Нат Пинкертон — король сыщиков

Гнездо преступников под водою

ein verbrechernest unter Wasser

Глава I ПОХИЩЕНИЕ

К северу от Нью-Йорка, на берегу реки Гудзон, расположено местечко Йонкерс, вблизи которого находятся много фабрик и заводов, выделывающих и обрабатывающих железо, сталь, резину, шляпы и пишущие машинки.

На берегу реки, около пристаней, расположен целый ряд красивых вилл, в которых живут владельцы фабрик. Самая красивая вилла стояла далеко к северу от других. Она была невелика, но производила впечатление изящного замка эпохи рококо. Принадлежала она молодому заводчику Альберту Бессимеру, жившему в ней вместе со своей красавицей-супругой, на которой он женился около года тому назад.

Молодая чета проводила свои дни в счастье и довольстве и не подозревала, что ей предстоит пережить тяжелое испытание по вине одного из опаснейших преступников, когда-либо орудовавших на нижнем Гудзоне.

Поздно вечером одного прекрасного летнего дня мистрис Бессимер находилась дома одна. Муж ее по делам уехал в Нью-Йорк и должен был возвратиться лишь к полуночи.

Прислуга отправилась на покой уже около одиннадцати часов и в передней остался только престарелый лакей Иван. Он никогда не ложился спать раньше возвращения своего барина.

Мэри была в этот день охвачена каким-то странным беспокойством. Спать ей не хотелось и она с нетерпением и тревогой ожидала возвращения мужа.

До половины первого ночи она просидела в спальне у постели своего двухмесячного сына. В этом ребенке было все счастье молодых супругов.

В час ночи Альберта все еще не было.

Мэри встала и сошла вниз в переднюю.

Иван в изумлении поднялся ей навстречу.

— Как, барыня? Вы еще не спите?

— Я так страшно беспокоюсь! Почему до сих дор Альберт не вернулся? Ведь он всегда возвращается домой аккуратно!

— Барыня, он, вероятно, встретился со своими приятелями, ну, и не хочет расстраивать компанию! — утешал старик.

Мэри немного успокоилась и опять поднялась наверх, оставив дверь расположенной на втором этаже спальни немного приоткрытой, чтобы тотчас же расслышать, когда вернется муж.

Прошел еще час, а Альберта Бессимера все еще не было.

Мэри опять хотела спуститься вниз, как вдруг электрический звонок у входной двери пронзительно затрещал. Она услышала, как старый лакей встал и открыл парадную дверь.

Вдруг ее охватил внезапный ужас.

Она расслышала глухой, хрипящий звук и шум падения тяжелого тела; затем все стихло.

Что случилось?

Мэри поняла, что надвигается какая-то беда. Но она не растерялась и, схватив маленькую лампу, стоявшую на ночном столике, вышла на лестницу.

Внизу в передней, где раньше горела электрическая лампочка, теперь было совершенно темно.

Мэри простояла с минуту, а потом решила сойти вниз.

Дойдя до нижних ступеней лестницы с высоко поднятой над головой лампой, она страшно вскрикнула от ужаса, уронив лампу, которая разбилась вдребезги об устланный коврами пол.

Около входной двери лежал старый лакей Иван в луже крови. Потухающими глазами он посмотрел на Мэри и тяжело застонал. В груди у него торчал кинжал.

Мэри очутилась во мгле и судорожно схватилась за перила лестницы.

В тот же момент кто-то дернул ее за руку и потащил в приемную комнату, в которой вдруг вспыхнул яркий электрический свет.

За спиной Мэри стоял какой-то чернобородый мужчина с револьвером в руке, а перед собой она увидела рослого молодого человека, тоже угрожавшего ей револьвером.

Человек этот был одет хорошо, но лицо его было злое и отталкивающее.

— Ни одного звука, мистрис Бессимер! — шепнул он. — Вы будете убиты, если попытаетесь сопротивляться.

Она глухо застонала.

— Что вам нужно от меня? — с трудом проговорила она.

— Если вы подчинитесь, мы вам ничего дурного не сделаем! Мы возьмем вас с собой и, если ваш супруг заплатит хороший выкуп, то через несколько дней вы можете снова вернуться сюда!

— Вы хотите увезти меня?

— Да! Идите, вон в той комнате находится ваша шляпа и накидка, наденьте их. Снова повторяю: мы поедем на пароходе вверх по реке, и если вы вздумаете выдать меня тем, с кем мы встретимся, вы погибли: я моментально пристрелю вас! Выбирайте сами, если вы не последуете за мной немедленно, то я убью и вас, и вашего ребенка.

Угроза преступника была ужасна. Но больше всего приводили в трепет молодую женщину глаза негодяя. Когда он смотрел на нее, она находилась под каким-то неодолимым гнетом его воли. А когда он в довершение всего приставил к ее лбу револьвер, она оставила всякую мысль о сопротивлении и тихо произнесла:

— Я пойду за вами!

Он проводил ее в другую комнату, где она надела шляпу и накидку. Затем, вынув из кармана густую черную вуаль, незнакомец завязал ей лицо, так что узнать ее было уже нельзя.

Сообщник преступника все время стоял у двери и следил за каждым движением несчастной, держа револьвер наготове.

— А теперь идем! — произнес преступник. — Не забывайте моего предостережения! Вот этот человек будет неотлучно идти за вашей спиной и постоянно угрожать вам револьвером. И если вы добровольно смиритесь, то все окончится благополучно!

Мэри Бессимер не посмела вступить в пререкания и молча покорилась своей участи. Выйдя из дверей, она всплеснула руками и разрыдалась, но не посмела просить пощады, зная, что это ни к чему не приведет.

Идя по дороге к пристани, преступник взял ее под руку и насильно удерживал рядом с собой. В это позднее время на улице почти никого не было; на большом пароходе тоже находилось очень мало пассажиров.

Всякому прохожему должно было казаться, что по улице идет мирная парочка, и никто, конечно, не мог бы догадаться, какое горе угнетает в это время несчастную молодую женщину.

Преступник крепко придерживал ее руку, так что о бегстве нельзя было и думать.

Мэри молча шла к пристани и там покорно поднялась по узкому трапу на верхнюю палубу парохода.

Преступник проводил ее на самую заднюю часть кормы, где не было других пассажиров. Там Мэри в изнеможении опустилась на кучу канатов и снова страшно разрыдалась.

Поднялся густой туман, покрывший всю реку.

Загудел пронзительный сигнальный свисток и зазвенел пароходный колокол. Матросы сняли узкий трап, ведущий на пристань.

Пароход тронулся и поплыл вверх по течению.

Мэри еще раз встала и посмотрела туда, откуда она только что пришла.

В тот же момент глаза ее в немом ужасе расширились. Вместе с тем у нее блеснула надежда. Она глухо вскрикнула.

Там на пристани, в тумане, стоял Альберт, ее супруг.

— Альберт! — вскрикнула она и протянула руки по направлению к берегу.

Но прежде чем она успела крикнуть во второй раз, рука преступника грубо закрыла ей рот.

На пристани, действительно, стоял Альберт Бессимер. Он слышал и узнал голос своей жены, но благодаря густому туману не мог ее видеть.

Мэри хотела вырваться и броситься в воду, но преступник с железной силой удержал ее. Она еще успела расслышать, как Альберт стал громко призывать другой пароход, а потом у нее в глазах потемнело, она лишилась чувств и беспомощно упала на руки преступника.

Негодяй отнес свою жертву в каюту, где она, спустя некоторое время, пришла в себя.

Мэри боялась говорить.

Кроме самого похитителя, вблизи нее постоянно находился его чернобородый сообщник, который не сводил с нее глаз. Она знала, что будет убита, если обратится к кому-нибудь за помощью.

— Где я? — еле слышно прошептала она и, оглянувшись по сторонам, увидела, что вместе с ней в каюте теперь находится только один похититель.

Она вскочила на ноги и крикнула:

— Выпустите меня! Не держите в плену! Мой муж услышал мой голос, он пустился за нами в погоню и вы не уйдете от него! Если вы не выпустите меня, я обращусь за помощью к пассажирам!

Преступник ухмыльнулся и прошипел сквозь зубы:

— Попробуйте, и я убью вас!

Глаза его смотрели на нее так мрачно, что Мэри, побледнев, задрожала всем телом и снова опустилась на диван, не решаясь привести свое намерение в исполнение.

Но теперь она уже надеялась на то, что помощь не заставит себя ждать слишком долго, так как Альберт должен был вскоре явиться.

Преступник в мрачном раздумье стоял у двери каюты. Он знал, что муж похищенной молодой женщины не замедлит сесть на один из катеров речной полиции и пуститься в погоню, так как крик о помощи, несомненно, заставит его принять решительные меры.

И тем не менее, на губах негодяя играла жестокая улыбка. По-видимому, он был уверен в том, что его жертва от него не уйдет.

Он подошел к маленькому иллюминатору и выглянул на туманную реку. Там стояла какая-то непроглядная, серая стена.

Преступник внезапно обернулся и, подойдя к Мэри, с дьявольской улыбкой проговорил:

— Мы прибудем к назначенному месту раньше, чем он успеет нас нагнать!

Мэри все время внимательно наблюдала за похитителем, и ей казалось, что он ломал себе голову над своим затруднительным положением. Снова она начала надеяться и была уверена, что для преступника нет благоприятного исхода.

— Идите за мной наверх! — приказал он ей. — Я хочу прогуляться по палубе.

Она без сопротивления последовала за ним, совсем не думая о том, что может подвергнуться опасности.

Все еще стоял густой туман, в котором фигуры немногочисленных пассажиров мелькали на палубе, как тени.

Преступник опять схватил Мэри за руку и потащил ее за собой на корму.

— Что вы хотите там делать? — спросила она, предчувствуя что-то недоброе.

Он тихо усмехнулся и шепнул:

— Хочу подышать свежим воздухом!

Она была слишком слаба, чтобы оказать ему сопротивление, да кроме того снова появился сообщник негодяя.

Они дошли до края палубы. Тут похититель, не выпуская ее руки, стал смотреть назад в туман.

Когда она, дрожа всем телом, взглянула на его мрачное лицо, то вдруг потеряла всякую надежду на спасение. Ужас снова овладел ею.

— Что собираетесь вы сделать? — с трудом проговорила она.

Он взглянул на нее и как-то странно улыбнулся.

Потом снова повернулся и опять начал смотреть в серый туман.

На расстоянии нескольких метров стали вырисовываться очертания шедшего навстречу другого парохода, который скоро и прошел мимо. Мэри наклонилась вперед и посмотрела вслед пароходу.

— Вы вообразили, что ваш муж явился? — спросил преступник. — Ошибаетесь! Он никогда не нагонит нас!

Мэри широко раскрытыми глазами посмотрела ему в лицо; по-видимому, он заметил нечто ужасное.

— Неужели у вас нет сострадания? — вырвалось у нее. — Неужели у вас нет сердца?

Похититель ничего не ответил, не сводя глаз с реки. Вдруг он вздрогнул, как бы испугавшись чего-то.

— Идет! Надо действовать! — пробормотал он.

Где-то близко раздался резкий пароходный свисток.

Самого парохода в тумане еще не было видно, но свистки стали повторяться и подходили все ближе и ближе.

Вдруг раздался ответный свисток с того парохода, на котором находилась Мэри. Вместе с тем слышно было, как машина замедляла ход.

— Пора! — решительно произнес преступник и обернулся к Мэри.

Заметив его движение, она сообразила в чем дело. Снова в непосредственной близости раздался сигнальный свисток.

Она судорожно обхватила перила и громким голосом крикнула:

— Альберт! На помощь! Сюда…

Но тут рука преступника снова закрыла ей рот, так что она не могла больше кричать.

Негодяй еще раз оглянулся. За его спиной стоял только его сообщник.

Сильным движением он схватил за талию несчастную женщину и поднял ее над перилами, придерживая ей рот левой рукой. Сообщник помогал ему.

Мэри попыталась оказать сопротивление, хотела схватить руками перила и кричать, но безуспешно.

Через секунду все втроем скользнули вниз и скрылись под водой, как раз в тот момент, когда пароход остановился и катер подошел к борту.

На катере находился Альберт Бессимер, и с ним несколько чинов речной полиции.

Когда они поднялись на палубу парохода, капитан пошел им навстречу.

— В чем дело? — спросил он.

— На вашем пароходе находится молодая, красивая дама! Ее привели к вам насильно!

— Это может быть только та дама, которая вскоре после ухода из Йонкерса упала в обморок!

— Наверно, это была она!

Начался обыск всего парохода до самых отдаленных углов, но никаких следов Мэри Бессимер и обоих преступников не было обнаружено.

В страшном отчаянии Альберт Бессимер сам обходил все помещения, постоянно выкрикивая имя своей жены.

Но все было тщетно.

Обыск продолжался около часа. В конце концов, капитан заявил:

— Все наши спасательные лодки налицо! Остается только предположить, что преступники вместе с вашей супругой соскочили прямо в воду!

Бессимер в ужасе посмотрел на капитана и вскрикнул:

— Но ведь они должны были утонуть!

— Вовсе нет! Если этот негодяй умеет хорошо плавать, то он мог добраться вместе со своей жертвой до берега!

Но Бессимер был вне себя от ужаса.

Наконец, ему вместе с полицейскими чинами пришлось сойти с парохода, который снова пустился в путь вверх по реке.

Дальнейшие поиски на самой реке и на обоих берегах тоже ни к чему не привели; Бессимер вместе с многочисленным отрядом полиции производил поиски до вечера следующего дня, но им так и не удалось найти Мэри.

В конце концов Альберт Бессимер в полном отчаянии вернулся домой.

Он потерял всякую надежду и ожидал с минуты на минуту известия о том, что труп его горячо любимой жены найден в волнах Гудзона.

Труп старого лакея Ивана на вилле, конечно, был найден, и отчаяние Альберта от этого только еще усилилось. Он чуть не сошел с ума от этого ужасного удара судьбы.

Полиция развила лихорадочную деятельность; во всей окрестности, да и в самом Ню-Йорке происшествие наделало страшный переполох.

На другой день, вечером, молодому заводчику доложили о приходе посетителя. Альберт Бессимер, взглянув на поданную ему карточку, вскрикнул от радости:

На маленькой карточке было напечатано: «Нат Пинкертон».

Глава II ВЕСТИ ОТ ПОХИТИТЕЛЯ

Когда знаменитый нью-йоркский сыщик вошел в комнату, Альберт Бессимер бросился ему навстречу и воскликнул:

— Вы, мистер Пинкертон! Вы явились ко мне и хотите помочь в постигшем меня ужасном несчастии?

— Конечно хочу, мистер Бессимер! — ответил Пинкертон. — Я читал в газетах о том, что здесь произошло и приехал сюда, не дожидаясь вашего вызова!

— От всей души вам благодарен, мистер Пинкертон! — ответил Бессимер. — Я был в таком отчаянии и так растерялся, что сразу даже и не подумал о вас!

Сыщик сел в предложенное ему кресло и сказал:

— Вы, вероятно, слышали, что в последнее время в местности у нижнего Гудзона был совершен целый ряд преступлений! Я уже несколько недель тому назад решил отправиться в эту местность, где, по-видимому, целая шайка преступников орудует по определенной системе. К сожалению, я до сих пор не мог привести в исполнение этого намерения, так как был занят другими делами. Но когда я сегодня утром узнал об этом новом преступлении, я не стал больше откладывать и воспользовался первой возможностью, чтобы приехать сюда!

— Значит, вы полагаете, что нападение на мою жену произведено все той же самой шайкой?

— Я в этом более чем уверен!

— В таком случае я желаю вам успеха не только в собственном моем интересе, но и в интересе всех других, которым пришлось пострадать от этих негодяев!

— Надеюсь, мне удается скоро изловить эту шайку! — ответил Нат Пинкертон. — Но теперь приступим к делу: до сего времени вы еще не получили никаких известий о вашей супруге?

— Решительно никаких! Я боюсь, что ее уже нет в живых!

— Об этом советую не беспокоиться!

— Но для чего же ее увезли?

— Скорее всего для того, чтобы получить от вас хороший выкуп!

— В таком случае пусть эти негодяи потребуют, сколько хотят! Я заплачу сколько угодно, лишь бы Мэри вернулась поскорее здоровой и невредимой!

— Вооружитесь терпением, мистер Бессимер! — возразил Пинкертон. — Сначала посмотрим, следует ли вообще считаться с необходимостью уплачивать выкуп! А если и придется внести его, то я позабочусь о том, чтобы деньги были вам возвращены как можно скорее!

— Но почему же преступники не подают никаких признаков жизни? От них давно уже могло бы быть получено известие!

— Я полагаю, не позднее завтрашнего утра вы получите его!

В этот момент в передней раздался звонок. Альберт Бессимер вздрогнул и сказал:

— Боже, что это? Быть может, меня хотят уведомить, что в волнах Гудзона найден труп моей жены?

Нат Пинкертон хотел встать и подойти к окну, чтобы посмотреть, кто явился, но тут открылась дверь, и вошел лакей.

— Вас желает видеть какой-то подозрительный субъект; он говорит, что непременно должен поговорить с вами лично!

— Что ему надо? Как его зовут?

— Он говорит, что может об этом сообщать только вам! Бессимер не знал, как быть. Он чувствовал, что незнакомец принес известие, касающееся Мэри.

Пинкертон подошел и шепнул ему:

— Пусть явится сюда! Вероятно, он явился по поручению похитителей вашей супруги! А я очень интересуюсь тем, что он вам скажет!

Бессимер приказал лакею впустить незнакомца, а Пинкертон спросил его.

— Ведь вы не говорили о том, что у мистера Бессимера есть уже посетитель?

— Нет, ничего не говорил!

— Отлично! И не надо говорить!

Когда лакей вышел, сыщик торопливо проговорил:

— Не называйте моего имени! Выдайте меня за своего хорошего знакомого, явившегося к вам якобы для того, чтобы выразить вам соболезнование по поводу постигшего вас горя! Называйте меня Миллер!

— Хорошо!

Открылась дверь, и на пороге появился среднего роста мужчина с густой, черной бородой, пушистыми бровями и впалыми, злыми глазами. Он был одет бедно и, по-видимому, принадлежал к рабочему классу.

Он остановился на пороге и поклонился. Затем, указывая на Пинкертона, довольно грубо спросил:

— А это кто?

Альберт Бессимер встал.

— А вам какое дело? — вспылили он. — Ведите себя прилично, иначе я прикажу вывести вас!

Незнакомец как-то страшно усмехнулся.

— Не выведете! — сказал он насмешливым шепотом. — Я явился к вам для переговоров о вашей супруге!

— Вы явились от нее? — воскликнул Бессимер. — И вам известно, где она находится?

— Известно, и явился я по поручению того лица, во власти которого она находится!

— Негодяй! — вскричал Бессимер. — Я велю арестовать вас!

Тот усмехнулся.

— Вы этого не сделаете! — возразил он. — Если я не вернусь, то ваша супруга будет убита! Ее повесят!

Альберт Бессимер вздрогнул и беспомощно посмотрел на Пинкертона, который, сидя в своем кресле, сделал вид, что страшно испугался.

— Что мне делать, мистер Миллер? — спросил его Бессимер.

Сыщик пожал плечами и ответил:

— Я бы советовал вам начать переговоры! Во всяком случае, вы можете тогда надеяться, что ваша супруга вернется сюда!

Незнакомец подошел ближе и обратился к Пинкертону:

— Вы правы! Но позвольте узнать, кто вы такой?

— Я Генри Миллер, друг этого дома! Я явился сюда, чтобы утешить мистера Бессимера в его горе!

— Вы, кажется, человек толковый! Мистер Бессимер, действительно, поступит благоразумнее всего, если вступит в переговоры. Если он поставит на ноги всю полицию города Йонкерса и даже Нью-Йорка, если он отправит целую армию сыщиков на поиски своей жены, то все-таки никогда не обнаружит того места, где она находится! Ему остается только подчиниться и исполнить требования моего доверителя!

— Само собою разумеется, ваш доверитель требует выкуп за освобождение мистрис Бессимер?

Незнакомец осклабился:

— Конечно! Для такого богатого человека, как мистер Бессимер, несколько тысяч долларов не могут играть никакой роли!

— Не скажите! — проговорил Пинкертон. — Напротив, в заводском деле наличных денег много не бывает, и если бы пришлось вынуть крупную сумму из дела, то это, пожалуй, может привести к полному разорению!

— Это не касается моего доверителя! Ему важно получить требуемую сумму, а какие это будет иметь последствия для мистера Бессимера, до этого нам дела нет!

Бессимер в сильном волнении ходил взад и вперед по комнате. Вдруг он остановился и произнес:

— Знаете, мистер Миллер, мне все-таки хочется арестовать этого негодяя!

Незнакомец пожал плечами:

— Делайте, что хотите! Но если вы это сделаете, то совершите безумство! Сажайте меня в тюрьму хоть на двадцать лет, я ничего не выдам, а ваша супруга сегодня же ночью будет убита и труп ее будет вам доставлен.

Бессимер в отчаянии ломал руки.

— Это ужасно! — простонал он. — Но я попрошу вас приступить к делу! Я готов вступить с вами в переговоры! Есть ли у вас какие-нибудь письменные полномочия от вашего доверителя?

— Он не так глуп, как вы думаете, и не напишёт ничего такого, что могло бы потом навести на его след сыщиков!

Пинкертон вмешался в разговор:

— Так говорите же, сколько требует ваш доверитель? Вы видите, мистер Бессимер слишком взволнован, а потому я буду говорить за него!

— Ладно! Так вот, мой доверитель требует сто тысяч долларов!

— Это наглость!

— Я полагаю, мистрис Мэри Бессимер стоит таких денег! — насмешливо произнес преступник.

— Сто тысяч долларов! — пробормотал Альберт Бессимер. — Таких денег у меня в наличности нет! Все мои деньги находятся в деле, тем более, что предприятие теперь расширяется!

— Мой доверитель предусмотрел эту возможность! Если вы не можете дать мне этой суммы сейчас же, то я приду за ней завтра после обеда! А до этого времени вы, при содействии добрых друзей, сумеете достать такую сумму!

— И неужели вы дерзнете опять явиться сюда? — спросил Пинкертон.

— Не совсем сюда! — ответил преступник. — Мистер Бессимер выйдет мне навстречу завтра в половине седьмого вечера, и мы встретимся на узкой тропинке на правом берегу Гудзона! Там я и приму деньги, а если против меня будут приняты какие-либо меры, или если он не принесет всей суммы целиком, то мистрис Мэри будет обречена на гибель!

Альберт Бессимер после долгого раздумья спросил:

— А если я принесу деньги, то когда моя жена вернется сюда?

— Она будет здесь не позднее полуночи!

Бессимер встал.

— Хорошо! — произнес он. — Я сделаю все, что могу! Правда, жертвуя эту сумму, я лишаю мое предприятие жизненных соков, но делать нечего! Значит, завтра вечером, в половине седьмого, я приду к вам на встречу на правом берегу Гудзона и выдам деньги. Но, надеюсь, тогда ваш доверитель исполнит свое обещание и не будет предъявлять новых требований, которых я уже не сумею исполнить!

— Насчет этого будьте покойны! — ответил незнакомец и подошел к двери. — До свиданья, мистер Бессимер!

Он быстро вышел и захлопнул за собой дверь.

В тот же момент Нат Пинкертон уже открыл окно.

— Я выслежу его! — шепнул он Бессимеру. — Надеюсь, мне удастся предотвратить необходимость внести эту сумму! Скоро вы получите известие обо мне!

С этими словами он выскочил в окно и очутился на улице еще раньше чернобородого незнакомца.

Когда преступник уходил по направлению на север, он не подозревал, что за ним пятам идет мнимый мистер Миллер.

Глава III ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ГУДЗОНЕ

Преступник несколько раз оглядывался, когда вышел за пределы местечка Йонкерс. Он, однако, не заметил сыщика, который шел позади него в стороне от дороги и удачно скрывался, пользуясь всяким прикрытием.

Теперь преступник большими шагами направился к северу вдоль берега реки, стремясь к тому месту, где накануне ночью на реке полицейский катер нагнал и остановил пассажирский пароход.

Сначала берега были плоски и по сторонам расстилались луга. Затем появился низкорослый кустарник, среди которого преступник быстро шел дальше.

Сыщик не отставал от него, но, спустя некоторое время, сделал довольно неприятное открытие. Оказалось, что за ним самим тоже кто-то следит.

Следуя своему обыкновению, он часто оборачивался, оглядываясь назад, так как считался со всеми случайностями, могущими помешать успеху его преследования. Он предвидел также и то, что какой-нибудь сообщник преступника может выслеживать его самого.

Так оно и было. Он как-то раз быстро обернулся и успел заметить, что на некотором расстоянии позади него проскользнула какая-то тень. Так как уже было темно, то Пинкертон не мог ясно разглядеть незнакомца. Но хорошо было уже и то, что он заметил его.

По всей вероятности, вблизи виллы Бессимера преступники поставили сторожевой пост на время посещения владельца виллы их сообщником. Этот сторож видел, как Пинкертон выскочил из окна, и теперь, в свою очередь, выслеживал сыщика.

Нат Пинкертон сейчас же решил избавиться от этого соглядатая. Это, разумеется, надо было сделать так, чтобы чернобородый преступник ничего не заметил и притом настолько быстро, чтобы не отстать от преследуемого.

Сыщик хотел выждать удобный момент, зная, что таковой не замедлит представиться. На некотором расстоянии впереди кустарник был особенно густ, и там Пинкертон решил привести свое намерение в исполнение.

Поэтому он продолжал выслеживание чернобородого, но при этом не упускал из виду того, кто преследовал его самого, чтобы не сделаться жертвой внезапного нападения.

Незнакомец, которого выслеживал Пинкертон, шел вблизи самого берега. На расстояния не более пяти шагов от него протекали волны Гудзона.

Вскоре он дошел до того места, где кустарник был особенно густ. Тут река заворачивала в сторону.

Огибая этот заворот, сыщик моментально отошел в сторону и спрятался за кустами.

Ожидать ему пришлось недолго. Чутким ухом он расслышал шум приближающихся шагов и, в следующую минуту, вблизи берега показался какой-то мужчина, осторожно кравшийся вперед.

Пинкертон одним громадным прыжком накинулся на преступника. Тот был ошеломлен, но все-таки не совсем растерялся. Он, правда, не крикнул, но успел ловким движением отвести удар сыщика, направленный на его голову. В тот же момент он бросился в реку, увлекая за собой Пинкертона, обхватившего его тело.

Сыщик тотчас же закрыл преступнику рот левой рукой, мешая ему таким образом крикнуть шедшему впереди негодяю.

В воде завязалась бесшумная, но ожесточенная борьба. Преступник отбивался изо всех сил, но не мог справиться с огромной силой сыщика. Кроме того, его силы быстро иссякали еще и потому, что Пинкертон совсем закрывал ему рот, так что он не мог свободно дышать.

Наконец он перестал сопротивляться и Пинкертону удалось оглушить его ударом по виску.

Затем сыщик вытащил его на берег, вложил ему в рот платок, чтобы он не мог кричать и связал его по рукам и ногам.

Преступник лежал в беспомощном состоянии на земле в кустах. Придя в себя, он делал отчаянные попытки освободиться, но безуспешно.

Он оглядывался по сторонам, ища глазами своего победителя, но Пинкертон уже отправился дальше. Последний сильно торопился, так как чернобородый преступник успел уже отойти довольно далеко вперед, и его во что бы то ни стало надо было нагнать.

Сыщик сообразил, что если преступник отошел от берега, то в темноте трудно будет выследить его. Пришлось бы прибегнуть к помощи электрического фонаря, свет которого легко мог выдать его.

Пинкертон был уверен, что преступники скрывались в очень надежном месте и притом недалеко оттуда, где он находился.

Он осторожно оглянулся по сторонам. На реке было тихо, нигде не было видно ни пароходов, ни лодок.

Но вот на некотором расстоянии впереди, как раз в этот момент, от берега уходила маленькая лодка.

В лодке сидел какой-то мужчина и Пинкертон предположил, что это был, именно, преследуемый им преступник, собиравшийся продолжать свой путь по реке.

Преследование этим в значительной степени усложнялось, так как преступник, по-видимому, намеревался причалить к противоположному берегу реки, которая в этом месте была особенно широка и глубока.

Но Пинкертона это не остановило. Именно эти новые затруднения снова разожгли его рвение и преисполнили решимостью. Он ни за что не хотел оставить раз найденный след.

Быстро побежав вперед, он скоро добрался до того места, откуда ушла лодка. Теперь он видел, что лодка направляется к противоположному берегу. А когда он посмотрел в подзорную трубу, то хорошо узнал чернобородого преступника.

— Придется переправиться туда же! — пробормотал он. — Ничего не поделаешь!

Он уже хотел спуститься в воду, как вдруг на другом берегу, заросшем камышом и кустарником, раздался глухой крик и полуподавленный зов о помощи, как будто кто-то находился в смертельной опасности.

Потом все стихло.

Пинкертон злобно сжал кулаки.

— Там совершено новое преступление! — пробормотал он. — А я стою здесь и не могу ничем помочь!

В тот же момент он скользнул в воду. О револьверах не приходилось беспокоиться, так как Пинкертон, уезжая куда-нибудь из города, всегда носил их при себе в непромокаемом кармане.

Прямо на другой берег он переправиться не мог, так как быстрое течение уносило его вниз по реке, благодаря чему он и подвигался вперед очень медленно.

Вдруг с другого берега раздался окрик:

— Алло, Бен! Это ты?

— Я самый! — ответил человек в лодке.

Как раз в этот момент Пинкертон наткнулся на мелкое место посередине реки, где застрял ствол большого дерева. Он схватил этот ствол и остановился, желая подслушать беседу преступников.

— Как дела? — раздался голос с берега.

— Отлично! Завтра все будет сделано.

— Причаливай скорее! Для тебя есть работа!

Пинкертон сообразил, что так или иначе он не посмеет выйти на берег одновременно с чернобородым незнакомцем, и потому решил до поры до времени остаться на своем месте. Он кое-как устроился на стволе и снова вынул свою подзорную трубу.

На берегу он увидел две черные тени, ожидавшие прихода лодки.

Спустя минут пять лодка причалила.

Пинкертон не слышал, о чем говорили преступники, но заметил, что они переносят в лодку какой-то темный предмет.

Затем чернобородый выплыл опять на середину реки и швырнул этот предмет в воду.

Сыщик тотчас скользнул туда же, так как решил задержать труп убитого преступниками.

Пинкертон быстро поплыл вниз по течению и, благодаря счастливой случайности, скоро столкнулся с плывшим трупом.

Он тотчас же схватил его и после неимоверных усилий выбрался с ним на берег. Теперь он очутился на расстоянии приблизительно двух верст от того места, где тело было брошено в воду.

Он сразу же заметил, что вытащил на берег мертвеца. Уложив его в кустах на берегу, он осветил его электрическим фонарем.

Это был хорошо одетый мужчина, на которого преступники, очевидно, напали и, убив, ограбили. Карманы его были пусты, а в груди торчал кинжал. Бледное лицо было перекошено; на нем ясно был написан ужас и смертельный страх.

Пинкертон не стал подробно осматривать убитого. Но он решил воспользоваться трупом в качестве безгласного свидетеля против преступников. Вид трупа, который, по их расчету, был унесен волнами, должен был произвести на них сильное впечатление и мог, пожалуй, заставить их выдать себя.

Пинкертон взял труп за плечи и отправился вдоль берега вверх по реке, пока не добрался до того места, где причалила лодка.

Здесь ему пришлось обогнуть маленький залив, обросший по берегам густым кустарником. На другой стороне залива чернобородый преступник вышел на берег.

Тут сыщик положил труп на землю.

Затем он начал свои поиски. Но, несмотря на внимательное обследование берега, лодки он нигде не нашел.

Так прошло несколько часов. На востоке уже загоралась заря.

Пинкертон не потерял бодрости духа, хотя ему было досадно, что, несмотря на все старания, он ничего еще не нашел.

Он еще раз осмотрел берег в том месте, где прцчалила лодка, и теперь обнаружил кое-какие следы, по которым заключил, что попал именно туда, куда надо было.

В кустах на земле он нашел следы ног, ведшие к узкой тропинке, по которой изредка шли пешеходы из Йонкерса.

Если только преступники скрывались где-нибудь вблизи, то выбрали отличное место: здесь редко проходили люди, так как сообщение поддерживалось больше по другому берегу, а на этом ближайшие селения были расположены довольно далеко.

Нат Пинкертон стал пробираться через кустарник, покрывавший берега залива. Забравшись в самую гущу, он вдруг под одним из кустов расслышал странный шум.

Он прислушался: казалось, будто какой-то человек быстро и отрывисто дышит.

Сыщик осторожно приблизился к тому месту, где был слышен этот шум.

Сначала он не разобрал в чем дело, так как трудно было себе представить, чтобы человек мог дышать так сильно и громко.

Дойдя до куста, где слышалось дыхание, Нат Пинкертон нашел нечто совершенно своеобразное.

Вблизи корней куста, под густой листвой, из земли торчал конец открытой сверху металлической трубы, всасывавшей воздух. Сыщик ясно видел это по листьям вблизи отверстия, которые шевелились и дрожали. Очевидно, труба находилась в связи с воздушным насосом, накачивавшим воздух вовнутрь.

Пинкертон посмотрел на поверхность воды в заливе, по цвету которой можно было заключить, что здесь река очень глубока, и догадался, в чем дело.

— Гнездо преступников под водой! — пробормотал он. — Это нечто новое! Но иначе и быть не может! Очевидно, негодяи скрываются на дне залива и устроили какое-нибудь приспособление для выкачивания и вкачивания воздуха! Надо будет получше осмотреть этот залив!

Пинкертон подошел к берегу, собираясь опуститься в воду, но тут вдруг насторожился и моментально присел за одним из кустов.

Он убедился, что не ошибся и что действительно убежище преступников находилось под водой.

Глава IV ТЮРЬМА ПОД ВОДОЙ

Утренний рассвет слабо озарял воды Гудзона и гладкую поверхность воды в заливе.

Вдруг посередине залива зашумела вода и над ее уровнем поднялась какая-то колонна, метра в полтора шириной.

Она была сделана из тонкого железа, и закрывалась сверху герметичной крышкой.

Когда она высунулась над водой, кто-то снизу подтолкнул крышу и в отверстии появилась физиономия того самого чернобородого мужчины, которого Нат Пинкертон преследовал из Йонкерса.

Преступник оглянулся по сторонам, а затем крикнул вниз в трубу:

— Все в порядке! Никого не видно! Я пойду посмотрю, куда пропал Вильям!

Затем он вытянул снизу маленькую лодку, которую ему, очевидно, подали оттуда, пустил ее на воду и сел в нее.

Взявшись за весла, он направил лодку к тому месту, где лежал Нат Пинкертон. При этом он все время глядел на другой берег и, по-видимому, искал своего товарища, с которым сыщик уже давно справился.

В конце концов он причалил к берегу, быстро привязал лодку к дереву и направился к тому месту, к которому причаливал ночью.

Здесь он опять оглянулся во все стороны и, не заметив никого, крикнул:

— Алло, Вилльям, где ты!

— Здесь! — послышался ответ за его спиной.

В тот же момент Нат Пинкертон схватил и швырнул его об землю, а затем приставил ему револьвер ко лбу.

— Ни звука, негодяй! — шепнул он преступнику. — Если крикнешь, я спущу курок!

Преступник оцепенел от ужаса. Он узнал теперь того господина, которого накануне видел в кабинете Альберта Бессимера.

— Сыщик! — прошипел он.

— Я Нат Пинкертон! — спокойно ответил сыщик. Преступник заскрежетал зубами.

Он никак не мог ожидать, что встретится именно с Натом Пинкертоном.

— Ты — Пинкертон? — слабым голосом переспросил он.

— Да, да! А теперь говори, сколько вас человек собралось там под водой?

— Спустись вниз, если тебе это интересно! Там ты узнаешь, что тебе с ними не справиться!

— Что же, если не хочешь говорить, то я пристрелю тебя! Сыщик щелкнул курком револьвера, и так злобно взглянул на преступника, что тот произнес:

— Стой! Я все скажу!

— Горе тебе, если ты обманешь меня! — сказал Пинкертон. — Я кое-что уже разузнал, и потому не воображай, что тебе удастся меня провести!

— Что тебе надо знать?

— Сколько человек находится теперь под водой?

— Трое!

— В том числе и тот, который увез мистрис Бессимер?

— Да!

— Как его зовут?

— Ральф Буни! Ты его наверняка знаешь!

И действительно, Пинкертон хорошо знал Ральфа Буни. Это был опаснейший преступник, бежавший из нью-йоркской тюрьмы около года тому назад.

— Сколько помещений находится там под водой?

— Два! Переднее обращено к реке. В нем есть окно, через которое падает свет с реки!

Чернобородый, очевидно, понял, что ему остается только рассказать все, так как против Пинкертона он не мог устоять.

Сыщику было достаточно и этого. Он решил немедленно покончить с теми преступниками, которые еще находились под водой.

Так как ему не хотелось вступать с чернобородым преступником в борьбу, без которой тот не дал бы себя связать, он нанес ему внезапный удар по лбу револьвером, так что тот лишился чувств. Затем он связал его, вложил ему платок в рот, постоял немного в раздумье, а затем направился к тому месту, где лежал труп, вынутый им ночью из воды.

Он поднял труп и перенес его в лодку. Затем он сел сам и направил лодку к тому месту, где из воды высовывалась труба.

Пинкертон хотел опустить труп в воду со стороны реки, рассчитывая, что он очутится как раз перед окном переднего помещения преступников.

Испугом преступников при появлении трупа он и хотел воспол ьзоваться.

Пинкертон благополучно добрался до отверстия трубы: крышка еще была открыта. Тут он привязал лодку и уже хотел опустить труп в воду, как вдруг услышал снизу голоса.

— Куда мог деваться Вильям? — пробасил кто-то. — Неужели он сделал какую-нибудь глупость и попал в руки полиции?

— Не думаю! — ответил кто-то другой. — Он слишком хитер для этого! Его не так легко поймать!

— Я положительно не понимаю, что это значит! Я не могу отделаться от дурного предчувствия! — проговорил третий голос. — Ведь Вильям должен был наблюдать за виллой Бес-симера! Пожалуй, его там и схватили!

— Послушайте, не даст ли Бен сигнал сверху! — снова проговорил бас.

Теперь Пинкертон, медленно опустив труп в воду, вышел из лодки и вошел в отверстие трубы, в которой была устроена узенькая лестничка, ведущая вниз, в помещения преступников.

Пинкертон наклонился вниз.

Он увидел помещение, стены которого были обиты листовым железом. На одной стороне имелось наклонное окно со стеклами в свинцовой оправе, по ту сторону которых протекала зеленоватая речная вода. За стеклами сыщик заметил очертание трупа.

В стене напротив окна находилась маленькая дверь, которая, очевидно, вела в следующее помещение. Над дверьми в стене было проделано несколько отверстий, и за этой дверью раздавался слабый стук мотора, при помощи которого всасывался и выкачивался воздух.

Помещение было обставлено довольно удобно. В нем находилось три человека, из коих двое были одеты очень неряшливо, а третий — довольно хорошо.

По-видимому, третий был главарь шайки, тот самый Ральф Буни, которого сыщик хорошо знал.

Преступники все еще переговаривались, не глядя в окно.

— О Вильяме ни слуху ни духу! — проговорил Буни. — Ведь Бен, наверно, дает ему сигналы! Странно, что он не отзывается!

— Не пойти ли мне наверх? — спросил второй преступник.

— Пожалуй, было бы недурно, если бы ты посмотрел, что там делается! День уже настал, может пройти пароход, и тогда нам несдобровать, если увидят нашу торчащую из воды трубу.

Один из преступников тотчас же встал и уже хотел подняться наверх.

Вдруг он остановился в немом ужасе: он случайно взглянул на окно и побледнел, как полотно.

Пинкертон услышал крик ужаса и увидел, как преступники совершенно растерялись при виде трупа, который, по их расчетам, давно уже должен был покоиться где-нибудь на дне реки.

Течение случайно повернуло труп лицом к стеклу, и бледный, искаженный лик убитого широко раскрытыми глазами смотрел на преступников.

В тот же момент Пинкертон соскочил с лестницы вниз.

Держа в каждой руке по револьверу, он крикнул громовым голосом:

— Смирно! Вы арестованы!

А затем он крикнул наверх, в трубу, как бы обращаясь к своим мнимым помощникам:

— Эй, люди! Оставайтесь наверху!

Преступники в ужасе обернулись на сыщика, но и не подумали схватиться за револьверы.

Ральф Буни первый пришел в себя и заревел:

— Кто ты, негодяй?

— Я Нат Пинкертон!

Буни дико вскрикнул и накинулся на сыщика. Но грянул выстрел и Буни свалился на пол с простреленной грудью.

Все это произошло с быстротой молнии. Оба других преступника даже не успели выхватить оружие, как главарь их уже валялся в луже крови.

— Сдавайтесь! — приказал Пинкертон. — Там наверху ожидает отряд полисменов и вам не уйти! А если будете сопротивляться, то будете наказаны еще строже!

Преступники не посмели оказать сопротивления; да они и не успели бы этого сделать, так как Пинкертон не медлил.

Он накинулся на них и сшиб их с ног двумя сильными ударами.

Спустя несколько минут все три преступника уже лежали связанными на полу.

Тяжело раненный Ральф Буни лежал без чувств; но Пинкертон связал и его, зная, что это весьма опасный негодяй.

Затем он подошел к маленькой двери, в замке которой торчал ключ, и открыл ее.

Его приветствовал радостный крик.

Он увидел маленькое квадратное помещение, в котором стояла лишь одна кровать. В углу находился покрытый ящиком маленький мотор, все время находившийся в действии.

В этом помещении находилась Мэри Бессимер.

Она вышла навстречу Пинкертону. Сквозь тонкую дверь она расслышала, что явился Пинкертон, и с нетерпением ждала, что будет дальше. При звуке выстрела она сначала подумала, что жертвой пули сделался сыщик, но теперь, увидев его перед собой, а преступников — лежащими на полу, она зарыдала от радости.

От волнения она не могла говорить и только крепко пожала Пинкертону руку.

Впоследствии выяснилось, что Ральф Буни, увезший Мэри Бессимер из виллы, соскочил вместе с ней в реку вблизи залива; за ним соскочил и его чернобородый сообщник. Так как оба они были хорошими пловцами, то и добрались быстро до трубы, которая на эту ночь была оставлена над водой.

Труба эта поднималась и опускалась при помощи простого механизма. Обыкновенно, она опускалась довольно низко, так что проходящие по реке пароходы не могли ее задеть. Кроме того, в залив никто никогда не заглядывал, даже рыбаки не являлись сюда, а потому преступники находились почти в полной безопасности.

Нат Пинкертон помог Мэри Бессимер выйти наверх, а там он с ней сел в лодку и направил последнюю вниз по реке в Йонкерс.

Спустя час, они причалили к пристани, вблизи виллы Альберта Бессимера.

Мэри от волнения дрожала всем телом, когда вышла на сушу.

Она была одета очень скверно, так как в ночь похищения Ральф Буни предложил заменить промокшее платье какими-то сухими лохмотьями, в которых она и оставалась все время.

Под руку с сыщиком она направилась к вилле. Пинкертон позвонил.

Вышел лакей и при виде сыщика воскликнул:

— Слава Богу, что вы вернулись, мистер Пинкертон! Барин с нетерпением ожидает вас! Он…

Тут лакей умолк. Он вдруг вытаращил глаза на спутницу сыщика и громко крикнул:

— Вы ли это, барыня?

— Да, это я! — ответила она, улыбаясь. — Слава Богу, что я, наконец, смогла вернуться!

В этот момент открылась дверь рабочего кабинета. Вышел Альберт Бессимер и в недоумении остановился.

Но тут Мэри не вытерпела; радостно вскрикнув, она бросилась к нему на шею.

Пинкертон не хотел мешать их радости. Он вышел из виллы и направился в полицейское бюро.

Спустя четверть часа вверх по реке отправилось несколько лодок с полисменами.

Преступники были найдены в том же положении, в каком их оставил Пинкертон.

Из подводного помещения были извлечены Ральф Буни и два его сообщника, на берегу залива был найден связанный чернобородый преступник, а на другом берегу, в кустах, — все еще лежавший Вильям.

Преступники были доставлены в Йонкерс и препровождены в тюрьму.

Из данных предварительного следствия выяснилось, что именно эта шайка давно уже наводила страх и ужас на всю местность.

Преступники, впрочем, и не отпирались, а сознались во всем.

Ральф Буни был уличен в убийстве старого лакея Ивана, а равно и того человека, труп которого Пинкертон поймал в реке.

Главарь шайки был осужден на каторгу, а его сообщники приговорены к многолетним тюремным срокам.

Счастливая молодая чета Бессимер часто принимала Ната Пинкертона у себя в качестве дорогого гостя.