Найти. Прижать. Уничтожить.

Голландцы уже имели опыт руководства ГВП, работая в Баглане, к северу от Кабула, с 2004 по 2006 год. Они сосредоточились на образовании и восстановлении молочной промышленности провинции, открыв сыроварню. Они не понесли потерь и почти не участвовали в боевых действиях. Однако они знали, что Урузган - это совсем другое дело, поскольку на протяжении 2005 и 2006 годов голландцы нанимали гражданских подрядчиков для обследования населенной местности.

В то время как австралийский спецназ уже сражался в Урузгане, действуя, как описывает Говард, "под оперативным управлением вооруженных сил Соединенных Штатов", парламент Нидерландов все еще обсуждал, следует ли им вообще вмешиваться в дела провинции. В легкой панике генеральный секре­тарь НАТО Яап де Хооп Схеффер и Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан посетили Гаагу, по­скольку дебаты бушевали как в голландских СМИ, так и в национальной ассамблее.

- Организация Объединенных Наций и местные лидеры говорят, что эта новая миссия очень желатель­на и осуществима, но мы не хотим политики, основанной только на благих намерениях, - сказал Берт Кундерс из Партии труда, которая выступала против развертывания. - Южный Афганистан слишком опасен для наивности.

- В районе, где голландские войска занимаются восстановлением, не должно быть авиаударов... Авиау­дары по гражданским объектам противоречат международному праву, - заявил другой законода­тель.

Набирающая силу Голландская социалистическая партия была еще более непреклонна.

- Наша партия не поддерживала ни одну миссию в Афганистане, - заявил ее лидер Гарри ван Боммель. - Вы теряете всякий авторитет, если пытаетесь вести войну и поддерживать мир в стране одновремен­но. В Афганистане военные действия не сдерживают терроризм, они подпитывают терроризм... Все, чем мы являемся, это субподрядчиками.

В конце концов коалиция Балкененде устояла, и голландская миссия в Урузган была одобрена, но с ограничениями. Парламент Нидерландов потребовал прозрачности и строгого соблюдения прав чело­века и международного права в отношении обращения с заключенными и их передачи. Голландцы на­стороженно относились к американскому способу ведения дел в Афганистане и хотели быть частью европейской командной структуры, а не американской.

- Будет проведено разграничение между операцией "Несокрушимая свобода" и ISAF, и в рамках опе­рации "Несокрушимая свобода" будем задействованы только там, где это необходимо для прямых опе­раций против выявленных террористов, - заявил министр обороны Нидерландов Хенк Камп. - Это должно касаться четко определенных исключительных случаев. Командующий офицер в ISAF будет “дублирован” в цепочке командования операциями обеих миссий; не будет риска спрятаться за недо­статком знаний или полномочий.

Джон Ховард, Александр Даунер и новый командующий силами обороны Австралии Ангус Хьюстон - все они испытывали серьезные опасения по поводу этой возглавляемой НАТО, в основном европей­ской миссии, и были обеспокоены тем, что в Урузгане австралийские и голландские военные цели и методы могут не совпадать.

- Они не хотели выполнять какую-либо опасную работу, - говорит Даунер. - Я отправился в Гаагу и встретился с премьер-министром и их начальником обороны генералом [Диком] Берлином... на моем уровне у нас не было проблем, но в военном отношении были вопросы об их компетенции, как и у всех небританских европейских вооруженных сил, я полагаю.

Через шесть месяцев первое подразделение австралийского спецназа в Урузгане вернулось обратно в Австралию и было заменено такими же силами, причем большинство стрелков были из 1-го эскадро­на SASR. Эти силы прибыли в Урузган в январе 2006 года и должны были работать всю зиму до мая, когда в Афганистане снова начнется сезон боевых действий. Солдаты этой ротации не видели боевых действий такого масштаба, как сражение в Багхошаке, но это не значит, что австралийцы не почув­ствовали возникающей в провинции опасности.

Вскоре после того, как они прибыли в Таринкот, 5 января столицу провинции потряс мощный взрыв, совершенный смертником, в результате чего погибли десять человек и около 50 получили ранения. По словам талибов, целью были "американские официальные лица": взрыв произошел всего в нескольких сотнях метров от хорошо охраняемого посла США в Афганистане Рональда Ноймана, который нахо­дился в Урузгане в гостях у Джана Мохаммада и американских военнослужащих. Однако свидетели го­ворят, что террорист-смертник, по-видимому, не предпринимал никаких попыток атаковать амери­канцев; вместо этого он смешался с группой столпившихся, чтобы понаблюдать за собачьими боями муж­чин и детей, а затем взорвал себя.

Это было частью зарождающейся в Афганистане тенденции, которой исполнилось всего несколько месяцев. В 2002 году в Афганистане смертниками было совершено всего два взрыва, а в 2003 году - всего три, но взрыв смертника в Таринкоте в январе 2006 года был одним из 77 таких нападений в том году. С этого момента количество и эффективность взрывов террористов-смертников в Афганистане будут только увеличиваться.

- Атаки смертников в Афганистане и их сторонники, похоже, мобилизованы рядом недовольств, - го­ворится в докладе Миссии Организации Объединенных Наций по содействию Афганистану о росте числа взрывов террористов-смертников. - К ним относятся чувства от оккупации, гнев по поводу жертв среди гражданского населения и оскорбления их национальных, семейных и личных чувств че­сти и достоинства, которые совершаются при проведении операций по борьбе с повстанцами.

Также причиной всплеска стала шура Кветты, которая, увидев относительный успех атак террори­стов-смертников против западных сил в Ираке, создала религиозную основу для таких нападений: среди многих пуштунов стало общепринятым, что истихадиины (террористы-смертники) были муче­никами, как и любой другой достойный боец, и, следовательно, имели право попасть на джанна (небе­са). Есть также некоторые свидетельства того, что технические ноу-хау проникли из Ирака в Афгани­стан, помогая создавать все более изощренные взрывы террористов-смертников, а также заминиро­ванные автомобили и самодельные взрывные устройства. Определялись параметры предстоящей на юге Афганистана битвы Давида и Голиафа, и обе стороны разрабатывали новую тактику.

В апреле 2006 года в Шахиди-Хассасе, где патрулировали SASR, была обнаружена "цель среднего приоритета", обозначенная как объект "Рокфорд" в совместном списке приоритетных воздействий на­ционального уровня. Объект "Рокфорд" попал в засаду американской артиллерии, а затем был уничто­жен операторами из отряда "B" SASR.

Вероятно, это был первый случай, когда австралийское подразделение выследило и убило комбатанта противника, внесенного в список для уничтожения или захвата, с тех пор как патрули SASR, прикреп­ленные к провинциальным разведывательным подразделениям во Вьетнаме, убивали оперативников Вьетконга и сочувствующих им в рамках порочной и противоречивой программы убийств ЦРУ, из­вестной как "Феникс". Но объекту "Рокфорд" предстояло стать первым из многих австралийских убийств из ССПВ.

Также в апреле 2006 года премьер-министр Нидерландов Ян Балкененде посетил Канберру с офици­альным визитом, чтобы поговорить с Даунером и Говардом о голландско-австралийском сотрудниче­стве. Он был удивлен, когда австралийские журналисты на пресс-конференции не задали ему вопро­сов об Афганистане, вместо этого сосредоточившись на Индонезии и изменении климата. Всего два месяца спустя австралийским и голландским солдатам спецназа предстояло участвовать в самых тя­желых боях войны.

Глава 15

"Думаю, сегодня ночью я буду занят"

Обладая копной рыжих волос, голубыми глазами Белого Ходока и блестящим военным послужным списком, Марк Сметхерст уже был заметным офицером СОА до того, как отправился в Афганистан для выполнения важной работы в решающий момент. Сын одного из первых командиров SASR, гене­рал-майора Невилла Сметхерста, Марк Сметхерст приехал в Урузган с послужным списком, который включал в себя должности командира эскадрона SASR, командира австралийского полка коммандос и заместите­ля командующего австралийскими силами специального назначения в Ираке.

В Урузгане он стал командиром оперативной группы австралийских сил специального назначения (ОГССН) во время третьей и последней ротации сил специального назначения в Афганистане. В нее входили неполный эскадрон SASR и ротная группа коммандос (меньше стрелков, чем обычно в эскад­роне и роте, но с полным штабным подразделением), примерно 200 стрелков, которым было пору­чено участвовать в том, что, как надеялись, станет первым и последним крупным сражением Австра­лии в Урузгане.

Миссия спецназа на этой территории заканчивалась, австралийские "Джавелины", "Карлы Густавы" и почти все бойцы SASR и коммандос покидали Урузган, чтобы быть замененными бульдозерами, бето­номешалками и инженерами первой оперативной группы Австралии по восстановлению (ОГВ), кото­рые будут работать с возглавляемой голландцами группой по восстановлению провинции. ГВП долж­на была построить дороги, школы, медицинские клиники, суды и полицейские участки с целью устра­нения повстанческого движения и его поддержки. Чтобы безопасно обеспечить этот переход, была за­планирована окончательная зачистка в Урузгане в рамках более широкой наступательной операции ISAF, проводимой силами США, Великобритании, Канады и Нидерландов, которая была направлена на то, чтобы сломить хребет развивающемуся повстанческому движению.

После двух ротаций австралийцы стали гораздо лучше понимать все места, где может возникнуть со­противление ГВП. Учитывая имеющееся время и ресурсы, они не были в состоянии сражаться в каж­дом спорном районе и усмирить Урузган. Марк Сметхерст знал это. ОГССН должна была быть обду­манной и острой в своих миссиях и зачистках.

Примерно в 25 километрах к северо-северо-востоку от Таринкота находился город Хора, а между сто­лицей провинции и городом располагался ряд деревень, хуторов и ферм, питаемых рекой и притока­ми. Эти пастбищные земли были разбросаны по долине Таринкот, а затем по району, известному как Дорафшан, сужаясь в устье долины Блучи, которая затем вела в долину Хора и город Хора. Этот рай­он был лишь небольшой частью Урузгана, но именно здесь австралийская ОГВ сосредоточила свои уси­лия. Их цель состояла в том, чтобы построить ряд полицейских контрольно-пропускных пунктов меж­ду Таринкотом и Хорой и проложить безопасный маршрут по асфальтированной дороге через этот район. Из зоны безопасности и процветания между Таринкотом и Хорой ГВП, возможно, сможет за­тем распространить шире свое влияние на провинцию.

- Почему мы провели так много времени в Хоре и Блучи? Потому что это было относительно близко, - объясняет Сметхерст. - Это то, с чем смогли бы справиться обычные силы.

Должна была быть проведена крупномасштабная миссия по зачистке этих районов, которой предше­ствовал ряд более мелких миссий. Некоторые из них должны были быть миссиями по уничто­жению или захвату, удалению с поля боя тех людей, вокруг которых могло бы объединиться сопро­тивление. Некоторые из них были уже существующими мишенями ССПВ, но другие были обнаружены и пере­ведены в категорию ССПВ новым австралийским разведывательным аппаратом, впервые создан­ным под руководством Марка Сметхерста: ячейкой опознавания и целеуказания или FATC. Именно сюда поступали разведывательные данные и выявлялись цели, которые становились все более изощренны­ми и уменьшали количество зацепок.

- Это то, чем я очень горжусь, и это стало образцом на протяжении всего [пребывания Австралии в Урузгане], - говорит Сметхерст. - Я не буду говорить, откуда мы взяли разведданные, но мы усовер­шенствовали процесс из-за Ирака. Это был первый раз, когда мы использовали возможности сбора данных, которых обычно у нас не было бы с собой на местах. Эти уроки были извлечены наши­ми партнерами по Коалиции.

Имея более четкую разведывательную картину, Марк Сметхерст обнаружил, что район до Хоры был богат целями, но австралийская ОГССН была небольшим подразделением с незначительными сред­ствами разведки, наблюдения, рекогносцировки и поддержки с воздуха - только вертолеты, необходи­мые для входа на целевые точки и выхода из них, и беспилотники "Предэйтор" с вооружением или самолеты огневой поддержки AC-130, которые могли бы затаиться и оказывать поддержку атакую­щим силам. ОГССН не хватало способности "обслуживать" все свои цели.

Марк Сметхерст пришел к выводу, что лучший способ противостоять этой проблеме - работать на многосторонней основе, и он отправил несколько целей командирам коалиционных сил специального назначения в Кандагар или Кабул.

- Я мог бы утвердить цели, если бы они достигли порогового значения, но мы хотели, чтобы они были утверждены на высоком уровне, - говорит он. - Более высокий уровень с правильным обоснованием, тогда вам выделяют ресурсы.

"Более высокий уровень" включал австралийскую цель в список ССПВ национального уровня (управ­ляемый США), а затем объединял австралийскую разведку и стрелков с ресурсами, назначенными для "обслуживания" этого списка.

В начале 2005 года американские военные репортажи называли Хору одной из самых безопасных ча­стей Урузгана, но к середине 2006 года этот район больше не был местом, в котором правительство провинции имело большой контроль или поддержку. Хора была одним из мест, где Хамид Карзай по­лучил убежище в октябре 2001 года, от лидера ачакзаев Абдулы Халека и лидера баракзаев Рози Ха­на. С тех пор оба этих человека, так или иначе, подверглись притеснениям или нападкам со стороны Джа­на Мохаммада.

Ачакзаи и баракзаи по-прежнему выражали общественную поддержку правительству Карзая, но в течение 2005 и 2006 годов в Хоре, как и в большей части Урузгана, неуклонно росла поддержка по­встанцев.

К 2006 году повстанческое движение перестало быть просто силой передаваемых шепотом декретов, ночных писем и убийств. Была создана значительная поддержка племен, а в таких местах, как Хора, было задействовано оружие, планы и командиры для решительных сражений против местного прави­тельства и скопления неверных. Это был для повстанцев период высокомерия, и в этот период им предстояло усвоить болезненный урок о природе асимметричной войны против современного врага.

Однако до начала боевых действий в Хоре австралийский спецназ действовал в районе, который ста­нет смертельной головной болью на протяжении всей войны. Это было место, где смерти австралий­цев и афганцев внимательно изучаются и обсуждаются по сей день.

Это был Дорафшан, равнина, которая вела к устью долины Блучи всего в десяти километрах от Та­рин-Кота. Не имея районного центра, опознаваемого лидера и пяти различных племенных группиро­вок, Дорафшан был домом для большой вражды, против Джана Мохаммада, против местных жителей и против чужаков. В последующие годы Дорафшану будет уделяться повышенное внимание со сторо­ны австралийских военных в рамках проектов реконструкции (включая строительство больницы, меди­цинского центра и ряда школ), а также в ходе жестоких и кровавых рейдов спецназа.

Места в этой ротации ОГССН, запланированной австралийцами как последняя, были подобны весу полезной нагрузки в космической миссии: необходимо использовать только самое необходимое. Кан­берра ввела жесткие ограничения на численность, разрешенную для этой последней ротации спецна­за, и это означало, что каждый раз, когда сотрудник службы поддержки направлялся в Урузган, у ко­мандира в Таринкоте было меньше на одного стрелка, которого можно было отправлять на операции. Даже с созданием FATC каждый "зеленошнурковый" аналитик из разведывательного корпуса или офицер связи из Австралийского управления связи (тогда известного как Управление связи министер­ства обороны) должен был быть одобрен самим начальником сил обороны Австралии, обеспечивая поддержание критической массы стрелков. Если работу мог выполнить местный житель или кто-то еще в Австралии, то так оно и было.

Это означало, что на третьей ротации в Таринкот не было ни австралийских поваров, ни штатных пси­хологов. Однако там был капеллан. Преподобный Роб Сазерленд удовлетворял духовные потребности всех австралийских солдат в Афганистане, в Кандагаре и Кабуле, но его работа была в основном в Урузгане, где он содержал молитвенную комнату в заброшенной патрульной башне и вел занятия по изучению Библии.

Урузган был местом, где снайперы возвращались с боевых действий, увидев в свои прицелы послед­ствия произведенных ими выстрелов. В Урузгане австралийские коммандос и операторы SASR убива­ли женщин, доставлявших минометные мины на боевые позиции противника, а также стариков и мальчиков, которые передавали информацию об австралийских позициях вражеским бойцам по раци­ям. Пре­подобный Сазерленд был в стране, потому что эти переживания было трудно искупить или примирить духовно по телефону, но также и для того, чтобы выполнить долг, который, как он надеял­ся, ему ни­когда не придется выполнять: отпевание и возвращение на Родину павшего австралийского солдата.

Очень ранним утром 10 июня 2006 года, стоя на диспетчерской вышке рудиментарной взлетно-поса­дочной полосы, преподобный Сазерленд опасался, что настал день, когда он должен выполнить свою самую мрачную задачу. Была запланирована короткая вертолетная операция продолжительностью не более получаса против деревни Дорафшан, в которой местный врач был повышен до ССПВ. Цель бы­ла обозначена как объект "Нил", и австралийцы получили разрешение на выполнение миссии по уни­чтожению или захвату.

Когда два австралийских вертолета "Чинук" из 5-го авиационного полка с позывными "Пэтриот 46" и "47" вылетели в Дорафшан, вероятность потерь была невелика, но когда они приземлились в темноте и начался грохот взрывов и стрельба, гораздо больше, чем ожидалось, выросла вероятность того, что будут раненые или погибшие из числа дружественных сил.

"Пэтриот-46" и "Пэтриот-47" вернулись в Тарин Кот, и звуки стрельбы стихли. На диспетчерской выш­ке не было слышно ничего, кроме ровного гула AC-130, кружащего вокруг подразделения в ожи­дании, когда его вызовут. Коалиция владела ночью, а их ПНВ давали им явное тактическое преимуще­ство над повстанцами, но все знали, что, когда вернутся два 25-тонных вертолета, у противника будет цель.

Преподобный Сазерленд наблюдал, как медленно вращаются винты австралийских вертолетов, пока они ждали сигнала от штурмовой группы, чтобы вернуть их домой. Незадолго до трех часов ночи дви­гатели "Чинуков" заработали, и он наблюдал, как вертолеты срезали курс к своей цели, до которой оставалось всего несколько минут.

- Мы могли видеть двигатели почти на всем пути к цели, - говорит преподобный Сазерленд. - В тот момент, когда они приземлились, все небо осветилось.

Взрывы, автоматные очереди, РПГ и трассирующие пули прорезали небо подобно лазерным лучам, и чувствовалось смертельное биение сердца пушки AC-130, поражавшей цели внизу. Преподобный Са­зерленд мог видеть и слышать все это со своего наблюдательного поста на вышке аэродрома. Это бы­ло только начало боя, который продлится всю ночь до рассвета. В его голове возникла печальная мысль: "Думаю, я могу быть занят сегодня вечером".

Разведка обнаружила объект "Нил" в деревне Сорх Моргаб, к востоку от реки Дорафшан, и примерно на полпути между Тарин-Котом и входом в долину Блучи. Пакет разведывательных данных, передан­ный штурмовикам, предполагал, что их цель будет охраняться небольшим отрядом телохрани­телей, возможно, тремя или четырьмя вооруженными мужчинами.

Поскольку патрулям SASR были поручены другие задачи, некоторые из них выполняли разведыва­тельные миссии в горах над долинами Блучи или Хора в рамках подготовки к собственно зачистке, штурмовой группой для этой, в остальном в основном австралийской миссии, должно был стать подразделение канадских сил специального назначения, с двумя австралийцами, приданными в каче­стве офицеров связи, а также офицер военизированных формирований ЦРУ и подразделение но­вичков из коммандос Афганской национальной армии.

Французский истребитель "Мираж" пролетел над районом перед нападением, и его оптические датчи­ки не зафиксировали ничего необычного. Австралийские "Чинуки" в сопровождении двух гол­ландских ударных вертолетов "Апач" взлетели и направились к намеченному месту, которое было от­мечено гигантским зеленым лучом, падающим в ночи на землю впереди. Это был чрезвычайно мощ­ный инфракрасный лазер, излучаемый AC-130, который могли видеть только те, кто носил ПНВ. Местные жители в долине Таринкот ничего не видели, но для пилотов "Патриот" 46 и "Патриот" 47 это было похоже на десницу божью, то, как солдаты называли подсветку.

Также "десницу божью" увидели 30 человек из 4-го батальона Королевского австралийского полка (4RAR, позже 2-й полк коммандос) на трех бронированных "Бушмастерах", с водителями из 6-го бата­льона (6RAR), и на четырех открытых специальных разведывательных машинах "Лендровер" (SRV). Это австралийское подразделение, расположенное в двух километрах к юго-западу от места падения лазерного луча, было группой быстрого реагирования, или ГБР, кавалерией, которая должна быть вы­звана, если штурмовой группе потребуется подкрепление.

При заходе на посадку два голландских "Апача" сообщили об открытой посадочной вертолетной пло­щадке (ВПП), и "Пэтриот-46" и "Пэтриот-47" зашли на посадку. В системе связи "Чинуков" потрески­вало сообщение от AC-130 : "Отрицательно. ВПП горячие, у тебя парни повсюду."

Было слишком поздно. Бортстрелки "Чинуков" начали вслепую стрелять из своих миниганов в пыль­ную завесу, образовавшуюся из-за струи винтов, а канадские стрелки оказались в ситуации нулевой видимости, каждый солдат держал человека впереди, чтобы они не разделились. Когда "Чинуки" взле­тели и направились обратно в Таринкот, началась перестрелка.

Штурмовая группа использовала заряды взрывчатки, чтобы проникнуть на территорию усадьбы где они ожидали найти объект "Нил", и быстро его убила, но вскоре после этого на них напали, по мень­шей мере, дюжина боевиков. Затем AC-130 сообщил о более чем 100 бойцах, приближающихся со всех сторон. Штурмовая группа столкнулась с шурой командиров сопротивления, и теперь эти люди и их телохранители сражались с силами коалиции. Казалось, что большое количество местных мужчин проснулось и также присоединилось к бою. Когда один из неопытных афганских коммандос был убит, а также американец, который наставлял афганцев и несколько человек получили ранения, срочно вы­звали австралийскую ГБР.

Доктринально роль ГБР и австралийских коммандос заключалась в подавлении, но их было 30 чело­век против по меньшей мере в пять раз большего числа противников. Они вступили в бой задолго до того, как добрались до канадцев, и многие местные жители открыли по ним огонь, когда они пыта­лись добраться до штурмовой группы. Австралийцы, возможно, уступали в численности, редкое явле­ние в этой войне, но они не уступали по вооружению. Когда они подъехали к канадцам, по автомоби­лям австралийцев засвистели пули, но в ответ полетели ракеты, гранаты и пулеметный огонь.

Пока штурмовая группа закрепилась на территории комплекса и ждала, пока к ним с боем пробьются встралийские коммандос, AC-130 уничтожал наземные цели вокруг них, а "десница божья" самолета танцевала в темноте, прежде чем остановиться на мишенях. Один австралиец описал 105-миллимет­ровую пушку самолета как гром и молнию, грохот орудия наверху был слышен до ужасного удара о землю.

Когда коммандос достигли занятой канадцами усадьбы, они создали с помощью взрывчатки посадоч­ную зону, с помощью которой могла уйти штурмовая группа. В боевых действиях наступило затишье, и были вызваны "Патриот 46" и "Патриот 47", чтобы вывести штурмовую группу. Канадцы разрушили дом, который они удерживали, а затем побежали навстречу приближающимся австралийским вертоле­там, через кордон австралийских коммандос.

При приближении "Патриота" 46 и 47 по посадочной зоне открыли пулеметный и автоматный огонь, а также полетели выстрелы из РПГ. Повстанцы ждали. Коммандос вернулись и подавили этот огонь бо­лее тяжелым оружием, используя свое явное преимущество в виде оптики ночного видения. Ком­мандос успешно прикрывали эвакуацию, когда австралийские вертолеты без происшествий выле­тели обратно в ПОБ "Грейсленд" (также известную как Кэмп-Гекко), базу канадского спецназа в Кан­дагаре.

Но миссия была далека от завершения. Все еще оставалось 30 австралийцев в семи автомобилях. Ав­стралийцы перехватили разговор между афганским командиром и его людьми, который спокойно при­казал им убить большинство иностранцев, и также нескольких захватить.

По прямой путь до Таринкот занимал немногим более 20 минут, но чтобы вернуться коммандос по­требовалось несколько часов. Они пробирались через лабиринт грунтовых дорог и поселков, встречая засаду за засадой, при этом боевики противника опережали австралийцев на мотоциклах и устанавли­вали пулеметные точки, с которых они могли атаковать.

На протяжении всего боя AC-130 с австралийским офицером-планировщиком коммандос на борту передавал последние разведывательные данные и оказывал огневую поддержку, как и боевые вертоле­ты "Апач". В конце концов AC-130 объявил "Винчестер", это означало, что все боеприпасы на самоле­те были израсходованы, и самолет был заменен на B-1 "Лансер" ВВС США, который сбрасывал впереди австралийцев на долину Таринкот 500-фунтовые бомбы.

Около 7.45 утра австралийский отряд коммандос, приковылял на свою базу, преподобный Роб привет­ствовал их у ворот Кэмп-Рассела, начало традиции. Как машины, так и люди носили следы сражения: один "Бушмастер" был выведен из строя вражеским огнем, и его "тащили на ободах", в то время как многие другие машины были изрешечены пулями внутри и снаружи, почернели и получили вмятины от ударов и взрывов. Некоторые машины уже никогда не будут прежними, но все люди были живы, убив около 150 афганцев.

Австралийские коммандос действовали с исключительной доблестью и полезностью, разрешив неве­роятно опасную ситуацию без каких-либо австралийских потерь, но была ли миссия успешной? Для коммандос и для командования ССО армии Австралии это, несомненно, было так. В Ираке коммандос были в значительной степени оттеснены на второй план, и поэтому не были испытаны в бою. Теперь они представили себя Афганистану и Коалиции как силы, чья подготовка, оснащение, состав и харак­тер хорошо подходили для ведения там боевых действий.

Для ОГССН миссия также считалась военным успехом. Их задачей было убить или захватить в плен командира повстанцев, и он был мертв. Многие другие повстанцы также были уничтожены, без необ­ходимости их выслеживать. Но в более широком контексте войны и в рамках общей миссии ISAF бы­ла ли операция в целом положительной?

В долине Таринкот шли ожесточенные бои, самолеты использовались для нанесения ударов по целям, дома были разбиты вдребезги 500-фунтовыми бомбами. Все это, конечно, повлияло на то, что воен­ные называют "населенной территорией". Возможно, другой народ в другом месте можно заставить подчиниться, но, как показывает история, не пуштунов.

В 2009 году Дэвид Килкаллен опубликовал книгу под названием "Случайный партизан". Одним из ее центральных положений было то, что при ведении большой повстанческой войны, такой как в Афга­нистане или Ираке, нужно стараться не быть втянутым в более мелкие войны против племен, группи­ровок или семей или между ними. Борьба с врагом является неотъемлемой частью кампании по борь­бе с повстанцами, но наживать несущественных врагов - значит обречь себя на поражение.

Килкаллен описывает патрулирование, предпринятое спецназом США в Урузгане за пределами доли­ны Таринкот всего за месяц до операции против объекта "Нил". Один американец погиб и еще семеро получили ранения в результате скоординированной атаки с использованием тяжелого вооружения, ми­нометов и окопанных снайперских позиций. Также на американцев напали фермеры, работавшие на близлежащих полях, которые побросали свои инструменты и побежали домой, в некоторых случаях за пять километров, чтобы забрать свое оружие и присоединиться к бою. Позже в интервью некоторые фермеры заявили, что они не были ни связаны с талибами, ни привязаны к ним и "в целом хорошо от­носились к американцам", но честь диктовала им присоединиться к бою с чужаками.

Для некоторых пуштунов зов чести был силен, когда они слышали звуки выстрелов, но гораздо силь­нее, когда члены их семей или их дома подвергались нападению. Увела ли ликвидация объекта "Нил" боевиков с поля боя или вдохновило других присоединиться к нему?

Глава 16

"Я видел многое в Афганистане и делал в Афганистане то, чем я не горжусь, и я живу с этим."

Они ждали Бена Робертса-Смита, разговаривали, топали ногами и дули в ладони. Инструменты их ре­месла были перекинуты через плечи или находились в руках — не по стойке смирно, но наготове, когда появится их цель. Когда он подошел к ним, его нельзя было не заметить. Когда исполнительный директор телевидения их увидел, он не опустил голову, как делают многие, прибывающие в суд. Он шагал во весь рост, глядя прямо перед собой, на фут выше многих из тех, кто толпился вокруг него, и, казалось, на фут шире в груди.

Они набросились на него, фотографы и операторы, журналисты печатных изданий, радио, телевиде­ния и онлайн-изданий. Они знали, что их цель не даст никаких значимых комментариев, но, тем не менее, им нужен был кадр. Им нужна была картинка для их историй о предварительных слушаниях в том, что стало австралийским процессом века о диффамации.

Шел 2021 год, и после прекращения боевых действий австралийскими силами специального назначе­ния в Афганистане, медиакомпанией "Найн медиа" через газету "Файрфакс" была напечатана, разме­щена и распространена серия сообщений в средствах массовой информации, в которых утверждалось о серьезных правонарушениях со стороны бывшего капрала SASR и кавалера Креста Виктории Бена Робертса-Смита. Он утверждал, что эти сообщения были ложными и дискредитирующими, и передал дело в суд. Поэтому он будет вызван первым свидетелем.

Образ самого знаменитого солдата Австралии, стоящего перед судьей Федерального суда, был впечат­ляющим. Независимо от того, считал ли кто-то Робертса-Смита героем за противостояние тем, кого он назвал "хулиганами", или убийцей, которого, наконец, вот-вот разоблачат (пусть и в гражданском су­де), это был день незабываемой драмы.

Я нырнул в Федеральный суд, когда на улице толпа журналистов остановила Бена Робертса-Смита, прошел через охрану и вошел в лифт, который должен был доставить меня в суд 18D. Когда двери за­крылись, их остановила большая рука с дорогими часами. Бен Робертс-Смит вошел в лифт и медлен­но вдохнул и выдохнул. Это будет первое выступление в зале суда за очень долгую кампанию.

Конечно, нет второго такого оператора, как Бен Робертс-Смит. Начнем с того, что его рост и телосло­жение необычны для роли, требующей выносливости бегуна на длинные дистанции, но его прошлое также необычно. Его отец, Лен Робертс-Смит, был судьей Верховного суда Западной Австралии и сде­лал долгую и знаменитую карьеру в армейском резерве, в конечном итоге получив звание генерал-майора, когда он стал генеральным судьей-адвокатом (JAG) СОА, что сделало его самым высокопо­ставленным лицом в системе военной юстиции австралийской армии. Бен получил образование в школе Хейл, эксклюзивной англиканской частной школе в Перте, как и его брат Сэм, ныне известный оперный певец.

Возможно, нет ничего удивительного в том, что Робертс-Смит пошел в армию после окончания шко­лы: "Немногие учебные заведения в истории этой страны могут похвастаться таким участием в воору­женных силах, как школа Хейла", - сообщает Ассоциация старых хейлианцев. Подавляющее число старых халеанцев, которые вступают в австралийскую армию, делают это в качестве офицеров, но Бен Робертс-Смит вступил в армию рядовым и был направлен в стрелковую роту.

Как солдат, Робертс-Смит отслужил 17 лет на действительной службе, семь в составе 3-го батальона Королевского австралийского полка, а осталь­ные в SASR. Он оставил службу в звании капрала, что является относительно невысоким званием для человека с таким опытом, который он приобрел. Одна­ко, похоже, что Робертс-Смит точно знал, какую карьеру он хотел сделать в армии, и он достиг ее. Он часто находился в эпицентре боевых действий и иногда действовал, пренебрегая собственной безопас­ностью.

Уволившись из армии в 2013 году, Робертс-Смит получил степень магистра делового администрирова­ния и стал исполнительным директором "Сэвен Нетворк", уволившись с должности генерального ме­неджера "Сэвен Телевижн Квисленд" в 2021 году, поскольку готовился к судебному разбирательству по делу о диффамации.

Бен Робертс-Смит должен был появиться на свидетельской скамье, чтобы изложить свои претензии и объяснить потерю репутации и дохода, которые, по его утверждению, он понес. Цель состояла в том, чтобы установить исходные данные, исходя из которых можно было бы произвести денежный расчет, если противоположная сторона не сможет установить истинность своих претензий. За ними последу­ют афганские и австралийские свидетели, ожидается, что показания даст 21 действующий и бывший оператор SASR. Некоторые из этих людей были источниками критических статей о Робертс-Смите, которые были опубликованы в австралийских СМИ.

Основная юридическая команда Робертс-Смита, ветеран защиты от диффамации Брюс Макклинток и Артур Мозес (последний тогда был известен как бойфренд бывшего премьер-министра Нового Юж­ного Уэльса Глэдис Бережиклян), обвинили эти источники во лжи, а также в трусости, некомпетент­ности и зависти. Они утверждали, что против Бена Робертса-Смита была развернута масштабная и скоординированная клеветническая кампания, которая началась со слухов, затем перешла к интервью средствам массовой информации и, наконец, к лжесвидетельству.

- С одной стороны, это пример мужества, преданности долгу, самопожертвования и, возможно, самое важное из всего, непревзойденного военного мастерства, - сказал Макклинток в своей вступительной речи. - С другой стороны, это дело о нечестной журналистике, разъедающей зависти, трусости и лжи... возглавляемое озлобленными людьми, завидующими мужеству и успеху [Бена Робертса-Сми­та], которым помогают доверчивые журналисты.

Адвокаты, представляющие "Найн медиа" (ранее "Файрфакс Медиа"), в первую очередь Николас Оу­энс, который был известен в юридических кругах тем, что выступал по крупным имущественным де­лам, в свою очередь, утверждали, что все опубликованные репортажи о Бене Робертсе-Смите были правдивыми и точными, и что в них рассказывалась история о жажде крови, самовозвеличивании, и сокрытии.

Обе истории будут в основном посвящены 2012 году, когда, как утверждалось, была совершена основ­ная часть военных преступлений Робертс-Смита и Австралии. Но истории начались в 2006 году, во время первой командировки Робертс-Смита в Афганистан, как раз перед убийством объекта "Нил".

Бен Робертс-Смит входил в состав патруля SASR, действующего под позывным "Кило-2", из пяти че­ловек, которым командовал британский сержант SBS. В июне 2006 года патрулю было поручено скрытно укрыться в горах над долинами Блучи и Хора в рамках подготовки к наступлению Коалиции.

"Кило-2" должен был занять позицию на возвышенности, похожую на птичье гнездо, и оставаться скрытым. Оттуда патруль должен был наблюдать за "образом жизни", пытаясь отличить гражданских лиц от комбатантов и определить позиции и вооружение потенциального противника. Когда начнется штурм, "Кило-2" будет координировать авиаудары; для этого к патрулю был добавлен ПАН. Во мно­гих отношениях миссия "Кило-2" в идеале была бы похожа на ту, которую Мэтью Буйо и его патруль провели в Шахи-Коте четырьмя годами ранее.

Во второй половине дня в последний день мая 2006 года подразделение SASR численностью в отряд отправилось на север на автомобилях через долину Таринкот в пустыню к востоку от Блучи, и, нако­нец, на рассвете колонна высадилась с "Кило-2" у подножия горы под названием Корангар. В течение десяти часов в течение всей ночи каждый мужчина поднимался с рюкзаком весом от 50 до 60 кило­граммов к месту расположения лежки патруля - относительно ровной местности с крутыми обрывами по обе стороны, откуда они могли видеть внизу город Хора и перевал Хора. Припасов имелось на семь дней, перед подразделением была поставлена задача оставаться скрытным на протяжении всего патрул­ирования и поддерживать любое сражение ниже.

1 июня под ними шли ожесточенные бои. Остальная часть подразделения SASR, отряд "K" и поддер­живающие его австралийские коммандос сражались бок о бок с голландским корпусом Commandotroepen и Афганской национальной армией против окопавшихся ополченцев в течение дня. В отличие от более поздних столкновений, когда ополчение отступало перед лицом превосходящих сил, это подразделение повстанцев окопалось, используя заранее подготовленные боевые позиции и пытаясь сохранить контроль над долиной. Ополчение было разгромлено, но оказало сильное сопро­тивление. Несколько военнослужащих афганской армии были убиты. Несколько австралийцев были ранены, в том числе сержант SASR Эндрю Кейв, который был серьезно ранен после того, как над его головой разорвалась граната из РПГ.

Во время боя, со своего наблюдательного пункта "Кило-2" направлял голландские ударные вертолеты "Апач" и ряд американских самолетов, включая "Бородавочник" A-10 , на позиции противника, осо­бенно на те, где были обнаружены афганские безоткатные орудия и минометы. Отряд "К" отступил с тем, что один солдат описал как "немного разбитый нос".

2 июня невооруженный афганский мальчик, описанный в суде как "выглядящий примерно на 14 или 15 лет", появился перед наблюдательным пунктом "Кило-2" на козьей тропе, одетый в традиционный жилет и шапочку паколь. Его заметили два оператора, которые наблюдали, как мальчик скрылся из ви­ду, но минуту спустя он появился снова, возвращаясь по своим следам, когда уходил с наблюдательно­го пункта. У него была небольшая сумка, с которой его раньше никто не видел. Они решили, что маль­чик их не видел, и отправили сообщение на лежку неподалеку, сообщив, что мимо прошел мест­ный мальчик.

Двое солдат, находившихся в лежке, Мэтью Локк и Бен Робертс-Смит, затем нашли мальчика и убили его.

В отчете командира патруля о ситуации, приобщенном к доказательствам, говорилось следующее: БОЕЦ АКО [антикоалиционного ополчения], ПО-ВИДИМОМУ, АГРЕССИВНО ПАТРУЛИРОВАЛ, ДЕРЖА ОРУЖИЕ ОБЕИМИ РУКАМИ, ГОТОВЫЙ ОТКРЫТЬ ОГОНЬ. ПОТЕРЯЛИ ИЗ ВИДУ ЧЛЕ­НА АКО В МЕРТВОЙ ЗОНЕ. К22 и К25 [позывные Локка и Робертс-Смита] ОБНАРУЖИЛИ И НЕЙ­ТРАЛИЗОВАЛИ БОЙЦА AКО.

В разговоре с исследователем Австралийского военного мемориала Бен Робертс-Смит сказал, что на вершине Коран-Гар были обнаружены два человека, и что он и Локк, заместитель командира "Кило-2", "выследили их и избавились от них". Однако сейчас все согласны с тем, что там был только один человек и что он был безоружен; Бен Робертс-Смит сказал, что он, вероятно, перепутал это убийство с другим инцидентом. Никаких объяснений неточному отчету командира патруля предложено не было.

Однако сейчас же возникает вопрос, нужно ли было убивать мальчика, независимо от того, был ли он вражеским "корректировщиком" или нет. Временно это стало первым спорным моментом в процессе Робертса-Смита по делу о диффамации.

Патрулям, таким как "Кило-2", были предоставлены дискреционные полномочия решать, кто может быть или не быть "корректировщиком", то есть человеком, который передавал информацию об австра­лийских позициях противнику, так что это не обсуждается. Но было ли правильным тактическим ре­шением для "Кило-2" выйти из укрытия, убить мальчика и потенциально раскрыть свою собственную позицию, было и остается спорным вопросом внутри патруля и полка.

Сначала в мальчика попали пули из M4 Мэтью Локка, а затем пули из снайперской винтовки SR-25 Бена Робертса-Смита. Оба оружия были с глушителем, что означает, что они производили меньше шу­ма, чем оружие без глушителя, но бесшумного оружия не существует, и выстрелы, убившие мальчика, прогремели на вершине горы и в долине. Было принято решение оставить тело мальчика на открытом месте, и патруль перешел в режим "100-процентной готовности", ожидая нападения со стороны предупрежденного противника. Никто не появлялся до тех пор, пока через несколько часов после то­го, как мальчик был убит, не послышались голоса к востоку или северу от позиции "Кило-2".

Были замечены вооруженные люди, и завязался бой. Локк убил одного афганца, а другой сбежал. Локк бросился в погоню, а затем на выступающем гребне двое мужчин обменялись выстрелами с близкого расстояния. Это не идеальный сценарий для SASR, которая исторически была силой, пред­почитающей убивать на расстоянии или с элементом неожиданности. Хотя Локк, вероятно, был гораз­до более метким стрелком с превосходным оружием, ближний бой, несомненно, уравнял шансы.

Бен Робертс-Смит применил свою снайперскую винтовку против нескольких других афганцев. В ка­кой-то момент другой австралийский солдат выстрелил из своего ручного пулемета "Пара-Миними" по тому, кого он считал врагом. После нескольких выстрелов у этого солдата, самого младшего в па­труле, перестало работать оружие. После устранения этой задержки у него возникла другая. Он за­был взять с собой ружейное масло, необходимое для того, чтобы его пулемет работал с полной эффектив­ностью.

Под ярким послеполуденным солнцем афганцы были привлечены к сражению на вершине горы. Пере­стрелки бушевали в нескольких направлениях на позиции "Кило-2", и австралийцы были медленно, но верно окружены, поскольку они заняли позицию для круговой обороны. Были запрошена огневая поддержка "опасно близко" вокруг их позиции, что означало, что самолеты будут вести огонь очень близко от дружественных сил.

Прибыли на позицию A-10 "Бородавочники", боевые самолеты, которые описываются как гигантская пушка с самолетом обернутым во­круг нее. Вскоре долину заполнил пронзительный звук 30-миллимет­ровых пушек "Эвенджер", выпускающих 3900 тяжелых снарядов в минуту, практически рядом с "Ки­ло-2". Затем "Бородавочники" покинули бой, чтобы выполнить просьбу канадцев о поддержки в дру­гом месте.

Враг все еще был близко. Их было слышно. Если бы "Кило-2" был захвачен, им не было бы пощады; скалистая Корангар, несомненно, стала бы могилой каждого человека в патруле. Если бы они дожили до заката, то, скорее всего, сбежали бы, их ПНВ давали бы им преимущество, которого недоставало бы врагу. В течение дня у "Кило-2" были проблемы со связью с более крупным отрядом SASR в доли­не внизу, а также с подразделением командования и контроля в Таринкот, но ближе к ве­черу им уда­лось передать сообщение: "Ноль Альфа... в тесном контакте, запрашивает немедленную поддержку с воздуха. Без воздуха мы, возможно, не сможем удержать эту позицию."

В Тарин-Коте и на авиабазе Баграм австралийские офицеры ходатайствовали о приоритетности "Ки­ло-2". "Бородавочники" A-10 были отозваны от поддержки канадцев для боя на вершине Коран-Гар. Поскольку "Бородавочники" патрулировали вверху, а солнце клонилось к закату, "Кило-2" снова завладели инициативой. Той ночью АС-130, находившийся на позиции в рамках подготовки к штурму, просканировал вершину горы в поисках Кило-2 и не заметил никакого движения вокруг них, поэтому Кило-2 перешел в режим "50-процентной готовности".

Всю ночь они несли вахту во время ночного нападения американцев внизу, и посменно некоторые солдаты спали, включая младшего солдата, который забыл принести ружейное масло. В суде Бен Ро­бертс-Смит заявил, что этот человек пережил ночной ужас на вершине Корангар, размахивая своим пулеметом в состоянии, близком к помешательству, и крича: "Друг, друг!" Это утверждение было оспорено этим солдатом в суде.

Незадолго до рассвета патруль надел свои рюкзаки и ушел тем же путем, каким пришел. "Кило-2" ускользнул, чтобы присоединиться к более многочисленным силам, физически они были вместе, но теперь патруль глубоко расколот.

- Задача миссии заключалась в наблюдении... а не в решительном вмешательстве, - сказал один из опе­раторов миссии, давая показания в суде. - Этого следовало избегать любой ценой, потому что тогда это повлияет на вашу способность завершить вашу более масштабную миссию.

Позже младший солдат, забывший ружейное масло, который все еще служит в SASR и теперь имеет звание сержанта, заявил в суде, что Бен Робертс-Смит прижал его после патрулирования и сказал ему, что, если его показатели не улучшатся, он "получит пулю в затылок". Он сказал, что, по его мнению, это была не эвфемистическая угроза, а буквальная.

Вернувшись в закрытые помещения сиднейского зала суда, Николас Оуэнс, федеральный прокурор, спросил Бена Робертса-Смита, почему было так много противоречивых сообщений о миссии в Коран­гар, миссии, за которую Робертс-Смит был награжден медалью за храбрость.

- Вы не хотели, чтобы австралийская общественность узнала, что вы получили медаль за то, что застрелили безоружного подростка? - спросил Оуэнс.

- Я не только нахожу этот комментарий отвратительным, он полностью лжив, - парировал Робертс-Смит. - Я видел многое в Афганистане и делал в Афганистане такие вещи, как открытие огня по под­росткам, которыми я не горжусь, и я живу с этим. Я принимаю это, и это травма, с которой я жил.

Возможно, Робертс-Смит счел комментарий отвратительным, но это было далеко не самое крайнее об­винение, которое было выдвинуто. В суде 18D было много вопросов, которые нужно было обсудить, и еще много работы впереди.

Однажды вечером, после посещения судебного процесса, я брал интервью у Александра Даунера. Он был в Кенсингтоне, Лондон, а я в Сиднее. Он был в курсе судебного процесса, но не следил за ним. Мы поговорили о некоторых особенностях и обстоятельствах, связанных с судебным процессом.

- Какая-то часть меня, часть, не весь я целиком, напоминает людям, что это война, - говорит Даунер. - В такие ситуации вы вводите армию, а не гуманитарных работников. Вы посылаете их хорошо воору­женными и хорошо обученными. В основном мужчины, молодые люди... Я могу понять, как они мо­гут быть немного поспешными, нажимая на спуск. Я даю им много поблажек.

- Не посылайте SAS, если вы беспокоитесь, что они собираются кого-то убить, - смеется Даунер. - Ко­нечно, они собираются кого-то убить. Они обучены кого-то убивать.

Операция "Перт", как была обозначена крупная австралийская операция по зачистке до Хоры, нача­лась через 72 часа после того, как "Кило-2" покинул Коран-Ган. Это была масштабная операция, соче­тающая обычные и нетрадиционные боевые действия.

В течение дня австралийские коммандос и их партнеры по Коалиции с боями проходили через де­ревни в ходе традиционных операций по зачистке, а затем ночью SASR проникали в интересующие их жилые дома, пробивали дыры в стенах и "обслуживали" цели ССПВ.

По оценкам, были убиты от 200 до 400 афганцев во время операции "Перт", которая была частью го­раздо более масштабной операции Коалиции на юге под названием "Горный удар". В ходе этой более масштабной операции было убито по меньшей мере 1000 афганцев, но, вероятно, больше. Погибло более 100 дружественных афганских солдат, а также 24 американских и шесть британских военнослу­жащих. Австралийская ОГССН получила 11 раненых.

Считалось, что большая часть австралийских боевых действий в долине Хора и Блучи велась против местных боевиков, но имелись свидетельства того, что контингент боевиков противника прибыл из-за пределов региона, провинции и даже страны. Перед боем наблюдался приток вспомогательных бой­цов движения Талибан, и, похоже, некоторые из убитых чужаков стали мишенями местных жителей, таких как ополчение баракзай и лидера племени Рози Хана, который возглавлял сопротивление по­встанцам в Хоре.

В августе началась передача полномочий между офицерами ОГССН и офицерами ГВП. К сентябрю основная часть ОГССН покинула Афганистан, большая часть FATC отправилась с ними. Некоторые из их последних перехватов между Кветтой и Урузганом были ободряющими для австралийцев: ко­мандиры Талибана в Пакистане призывали своих командиров на местах продолжать борьбу, но эти ко­мандиры говорили, что они не могут этого сделать.

Хотя работа была далека от завершения, Марк Сметхерст был в некоторой степени удовлетворен. Стратегия заключалась в том, чтобы пробить брешь в сопротивлении вплоть до Хоры, которую, как они надеялись, обычная армия могла бы помочь заполнить службами афганского правительства. Они пробили эту брешь и убили многих афганцев, считавшихся ключевыми лидерами повстанцев. Более того, в ходе трех ротаций спецназа австралийцы не понесли потерь со смертельным исходом.

В период после вывода ОГССН и после наступления в горах афганцы по всему югу страны вернулись в разрушенные войной деревни, чтобы восстановить дома, похоронить отцов и сыновей и подгото­виться к зиме. Для Коалиции и афганского правительства это было время закрепить возможности, предоставленные боевыми действиями, но они не были использованы. С наступлением зимы в доли­нах Хора и Блучи повстанческие группировки бескровно начали снова брать власть в свои руки.

В ноябре Джон Говард, Александр Даунер, Брендан Нельсон и генерал-губернатор Майкл Джеффри, сам бывший командир SASR - посетили казармы Холсуорси, где базируются австралийские ком­мандос, чтобы вручить командующему сержанту Звезду доблести, медаль за храбрость, уступающую только Кресту Виктории за машину, обстрелянной пулями и РПГ, которая возглавляла отступление в Таринкот после того, как был убит объект "Нил".

Аналогичная церемония была также проведена в казармах Кэмпбелла в Перте, на базе SASR, на кото­рой три оператора были награждены Медалью за отвагу и один - Благодарностью за отвагу. Медали за отвагу были вручены Мэтью Локку и Бену Робертсу-Смиту за их действия в Корангар, и во время це­ремонии были зачитаны их цитаты из приказов о награждении.

Эти цитаты были одним из немногих способов, с помощью которых гражданское руководство могло получить представление о том, что испытывали солдаты в Афганистане. Брендан Нельсон говорит, что одна из них показалась ему особенно трогательной, и он прочитал ее три раза: "2 июня наблюдательный пункт стал центром внимания ополченцев, выступающих против Коалиции, и последовали неоднократные попытки обнаружить и окружить позицию. В одном конкретном инци­денте ополченцы попытались обойти наблюдательный пункт с фланга. Младший капрал Робертс-Смит был частью группы из двух человек, которой было поручено покинуть свой относительно без­опасный наблюдательный пункт, чтобы обнаружить и нейтрализовать ополченцев и вернуть инициа­тиву. Эта задача была успешно выполнена."

После того, как Бен Робертс-Смит покинул трибуну в зале суда 18D, его сменил доктор Брендан Нель­сон — значительно ниже ростом, одетый в элегантный костюм, с зачесанными назад коротко подстри­женными седыми волосами и черной маской на лице, которую он снял перед дачей показаний.

Бывший лидер федеральной либеральной партии выступал не в качестве эксперта или важного свиде­теля, а как свидетель, свидетельствующий о характере Бена Робертса-Смита. Доктор Нельсон време­нами проявлял эмоции во время дачи показаний, когда говорил о газетных статьях, которые, по его мнению, явно не отвечали общественным интересам. Его похвала Бену Робертсу-Смиту была не столько восторженной, сколько энергичной, назвав бывшего солдата "одним из величайших австра­лийцев".

- Бен Робертс-Смит, кавалер Креста Виктории, награжденный Медалью за отвагу, был самым уважае­мым, вызывающим восхищение австралийским солдатом за последние полвека, - сказал доктор Нель­сон с трибуны. - Мужчины и женщины... хотели бы быть с ним, пожать ему руку, возможно, сфотогра­фироваться. В некоторых случаях на Австралийском военном мемориале я видел, как люди падали в его объятия, очень эмоционально описывая свои переживания.

Показания доктора Нельсона в первую очередь относились не к его пребыванию на посту министра обороны, а к его более поздней роли директора Австралийского военного мемориала, должности, на которой он делил руководство с Беном Робертсом-Смитом. В организационной структуре Австралий­ского военного мемориала доктор Нельсон отчитывался перед председателем совета Австралийского военного мемориала, владельцем "Сэвен Вест Медиа" Керри Стоксом. Когда Бен Робертс-Смит стал генеральным управляющим "Сэвен Квисленд", бывший солдат также отчитывался перед Керри Сток­сом, который, как оказалось, покрывал значительные судебные издержки, понесенные Робертс-Сми­том при доведении этого дела о клевете до суда. (Нет никаких предположений о том, что доктор Нель­сон представлял себя в суде каким-либо иным образом, кроме как правдиво и честно).

Доктор Нельсон покинул свой пост в Австралийском военном мемориале в 2020 году, чтобы занять пост президента подразделения "Боинг" в Австралии, Новой Зеландии и Южной части Тихого океана, которое примерно в равной степени производит продукцию для коммерческой авиации и продукцию, связанную с обороной. Я брал интервью у Нельсона, когда он сидел за своим рабочим столом, за кото­рым стоял книжный шкаф, забитый военными памятными вещами: широкополыми шляпами австра­лийской армии прошлых лет, шапками, которые носили бойцы австралийского спецназа в Афганиста­не, копиями медалей за храбрость. Были также большие и маленькие копии самолетов "Боинг", среди них один небольшой пассажирский самолет и семь более крупных военных самолетов, включая неко­торые из тех, которые с ревом пролетали над Урузганом в поддержку австралийских войск.

Мы говорили почти исключительно о его пребывании на посту министра обороны Австралии, но вкратце коснулись судебного процесса о диффамации. Наблюдая за показаниями доктора Нельсона, я видел, насколько он был увлечен этим делом: он был одним из немногих высокопоставленных лиц в военном и гражданском аппарате, которые постоянно и публично защищали Робертс-Смита. Лишь не­большая часть доказательств, которые привел доктор Нельсон, касалась правдивости утверждений, опубликованных газетами; в основном речь шла о вдохновляющих ратных подвигах Робертса-Смита.

Мне было интересно, сложилось ли мнение доктора Нельсона о Робертсе-Смите исключительно на основе его знаний об этих ратных подвигах, независимо от каких-либо потенциальных моральных или уголовных прегрешений. Когда интервью подошло к концу, я спросил доктора Нельсона, измени­лось бы его мнение о Робертсе-Смите, если бы было доказано вне всяких сомнений, что Робертс-Смит совершил военные преступления, в которых его обвиняли.

Ответ доктора Нельсона был нехарактерно быстрым и категоричным.

- Нет.

Затем он продолжил:

- Многие австралийские солдаты живы благодаря его мужеству и тому, что он сделал. Если он сделал что-то не так с точки зрения правил ведения боевых действий в Афганистане, то это становится ча­стью этой истории, но это не меняет моего мнения о нем и моей поддержки.

Глава 17

"Американцы хотели, чтобы мы сделали грязную работу... Мы были готовы к этому"

- Мы получали советы от спецназа... такие: “Вы все умрете. В вас просто будут стрелять, и вы все умрете"."

Вот как майор Клэр О'Нил из Оперативной группы по восстановлению описывает свое прибытие в Урузган в документальном сериале, снятом телеканалом "Эй-Би-Си".

Когда ОГВ прибыла в Урузган для передачи дел от спецназа, ни одна из групп не могла до конца пове­рить в происходящее. В тех местах, где всего за несколько недель до этого коммандос SASR и Австра­лии (не говоря уже о боевых вертолетах AC-130 и бомбардировщиках B-1) практически опустошали свои боеприпасы на оборудованных боевых позициях и подразделениях противника численностью в роту, теперь группа инженеров собиралась попытаться развернутся с тягачами, бульдозерами и лопа­тами.

Небольшой контингент SASR останется, чтобы помочь в сборе разведданных, но они мало что смогут сделать в плане зачистки, силовой защиты или убийства или захвата в плен. В одной из своих первых миссий ОГВ попытались построить два полицейских контрольно-пропускных пункта в Дорафшане. Афганские силы безопасности контролировали контрольно-пропускные пункты менее двух дней, прежде чем покинуть их, и когда бронетехника вернулась к полицейским контрольно-пропускным пунктам, они обнаружили здания разрушенными и сожженными.

- Чем дальше мы продвигались и чем больше узнавали, тем больше осознавали, как мало мы понима­ем это общество, - говорит О'Нил.

В глазах людей, которым она пыталась помочь, вспоминает она, она могла видеть жалобную просьбу: "Просто уйдите. Ты принесешь больше вреда, чем пользы."

В течение первых пяти месяцев своего пребывания на посту министра обороны Брендан Нельсон ве­рил, что, если в местах дислокации австралийских солдат произойдет что-либо, требующее внимания или знаний министерства, кто-нибудь из офисов Рассела, административного центра СОА, свяжется с ним. Затем, 21 июня 2006 года, он отрекся от этой веры.

В тот день подразделение охраны из австралийских солдат в Багдаде проводило миссию в офисах ми­нистра торговли Ирака в рамках подготовки к дипломатическому визиту Австралии. Иракские офици­альные лица говорят, что им не сообщили о визите, но когда они увидели прибывающую австралий­скую бронетехнику, они попытались расчистить движение для своих гостей, отправив телохранителей министра торговли выполнить эту работу. Приняв телохранителей за повстанцев, австралийцы начали стрелять. Трое телохранителей получили огнестрельные ранения, один скончался.

Нельсон не был уведомлен о событии, когда оно произошло, и узнал об этом только несколько часов спустя из сообщения американских СМИ. Потрясенный Нельсон позвонил своему связному по оборо­не и с удивлением обнаружил, что Рассел отказывается предоставить ему какую-либо информацию о нападении, даже после того, как он запросил ее.

- Я министр, пытаюсь получить эту информацию, но я в своем кабинете смотрю CNN и вижу бойню в Багдаде на экране своего телевизора, и я помню, как спрашивал руководство министерства обороны: “Почему я могу получить эту информацию по телевидению... но я не могу получить это из моего соб­ственного министерства?"

Нельсон говорит, что он знал, что СОА "строго следят за предоставлением любой информации обще­ственности" и гораздо менее прозрачны, чем союзники, такие как Соединенные Штаты, но он не знал, что это отсутствие прозрачности распространится и на него, ответственного министра.

В организационной структуре вооруженных сил Австралии как секретарь министерства обороны (гра­жданское лицо), так и начальник министерства обороны отчитываются перед министром и находятся в подчинении, и все же министрам обороны Австралии часто бывает трудно добиться полной про­зрачности от СОА. Отчасти это объясняется тем, что роль правительства в структуре обороны Австра­лии обычно ограничивается выдачей разрешений и наделением полномочиями, а не исполнением.

- Как только наше правительство, наша исполнительная власть принимает решение о необходимости ведения войны, мы передаем это военным с той целью, которую считаем [оправданной, а затем] мы позволяем им идти и делать это, - говорит Нельсон.

Правительство действительно обладает дискреционными полномочиями в отношении военных реше­ний, хотя для него необычно использовать эти полномочия. Однажды Нельсон действительно пожелал воспользоваться своими дискреционными полномочиями в связи с оценкой военных о том, что ав­стралийские силы специального назначения должны быть выведены из Урузгана после трех ротаций.

Временные ограничения на развертывание сил специального назначения были неотъемлемой частью соглашения, заключенного Джоном Говардом и Александром Даунером с американцами после того, как глава министерства обороны Ангус Хьюстон объяснил, что австралийские силы специального на­значения просто не могут поддерживать текущее крупномасштабное оперативное развертывание за рубежом, не подвергаясь растягиванию, изменению или деградации. Нельсон, однако, считал, что ав­стралийский спецназ должен вернуться в Урузган, и, похоже, он нашел сторонников в рядах воору­женных сил.

- Я договорился встретиться с [командующим ССО] Майком Хиндмаршем, - объясняет Нельсон. - Я спросил: "Вы поддерживаете эту идею? Разве это не похоже на борьбу с сорняками? Вам нужно дер­жать сорняки под контролем, вам нужно пропалывать их”. Я безуспешно пытался убедить Говарда и Даунера, что мы должны оставить там силы специального назначения. Я был довольно прямолинеен в этом, [но] моя точка зрения не возобладала.

Ряд факторов в конечном итоге привел к тому, что это решение было отменено. Операция "Горный удар" не возымела желаемого эффекта. Глава УНБ Амрулла Салех встретился с командующими НА­ТО в сентябре 2006 года и объяснил, что в Афганистане все еще есть четыре провинции, которым грозит неминуемая опасность попасть под власть повстанцев: Гильменд, Фарах, Забуль и Урузган.

Салех сказал, что, согласно оценке его разведки, Талибан использовал Урузган в качестве безопасного убежища и для отдыха, восстановления сил и лечения, и что, по оценкам его агентства, в провинции все еще насчитывается более 60 вооруженных группировок, поддерживающих повстанцев. Теперь в Урузгане закрепились голландцы, но у американцев были опасения по поводу сосредоточения там голландских усилий и по поводу того, как их войска ведут войну.

В просочившейся дипломатической телеграмме госсекретарю Кондолизе Райс от одного из ее сотруд­ников, направленной в рамках подготовки к приезду в Вашингтон министра иностранных дел Нидер­ландов Бена Бота, откровенно говорилось о непростых отношениях между администрацией Буша и голландцами: "Тесные связи нынешнего [голландского] правительства с США. не обошлось без издер­жек для коалиционного правительства или лично для Бота." В телеграмме утверждалось, что это произошло в первую очередь из-за военной политики США, такой как выдача и пытки задержанных. В телеграмме восхвалялись голландские военные за "уничтожение противника" в Урузгане, но гово­рилось, что "голландцы продолжают уделять больше внимания усилиям по восстановлению и завое­ванию "сердец и умов", чем охоте на террористов — боевые задачи были в основном реактивными, а не проактивными".

В то время как голландские военные, возможно, были способны и также желали проводить наступа­тельные операции и преследовать цели ССПВ, это могло бы нанести политический ущерб голландском­у правительству, если бы стало известно, что такие миссии проводятся его военными. Брен­дан Нельсон говорит о голландцах в Урузгане, что "они не решались делать то, что, по нашему мне­нию... необходимо было сделать, и они были сдержанны в проведении кинетических операций, вклю­чая охоту на особо ценные цели, [которые] должны были быть захвачены или убиты".

- Американцы хотели, чтобы мы сделали грязную работу, - говорит Нельсон. - Мы были... я собирался сказать "счастливы”, но это не совсем подходящее слово. Мы были готовы сделать это, потому что мы могли это сделать, и мы бы это сделали.

В то время как голландцы пытались держаться на расстоянии вытянутой руки от американской воен­ной и разведывательной машины, Канберра пыталась сблизиться с ней, и эта попытка сближения, воз­можно, стала еще одной причиной возвращения спецназа в Афганистан. На волне приверженности Австралии вторжению в Ирак президент Буш подписал директиву, поддержанную Дональдом Рам­сфелдом и исполняющим обязанности директора ЦРУ Джоном Маклафлином, о том, что законы, запрещающие иностранным державам знакомиться с особо секретными разведданными, больше не будут применяться к Австралии, когда эти разведданные касаются борьбы с терроризмом или боевых операций.

Вслед за этой директивой австралийские разведывательные службы и военные обнаружили, что при­каз не соблюдался, и большое количество разведывательных данных США с пометкой "NOFORN" ("без посторонних глаз") по-прежнему скрывалось от австралийских агентств. В некоторых случаях это были даже разведданные, собранные Австралией.

Британия была в аналогичной ситуации. Они были единственной страной, которой было разрешено получать разведданные NOFORN, и все же британские военные обнаружили, что многое из этих дан­ных бы­ло для них недоступно. Американский журналист Боб Вудворд отметил в своей книге "Состоя­ние от­рицания", что даже британским пилотам, летавшим на некоторых американских военных само­летах, не разрешалось читать секретные части руководств по пилотированию.

Джон Говард напрямую обратился к Бушу с просьбой ввести директиву в действие в полном объеме и даже выступил с публичным заявлением с критикой американских военных и разведывательных служб.

- Всегда существует определенная степень межведомственной зависти по поводу того, что у кого-то есть доступ к этим вещам, даже у очень близких союзников, и для этого потребовалось много усилий, - отмечает Говард.

Австралия в конечном итоге получила доступ к множеству разведывательных данных, в которых ей ранее было отказано. Австралийским оборонным и разведывательным организациям был предостав­лен дополнительный доступ к SIPRNet, хранилищу разведывательных данных, описываемому как се­кретный интернет внутри Интернета, а также к гораздо более секретным материалам и возможностям. Неизвестно, было ли повторное развертывание австралийских сил специального назначения в Урузга­не уловкой, которую Австралия использовала для обмена разведывательными продуктами и техноло­гическими усовершенствованиями, но известно, что австралийские силы специального назначения и разведывательные агентства использовали некоторые из наиболее чувствительных разведывательных материалов США в операциях ССПВ, включая спутниковые снимки, возможности радиоперехвата и оборудование.

Джон Ховард объявил 10 апреля 2007 года, что австралийские силы специального назначения вскоре будут вновь переброшены в Урузган, чтобы они были активны до начала боевого сезона 2007 года. Он также заявил, что это будет еще одно развертывание, строго ограниченное по времени, поскольку Ав­стралия планирует покинуть страну в 2009 году. Силы специального назначения, вновь отправленные в Афганистан в качестве объединенного подразделения, теперь известного как Оперативная группа сил специальных операций (ОГССО), которая должна была быть больше, чем ОГССН, и состоять из двух отдельных и независимых боевых подразделений: отряда "Альфа", SASR; и отряда "Браво", ав­стралийские коммандос, теперь закаленное в боях и впервые отправленные в Афгани­стан во главе со своим собственным офицером.

Взяв под свой контроль Урузган, голландцы создали общегосударственный командный элемент, объединивший их военные и гражданские усилия, который затем получил название "Оперативная группа Урузган". Эта организация контролировалась "дуумвиратом", что означало, что два человека будут руководить вместе, один голландский полковник, а другой высокопоставленный голландский дипломат. В голландской системе дипломат, отчитывающийся перед голландским правительством, не подчинялся бы полковнику; а полковник, отчитывающийся перед голландскими военными, не подчи­нялся бы дипломату. Система была разработана для обеспечения максимальной прозрачности и коор­динации действий военных и гражданских лиц, и она отражала взгляд голландцев на конфликт.

Голландцы сосредоточили свои усилия на этнографии Урузгана. Они планировали попытаться создать племенной баланс, используя так называемый "план чернильных пятен". Они попытались бы обезопа­сить несколько населенных пунктов; построить общественные службы, дороги и органы управления; и установить влияние и безопасность в этих районах. Они попытались бы сделать это в Таринкоте, а затем в районах проживания племен, которые были забыты или маргинализированы.

В мае 2006 года голландцы основали в Урузгане Бюро по связям с племенами, этнографы и антропо­логи которого попытались понять войну с местной точки зрения, чтобы консультировать как дуумви­рат, так и Гаагу. Большинство сотрудников этого офиса ранее работали в Афганистане, в том числе не­которые до вторжения в 2001 году.

Одной из наиболее важных рекомендаций голландских гражданских лиц было отстранение Джана Мохаммада от должности губернатора Урузгана и даже полное удаление его из провинции. Были жа­лобы от спецназа США, который сотрудничал с Джаном Мохаммадом, и от Хамида Карзая, но для голландцев это стало предметом обсуждения.

Беседуя с писателем Анандом Гопалом, Джан Мохаммад многое сказал об этом требовании голланд­цев: - Голландцы на самом деле поддерживают Талибан. У меня есть все доказательства. Это хорошо из­вестный факт среди определенных людей. Видите ли, они хотят уничтожить нашу страну, чтобы фи­нансировать Талибан. Они и ISI работают вместе. Голландцы слабы, не то что американцы. Осталь­ные хотят подмять нас под себя и трахнуть.

Джану Мохаммаду была предоставлена консультативная роль в Кабуле, прибыльная, но лишающая власти. Из столицы он отбрасывал длинную и тревожную тень, но он больше не был самой значитель­ной фигурой в Урузгане. На пост губернатора был назначен новый губернатор из другой провинции, Абдул Хаким Муниб, но, как отмечается в просочившейся дипломатической телеграмме США, он "ве­роятно, действовал как чистый недоброжелатель безопасности Урузгана".

В той телеграмме от ноября 2006 года, отправленной разведывательным службам США и Европы, объяснялось, что Мунибу были предоставлены деньги из дискреционного фонда НАТО для создания ополчения, лояльного правительству, но эти силы и близко не были такими большими, как ожидало НАТО, и они не тратили времени на борьбу с талибами. Вместо этого было установлено, что ополчен­цы, вероятно, стояли за нападениями на американские автоколонны и автоколонны коалиции, а также за разграблением базара Таринкота.

Муниб был отстранен от власти в 2007 году, но на тот момент местной властью в Урузгане управлял другой человек, который никогда не стремился к губернаторству, факт, который больше говорил о вла­сти губернатора, чем об амбициях этого человека. Этот новый влиятельный человек был молод, бру­тален, провинциален, но в то же время очень умен. С помощью спецназа США и Австралии он стал одним из немногих влиятельных людей провинциального уровня в стране в возрасте до 50 лет. Этим человеком был второй племянник Джана Мохаммада, Матиулла.

11 сентября 2001 года Матиулла был неграмотным водителем такси. Он жил в Таринкоте, но проводил свои дни, перевозя пассажиров и грузы между этим городом и Кандагаром, по основному маршруту в провинцию и из нее, его безопасность на маршруте тогда обеспечивали талибы. В 2001 году у него не было ни денег, ни власти, ни особого будущего, пока не произошел тектонический сдвиг во время вторжения.

Когда ему было около двадцати пяти лет (возраст Матиуллы не был известен, возможно, даже ему самому), Матиулла сражался бок о бок с Джейсоном Америном в битве при Таринкоте, а затем стал ко­мандиром кандака (подразделения размером примерно с роту⁴ ) в составе 593-й бригады вооружен­ных сил Афганистана, базирующийся в Урузгане.

В 2003 году президент Карзай по настоянию ISAF отдал приказ о национальном разоружении, демо­билизации и ремобилизации афганских вооруженных сил (которые рассматривались как работающие в интересах меньшинств). Три из четырех кандаков из 593-й бригады были расформированы и вклю­чены в состав новой афганской национальной армии, но четвертый, кандак Матиуллы, пере­именовал себя в "Кандак Амниат Урузган" (КАУ), или дорожную полицию Урузгана. Как полицейское подразде­ление, они были застрахованы от демобилизации.

КАУ сосредоточилось на одном-единственном маршруте грузоперевозок между Таринкотом и Канда­гаром, но безопасность была гарантирована только в том случае, если вы платили пошлину Матиул­лы, которая для грузовиков, доставляющих припасы на постоянно расширяющуюся военную базу в Таринкоте, оценивалась от 1000 до 1500 долларов США за грузовик. Если плата за проезд не была уплачена, то, скорее всего, было бы совершено нападение. Кто именно совершал эти нападения, было предметом спора, но для Коалиции было просто дешевле и проще заплатить.

Как командир КАУ, Матиулла накопил деньги, власть и залитую кровью репутацию, а также суффикс "хан", или король, титул, присваиваемый человеку, обладающему большим влиянием. В большей сте­пени Марло Стэнфилд, чем Майкл Корлеоне, Матиулла Хан мало интересовался официальными титу­лами, не испытывал особого желания влиять на политику в Кабуле и не собирался скрываться в Дубае с солидным банковским счетом. Все, чего он хотел, это чтобы Урузган был в его руках, для него само­го, его семьи и его племени попалзаи.

Поскольку Матиулла укрепил системы власти, разработанные Джаном Мохаммадом (а также был из­вестен пытками и убийствами), голландцы отказались с ним работать. Но американский спецназ при­нял Матиуллу Хана, или МХ, как его называли, поскольку он был известен как убийца талибов.

Когда австралийская ОГССО прибыла в Урузган, они также приняли Матиуллу в качестве своего партнера, построив свой комплекс рядом с его и отправив его людей сражаться бок о бок с австралий­скими войсками. В конце концов, Матиулла стал бы известен как "австралийский полевой командир", а миллионы, если не десятки миллионов долларов австралийских налогоплательщиков осели в его казне и финансировали его ополчение.

Задачи оперативной группы "Урузган" и австралийских сил специального назначения в Урузгане были если не противоречивыми, то, по крайней мере, несогласованными. В то время как ISAF якобы руко­водили войной, а голландцы были старшим партнером ISAF в Урузгане, австралийский спецназ часто работал под всемирным американским антитеррористическим знаменем операции "Несокрушимая свобода". Это означало, что австралийцы не только выполняли приказы из-за пределов оперативной группы "Урузган", но иногда голландцы даже не были уполномочены знать подробности миссий ОГС­СО или ее целей ССПВ.

- В Урузгане существовала хроническая проблема, и она заключалась в том, что там были две группы людей, занимавшихся двумя совершенно разными вещами, - говорит голландский дипломат, который входил в состав оперативной группы "Урузган" во время пребывания там голландцев и который до сих пор работает в правительстве Нидерландов. - Наша философия заключалась в том, чтобы убедить группы, которые в настоящее время враждебны правительству, присоединиться к нам, и я думаю, что, возможно, австралийские силы специального назначения были... ну, возможно, не так обеспокоены этим.

Убийства стали главной причиной разногласий между голландским и австралийским спецназом. По­литика Нидерландов в Урузгане заключалась в попытке изолировать Талибан или ополчение, высту­пающее против Коалиции, путем привлечения в лоно правительства как можно большего числа пле­менных групп. ОГССО была передовой силой, часто возглавляемой Соединенными Штатами, при этом одной из основных функций штурмового отряда "Альфа" было "контрруководство". В этой роли они иногда "обслуживали" цели ССПВ, которых голландцы активно пытались привлечь с "холо­да".

Некоторые австралийские военные постоянно жалуются на то, что голландцы в корне неправильно поняли характер войны в Урузгане и что для успеха требовалась более наступательная стратегия. Это мнение разделяет Александр Даунер.

- [Голландцы] прятались в Таринкоте на тамошней базе, обучая местных жителей работе по дереву, в то время как наши SAS находились в отдельной части базы, подавляя противника, - говорит Даунер. - Если вы не хотите, чтобы кто-то пострадал, не отправляйте свою армию в зону боевых действий. Не будьте придурком. Думайте, ДУМАЙТЕ. Подумайте хорошенько, как я говорил, будучи министром иностранных дел.

В июне 2007 года талибы развернули крупномасштабную наступательную кампанию в Урузгане. 15 июня представители оперативной группы "Урузган" покидали мероприятие по обучению женщин в школе для девочек в Таринкоте, которое финансировали голландцы; автомобиль, начиненный взрыв­чаткой, врезался в один из голландских бронетранспортеров и взорвался. Один голландский солдат был убит, и еще трое получили тяжелые ранения. Одиннадцать находившихся поблизости афганских детей также были убиты.

Это стало началом масштабного наступления, которое включало пытки, убийства и нанесение увечий десяткам людей, поддерживавших правительство в Урузгане, и их семьям, в долине Блучи и Хоре. Эти акты жестокости сопровождались захватом трех полицейских контрольно-пропускных пунктов и по­пыткой захвата правительственного административного центра в Хоре, известного как "Белый" комплекс. В конечном счете талибы были разгромлены в Хоре благодаря превосходящей авиации и многочисленному местному ополчению, сформированному для поддержки голландцев, вновь возглав­ляемому Рози Ханом. В ходе трехдневного сражения в Хоре погибло по меньшей мере 100 человек, в основном афганские комбатанты, но также много десятков гражданских лиц и один голландский сол­дат.

В то время как оперативная группа "Урузган" сосредоточивала свои усилия по восстановлению в Хо­ре, Таринкоте и западном городе Дех-Равуд, австралийский спецназ был направлен на разведку в даль­ние районы провинции. Австралийская рота коммандос, собранная в большую колонну тяжеловоору­женных автомобилей, вторглась в долину Мехрабад, к востоку от Таринкота. Это был район, где про­живало большое количество гильзаев, включая влиятельного командира и врага Джана Мохаммада по имени Мулла Шафик, который первоначально поддерживал правительство, но перешел на сторону по­встанцев.

К коммандос присоединились платформы воздушной разведки, будь то самолеты или беспилотные ле­тательные аппараты, а также операторы радиоэлектронной борьбы, или "медведи", которые управляли подслушивающими устройствами, способными улавливать разведывательные сигналы, будь то мо­бильные телефоны или радиоперехваты. На основе этих перехватов они попытались составить об­щую картину действий повстанцев и определить цели ССПВ.

Австралийцев не приветствовали в долине Мехрабад, и там ежедневно происходили перестрелки. По­сле своей миссии там подразделение коммандос двинулось на север, где, по предположениям развед­ки, могли быть найдены некоторые из тех, кто организовал нападение на Хору. Здесь они продвину­лись вглубь Хазараджата, пересекая границу между землями пуштунов и теми, которые обрабатыва­ются хазареями, преследуемым меньшинством, составлявшим основную массу просителей убежища, спасенных на "Тампе".

Во время этих операций 2007 года SASR часто фиксировали особенности жизни и проводили развед­ку и наблюдение, в то время как их "младшие братья", коммандос, вели основную часть перестрелок. Такое положение дел устраивало не всех операторов в Перте. Однако ротация была признана успеш­ной, судя по собранным разведданным и преследованию целей ССПВ, а также по тому факту, что ни один австралийский солдат не был убит. Однако имели место инциденты: некоторые из них были свя­заны с нарушением дисциплины, а другие - с предполагаемыми преступлениями.

В отчете помощника генерал-инспектора СОА (ПГИ) Пола Бреретона за 2020 год, опубликованном после его расследования предполагаемых военных преступлений, было установлено, что имелись до­стоверные доказательства того, что во время этой ротации один или несколько бойцов австралийских сил специального назначения были причастны к убийству афганца, который был "лицом, находящим­ся под контролем" или ЛНК, по сути, пленником. Это было первое подобное утверждение в отноше­нии ОГССО, обнаруженное ПГИ. (Один предыдущий инцидент с ОГССН был признан заслуживаю­щим доверия: инцидент 2006 года, в ходе которого неназванные солдаты спецназа "убили неустанов­ленного мужчину, который был безоружен", о котором затем "умышленно неверно сообщи­ли... как о столк­новении с вооруженным повстанцем".) Также в этот период была сделана печально известная фотография, на которой был изображен патруль SASR, отправляющийся на операцию, с большим нацистским флагом, красным с белым кругом, вну­три которого была изображена свастика черного цвета. Некоторые бывшие операторы и офицеры, с которыми я говорил о флаге, считают, что эта демонстрация мало что значила: это была просто мрач­ная шутка, сделанная во время выполнения секретного задания. У других другое мнение. Во время интервью было отмечено, что солдат либо верит в авторитет и силу флагов, либо нет, и если вы придае­те какое-либо значение австралийскому флагу на своем плече, то вы также должны придавать значение свастике, особенно если вы решите поднять ее во время операций.

Одним из наиболее поразительных аспектов этого инцидента является то, что, согласно источникам, на фотографии был один из наиболее уважаемых офицеров командования специальных операций (в то время служивший майором, командовавшим австралийскими коммандос); по сообщениям, он был недоволен тем, что командир патруля SASR поднял флаг, но, по-видимому, не смог его остановить. Этот командир патруля был сержантом, по крайней мере, уступавший офицеру в звании, и все же он полагал, что может безнаказанно совершить то, что явно подлежало наказанию. Этот офицер КСО те­перь бригадный генерал.

Глава 18

“Мы подумали: ”Черт возьми, все эти люди против нас""

Австралийцы начали умирать в Урузгане осенью 2007 года. Первым погиб кавалерист, служивший в составе ОГВ. Стрелок Дэвид "Поппи" Пирс ехал на австралийском легкобронированном автомобиле (или ASLAV) обратно в Таринкот, недалеко от Дорафшана. Его автомобиль подорвался на самодель­ном взрывном устройстве, и он погиб. Отряды "Альфа" и "Браво" также потеряли по солдату.

В сентябре 2007 года долина Хора вновь оказалась под контролем повстанцев. После июньского сра­жения в Хоре голландские войска в значительной степени передали контроль над районом афганской полиции и военным, и эти местные подразделения были не в состоянии помешать захвату власти по­встанцами. Когда пятая ротация ОГССО прибыла в Урузган, они знали, что одной из их первых задач будет поддержка еще одной крупномасштабной операции по зачистке Хоры, на этот раз названной операцией "Спин Гар". Главной атакующей силой будут британцы, и в их состав войдет полк гуркхов, знаменитая британо-непальская боевая часть.

Подразделению 2-го эскадрона SASR было поручено выполнить ряд задач по разведке вблизи целей, поддерживая более крупные отряды регулярных сил, что означало, что они должны были проникнуть в долину до начала зачистки и доложить о том, что они видели: сколько там было солдат противника, где они находились и какое у них было оружие. Это была традиционная боевая задача полка, и в тече­ние ночей, предшествовавших зачистке, четыре боевых патруля отряда "Е" тайно отправлялись в Хору и докладывали о результатах.

21 октября трое вооруженных мужчин едва не столкнулись с одним из патрулей отряда "Е", поэтому австралийцы убили их с расстояния всего в два метра. 23 октября сержант Мэтью Локк, один из ко­мандиров патруля отряда "Е" и человек, уже получивший Медаль за отвагу на вершинах над Хо­ра, действительно проник на несколько пустых боевых позиций противника в блиндажах. Он измерил их с помощью своей винтовки, прежде чем вернуться на базу и создать каркасные диаграммы положе­ния на своем компьютере, которые затем были отправлены силам зачистки.

Командиром этих патрулей отряда "Е" был 26-летний капитан по имени Марк Уэйлс. Офицеры SASR, как и их подчиненные, часто являются грозными фигурами, и это было верно в отношении Уэйлса, который был ростом шесть футов три дюйма и обладал мускульной массой, сравнимой с любым опе­ратором. Однако в SASR офицеры не автоматически обладают тем статусом и влиянием, которыми они пользуются в других полках.

Поскольку офицеры приходили в полк и уходили из него, опорой полка были капралы и сержанты SASR, особенно те, кто командовал патрулями, и те, кто имел боевой опыт. После того как в Афгани­стане было проведено шесть боевых ротаций, некоторые унтер-офицеры, или сержанты среднего зве­на, проходили четвертую ротацию, и эти более опытные и закаленные в боях сержанты приобретали влияние, выходящее за рамки их ранга. Каждый офицер, поступающий в SASR, знал, что его судьба находится в руках его солдат, и особенно сержантов, среди которых был ветеран Корангара Мэтью Локк.

- Если вы потеряли доверие команды, были отвергнуты ею, вы могли пострадать от увольнения на по­ле боя, положившего конец вашей карьере, - говорит Марк Уэйлс, который отмечает, что в 2007 году считал себя счастливчиком, поскольку у него были командиры патрулей, которым он доверял.

- Хрен знает, зачем вы это красите, вы будете в офисе, пока мы проводим зачистку, - сказал Мэтью Лок Уэйлсу, когда офицер наносил зеленую краску на свою винтовку М4 в рамках подготовки к нача­лу операции "Спин Гар".

Уэльс счел это хорошим взаимодействием, полезным для здоровья. Мэтью Локк, самый старший из его командиров патруля, пошутил со своим капитаном, который уже был на патрулировании с ним и его патру­лем в Хоре и Блучи несколькими ночами ранее.

Уэльс впервые вел своих людей в бой. У него не было боевого опыта, он никогда не стрелял из своего оружия по врагу и, как и многие солдаты, задавался вопросом, какой будет его реакция на бой. Он от­чаянно надеялся, что в нем был боевой дух. Нет более постыдной черты в офицере, чем подводить своих людей под огнем.

Вечером 24 октября 2007 года отряд "E" врубил "AC/DC" и "Металлику", когда они раскрашивали ли­ца и готовили оружие. Уэйлс спросил своих командиров патрулей, что взять с собой в бой. Запасную куртку? Да, ночи холодные, и отряду, возможно, придется стоять неподвижно. Дополнительные бое­припасы и гранаты к подствольнику? Да, это существенный вес. Кевларовые пластины бронежилета?

- "Зеленые" роли, не потребуется, - сказал Локк, имея в виду ту часть долины, в которой они будут ра­ботать. Они будут в самой долине, среди полей и домов, посевов и домашнего скота, а не в бесплод­ном даште, где, по мнению Локка, у них больше шансов словить пулю.

Отряд собрался для групповой фотографии, прежде чем отправиться туда, где должна была начаться их миссия.

К рассвету они должны были обеспечить место между Блучи и Хорой, где могли бы приземлиться вертолеты и разместиться гуркхи. Покинув свои машины, четверо патрульных, командир их подразде­ления, связист и боевая собака бесшумно двинулись под покровом ночи по полям Блучи, богатыми урожаем. Все было неподвижно и безмолвно, за исключением слабого жужжания наблюдающего за ними сверху беспилотника MQ-9 "Рипер", кружащего с камерой и ракетами "Хеллфайр".

К 4:30 утра австралийцы нашли свою цель - открытую местность, которую они заранее определили как посадочную площадку для вертолетов. Они пометили местность инфракрасными стробоскопами, устранили все препятствия для вертолетов и наблюдали за действиями противника. Вскоре прибыл вертолет, извергающий крепких, свирепых бойцов-гуркха, которые массово продвигались к блокирую­щим силам дальше в долине. До сих пор миссия проходила без происшествий.

К 6 утра отряд "Е" выполнил свою работу; теперь у людей были варианты. Они могли вернуться в Та­ринкот и ждать нового задания, они могли ждать здесь и наблюдать, или они могли выдвинуться к блокирующей позиции и посмотреть, в какие действия они могут быть вовлечены. Один из патруль­ных сержантов Марка Уэйлса, британский военный по обмену из SBS, хотел вернуться на базу. Мэтью Локк хотел присоединиться к блокирующим силам. Человек с Медалью за отвагу развеял коле­бания, и Уэйлс приказал патрулям двигаться на север.

Около получаса они шли под утренним солнцем по тщательно ухоженным полям абрикосов, грецких орехов, марихуаны и мака, по которым тут и там протекали арыки. Отряд наткнулся на кукурузное по­ле, примыкавшее к реке. С тактической точки зрения это была плохая местность. Кукуруза была высо­кой и неухоженной, там могли прятаться боевики. Река была препятствием. В голове Уэльса промельк­нула мысль: это хорошее место для засады. Горстка повстанцев, прятавшихся в кукурузе, ду­мала то же самое.

Австралийцы наблюдали, как уходили от них мужчина, женщина и ребенок, и Уэльс говорит, что воз­дух каким-то образом загудел, прежде чем выстрелы из пулемета ПКМ разорвали холодный утренний воздух. Австралийцы пригнулись и открыли ответный огонь через кукурузу. Послышался треск веду­щегося и ответного огня и глухие удары подствольных гранат Уэльса. Раздались взрывы, и листья и ко­ра эвкалиптов посыпались на австралийцев.

Уэйлс получил вызов по радио: "Ранен человек, есть раненый". Он подумал, что человек из его патру­ля объявляет о гибели врага в бою. Это было не так, это был один из его людей. Уэйлс бросился к по­страдавшему, как и многие другие бойцы отряда. Мэтью Локк был ранен и находился без сознания. Медик, работавший с ним, объявил, что он не дышит и что он "приоритет 1". Несчастный случай с приоритетом номер один означал, что, если он не получит медицинскую помощь в течение часа, его травма приведет к смерти.

Огонь противника обрушился на группу австралийцев, столпившихся вокруг Локка. Это стало пре­красной возможностью для врага. Еще больше афганцев двинулись через кукурузу, приближаясь к ав­стралийцам. Было выпущено больше гранат в попытке создать барьер. Теперь две группы бойцов раз­деляло менее 30 метров. Уэйлс приказал перестроиться в тыл, что означало, что его команды развер­нутся за позицией, которую он занимал, и пропустят пострадавшего задом наперед, подальше от ме­ста боя.

Прежде чем перевезти Локка, мужчины наблюдали, как медик выполняет ему боевую трахеотомию. Медик вставил дыхательную трубку в шею командира патруля и дунул в трубку, когда другой солдат наклонился, чтобы сделать компрессию грудной клетки. Уэльс видел это в глазах обоих мужчин: они теряли своего напарника. Вокруг них обрушился шквал вражеского огня.

Шон Маккарти, связист отряда, который был убит год спустя, также в долине Блучи, теперь встал и начал прикреплять большую оранжевую маркерную панель к дереву сразу за их позицией. Противник сосредоточил свой огонь на нем, но он закончил свою работу и опустился обратно в относительную безопасность. Теперь дружественные глаза над ними могли видеть, что все, что находится за оранже­вым маркером, было вражеским и могло быть атаковано.

С наблюдательной позиции, недалеко от того места, где годом ранее прятались Бен Робертс-Смит и "Кило-2", в кукурузу и противника полетели разрывные и бронебойные снайперские пули 50-го ка­либра. Один афганский боец был замечен в русле реки, он был убит австралийскими снайперами. Другой пришел ему на помощь, он тоже был убит. Еще двое афганцев пришли на помощь и также бы­ли уби­ты. Прибыл британский вертолет "Апач"; сопровождение вертолета медэвакуации прибыв­шего за Локком. Вертолет "Апач" начал вести огонь из пушки, а затем выпустил ракеты по афганцам, кото­рые были замечены в попытке обойти вертолетную посадочную площадку с фланга.

Несмотря на какофонию смерти за их спинами, Уэльсу и его отряду удалось погрузиться в вертолет, но было слишком поздно. Через несколько часов падре части, одетый в свою отглаженную парадную форму, прибудет в дом, в котором жила жена Мэтью Локка с 13-летним сыном.

После мрачной траурной церемонии, во время которой тело Локка погрузили на транспортный само­лет для репатриации в Австралию, отряд "Е" насладился менее мрачными поминками в баре SASR на базе, известном как "Объятия толстой леди". Они поминали своего недавно убитого друга так, как будто он был там с ними, пили, курили сигары и смеялись. Кто-то раздобыл кадры с камеры наблюде­ния британского "Апача", который поддерживал вертолет медэвакуации, доставивший Мэтта Локка из Хоры. Они от души аплодировали, наблюдая, как афганские боевики исчезают при взрывах ракет "Хеллфайр", по пять человек за раз. Они аплодировали, когда пушка вертолета отрывала конечности и головы врагу.

Марк Уэйлс тоже ликовал. Он надеялся остаться бесстрастным офицером на поле боя, но очень бы­стро проникся ненавистью к афганцам, которые убили этого уважаемого товарища под его командова­нием.

- После того, как Мэтт был убит, мы, по сути, подумали: "В большинстве этих районов будет плохо”, - говорит Уэйлс. - Австралийская армия долго занималась миротворческой деятельностью, и мы счита­ли - "невиновен, пока не доказано обратное", а потом после этого мы подумали: "Черт возьми, все эти люди против нас".

Через два дня после смерти Мэтью Локка отряд "Е" был снова отправлен на новое и яркое задание, которое позже стало основным направлением деятельности SASR в Афганистане: охота на людей.

Приоритетной целью Австралии тогда и на многие годы вперед был объект ССПВ, обозначенный как объект "Рапира" (в течение нескольких лет по конвенции австралийским объектам должны были при­сваиваться названия оружия в качестве кодовых имен), изготовитель бомб и командир Талибана, кото­рый регулярно перемещался между Пакистаном и Афганистаном. Считалось, что этот человек прича­стен к смерти Дэвида "Поппи" Пирса.

В ходе последующих ротаций ОГССО распространились слухи о том, что объект "Рапира" на самом деле, был результатом деятельности многих повстанцев, объединенных в один файл ССПВ, но в 2007 году основное внимание было сосредоточено на повстанце по имени Абдул Хай.

Марк Уэйлс и отряд "Е" должны были переместиться в "историческую зону активности" Хая в долине Мехрабад. В течение дня они устанавливали контрольно-пропускные пункты на автомобилях, пыта­ясь спровоцировать разговор по вражеским телефонам и рациям. Ночью они отслеживали активность каждого сигнала до своей цели. В конце концов они отследили телефон до усадьбы, где, как они были уверены, найдут Абдула Хая. Они планировали ночной рейд, переместив технику на позицию в нескольких километрах от цели, откуда штурмовые группы должны были штурмовать усадьбу.

Абдул Хай вскоре стал известен австралийцам как непревзойденный профессионал: он ограничивал свое общение по телефону и радио, регулярно менял телефоны, переезжал с места на место, старался не создавать предсказуемой картины активности, а также обеспечивал надежную охрану периметра. Именно эта последняя мера сорвала первую попытку отряда "Е" вычеркнуть объект "Рапира" из ССПВ.

Операторы ехали к своей цели с солдатами, забравшимися в открытые машины и верхом на них, что­бы свести к минимуму издаваемый ими звук. Марк Уэйлс наблюдал, как головная машина взлетела в воздух в виде огненного шара. Большие темные обломки начали тяжело падать на землю, и Уэйлс поклялся, что видел ногу, но когда они установили периметр и начали подсчитывать ущерб, погибших не было. Трое были ранены, но ни один не лишился конечностей.

Все, что находилось впереди бронестенки LRPV, было уничтожено, но за ней люди были в некоторой степени защищены. Травмы австралийцев варьировались от серьезных ожогов до раздробленной но­ги, но все люди выживут. Уэльс немедленно столкнулся с насущной тактической проблемой. Его от­ряд был виден и неподвижен в недружелюбном и населенном районе, жители которого теперь просну­лись. Ситуация стала еще более напряженной, когда они перехватили радиопередачи, в которых гово­рилось, что их собираются обстрелять ракетами.

- Мы были исключительно грубы с местными жителями, когда они подошли к нам, - говорит Уэйлс. - Мы разделили их и держали группу в качестве живого щита. Обычно я бы никогда так не поступил, но в тех обстоятельствах это было вполне уместно.

Это действие противоречило международному гуманитарному праву, и Уэльс удивил своими действия­ми даже самого себя. Но существовал закон и существовало выживание. Он был поражен тем, насколько сильно изменились его моральные ориентиры за такой короткий промежуток времени.

- По сути, я подумал: "Если я не отключу свои эмоции от того, как мы справимся с этим населением, мы не выживем", - говорит он.

Позже, во время ротации, Уэльс поведет свой отряд на задание вместе с британцами в соседнюю про­винцию Гильменд, и там они случайно наткнулись на большую группу боевиков ополчения, которую они уничтожили ракетами, пулеметами и, наконец, двумя 500-фунтовыми бомбами, запущенными с беспилотника "Рипер", зависшего над головой. Афганцы были разорваны на части, конечности и голо­вы отделены от растерзанных и искалеченных тел. Для большинства это было чем-то ужасным, но для Уэльса это сработало хорошо.

"Было приятно наказать ЭТИХ УБЛЮДКОВ", - записал он в тот вечер в своем дневнике.

Это была только первая из многих командировок Уэльса в Афганистан, и все же его мир уже изменил­ся. Кошмары начали проникать в его сознание; диагноз посттравматического стрессового расстрой­ства (ПТСР) был не за горами. Его понимание универсальных прав человека и сострадания пошатну­лось.

- Это было после одного [боевого] тура, - замечает он. - Я думаю, что среднее количество командиро­вок составляло пять с половиной, а некоторые совершали целых восемь. Не нужно быть гением, что­бы понять, каким ты станешь после такого количества командировок. Ваше представление о том, что нормально, будет полностью искажено.

К 2007 году весь австралийский полк коммандос прошел курс усиленной подготовки к боям в го­родской застройке - инициатива, предпринятая тогдашним командиром полка Марком Сметхерстом. Это было значительное повышение квалификации, означавшее, что все четыре роты коммандос могли участвовать в городских боях и зачистке зданий, что было обязательным условием службы в тактиче­ских штурмовых группах, но это также означало, что коммандос были готовы взять на себя другую, более независимую роль в Афганистане.

Митчелл Макалистер, бывший коммандос из штурмового отряда "Браво", пишет в блоге международ­ных сил специального назначения SOFREP. com, что, когда они прибыли в Афганистан в 2007 году, существовала "парадигма перехода [для коммандос] от патрулирования, преимущественно на маши­нах и операций ГБР к более наступательной роли преднамеренного удара".

Основным подразделением коммандос была команда, и она была немного больше, чем патруль SASR. Эти команды были объединены во взвод, а взводы - в роты; опять же, и те, и другие были больше, чем отряды и эскадроны SASR. Это означало, что они были созданы для более крупных сражений, и они, как правило, были более агрессивно настроены, чем SASR, и могли использовать больше огневой мо­щи.

Бойцы "Браво" были моложе и менее опытны, чем их соотечественники из SASR, но они были исклю­чительно хорошо обучены и очень жаждали боя. В 2007 году перед ними стояла задача спровоциро­вать драку. Как объяснил Макалистер: - По сути, мы направили бы наш конвой в районы, о которых известно, что они кишат повстанцами, чтобы вызвать какую-то реакцию, а затем выдать встречный ответ. Рота, готовая с пользой применить свои новые навыки, внедрит обязательный "жесткий стук" в два часа ночи, который обеспечит аф­ганских производителей дверей и петель работой по всей провинции Урузган.

Эти патрулирования на машинах, первоначально в долине Мехрабад, часто длились несколько недель, при этом солдаты спешивались со своих машин и по ночам совершали налеты на так называе­мые "ин­тересующие объекты". Действия той эпохи определялись "сухими скважинами", когда команды или взводы коммандос врывались в усадьбы, часто не находя ничего, кроме перепуганных или раздражен­ных местных жителей. Однако опасность была вездесущей, и повстанцы были там, в тени. Этот факт был убедительно доказан 23 ноября 2007 года, через месяц после смерти Мэтью Лок­ка.

Рота "Браво" совершала патрулирование на машинах в долине Мехрабад, когда поступила разведдан­ные о том, что цель ССПВ по имени Мулла Баз Мохаммад, считающийся теневым губернатором дви­жения Талибан, должен был остановиться на ночь в усадьбе, расположенной относительно неда­леко от их местоположения. Эта усадьба находилась в Ченарту, районе, где правительство контроли­ровало только северную треть, в которой в основном проживали попалзаи. Этот северный район патрулиро­вался военизированными формированиями или ополченцами численностью 150 человек, ко­торым пла­тило правительство, но которые действовали преимущественно в интересах племен.

Некоторые деревни в южной части Ченарту приветствовали повстанцев, по крайней мере частично, чтобы нейтрализовать эту северную угрозу, но, как это часто бывает, это не был случай, когда один район проживания племен строго поддерживал правительство, а другой - повстанцев.

- Конечно, у нас есть попалзаи в рядах повстанцев, так же как многие из наших соплеменников рабо­тают на правительство; никто не знает, что произойдет в будущем, - сказал однажды старейшина пле­мени попалзаи голландскому этнографу.

Когда австралийские коммандос направлялись к своей цели в Ченарту, были получены сообщения от разведки о том, что Муллы База Мохаммада не было на территории усадьбы, но было принято реше­ние все равно совершить штурм. В 11 часов вечера машины коммандос были укрыты в нескольких ки­лометрах от их цели, и солдаты шли сквозь ночь навстречу своему сражению.

Недалеко от деревни рота разделилась, чтобы они могли атаковать связанные здания одновременно с двух разных точек входа. Когда один молодой спецназовец пробирался к своей точке входа, он услы­шал позади себя звук. Он повернулся и увидел в мерцающем зеленом свете своего ПНВ противника.

- Черный дишдаш, шемаг, обмотанный вокруг головы, большая черная борода и АК... У нас было много контактов, но это был первый раз, когда я встретился лицом к лицу с одним из них, - говорит он. - Я подумал: черт возьми, он может напасть на меня здесь...

Афганец тоже что-то увидел в темноте. Местный житель и иностранец одновременно начали вскиды­вать винтовки, но прежде чем кто-либо из них успел выстрелить, афганец был убит коммандос, за­шедшим с фланга. Другой афганец, находившийся поблизости, также был застрелен.

Для бойцов другой группы коммандос, которые пытались проникнуть на территорию усадьбы в нескольких десятках метров от них с помощью лома, тактическая ситуация изменилась. Элемент неожиданности таял с каждой секундой. Когда они распахнули дверь комплекса, австралийцы были немедленно встречены пулеметным огнем.

26-летний коммандос по имени Люк Уорсли получил пулю в голову и был убит мгновенно. Под гра­дом пулеметного огня другой молодой коммандос, Кэмерон Бэрд, который будет награжден Медалью за отвагу за свои действия, вбежал на территорию комплекса и начал бросать гранаты и стрелять по внутренним окнам. Остальные коммандос последовали за ними, и завязалась перестрелка из комнаты в комнату. До 18 афганцев были убиты, в том числе шесть членов семьи Даад: трое мужчин, одна жен­щина, девочка-подросток и младенец, убитые осколочной гранатой.

Спецназовцам пришлось медленно с боем отступать обратно к своим машинам, поскольку местные жители открыли по ним огонь. Шестеро спецназовцев несли тело Уорсли долгим обратным маршем обратно к машинам, а беспилотник "Рипер" следил за их продвижением, стреляя ракетами "Хэлл­файр" по любому приближавшемуся местному жителю. Позже глава округа Чинарту заявил, что на территории комплекса были талибы, но семья Даад не была талибами; они просто не смогли отказать­ся от требований повстанцев. СОА заявили, что собрали разведданные, связывающие семью Даад с повстанцами.

Этот рейд стал переломным моментом для коммандос. Он принес полку первую боевую потерю, но в полку он также был известен как ночь гордости и признак их растущей компетентности.

После окончания патрулирования коммандос собрались в фанерном домике своего падре в Таринкот на собственные поминки. Молодые солдаты были грустными, но энергичными, эмоциональными и измученными. Они сильно выпили и обнажили скрытые мысли. Кто-то достал гитару, и Кэмерон Бэрд, забравшись на стол, пьяно, но страстно заиграл "Скатертью дорога" (Time of Your Life) группы Green Day.

Почти все до единого любили свою работу и подобные нападения. Все сопутствующие смерти были частью работы. На самом деле, это и была работа. Некоторые из коммандос и бойцов SASR покинули командование ССО после этого тура, но большинству не терпелось вернуться в Афганистан.

Люк Уорсли и Мэтью Локк были мертвы, но их друзья чувствовали себя очень живыми. Боевые дей­ствия были разрушительными, но, как выяснил Мэтью Буйо двумя годами ранее в Ираке, они также вызывали привыкание.

Глава 19

"Кто руководит министерством обороны?"

На дворе рождество 2007 года, и зимние ветры пронизывают долины Хора и Блучи. В Таринкоте ве­дутся приготовления к "неожиданному" приезду премьер-министра - нового премьер-министра, по­скольку месяцем ранее Джон Говард потерял не только правительство, но и свое собственное место в парламенте Беннелонга. В национальном масштабе выборы были разгромными. Лейбористская пар­тия вступала в правительство, а ее лидер Кевин Радд - в должность премьер-министра.

На протяжении всей избирательной кампании 2007 года войны после 11 сентября почти не обсужда­лись. Хотя Радд иногда использовал провал войны в Ираке как палку, которой можно было поколотить Говарда, он был осторожен, чтобы не совершить тех же антиамериканских ошибок, которые совершил его предшественник и междоусобный враг Марк Лэтем. Упоминая Ирак, плохую войну, Радд часто упоминал также Афганистан, хорошую войну, необходимую войну.

Радд вступил в должность, дав четыре обещания в области национальной безопасности. Три из них касались сохранения высоких уровней расходов на оборону, установленных Джоном Говардом, и сохранения военных и антитеррористических альянсов, которые были созданы после терактов 11 сен­тября. Четвертое заключалось в том, что СОА покинут Ирак, но при этом Радд подтвердит участие СОА в Афганистане.

Американцы теряли боевую группу из 500 солдат в Ираке, но они убедили новое правительство Ав­стралии оставить все свои другие ресурсы и солдат, базирующихся в Ираке. Они также добились дальнейшего и прочного участия в Афганистане.

В просочившейся дипломатической телеграмме США, опубликованной через три дня после победы лейбористов, высказывались предположения о кабинете Радда, отмечая, что "микроуправляющий" Радд назначит неопытного юриста Стивена Смита министром иностранных дел, но на практике "на­стоящим министром иностранных дел будет Кевин Радд". Всего через несколько недель после победы на выборах Радд был в Афганистане (без Смита), продвигаясь вперед с новым участием в войне.

Перед визитом в Таринкот Радд остановился в Кабуле, чтобы встретиться с Хамидом Карзаем. В сво­ей речи в Таринкоте Радд сказал: - Одно из посланий, которое я передал Его превосходительству Президенту, заключается в том, что Австралия находится здесь, в Афганистане, надолго.

В министерствах Канберры передавались проекты и миссии. Люди Говарда уступали место назначен­цам Радда. Однако Джон Говард говорит, что у него не было разговоров с Кевином Раддом о войне в Афганистане, а в министерстве иностранных дел и торговли новый министр Стивен Смит не добивал­ся от Александра Даунера брифинга о передаче полномочий (потому что, как выразился Дау­нер, "он думал, что я придурок"). Однако в министерстве обороны дела обстояли немного по-другому.

Бывший министр обороны Джоэл Фитцгиббон стал новым министром обороны, сменив своего друга Брендана Нельсона. Несмотря на то, что пара была политическими противниками, Нельсон позабо­тился о том, чтобы теневой министр обороны получал брифинги от главы министерства обороны и обновленную информацию о развертывании войск за рубежом, особенно в Афганистане. Расставаясь с портфелем, Нельсон дал Фитцгиббону несколько советов: "Не попадайтесь в плен к Расселу". Мини­стерство обороны работает на правительство, но, предупредил Нельсон Фитцгиббона, у старших офи­церов СОА и министерства обороны также будут свои собственные планы, и иногда министру трудно понять, каковы эти планы.

Всего через две недели после вступления в должность министра обороны Фитцгиббон отправился в Эдинбург, чтобы встретиться с министрами обороны и лидерами восьми стран, воюющих на юге Аф­ганистана. За три дня до встречи премьер-министр Соединенного Королевства Гордон Браун публич­но проинформировал о ходе войны.

- Позвольте мне с самого начала прояснить, что как часть Коалиции мы выигрываем битву против по­встанческого движения Талибан, - заявил Браун. - Мы изолируем и устраняем руководство Талибана, мы не ведем с ними переговоров.

Фитцгиббон полагал, что военные усилия Австралии в Афганистане были частью более масштабной американской и (в меньшей степени) британской стратегии выиграть войну, и что эта стратегия была направлена на победу. Это было не так.

- Я думал, что знаю об Афганистане, но оказалось, что я знал очень мало, - говорит Фитцгиббон. - Я был шокирован, когда стал министром и получал более прозрачные и глубокие доклады.

Пообщавшись с такими людьми, как Дэвид Килкаллен и глава разведывательной организации мини­стерства обороны Мори Макнарн, Фитцгиббон понял, что прогресса на пути к победе достигнуто не было, во многом благодаря макропроблемам, которые просто не решались. К ним относились откры­тая граница с Пакистаном, слабость афганских правительственных сил и проблема опийного мака, ко­торый финансировал повстанцев, но искоренение которого имело бы крайне дестабилизирую­щие по­следствия. Затем было правительство Карзая, укрепившееся в Кабуле, но слабое во многих других ме­стах, и многие люди, которых он поставил на руководящие посты, были коррумпированы, как жесткий диск на дне океана.

Одним из примеров, который запомнился Фитцгиббону, было то, что если у афганца в Урузгане укра­ли велосипед, вернут его с большей вероятностью талибы, чем полиция,.

Однако доклады командования ССО были более позитивными, и в них говорилось, что миссии по борьбе с лидерами продвигаются с возрастающим успехом.

- Мне объяснили, что если вы собираетесь уничтожить это восстание, вы должны отрубить ему голо­ву. У меня никогда не возникало никаких трудностей с [ССПВ], - говорит Фитцгиббон. - Они сража­лись с врагом, который не носил униформу и не придерживался вообще никаких правил, поэтому они долж­ны были обладать максимальными возможностями для выполнения своих миссий и защиты са­мих се­бя.

Один бывший высокопоставленный австралийский офицер специальных операций, который участво­вал в одном брифинге, проведенном министром, говорит, что как манера, так и содержание брифингов оказали медвежью услугу. По словам этого офицера, один конкретный доклад, проведенный Фитцгиб­бону, был упрощенным и основанным на ценностях, и приписывал противнику черты, которые также были распространены среди союзников Австралии.