, что собирались к Наступлению Ночи. Все, что им нужно было сделать, это найти ту дверь… и Софи была уверена, что она знает, как это сделать.

Она просто хотела, чтобы это не было связано с доверием одному из их врагов.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал ей Киф. — И я в деле. Все в путь.

— Давайте не будем торопиться, — сказал Фитц, указывая в сторону окон, где небо угасало до сумерек. — Во-первых, нам нужно убираться отсюда. Наверное, кто-то наблюдает за этим местом и ждет, когда мы покажемся.

Софи кивнула сестре:

— Пойди, собери сумку как можно быстрее. Ты пойдешь со мной.

— Это слишком опасно, — предупредил Фитц. — Если Совет узнает…

— Они этого не сделают, — перебила Софи. — Как только мы вернемся, я свяжусь с Коллективом.

Черный Лебедь — повстанческая организация, создавшая Софи — имел обширную сеть тайных укрытий. И они всегда приходили, когда Софи нуждалась в их помощи.

Опять же, это было до того, как мистера Форкла…

На этот раз, она не могла остановить свой мозг от окончания предложения «убили».

Она прижала ладонь к груди, почувствовав новый медальон под туникой, в котором была последняя задача, которую доверил ей мистер Форкл, прежде чем он сделал свой последний вдох.

Когда эльф умирал, они оплетали ДНК вокруг семени Уондерлинг и сажали его в специальном лесу. Но мистер Форкл попросил Софи придержать его семя, утверждая, что она каким-то образом узнает, когда и где его нужно посадить. Он также попросил убрать его тело из-под завалов, прежде чем кто-либо увидит его, что означало, лишь горстка людей знали, что он был убит. Но остальной их мир узнает достаточно скоро. Совет продлил время каникул в Ложносвете в свете трагедии в Люменарии… но в школе планируется возобновить занятия в течение менее двух недель. И один из альтерэго мистера Форкла был директором академии.

Киф подошел ближе, наклоняясь, чтобы прошептать:

— Я позабочусь о твоей сестре, Фостер. У меня есть одно место… и там пахнет, как дыхание йетти вперемешку с гниющими ногтями. Но я гарантирую, что никто нас не найдет.

Киф жил в бегах с тех пор, как сбежал от Невидимок, и его предложение не было столь уж ужасным. Но Софи не выпустит сестру из поля зрения.

— Она отправляется со мной в Хевенфилд. Мы разберемся с остальным, как только доберемся туда.

— Я никуда не пойду с кучей незнакомцев, — сообщила девочка им.

Последнее слово укусило Софи больше, чем та хотела признавать, но она сделала все возможное, чтобы отодвинуть его.

— Ты правда думаешь, что здесь ты в безопасности? Даже если Невидимки не вернутся, полиция может. Ты хочешь попасть в приемную семью?

Ее сестра прикусила ее губу:

— А что насчет Марти и Ватсона?

Глаза Софи закололо:

— Марти все еще с вами?

Пушистый серый кот спал на ее подушке каждую ночь, и ее сердце разбилось, когда ей пришлось его оставить. Но она думала, что он понадобится ее семье. А Ватсон, должно быть, был пес, лай которого она слышала, когда они впервые приходили. Софи попросила эльфов переселись ее семью куда-нибудь с достаточно большим двором, чтобы они, наконец, взяли щенка, которого ее сестра всегда хотела.

— Думаю, мы возьмем их с собой, — решила Софи. — Возьми Ватсона на поводок и положи Марти в его переноску.

— Ладно, серьезно, мы не можем этого сделать, — сказал Фитц, протягивая руку Софи, чтобы заставить ее послушать его. — Ты не понимаешь, насколько это опасно.

— Все будет хорошо, — настаивала Софи. — Черный Лебедь спрячет ее.

— Черный Лебедь, — прошептала ее сестра. — Подожди. Думаю… думаю, они что-то об этом говорили. Все происходило настолько быстро, трудно вспомнить. Но я думаю, один из них сказал: «Давайте выясним, почему Черный Лебедь выбрал их».

Софи снова переглянулась с друзьями.

— Я так понимаю, вы, ребята, знаете, что это значит? — спросила ее сестра.

— Это… может быть обо мне, — сказала Софи. — Это часть той долгой истории, которую я должна буду рассказать тебе, но сначала мы должны убраться отсюда.

Она пыталась достать свой домашний кристалл, но Фитц не выпускал ее руку.

— Ты не понимаешь, о чем я говорю, — сказал он ей. — Ты хоть представляешь, насколько рискован световой прыжок с человеком?

Он говорил тихо, но ее сестра все равно рявкнула:

— Что значит с человеком?

— Именно то, что ты думаешь, — сказал низкий голос с акцентом из дверного проема.

Все обернулись и обнаружили три фигуры, которые настояли, чтобы присоединиться к Софи, Кифу и Фитцу в этой спешно запланированной — и весьма незаконной — экскурсии в Запретные Города. Отец Фитца, Олден, который был похож на более взрослую, более царственную версию своего сына. И Сандор и Гризель, которые мгновенно вызвали крик.

— Все в порядке, — заверила Софи. — Это наши телохранители.

Казалось, что от этого ее сестра кричала еще громче.

По правде говоря, Сандор и Гризель были высотой семь футов, с серой кожей, плоскими носами и массивными скальными мышцами… плюс с гигантскими черными мечами на боках.

— Ч-что-о они т-такое? — пробормотала ее сестра.

— Гоблины, — неожиданно произнес Сандор своим писклявым голосом.

— И мы не причиним тебе вреда, — добавила Гризель своим более хрупким тоном.

Истерический смешок недоуменно слетел с губ сестры.

— Гоблины. Как из банка в Гарри Поттере?

Фитц усмехнулся:

— Она реагирует также, как Софи, когда я сказал ей, что она — эльф.

Слово вызвало очередной виток истерического смеха.

— Ладно, две вещи, — влез Киф. — Первая: как она нас понимает? Я только сейчас понял, что мы все говорили на просвещенном языке, и она тоже.

— Я дал ей и ее родителям базовое понимание нашего языка, прежде чем мы переселили их, — объяснил Олден. — На случай, если что-то подобное случится. Общение может быть мощным оружием и необходимой защитой.

— О чем он? — прокричала ее сестра. — ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ С МОИМ МОЗГОМ?

— И второе, — сказал Киф, размахивая рукой так, как он всегда делал, когда читал эмоции в воздухе. — Я уверен, что твоя сестра находится примерно в трех минутах от кризиса эпических масштабов.

— Держу пари, это будет раньше, — сказал Олден со вздохом. — Это именно тот худший случай, с которым я надеялся, никогда не придется столкнуться. К счастью, я подготовился.

— Что ты делаешь? — спросила Софи, выдергивая руку от Фитца, когда Олден потянулся к внутреннему карману своей длинной накидки. Она боялась, что он вытащит пузырек успокоительного. Но круглый серебряный диск, который он бросил ей под ноги, был гораздо страшнее.

Софи использовала тот же гаджет в день, когда отключила свою семью, чтобы эльфы могли стереть ее. И когда мир закрутился размытым вихрем, она поняла, что должна была задержать дыхание, как только диск попал на пол.

— Пожалуйста, — взмолилась она, когда ее сестра рухнула на пол. — Я ей понадоблюсь. Ты не можешь стереть меня из ее жизни.

Киф бросился, чтобы помочь Софи, но это длилось всего секунду, прежде чем он рухнул. Фитц последовал за ним через секунду.

Софи упала на колени, но подползла к сестре, умоляя Олдена изменить свой план. Он всегда был так добр к ней… верный, надежный советник. Почти отец. Но его лицо было грустным и серьезным, когда он выдохнул дыхание, которое задерживал.

— Не борись с седативными, Софи. Ты не сможешь победить их.

Он сказал что-то еще, но она не смогла понять его. В ушах звенело, а свет продолжал меркнуть.

Она ненавидела это чувство… ненавидела Олдена за то, что он проводил ее через это. Но она не могла достаточно сфокусироваться, чтобы сплотить какую-либо из своих защит.

— Пожалуйста, — сказала она снова, когда упала лицом на ковер. — Пожалуйста, не забирай у меня сестру. Только не опять.

Сквозь туман в глазах она увидела Олдена, присевшего рядом с ней и говорящего: «Прости».

Затем тьма поглотила все.

Глава 2

— Софи, просыпайся.

Слова плавали в ее разуме, звуча глухо, а потом все громче и громче. Софи хотела отпихнуть голос… хотела свернуться внутри себя и никогда не возвращаться обратно, какая бы реальность ее не ждала. Но затем голос добавил:

— Нет причин для волнения, — и она вернулась в сознание на волне ярости.

Она знала только одного человека, который использовал это выражение. Того же человека, она хотела ударить так сильно, как могла… что было довольно чертовски трудно, благодаря устройству Удар Исподтишка, оплетающему ее запястье.

Бледно-голубое сияние ударило в ее глаза, когда она открыла их и оказалась в тускло освещенной гостиной, наполненной причудливой мебелью, которая была настолько нетронутой, что казалось, будто она никогда не использовалась. Олден сидел напротив нее в мягком серебряном кресле, и его волосы и одежда были нехарактерно растрепаны.

— Где моя сестра? — Голова чувствовалась такой, будто ее пожевал Ти-Рекс, а рот с тем же успехом мог быть покрыт мехом.

— Спокойно спит в соседней комнате, — пообещал Олден. — Гризель вернула Фитца и Кифа в Эверглен. А Сандор, конечно, настоял на том, что останется рядом.

Сандор кивнул из тени в углу.

— Что касается домашних животных твоей сестры, — добавил Олден, подняв руки, чтобы показать ей порванные рукава своей туники, — мы привезли их с собой… хотя они не были довольны этим.

— По крайней мере, они смогли подраться, — пробормотала Софи.

— Я думал, что это может быть твоим ответом. Позволь заверить тебя, что воспоминания твоей сестры не изменились.

Она ждала, когда он произнесет слово «пока». Когда он этого не сделал, она расслабила хватку, понимая, что сжимала бархатную подушку, лежащую на длинном черном диване, на котором находилась сама Софи.

Олден вручил ей бутылку Молодости — особую воду с уникальными ферментами, которую пили эльфы.

— Ты, должно быть, хочешь пить.

— Да, это случается, когда кто-то тебя накачивает.

Ее одолевало искушение бросить бутылку ему в голову. Но горло, казалось, было покрыто наждаком, поэтому она сидела и делала огромные глотки, позволяя прохладной сладости очищать ее затуманенный разум.

— Я знаю, что ты злишься, — сказал Олден, — и у тебя есть на это полное право. Но твоя сестра была в считанных секундах от срыва, и было бы невозможно совершить с ней световой прыжок в таком безумном состоянии. Фитц не преувеличивал, когда говорил, что прыгать с людьми рискованно… даже при идеальных условиях. Не только их концентрация слаба, но они, как правило, паникуют, когда их тела распадаются, их инстинкты говорят им бороться с нашей помощью. Итак, учитывая ее истерию, единственный способ благополучно перенести ее — это отключить ее сознание.

— Это не объясняет, почему ты отключил меня, — поспорила она.

Олден откинулся на спинку стула.

— Скажи мне вот что: думаешь, твоя сестра когда-нибудь охотно приняла бы успокоительное?

— Наверное, нет.

— Согласен. И кого, по-твоему, она вероятнее простит после отключки? Сестру, которую вырубили вместе с ней? Или сестру, которая стояла рядом и позволила этому случиться?

Софи действительно ненавидела, что он был прав.

— И что дальше? — спросила она, снова изучая тусклую комнату. Большинство эльфийских домов, которые она видела, были светлыми и просторными, с огромными окнами и люстрами. Но единственный свет шел от одного бра на стены, кристалл в нем мерцал маленьким синим огоньком бейлфаера.

— Теперь мы ждем, пока твоя сестра проснется… что должно быть скоро… и тогда ты объяснишь ей все, что я сделал. Мне потребовалась большая часть ночи, чтобы все уладить.

— Погоди… как долго я была без сознания?

— Чуть больше четырнадцати часов.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ?!

— Не беспокойся, — произнес Сандор из своего угла. — Я дал Грэйди и Эделайн знать, что ты в безопасности, и что я доставлю тебя домой позже.

— Спасибо, — сказала Софи, радуясь слышать, что ее приемные родители не беспокоились. — Но почему никто не разбудил меня раньше? Я могла бы…

— Что именно? — прервал Олден. — Связаться с матерью Кифа?

Софи заставила себя не вздрогнуть, удивившись, что он угадал ее план.

— Леди Гизела единственная, кто знает, где находится Наступление Ночи.

— Действительно. И я думаю, она предупредила, что в следующий раз, когда ты будешь с ней связываться, тебе нужно будет использовать кровь ее сына.

Мама Кифа изменила его Импартер, добавив прослушивающее устройство и специальный датчик, который открывал доступ к секретному каналу при мазке крови Кифа. Декс обошел датчик крови один раз, но мама Кифа ясно дала понять во время их краткой беседы, что она больше не ответит, если они не пойдут по жуткому пути.

— Не сомневаюсь, что Киф сделает все, чтобы помочь, — продолжил Олден. — Но эта просьба не оправдывает того, чего будет стоить ее помощь. Давай также не будем забывать, что существует хороший шанс, что похищение твоей семьи было частью ее первоначального плана.

— Знаю, — пробормотала Софи, сглатывая ком в горле. — Я до сих пор выясняю, что делать со всем этим. Может, я бы добилась большего прогресса, если бы смогла поговорить со своими друзьями, вместо того, чтобы валяться в отлючке в течение последних четырнадцати часов!

Олден завозился с его разодранными рукавами.

— Мне действительно жаль потерянное время. Но я не хотел будить тебя, пока твоя сестра не успокоится. Знаю, ты хотела скрыть ее у Черного Лебедя, так как ты стала полагаться на их орден…

— Я часть их ордена, — поправила Софи, держа в руках монокль в виде лебедя, который она получила несколько месяцев назад, когда поклялась в верности. — Как и твой сын, и дочь. И твоя жена.

— Что заставляет меня гордиться своей семьей, — сказал Олден. — Но это не меняет того факта, что Черный Лебедь в смятении. После потери мистера Форкла, — он замолчал, словно упоминание имени заслуживало минуты молчания, — оставшимся членам Коллектива нужно время, чтобы воплотить в жизнь любой план действий на случай непредвиденных обстоятельств, о котором он упомянул. Сегодня вечером я связался с Тиерганом, и он заверил меня, что Черный Лебедь будет неустанно работать, чтобы помочь тебе найти твоих человеческих родителей. Но он также согласился, что в настоящее время орден не в состоянии обеспечить любой вид надежного дома.

— Если Тиерган думает, что моей сестре не безопасно находиться с Черным Лебедем, я спорить не буду.

— А как насчет того, что я скажу тебе, что единственная разумная альтернатива — это разместить ее где-то, где тебе будет очень трудно побывать?

Он указал на кристалл, устроенный в серебряной петле в колье Софи… эльфийский кулон регистрации, который отслеживал и записывал каждый ее шаг.

— Технопат Черного Лебедя в течение нескольких часов подхватывал наши сигналы. Но мы не можем постоянно это делать, и это место — невероятно ценный секрет. Огромные действия были приняты для того, чтобы сохранить этот пятьдесят первый этаж скрытым… и как думаешь, сколько времени потребуется, прежде чем Совет выяснит, почему ты часто посещаешь этот дом?

— Если ты думаешь, что я собираюсь оставить мою сестру одну…

— Конечно, нет, — перебил Олден. — Я организовал для нее опекунов… временных опекунов, — уточнил он, когда Софи насторожилась. — Ни одна из этих договоренностей не должна быть постоянной. Я просто пытаюсь создать безопасную, стабильную среду для твоей сестры, пока мы не воссоединим ее с родителями.

— А потом что будет? — Софи должна была спросить. — Ты снова промоешь им мозги?

— Так далеко я не планировал. И ты не должна, — он протянул ей руку, — знаю, как больно тебе было, когда тебя стирали, поэтому я понимаю, почему ты не хочешь пережить это снова. Но…

— Дело не только во мне, — выпалила она, останавливаясь, чтобы угнать за словами и объяснить то, что она понемногу начинала понимать. — Моя семья — часть этого… хотим мы или нет. И я думаю, они должны это знать. Может быть, они бы сделали что-то по-другому, когда услышали Невидимок в доме, если бы они знали, что кто-то может прийти за ними. Подумай об этом. Моя сестра нашла способ сохранить свои мысли достаточно тихими, что Гезен не смог найти ее… и единственная причина, по которой она смогла это сделать, потому что ты дал ей способ понять, что они говорят.

— Да, но позволить им обладать подсознательным знанием нашего языка — это совсем другое дело, чем осознавать наш мир. Ты правда думаешь, что они смогли бы сохранить такую тайну и жить как обычно? Или что они были бы не против того, что кто-то удочерил их дочь?

— Не знаю, — призналась Софи, ненавидя, как сложна была вся эта неразбериха. — Но стирать их разум — больше не чувствуется правильным вариантом.

Олден откинулся на спинку стула.

— Нет. Полагаю, нет. Но сейчас не время выяснять все это. Прямо сейчас в соседней комнате находится одиннадцатилетняя девочка, которая только что обнаружила, что все, что она знала о мире, неправильно. Ты помнишь, каково это… и у тебя не было дополнительной травмы наблюдать, как похищают твоих родителей. Ей нужен кто-то, кто поможет ей понять, что происходит. И мне нужно, чтобы ты убедила ее, что это место — идеальное место для нее, потому что это так. Скажи ей, что ты будешь навещать ее, когда сможешь, но что ты также будешь занята работой по поиску ее родителей и возвращению их.

— Ты, правда, думаешь, что она согласится сидеть на месте, пока я буду охотиться за моей семьей?

— У нее не будет выбора, учитывая ограничения ее вида. И ты честно хочешь, чтобы она была в такой опасности?

Нет.

Особенно если в этом замешана мама Кифа.

— Возможно, если ты поможешь сестре понять, насколько злыми могут быть Невидимки, она будет благодарна за безопасное укрытие, — предложил Олден.

— Верно, потому что, услышав, что люди, которых ты любишь, находятся в опасности, ты всегда хочешь ничего не делать.

Олден вздохнул.

— Я никогда не говорил, что будет легко. Но уверен, что ты найдешь способ убедить ее. Пожалуйста, Софи, — добавил он, когда она открыла рот, чтобы поспорить. — Знаю, что ты больше не обращаешься ко мне за помощью, но ты доверяла мне в таких делах. Я много думал о лучшем решении, как для тебя, так и для твоей сестры. Она не может безопасно перемещаться по свету. Не может защитить себя. Не может даже полностью понять тонкости нашей повседневной жизни… не говоря уже о том, что само ее присутствие в нашем мире является незаконным. Все, что она сделает, это замедлит тебя, ограничит, куда ты можешь пойти, и как можешь путешествовать, и даст тебе еще одного — очень уязвимого — человека, которого нужно защищать. И твое время уже будет делиться между школой и…

— Школой? — перебила Софи. — Думаете, мы не разберемся с этим это до начала школьных занятий?

— Я… думаю, мудро подготовиться к долгосрочной перспективе… на всякий случай.

Девочка обхватила себя руками за живот, борясь с тошнотой.

— Я не вернусь в Ложносвет, пока моя семья будет числиться пропавшей.

— Думаю, что это было бы ошибкой. Твое образование и так было достаточно затруднено с учетом изгнания и этого продления промежуточного перерыва… не говоря уже о том, что ты пропустила время, оправляясь от различных травм. И, вероятно, обучение будет идти по ускоренной программе, когда оно возобновится, так что каждый день будет еще более важным. Обещаю, пока ты будешь в школе, другие — в том числе и я — будут напряженно искать твою семью, и делать все остальное, что должно быть сделано, чтобы противостоять Невидимкам. Это преимущество быть частью ордена. У всех в Черном Лебеде есть и другие грани их жизней, и они доверяют другим в организации взять на себя бразды правления, пока они заняты. Ты и твои друзья ничем не отличаются. Но давай не будем спорить, пока не доберемся до этой точки… если мы дойдем до этой точки, ладно? Можем ли мы сейчас согласиться, что пока нахождение твоей сестры здесь, где она будет в безопасности, скрыта и под защитой, будет лучше всего?

Еще раз он свел все к куче раздражающих фактов. И должны были быть способы навещать сестру чаще, чем он говорил. Может, она могла…

— Я вижу, как эти умственные колесики все еще вращаются, — перебил Олден. — И если ты найдешь альтернативное решение, я открыт для предложений. Но пока мы должны сосредоточиться на том, чтобы убедить твою сестру, что пока она остается здесь, все будет хорошо.

— А если нет? Что если мои родители..?

Она не могла произнести остальное.

Олден наклонился ближе, убрал прядь ее волос за ухо.

— Мы оба знаем, что не можем обещать, что впереди не будет проблем. Но я обещаю, что бы ни случилось, ты достаточно сильна, чтобы справиться с этим.

Софи знала, что он произнес эти слова, чтобы успокоить ее. И это немного помогло. Кроме…

— Иногда я устаю быть сильной.

— Я не виню тебя. Ты пережила больше за эти последние несколько лет, чем большинство Древних за их долгие жизни. И это заставило тебя повзрослеть слишком рано и взять на себя ответственность, которую никто в твоем возрасте не должен нести. Я не могу говорить тебе продолжать бороться, но… единственная альтернатива — сдаться, и…

— И тогда они победят, — закончила за него Софи.

Она уставилась на лебединую шею, изгибающуюся вокруг монокля, и напомнила себе о присяге, которую она дала, чтобы получить эту вещицу.

Я сделаю все возможное, чтобы помочь моему миру.

— Где именно мы находимся? — спросила она, переключаясь на тему, которая не мешала дышать.

— Из всех мест, которые ты можешь придумать, где будет наиболее естественно размещение человека? Подсказка: оно также находится в городе, который редко посещает Совет, потому что там утомительный процесс доступа.

— Ты привел нас в Атлантиду?

— Да… и коту не понравилось путешествие.

Софи улыбнулась, представляя себе, как Олден держит дрожащее тельце Марти, ныряя в гигантский водоворот на дно океана. Неудивительно, что его рукава были разодраны в клочья!

Эльфы изначально построили Атлантиду, чтобы служить союзом между эльфийским и человеческим мирами… это было место, где оба вида могли жить вместе и учиться друг у друга. Но несколько тысяч лет назад люди начали планировать войну, чтобы захватить город, и Древний Совет Эльфов решил, что самое умное решение будет исчезнуть. Итак, они затопили город огромной приливной волной и оградили его внутри куполом воздуха, позволив городу тайно процветать под водой, в то время как люди забыли о том, что эльфы были реальны.

— Ты, правда, считаешь хорошей идеей спрятать мою сестру в центре города? — спросила Софи, вспоминая переполненные улицы и шумные каналы, которые она видела во время своих визитов.

— Пока она будет здесь, никто не сможет ее найти.

Софи снова уставилась на стены без окон. Они были сияющими и гладкими и на самом деле довольно симпатичными. Но комната все равно чувствовалась тюрьмой.

— Это большая квартира, — пообещал Олден. — И она наполнена всевозможными предметами роскоши, чтобы было как можно комфортнее. Я также взял на себя смелость собрать кое-что из ее человеческих вещей, прежде чем привезти ее сюда.

— Но что она будет делать весь день?

— Все, что пожелает. У нее будут опекуны. И ее домашние животные. И у нее будет Импартер, чтобы вы могли проверять друг друга, когда захотите. Я также организовал поставку книг и игр, чтобы развлечь ее. И Кинлин и Ливви разрабатывают график, чтобы рассказать ей о сложной истории между эльфами и людьми.

Забавно, поскольку это звучало…

Софи собиралась озвучить жалобу, когда узнала одно из имен.

— Кинлин Сонден? Телепат, к которому ты приводил меня в Атлантиду в тот день, когда я переехала в Затерянные Города?

Олден кивнул:

— Технически это его квартира, хотя в его официальном адресе указано, что он живет на пятидесятом этаже. Он построил это место… а также дополнительный уровень, который ты можешь вспомнить, как когда-то видела в его офисе, так чтобы он мог лучше помогать мне с проектами, которые должны держаться подальше от посторонних глаз. Никто не защитит твою сестру так же верно, как Кинлин. И его роль главного менталиста также позволит ему наблюдать за Советом, за признаками того, что они могли что-то заподозрить.

— Но что, если моя сестра будет чувствовать себя странно, живя с каким-то странным парнем, с которым она не знакома? Тем более, что я не помню, чтобы Кинлин был очень… приятным.

Ликующий смех раздался за ней, и Софи повернулась и обнаружила элегантную темнокожую женщину, стоящую в узком арочном дверном проеме, держащуюся за бока и хохочущую. Ей понадобилось несколько вздохов, прежде чем она смогла произнести:

— Нет, это определенно не то слово, которое я бы использовала, чтобы описать моего мужа.

— Ты имеешь в виду бывшего мужа, не так ли, Ливви? — поправил резкий голос из зала.

Улыбка Ливви исчезла, когда она отошла в сторону, чтобы позволить Кинлину войти в комнату. Он выглядел точно так же, как Софи помнила… темная кожа, черные волосы до плеч, и острые черты лица, соответствующие выражению. Все-таки безумно красивый, как и все эльфы. Но все в нем казалось серьезным.

— Вообще-то, официально слово «бывший» нигде не фигурирует, — сказала Ливви, отбрасывая несколько крошечных косичек. — Мне не хотелось иметь дело с драмой. Так что, если ты не решил подать иск самостоятельно, ты все еще легально застрял со мной.

Звучало так, будто они говорили о разводе, чего Софи не понимала в Затерянных Городах. Эльфы полагались на невероятно строгую систему пар, где любые пары, которые не подчинялись, были названы «плохими парами» и сталкивались с презрением до конца своей жизни… и их дети тоже. Это был один из немногих способов, в котором эльфы были серьезно ущемлены. Они не заботились о богатстве или цвете кожи. Но плохие пары — и бездарные — считались позором, несмотря на то, насколько несправедливыми и произвольными были различия.

Кинлин испустил такой вздох и, опустив плечи, повернулся к Олдену.

— Я все еще считаю ошибкой вовлекать Ливви. Я справлюсь с этим…

— Ну, что это было? Тридцать секунд? — прервала Ливви. — Столько потребовалось добраться до фразы «я могу сделать все сам»? И тайна, почему я ушла, разгадана!

— А ты едва провела тридцать секунд до выбора драки, — перехватил Кинлин. — Теперь ты знаешь, почему я никогда не гонялся за тобой.

Ливви прищурилась:

— Если бы я хотела, чтобы меня преследовали, можешь поверить, ты бы молился следовать за мной.

Олден откашлялся.

— Возможно, вы должны придержать этот разговор, когда останетесь одни?

— Мы не будем одни, — сообщила ему Ливви. — Я буду жить здесь, а он будет жить внизу, и единственное время, когда мы будем вместе, это когда мы будем с девочкой.

— У нее есть имя, — сказала Софи, хотя она и не знала, захочет ли ее сестра называться Натали или Эми. — И так как это будет для нее? Все время взаперти в этой квартире, слушая, как вы, ребята, все время друг на друга огрызаетесь?

— Нет, — произнесли Олден, Кинлин и Ливви одновременно.

— Прости, — добавила Ливви. — Странно вернуться после стольких лет. Но у нас с Кинлином хватает опыта делать вид, что между нами все нормально.

— И… я думаю, что Ливви заставит твою сестру чувствовать себя гораздо больше дома, чем я, — тихо сказал Кинлин. — Она также составит ей компанию, когда мне придется работать.

— И наоборот, — добавила Ливви. — Хотя я буду делать большую часть своей работы здесь. Я планирую сделать полную детоксикацию твоей сестры, чтобы избавиться ее от всех этих химических веществ. И я проведу тщательный осмотр.

— Вы врач? — спросила Софи, вспомнив, как Элвин делал с ней подобные вещи, когда она впервые приехала в Затерянные Города. И что-то в ответной улыбки Ливви заставило ее мысли гудеть.

Все, наконец, сошлось, когда Ливви снова отбросила косички, показывая крошечные синие драгоценности, мерцающие среди плотных переплетений. Софи судорожно вдохнула.

— Ты — Снадобье!

Глава 3

— Мне было интересно, когда ты все поймешь, — сказала Ливви-Снадобье, похлопав Софи по голове. — Хотя, честно говоря, моя маскировка была довольно минимальной.

Снадобье была известна ношением красочной карнавальной маски, которая закрывала только верхнюю часть ее лица… так было легче смотреть сквозь, чем на причудливые камуфляжные тела остальных членов Черного Лебедя. И все же, когда Софи рассматривала полные губы Ливви и слегка округлый нос, она сомневалась, что узнала бы ее, если бы не то, как она все время отбрасывала свои блестящие заплетенные волосы.

— Погодите, — перебил Кинлин. — Что за Снадобье?

— Думаю, она врач, который работает с Черным Лебедем, — сказал Олден, изучая Ливви с другого ракурса.

Кинлин замер:

— Ты с Черным Лебедем?

Софи не могла сказать, выглядела ли Ливви нервничающей или гордой, когда сказала ему:

— Сюрприз?

Повисла тишина и растянулась так надолго, что она стала из неудобной удушающей.

— Ну, этого поворота я, определенно, не ожидал, — сказал Олден, в конце концов. — Но Черный Лебедь доказал, что он мастерски непредсказуем. И… я тебе должен, Ливви, за спасение жизни моего сына.

Фитц был насажен на усики гигантского жука во время менее-чем-идеального проникновения в тюрьму в Изгнании Черным Лебедем. Если бы Снадобье не запечатала рану… и не помогла Фитцу очиститься от яда… он бы не выжил.

— Никаких долгов, — заверила его Ливви. — Я просто делала свою работу.

— И как давно ты этим занимаешься? — спросил Кинлин.

Улыбка Ливви исчезла, и она расправила плечи.

— Ладно, если ты действительно хочешь… я поклялась в верности примерно через год после того, как мы поженились. И вот эта выпуклая вена прямо там, — она указала ему на лоб, — поэтому я и не сказала тебе.

— Я имею право злиться, что ты врала, — он посчитал на пальцах, — почти восемнадцать лет! — Он плюхнулся в ближайшее кресло, прикрыв лицо трясущимися руками. — Восемнадцать лет.

— Я всегда гадала, подозревал ли кто-то из вас, — тихо сказала Ливви. — Видимо, нет.

Смех Кинлина был таким холодным, что по коже Софи побежали мурашки.

— Восемнадцать лет, — повторил Олден. — Ты, должно быть, была одной из их основателей.

— На самом деле, Черный Лебедь был рядом гораздо дольше, чем кто-либо понимает, — сказала ему Ливви. — Но Форкл привел меня, чтобы помочь с Проектом Мунларк и…

— Ты была частью Проекта Мунларк? — прервали Олден и Кинлин.

— Ты ведь знала, да? — спросила Ливви Софи.

— Думаю, я должна была предположить, — Софи было известно, что Снадобье когда-то была членом Коллектива Черного Лебедя. И она знала, что Снадобье помогала Черному Лебедю исцелить ее способности после того, как Софи стала исчезать. Снадобье даже упомянула один раз, что она была вовлечена в таинственную аллергическую реакцию, которая случилась у Софи, когда той было девять лет… но Софи до сих пор не знала точно, что случилось в тот день. Мистер Форкл стер ее воспоминание и не отдал обратно.

— Ты действительно была частью проекта? — пробормотал Кинлин, глядя на Ливви, будто он никогда не видел ее прежде.

— Форкл хотел получить мою медицинскую экспертизу, — объяснила Ливви. — Не то, чтобы я много знала о модификациях генетики. Но он сделал большую часть проекта с Каллой.

Еще одно имя, которое ударило Софи прямо в сердце.

Калла была одной из гномов, живущих в Аллюветерре, и она решила пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти свой народ от смертельной чумы, которую развязали Невидимки и огры. Все, что осталось от Каллы, сейчас было красивым деревом под названием Панакес, растущим на пастбищах Хевенфилда, цветущим розовыми, сиреневыми и голубыми соцветиями, которые лежали у Софи в карманах. С тех пор, как она потеряла мистера Форкла, она постоянно держала с собой горстку целительных цветов. Они, вероятно, не спасли бы его, но она всегда хотела, чтобы был шанс попробовать.

— Моя роль заключалась в подготовке эмбриона Софи к имплантации в ее человеческую мать, — продолжала Ливви, — и я должна была убедиться, что тело ее матери примет ребенка так, будто тот ее собственный.

Софи поморщилась. То, как Ливви говорила о процессе, заставило девочку почувствовать себя какой-то инопланетной икрой.

— Почему ты выбрала моих родителей? — спросила она, вспомнив, что ее сестра слышала разговор Невидимок. — В них было что-то особенное?

— И да, и нет. Они были особенными, потому что не были особенными, если это имеет смысл. Нам нужно было, чтобы ты вела себя сдержанно в человеческом мире, поэтому мы искали семью, которая была не похожа на тот тип людей, которые готовы использовать свой интеллект или красоту в своих интересах. Они также должны были быть добрыми, любящими людьми, которые обеспечили бы безопасный, здоровый дом. И мистеру Форклу особенно нравилось недоверие твоей матери к человеческим лекарствам, так как это означало, что она будет менее склонна к тому, что ты примешь эти химические вещества, когда вырастешь.

— И все-таки… не было никаких других причин, по которым вы их выбрали? — надавила Софи.

— Если и были, Форкл держал их при себе. Причины? — спросила Ливви.

— Это может быть важно. Есть еще кто-нибудь в Коллективе, кто бы знал?

— … Возможно.

Софи не пропустила колебания Ливви.

Но Олден был сосредоточен на гораздо большем откровении.

— Так… ты знала, что Прентис невиновен, когда я арестовал его?

Ливви закрыла глаза.

— Да.

Слово было едва слышным выдохом, но, казалось, оно отразилось от стен, сотрясая комнату — квартиру — весь мир — до основания.

Потому что арест Прентиса изменил все.

Прентис был Хранителем Черного Лебедя, ответственным за защиту их самых ценных секретов… самым важным из которых, было существование Софи. И тогда немногие эльфы, знающие о Черном Лебеде, верили, что теневой организацией управляют злодеи. Итак, когда Олден обнаружил причастность Прентиса, он арестовал его, и тот предстал перед Советом. Члены Совета приказали сделать разрыв памяти (жестокий метод извлечения воспоминаний, телепатическое разрушение здравомыслия человека) и поручили Кинлину и Олдену выполнить задание. Они оба дали Прентису последний шанс сотрудничать, но Прентис настаивал на своем, позволяя им превратить его в лепечущего и пускающего слюни человека, чтобы сохранить Софи спрятанной. И Кинлин и Олден провели следующие двенадцать лет, исследуя человеческий мир, чтобы найти ее, в то время как Прентис провел те же годы в Изгнании, когда его жена была убита, а сына усыновил и воспитал Тиерган.

— Как ты могла не сказать мне? — спросил Олден. — Как ты могла позволить мне арестовать его?

— Мы не знали, что ты схватил Прентиса, пока не стало слишком поздно, — тихо сказала Ливви. — Даже когда он произнес «Лебединая Песня», я думала, что это как-то связано с тем, что он расследует, а не с тем, что его собираются арестовать.

— Что он расследовал? — спросила Софи.

— Честно? Я не знаю, — призналась Ливви. — Тогда мы не стольким делились. Было безопаснее держать все разложенным по полочкам.

— Ну, мы знаем, что это как-то связано с символом Путеводной Звезды, — напомнила ей Софи.

Она уже собрала звездообразную карту схронов Невидимок в руинах разума Прентиса… и только после того, как она передала ему слова «Лебединая песня». Но это все еще не говорило им, как Прентис нашел символ, и с чего нужно начинать, или узнал ли он что-нибудь еще, когда сделал открытие.

— Что заставило тебя пойти за Прентисом? — спросила она Олдена, сожалея о вопросе, когда его глаза затуманились.

Он несколько раз моргнул, чтобы убрать сожаление.

— Кинлин заметил несоответствия в записях Прентиса. Времена, когда его кулон регистрации утверждал, что он был на своем посту в качестве Маяка Золотой Башни, но на самом деле его там не было. Так что я начал наблюдать пристальнее.

Ливви хмуро посмотрела на своего мужа.

— Ты никогда не говорил мне, что имеешь отношение к аресту Прентиса.

— А ты никогда не говорила мне, что Черный Лебедь на нашей стороне! — огрызнулся Кинлин. — Даже когда я признался, что мне приказали выполнить разрыв!

Олден вздрогнул.

Он и Кинлин раньше были Когнатами, у них были те же редкие телепатические отношения, которые Софи разделяла с Фитцем. Но это требовало абсолютного доверия и полной честности, и, когда Кинлин спрятал свои сомнения от Олдена о разрыве разума Прентиса, это безвозвратно повредило их связь.

— Я сделала все, что могла, — поспорила Ливви. — Я попросила тебя не делать то, во что ты не верил. И я скормила тебе вопросы, которые нужно задать, когда ты встретишься с Прентисом…

— Ты с ним встречался? — прервал Олден.

Кинлин отвернулся.

— За день до разрыва, — ответила за него Ливви.

Олден опустился в ближайшее кресло.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что… ничего бы не изменилось, — пробормотал Кинлин. — Было очевидно, что Прентис что-то скрывал.

— В этом-то и была проблема, — Ливви потерла центр лба. — Даже если бы вы двое отказались от разрыва памяти, Совет распорядился бы сделать это еще паре Телепатов. И Прентис не мог раскрыть, где была спрятана Софи… не тогда, когда проект был еще на такой ранней стадии. Смысл ее рождения у людей — позволить ей получить уникальную перспективу на вид… что она могла бы приобрести, только по-настоящему поверив, что она одна из них, во время ее становления. Если бы Совет забрал ее обратно в Затерянные Города, все, над чем мы работали, было бы пустым местом. И Прентис знал это. Он также верил, что генетические модификации Форкла дадут Софи возможность когда-нибудь исцелить разрушенные умы… и он был прав. Она его починит.

— Как только ты скажешь мне, что пришло время, — согласилась Софи.

— Если бы дело было во мне, — сказала ей Ливви. — Думаю, он готов. Но Коллектив боится, что, поскольку мы до сих пор не знаем, почему исчезло его сознание, это может произойти снова.

— Я думала, что оно было похоронено под теневым дымом, — напомнила Софи. — И поэтому Там смог использовать свои способности, чтобы вернуть его.

— Это был симптом, а не причина, — поправила Ливви. — Что-то должно было толкнуть его так глубоко. И не зная, что это было, мы не можем гарантировать, что этого не повторится. Но я не уверена, что это достаточно веская причина, чтобы оставить его в неведении. Он достаточно долго страдал.

— Годы, — добавил Олден. — И ты знала, что это будет так долго, когда позволила нам сломать его. Ты знала, что Софи не сможет исцелить его, пока не станет достаточно взрослой, чтобы проявить себя, и что мы, вероятно, узнаем правду о Черном Лебеде задолго до того, как она будет готова. Ты должна была знать, чего нам это будет стоить.

Ливви отвернулась.

— Я наблюдала, как ты держишься после того, как мы спасли Софи. Но ты сделал слишком хорошую работу, притворяясь, что в порядке, и когда мы поняли, что ты не в порядке… — Ее голос сорвался. — С того момента, как Тиерган сказал нам, что ты сломался, все мы — каждый из нас — неустанно трудился, чтобы Софи оказалась там, где она сможет вернуть тебя.

Олден с трудом сглотнул.

— А как насчет того, что наша когнитивная связь рухнула после разрыва? Никаких раскаяний?

— Это было между вами. Ты решил скрыть свои опасения, — сказала она Кинлину. — И ты решил позволить этому встряхнуть ваше доверие, — напомнила она Олдену. — Ни то, ни другое не должно было быть гигантской, непреодолимой штукой, которой вы позволили этому стать.

Кинлин фыркнул:

— Очевидно, ты ничего не знаешь о Когнатах.

— Возможно, и нет, — сказала Ливви. — Но я ничего не могла сделать. Ты был другим после разрыва, Кинлин. Ты отстранился ото всех… даже от меня. Это было началом нашего конца.

— И все же ты оставалась со мной еще несколько лет, — отметил Кинлин. — Чтобы шпионить за моим поиском Софи, возможно, даже чтобы убедиться, что у меня не было прогресса?

— Полагаю, я заслужила этот вопрос, — сказал ему Ливви. — Но это все еще заставляет меня хотеть ударить тебя.

— Ударить меня? — повторил Кинлин.

— Да! Ты правда думаешь, что я это сделала?

— Я, честно говоря, больше не знаю, что думать, Ливви. Очевидно, мы вообще никогда не знали друг друга. — Кинлин подошел к стене, глядя на непрозрачный кристалл, как если бы он мог видеть город.

Ливви покачала головой, сжала и разжала кулаки.

— Я пришла сюда не для того, чтобы анализировать наши неудачные отношения, и не для того, чтобы переживать кошмар с Прентисом. Я пришла сюда, потому что маленькая девочка была разлучена со своими родителями… родителями, которые неосознанно попали в опасный проект и пребывают там уже более десяти лет. Я помогала принести эту беду в их жизнь. Меньшее, что я могу сделать, это сохранить их дочь в безопасности, пока мы не выясним, как их спасти. Можем ли мы сосредоточиться на этом и оставить прошлое в прошлом?

Прошло несколько секунд, прежде чем Олден кивнул.

Но Кинлин не был готов уступить:

— Ты сказала, что Форкл завербовал тебя, но не сказала, почему согласилась присоединиться.

Ливви отбросила волосы.

— Все было просто. Наш сверкающий мир полон трещин, и я думала, что я единственная, кто заметил их. Когда я встретила кого-то, кто разделял мои опасения, я решила доверить ему.

— Ты можешь добиться большего успеха, чем это, — рявкнул Кинлин, разворачиваясь к ней.

Ливви вздохнула, перешла в противоположный конец комнаты и устроилась в тени.

— Ладно. Хочешь всю историю? Это возвращает меня к моей врачебной подготовке. Я потратила годы, изучая, как каждое из наших лекарств было разработано, надеясь, что я когда-нибудь создам свое. И я была ошеломлена, обнаружив, что одно средство имеет свое происхождение из человеческой вакцины от оспы. Идея использования одного вируса для того, чтобы остановить другой была чем-то, что никто не пытался сделать, если бы люди не нашли доказательства того, что это работает. Поэтому я хотела изучить, что еще мы могли бы узнать от них… и когда я рассказала моему профессору план, он рассмеялся надо мной. В итоге я согласилась отказаться от этой идеи, но через несколько месяцев после того, как мы поженились, я заходила положить что-то в твой офис, и обнаружила, что у тебя есть следопыт с синим кристаллом.

Кинлин выдохнул.

Ливви опустила глаза.

— Уверена, у тебя были причины не упоминать жене, что ты был одним из немногих эльфов, одобренных посещать Запретные Города. Но я поняла… если ты тайно использовал следопыт, то и я бы могла. Итак, я дождалась, пока Совет отправит тебя на однодневное задание, повернула кристалл на случайную грань и прошла по пути к городу недалеко от океана, с длинным красным мостом, нависшем над водой.

— Звучит похоже на Сан-Франциско, — отметила Софи.

— Возможно, так и было, — сказала Ливви. — Я слишком отвлеклась на людей, спящих на улице, а другие отводили взгляд. Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня думать, что мой профессор был прав, чтобы не видеть никакой ценности во всем, что люди должны были предложить. Но я зашла так далеко, что попыталась найти один из их медицинских центров. И чем дольше я блуждала, тем больше начинала видеть мимо грязи и хаоса. Я видела пары, идущие рука об руку. Родителей, заботящихся о своих детях. Даже их архитектура, будучи примитивной, имела свой вид красоты. Но потом я нашла больницу.

Софи содрогнулась, вспомнив о своем пребывании в больнице.

— Это было ужасно, — согласилась Ливви. — Иглы, кровь и сигналящие машины, сочащиеся радиацией. Я даже видела, как кто-то умирает. — Она вытерла глаза. — Хуже всего было то, что я могла спасти его одним эликсиром. Вообще-то, я могла вылечить всю больницу за несколько часов. Но у меня не было лекарств, потому что я пришла туда не давать. Я пришла туда брать. Я думала, что больше не могу быть противной себе. Но когда я попыталась уйти, то наткнулась на детское крыло, и… я избавлю вас от кошмаров.

— Ты не могла им помочь, — осторожно сказал Кинлин. — Если бы ты это сделала, то вызвала бы хаос.

— Вот что я говорила себе, когда вернулась домой. И я повторяла это, когда крутила кристалл на следопыте, чтобы больше никогда не найти грань. Но я провела следующие несколько часов в обнимку с туалетом, думая о том, что я обнаружила в себе… и в нас, как в виде. Мы говорили себе, что мы высшие существа на планете. И все же, мы обыскиваем земной шар, чтобы сохранить животных… у нас даже гномы выдалбливали горный массив, чтобы мы могли построить святилище для них. Но мы отступили и позволили миллиардам людей умереть. Да, их продолжительность жизни мимолетна. И да, они пытались предать нас все эти тысячелетия назад… и я не сомневаюсь, что некоторые из них не сделают это снова, если узнают, что мы существуем. Но ничто из этого не оправдывает позволение невинным людям страдать и умирать. Особенно детям. Видели бы вы, как они улыбались мне, размахивая руками, которые были привязаны к пластиковым трубам и иголкам.

— Ты говоришь о том времени, когда я ходил помогать гномам, не так ли? — прошептал Кинлин. — Я вернулся домой, а ты была так молчалива.

— Я думала рассказать тебе, что случилось, — прошептала она. — Но я не знала, как ты отнесешься к тому, что я брала твой следопыт. Так что я придержала это… пока не встретила Форкла. И после того, как он услышал мою историю, он привел меня на встречу с остальными Черными Лебедями и показал мне свою идею исправить проблему между эльфами и людьми… и попросил моей помощи.

Желудок Софи упал, когда Ливви повернулась лицом к ней.

— Как я могу исправить какие-то вещи, о которых ты говоришь? — спросила она.

— Это зависит от тебя. Это одна из моих любимых вещей в проекте Мунларк. Мы создали тебя, да. Но твоя жизнь все еще твоя, только ты решаешь, что ты хочешь с ней сделать. Поэтому мы никогда не рассказывали о наших надеждах и целях… поэтому мы не разработали конкретный план. Мы просто создали тебя в меру наших способностей и позволили тебе найти свой собственный путь. А теперь вот ты, в этот поворотный момент в истории, сталкиваешься с врагами и невообразимо злыми схемами. Никто не ожидает, что ты решишь все. И мы, конечно, не ожидаем, что ты будешь сражаться в одиночку. Но лично я не могу дождаться, чтобы увидеть, что еще ты сделаешь с дарами, которые мы тебе дали, когда придет время.

— Думаю, мы отошли от темы, — сказал Олден, когда Софи могла только смотреть и моргать.

— Возможно, — согласилась Ливви. — Форкл был мастером записок и загадок. Я всегда была лучшей в наводках. Признаю, мы не имеем ни малейшего понятия, что Невидимки хотят от твоей человеческой семьи. И думаю, мы все знаем, что какой бы ни был их план, он будет огромным и сложным, и ни такой, какой мы ожидаем. Я говорю тебе это, потому что хочу, чтобы ты знала, что нормально бояться. И злиться. И перегружаться. Просто доверься себе и своим дарам… и своим друзьям. И никогда не сомневайся, что куда бы они не завели, мы сделаем все возможное, чтобы подготовить тебя.

Не было согласованного ответа на что-либо из этого, так что Софи и не пыталась его найти.

— Я должна пойти и проверить мою сестру, — сказала она, вставая на дрожащие ноги.

Олден протянул ей серебряный поднос с куполом, который она не заметила на столе рядом с ним.

— Меллоу-мелт всегда делает сложный разговор лучше.

Она улыбнулась ему, вспомнив, как она познакомилась с клейким, удивительным пирогом.

— Я не собираюсь ей врать, — предупредила она, направляясь к двери. — Если она захочет, чтобы я рассказала ей больше о Невидимках, я расскажу все, что знаю.

Ливви рассмеялась:

— Это моя девочка.

Глава 4

Заставить сестру согласиться с договоренностями Олдена оказалось еще более сложной задачей, чем заставить ее понять, где они, и почему она забыла, что Софи существует. Но они обе были измучены разговором, и Софи также пришлось отдать сестре должное.

Девушка всегда думала о ней как о своего рода плаксе, сплетнице и нытике, играющей на сочувствии. Но в позе сестры была сталь. Лед в глазах.

Ее сестра, возможно, выглядела маленькой на гигантской кровати с балдахином и неуместной в ее мятой футболке среди всех украшенных драгоценностями подушек и замысловатых хрустальных люстр. Но она не была напугана своим эффектным окружением. И она не боялась таких вещей, которые описывала Софи… не то, чтобы ее решимость могла помочь против таких злодеев, как Невидимки.

Вовлечь ее в это, как принести кролика в логово гиен.

В пятый раз, когда их аргументация пошла на новый круг, Софи решила попробовать наглядную демонстрацию. Она поставила перед собой полупустую бутылку Молодости и сосредоточилась на основании, представляя себе, как ее умственная энергия ползет по стеклу и жужжит вокруг, как рой пчел. Чем сильнее становился гул, тем больше набухала сила, пока бутылка не взорвалась мерцающим порошком, смешанный с брызгами воды, осыпавшими кровать, как дождь.

— Это, — сказала Софи сквозь визг сестры, — называется внешним каналированием. Это умение есть у каждого эльфа. И Гезен — Телепат, который забрал маму и папу — использовал его, чтобы уничтожить огромный замок, полный людей. И это только начало. Финтан — лидер Невидимок — Пирокинетик. Он может щелкнуть пальцами и вызвать неостанавливаемое пламя под названием Эверблейз. У Невидимок также есть Ванишер, Ветродуй, Технопат, Тень, Псионипат и…

— Я должна знать, что это значит? — перебила ее сестра.

— Нет. Но то, что ты не знаешь, доказывает мою точку зрения. То, с чем мы сталкиваемся… ты даже не представляешь, тем более не можешь помочь бороться с ними. У меня есть пять особенных способностей, я уверена, что это больше, чем у любого другого эльфа, а Невидимки чуть не убили меня несколько раз.

— Сохранение твоей сестры в живых было величайшим вызовом в моей карьере, — добавил Сандор из тени. — А я говорю это как тот, кто воевал с ограми и бандами отщепенцев-троллей.

Ее сестра не ответила на это.

Честно говоря, Софи тоже.

Она схватила один из атласных стульев, стоящих в комнате и поставила его рядом со своей сестрой, опустившись на скрипучую подушку.

— Я ненавижу, что приходится тебя пугать…

— Я не боюсь.

Ее ноги дрожали под одеялами, показывая иное, но Софи решила не упоминать об этом.

— Хорошо, прекрасно. Я также знаю, каково это, когда говорят сидеть, сложа руки, пока все остальные делают все важные вещи, — тихо сказала Софи. — Но в этом, ты не можешь помочь. Это слишком. Слишком сложно. И ты… человек.

Слова ударили ее сестру сильнее, чем Софи ожидала.

— Я не говорю, что это плохо, — пообещала она.

— А звучит именно так.

Румянец позора окрасил щеки Софи, когда она поняла, что сестра была права. Все это время, проведенное с эльфами, заставило ее перенять некоторые стороны их снобизма.

— Мне жаль. Я просто хотела сказать… эти проблемы принадлежат моему миру. Они не твоя работа, чтобы бороться с ними.

Ее сестра вдруг очень заинтересовалась пыльными пятнами порошкообразного стекла на кровати.

— Что? — спросила Софи.

— Ты знаешь, о чем я думаю?

— Знала, если бы не блокировала тебя. Человеческие мысли громкие. Кроме того, Телепаты должны следовать правилам и уважать частную жизнь людей. Это тебя беспокоит? Думаешь, я подслушиваю?

— Нет. — Она так плотно сжала палец, что кончик стал фиолетовым. — Я просто думаю, что единственное хорошее, что поможет мне выбраться из этого кошмара — моя сестра. Но… ты — эльф. У тебя есть гоблин-телохранитель, ты живешь в кучке городов, которые должны быть мифами, и говоришь о людях, будто ты думаешь, что мы самые большие неудачники в истории.

— Я не думаю, что вы самые большие неудачники, клянусь. То, что я сказала неправильно. — Софи потянулась к руке сестры, с облегчением выдохнув, когда та не отстранилась. — И ты вернула сестру. Почему, по-твоему, я так стараюсь тебя защитить?

— Мне не нужна твоя защита!

Определенно нужна.

Но Софи знала, что говорит то, что не поможет. Поэтому она выступила с другим откровением.

— Дело в том… ты не помнишь меня до сегодняшнего дня… и я знаю, что это не твоя вина. Но все это время я помнила тебя. Я так скучала по тебе, что мне пришлось заставить себя не думать о тебе. Может, если бы я не сделала этого… Может, если бы я проверяла тебя чаще…

Она не договорила, но ее сестра должна была догадаться.

— Это не твоя вина, что маму и папу забрали, — сказала она Софи.

— Это так и не так. Если бы не я, Невидимки бы не знали о твоем существовании. И я, возможно, не просила Черного Лебедя сделать меня такой, но я все еще делаю свой выбор.

Софи теребила монокль, напоминая себе, что добровольно приняла роль мунларка.

— Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, — тихо сказала она. — Я никогда не могла бы жить с этой виной. Обещаю, что буду навещать тебя… и ты можешь связаться со мной в любое время. Просто скажи, что останешься здесь, в Атлантиде, где безопасно. Наконец-то я вернула тебя. Я не могу потерять тебя снова.

Ее сестра вздохнула:

— Ты расскажешь мне все, что я хочу знать?

— Если только ты не спросишь меня о том, на что у меня нет ответа… но тогда я постараюсь выяснить его.

Ее сестра прикусила губу, оставляя следы зубов так глубоко, что казалось, что сейчас потечет кровь.

— Тогда я хочу всю историю… ту, которую ты обещала рассказать мне раньше. Я хочу знать, что ты делала все это время, и почему у тебя есть телохранитель, и почему эти Невидимки продолжают преследовать тебя.

— Ты ведь понимаешь, что это очень длинная история, да? — спросила Софи.

Ее сестра пожала плечами и подвинулась на кровати, похлопав по месту рядом с собой.

Софи была уверена, что никогда не сидела так близко к сестре, когда они жили вместе, но, когда она устроилась под одеялами, ее сестра положила голову ей на плечо, и Софи ощутила это самой естественной вещью в мире.

Сандор принес им поднос с меллоу-мелт, и Софи передала сестре кусочек шоколадно-ирискового совершенства.

— Это ведь не сказочная еда, да? — спросила она, тыкая пирожное вилкой. — Я по-прежнему смогу есть обычную пищу после?

Софи рассмеялась.

— Конечно. Хотя ты можешь обнаружить, что другие десерты разочаровывают.

Ее сестра ткнула вилкой еще несколько раз перед тем, как откусить крошечный кусочек… ее глаза широко распахнулись.

— Ладно, это лучшее, что я когда-либо ела.

— Знаю, — сказала Софи с улыбкой. — Одного кусочка всегда мало.

— Так и есть, — согласилась ее сестра, выхватывая вторую тарелку.

— Эм, это мой, — напомнила ей Софи.

Девочка пожала плечами.

— Ты не успеешь съесть его. У тебя есть длинная история, которую ты должна рассказать.

— Ха. Ладно. — Софи потянула ресницы, когда пыталась выяснить, откуда начинать.

Ее сестра наклонила голову.

— Я помню, как ты это делала, когда нервничала. Это так странно, что всплывают воспоминания. Это будет продолжаться?

— Наверное. Всякий раз, когда ты найдешь правильный триггер.

Она кивнула, возвращаясь к тыканью меллоу-мелт вилкой.

— Это ты стерла мой разум?

— Нет. Я вообще-то не знаю, кто это сделал, или как они это сделали. Они называют их Чистильщики. Думаю, они специально для этого подготовлены.

— Это… жутко.

Софи хотела бы отрицать это.

— Они собираются сделать это со мной снова? — прошептала ее сестра.

Лучший ответ, который могла дать Софи:

— Надеюсь, что нет. Вот почему я рассказываю тебе все это. Может быть, если ты покажешь им, что можешь хранить наши секреты, это убедит их, что ты справишься.

— Тогда вернись к истории, — приказала сестра, взяв еще один кусочек пирога. — И начни с начала. В первую очередь я хочу знать, как ты узнала, что ты эльф. Спорим, это был странный день.

Софи откинулась на подушки.

— Так и было. И все началось с поездки, гигантской модели динозавра и особенно заметной пары бирюзовых глаз.

Глава 5

Софи не планировала делиться стольким, но ее сестра продолжала задавать вопросы. Итак, они охватили все: от ее удочерения Грэйди и Эделайн до безумного обучения в Ложносвете и жизни в Хевенфилде. Ее сестра не могла поверить, что динозавры не вымерли, и она не могла перестать смеяться, когда Софи описывала выходки своего неприятного питомца-импа по имени Игги. Но ее любимыми историями стали те, о невероятно редких аликорнах, и что Силвени и Грейфелл ожидали ребенка.

Оба куска меллоу-мелт к тому моменту пропали, и Софи рассказала сестре о взрывах заварного крема, рипплфлаффах с корицей и рагу из застывших цветов, и о том, как гномы выращивали всевозможные причудливо окрашенные овощи, которые на вкус были как пицца, чизбургеры и другие вкусности.

— Гномы, — повторила сестра. — Так… все сказочные существа реальны?

— Не все. Но многие. И они не такие, как рассказывают люди.

— Например, почему у тебя не острые уши? — спросила ее сестра, слизывая каждую крошку с тарелки. — Или подожди… они острые?

Она пыталась отодвинуть волосы Софи, и Софи шлепнула ее по руке.

— Это не так. Хотя… думаю, они будут, если я проживу достаточно долго, чтобы стать Древней.

— Насколько Древней?

Ее сестра чуть не задохнулась, когда Софи объяснила бессрочный срок жизни эльфов.

— Гномы тоже живут очень долго, — добавила она, пытаясь сделать это более нормальным. — Они как деревья… у них даже зеленые пальцы и зеленые зубы, и они могут петь растениям. Гномы похожи на маленьких кротов, с острыми носами, лохматым мехом и раскосыми глазами, потому что они проводят так много времени под землей.

— Ничего себе. Мир… действительно странный.

— Ты даже себе не представляешь. Тролли растут в обратном направлении. И у Сандора есть тайная девушка.

Сандор так на нее глянул, что это могло засушить цветы.

— Что? — спросила Софи. — Кому она расскажет?

Сандор пробормотал что-то об уважении частной жизни.

— У тебя есть еще что-то странное? — спросила ее сестра.

Софи фыркнула:

— С чего начинать?

Она подробно описала каждую из своих особых способностей: Телепат, Телепортер, Полиглот, Причинитель, Усилитель. И она показала сестре навыки, которые были у каждого эльфа, такие как Левитация, и Телекинез, и Канналирование энергии в мышцы, чтобы сделать их сильнее или быстрее. Когда она, наконец, закончила, то объяснила о Проекте Мунларк, и о том времени, что она и ее друзья почти потеряли свои жизни.

Несмотря на то, что она опустила жуткие детали и подчеркнула, что лекарства эльфов могут вылечить практически все, это все равно привело к вопросу о том, действительно ли кто-то умер. И каждое имя отрезало еще один кусочек сердца Софи.

Джоли.

Член Совета Кенрик.

Калла.

Мистер Форкл.

— Не знаю, как ты через это все прошла, — прошептала ее сестра.

Иногда и Софи тоже. Но она знала, что ее сестре нужна надежда. Итак, она склонила голову и прошептала:

— Точно так же, как мы обе пройдем через это. Один день за другим. Одна проблема за раз. Каждый маленький кусочек прогресса медленно добавляется к чему-то большому.

— Но мы воюем со злой организацией… и у них есть огры!

— У вас есть гоблины, — напомнил ей Сандор, размахивая своим массивным мечом и так быстро вращая его, что черное лезвие стало похоже на пятно. — Уверяю тебя… мы лучшие союзники.

— Огры, кажется, тоже не будут работать с Невидимками, — добавила Софи. — Король Димитар подписал новый договор на Мирном Саммите, в котором в основном было написано, что он оставит нас в покое, если мы оставим в покое его.

— Предполагается, что он не врал, так что он может продолжать подстрекать к войне, и никто не будет за ним наблюдать, — проворчал Сандор, игнорируя взгляд Софи «ты не помогаешь». — Также есть огры-повстанцы… предполагается, что они действительно повстанцы, а не еще один из трюков Димитра.

— Моих приемных родителей атаковали несколько недель назад, — неохотно пояснила Софи… пока глядела на Сандора взглядом «я накричу на тебя позже». — Но это была лишь небольшая группа огров, и большинство из них были убиты в бою.

— Как можно говорить это так, будто это не важно? — спросила ее сестра.

Так и было. Телохранитель Грэйди был убит в битве. Но Софи пыталась сохранить спокойствие сестры, поэтому она сказала:

— Потому что, даже если и есть огры-повстанцы, о которых нужно беспокоиться, они работают с Невидимками, так что это то, на чем мы должны сосредоточиться. Это как борьба с монстром — независимо от того, сколько когтей и клыков у него есть — если отрубить голову, выиграешь.

— Если это не гидра, — поспорила сестра.

— Они не настоящие, — сказала ей Софи. — По крайней мере, я не думаю, что они есть. Я не слышала, чтобы кто-то упоминал о них, но я все еще пытаюсь узнать все это сама.

Ее сестра вздохнула.

— Я просто хочу понять, почему это происходит. Я до сих пор понятия не имею, чего хотят эти Невидимки.

Наверное, потому что Софи тоже понятия не имела. Невидимки следовали за чем-то, что мама Кифа называла Инициативой Путеводной Звезды… но Софи никогда не могла выяснить, в чем именно состоял план. И это даже могло не иметь значения, потому что когда Финтан принял управление на себя, он сместил фокус Невидимок на то, что он смутно назвал его «видением», что, казалось, имело какое-то отношение к выбиванию неизвестного заключенного из подземелья в Люменарии. Он также привозил Кифа в человеческие города и заставлял его использовать свои способности Эмпата, чтобы составить список личностных черт, которые он назвал «критерий». Но Софи понятия не имела, как все это взаимосвязано, и какая их конечная цель.

— Все, что тебе нужно знать, — сказала она сестре, — это то, что я их остановлю. Я была создана для этого… это пугало меня. Раньше я хотела быть нормальной. Но теперь я рада, что у меня есть эти способности, потому что они помогают мне бороться. И у меня есть группа влиятельных друзей, которые всегда готовы поддержать меня… даже когда я говорю им не делать этого.

Ее сестра фыркнула:

— Ты говоришь, что ты — супер эльф. Все, что тебе не хватает, это плаща.

Софи немного улыбнулась:

— Фактически… мы носим накидки… но не поэтому.

Сестра смотрела на нее, будто Софи только что призналась, что у нее съемная голова.

— Если ты думаешь, что это плохо, то должна увидеть изысканные, смешные платья, которые я должна надевать на какие-то формальные встречи, — добавила Софи.

— Перчатки тоже довольно странные, — заметила сестра.

— Это так. Но я единственная, кто должен их носить. Я не могу отключить свои способности Усилителя, так что если я не прикрою пальцы, то улучшу способности всех, кого коснусь… и мы пытаемся сохранить эту способность в секрете. Декс сказал, что посмотрит, сможет ли он сделать какой-нибудь гаджет, который даст мне больше контроля.

— Декс — это тот, с бирюзовыми глазами?

— Нет, это Фитц.

— Фитц твой парень?

Софи чуть не свалилась с кровати.

— Нет! Почему ты так думаешь?

— Потому что у тебя мечтательные глаза, когда ты говоришь о нем.

— Неправда!

— У тебя такие прямо сейчас!

Сандор заржал из угла, и Софи бросила подушку в его голову.

— Поверь мне, — сказала она сестре. — Мы с Фитцем друзья. Это все.

Это была правда, даже если часть Софи этого не хотела. И даже если был тот момент под деревом Панакес Каллы, который она до сих пор не совсем понимала.

Против воли, ее мысли вернулись к его кокетливой исчезающей улыбке, и он наклонился так близко, что это почти чувствовалось, что он может…

— А что насчет другого парня? — просила ее сестра, прерывая воспоминание почти точно так же, как Киф в тот день под деревом. — Тот, за чью руку ты держалась?

— Это значит не то, что ты думаешь, — настаивала Софи. — Мы держимся за руки при перемещениях и прочем, так что это не большое дело.

— Ты уверена? Он смотрел на тебя так заинтересованно.

— Потому что он беспокоится, — сказала Софи, когда искала другую подушку, чтобы запустить ей в снова хихикающего Сандора. — Киф чувствует, что он должен выяснить, что его мама готовит, и остановить ее… тем более, что она обманула его и заставила ей помогать. Она ужасная.

Софи не была уверена, что больше напугало ее: мысли, что леди Гизела собирается потребовать в обмен на информацию о поиске Наступления Ночи… или тот факт, что она, вероятно, будет готова дать ей.

— Как дела? — прокричала Ливви с другой стороны двери. — Готовы все здесь посмотреть? Обещаю, что это не будет так скучно, как звучит!

Софи посмотрела на сестру, заметив, как та подтянула одеяло к носу.

— Можно еще пару минут?

— Это одна из тех людей, с которыми я буду жить? — прошептала ее сестра, после того как Ливви ушла по коридору.

Софи кивнула:

— Она очень милая. И я только что узнала, что она работает с Черным Лебедем, так что, возможно, она расскажет тебе кое-что еще, пока я не узнала об этом.

— Какая у нее способность? — спросила сестра. — Что-то, чего я должна бояться?

— Вообще-то, я не уверена, что она мне когда-то о ней говорила, но ты не должна бояться. Здесь безопасно. Они позаботятся о тебе.

Ее сестра сжала пальцы так сильно, что стало больно.

— Нервничать — нормально, — сказала Софи. — Я была в ужасе, когда Олден впервые привел меня в Хевенфилд, чтобы встретиться с Грэйди и Эделайн. Но получилось потрясающе.

— Но я не хочу новую семью.

— Этого и не будет. Кинлин и Ливви помогают, пока все не вернется в норму.

Она приготовилась, что сестра будет задавать больше вопросов о том, что означает «норма»… но, к сожалению, она выбрала кое-что еще потруднее.

— Нравятся ли они тебе больше, чем мы? Твоя новая семья?

Софи вздохнула:

— Не больше. Я люблю их, но всегда буду любить и вас, ребята.

— Но ты позволила им удочерить тебя.

— Ну… да. Дело в том, что все годы, что я жила с вами, я всегда знала это. Я чувствовала это, хотя не понимала, что происходит. А потом Фитц привел меня в Затерянные Города, и мне показалось… я впервые спокойно вздохнула.

Ее сестра кивнула:

— Думаю, я поняла. Но тогда… ты никогда не вернешься домой.

— Да, — призналась Софи. — Я принадлежу этому миру. Но я могла бы навещать тебя… если ты захочешь.

Она не могла уложить все этим мысли в голове, как это сработало бы… как ей смешать свою старую жизнь и новую без того, чтобы все запуталось.

Но должен был быть способ.

Если бы она смогла убедить всех разрешить ее семье сохранить свои воспоминания…

Если бы они смогли безопасно вернуть ее родителей…

— Я знаю, что сейчас все в порядке, — сказала она. — И я не знаю, что будет дальше, но обещаю, что мы что-нибудь придумаем, ладно?

Она ждала, пока сестра согласится, прежде чем протянула руку.

— А пока у меня вопрос. Как я должна тебя называть? Эми? Натали?

— О. — Девочка нырнула под одеяло. — Плохо, что я не знаю?

— Не после всего, что случилось. Но тебе нужно имя, если ты не хочешь, чтобы я обращалась к тебе «Эй, ты». Или может быть, ты предпочла бы попробовать титул Доктор? — Она указала на футболку сестры.

Девочка не могла не улыбнуться.

— Это просто… Ни одно имя больше не похоже на меня.

— Ну… ты всегда можешь выбрать что-то новое.

Секунды прошли.

— Эми — это имя мне выбрали мама и папа, верно? — спросила она.

— Да. Мама всегда говорила мне, что выбрала его, потому что оно значит «любимая».

В глазах девочки встали слезы.

— Ладно… пусть Эми.

Софи понятия не имела, был ли это правильный или неправильный выбор… или что было правильно или неправильно в их ситуации. Но это чувствовалось действительно хорошо, чтобы называть ее сестрой знакомым именем.

— Так что, Эми… думаешь, ты готова увидеть, где ты останешься?

— Ты пойдешь со мной?

— Конечно. Мы вместе.

Она помогла Эми подняться и обнимала за дрожащие плечи, когда вела в гостиную, где ждали взрослые.

Кинлин выглядел таким же нервничающим, как Эми… он так сильно сжимал руки, что Софи могла видеть, как его кожа скручивается.

Но Ливви улыбнулась, отбрасывая сверкающие косы, и заявила:

— Вот мой новый лучший друг!

Робкая улыбка Эми увяла.

— Ты в порядке? — спросила Софи.

— Я не уверена. — Ее хмурый взгляд стал внимательнее, когда она долго смотрела на Ливви, а потом сказала, — я… тебя знаю.

Глава 6

— Ты ее знаешь? — спросила Софи. — Как ты можешь ее знать?

Эми закрыла глаза, массируя виски.

— Думаю… Она была моим доктором. Однажды вечером она пришла домой и задала мне кучу вопросов о том, как я себя чувствую. И она подарила мне эту конфету, которая постоянно меняла вкусы. Я забыла об этом, пока не увидела искры в ее волосах. Теперь я помню, что они выглядели, как настоящие драгоценности.

— Так и было, — сказала Ливви, изучая свои косы. — Наверное, я должна была знать, что они выдадут меня.

— Это значит, что ты помогала переселить мою семью? — спросила Софи.

— Нет, она этого не делала, — сказал Олден, глядя на Ливви взглядом «не хочешь ничего объяснить?».

Ливви вздохнула:

— То, что помнит твоя сестра, произошло несколько лет назад.

— Лет? — повторила Софи, когда Кинлин что-то пробормотал. — Сколько лет назад?

И тогда она поняла.

— Мне было девять, да?

— По человеческому способу подсчета возраста… да, — тихо сказала Ливви.

— По человеческому способу? — спросила Эми. — Что значит по человеческому? И что случилось, когда тебе было девять?

Софи застряла на вопросе, который не потребовал бы длительной беседы об исчислении днях рождений от даты зачатия.

— Помнишь, когда у меня была большая аллергическая реакция, и я оказалась в больнице?

— Вроде. Помню, мама сходила с ума от врачей, потому что они не могли понять, на что у тебя аллергия.

— А до этого? — спросила Софи. — Помнишь, как я заболела?

Эми нахмурилась:

— Хм. Не знаю… в голове все еще каша.

— Уверена, что так и есть, — сказала ей Софи, поворачиваясь к Ливви. — Но думаю, забавно, что у моей сестры и меня есть одно и то же чистое пятно в наших воспоминаниях… в одно и то же время, она видела тебя. Моя аллергия имела отношение к Эми?

Ливви скрутила косы.

— Сейчас не время для этого разговора. Это воспоминание было взято по очень конкретной причине. Мы не можем вернуть его, пока вы не будете готовы.

— Я готова, — настаивала Софи.

— Я тоже, — добавила Эми.

— Я думала, что вы так скажете, — Ливви посмотрела на Кинлина и Олдена, будто надеялась, что они влезут и сменят тему.

Но такой удачи не предвиделось.

— Все, что я могу рассказать вам, это то, что в тот день произошел несчастный случай. — Она, казалось, тщательно подбирала каждое слово. — Тот, который мы боялись, оставит длительную травму. Таким образом, ваши воспоминания были забраны, чтобы убедиться, что ни один из вас не будет повторять опыт.

— Какого рода несчастный случай? — спросила Софи.

— Я не могу рассказать.

— Но вы что-то сделали? — надавила Софи.

— На самом деле это просто… случилось. И когда случилось, меня позвали, чтобы помочь. И затем все усложнилось.

— Потому что ты дала мне Лимбиум, а у меня оказалась смертельная аллергия на него? — догадалась Софи.

Ливви вздрогнула:

— Если бы я знала, что у тебя такая сильная реакция, я бы и не думала пробовать. Но я никогда раньше не видела аллергии. К счастью, человеческие врачи были знакомы с тем, что происходило и смогли исправить то, что не смогла я. И это действительно все, что я могу сказать. Что-нибудь еще могло вызвать воспоминание… и при всем эмоциональном усилии, с которым ты справляешься в данный момент, это не была бы хорошая идея. Доверьтесь мне.

— Трудно доверять тому, кто что-то скрывает, — сказала ей Эми.

— Знаю. И я бы хотела, чтобы могла предложить что-то лучшее чем: «Когда-нибудь ты поймешь».

— Тьфу, ненавижу, когда взрослые так говорят, — проворчала Софи.

— То же самое, — согласилась Эми. — Ты не можешь использовать эту умопомрачительную штуку, чтобы узнать, что она скрывает?

— Не без нарушения правил телепатии, — влез Олден.

— Но ведь не против этих правил воровать чьи-то воспоминания? — отрезала Эми.

— Верно, — сказал Кинлин. — Хотя это можно допустить в определенных случаях.

— И это один из тех примеров, — заверила Ливви. — Когда придет время, обещаю, все будет открыто. Между тем, постарайтесь иметь в виду, что недостающий момент имеет нулевую актуальность для всего, с чем вы в настоящее время сталкиваетесь. Знаю, тайна дает чувство важности, но то, что произошло тогда, было… всплеском. Это была проблема, которая появилась и была решена, и не имеет ничего общего с Невидимками.

Эми взглянула на Софи.

— Ты действительно в порядке?

— Нет, — сказала ей Софи. — Но я пыталась заставить их вернуть мне это воспоминание в течение нескольких месяцев, так что…

Она закрыла глаза, желая, чтобы все новые кусочки информации утонули и спровоцировали возврат воспоминания самостоятельно.

— Ничего себе, — сказала Ливви. — Это несчастные лица. И я понимаю. На самом деле. Давайте попробуем. Эми? Подумай о той части памяти, которую тебе удалось восстановить, и спроси себя: ты боялась меня в тот день?

— Нет, — медленно сказала Эми. — Я думала, что ты хорошая, но это было, вероятно, потому, что у тебя были конфеты. И блестки.

— Блестки все делают лучше, — согласилась Ливви. — И конфеты для настроения — это вкусно… я хотела бы парочку прямо сейчас, потому что это помогло бы мне показать свою точку зрения. Большинство людей не понимают, что эмоции не могут быть удалены, даже если убрано воспоминание, связанное с ними. Так что, если бы я сделала что-то с тобой в тот день, ты бы все еще испытывала все те чувства. Понимаешь?

— Вроде? — сказала Эми.

— Это запутанно, я знаю, — сказала ей Ливви. — Но подумай, что ты сейчас чувствуешь… и я не имею в виду все напряжение этого разговора. Я имею в виду нечто более глубокое… то, что ощущается как инстинкт, говорящий тебе бояться меня?

Эми долго и упорно думала.

— Наверное, нет.

— Тогда мы не можем опираться на это? Да, между нами есть секрет. Но это не ужасная тайна. Это то, что хранится ради вашей защиты. И Софи… я знаю, ты, наверное, устала слышать это… но поможет ли, что человек, который решил стереть это из твоей памяти был мистер Форкл? Он был непреклонен, что мы должны дождаться правильных обстоятельств, прежде чем отдадим его обратно. И сейчас не время.

— Она говорит о нашем старом соседе, верно? — спросила Эми. — Парень, который всегда бормотал на улице со своими статуями гномов? Ты говорила мне, что он был эльфом, и что Невидимки убили его?

Софи кивнула, ее разум уже вернулся в Люменарию, к мистеру Форклу, делающему последний вдох.

Он пообещал ей в тот момент — даже когда у него оставалось так мало энергии — что она получит ответы, которые он ей должен.

Но он не сказал, как и когда.

Так что, возможно, она обязана быть терпеливой.

Она взглянула на сестру.

— Ты будешь хорошо себя чувствовать, живя здесь и зная все это?

— У меня есть выбор? — спросила Эми.

— Да, — заверил Олден. — Если тебе не уютно, я найду альтернативу. То же самое произойдет, если ты решишь попробовать, а затем почувствуешь, что это не работает.

— Могу ли я кое-что добавить, — встрял Кинлин. — Знаю, что ты не знаешь, что моя жена хорошая… или какой я. Но все в этой комнате на твоей стороне. У нас есть свои недостатки. И мы приходим со странным багажом. Но никто не будет бороться упорнее, чтобы сделать это правильно и вернуть твоих родителей.

Эми потянулась за ресницами и с силой их потянула… потом подмигнула.

— Тьфу, Софи, как ты можешь это делать?

Софи улыбнулась:

— У всех нас есть свои странности.

— Ну, твоя очень странная, — сказала ей Эми. — А твой мир еще страннее. Но… я разберусь… если вы, ребята, пообещайте мне кое-что.

Она ждала, пока все взрослые кивнут, прежде чем сказала:

— Пообещайте мне, что никто больше не сотрет какие-либо мои воспоминания без моего разрешения.

Эми никогда не сможет довериться Олдену, даже если он выполнит ее требование, и тот должен был знать это.

И все же Софи поверила ему, когда он сказал:

— Даю тебе мое слово.

Это было тусклое мерцание надежды… но Софи ухватилась за него так сильно, как Эми вцепилась в ее руку.

Возможно, что-то хорошее вышло бы из всей этой паники и уродства.

Возможно, она действительно смогла бы вернуть свою семью в свою жизнь.

Это было бы запутанным и сложным… и, вероятно, изменило бы тонну вещей для всех.

Но это того стоило.

И она этого хотела. Больше всего на свете.

Глава 7

— Все двери в этом крыле — приманки, — объяснила Ливви, продолжая экскурсию. — Так что, если кто-то сумеет найти свой путь сюда, они смогут увидеть только то, что мы хотим, чтобы они видели. Реальные пути все замаскированы. Видишь?

Она прижала ладонь к мерцающей поверхности, и Эми ахнула, когда пальцы Ливви утонули глубоко в кристалле.

— Это не больно, — пообещала Софи, когда Ливви протолкнула остальную часть своего тела сквозь стену. — Это как ходить по холодному песку.

Эми глубоко вздохнула, прежде чем была готова попробовать… и она протащила Софи вместе с ней. Вместе они прошли сквозь кристалл, позволяя крошечным, мерцающим зернам коснуться кожи, прежде чем они появились в библиотеке, от пола до потолка уставленной книгами, с блестящей серебряной лестницей.

— Как много книг, — отметила Эми.

— Так и есть, — согласился Кинлин, когда присоединился к ним в сопровождении Олдена и Сандора. — Мое исследование… оно записано в коде, чтобы убедиться, что никакие нежелательные личности не смогут получить доступ к нему без моего разрешения.

— Даже я, — заметил Олден с оттенком грусти.

— Важным я делюсь, — пообещал Кинлин, но Олден не выглядел убежденным.

— Единственная книга, которую ты должна знать, вот эта, — сказала Ливви, подходя к одной из полок и указывая на красно-золотой корешок. Она ждала, пока все повернуться, прежде чем наклонила книгу под углом тридцати градусов.

Взрыв воздуха выстрелил из-под ног и запустил их группу, как пушечный взрыв, прямо через хрустальный потолок в небольшую комнату с красочными полками.

— Добро пожаловать в кладовую! — сказала им Ливви. — Возможно, это моя любимая комната во всей этой квартире… особенно, когда я ходила по магазинам.

— Так много Преттельзов, — сказала Софи, указав на полку, которая, должно была, вмещала, по крайней мере, сто коробок пряных леденцов, известной лучшими коллекционными булавками внутри.

— Конфеты — это важно, — сказала Ливви, протягивая Эми коробку Преттельза, прежде чем привела их через реальную дверь на этот раз, в гладкую серебряную кухню. — Предупреждение: Следующий рывок требует небольшого доверия.

Она указала на широкий камин, мерцающий синим и желтым пламенем.

Софи могла сказать, что огонь был голограммой… но это не помешало ей задержать дыхание, когда Ливви опустилась на колени и поползла прямо в пламя.

После того ада, в котором Софи выжила, девушка не смогла заставить себя посмотреть, пока Ливви не прокричала:

— Видите? Это все иллюзия!

И когда видение Софи сосредоточилось снова, она поняла, что ее сестра так же пялилась на пламя.

— Ты в порядке?

— Да, — пробормотала Эми. — Я просто не видела огня с момента огромного пожара, который произошел несколько месяцев назад. Наш дом эвакуировали и отправили в это переполненное убежище… а потом ветры поменяли направление, и даже убежище оказалось в опасности. Все дороги были закрыты, и еще один пожар шел в обратном направлении, так что через несколько часов мы думали, что можем оказаться в ловушке.

Сердце Софи сдавило.

Она точно знала, какой пожар имеет в виду ее сестра. На самом деле, Софи наблюдала, как ее семья ютилась на полу приюта через незарегистрированный Шар-шпион, который Черный Лебедь дал ей прямо перед тем, как она решила нарушить кучу эльфийских законов, чтобы доказать, что пожары были Эверблейз, и заставить Совет выйти и погасить пламя.

Ее похитили сразу после этого… а потом ее способности были разбиты, и разум Олден разбился, и Силвени атаковали, и Кенрик был убит, и Совет обратился против нее, и она была изгнана вместе со всеми своими друзьями, и была развязана гномья чума, и Киф сбежал, и Люменария пала, и многие другие разрушительные и отвлекающие вещи случились, что Софи никогда не останавливалась, чтобы задать вопрос…

За этими пожарами была цель?

И если она была, они уже слишком опоздали, чтобы остановить это?

Глава 8

— Вы следили за пожарами Эверблейз, как за белыми огнями в Сан-Диего? — спросила Софи Кинлина, отправив беззвучную просьбу в пустоту, что еще было время, чтобы задавать такой вопрос.

Белые пожары были попыткой Невидимок выманить Софи из человеческого укрытия, потому что они знали, что она жила где-то в том районе. Они даже сформировали линию огня в виде знака лебедя, чтобы заставить Черный Лебедь действовать. Так Софи предполагала, что их цель была похожа на Эверблейз… что пожары были способом Невидимок протестировать мунларка, чтобы посмотреть, что она будет делать под таким давлением. Брант даже подразумевал это после похищения, во время своего допроса с пристрастием.

Но что, если там было что-то еще?

Софи сосредоточилась на том, чтобы выяснить, кто зажег пламя, и не дать этому человеку сжечь что-то еще. Но, увидев, что случилось с Люменарией — насколько долго Невидимки могли играть в сложную игру, для достижения своих целей — это могло быть огромной ошибкой.

— Я следил за ними столько, сколько мог, — сказал Кинлин. — А что?

Софи проигнорировала этот вопрос, попросив его прислать все записи, которые он сделал в Хевенфилд, вместе с картой, составленной с указанием местоположения каждого пожара, о котором он знал.

Что если бы у пожаров была закономерность?

Или что если они были призваны уничтожить нечто важное?

Или что если все это было каким-то гигантским отвлечением, в то время пока Невидимки делали что-то еще более страшное?

Вероятности вращались в ее разуме, вызывая головокружение.

— Вы, народ, всегда наблюдаете за тем, что происходит с людьми? — спросила Эми. — Или этот пожар был связан с Невидимками?

— Ответ «да» на оба вопроса, — сказал ей Олден. — Официальная политика Совета заключается в том, чтобы предоставить людей самим себе… по многим сложным причинам. Но Кинлин следит за всем ради безопасности. Как и я, как и Черный Лебедь. И в случае этих пожаров, мы теперь знаем, что они были созданы Пирокинетиками. Но пламя было тщательно исследовано, — добавил он, сосредоточившись на Софи.

— Как и Гезен, — напомнила она ему. — Черный Лебедь держал его в плену месяцами, и допрашивал несколько раз, прежде чем они передали его Совету, который также допрашивал его. И все же, никто из нас не понял, что он мог быть арестован по какой-то причине, даже когда он сам сказал нам, что хочет быть в Люменарии.

— Знаю, — ответил Олден. — Но важно помнить, он все же был у нас в заключении. Эверблейз был потушен месяцы назад, и ущерб был возмещен и восстановлен. И все было относительно нормально. Пожары в основном выжгли пустующие земли и небольшие кварталы… что, конечно, было разрушительно для людей. Но это не тот ущерб, который оставляет большие сообщения. Если бы Невидимки хотели высказать свое мнение, они бы атаковали важные человеческие достопримечательности.

— Тогда почему они разжигали пожары? — спросила Софи, ненавидя, как мало было смысла теперь, когда она, наконец, могла задавать ему вопросы. — Они должны были знать, что развязывание бури Эверблейз приведет к аресту Финтана, а затем его разум был разрушен при разрыве памяти… и да, я, в конечном итоге, исцелила его. Но они не знали, что я смогу это сделать, когда устраивали пожары. Я даже не знала, что смогу это сделать. Так что не имеет смысла, что они рисковали всем этим только, чтобы привлечь внимание Черного Лебедя… тем более я уверена, что они могли сделать это по-другому. Ты правда думаешь, что они пожертвовали бы многим без веских причин?

Никто из взрослых не хотел отвечать.

— Надеюсь, я слишком остро реагирую, — сказала она, чувствуя, что ее желудок выворачивается наизнанку. — Но в случае, если это не так, мы должны повторно заняться расследованиями и убедиться, что пожары не были началом чего-то большего — или прикрытием для чего-то — и мы это пропустили.

— Я не говорю, что ты ошибаешься, — сказал ей Олден. — Но я бы также не хотел, чтобы это ответвление стало гораздо важнее поиска, на который ты должна тратить свою энергию.

Софи начала кивать, когда осознание ударило ее в грудь.

Почему Невидимки забрали ее родителей?

Чтобы она была настолько взбешенной и отвлеченной, чтобы упустила другие, гораздо более опасные планы, которые уже приводились в действие?

Сцена сформировалась в ее голове, прямо как из боевиков, которые она смотрела:

Злодей, жестоко смеющийся над героем, стоящим перед невозможным выбором… люди, которых он любит в смертельной опасности с одной стороны и остальная часть мира с другой.

И нет пути спасти их всех.

— Ты в порядке? — спросила Эми, сжимая руку Софи, пока та не посмотрела на нее. — Ты дрожишь.

Она дрожала?

Софи глубоко вздохнула.

Она не могла заставить себя озвучить свои последние опасения… не могла рисковать, заставить сестру думать, что она не выложиться на все сто процентов, чтобы спасти родителей.

Но если она права, то ее подход «по одной проблеме за раз» никогда не собирался работать… и, возможно, никогда не сработает.

Возможно, именно поэтому Невидимки продолжали побеждать.

Они играли со всеми, следили за жуткими опасностями, как злые маги, которые совершенствовали свои иллюзии.

Но если это правда… как Софи могла сопротивляться, когда она уже настолько отстала?

Решение всплыло в ее мозгу на несколько долгих секунд… острое и кислое, но и невероятно чистое.

Невидимки выдали свои намерения несколько недель назад, дав намек на то, что им нужно.

Они похитили сына Прентиса, Уайли, и допросили его об убийстве его мамы. Но ему удалось сбежать, прежде чем они узнали что-нибудь. А теперь Черный Лебедь прятал его, пока парень оправлялся от травм, под такой усиленной охраной, что Невидимки никогда не смогут до него добраться.

Так что, если Софи сможет обнаружить, что они пытались узнать, у нее будет своя разменная фишка… и, возможно, она гораздо лучшее поймет то, что они планируют. И она также была уверена, что сможет узнать, что ей нужно от того же человека, к которому она уже планировала обратиться.

Мама Кифа должна была знать больше о том, почему Невидимки узнавали о смерти Сиры.

В конце концов, она была той, кто ее убил.

Глава 9

— Кто-нибудь планирует присоединиться ко мне? — прокричала Ливви с другой стороны камина.

Эми не сводила глаз с Софи.

— Чего ты не говоришь мне?

— Просто некоторые теории, которые мне нужно обдумать, — ответила ей Софи, потягивая зудящие ресницы. — Обещаю, что скажу, если окажусь права насчет любой из них.

— Если это поможет, — сказал Олден, когда хмурый вид Эми превратился в угрюмый, — она часто проделывает тоже оправдание с моими детьми. И со мной тоже.

— Это не оправдание, — рассуждала Софи. — Я просто не люблю пугать людей, пока все не проверю. Зачем всем волноваться, когда есть шанс, что я ошибаюсь?

— Ладно, — сказала ее сестра, поворачиваясь к Кинлину, — тогда я тоже посмотрю информацию. Я хочу копию всего, что вы пошлете Софи.

— Но ты даже не знаешь, что мы ищем, — напомнила Софи.

— Уверена, что смогу разобраться. То, что у меня нет необычных сил, не значит, что я бесполезна.

— О, она мне нравится, — прокричала Ливви сквозь пламя. — Вот что я тебе скажу, Злючка… я прослежу, чтобы Кинлин дал тебе эту информацию, и мы просмотрим ее вместе.

Эми ухмыльнулась Софи.

— Я никогда не говорила, что ты бесполезна, — сказала Софи, когда Эми приблизилась к огню.

— Тебе и не обязательно, — сказала Эми. — Знаю, я не эльф… но это проблема не только вашего мира. Эти пожары были в моем мире. Так что я могу заметить что-то, чего не замечаешь ты.

— В этом есть смысл, — согласился Олден.

Эми высветила Софи особенно самодовольную улыбку, но она исчезла, когда девочка повернулась к огню.

— Проблема? — спросила Софи, когда Эми, дрожа, опустилась на колени.

— Я знаю, что это иллюзия, но я… ненавижу огонь.

Софи встала на колени рядом с ней и протянула руку.

Эми все еще потребовалась пара долгих вдохов, прежде чем они обе вместе влезли в пламя, каждая жмурилась, пока Ливви не сказал им:

— Вы на месте.

Софи отряхнула колени, заметив, что сейчас она находилась в элегантном обеденном зале с массивным столиком из твердого золота, который должен был вместить, по крайней мере, тридцать человек… что казалось странным выбором для тайной комнаты, доступной только через камин в квартире, о которой никто не должен был знать.

— Так насколько богаты эти люди? — прошептала Эми Софи, когда коснулась искрящейся люстры, мерцающей каскадными кристаллами.

Софи улыбнулась. Она настолько привыкла к безумному богатству эльфов, что начала забыла, как это давило.

— Хочешь верь, хочешь нет, но все здесь нормально.

У Эми отвисла челюсть, когда Софи объяснила об эльфийском фонде рождения.

— Ты хочешь сказать, что у тебя миллионы долларов? — выдохнула она.

— Вообще-то, она говорит, что у нее миллиарды, — поправил Кинлин. — Возможно, даже триллионы… я не смотрел стоимость человеческих денег в эти дни.

Эми моргнула:

— Да. Ладно. Я жду много подарков.

— Мне нравится эта девочка все больше и больше, — сказала Ливви, когда крутила одну из пластин в позолоченном китайском шкафу, открывая круговой проем среди всех бокалов и тарелок. — А теперь самое лучшее.

Путь привел их в мерцающий коридор с пятью дверьми.

— Это основные спальни, — объяснила Ливви. — Выбери любую, какую захочешь, но у меня есть ощущение, что ты захочешь четвертую.

Глаза Эми становились все шире и шире с каждой комнатой, которую они посещали… каждая последующая была огромнее и причудливее предыдущей. Но Ливви была права насчет четвертой спальни. Окрашенная в синие, серые и пурпурные тона, комната выглядела так, будто она была окунута в сумерки, с массивной кроватью и горой пушистых подушек. А вид…