Назови меня неотразимым

Глава 19

Мег совершенно забыла про камеры видеонаблюдения, а Хейли вообще о них не знала. Девушка в панике вскинула голову:

– Наябедничаешь, да?

– Нет, лучше сама расскажи.

Хейли оказалась злостной погромчицей, но ведь она только что спасла Мег от Спенса, и та чувствовала себя обязанной. Она тряхнула бывшую подругу за плечи:

– Послушай, Хейли. Прямо сейчас ты можешь изменить свою жизнь. Перестань быть трусливым, пакостным, по уши влюбленным ребенком и поступи, как женщина с сильным характером.

Хейли отшатнулась, когда Мег вцепилась в ее руки, но поборница справедливости не ослабила хватку.

– Если прямо сейчас ты не посмотришь в лицо последствиям своих действий, то всю жизнь будешь маяться в тени, постоянно стыдясь, все время помня, что ты жалкая, маленькая крыска, предавшая друга.

Лицо Хейли сморщилось.

– Я не могу.

– Можешь, если решишься. Жизнь подбрасывает не так уж много подобных моментов, и знаешь, что я думаю? Я думаю, что от того, как ты будешь действовать в следующие несколько минут, зависит, каким человеком ты станешь.

– Нет, я…

Тед выскочил из пикапа и бросился к Мег:

– Позвонили из безопасности. Сказали, что появился Спенс. Я добрался сюда так быстро, как только мог.

– Спенса уже нет, – бросила Мег. – Он уехал, когда увидел Хейли.

Быстрым взглядом запоздавший защитник отметил голые ноги Мег и влажную футболку, едва прикрывающую мокрые трусики.

– Что случилось? Он к тебе приставал?

– Скажем так, милым он не был. Но я не сорвала вашу судьбоносную сделку, если это тебя интересует. – Разумеется, именно это и волнует мистера Мэра. – По крайней мере, надеюсь, что не сорвала, – добавила она.

Относилось ли облегчение, проступившее на мужественном лице, к ней или к городу? Больше всего на свете хотелось без утайки рассказать о произошедшем, но этим она поставит Теда в затруднительное положение. Как бы тяжко ни пришлось, Мег несколько дней повременит с откровениями.

Тед наконец заметил красные глаза и пятнистое лицо Хейли:

– Что с тобой стряслось?

Хейли взглянула на Мег, ожидая разоблачения, но та молча вернула взгляд. Девушка опустила голову:

– Меня пчела ужалила.

– Ужалила пчела? – недоверчиво переспросил Тед.

Хейли снова пристально посмотрела на Мег, провоцируя высказаться или, возможно, умоляя сделать шаг, на который сама Хейли не отваживалась. Секунды летели, но Мег безмолвствовала. Хейли прикусила нижнюю губу.

– Мне нужно ехать, – пробормотала она малодушно.

Тед догадался, что дело поважнее укуса пчелы. Он уставился на Мег в поисках объяснения, но та не сводила пронизывающего взгляда с Хейли.

Злоумышленница порылась в карманчике обтягивающих шортов в поисках ключей от машины. Она предусмотрительно припарковала свой «Форд-Фокус» в переулке, а не перед церковью, очевидно, чтобы быстрее смыться после сожжения одежды Мег. Вытащив связку, она с минуту изучала брелок, по-прежнему ожидая разоблачения со стороны Мег. Когда этого не произошло, Хейли начала отступать коротенькими осторожными шажками в сторону автомобиля.

– Добро пожаловать в светлое будущее, – окликнула беглянку Мег.

Тед с любопытством наблюдал действо. Хейли нерешительно замедлилась, потом остановилась. Когда трусиха наконец обернулась, глаза были полны тоскливой мольбой.

Мег покачала головой.

Подбородок Хейли задрожал, и Мег затаила дыхание.

Девушка снова повернулась к своей машине, сделала шаг, другой, замерла и взглянула на Теда.

– Это я, – выпалила она. – Я пакостила Мег.

Тед уставился на грешницу:

– О чем ты говоришь?

– Я … я устроила погром в церкви.

Тед Бодин не часто терял дар речи, но сейчас приключился как раз такой случай. Хейли крутила ключи.

– Я послала то письмо. Прилепила наклейки ей на кузов и пыталась оторвать дворники. И камень в лобовое стекло бросила тоже я.

Оплот законности потряс головой, пытаясь усвоить новости, а потом обратился к Мег:

– Ты же говорила, что камень сам слетел с грузовика.

– Не хотела, чтобы ты волновался, – сказала Мег, – или заменил мою консервную банку армейским вездеходом «Хамви», на что ты вполне способен.

Дознаватель навис над Хейли:

– Почему? Зачем ты это сделала?

– Чтобы … чтобы заставить ее уехать. Я… сожалею.

Для гения он слишком туго соображал.

– Чем она тебе не угодила?

Хейли снова заколебалась. Это была самая трудная часть признания, и она взглянула на Мег, прося помощи. Но Мег предпочла не вмешиваться. Хейли сжала ключи в кулаке.

– Я ревновала ее.

– Ревновала? К кому?

Мег хотелось, чтобы вопрос не звучал с таким недоумением.

Голос Хейли понизился до шепота:

– К тебе.

– Ко мне? – В голосе добавилось скептицизма.

– Потому что я люблю тебя, – обреченно произнесла кающаяся, запинаясь на каждом слове.

– Это самая большая глупость, какую я только слышал. – Отвращение Теда было настолько очевидным, что Мег чуточку пожалела Хейли. – И, изводя Мег, ты демонстрировала свою так называемую любовь?

Грозный рык разрушил мир фантазий бедняжки.

Она прижала руки к животу.

– Мне так жаль, – заплакала Хейли. – Я… никогда не собиралась заходить так далеко. Я… очень сожалею.

– Сожаления здесь не помогут, – вынес вердикт Тед. А потом озвучил окончательное доказательство безответности ее любви: – Садись в свою машину. Поедем прямо в полицейский участок. По дороге позвони матери, потому что тебе понадобится любая возможная поддержка.

Слезы катились по щекам преступницы, из горла вырывались тихие задушенные рыдания, но она высоко держала голову. Хейли без сопротивления приняла свою судьбу.

– Подождите! – Мег глубоко вдохнула, задержала воздух и выдохнула. – Я против полиции.

Хейли уставилась на нее, а Тед отмахнулся:

– Споры здесь не уместны.

– Раз я являюсь жертвой, мое слово решающее.

– Черта с два, – рассердился блюститель порядка. – Она терроризировала тебя и теперь пусть заплатит за содеянное.

– Что касается стоимости нового лобового стекла, то конечно.

Тед настолько разъярился, что побледнел под загаром.

– Дело гораздо серьезнее. Она нарушила по крайней мере десяток законов. Незаконное проникновение, преследование, вандализм …

– А сколько законов нарушил ты, – спросила Мег, – когда посягнул на статую Свободы?

– Мне было всего девять лет.

– Но ты был очень-очень умным, – вставила адвокатша дьявола. (Хейли наблюдала за дискуссией, не понимая, что происходит и как этот разговор затронет ее.) – По уровню интеллекта ты вполне тянул лет на девятнадцать. Это на год больше, чем ей сейчас.

– Мег, подумай, как она поступила с тобой!

– Дело не во мне. Хейли – единственная, о ком нужно думать. Возможно, я ошибаюсь, но считаю, что она сделает правильные выводы. Пожалуйста, Тед. Каждый заслуживает второго шанса.

Будущее Хейли целиком зависело от Теда, но она со стыдом и изумлением смотрела на Мег.

Тед сверкнул глазами на Хейли:

– Ты не достойна снисхождения…

Хейли вытерла щеки ладонями и, обращаясь к Мег, прошептала:

– Спасибо. Никогда этого не забуду. Обещаю. Когда-нибудь я все возмещу.

– Насчет меня не беспокойся, – улыбнулась Мег. – Постарайся сама исправиться.

Хейли поколебалась. Наконец она кивнула, сначала слегка качнув повинной головой, а потом решительно склонив ее.

Пока помилованная шла к машине, Мег вспомнила неотвязное ощущение, словно она упускает что-то важное. Наверное, в этом все дело. Подсознательно она, должно быть, давно подозревала Хейли, хотя не могла осознать ее виновность.

Девушка уехала. Тед раздраженно пнул гравий:

– Знаешь ли, ты чересчур добренькая. Чертовски снисходительная.

– Я ведь избалованное дитя знаменитостей, помнишь? Снисходить для меня естественно.

– Сейчас не время для шуток.

– Эй, если ты можешь придумать больший прикол, чем связь небожителя Теда Бодина с простой смертной Мег…

– Прекрати!

Дневные невзгоды разом навалились на Мег, но не хотелось выдавать свою уязвимость.

– Мне не нравится, когда ты раздражаешься, – заявила она. – Это вызов законам природы. Кто знает, чем может обернуться твое дурное настроение? Вдруг вселенная взорвется.

Тед проигнорировал подначку. Вместо ответа он заправил влажную кудряшку ей за ухо.

– Чего хотел Спенс? Кроме твоего восхищенного внимания и представления твоим знаменитым приятелям?

– Ну… в общем-то только этого.

Она прижалась щекой к шершавой ладони.

– Ты что-то умалчиваешь.

Мег превратила голос в сексуальное мурлыканье:

– Малыш, есть множество вещей, о которых я тебе не рассказывала.

Тед улыбнулся и коснулся большим пальцем ее нижней губы.

– Постарайся не оставаться одной. Все пытаются не оставлять тебя наедине со Спенсом, но и ты должна прилагать усилия.

– Да знаю я. И, поверь, такого больше не повториться. Хотя не могу передать, до чего надоело прятаться из-за какого-то упершегося рогом богатея…

– Понимаю. Это неправильно. – Тед прижался губами к нахмуренному лбу. – Просто не попадайся ему на глаза еще денька два, а потом можешь послать его к черту. Фактически, я с удовольствием проделаю это от твоего имени. Ты не представляешь, как мне надоело, что этот клоун пытается рулить моей жизнью.

Ноющее чувство неожиданно вернулось. Ощущение, что необходимо что-то осознать. Что-то, не имеющее отношения к Хейли Киттл.

Небо потемнело, ветер прижал футболку к телу.

– А тебе… разве тебе не кажется странным, что Спенс не проведал о нас с тобой? И что Санни ничего не слышала? Множество людей в курсе, но… только не они. Санни ведь не знает, не так ли?

Тед поглядел на тучи.

– Вроде нет.

Мег никак не могла вдохнуть.

– Двадцать женщин на обеде видели, как ты поцеловал меня. Некоторые наверняка насплетничали мужьям, подругам. Бёди рассказала Хейли.

– Логично.

Мчащиеся тучи затенили его лицо, и вожделенный райский фрукт оказался совсем рядышком. Мег с усилием втянула воздух:

– Значит, все вокруг знают, что мы пара. Кроме Спенса и Санни.

– Это Уинетт. Местные стоят друг за дружку.

Плод висел так близко, что можно было уловить его аромат, отнюдь не приятный, а гнилостный и зловонный.

– Сверхъестественная лояльность.

– Которая не делает их лучше в других отношениях.

И вот отравленный фрукт лег на ладонь.

– Ты все это время был уверен, что никто не проболтается Спенсу или Санни.

Вдали загрохотал гром… Тед вытянул шею, всматриваясь в видеокамеру на дереве, словно желая удостовериться, что та не сместилась.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– О, ты отлично понимаешь, – выпалила она на одном болезненном выдохе. – Когда ты поцеловал меня… Когда ты сказал перед всеми этими женщинами, что мы вместе… Ты точно знал, что они сохранят секрет.

Тед пожал плечами:

– Люди поступают согласно своим склонностям.

Плод распался в ее руках, явив червивое, гнилое нутро.

– Твои постоянные разговоры о честности и открытости, о том, как ты ненавидишь таиться. Я купилась с потрохами.

– Я действительно не люблю таиться.

Тучи сгрудились над головой, оглушающее громыхнуло, и волна ярости подбросила Мег в небеса.

– Я была так растрогана, когда ты поцеловал меня перед всеми. Как последняя дура, поверила, что ты отважился на жертву. Ради меня! Но ты… ты ничем не рисковал.

– Подожди минутку. – Потемневшие глаза пылали праведным негодованием. – Ты же сама набросилась на меня в тот вечер. Называла меня идиотом.

– Это говорил мой разум, а не сердце… Мое глупое сердце… – голос предательски дрогнул, – оно пело.

Тед поморщился:

– Мег…

Череду эмоций на лице этого мужчины, который никогда никого намеренно не обижал, было мучительно просто прочесть. Беспокойство. Участие. Жалость. Она ненавидела все это – она ненавидела его. Мег хотела ранить его в отместку за свою боль, и знала верный способ покарать неуязвимого. Честность.

– Я влюбилась в тебя, – призналась она. – Как и все остальные.

Он не смог скрыть смятения:

– Мег…

– Но я интересую тебя не больше любой другой. Не больше, чем Люси.

– Подожди.

– Полная кретинка. Тот поцелуй так много значил для меня. Я позволила ему значить слишком много. – Она разразилась резким смехом, похожим на рыдание, не понимая, на кого сердится больше: на Теда или на себя. – И то, как ты настаивал, чтобы я жила в твоем доме… Все страшно всполошились по этому поводу, но случись такое, они бы самоубились, лишь бы прикрыть твою задницу. Ты знал, что можешь на них положиться.

– Ты поднимаешь много шума из ничего.

Но он избегал встречаться с ней глазами.

Мег взглянула на сильный четкий профиль.

– Один твой вид будит во мне желание танцевать, – прошептала она. – Я никогда никого не любила, как тебя. Никогда даже не представляла чувств, которые испытываю к тебе.

Его рот скривился, а глаза потемнели от боли.

– Мег, ты мне не безразлична. Не думай, что ты мне безразлична. Ты… ты удивительная. Ты заставляешь меня…

Он сделал паузу, подыскивая слово, а она глумливо усмехнулась сквозь слезы:

– Я заставляю твое сердце петь? Вызываю у тебя стремление пуститься в пляс?

– Ты расстроена. Ты…

– Моя любовь горяча. – Слова вылетали сами собой. – Она сжигает живьем. Она бурлит, и опрокидывает, и утягивает в бездонную глубину. А твои чувства стылые и жиденькие. Ты вечно держишься вне игры, чтобы не вспотеть слишком сильно. Вот почему ты хотел жениться на Люси. Это было уместно. И логично. Ну а я совсем не подходящая. Слишком непредсказуемая, дикая и неорганизованная, повсюду вношу беспорядок. И ты разбил мое сердце.

С ударом грома начался дождь.

Лицо Теда скривилось.

– Не говори так, ты расстроена …

Он потянулся к ней, но Мег резко уклонилась:

– Проваливай. Оставь меня в покое.

– Только не так.

– Именно так. Потому что ты всегда поступаешь как лучше для людей. А для меня сейчас самое лучшее – остаться одной.

Дождь хлестал все сильнее. Можно было пронаблюдать, как ищут равновесие его внутренние весы, взвешивая «за» и «против» в стремлении поступить правильно. Всегда все делать правильно. Такова природа Теда. И, позволив ему увидеть, какое страдание он причинил, Мег ранила его всего больнее.

Зигзаг молнии расколол воздух. Тед потянул Мег вверх по лестнице под навес церковного крыльца. Она вырвалась.

– Уходи. Хоть на это ты способен?

– Пожалуйста, Мег. Мы все уладим. Нужно только немного времени. – Он попытался коснуться ее лица, но, когда Мег отшатнулась, нерешительная рука упала. – Ты расстроена. Я понимаю. Попозже, вечером, мы…

– Нет. Только не сегодня.

И не завтра. Никогда.

– Послушай меня. Пожалуйста … У меня завтра весь день встречи со Спенсом и его людьми, но вечером мы сможем… поужинаем у меня, где нам никто не помешает. Только ты, да я, да мы с тобой. У нас будет время все обдумать и обсудить.

– Отлично. Как следует поразмыслим. И все исправится.

– Будь справедлива, Мег. Это обрушилось нежданно-негаданно. Обещай мне, – потребовал Тед хрипло. – Пока ты не дашь слово встретиться со мной завтра вечером, я никуда не уеду.

– Хорошо, – вяло процедила она. – Обещаю.

– Мег …

Тед еще раз попытался дотронуться до нее, и снова она уклонилась.

– Просто уйди. Пожалуйста. Поговорим завтра.

Он разглядывал ее так долго, что Мег показалось, будто он останется. Но в конце концов Тед уехал, а она стояла на крыльце и смотрела, как он исчезает за завесой дождя.

Когда сокрушитель сердец скрылся из поля зрения, Мег сделала то, на что не решалась прежде, – обошла вокруг церкви и разбила окошко. Вынула стекло, чтобы отомкнуть защелку. Потом толчком открыла раму и забралась в свое пыльное пустое святилище.

Тед ожидает, что они встретятся завтра для спокойного разумного обсуждения ее безответной любви. Ведь она обещала.

Когда удар грома до основания сотряс здание, Мег утвердилась во мнении, что нарушить это обещание – во благо.

На хорах она нашла джинсы, которые Далли и Скит пропустили, когда собирали ее вещи. На кухне оставалась еда, но аппетита не было. Вместо ужина она принялась вышагивать по древнему сосновому полу и размышлять о стечении обстоятельств, приведшем ее к этому мучительному моменту. Тед не способен измениться. Неужели она действительно верила, что он может влюбиться в нее? Как она могла вообразить даже на мгновение, что хоть чем-то отличается для неотразимого от всех остальных?

Тед приоткрыл ей ту грань своей многоликой натуры, которую никому другому не позволял увидеть, и она почувствовала себя особенной. Но это оказалось зряшной иллюзией, и теперь Мег придется уехать, потому что оставаться здесь дальше невозможно.

Мысль о том, что она больше никогда не увидит любимого, привела в уныние, и Мег решила сосредоточиться на практической стороне дела. Прежняя безответственная ветреница немедля прыгнула бы в машину и укатила. Но у обновленной версии Мег имелись определенные обязательства. Завтра у нее выходной: никто на работе ждать не будет, и достанет времени подчистить долги.

Она выждала, чтобы быть уверенной, что по ее возвращении Скит уже будет спать. И когда громоподобный храп разнесся по коридору, Мег села за стол в хозяйском кабинете, где мастерила свои украшения, и взяла желтый блокнот. Сначала она набросала заметки для того, кто сменит ее в клубе, объяснив, чем загружать тележку, какие напитки предпочитают те или иные посетители, добавила несколько емких строк об утилизации банок и стаканчиков. Пусть ее работа не требовала большого ума, но Мег удвоила доход от продажи напитков и гордилась своим достижением. В конце она приписала: «Работа такова, какой вы ее делаете», но решила, что это чересчур, и зачеркнула фразу.

Потом она закончила браслет, обещанный Тори. И хотя изо всех сил старалась не думать о Теде, задача оказалась непосильной, так что к рассвету, упаковывая браслет, она чувствовала себя осоловевшей, выдохшейся и отчаявшейся гораздо глубже, чем когда-либо прежде.

Когда Мег вошла на кухню, Скит за кухонным столом истреблял овсяные хлопья и просматривал спортивный раздел лежащей перед ним газеты.

– Хорошие новости, – сообщила она, натужно улыбаясь, – мой преследователь обнаружен и обезврежен. О деталях прошу не расспрашивать.

Скит оторвался от хлопьев:

– Тед знает?

Мег поборола волну боли, угрожавшую поглотить ее всякий раз, стоило вспомнить, что больше они никогда не встретятся.

– Да. И я перебираюсь обратно в церковь.

Противно лгать Скиту, но требуется оправдание, чтобы собрать вещи, не вызывая подозрений.

– Не возьму в толк, к чему так торопиться, – проворчал гостеприимный хозяин.

Когда заслуженный кедди вернулся к своему завтраку, Мег поняла, что будет скучать по старому брюзге, как и по множеству других жителей этого сумасшедшего городка.

Нехватка сна и душевная мука подкосили ее, и, едва начав укладываться, Мег сдалась и прилегла. Несмотря на мрачные сны, она проспала до полудня. Проснувшись, быстро упаковала пожитки, но добралась до банка только к трем. Там со своего скудного счета сняла все, за исключением двадцати долларов. Если закрыть счет, кассир примется расспрашивать, и спустя пять минут после ее ухода, Тед будет извещен о внезапном отъезде. Мег не вынесет еще одного столкновения со сверхъестественным.

* * *

Единственный в городе почтовый ящик для отправки корреспонденции находился перед крыльцом почтового отделения. Она бросила туда свои заметки о торговле напитками и заявление об увольнении на имя Барри, помощника управляющего. Когда Мег опустила в щель конверт с браслетом для Тори, вне парковочной зоны притормозил автомобиль. Стекло со стороны водителя скользнуло вниз, и Санни Скипджек высунула голову:

– А я тебя повсюду ищу. Забыла, что клуб сегодня не работает. Давай прихватим выпивку и побеседуем.

Санни с ее блестящими темными волосами и платиновыми драгоценностями воплощала элегантную деловитость. А Мег еще никогда не чувствовала себя настолько неуверенной.

– Боюсь, сейчас не время, – воспротивилась она. – У меня много дел.

Таких, например, как сесть в машину и оставить позади мужчину, которого она так сильно и безнадежно любит.

– Отмени их. Это важно.

– Речь о твоем отце?

Санни непонимающе уставилась на Мег:

– А что с моим отцом?

– Ничего.

Несколько человек на тротуаре остановились и наблюдали за ними, даже не пытаясь скрыть свой интерес. Санни нетерпеливо забарабанила по рулю.

– Ты уверена, что не можешь выкроить несколько минут из своего плотного графика, чтобы обсудить вопрос о небольшом деловом предприятии.

– Деловом предприятии?

– Я видела твои украшения и хочу поговорить о них. Садись.

Планы Мег на будущее были весьма туманными. Она прикинула риск отсрочки отъезда на час и возможную выгоду от разговора с Санни. Дочь Спенса могла быть занозой в заднице, но она несомненно являлась толковым успешным предпринимателем. Мег поборола инстинктивное нежелание оказаться в замкнутом пространстве с одним из Скипджеков и села в машину.

– Слышала про статью в «Уолл-стрит джорнал» об аукционе Теда? – спросила Санни, выезжая на дорогу. – Из серии о творческом подходе к сбору средств на благотворительность.

– Нет, не слышала.

Санни вела автомобиль, держа руль одной рукой.

– Каждый раз, когда появляется подобная публикация, ставки поднимаются. Общенациональное внимание к аукциону подстегивает рост, я уже давно ни на что так крупно не тратилась.

У Санни зазвонил мобильник. Она сунула устройство под прядь блестящих темных волос, закрывающих ухо.

– Привет, па.

Мег напряглась.

– Да я прочла записку, и пообщалась с Вольфбургом, – отчиталась Санни. – Вечером позвоню Терри.

Несколько минут заняла беседа об адвокатах и земельной сделке. Мысли Мег естественно обратились к Теду и были резко оборванны следующими словами Санни:

– Проверю это попозже. Сейчас я занята с Мег. – Она посмотрела на спутницу и закатила глаза. – Нет, я не предлагаю тебе присоединиться. Поговорим позднее. – Она еще некоторое время слушала бормотанье в телефоне, потом нахмурилась и разъединилась. – У отца крайне рассерженный голос. Между вами что-то стряслось?

Мег обрадовалась волне гнева, поддержавшей ее.

– Твой отец не понимает слова «нет».

– Именно поэтому и добивается успеха. Он упорный и целенаправленный. Не понимаю, почему ты им постоянно пренебрегаешь. Хотя догадываюсь. Выигрышная стратегия.

Мег не хотела продолжать этот разговор и раскаялась, что села в машину.

– Ты собиралась обсудить мои изделия, – напомнила она при выезде на шоссе.

– Ты продаешь слишком дешево. Твои поделки уникальны и могут привлечь настоящих ценителей. Попробуй выйти на более широкий рынок. Отправляйся в Нью-Йорк. Используй свои знакомства, чтобы найти стоящих покупателей. И прекрати растрачивать редкости на местных жителей. Невозможно заработать серьезную репутацию дизайнера украшений в захолустном техасском городишке.

– Полезный совет, – признала Мег, когда они проехали «Раустэбаут». – Вроде мы планировали выпить.

– Ненадолго завернем на свалку.

– Я уже там побывала и не имею желания возвращаться.

– Нужно сделать несколько снимков. Мы не задержимся. Кроме того, там можно поговорить наедине.

– Не уверена, что необходима приватная беседа.

– Очень даже.

Санни свернула на дорогу, ведущую к свалке. Проселок облагородили новым слоем гравия с тех пор, как они с Тедом занимались любовью возле его пикапа. Еще одна волна боли ударила кулаком в грудь.

Санни остановилась у проржавевшего знака, вытащила фотоаппарат из чехла и вышла из машины: каждый жест, каждое движение поражали целеустремленностью. Мег никогда не чувствовала себя также уверенно.

Прятаться в автомобиле не имело смысла, и Мег вылезла следом. Санни приложила камеру к глазу и направила объектив на полигон.

– Вот оно – будущее Уинетта.

Затвор щелкнул.

– Сначала я была против строительства здесь, но ближе познакомившись с городом и людьми, изменила свое мнение.

«Ближе познакомившись с Тедом Бодином», – расшифровала Мег.

Санни, перемещаясь, сделала еще несколько снимков.

– Действительно уникальное местечко. Исконная Америка и все такое. Обычно отца не слишком привлекают подобные городишки, но здесь все потрясающе приветливые, к тому же ему нравится играть с такими парнями, как Далли, Тед и Кенни. – Она опустила фотоаппарат. – Что касается меня… не секрет, что меня интересует Тед.

– Тебя и всех остальных женщин во вселенной.

Санни улыбнулась:

– Но в отличие от прочих, я инженер, как и он. Я равна ему по интеллекту, а многие ли могут сказать о себе то же самое?

«Не я», – подумала Мег.

Санни зашла за знак свалки и направила камеру на трубы для метана.

– Я понимаю технологию, которая его интересует.

Затвор снова щелкнул.

– Я разделяю его страсть к экологии и на научном, и на практическом уровне. У него потрясающий ум, и мало кто способен идти в ногу с подобным талантом.

Еще одна поклонница, уверенная, что разгадала потребности Теда. Мег не смогла удержаться:

– А Тед отвечает на твои чувства?

– У нас все получится. – Санни снова опустила камеру. – По крайней мере, надеюсь на это. Я реалистка. Может, все сложится не совсем так, как хотелось бы, но я похожа на отца. Не пасую перед трудной задачей. Уверена, у нас с Тедом есть совместное будущее, и я намерена сделать все, от меня зависящее, чтобы мой план осуществился. – Санни пристально взглянула в глаза Мег. – Карты на стол. Я хочу, чтобы ты уехала из Уинетта.

– Прямо сейчас? – Мег не видела причины сообщать, что уже направлялась бы прочь от города, если бы Санни не задержала ее. – А с какой стати?

– Ничего личного. Думаю, ты вполне подходишь моему отцу. Он был подавлен в последнее время. Старение и тому подобное. Ты смогла отвлечь его от мрачных мыслей. Но меня волнует, что ты тянешь Теда назад. Он никогда не признается, но он привязан к тебе, это очевидно.

– Полагаешь, Тед привязан ко мне?

– Это заметно по тому, как он смотрит на тебя, разговаривает с тобой. Ведь вы с Люси Джорик были лучшими подругами. Теперь ты постоянно напоминаешь ему о бывшей невесте, и, пока живешь рядом, ему трудно двигаться вперед.

Такая умная – и такая дурочка.

– Я также верю в правоту общего мнения большинства здешних женщин, – усилила давление Санни. – Постоянно находиться подле него тебе самой не на пользу. Я слышала от многих, что ты покончила с Тедом, но мы обе понимаем, что это не совсем так. Взгляни правде в глаза, Мег. Тед никогда не выберет тебя. У вас же нет ничего общего.

Кроме знаменитых родителей, привилегированного воспитания, страсти к экологии и склонности к мелким чудачествам, чего Санни никогда не понять.

– Тед утешается с тобой, потому что ты вызываешь в памяти образ Люси, – продолжала Санни. – Но ничего большего между вами не случится. Пребывание здесь тормозит твое собственное развитие и усложняет мои отношения с Тедом.

– Ты на редкость прямолинейна.

Санни пожала плечами:

– Предпочитаю откровенность.

Но то, что Санни назвала откровенностью, было черствостью и равнодушием по отношению ко всем чувствам и мнениям, кроме ее собственных.

– Экивоки – это не для меня, – заявила она, гордо маршируя к заветной цели под флагом своего самомнения. – Если ты согласна исчезнуть, я с удовольствием помогу начать бизнес с украшениями.

– Подкуп?

– Почему бы и нет? Твои безделушки – неплохая инвестиция. Используя подлинные древности в своих поделках, ты наткнулась на незанятую нишу на рынке, которая может стать очень доходной.

– Вообще-то я не уверена, что хочу заниматься ювелирным делом.

Санни не могла понять, как можно пренебречь прибыльным занятием, и едва скрыла презрительную усмешку.

– Чем же ты планируешь заняться?

Мег собиралась сказать Санни, что сама организует свое будущее, но внезапно раздался шум колес по гравию. Собеседницы обернулись к незнакомому автомобилю, остановившемуся возле них. Солнце било в глаза, и Мег не могла разглядеть, кто приехал, но само вмешательство ее не удивило. Добрые граждане Уинетта ни за что не оставят ее надолго наедине с любым из Скипджеков.

Но когда дверь машины открылась, желудок сжался в комок. Человеком, вышедшим из черного седана, был Спенс. Мег повернулась к Санни:

– Отвези меня обратно в город.

Но послушная дочь не отрывала взгляда от приближающегося отца. Панама затеняла верхнюю половину его лица.

– Па, что ты здесь делаешь?

– Ты сказала, что сегодня займешься съемкой.

У Мег не было сил общаться с этим субъектом.

– Мне нужно вернуться в город прямо сейчас.

– Оставь нас одних, – приказал Спенс, – хочу сказать Мег несколько слов тет-на-тет.

– Нет, не уезжай!

Испуг Мег смутил Санни, и приветственная улыбка погасла.

– Что происходит?

Спенс мотнул головой на автомобиль дочери.

– Встретимся в городе. Отправляйся.

– Постой, Санни, – воскликнула Мег. – Я не хочу оставаться с ним наедине.

Санни глянула на нее, как на истеричку:

– Что с тобой такое?

– Мег ужасно робкая, – пояснил людовед. – В этом все дело.

В этот раз она не будет беспомощной жертвой.

– Санни, вчера твой отец напал на меня.