Найти. Прижать. Уничтожить.

- Это было так похоже на “хороших парней против плохих парней”, я думал, он начнет смеяться, - ска­зал офицер. - Он это проглотил.

Постоянной проблемой на протяжении всей войны было качество информации, поступавшей с полей сражений в Афганистане и от Рассела к гражданским лицам, принимающим решения, таким как Фитцгиббон. Некоторые в СОА действительно пытались прервать информационный процесс и объяс­нить реальность конфликта в Афганистане одному из немногих людей, который мог что-либо с этим поделать.

- В частном порядке некоторые парни в форме дали очень, очень ясно понять, что они обеспокоены отсутствием стратегии и цели миссии, - говорит Фитцгиббон. - Хотя они никогда не говорили об этом прямо, подразумевалось, что нам нужно найти выход из сложившейся ситуации.

Хотя большая часть деятельности ОГССО была сосредоточена в долине Таринкот, Хоре и Блучи, а также на востоке, через долину Мехрабад, SASR было разрешено охотиться на цели ССПВ в пределах провинции Урузган. В августе 2008 года цель под кодовым названием объект "Сабля" была отслежена в районе племени ачакзай, недалеко от районного центра Хас-Урузган (где в 2002 году американский спецназ случайно убил не одного губернатора округа, а двоих).

Для ОГССО уничтожение целей ССПВ с помощью беспилотника было одним из вариантов, но со­трудник по правовым вопросам говорит, что процесс утверждения был гораздо более трудоемким, чем начало прямых действий с использованием SASR или коммандос, поэтому предпочтение почти всегда отдавалось последнему.

Подразделение SASR должно было быть отправлено на ПОБ "Анаконда", аванпост "Зеленых беретов" к западу от Хас-Урузгана. ПОБ и крошечный районный центр были единственными районами в окру­ге, которые были защищены; за его пределами повстанцы разгуливали практически безнаказанно.

Силы специального назначения США, действующие в этом районе, не наладили особых отношений с местными жителями, распространенной жалобой было то, что вооруженные повстанцы приходили в дома или деревни, требовали еду и кров и оставляли за собой заметный след для радиоперехвата. Эти дома или деревни затем становились "объектами интереса" и могли стать мишенями американских авиаударов или ноч­ных рейдов.

Когда SASR прибыли в "Анаконду", небольшую базу на холме над большим зеленым сельскохозяй­ственным районом рисовых полей, получившим название "Мортаритавиль" из-за огромного количе­ства минометных обстрелов, как по базе, так и с нее, были собраны разведданные о том, что цель бы­ла не в Хас-Урузгане, а в Пакистане. Тем не менее было решено, что австралийцы останутся в Хас-Урузгане и проведут несколько миссий совместно со спецназом США, который пытался закрепиться в близлежащих долинах.

Был разработан план: американские "хамви" въезжали в одну из долин, в которой на них нападали каждый раз, когда они въезжали, после того, как патрули отряда "I" размещались над долиной и уста­навливали укрытия для снайперов. Машины были бы приманкой, а SASR - ловушкой в том, что в про­сторечии называлось "миссией привязанного козла".

В полдень один из патрулей SASR заметил троих мужчин с оружием в долине. Австралийские снайпе­ры убили всех троих. Тела были оставлены на открытом месте в надежде, что за ними придут другие. Прибыла "Тойота Хайлюкс" с шестью вооруженными людьми, и все они тоже были убиты австралий­цами. Австралийцы ждали и наблюдали за девятью мертвецами, и прибыл еще один пикап. Выбежав­шие афганцы были убиты при выходе, но австралийцы прекратили огонь, когда увидели женщину, пы­тающуюся выбраться из машины.

Выжившие исчезли, и когда американские и афганские солдаты провели оценку боевых повреждений, они обнаружили мертвого ребенка среди кровавой бойни. К их большому облегчению, было обнару­жено, что ребенок умер не в ходе боя. Возможно, одна из машин перевозила ребенка на похороны.

Миссия была признана успешной, и она будет повторена тремя днями позже даже несмотря на то, что она совпадет с началом Рамадана, священного месяца ислама, в течение которого наступательные дей­ствия обычно ослабевают. Результатом этого действия стало бы одно из крупнейших сражений австра­лийской войны на сегодняшний день и награждение Крестом Виктории, высшей наградой за доблесть в австралийской системе военных наград.

Ранним утром 2 сентября четыре патруля SASR выдвинулись на несколько километров к востоку от "Анаконды" и заняли скрытые снайперские позиции. На рассвете пять автомобилей, управляемых аме­риканскими, австралийскими и афганскими солдатами, двинулись к своей позиции-приманке в другой снайперской ловушке. И снова, в середине дня, вооруженные люди были замечены и убиты. До на­ступления темноты было принято решение отвести конвой обратно на ПОБ "Анаконда". Когда кон­вой двинулся дальше, они были встречены большой засадой.

Для нападения на конвой, в котором было менее 40 стрелков Коалиции, было собрано около 150 бое­виков. Конвой был атакован, а затем, после продвижения на несколько сотен метров, атакован снова. В течение более чем двух часов машины, иногда передвигаясь со скоростью пешехода из-за неисправ­ных транспортных средств и пострадавших, прокладывали себе путь обратно к ПОБ "Анаконда". Чис­ло жертв росло минута за минутой. Голландские вертолеты "Апач" кружили в небе, но привели в ярость австралийцев и американцев, когда им не удалось пролететь достаточно низко, чтобы иденти­фицировать противника и атаковать его.

Один американский солдат был убит выстрелом в голову; другой был ранен. Девять австралийских солдат были ранены, а один командир патруля был ранен осколками из РПГ. В него также дважды стреляли в отдельных случаях, и пули попали в его шляпу и в экстрационное окно его оружия, когда он стрелял из него.

Австралийская собака-ищейка взрывчатых веществ по кличке Сарби сбежала после того, как ударная волна от РПГ потрясла один из "хаммеров"; невероятно, но лабрадор был найден снова более чем че­рез год американским военнослужащим. Она стала одной из двух знаменитостей, появившихся во время битвы. Другой был тихим рыжеволосым солдатом SASR, человеком, который пользовался ред­ким всеобщим уважением среди своих коллег по спецназу.

Марк Дональдсон был награжден первым Крестом Виктории со времен Вьетнама за боевые действия, за то, что он выходил из своего автомобиля и снова и снова подавлял огонь противника из тяжелого вооружения и своей винтовки, и в первую очередь за спасение жизни афганского переводчика, кото­рый был контужен РПГ и выброшен из американского "хамви", а затем случайно оставленный позади. Дональдсон пробежал 80 метров под прицельным огнем, чтобы поднять переводчика, у которого были серьезные травмы головы, и отнести его обратно к конвою, подальше от неминуемой участи.

На следующий день сражение освещалось большинством австралийских газет, а Кевин Радд появился на Австралийском военном мемориале, объявив о перестрелке и сказав, что SASR "сражается с этим врагом за всех нас". Тогдашний лидер оппозиции Брендан Нельсон также сделал официальное заявле­ние: "Я присоединяюсь к премьер-министру в обеспечении того, чтобы политическая воля и реши­мость этого парламента оставались такими же, какими они были всегда, чтобы довести это до конца".

Бригадный генерал Брайан Доусон, генеральный директор по связям с общественностью Министер­ства обороны, сообщил прессе краткие подробности о сражении, отказавшись даже сообщить, где произошло сражение. Позже в СМИ появилась дополнительная информация о Сарби, и имя Марка Дональдсона было названо публично в рамках подготовки к награждению его Крестом Виктории (честь, которую он принял только при условии, что сможет продолжить службу в Афганистане).

Несмотря на то, что это не имело большого стратегического значения и в действительности было сра­жением, которое можно было считать поражением, битва при Хас-Урузгане какое-то время была са­мым известным сражением австралийской войны в Афганистане. Дональдсон стал лицом австралий­ской войны, и не за то, что отнял жизнь, а за то, что спас ее.

Однако это сражение было даже не самым важным для SASR в том месяце. В середине сентября сол­даты отряда "I" застрелили Рози Хана, лидера баракзай, который был одним из самых эффективных лидеров Урузгана в борьбе с талибами и союзником Голландии. Хан сражался против русских, бок о бок с Джейсоном Америном в битве при Таринкоте и не раз привлекал свое ополчение для борьбы бок о бок с голландцами против повстанцев в Хоре. Как лидер племени баракзай в Урузгане и представи­тель властного блока баракзай и ачакзай (представляющем более 40 процентов населения провинции), Хан сыграл важную роль в сдерживании растущей власти влиятельных лиц из попалзаи Урузгана, та­ких людей, как Джан Мохаммад и Матиулла Хан. Теперь его застрелили.

В ночь на 17 сентября Рози Хан находился в своей родной деревне Саршахли, в пяти километрах к се­веру от Таринкот, когда ему в панике позвонил союзник: враги племени пришли, чтобы убить его. В этом районе проживало несколько сотен семей баракзаев, но за его пределами было множество семей, племен и мотиваций, и недавно Урузган подвергся серии племенных убийств. Рози Хан собрал не­большую группу вооруженных людей, чтобы найти этих убийц до того, как они найдут его.

Он и его люди увидели несколько вооруженных фигур. По данным командования ССО, это был па­труль SASR в этом районе, охотившийся за целью из ССПВ, объектом "Мушкет". Командование ССО сообщило, что Рози Хан выстрелил первым; старший сын Хана, Дауд Мохаммад, который был со своим отцом, когда тот был убит, сказал, что это были австралийцы.

В то время голландцы добивались определенных успехов в своей стратегии племенного равновесия и успешно удерживали баракзаев и ачакзаев подальше от мятежников. Новый губернатор Урузгана Аса­дулла Хан также наладил серьезные отношения с Рози Ханом, отчасти для того, чтобы привлечь его в правительство, но также и для усиления собственной власти губернатора в провинции в ущерб власти Матиуллы. Теперь Рози Хан была мертв.

Открытое восстание местных баракзаев (и, возможно, также ачакзаев) было бы катастрофой, и гол­ландцы быстро предприняли значительные дипломатические усилия, чтобы умиротворить баракзаев. СОА выплатила нераскрытую сумму выкупа за убийство, и 20-летний Дауд Мохаммад, ставший те­перь Дау­дом Ханом, в которого также стреляли SASR, был назначен лидером племен Урузгана.

Людьми, которые больше всего выиграли от убийства Рози Хана, были Матиулла и Джан Мохаммад, поэтому в Урузгане и за его пределами ходили слухи, что австралийцы невольно были использованы при убийстве Рози Хана. Крайне маловероятно, что SASR убили Рози Хана по прямому указанию Ма­тиуллы или Джана Мохаммада, но это не единственный способ, которым они могли бы поместить его в прицелы австралийцев.

Независимо от того, как Рози Хан был убит, лидер крупной племенной группы в Урузгане был застре­лен ночью в своей родной деревне австралийскими солдатами. Когда его спросили об этом инциденте, Джоэл Фитцгиббон, тогдашний министр обороны Австралии, не припомнил, чтобы его когда-либо ин­формировали об этом убийстве.

Австралийские силы специального назначения, действующие в Афганистане, действовали в соответ­ствии с рядом правил ведения боевых действий (ПВБД), которые оговаривали обстоятельства, при ко­торых они могли и не могли убивать вражеских комбатантов и находящихся рядом афганцев. Эти ПВБД меня­лись в зависимости от того, где они действовали, с кем они работали и какой тип миссии они выпол­няли, а также они были адаптированы в свете меняющихся методов, тактики и процедур противника. Все эти ПВБД по-прежнему засекречены, но все они обязательно соответствуют между­народному гу­манитарному праву, или тому, что военные называют правом вооруженных конфликтов (ПВК).

Термин "международное гуманитарное право" (МГП) относится к своду международных законов, основанных на ряде договоров, заключенных после Второй мировой войны, включая Женевскую кон­венцию, и ряде неписаных обычаев, которые были исследованы и кодифицированы во время Нюрн­бергского процесса над нацистскими военными преступниками. Основная роль МГП заключается в защите ни в чем не повинных гражданских лиц в зоне военных действий, и оно в значительной степе­ни представляет конфликт между двумя вооруженными силами. Но существуют рамки для конфликта между комбатантами в форме и гражданскими повстанцами.

Проще говоря, в конфликте между комбатантами в военной форме и гражданскими повстанцами це­лью могут стать те, кто "непосредственно участвует в боевых действиях". В Афганистане и особенно в Урузгане это оставило огромный простор для действий.

Александр Даунер говорит, что он, Джон Говард и Роберт Хилл лично подписали первоначальную заявку Австралии на участие в операции в Афганистане, но его воспоминания об этих правилах не со­ответствуют тому, что было разрешено на местах.

- Я думаю, в правилах ведения боевых действий сказано, что вы можете застрелить кого-либо в целях самообороны, - говорит Даунер. Но он не думает, что они позволили бы австралийским силам участ­вовать в целенаправленных убийствах.

- Я уверен, что мы не стреляли в безоружных людей. Помимо всего прочего, существует проблема по­литического самосохранения, - говорит Даунер.

Был ряд случаев, когда австралийским спецназовцам разрешалось выслеживать и убивать безоружных людей, включая корректировщиков, афганцев, покидающих лагеря (известных как "ссыкуны"), афган­цев, путешествующих с законной целью и считающихся приемлемыми в качестве сопутствующего ущерба, а также в миссиях по уничтожению или захвату, нацеленных на повстанцев из ССПВ.

В 2012 году генерал-майор Гас Гилмор, тогдашний командующий ССО СОА, дал редкое интервью "Сидней Монинг Геральд" о миссиях по уничтожению или захвату, заявив, что они были сфабрикова­ны средствами массовой информации, и что австралийский спецназ на самом деле проводил миссии по "преднамеренному задержанию", которые иногда требовали применения смертоносной силы.

Факты, по-видимому, этого не подтверждают.

"Стэйтвотч", некоммерческая организация, которая следит за соблюдением гражданских свобод в Европейском союзе, просмотрела один из списков ССПВ и обнаружила для некоторых целей отредак­тированное обозначение, которое, как позже было подтверждено, означало "только убивать". В нескольких случаях цель ССПВ была обозначена как "только захват", но в основном решение об уни­чтожении или захвате оставалось на усмотрение вооруженных сил, осуществлявших нанесение удара, которые по закону не были обязаны пытаться захватить свои цели.

В 2020 году в Новой Зеландии было проведено общественное расследование поведения Специальной авидесантной службы Новой Зеландии при преследовании цели ССПВ и ее причастности к убийству ряда людей, включая младенца. Также была расследована законность уничтожения целей ССПВ без какой-либо попытки захвата.

Дапо Аканде, профессор международного публичного права и содиректор Оксфордского института этики, права и вооруженных конфликтов при Оксфордском университете, представил запрос, в кото­ром говорилось: "Государства воздержались от разъяснения конкретного принципа, касающегося нападения на комба­тантов, когда в таком нападении нет необходимости. Казалось бы, это молчание не случайно."

Может быть высказано мнение, что [Международное гуманитарное право] уже определило круг лиц, против которых может быть применена сила со смертельным исходом, и это определение уже основа­но на военной необходимости. Таким образом, не существует никаких дополнительных и более кон­кретных ограничений в отношении того, кто подлежит применению силы со смертельным исходом.

Эта точка зрения, по сути, гласит, что как только человек обозначен в качестве цели в ССПВ, он может в течение периода времени, в течение которого считается, что он непосредственно участвует в боевых действиях, быть убит в рамках закона без какой-либо попытки захвата. Профессор Аканде далее отме­тил, что ССПВ можно рассматривать как программу целенаправленного уничтожения.

Ряд бывших австралийских солдат и офицеров говорят, что обычно предпочтение отдавалось убий­ству, а не захвату в плен по целому ряду причин, включая слабую и податливую афганскую систему правосудия.

Когда я спросил Джона Говарда о ССПВ и ПВБД, разрешающих убивать безоружных людей, мне по­казалось, что он не знаком с термином ССПВ. Но он сказал следующее о потенциальной возможности совершения австралийскими вооруженными силами целенаправленных убийств: - Я, очевидно, при­нимаю на себя ответственность за правила ведения боевых действий, которые были согласованы в то время, когда я был премьер-министром. Что они означают при определенных обстоя­тельствах? Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. Я понимаю, в какую войну мы были вовлечены. Я понимаю необ­ходимость принятия достаточно прямых и решительных мер.

В отчете генерал-инспектора СОА о предполагаемых военных преступлениях говорится, что ПВБД являются директивами СОА от командующего силами обороны Австралии "в консультации с прави­тельством". В нем также говорится, что "количество и сфера применения ПВБД, применимых в любой момент времени, менялись по мере объединения ПВБД, внесения поправок и выпуска новых ПВБД".

Александр Даунер не помнит, чтобы ему давали на утверждение обновленные ПВБД во время его пре­бывания в правительстве. Джоэл Фитцгиббон, министр обороны с декабря 2007 по июнь 2009 года, говорит, что ему также никогда не давали на утверждение обновленные ПВБД.

Фитцгиббон дважды посещал Урузган в качестве министра обороны, и в обоих случаях он просил, чтобы его перевезли за пределы Таринкота. Каждый раз ему отказывали. Когда министр вернулся в Канберру, он отчитался о своих поездках.

- Когда я выступал в парламенте и говорил позитивные вещи о том, что мы делаем, я имел это в виду, - говорит Фитцгиббон. - Вы должны в это поверить. Был ли скептицизм в глубине моего сознания? Да, был.

Маячивший на горизонте Урузган в 2009 году был годом неопределенности. Парламент Нидерландов одобрил размещение вооруженных сил страны в Урузгане только до 2010 года, и, в отличие от обяза­тельств Австралии, любое продление должно было быть обсуждено, а затем одобрено или отклонено парламентом Нидерландов. Соединенные Штаты хотели, чтобы Австралия взяла на себя контроль над провинцией, если голландцы уйдут, что означало бы привлечение значительно больших сил. Фитц­гиббон был непреклонен в том, что Австралия не будет претендовать на главенство.

- Было совершенно ясно, что у нас не было ни возможностей, ни желания делать это, - говорит Фитц­гиббон. - В частном порядке всем было ясно, что в этом деле не победить. Первая задача состояла в том, чтобы не погружаться дальше в трясину.

- Стратегические планы, которые у нас были, были в лучшем случае запутанными, и, несмотря на то, что делали ребята на местах, с точки зрения правительства Австралии, мы действительно были там только из-за обязательств альянса. У меня было осознание, что мы просто топчемся на месте [в Афга­нистане]. У мальчиков [солдат] не было, но как у правительства, у нас было.

Согласно конфиденциальной телеграмме, отправленной из посольства США в Канберре госсекретарю США в марте 2009 года, австралийский аппарат министерства обороны воевал с Фитцгиббоном из-за Афганистана. Было также отмечено, что приверженность союзничеству с Соединенными Штатами была приоритетом номер один правительства Кевина Радда и что, возможно, прочные отношения Фитцгиббона с министром обороны США обеспечивали ему безопасность как министра.

"Фитцгиббон смог взаимодействовать со своим коллегой из США, госсекретарем [Робертом] Гейтсом, в поддержку приоритета номер один его администрации: Североатлантического союза", - говорилось в телеграмме под подзаголовком, который гласил: "КТО РУКОВОДИТ МИНИСТЕРСТВОМ ОБОРО­НЫ".

В телеграмме отмечалось, что "Фитцгиббон вступил в конфликт с министерством обороны" по ряду вопросов, включая прозрачность в Афганистане и обструкцию министерством обороны австралий­ских СМИ. В нем содержалась цитата Брендана Нельсона, которая гласила: "Я думаю, будет спра­ведливо сказать, что время от времени военной службе в форме бывает трудно реагировать на дирек­тивы, которые исходят от гражданских лиц в форме правительства и министра того времени... Нет со­мнений, что вы должны были соблюдать проверку информации для подтверждения ее точности".

Позже в том же месяце в СМИ появились сообщения о том, что министерство обороны дало указание управлению связи министерства обороны (позже Управлению связи Австралии) взломать телефонные и компьютерные системы Фитцгиббона. Министерству обороны также были выдвинуты обвинения в том, что некоторая личная информация Фитцгиббона, полученная незаконным путем, затем просочи­лась в СМИ. Сообщалось, что причиной предполагаемого незаконного взлома стали отношения Фитц­гиббона с богатым другом семьи китайского происхождения.

В течение трех месяцев после того, как были выдвинуты обвинения во взломе, Фитцгиббон был выну­жден защищаться от ряда обвинений в неподобающем поведении, в том числе от того, что этот ки­тайский друг семьи оплатил его поездку в Китай и что министр не задекларировал поездку как пода­рок. В конце концов, в начале июня 2009 года Фитцгиббон стал первым министром Радда, подавшим в отставку из-за того, что не задекларировал подарки для путешествий и "не в полной мере соблюдал министерский кодекс поведения".

Было назначено расследование обвинений во взломе, и после внутренней проверки Министерство обороны сняло с себя все обвинения. Тем временем генерал Стэнли Маккристал принял командова­ние ISAF, и война в Афганистане продолжалась.

Глава 20

"Было много операторов, которые получали огромное удовольствие от охоты и убийства людей"

Попасть в штаб-квартиру SASR, казармы Кэмпбелла в Перте, благодаря отбору и циклу обучения - это значительное достижение, но и просто находиться там - тоже. Тем более во время войны. Быть частью вспомогательного персонала SASR может стать вершиной военной карьеры, особенно в период, когда SASR участвуют в боевых действиях.

Какой бы ни была роль, врача, физиотерапевта, специалиста по информационным технологиям, меха­ника, это то, чему вас обучают и за что вам платят, и вы испытываете огромное удовлетворение, когда у вас это получается. Это не значит, что назначение в казармы Кэмпбелла во время войны доставляет удовольствие. Большинство, на самом деле, говорят, что это не так.

- Это была крайне агрессивная и напористая культура, чертовски далекая от комфортной, - говорит подполковник Марк Мэтисон, который провел восемь командировок с ОГССО и служил психологом подразделения SASR.

- С психологической точки зрения, это было чрезвычайно похоже на племя, - говорит Мэтисон о культуре SASR. - Были люди, которые не хотели сидеть друг с другом по одну сторону обеденного стола. Офицеры ничем не отличались. Были офицеры, которые чертовски ненавидели друг друга, так что произошла нормализация этой культуры.

У Мэтисона не было проблем с отсутствием комфорта. Никто не вступал в SASR ожидая, что ему бу­дет комфортно, но он все больше беспокоился о том, что позиция полка "убей или будешь убит" при­водит к тому, что поле боя просачивается в казармы. В Афганистане часто возникали обиды. Дедов­щина была распространена повсеместно, младшие солдаты иногда подвергались избиени­ям и униже­ниям со стороны более старших солдат. Многие солдаты считали, что не только вспомога­тельный пер­сонал, но и остальная часть министерства обороны и гражданского аппарата менее значительны.

По словам Мэтисона, угрозы были обычным явлением в полку. Некоторые из них касались препят­ствий карьере другого солдата, но другие были физическими, начиная от рукоприкладства и заканчи­вая смертью.

- Невозможно создать подразделение, в котором все сводится к насилию, и не использовать угрозы на­силия как форму влияния, - говорит он. - Иногда очень тонко, а иногда и нет, и по мере того, как вы поднимались по служебной лестнице, люди, как правило, становились более утонченными.

Он говорит, что культура "Повелителя мух" была внедрена в полку еще до Афганистана, но часто не рассматривалась как проблема, пока все эффективно выполняли свою работу. Однако, когда Мэтисон пришел в подразделение, возникла некоторая путаница в отношении того, какой именно должна быть работа.

Модель дальней разведки, по которой исторически создавалась SASR, разрушалась, отчасти из-за тех­нологических достижений в области беспилотных летательных аппаратов и оптики, но также из-за то­го, как преследовались цели войны после 11 сентября. В Ираке и Афганистане было проведено исключ­ительное количество рейдов, прямых действий и штурмов усадьб. Многие в командовании ССО считали, что эту работу лучше оставить коммандос, и что операторы SASR не должны стано­виться ту­пыми инструментами такого типа.

- В подразделении было много разговоров о том, что SASR немного потеряла направление, - говорит Мэтисон. - Уже было видно, [что] коммандос брали на себя многие из самых ответственных ролей, и они получали много похвал [в КССО] за то, что так быстро освоились.

В КССО было желание, чтобы SASR стала подразделением воинов-шпионов, тесно сотрудничающим с такими организациями, как австралийская Секретная разведывательная служба и Управление связи Австралии, в выполнении тайных миссий в регионе и за его пределами.

- Была почти настоящая паника по поводу поиска этой новой роли. Мне сказали внести свой вклад в [создание] модели, которая помогла бы отбирать этих людей, - говорит Мэтисон. - Они хотели, чтобы я [разработал критерии отбора] для этих парней, которые могли бы быть шпионами, но это совершен­но отличалось от мышления коммандос.

Эта модель иногда расходилась с идеальным кандидатом для ведения боевых действий того типа, ко­торый велся в Афганистане. Этот оператор был "агрессивным, напористым... несколько самовлюблен­ным" и наслаждался конфликтами.

- В психологии есть термин, который мы используем под названием “поиск ощущений”, и это люди, которые стремятся к поиску ощущений, поскольку конфликт - это форма ощущения, - говорит Мэти­сон, ссылаясь на другой критерий отбора. - Если искатель ощущений ненавидит кого-то, он ненавидит его страстно, так что вы должны с этим справиться.

Эта боевая личность противоречила тому, что было необходимо, если SASR перейдет к более секрет­ной роли.

- Вам не нужен общительный коммандос [для этой роли], - объясняет Мэтисон. - Вам нужен парень, который был бы абсолютно безвкусным и воспринимался бы как неудачник в повседневной жизни. Вам не нужен 110-килограммовый монстр, вам нужен хилый, лысеющий парень средних лет.

Проблема с этим переходом к отбору заключалась в том, что в Афганистане SASR отчаянно нуждался в более напористых, агрессивных искателях ощущений. Обязанности SASR в Афганистане перефор­матировали полк. Поскольку один эскадрон постоянно дислоцировался в Афганистане, все боевые операторы части были либо на службе, готовясь к будущей командировке, либо восстанавливались по­сле предыдущей. Поскольку травмы были обычным делом, а операторам требовалось пройти множе­ство курсов, чтобы сохранить компетентность, существовала постоянная борьба за то, чтобы поддер­живать эскадроны полностью укомплектованными. Новые операторы всегда были крайне необходи­мы.

Афганистан создал напряженность по поводу будущего SASR. Многие считали, что он должен ди­станцироваться от высококвалифицированной пехоты и функций прямого действия, которые подраз­деление выполняло в Афганистане, но это была именно та работа, которую американцы просили Ав­стралию выполнить, и тот, кто выполнял эту работу, собирался получить "поглаживания по головке".

- [2-й полк коммандос] получал новые помещения, новое снаряжение, - говорит Мэтисон. - Было много беспокойства по поводу финансирования. Внутри части было много дискуссий о том, как мы сохраняем или, возможно, даже возвращаем себе эту мантию силы выбора в умах политиков. Нельзя недооценивать силу принятия решений и то, как это связано с бюджетом.

Военное руководство США хотело, чтобы SASR проводил миссии по уничтожению и захвату в плен в Афганистане, и многие влиятельные фигуры в полку также хотели этого. Австралийское правитель­ство в целом просто хотело, чтобы КССО выполняло все, что хотят Соединенные Штаты. Марк Мэти­сон покинул КССО в 2011 году, но говорит, что к тому времени, насколько он мог судить, из этих уси­лий по подбору персонала и сосредоточению внимания ничего не вышло.

Многие люди пытались расследовать, кого и почему убивали в Афганистане в ходе войны, но мало у кого был такой доступ как у австралийского юриста Филипа Олстона к войскам и территории. Как специальный докладчик Организации Объединенных Наций по вопросу о внесудебных казнях, казнях без надлежащего судебного разбирательства или произвольных казнях, Олстон, который вырос и учился в Австралии, но затем переехал в Соединенные Штаты, где он работал сопредседателем Цен­тра по правам человека и глобальной справедливости при Нью-Йоркском университете, смог открыть двери которые были наглухо закрыты почти для всех остальных в мире.

ISAF были созданы в соответствии с резолюцией 1386 Совета Безопасности Организации Объединен­ных Наций, и это означало, что ООН имела некоторую возможность тщательно контролировать пове­дение тех, кто ведет войну, включая Соединенные Штаты. К 2009 году число жертв конфликтов и гра­жданских лиц в Афганистане росло, и Организация Объединенных Наций привлекла Олстона к "рас­следованию того, как и почему происходят эти убийства, и к формулированию рекомендаций, направ­ленных на сокращение жертв среди гражданского населения, независимо от того, чем или кем они вы­званы".

Олстон и его команда подготовились настолько хорошо, насколько могли, в Нью-Йорке, прежде чем отправиться на расследование по всему Афганистану. Их работа привела их из Кабула в провинции Парван, Кунар, Нангархар, Кандагар, Гильменд и Джоузджан. Олстон сосредоточился на убийствах гражданских лиц и неизбирательных нападениях со стороны всех сил в Афганистане, включая Тали­бан, но также расследовал множество случаев, которые выглядели как заказные убийства или внесу­дебные казни войсками Запада или афганского правительства.

Его команда признала, что целенаправленное убийство может быть законной частью современной во­енной кампании (что оспаривается, отмечает Олстон), но, несмотря на это, рассмотрела утверждения, разведданные, миссии и участие гражданского населения, а также то, как они связаны с американской и международной системами правосудия и развивающейся системой правосудия Афганистана.

Не имея ни времени, ни ресурсов для расследования всех убийств целей, происходящих в Афганиста­не, Олстон решил сосредоточиться на ряде инцидентов, одним из которых было убийство двух бра­тьев, одного владельца магазина, а другого забойщика домашней птицы, которые жили на окраине го­рода Кандагар.

За шесть месяцев братья, Абдул Хабиб и Мохаммад Али, подверглись трем ночным рейдам. В каждом случае на них надевали капюшоны и кандалы и уводили на допрос; один раз их продержали месяц. Ни одному из братьев так и не было предъявлено обвинение в совершении преступления, и они не бы­ли проинформированы о том, в чем их подозревают. Абдулу Хабибу сказали никому не рассказывать о своем задержании, и пригрозили насилием, если он это сделает. Несмотря на это, он обратился в Аф­ганскую независимую комиссию по правам человека (АНКПЧ), заявив, что ни он, ни его брат не были вовлечены в восстание и что он опасается за их жизни.

Несколько недель спустя, примерно в 1:30 ночи, их дом был оцеплен афганскими солдатами, затем группа людей, похожих на американских солдат, взломала дверь и взобралась по стенам их дома. На глазах у их семей оба мужчины были застрелены. У братьев не было оружия, и свидетели заявили, что они не оказывали сопротивления.

ISAF были обязаны предоставить Олстону и его команде беспрепятственный доступ к своему лично­му составу и файлам, и это привело к проведению интервью с их самыми старшими командирами, ко­мандирами региональных командований и самыми высокопоставленными афганскими официальными лицами, включая президента Хамида Карзая и главу УНБ Амруллу Салеха (который, как позже выяс­нил Олстон, прослушивал его телефон). Олстону было исключительно трудно добиться ясности в от­ношении рейда в Кандагар, но он обнаружил, что коалиция и Соединенные Штаты ведут по меньшей мере шесть списков ССПВ или списков убитых и захваченных в плен.

- Если вы вызовете людей, которые составляют эти списки, они скажут... "Нет, нет, нет, мы никогда никого не включаем в список без проверки, и мы даже пытаемся добиться тройной проверки", и все же было так много случаев, подобных делу мясников в Кандагаре, что единственный вывод, который можно было сделать, заключался в том, что их внес в список какой-то бизнес-конкурент, - говорит Ол­стон.

В конце концов, было установлено, что ворвались в дом и убили братьев агенты из военизированного подразделения ЦРУ. Олстон попытался выяснить, какие доказательства могут оправдать убийства, и попытался связать братьев с повстанческим движением, но он не смог найти никакой связи.

- Было много случаев, которые впоследствии были отслежены, но не было никаких оснований для внесения людей в эти списки, - говорит Олстон. - Чтобы с уверенностью сказать, что кто-то... прини­мает активное участие в боевых действиях - вы хотели бы видеть доказательства. Олстон утверждает, что ему так и не разрешили ознакомиться с доказательствами, использованными для определения це­ли в ССПВ.

В своем отчете Олстон написал о непроницаемых разведывательном процессе и процессе включения в список уничтожения и захвата, рассматривая его как возврат к старым плохим временам Холодной войны, когда Соединенные Штаты поддерживали или, в некоторых случаях, управляли своими соб­ственными эскадронами смерти по всему миру без какого-либо надзора. Олстон развил свои мысли в "Гарванд нэшнл секьюрити джорнэл": "С точки зрения как внутреннего, так и международного права, практика тайных убийств, проводимых вне условий обычных боевых действий, осуществляемых на институционализированной и систематической основе и с крайне ограниченной, если вообще поддаю­щейся проверке внешней подотчетностью, является глубоко тревожной и регрессивной."

Олстон также обнаружил, что многие афганцы были убиты случайно во время ночных рейдов, по­скольку сельские афганцы, скорее всего, "открывали огонь по кому угодно, включая военнослужащих, выламывающих ночью дверь усадьбы".

Кое-что, о чем Олстон не сообщил, и самым удручающим аспектом его работы в Афганистане - было то, насколько военные усилия и программы, подобные ССПВ, были оторваны от реального мира или победы в войне. В рейдах ССПВ можно было постоянно убивать противника, но с какой целью? Оче­видно, чтобы создать пространство для афганского правительства и военных партнеров, которые, по словам Олстона, часто были более хищными и разрушительными, чем противник.

- У меня были все эти встречи с людьми, где все, что они говорили, было такой очевидной чушью, - говорит Олстон. - Талибы предлагали безопасность на своих условиях, что, очевидно, было проблема­тично, но они предлагали социальные услуги. Они обеспечивали продовольствием или медицинским обслуживанием и разрешали разводы и другие споры. Если бы у вас возникли эти проблемы и вы обратились к правительству, они, скорее всего, обчистили бы вас. По сравнению с полевыми команди­рами, вам было бы лучше в деревенской системе, управляемой талибами, потому что, по крайней ме­ре, там была бы система и некоторая предсказуемость. Очевидно, что это была не та система ценно­стей, которую вы хотели, но в краткосрочной перспективе и для поддержания вашей жизни это было довольно просто.

По словам Олстона, в тех местах, где ночные рейды и убийства с захватами по ССПВ были обычным делом, а услуги и правосудие были редкостью, "вы были бы сумасшедшим, если бы были обычным афганцем и не встали на сторону талибов".

Во время войны в Афганистане у SASR был один из самых низких, если не самый низкий официаль­ный уровень ПТСР, депрессии и психических расстройств во всех СОА. Марк Мэтисон говорит, что отчасти это было побочным продуктом критериев отбора SASR для стоиков, солдат, которые неохотно обращались бы за помощью в области психического здоровья.

- Часть того, что мы ищем в операторах, - это способность терпеть дерьмо, - объясняет он. - Отделять одно от другого. И продолжать функционировать на чрезвычайно высоком уровне в течение очень длительного периода времени. Это очень полезно для оператора.

- Мы знаем, что от 2 до 8 процентов солдат будут страдать от проблем с психическим здоровьем после операции, - говорит Мэтисон. - Мы знаем это, и все же политическая атмосфера, которую мы получа­ли, заключалась в том, что единственным приемлемым показателем был ноль. [Объединенное коман­дование здравоохранения] провело все эти процессы и обучение [которые становились обязательны­ми], и [КССО] говорило: "Как, черт возьми, мы собираемся это сделать?"

Мэтисон говорит, что он был на встречах со старшими офицерами SASR, на которых они обсуждали, как они могли бы избежать необходимости полностью соблюдать политику Объединенного командо­вания здравоохранения в отношении ПТСР.

- [Командование SASR решило] "Мы этого не делаем. Если мы сделаем что-то из этого, нам придется сделать все это, а мы этого не делаем. Тогда нам крышка", - сообщает Мэтисон. И избежать этого ста­ло возможным одним движением ручки. - Практически на все может быть наложено вето командиром. Если есть оперативный императив не делать этого, вот что происходит. Это карточка "выйди из тюрь­мы".

Реальный уровень ПТСР и проблем с психическим здоровьем в SASR во время войны в Афганистане теперь никогда не будет известен, но Мэтисон подозревает, что решение не связываться с Объединен­ным командованием здравоохранения было принято потому, что, если бы этот истинный уровень был выявлен, весь полк мог бы быть признан небоеспособным.

- Хотели бы вы быть командиром, которому приходится объяснять, что вы не смогли собрать доста­точно солдат, чтобы продолжать войну? - спрашивает Мэтисон.

Он считает, что каждый, имеющий определенный уровень выслуги лет, знал, что в результате боевых действий жизнь некоторых операторов оборвется или будет разрушена из-за психологической травмы, оставшейся у них после боя. Вероятность получения увечий, ранений или смерти в бою или в ре­зультате несчастного случая обычно учитывалась при планировании военных операций, и, по крайней мере, по словам Марка Мэтисона, оценка числа самоубийств в результате или серьезных психических расстройств должна была учитываться при каждом развертывании силового подразделения SASR - независимо от того, произошли ли смерти или беспорядки во время войны или после нее.

- На курсах подготовки офицеров вас учат рассчитывать уровень смертности в ходе операции или дей­ствия и сопоставлять его с целями действия, - объясняет он. - Мы должны были делать это по ходу де­ла, но никто этого так и не сделал.

По словам Мэтисона, после того, как операторы пережили многократную ротацию ОГССО, "повсюду стали появляться красные флажки". На еженедельной встрече по вопросам социального обеспечения с командиром Мэтисон отметил увеличение числа случаев "супружеских трудностей, домашнего наси­лия, проблем детей, детского хулиганства и жестокости в школе, мелких правонарушений, превыше­ния скорости, пьянства до бесчувствия в пабе и драк".

В то время как подобный тип поведения не был редкостью в подразделениях регулярной армии, в ко­торых было полно подростков и лиц пост-подросткового возраста, это было необычно в SASR, где в основном служили умные семейные мужчины в возрасте от тридцати до сорока лет.

Мэтисон также все чаще замечал "скачок" у ветеранов Афганистана, это означало, что у них была фи­зическая реакция на шум или резкие движения. Он также заметил одержимость управлением помеще­нием во время пребывания в Перте, например, следить за тем, чтобы вы не стояли спиной к двери или окну.

- Это совершенно нормально и полезно в командировке, - отмечает он. - Если вы сверхбдительны, это помогает вам выжить. В долгосрочной перспективе это не очень функционально.

Многие солдаты, отправленные в Афганистан, находились в состоянии постоянной тревоги, и Мэти­сон говорит, что офицеры и сержанты часто использовали это для обеспечения дополнительной моти­вации и сосредоточенности на работе. По словам Мэтисона, вместо того, чтобы признать, что посто­янное беспокойство может быть медицинской проблемой, энергия часто направлялась на то, чтобы вернуть людей в Афганистан, где это было принято и полезно.

- Организация была построена таким образом. "У тебя проблемы в браке? Просто переезжай в казар­му, приятель. Проблема решена. Теперь ты со своими братьями на постоянной основе." Через два ме­сяца снова отправляйся в командировку, подпиши отказ, проигнорируй травму, - говорит Мэтисон. - Кстати, этого хочет армия. Они не хотят, чтобы люди говорили "нет".

По словам Мэтисона, в полку также игнорировалась нездоровая ползучая одержимость смертью, про­являвшаяся в "иконографии, лозунгах, музыке и порнографии", которые потреблялись и распростра­нялись совместно.

- Все люди очарованы смертью, но гражданские склонны переоценивать холодный профессионализм военных в этом вопросе. Выполняя домашнее задание по убийству людей, как выглядит мертвое тело, в которое попал снаряд, выпущенный с воздуха, вы готовитесь к этому. Это часть обучения. Раньше это называлось “кровопусканием”, - говорит Мэтисон. - Если это делается неуправляемым, непрофес­сиональным образом, это верный путь к катастрофе.

Внутри патрулей и среди них распространялись записи с нашлемных камер, видео и фотографии по­гибших афганцев, а также ужасные истории о количестве убитых. Мэтисон говорит, что культура смерти в полку стала опасной и, возможно, также изменила культурный и моральный состав полка.

- К нам обратилось много парней... которые начали понимать, что SAS действуют как охотники и убийцы в Афганистане, и они хотели этого. Они хотели присоединиться к подразделению, чтобы за­ниматься именно этим, охотиться на людей и убивать их, - говорит Мэтисон.

- Было много операторов, которые получали огромное удовольствие от охоты и убийства людей, как в профессиональном, так и в личном плане. Мы дали им моральное, политическое и юридическое раз­решение на это. Мы попросили их сделать это. Неужели для нас реалистично было думать, что никто из них не получит от этого огромного гребаного удовольствия?

Глава 21

"Я ему искренне сочувствую... Это не успокоит его нечистую совесть. Я желаю ему всего наилучше­го в это, должно быть, трудное для него время"

Зимой 2009 года в Урузгане одновременно произошли два события, представляющие военно-истори­ческий интерес для Австралии. Первое заключалось в том, что рота солдат из 1-го полка коммандос (1 CDO), подразделение коммандос из резервистов, заменила то, что начальник обороны Ангус Хью­стон назвал "истощенными" штатными подразделениями спецназа. Это был первый случай со времен Вто­рой мировой войны, когда австралийское военное резервное подразделение было развернуто в зо­не боевых действий. Вторым событием стало то, что двум из этих коммандос были предъявлены об­винения в незаконных убийствах, что стало первым и (на момент написания статьи) единственным случа­ем, когда австралийским солдатам, дислоцированным в Афганистане, были предъявлены такие обви­нения.

1-й полк коммандос - старейшая из частей командования ССО, созданная в 50-х годах, но она также была наименее уважаемой, поскольку укомплектовывалось в основном солдатами-резервистами. Опе­раторы, состоящие на действительной службе, иногда насмешливо называли их "шоколадками" или шоколадными солдатиками - предполагалось, что они растают, когда станет жарко.

Резервисты переходили на действительную службу в течение шести-восьми месяцев, предшествовав­ших их командировке, и в течение этого периода они проходили подготовку под руководством опыт­ных коммандос, из регулярных частей, и операторов SASR. Тем не менее, как позже сказал "Эй-Би-Си" командующий сухопутными войсками генерал-лейтенант Кен Гиллеспи, "Были некоторые недо­статки в том, как мы готовили эти части к операциям. Была обеспокоенность по поводу руководства".

Первая ОГССО, состоявшая в основном из стрелков-резервистов, прибыла в Афганистан в начале ноя­бря 2008 года, а рота 1-го полка коммандос была обозначена как штурмовой отряд"Чарли", или СП "Чарли". Еще до конца первого месяца пребывания в стране они понесли свои первые потери.

Резервисты должны были обеспечить продолжение охоты на цели ССПВ, и они были отправлены в долину Мехрабад с миссией уничтожения или захвата. На подходе к месту штурма 25-летний лейте­нант Майкл Фасселл, из регулярных частей коммандос, отправленный в командировку в составе 1-го полка коммандос, наступил на самодельное взрывное устройство с нажимной пластиной и был мгно­венно убит. Несколько недель спустя в долине Блучи сработало еще одно самодельное взрывное устройство, но без человеческих жертв.

Вскоре после этого у силового подразделения "Чарли" произошел еще один смертельный случай. Они были отправлены в недельное патрулирование на автомобилях в поисках цели ССПВ, и во время но­чевки на патрульной базе к северу от Дорафшана подверглись неприцельному ракетному обстрелу. Это бы­ло обычным делом и обычно неэффективным, но в этом случае ракета пробила тонкую обшив­ку транспортного контейнера, где спали несколько коммандос и попала в 30-летнего рядового Грега Ше­ра.

Сразу после смерти Шера был отдан приказ о минометном и ракетном ударе в долине Блучи, якобы по объекту ССПВ - объекту "Фламбард", предположительно причастному к ракетному обстрелу. Сообща­лось, что Фламбард был убит, как и ряд других афганцев. Высказывались предположения, что это бы­ла бездумная атака в отместку за гибель австралийцев.

СОА подчеркнули, что они никогда не совершали нападений из мести, но некоторые наземные и воз­душные атаки были санкционированы непосредственно после гибели австралийцев. Некоторые аф­ганские семьи утверждали, что они непреднамеренно стали мишенью после смерти Шера, и СОА выплатила ряду семей выплаты без признания вины. Затем, 11 февраля 2009 года, был проведен рейд, результатом которого стали утверждения о незаконном убийстве.

Охотясь за целью средней ценности по имени Мулла Нуралла, австралийцы должны были нанести ночной "жесткий удар" по объекту, представляющему интерес, в деревне Сорх-Моргхаб, на восточном берегу реки Дорафшан, недалеко от того места, где несколькими годами ранее был убит объект "Нил". Но этот рейд должен был кардинально отличаться от рейда на объект "Нил"; действительно, он опре­делялся нехваткой комбатантов, а не их избытком.

Глубокой ночью коммандос приблизились к сельскому дому, в котором спала большая семья ферме­ров, выращивающих пшеницу и кукурузу. Среди них были мужчина по имени Захир и его брат Амрулла; подросток Закера; десятилетняя Эльсанула; 11-летний Наваб; четырехлетняя Шури Нур; ма­лыш Гутима; и младенец Эсматула. Семья жила в традиционном доме из сырцового кирпича. В нем было четыре внешних стены без окон, в то время как жилые помещения представляли собой несколь­ко простых комнат, построенных вокруг внутреннего двора.

От 20 до 30 солдат, в основном австралийские коммандос, с несколькими афганскими переводчиками и горсткой солдат Афганской национальной армии, взломали замок на воротах дома и вошли во вну­тренний двор около 2 часов ночи, разделившись на две группы, чтобы зачистить помещения усадьбы слева и справа. Через свои очки ночного видения австралийский младший капрал по имени Дэвид Миллар заглянул в комнату и увидел человека с автоматом АК-47 на плече всего в паре метров от се­бя, прикрывающего дверь, которую вот-вот должны были взломать. Это был Амрулла, готовый проти­востоять тем, кого он, возможно, считал ворами или врагами племени.

Миллар выстрелил в Амруллу через окно, и Амрулла развернулся и открыл ответный огонь. Затем Миллар вытащил гранату F1, осколочную гранату, изготовленную в викторианском городке Беналла, и бросил ее. Когда она взорвалась, 4000 крошечных стальных шарикоподшипников, обернутых вокруг заряда, разлетелись по помещению, "равномерно распределив смертоносные осколки на 360°", как хвастается производитель "Талес" в своем маркетинговом материале. Шарикоподшипники разрывали простыни, одежду и кожу, глубоко вонзаясь в плоть, внутренние органы и штукатурку. Женщины и де­ти кричали.

Была слышна еще одна очередь из АК-47 Амруллы, и сержант приказал забросить в комнату еще одну гранату. Он также приказал открыть огонь по комнате из пулемета. Считается, что из пулемета не стреляли, возможно, из-за приказа об отмене. Дэвид Миллар последовал приказу бросить еще одну гранату. Еще тысячи раскаленных шарикоподшипников разлетелись по всем углам комнаты.

На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая только звоном в ушах солдат и выживших. Автомат АК-47 замолчал, и для австралийцев мерцающий зеленый цвет сцены стал непрозрачным и нереаль­ным, поскольку пыль и обломки поднимались в воздух и высвечивались на их ПНВ.

Когда австралийские солдаты вошли в комнату, в которой были размещены гранаты, они увидели сце­ну ужаса. Было какое-то движение, несколько фигур катались в собственной крови, но они также уви­дели смерть. Шури Нур все еще двигалась, раненная. Младенцы, Гутима и Эсматула, были еще живы, но едва. Наваб и Закера были мертвы. Сам Амрулла был ранен и позже скончался.

Австралийцы были в ужасе и попытались оказать помощь раненым детям. Четырехлетняя Шури Нур выжила после полученных ранений, но младенцы, Гутима и Эсматулла, умерли той ночью.

- Вот что случается на войне. Случаются крайности. Нам пришлось забросать комнату гранатами, что­бы попытаться спасти свои жизни. И вот результат, - сказал один из спецназовцев.

На следующий день генерал-лейтенант Марк Эванс, начальник отдела совместных операций, сде­лал официальное заявление: "Во время проведения этой операции произошла перестрелка между на­шими силами и движением Талибан. К сожалению, во время этого инцидента было убито и ранено несколь­ко человек".

Дело было передано на внутреннее рассмотрение, и никакой дополнительной информации обще­ственности предоставлено не было. Эта проверка, проведенная начальником отдела совместных опе­раций, не выявила серьезных нарушений в поведении солдат или офицеров. Однако на этом история не закончилась.

Недоступность жертв и мест проведения таких расследований обычно означала, что афганская сторо­на истории редко была услышана, но в данном случае Фарид Попал, афганец, живущий в Перте, и журналистка "Эс-Би-Эс" Софи Макнейл работали с семьей погибших, чтобы пролить свет на рейд. Попал отправился в Кандагар и поговорил с некоторыми из выживших членов семьи. Он также отпра­вил съемочную группу в Урузган, и на территории, где произошла резня, были запечатлены мо­гилы членов семьи и скорбь выживших. Канал "Эс-Би-Эс Дэйтлайн" выпустил специальный выпуск об этом рейде, подчеркнув, что австралийские коммандос напали не на талибов, а на семью фермеров.

В результате поворота событий, который шокировал командование ССО, следственная служба австра­лийских сил обороны (ADFIS), независимый орган СОА, который часто презирают за его работу, под­готовила краткое изложение доказательств после того, как он провел расследования потенциально не­законных действий бойцов СОА. Это краткое изложение доказательств попало на стол первого в исто­рии СОА начальника военной прокуратуры, бригадного генерала Лин Макдейд. Она была ветераном СОА с 23-летним сроком службы, часто служившим резервистом во время работы в Северной терри­тории в качестве прокурора по гражданским делам и полиции, заместителя коронера и замещающего магистрата На протяжении десятилетий прокурорские полномочия были у каждого из отдельных ко­мандований СОА, но в 2006 году был создан единый орган, наделенный полномочиями для судебного преследования во всех командованиях, включая командование ССО.

Бригадный генерал Макдейд ознакомилась с доказательствами, представленными следственной служ­бой, и пришла к выводу, что обвинения должны быть предъявлены трем людям: двум солдатам, а так­же подполковнику, именуемому только "М.", который отдал приказ о проведении рейда, который, по мнению бригадного генерала Макдейд, противоречил засекреченному постоянному приказу ISAF. Этот приказ ISAF был согласован с афганским правительством и президентом Карзаем, который был обеспокоен количеством гражданских лиц, убитых в ходе ночных рейдов ССПВ и на контрольно-про­пускных пунктах для транспортных средств. ("Мы расстреляли поразительное количество людей, но, насколько мне известно, ни один из них никогда не представлял угрозы", - сказал однажды генерал Маккристал о гибели людей на контрольно-пропускных пунктах.) Считается, что обвинение, рекомендованное против подполковника М., было выдвинуто за нарушение стандартной операционной процедуры 309 ISAF, который запрещал командирам атаковать близлежа­щие объекты после того, как они не нашли свою цель в здании цели, если только этот соседнее здание заранее не было одобрено для нападения.

Бригадный генерал Макдейд считала, что сержанту, отдавшему приказ бросить вторую гранату, следу­ет предъявить обвинение, поскольку, по ее мнению, улики свидетельствовали о том, что он знал, что в комнате были женщины и дети, когда отдавал приказ. Макдейд также рекомендовала выдвинуть обви­нения против Дэвида Миллара, который бросил обе гранаты, поскольку, по ее мнению, улики свиде­тельствовали о том, что он тоже знал, что в комнате были женщины и дети. Десятилетиями ранее Нюрнбергский процесс над нацистскими военными преступниками установил международно-право­вую норму, согласно которой военные приказы не отменяют юридических обязательств.

Командующий сухопутными войсками генерал-лейтенант Кен Гиллеспи посоветовал бригадному ге­нералу Макдейд глубоко задуматься о последствиях такого судебного преследования, но она почув­ствовала себя обязанной продолжить. И поскольку начальник военной прокуратуры находился вне обычной цепочки подчинения, она смогла это сделать.

Большая часть армии была возмущена, когда были объявлены обвинения. Разразилась очень публич­ная политическая буря. Телеведущий Алан Джонс выступил в защиту солдат, заявив: "Это еще одно последствие правительства Радда. Правительство Радда дало этой женщине неограниченную власть, большую, чем военное командование... Вот куда это нас привело." Новый лидер федеральной оппози­ции, депутат парламента от либералов Тони Эббот, также высказался во всеуслышание, заявив, что, по его мнению, солдатам наносит "удар в спину" их собственное правительство.

Группа бывших австралийских генералов, включая отца Марка Сметхерста, генерал-майора Невилла Сметхерста, совместно ходатайствовали о снятии обвинений, заявив: "Мы должны придать нашим солдатам уверенности в том, что они смогут выполнить трудную, кровавую и неприятную работу, ко­торая им поручена". В Интернете накапливались оскорбления в адрес бригадного генерала Макдейд, и она получила ряд физических угроз.

Обвинение против подполковника было снято первым. Старшие офицеры командования ССО дали показания бригадному генералу Макдейд, объяснив, как стандартные оперативные процедуры ISAF применя­лись на практике, что не всегда соответствовало теории или намерениям приказов.

"Применение на практике СОП 309 ISAF повлекло за собой значительное отклонение от того, что тре­бовалось бы при простом прочтении его условий", - написала позже бригадный генерал Макдейд в представлении министру обороны Стивену Смиту. "Я считала, что не было разумной перспективы то­го, что коллегия военных офицеров признает подполковника М виновным".

Судебные преследования Дэвида Миллара и его сержанта также были позже прекращены, но не бри­гадным генералом Макдейд. На досудебном слушании, проведенном начальником военно-юридиче­ской службы, бри­гадным генералом Иэном Вествудом, вторым по старшинству офицером, работаю­щим в службе воен­ной юстиции после генерального судьи-адвоката (эту должность до 2007 года зани­мал отец Бена Ро­бертса-Смита, Лен Робертс-Смит), постановил, что независимо от по имеющимся до­казательствам, солдаты не могли нести ответственности за эти смерти, поскольку у них не было юри­дической обязан­ности заботиться об афганцах. Прежде чем коммандос могли быть осуждены за не­предумышленное убийство, необходимо было установить, что они были обязаны заботиться о семье, спящей в своем доме. Конечно, им не разрешалось нарушать правила вооруженного конфликта, но в отсутствие обязанности проявлять заботу смерть по неосторожности была юридически допустима. Начальник военно-юридиской службы по­становил, что в условиях боевых действий обязанность про­являть осторожность просто не могла воз­никнуть, и сослался на юридический прецедент, созданный во время Второй мировой войны.

В своем письме министру обороны бригадный генерал Макдейд заявила, что она "не согласна с тем, что решение [начальника военно-юридической службы] является правильным с точки зрения закона", и что, по ее мне­нию, своим постановлением он создал "новый закон". Новый закон или старый, но именно так отныне будет действовать судебная система СОА: когда австралийские солдаты нападали на жилые дома во время ночных рейдов, нападавшие солдаты не были обязаны заботиться о гра­жданских лицах в этих домах.

Это решение стало облегчением для многих солдат командования ССО, включая Дэвида Миллара, но он сказал, что это не принесло полного облегчения ему и другим коммандос. Миллар утверждал, что он не сделал ничего плохого. По его словам, это правда, что он слышал крики женщин и детей после того, как бросил первую гранату в комнату перед ним, но так и не было установлено, знал ли он, отку­да доносились эти крики.

Позже Миллар подал в суд на Лин Макдейд за злонамеренное судебное преследование и за то, что она сделала ложное заявление, заявив в своем заявлении министерству, что он "точно знал, что в комнате были женщины и дети". Узнав об этом судебном иске, Макдейд выступил с заявлением для "Эй-Би-Си" относительно Дэвида Миллара: "Я ему очень сочувствую. Однако этот судебный процесс, если он его начал, не успокоит его нечистую совесть. Я желаю ему всего наилучшего в это, должно быть, трудное для него время". Когда заявление Макдейд было опубликовано, адвокат Миллара подал хода­тайство о внесении изменений в иск о возмещении ущерба, чтобы включить его.

Нет никаких свидетельств того, что дело получило дальнейшее развитие в суде после принятия этой поправки. Дэвид Миллар вернулся в Афганистан в качестве частного военного подрядчика, но гово­рит, что он был слишком осторожен при исполнении своих обязанностей, особенно когда рядом были дети, чтобы быть эффективным. В конце концов он был списан по медицинским показаниям из СОА после того, как у него проявились симптомы, соответствующие посттравматическому стрессовому расстройству.

Сразу после убийств СОА организовало выплату, которая должна была быть отправлена старейшине деревни Сорх Моргаб с намерением передать деньги семье, понесшей тяжелую утрату. Это была стан­дартная процедура для СОА после убийства детей, женщин или некомбатантов в Афганистане; приня­тая ставка составляла 1500 долларов за смерть и 800 долларов за серьезное ранение. Семья говорит, что они никогда не получали никакой компенсации.

Те, кто служил в этой ротации, по-прежнему считают, что им не была предоставлена организационная защита, которая была бы предоставлена такому регулярному подразделению, как SASR.

- Мы в точности выполняли свою работу, именно так, как мы должны были это делать, - сказал Дэвид Миллар в интервью "Эй-Би-Си".

Глава 22

"Он задирал брюки, указывая на протез ноги, ожидая хоть какого-то сочувствия со стороны военно­служащих"

Когда в 2009 году резервистское силовое подразделение"Чарли" было выведено из Афганистана, их заме­нила ОГССО, в том числе штурмовой отряд"Браво" из 1-го полка коммандос и 2-й эскадрон из SASR, для того, что должно было стать насыщенной командировкой.

Коммандос предстояло выполнить долгую и насыщенную событиями работу в провинции Гильменд, поддерживая британцев, которые пытались установить турбину на ключевой плотине гидроэлектро­станции (турбина была доставлена, но так и не установлена). Эта работа привела к нескольким значи­тельным сражениям, ужасающим травмам и гибели инженера австралийских сил специального назна­чения сержанта Бретта Тилла.

Однако именно подразделение SASR попало в заголовки газет, породив, пожалуй, самую печально из­вестную в Австралии военную реликвию современной эпохи: протез ноги человека, убитого Беном Робертсом-Смитом, который затем использовался как в Афганистане, так и в Перте в качестве сосуда для питья, войскового талисмана и ключевой элемент иска Роберта-Смита о диффамации.

Когда SASR вернулась в Урузган в 2009 году, у них было готово несколько пакетов целей ССПВ . Вскоре после прибытия в Урузган подразделение SASR приступило к миссии под названием "Опера­ция Гарпун", целью которой было преследование ряда целей ССПВ по всей провинции. Первой уни­чтоженной целью был объект "Глубинная бомба", изготовитель бомб, который, как полагают, был при­частен к смерти Майкла Фасселла.

Два патруля доехали до Мехрабада, высадились из машин, а затем всю ночь шли пешком через гору к месту засады, которое было резиденцией афганского источника информации. Цель ССПВ была уни­чтожена в мастерской по ремонту мотоциклов, расположенной рядом с гарнизонным комплексом, при этом оператор РЭБ наблюдал за целью, когда он приближался к месту засады.

По словам солдата SASR, который давал показания в суде по делу о диффамации Бена Робертса-Сми­та, до того, как объект "Глубинная бомба" прибыл на место засады, на рацию подразделения SASR от одного из командиров патруля поступило сообщение о том, что все, кто находится на поле боя, могут считаться непосредственно участвующими в боевых действиях, установленный законом порог для на­несения смертельного удара, и что, как только начнется стрельба, все должны быть убиты. Неизвест­но, каким образом эти остальные афганцы были юридически признаны непосредственно участвую­щими в боевых действиях.

На месте засады неизвестное число афганцев было убито с близкого расстояния. По меньшей мере пя­теро австралийцев вступили в бой с афганцами, в том числе с двумя мужчинами, которые находились на складных лестницах за стеной.

Затем ищущий цели взгляд упал на человека по имени Мулла Исмаил, отмеченного в ССПВ как объект "Сабля", "цель средней ценности". После того, как разведка предположила, что он и несколько те­лохранителей расположились на ночлег в деревне Олбани, в районе Чинарту, был запланирован рейд. Подразделение SASR вернулось с пустыми руками, и был подготовлен отчет о результатах дей­ствий: "Достоверные разведданные показали, что высокопоставленный боевик, который был иденти­фицирован как преднамеренный объект нападения, находился на территории комплекса. Афганские нацио­нальные силы безопасности совместно с ОГССО провели операцию по зачистке территории. Высоко­поставленный боевик не найден."

Требованием ISAF было, чтобы ночные рейды возглавлялись афганскими войсками, но поскольку аф­ганцам не хватало подготовки и снаряжения, и их часто не считали заслуживающими доверия, они, вероятно, не стали бы тогда "руководить" миссией с австралийскими SASR. Это правда, что в ходе рейда муллу Исмаила обнаружить не удалось, но были найдены и убиты еще трое мужчин: Мухаммад Мусса, Джанан Мусса и Таза Хан. Согласно отчету следователя защиты, один был убит, когда он "на­блюдал за внутренним двором через окно", другой - когда "пытался спрятаться в сене", а третий - когда "совершал тактические действия". У этих людей не было найдено никакого оружия, и военные их не опознали ( позже их идентифицировала программа "Эй-Би-Си" "Четыре угла"), однако убийства были признаны законными, поскольку "каждый солдат, который стрелял, решил, что их цель пред­ставляет угрозу", согласно внутренним отчетам. Кроме того, говорится в отчете, "личности погибших вряд ли когда-либо будут известны с уверенностью; с точки зрения вероятности, они, вероятно, были соратниками старшего лидера повстанцев и действовали таким образом, чтобы принимать непосред­ственное участие в боевых действиях".

Такого рода отчетность составлялась военными юристами, которым было поручено следить за тем, чтобы солдаты и офицеры соблюдали австралийское и международное законодательство во время дислокации. Юрист с опытом работы со спецподразделениями по выявлению целей и расследованиям в Афганистане говорит, что без доступа к полной внутренней отчетности и сводкам разведки трудно точно знать, какова истинная история этих трех убийств, но он обнаружил, что доступная отчетность была необычной, неполной и не соответствовала той, когда требуется применить законную силу со смертельным исходом.

В официальном сообщении говорилось, что эти люди были безоружны, и все, по-видимому, прятались или пытались скрыться. В дальнейшем сообщении, сделанном "Четырьмя углами", говорилось, что семья в доме, который стал целью, устраивала поминки по ребенку, который недавно умер. Семья признала, что Мулла Исмаил пришел в дом, чтобы засвидетельствовать свое почтение погибшим и се­мье, но сказала, что двое из убитых мужчин были членами семьи и фермерами, непричастными к восстанию. Третий, по их словам, был батраком, который работал на них и также не участвовал в по­встанческом движении.

Юридический источник говорит, что он не понимает, как люди, которые были убиты, могли одновре­менно быть неопознанными, безоружными, о которых не было известно, что они связаны с вооружен­ными отрядами (за исключением "сообщников" цели ССПВ), и все же считалось, что они действовали "способом, соответствующим непосредственному участию в боевых действиях". Более того, по его словам, смешение баланса вероятности и правдоподобности в отчетности создает странный и запу­танный правовой стандарт. В юридическом смысле "на грани вероятности" означает просто, что суще­ствовала более чем 50-процентная вероятность того, что они были сообщниками повстанца; но "веро­ятно" - это гораздо более высокий порог вероятности.

Другой опрошенный юрист говорит, что доклад велся в очень "напряженной обстановке" и что сооб­щаемые обстоятельства убийства обычно были просто рассказами людей, которые нажали на спуско­вой крючок.

- Когда я писал свои отчеты, мне приходилось полагаться на то, что мне говорили, - говорит он. - Бы­ло ли это правильно или неправильно, не было никакого способа подтвердить то, что произошло.

Несомненно, в этой истории есть нечто большее, и дальнейший выпуск военных докладов и ежеднев­ных разве­дывательных сводок дал бы больше контекста, но это была вся информация, которая бы­ла обнародована по запросу Сената Австралии. Семья двух мужчин, убитых австралийцами, хотела скрыться от войны после рейда и перевезла 35 членов своей семьи из Ченарту поближе к Таринкоту, где, по их мнению, они с меньшей вероятностью подвергнутся ночным налетам или авиаударам. Со­гласно отчету голландской неправительственной организации "Отдел взаимодействия", более полови­ны населения Ченарту покинуло район в период с 2008 по 2011 год.

До и после миссии по охоте на Муллу Исмаила SASR находились в проблемной зоне вокруг Дораф­шана, выполняя миссии "удар для развития", которые включали в себя нападения на тихие поселки и деревни в попытке спровоцировать ответные действия, радиоперехват или атаку со стороны целей ССПВ, а также поддержку 1-й австралийской оперативной группы по обучению (MTF-1), обычные вооруженные силы, которые заменили австралийские оперативные группы по восстановлению, что отражало стратегический переход от восстановления инфраструктуры Афганистана к созданию его сил безопасности.

Когда голландские этнографы прибыли в Урузган, они обнаружили, что около 70 деревень в Дорафша­не представляют собой лоскутное одеяло из различных кланов и племен. Большинство жителей были фермерами, многие из которых занимались натуральным хозяйством, и голландцы обнаружили, что этот район страдал от засухи. Насилие, часто со смертельным исходом, было обычным явлением в этом районе, поскольку жители сражались за воду, землю или честь. Насилие только усилилось, когда к власти пришел Джан Мохаммад, поскольку многие из его врагов из племен жили в этом районе.

Когда голландские и австралийские войска вошли в Урузган, приоритетом были усилия по умиротво­рению Дорафшана. Этот район был входом в долину Блучи и Хора и находился всего в 10-15 километ­рах от Таринкота. Из-за небольшого количества мостов, пересекающих реку, в первую очередь вы­играли от щедрот на раннем этапе реконструкции деревни на восточном берегу, до которых можно было добраться по дороге из Таринкота. Многие из этих деревень, хотя племена и не были расположе­ны к этому, сотрудничали с правительством. Именно на западном берегу ощущалось основное недо­вольство правительством: многие из этих деревень присоединились к повстанцам и движению Тали­бан.

К 2009 году две австралийские патрульные базы, "Кудус" и "Буман", были расположены к востоку и западу от этого района, на возвышенных краях зеленого пояса. На этих базах австралийский контин­гент инструкторов численностью 70 человек пытался оказать поддержку афганским новобранцам. Эти новобранцы, оказавшиеся вдали от земель своих племен, часто не были готовы к боям.

Одним из австралийцев, работавших инструкторами в ПОБ "Буман", был 21-летний Мэтью Хопкинс, который 16 марта был застрелен недалеко от деревни Какарак на западном берегу во время патрулиро­вания с афганскими солдатами, которых он обучал. Это было место, где всего несколькими неделями ранее двое других австралийских солдат, входивших в состав группы инструкторов, были ранены, когда поддерживали афганских новобранцев. Это было также место, где Марк Дональдсон был ранен в результате взрыва самодельного взрывного устройства в августе 2008 года.

Когда SASR прибыли в Дорафшан после охоты на цели из ССПВ в долине Блучи, австралийский от­ряд инструкторов и их афганские партнеры снова вступили в бой. Была организована операция по за­чистке под названием "Операция Шак Хавель" (что означает "таинственный район"), и в деревне Ка­карак было оказано ожесточенное сопротивление. Пока бушевало то, что стало известно как Вторая битва при Какараке, когда австралийские войска прикрывались пушками и пулеметами австралийских легких броневиков, подразделение SASR наблюдало за боевыми действиями с возвышенной и защи­щаемой позиции, которую они заняли со своими машинами.

Командир патруля SASR дал показания о том, что накануне вечером в зеленом поясе был убит афга­нец, а утром группа местных жителей направилась к подразделению SASR, жалуясь на то, что был убит невинный человек. Утром семье была выплачена нераскрытая сумма возмещения ущерба, и за­тем подразделение двинулись через западный Дорафшан, надеясь присоединиться к бою вместе с MTF. Бой, который они нашли.

После того, как австралийская пехота была отогнана от Какарака, ПАН "морских котиков", прикреп­ленный к отряду, направил бомбы на территорию Какарака, откуда по австралийцам велся огонь. За­тем перед SASR была поставлена задача атаковать разбомбленную усадьбу, обозначенный австралий­цами как "Виски 108".

- В тот день особенно много людей признались, что думали, что вступают в большую битву, - сказал Бен Робертс-Смит в суде в 2021 году. - Они думали, что потеряют свои жизни, и это была большая битва.

Именно во время этой акции Робертс-Смит, как утверждалось, совершил свое первое известное убий­ство.

Атака на "Виски 108" была акцией всего отряда, в которой участвовали все пять патрулей. Под слан­цево-серым небом, с моросящим дождем патрули пересекали акведуки и грязные поля высоких маков, прибывая мокрыми к "Виски 108" и в его окрестности. По меньшей мере один афганец был убит во время проникновения, но, похоже, большинство повстанцев поблизости либо были предупреждены о проникновении SASR, либо предпочли не вступать с ними в бой. Два патруля были отправлены на за­чистку "Виски 108", который, по словам одного из солдат, дающего показания в суде по делу о диффа­мации, был "разрушен... в значительной степени в руинах".

В суде появились две совершенно разные версии нападения на "Виски 108".

Показания Бена Робертса-Смита заключались в том, что мужчина с протезом ноги был замечен убегаю­щим из разбомбленного комплекса с магазинной винтовкой в руках. Робертс-Смит сказал, что, без всякого сомнения, мужчина непосредственно участвовал в боевых действиях, поэтому он поднял свое оружие и убил мужчину. Кроме того, Робертс-Смит показал, что он знал, что мужчина использо­вал "ногу, чтобы спрятать взрывчатку".

Командир патруля Бена Робертс-Смита, известный под псевдонимом "Лицо 5", сказал, что была цель ССПВ, за которой они охотились в течение нескольких лет, по имени объект "Мечевидный", который, как "было известно, носил в своем протезе наборы для инициирования самодельных взрывных устройств", но что убитый мужчина "не был похож на [Мечевидного]".

По словам Робертса-Смита, после того, как он убил этого человека, появился другой вооруженный по­встанец, и Робертс-Смит поднял пулемет, чтобы выстрелить в него, но его оружие перестало работать. Робертс-Смит сказал, что он опустился на колени, чтобы устранить задержку, и когда он это сделал, другой солдат выстрелил и убил мужчину. Робертс-Смит предположил, что второй мужчина был убит одним из операторов в его команде, и он предположил, что это мог быть один из двух человек. Оба этих человека отрицали в суде, что любое из убийств произошло так, как свидетельствовал Робертс-Смит. В суде утверждалось, что были убиты оба афганца.

- Когда кто-то говорит вам, что это каким-то образом является уголовным деянием или военным пре­ступлением, меня это злит. Меня это действительно злит, - сказал Робертс-Смит в суде.

Все согласны, что патрули SASR вошли во двор "Виски 108", и в показаниях, данных на процессе по делу о диффамации, говорилось, что во дворе было несколько женщин и детей, которые были взвол­нованы и оживлены. После беглого обыска двора один из австралийцев показал, что нашел "боевой лифчик" (нагрудную сумку, в которую можно поместить обоймы с патронами), а также боеприпа­сы и старую русскую гранату в ведре. По его словам, после этого открытия австралийцы решили про­вести более тщательный обыск усадьбы, и там, прикрытый циновкой и небольшим количеством тра­вы, они обнаружили вход в небольшой туннель. Были даны показания о том, что Бен Робертс-Смит предложил зачистить туннель, но предположение о том, что огромный солдат попытается зачистить маленький туннель, было смехотворным. Эта работа была поручена гораздо более низкорослому опе­ратору SASR, ранее служившему в новозеладнской SAS, указанному в суде как "Лицо 35".

"Лицо 5", показал, что это был афганский солдат со своей командой, который заметил вход в туннель, и что он послал "Лицо 35" в туннель без шлема, брони или винтовки, который зачистил туннель со своим пистолетом и вышел, сказав, что туннель чист.

"Лицо 5" и Бен Робертс-Смит показали, что в туннеле был обнаружен тайник с оружием, но людей там не было.

По словам "Лица 5", после зачистки туннеля он объявил "комплекс безопасным", и большая часть от­ряда начала "рыться" в поисках оружия и боеприпасов.

Пятеро нынешних или бывших солдат SASR засвидетельствовали, что из туннеля вышли двое муж­чин, безоружных и не оказывающих сопротивления: один старик, а другой мужчина-инвалид с проте­зом ноги. Один солдат, ныне уоррент-офицер SASR, говорит, что он сам разыскал одного из этих лю­дей, и что оба афганца были оформлены как ЛПК, или "лица, находящиеся под контролем".

- Как только они вышли, они, очевидно, были очень напуганы. У одного была характерная хромота, это человек с протезом ноги, - сказал другой солдат, в своих показаниях назвавшийся "Лицом 40". Он тоже все еще служит в SASR. - Сразу же [после] выхода из своего туннеля он задирал брюки, указы­вая на протез ноги, ожидая какого-то сочувствия со стороны военнослужащих, - сказал он. "Лицо 40" сказал, что несколько командиров патрулей и даже командир отряда, тогда капитан, а сейчас са­мый старший офицер SASR, присутствовали, когда двух мужчин вытаскивали из туннеля.

Этот человек, ныне полковник, показал, что лично не видел, как люди выходили из туннеля, но был расплывчат в своих показаниях и сказал, что в любом случае не может однозначно сказать, были ли убийства, совершенные его солдатами на "Виски 108".

Другой солдат, назвавшийся "Лицом 41", дал показания о том, что двое мужчин, вышедших из тунне­ля, на самом деле были убиты: один был убит самим Беном Робертсом-Смитом, а другой был убит по приказу заместителя командира патруля Робертса-Смита и командира патруля, "Лица 5".

"Лицо 41" сказал, что Робертс-Смит схватил старика, который только что вышел из туннеля, "за шиво­рот" и потащил его к солдату, анонимно представшему в суде как "Лицо 4", который стал одной из са­мых неотъемлемых частей процесса о диффамации.

"Лицо 4" был известен в патруле как "новичок" — отсылка к шутке из фильма "Супер-Трупер". Он по­ступил на военную службу почти 20 годами ранее, в 1990 году, но прошел отбор в SASR только за четыре года до этого назначения. Таким образом, он был одновременно новичком и более чем на 15 лет старше некоторых других операторов патруля. Ранее были заслушаны показания оператора SASR о том, что перед миссией "Виски 108" командир патруля, "Лицо 5", "в веселой манере отплясывал что-то вроде джиги" и говорил, что "мы собираемся дать новичку пустить кровь".

Ряд солдат засвидетельствовали, что Бен Робертс-Смит и "Лицо 5" приказали "Лицу 4" казнить афган­ца, что, по утверждению "Найн Медиа", защищающей свои публикации на основе правды, было при­мером "кровопускания", когда младшему солдату приказывают совершить свое первое убийство, каз­нив пленного.

"Лицо 41" показал, что Бен Робертс-Смит "пинал [пожилого афганца] по ногам сзади под коленями, пока тот не опустился на колени". Солдат сказал, что Робертс-Смит затем "указал на афганца и сказал "Лицу 4": "Застрели его"". "Лицо 41" сказал, что тогда он покинул двор, так как не хотел видеть, что произойдет дальше. Несколько секунд спустя, по его показаниям, он услышал приглушенный вы­стрел, а когда он вернулся во двор, то увидел афганца мертвым, из единственного огнестрельного ра­нения в голову текла кровь. "Лицо 41" сказал, что "Лицо 4", похоже, был "в некотором шоке".

Другой солдат, назвавшийся "Лицом 18", дал показания о том, что после этой миссии он слышал, как Бен Робертс-Смит сказал другому солдату, что "дал пустить кровь новичку".

Когда его спросили, знал ли он о том, что утверждалось, что он убил безоружного афганца 12 апреля 2009 года, Лицо 4 сказал: "Ваша честь, я возражаю на основании защиты от самообвинения". Он был вы­нужден ответить и сказал, что ему известно об этом утверждении. Его спросили, обеспокоен ли он этим обвинением, и он ответил: "Единственное, что меня беспокоит, - это боязнь обвинить себя".

Бен Робертс-Смит отрицает утверждение о том, что он отдал приказ об убийстве или о каком-либо правонарушении. В ходе дачи показаний он сказал, что никогда даже не слышал термина "пустить кровь", пока не уволился из армии и обвинения в военных преступлениях не были опубликованы в средствах массовой информации. "Лицо 5" дал аналогичные показания.

Несколько солдат опознали человека, которого Бен Робертс-Смит предположительно убил, как челове­ка с протезом ноги. "Лицо 41" дал показания о том, что он лично видел убийство на расстоянии.

- [Бен Робертс-Смит] держал свой пулемет в правой руке, подняв его вверх, и левой рукой как бы по-лягушачьи тащил афганца за шиворот", - сказал "Лицо 41". - Я повернулся лицом к [Робертсу-Смиту], чтобы посмотреть, что происходит. Затем он повалил афганца на землю. Афганец приземлился на спи­ну. Затем Р.С. [Робертс-Смит] наклонился, схватил его за плечо и перевернул на живот. Затем я увидел, как он опустил свой автомат и выпустил примерно три-пять пуль в спину афганскому мужчине. После того, как он это сделал, он поднял глаза и увидел, что я стою там, посмотрел на меня и спросил: “Мы все в порядке, у нас все хорошо?” И я просто ответил: “Да, приятель, не волнуйся”.

Другой оператор SASR, назвавшийся "Лицом 14", дал показания в суде о том, что он видел, как один из операторов нес "предмет в форме человека", и что затем он наблюдал, как оператор бросил этот предмет на землю и выстрелил в него из пулемета F89 "Миними". Он сказал, что позже видел Бена Робертса-Смита с таким же оружием, но не смог с абсолютной уверенностью опознать солдата, убив­шего афганца. Этот солдат также дал показания о том, что у убитого был протез ноги.

Другой солдат, назвавшийся "Лицом 24", сказал, что он лично был свидетелем убийства.

- [Бен Робертс-Смит] держал человека за руку, казалось, что он оторвался от земли, и его держали па­раллельно земле, - сказал он суду. - [Робертс-Смит] прошел примерно 15 метров прямо от этого входа, бросил человека на землю и сразу же начал стрелять из пулемета ему в спину. Я помню, как в то вре­мя сказал Лицу 14: "Мы только что были свидетелями казни?"

Человек 24 признал, что не видел лица стрелявшего, но сказал, что может сказать, что это был Бен Ро­бертс-Смит. Бен Робертс-Смит отрицал это обвинение в убийстве или любом другом правонаруше­нии.

"Лицо 24" назвал убийство "показательной казнью", но сказал, что он был недоволен тем, что ему пришлось давать показания против своего товарища после того, как его вызвали в суд. Он сломался, когда давал свои показания.

- Я все еще не согласен с тем фактом, что [Робертс-Смит] находится здесь под сильным давлением за убийство плохих парней, которых мы пришли туда убивать, - сказал он, но он также засвидетельство­вал, что последствия "кровопускания" для психического здоровья некоторых из его друзей были экс­тремальными.

"Лицо 18" сказал, что слышал, как солдат сказал Бену Робертсу-Смиту: - Ты только что это сделал, а РНР [самолет разведки, наблюдения и рекогносцировки, вероятно, бес­пилотник] все еще летает над вами и, возможно, записывает нас.

"Лицо 18" сказал, что сообщение было опубликовано во внутреннем чате отряда, как запрос, где нахо­дится РНР, а в другом сообщении утверждалось, что он был переброшен в другое место.

Адвокат Бена Робертса-Смита на суде Артур Мозес утверждал, что все показания его клиента о пред­полагаемых преступлениях в "Виски 108" были сфабрикованы. На перекрестном допросе он спросил солдат, почему их отчеты не были представлены их начальству или следователям после рейда. Один солдат сказал, что опасается, что, если он подаст жалобу, его могут расценить как "нежелающего вы­полнять задачи солдата SAS". Последствий, которых он опасался, если сообщит о казни, было отстра­нение от патрулирования и [назначение] на обычную работу, например, возможно, присматривать за гражданами Афганистана [солдатами АНА] или даже [отправка] обратно в штаб-квартиру или, в худ­шем случае, признание неподходящим для службы в SAS и отправка обратно в Австралию.

- Слухи дошли бы обо мне раньше, чем я вернулся бы, если бы я что-то сделал из этих вещей и, воз­можно, вернулся бы в казармы, когда все знали, что ты, так сказать, стукач, и не желали работать с то­бой, и, по сути, карьера, ради которой ты так усердно работал, могла возможно, закончится именно так, - продолжил он.

Во время перекрестного допроса "Лицо 5", который имеет уникальную историю службы, отслужив в спецназе Великобритании, прежде чем провести 16 лет в SASR, а затем стать частью "Красного" эс­кадрона DEVGRU в рамках постоянного обмена персоналом КССО/ОКСО, выяснилось, что австра­лийские следователи по военным преступлениям расследуют его действия и Робертс-Смита в связи с тре­мя другими предполагаемыми кровавыми убийствами в 2010 году в западном Дорафшане, причем все предполагаемые жертвы были пленными.

Утверждения заключаются в том, что двое сотрудников SASR, недавно зачисленных в патруль "Ли­ца 5", получили приказы от "Лица 5" и Бена Робертса-Смита казнить каждого пленного, который был за­хвачен в комплексе, обозначенном как "Виски 591", 14 мая 2010 года. Следователи также сооб­щили Бену Робертсу-Смиту и "Лицу 5", что они расследуют предполагаемое убийство пленного, кото­рое, по их мнению, могло быть совершено самим Беном Робертсом-Смитом.

После того, как "Лицо 5" отрицал, что он когда-либо отдавал приказ о кровопускании - он утверждал, как и Робертс-Смит, что никогда не слышал этого термина, пока он не был использован в СМИ - и что он когда-либо был причастен к каким-либо убийствам, адвокат "Найн Медиа" сообщил "Лицу 5", что он и Бен Робертс -Смит вступил в сговор с целью создания скоординированных ложных доказательств в этом судебном процессе. Адвокат также спросил Лицо 5, вступали ли он и Бен Робертс-Смит в сго­вор с целью дачи ложных показаний службе расследования СОА. Лицо 5, который все еще сохра­нял акцент из Глазго, сказал, что это была "охота на ведьм", добавив: -Был сговор, только не с нашей стороны. Ваши свидетели были в сговоре в течение последних 12 лет.

После окончания дачи показаний к 5-му лицу возле его гостиничного номера подошли сотрудники фе­деральной полиции Австралии, расследующие военные преступления. У них был ордер на изъятие его телефона. Утверждается, что бывший солдат отказался выполнить приказ полиции о передаче свое­го телефона и применил физическую силу к офицерам. Мужчина был арестован, и против него были выдвинуты два обвинения: воспрепятствование, помеха, запугивание или сопротивление долж­ностному лицу Содружества и причинение вреда судье или сотруднику правоохранительных органов Содружества. Мужчина был освобожден под залог в размере 10 000 долларов, и ему разрешили поки­нуть страну под обещание, что позже ему будут предъявлены обвинения в суде.

Следуя показаниям "Лица 5", "Лицо 35" показал, что он зачистил туннель в "Виски 108" и сказал, что из туннеля не выходили люди. Он говорил, что все убийства в "Виски 108" были законными.

В ходе перекрестного допроса выяснилось, что "Лицо 35" также находится под следствием за военные преступления Управлением специальных расследований. Утверждалось, что "Лицо 35" убил человека по имени Хаджи Назар Гюль 11 сентября 2012 года — в тот же день и в той же деревне, где Бен Ро­бертс-Смит, как утверждается, сбросил человека со скалы и приказал его убить. Еще один австралий­ский солдат находится под следствием в связи с третьим убийством, которое, как утверждается, было со­вершено в деревне в тот день. "Лицо 35" говорит, что выдвинутые против него обвинения безосно­вательны и что он был ложно обвинен.

Вместе с Беном Робертсом-Смитом, "Лицом 5" и "Лицом 35", два оператора SASR, участвовавшие в миссии "Виски 108", дали показания о том, что в туннеле не было найдено ни одного человека и что во время этой миссии не было совершено никаких убийств.

Адвокаты Бена Робертса-Смита, возглавляемые барристером Артуром Мозесом, утверждают, что эти люди смело говорят правду перед лицом обширного заговора бывших и действующих в настоящее время членов SASR из-за их зависти к Кресту Виктории Бена Робертса-Смита и его успешной карье­ре после окончания военной службы в средствах массовой информации и за гранью.

- В "Виски 108" не было убийств, - сказал Мозес, заявив, что дело против его клиента было "больше похоже на постановку Уолтера Митти", ссылаясь на знаменитого писателя-фантаста, на которого ча­сто ссылаются в австралийских вооруженных силах, обвиняя отдельных лиц во лжи и краже незаслу­женной доблести.

Юристы "Найн-медиа" во главе с адвокатом Николасом Оуэнсом, утверждают, что Бен Робертс-Смит и люди, которые заявили, что в туннеле не было найдено никаких людей, лжесвидетель­ствуют, в неко­торых случаях, чтобы защитить себя от потенциального уголовного преследования, а в других - чтобы защитить своего друга Бена Робертса-Смита.

Неизбежной истиной является то, что во время и после афганской войны в SASR возник опасный за­говор сговора и лжесвидетельства, независимо от того, в какую версию верит судья Энтони Бесанко (решение по этому делу ожидается после выхода в свет этой книги). Другая неизбежная истина заключ­ается в том, что позволение этому утверждению оставаться непроверенным в SASR более десят­и лет является не только моральным оскорблением, но и потенциальным нарушением нацио­нальной безопасности.

Свидетели с обеих сторон по этому делу в настоящее время являются операторами SASR, работающи­ми в составе неафишируемого 4-го эскадрона SASR, наиболее секретной части полка, которая часто со­трудничает с австралийской Секретной службой, Управлением связи Австралии и международными разведывательными службами в своей миссии по сбору международной разведывательной информа­ции.

По крайней мере, один из тех свидетелей, которые в настоящее время служат в 4-м эскадроне, должно быть, лжет суду, следователям по военным преступлениям и, предположительно, начальству в полку. Это неприемлемая угроза национальной безопасности из-за потенциального шантажа и, должно быть, оказывает разрушительное воздействие на сплоченность и эффективность эскадрона и полка.

Протез ноги афганца, убитого на "Виски 108", вернулся в Таринкот пристегнутым к ранцу солдата SASR. Он был вывешен вместе с собранным вражеским оружием и другими трофеями в импровизи­рованном баре SASR "Объятья толстой леди".

Там он стал сосудом для питья и чем-то вроде тотема для отряда, и многие солдаты из отряда "G" за­бирали домой бокалы в форме ноги после их развертывания. Нога даже получила собственное прозви­ще "Das Boot", отсылку к немецкому фильму о нацистской подводной лодке. Нога была установлена на черной доске со словами "DAS BOOT", написанными белым готическим шрифтом вверху. Под бук­вой "Т’ висел немецкий железный крест - высшая военная награда, которой награждались солдаты в на­цистской Германии.

Все, кто входил в круг доверия SASR, пили в "Объятиях толстой леди", включая спецназовцев США и Великобритании, избранный вспомогательный личный состав и даже австралийских генералов. Мно­гие пи­ли из "Das Boot", и многие, кто пил из "Das Boot", были сфотографированы за этим занятием.

В командовании ССО были четко сформулированы правила о съемке и распространении фотографий и видеозаписей из Афганистана, но эти правила повсеместно игнорировались. SASR часто снимали и фотографировали на базе и за ее пределами, и эти материалы широко распространялись среди патру­лей, отрядов, эскадронов и ротаций. Об этом редко рассказывали за пределами полка, но после 2018 года фотографии "Das Boot" начали появляться в средствах массовой информации.

Сначала газеты Fairfax (ныне часть Nine Media) опубликовали изображение ноги в "Объятьях толстой леди", а также размытое изображение бывшего владельца ноги, лежащего мертвым на земле. Затем, два года спустя, появилась фотография уоррент-офицера Джона Летча, пьющего из протеза. На мо­мент создания фотографии Летч все еще служил в SASR и был тем, кто выразил поддержку докладу службы расследования СОА о предполагаемых военных преступлениях в Афганистане. Известно так­же, что он был не согласен по крайней мере с одной из наград или почетных званий, присужденных Бену Робертсу-Смиту.

Летч был командующим сержант-майором SASR, когда было опубликовано изображение, но ушел со своего поста после публикации в СМИ. Ходили слухи, что фотографии "Das Boot" использовались в качестве рычага давления и боеприпаса в разгорающейся гражданской войне внутри сообщества во­еннослужащих SASR и ветеранов.

Затем, несколько месяцев спустя, в средствах массовой информации появилось еще одно изображение "Das Boot". На этот раз на фотографии был изображен размахивающий кулаками, ухмыляющийся Бен Робертс-Смит, держащий две банки пива Heineken, в то время как солдат американского спецназа в ковбойской шляпе, прижавшись к нему, пил из протеза.

Адвокат Робертс-Смита Брюс Макклинток сказал о питье из ноги мертвеца, что: "в схеме человече­ского зла это, на мой взгляд, не очень высоко ценится".

- Следует сделать скидку... на то, что мужчины, участвовавшие в экстремальных боях, могут рассла­биться и разрядить обстановку, - добавил он.

Глава 23

"Вы пытаетесь проиграть эту войну?"

В 2009 году Кабул был очень похож на полдюжины восстанавливаемых столиц по всему миру. Обте­каемые полноприводные автомобили курсировали рядом с бронетранспортерами и древними такси, мимо забаррикадированных четырехзвездочных отелей и замерзающих нищих, а также сквозь посто­янную завесу пыли, смога и, согласно местной легенде, распыленного человеческого дерьма. Иногда случались похищения людей, а также зверства с применением бомб и огнестрельного оружия, но они были редки.

Кабул казался городом за пределами Афганистана, никоим образом не сравнимым с деревнями До­рафшана. Обычно по столице можно было проехать в автомобиле без брони и ходить пешком без ору­жия, без бронежилета, и обычно можно было наблюдать город, который, казалось, не находился в со­стоянии войны. Одной из причин этого было то, что Кабул сохранялся как безопасное место для за­ключения сделок.

Каждый вооруженный субъект в Афганистане извлек выгоду из миллиардов долларов, которые потек­ли в Афганистан, и генерал-лейтенант Рэймонд "Тони" Томас (в отставке), командующий командова­нием специальных операций США, сказал, что Талибан получал долю с каждого доллара США, по­траченного в Афганистане; ссылаясь на министра финансов Талибана, сказавшего, что многие талибы "надеются, что вы никогда не уйдете".

Одним из мест, где можно было заключить сделки в Кабуле, был "Кедровый дом", обшарпанный ре­сторан, пристроенный к ветхому пансионату в центре города. Он выходил фасадом в парк, что позво­ляло незаметно выходить и входить в него, и находился в нескольких минутах ходьбы от Междуна­родной зоны и афганского дворца. 1 декабря 2009 года трое мужчин встретились в "Кедровом доме" для тайной встречи: один австралиец, представляющий американских военных, и два афганских биз­несмена, представляющих движение Талибан.

Австралийцем был Дэвид Килкаллен, в то время советник НАТО и ISAF по борьбе с повстанцами, а также личный советник генерала Маккристала. Между ISAF и элементами движения Талибан были предприняты попытки провести переговоры по обратному каналу, но с обеих сторон существовали препятствия. Поскольку правительство США объявило движение Талибан террористической органи­зацией, ни одному военнослужащему не разрешалось встречаться с членом Талибана, и ни один талиб не встретился бы с военнослужащим в форме вооруженных сил США. Формально являясь гра­жданским лицом, Килкаллен был "исключением" для неофициальных встреч.

Два афганских бизнесмена, с которыми он встречался в Сидаре, были из Кандагара, они также не вхо­дили в военную структуру, но симпатизировали Талибану и поддерживали его. Вероятно, они поддер­живали контакты с шурой Кветты и находились в Кабуле в составе команды талибов, которая вела переговоры с представителями правительства президента Карзая. (Условия, которые они представили в 2009 году, в то время считались неприемлемыми Соединенными Штатами, но были приняты прези­дентом Дональдом Трампом в 2020 году.) Выйдя из ресторана, телохранители афганцев и австралийца разделили шашлыки на автостоянке. Внутри Килкаллен поговорил с бизнесменами, пытаясь оценить цели движения Талибан и установить дополнительные обратные каналы связи с противником, которые в какой-то момент могли бы быть ис­пользованы для прекращения войны.

Как и во многих местах, где заключались сделки в Кабуле, в "Кедровом доме" был телевизор с плос­ким экраном. Там часто показывали международные спортивные состязания, но в тот вечер все глаза в ресторане были прикованы к телевизору, ожидая, что это будет знаковая речь о войне.

Ожидалось, что президент Барак Обама, вступивший в должность менее чем год назад, подробно расскажет о том, как отныне американские военные будут вести войну в Афганистане. Это должно было стать объявлением о новой стратегии, разработанной после нескольких месяцев упорной торгов­ли, переговоров и участия экспертов (в том числе на основе исследований, проведенных Килкалле­ном). Молодой, темноволосый и ясноглазый президент Обама поднялся на кафедру в Воен­ной акаде­мии США в Вест-Пойнте и произнес речь под названием "Новый путь вперед в Афганиста­не и Паки­стане".

- Будучи курсантами, вы добровольно пошли на службу в это опасное время, - сказал президент Оба­ма. - Некоторые из вас воевали в Афганистане. Некоторые из вас будут отправлены туда в командиров­ки. Как ваш главнокомандующий, я обязан вам миссией, которая четко определена и достойна вашей службы. И именно поэтому, после завершения голосования в Афганистане, я настоял на тщательном пересмотре нашей стратегии, обзор позволил мне задать сложные вопросы и изучить все различные варианты вместе с моей командой национальной безопасности, нашим военным и гражданским руко­водством в Афганистане и нашими ключевыми партнерами. На данный момент этот обзор завершен. И как Верховный главнокомандующий, я решил, что в наших жизненно важных национальных ин­тересах направить в Афганистан дополнительные 30 000 военнослужащих США.

Это был значительный приток войск, почти удвоивший численность иностранных войск в стране. Президент Обама продолжил: - Через 18 месяцев наши войска начнут возвращаться домой. Это те ресурсы, которые нам необходи­мы, чтобы перехватить инициативу, одновременно наращивая афганский потенциал, который может обеспечить ответственный вывод наших сил из Афганистана.

Двое кандагарских бизнесменов, обедавших с Килкалленом, начали смеяться, и австралиец спросил почему.

- Вы пытаетесь проиграть эту войну? - спросил один из них. - Завтра талибы выйдут на улицу и ска­жут всем: "Эй, возможно, вам нравятся американцы, но вы только что слышали, как их президент ска­зал, что они уходят в июле? И что вы будете делать в августе?" - сказал один из них.

Расчет войны изменился для талибов. Сроки могли сместиться, как это и произошло, но теперь был крайний срок, начиная с которого талибы могли действовать. Часто повторяемая максима в Афгани­стане заключалась в том, что у американцев были часы, а у талибов было время.

- Теперь талибы знали, что им нужно делать, просто оставаться в поле зрения общественности и сохранять некоторые рычаги влияния в Афганистане, но не более того, - говорит Килкаллен. - Это то, что военные называют “экономией силы”.

Цель войны талибов состояла в том, чтобы заставить афганцев, особенно сельских афганцев, предпо­честь свою форму правления, правосудия и безопасности любой другой предлагаемой форме. И по­скольку значительные районы страны были взбешены бесхозяйственностью правительства и деспо­тичным поведением оккупационных сил, Талибан справедливо рассудил, что достижение этой цели не потребует сосредоточения на военной составляющей.

Время для ISAF и Афганистана теперь шло своим чередом. Эффективное правительство и сильные силы безопасности должны были быть созданы в Афганистане до того, как западные войска покинут страну, иначе это наверняка привело бы к гражданской войне и, вероятно, к господству Талибана. В 2009 году численность Афганской национальной армии на бумаге составляла примерно 90 000 воен­нослужащих. План состоял в том, чтобы выставить еще 40-50 тысяч солдат в 2010 году, а затем еще 100 000 в 2011 году. Австралия обязалась подготовить бригаду солдат, которые взяли бы на себя пол­ную ответственность за обеспечение безопасности в провинции Урузган.

В 2009 году Кевин Радд объявил, что Австралии придется "значительно увеличить "пропускную способность" обучения Афганской национальной армии. Цель состоит в том, чтобы создать в Урузга­не 4‑ю бригаду Афганской национальной армии, готовую обеспечить безопасность в провинции, как только они смогут взять на себя эти обязанности".

Австралия пыталась подготовить около 3300 солдат в Урузгане. 4-я бригада Афганской национальной армии будет состоять из штаба бригады, трех пехотных кандаков, кандака боевой поддержки, кандака боевой службы поддержки и гарнизонного кандака. Они также готовили и планировали кандак по обеспечению безопасности дорожного движения, это были силы Матиуллы Хана.

Люди Матиуллы были местными и верными ему, и они были одними из наиболее эффективных бой­цов, но в других местах употребление наркотиков было высоким, а мотивация низкой. Дезертир­ство было постоянной проблемой: афганские солдаты в Урузгане зарабатывали около 25 долларов США наличными в неделю и часто покидали свою патрульную базу, когда их семья нуждалась в этих день­гах или когда боевые действия в местах, где у них не было семейных или племенных интересов, были слишком ожесточенными. Короче говоря, присутствие афганских сил безопасности было сла­бым по всей стране, но особенно в Урузгане, за исключением людей Матиуллы.

Когда президент Обама произносил свою речь в Вест-Пойнте, вера в афганское правительство была низкой. На самом деле, возможно, она была близка к самой низкой возможной точке. Всего за месяц до выступления Обамы, Афганистан проголосовал за возвращение Хамида Карзая на высший пост, но его переизбрание было запятнано насилием, коррупцией, недоверием и незаинтересованностью.

Движение Талибан и кандидаты, связанные с движением Талибан, не были включены в избиратель­ный процесс, поэтому эта группа бойкотировала выборы и заявила, что они насильственно сорвут как кампанию, так и день выборов. Более того, после почти восьми лет плохого правления Карзай больше не был предпочтительным кандидатом международного сообщества. Два других кандидата получали помощь от Соединенных Штатов. И снова вступили в игру афганские полевые командиры.

Хамид Карзай заключил ряд сделок с афганскими полевыми командирами, чтобы привести его к вла­сти, в первую очередь с предполагаемым военным преступником Абдулом Рашидом Дустумом, кото­рый вернулся из Дубая за три дня до выборов, чтобы помочь поддержать Карзая в голосовании. Поле­вые командиры также привлекались ISAF и Соединенными Штатами для содействия обеспечению безопасности в день выборов. В 21 из 34 провинций страны ISAF заплатили вооруженным ополчен­цам за обеспечение безопасности выборов, что не способствовало восприятию этих выборов как сво­бодных и справедливых.

В Урузгане австралийские военнослужащие в день выборов контролировали 12 избирательных участков и зафиксировали более десятка обстрелов, с помощью 107-мм реактивных снарядов, 82-мм минометов, стрелкового оружия и реактивных гранатометов. Ни один австралийский солдат не был убит или ранен, но только около 150 избирателей прошли через каждый участок. Явка избирателей по всей стране была очень низкой, но в Урузгане она была значительно ниже, чем по стране в среднем.

С возвращением Хамида Карзая на пост президента, в немалой степени благодаря упорному торгу по­левых командиров, участию меньшинства в политическом процессе и роли талибов, играющих на­сильственную, деструктивную и обструкционистскую роль, в Афганистане все шло своим чередом. Для всех международных сил реальность на местах и желаемое конечное состояние были далеки друг от друга, и теперь, когда военные силы должны были уйти, начался стремительный процесс обеспече­ния стабильности и восстановления.

Кевин Радд объявил о "общегосударственных" обязательствах в Урузгане, при этом военные, феде­ральная полиция Австралии и дипломатические силы и организации по оказанию помощи работали сообща. (Это не упоминалось, но австралийские силы специального назначения в значительной степе­ни остались за рамками этой попытки общегосударственной координации.) Частью этих усилий ста­нет первое развертывание Австралийского гражданского корпуса (АГК), нового подразделения ав­стралийской государственной службы, за которое выступал Кевин Радд. Перед этим подразделением будет поставлена задача направить технических правительственных экспертов в районы стихийных бедствий и зоны военных действий, чтобы они могли помочь в восстановлении.

Одной из задач АГК была стабилизация долины Хора, района к северу от Таринкота, на умиротворе­ние которого были потрачены миллиарды долларов и десятки жизней. Позже эти усилия привели к первой жертве среди гражданского населения Австралии в ходе войны.

В течение всего дня и ночи 19 февраля 2010 года премьер-министр Нидерландов Ян Петер Балкененде пытался сохранить единство своего правительства. Споры в кабинете министров с лидерами других партий правящей коалиции были обычной задачей премьер-министра Балкененде, и эти споры иногда продолжались всю ночь, но рассвет всегда приносил компромисс. До февраля 2010 года.

В течение 16 часов Балкененде и его министр иностранных дел Максим Верхаген, оба из партии "Хри­стианско-демократический призыв", утверждали, что голландцы должны продолжать свою мис­сию в Урузгане еще как минимум два года. Они отметили успех миссии на данный момент: в Урузгане были построены патрульные базы и обучено более 1600 полицейских, и любой член правительства, кото­рый регулярно посещал Таринкот, увидел бы, как преобразилась столица провинции, с увеличе­нием количества продуктов на рынках и богатства на улицах. Однако заместитель премьер-министра и ли­дер Лейбористской партии Ваутер Бос провел черту на песке: не было никаких обстоятельств, при ко­торых он и его партия одобрили бы продление миссии.

Бос утверждал, что Таринкот не был Урузганом, и что, судя по тому, что ему сказали, на данный мо­мент в Афганистане просто невозможно победить. Голландская миссия всегда была ограничена по времени, и этот предел был достигнут. Обязательства перед Соединенными Штатами были выполне­ны.

Тупиковую ситуацию разрешить не удалось. 20 февраля премьер-министр Балкененде связался с гол­ландским монархом, королевой Беатрикс, чтобы сообщить ей, что его правительство скоро падет.

Позиция Ваутера Боса укрепилась на следующий день, когда появились сообщения о том, что в ре­зультате авиаудара НАТО в Урузгане погибло несколько мирных жителей. Со временем выяснилось, что в этом нападении участвовали не голландские войска, а операторы на американских вертолетах "Литтл Бёрд", которые атаковали колонну микроавтобусов, в которых, по их мнению, находились по­встанцы. Они убили 27 человек, включая женщин и детей.

Боевая миссия Нидерландов в Афганистане завершится в августе 2010 года, что сделает их первой страной НАТО, задействованной в Афганистане, которая прекратит свое участие. Оперативная группа "Урузган" стала объединенной группой "Урузган" под руководством США.

При премьер-министре Радде число австралийских солдат в Афганистане выросло примерно с 1000 до 1550, но просьбы о выделении дополнительных австралийских войск были отклонены. Вместо это­го были отправлены в Урузган несколько словацких и сингапурских солдат, а Соединенные Штаты также подтвердили свои обязательства.

Для австралийского спецназа вывод голландских войск из Урузгана мало что изменил, за исключени­ем того, что Матиулла Хан теперь будет обладать еще большей властью в провинции и займет офици­альные посты. Полковник Джеймс Крейтон, командир объединенной группы "Урузган", так отозвался о Матиулле в статье, которую он написал для "Дипломата": "Я признал, что, хотя его подозрительные прошлые и нынешние действия были неприемлемы в соответствии с официальной западной практи­кой, они подпадали под негласную моральную защиту афганской национальной полиции, губернатора провинции и президента Афганистана". В 2011 году Матиулла стал начальником полиции провинции Урузган, и эту должность он будет занимать до своей смерти.

В сентябре 2011 года ABC обратилась к Министерству обороны с просьбой объяснить отношения между австралийскими силами в Урузгане и полевым командиром после того, как он стал начальни­ком полиции, и их ответ был таким: "В рамках усилий ISAF по содействию стабилизации Афганистана австралийские вооруженные силы регулярно взаимодействуют с широким кругом племенных и общинных лидеров в Урузгане инклю­зивным и беспристрастным образом. В этой обстановке Матиулла Хан является одной из многих влиятельных фигур, с которыми сотрудничают австралийцы. Австралия работает с такими лицами та­ким образом, чтобы гарантировать позитивное использование их влияния в поддержку управления и безопасности в Урузгане. Как начальник полиции Урузгана, мы ожидаем, что Матиулла Хан будет действовать беспристрастно и профессионально и продолжит оказывать положительное влияние на безопасность в провинции".

Это заявление серьезно преуменьшает и даже искажает отношения между австралийским спецназом и Матиуллой Ханом.

Оставляя в стороне оперативные отношения, Матиулла был единственным "общественным лидером" из Урузгана, представители которого, включая его заместителя Мидоха Хана, посетили Австралию за счет Министерства обороны, где Мидоху подарили поездку в бухту с австралийскими солдатами и по­сещение зоопарка в парке Таронга. Он также был единственным общественным лидером, который по­дарил десятки золотых часов офицерам ОГССО и, по крайней мере, одному австралийскому генералу.

В месяцы между падением правительства Нидерландов и выводом голландских войск из Урузгана, Австралия также пережила период политических потрясений. Популярность Кевина Радда шла на убыль; опросы показали, что если он возглавит партию на следующих выборах, лейбористы проигра­ют. Это вызвало беспокойство в правительстве, и в июне было подано ходатайство о сложении полно­мочий. Когда Радд понял, что проиграет это ходатайство, Джулия Гиллард выиграла дело без сопро­тивления и стала новым премьер-министром. В июле премьер-министр Гиллард объявил о проведе­нии досрочных федеральных выборов, которые состоялись в августе.

Утечка электронных писем Госдепартамента США из Австралии в Вашингтон объясняла, что смена правительства вряд ли изменит приверженность Австралии Афганистану. "Представители лейбори­стов сказали нам, что один из уроков, который Гиллард извлекла из выборов 2004 года, заключался в том, что австралийцы не изберут премьер-министра, который воспринимается как антиамериканец", - говорилось в одном электронном письме. "Продолжаю изучать это, но, насколько я могу судить, это не будет иметь большого значения. И лейбористы, и оппозиция поддерживают Афганистан, так что это не изменится", - писалось другом.