Не могу его оставить (СИ)

Глава 10

Семейный совет. Какое странное словосочетание. Почти, как Военный совет в Филях. Её бы ещё на табуретку поставили посреди комнаты. На всеобщее обозрение. Что бы все знали, вот она преступница. Предмет всеобщего остракизма и осуждения.

Женя машинально обвела присутствующих глазами. Папа-мама. Бабушка. Родители Игоря. Свекровь любимая, ненаглядная. Приторно сладкая, как рахат-лукум. Вся такая добрая и любезная, что от её сахарной учтивости сводит скулы.

Зачем всё это? Что за спектакль?

Она уже тысячу раз пожалела о том, что посмела пожаловаться свекрови. В тот момент их отношения начали стремительно разваливаться. Без скандалов и упрёков не проходило ни одного дня.

— Даже не знаю с чего начать, — Игорь провёл рукой по волосам, немного помолчал, откашлялся и продолжил:

Да, конечно, у нас, как у всякой семьи, живущей длительное время вместе, были конфликты, недопонимания. Иногда даже ссоры. Но, я считаю, что Женя раздувает из мухи слона. Тем более мы взрослые люди и вполне можем решить свои проблемы самостоятельно. Развестись это проще всего. Но стоит ли начинать решение проблемы именно с такого радикального шага?

Чешет, как по написанному. И ведь глазом не моргнёт.

— Детонька, — свекровь картинно заломила руки с таким театральным подвыванием, что Женя не смотря на ситуацию невольно усмехнулась, — брак ведь это не одни удовольствия. Брак это огромная работа. Ежедневный труд. Безграничное терпение. Умение уступать. Быть мудрой и зрелой женщиной.

Жаль присутствующие не видели, с каким лицом она схватила Женю за руку сразу после того, как она вывалила на свекровь все Игоревы выходки. Сдавила до лиловых синяков. Если б умела, превратила в горстку пепла одним взглядом.

Что им сказать? Как объяснить ситуацию? Её призывают к стыду и покаянию, а стыдно лишь перед одной мамой. Да и то, как-то неуверено. С сомнением. Мама осунулась, моментально постарела. Седых волос прибавилось. И на лице невыразимое смущение. Стыд перед родственниками. Невооружённым взглядом видно, что она больше страдает за свою репутацию недотёпы, которая не смогла воспитать дочь должным образом, чем за саму Женю.

— Женя, пожалуйста, объясни всем нам, что вдруг произошло? Ты устроила настоящий скандал. Я поверить не могу, что всё это про Игоря, — жалобно сказала мама, — ты наговорила такого…как же ты теперь будешь смотреть в глаза Ольге Юрьевне и Роману Владимировичу.

Женя неопределённо передёрнула плечом и отвернулась к окну. Не удивительно, что до сих пор ситуация не выходила на поверхность. При её даже самых слабых попытках пожаловаться, мама, как страус прятала голову в песок. Кричала, что Женя виновата сама.

Очень напоминает одну ситуацию из далёкого детства. Когда Жене было лет пять семья собиралась в гости. Её нарядили в новое

белое платьице и выпустили во двор. И так случилось, что Женя запнулась, упала и разбила лицо. Не долго думая, мама схватила ремень и наказала дочь. За испорченное платье, за разбитую губу, за растрепавшуюся причёску. Мол сама виновата. Надо было под ноги смотреть.

Это сейчас Женя понимает, что мама очень боялась быть плохой, безответственной, что её осудят соседи и родственники к которым они собирались. Чтобы справиться со своими эмоциями и чувством вины, она попросту наказала Женю. Наверное, не очень осознавая свои страхи и чувства, но ведь цель была самая благая. Воспитательная. Что изменилось с той поры? Разве, что детали и персонажи.

А отец? Надо признаться, что он попросту тихий домашний алкоголик. И сейчас его самая главная проблема это похмелье. Желание побыстрей разрулить ситуацию, что бы утихомирить мучительную жажду и головную боль. Он добрый, но слишком вялый человек, что бы противостоять властной и при этом такой трусливой позиции собственной супруги. Милая добрая и религиозная бабушка. Типичная Российская семья. Свёкр и свекровь понятное дело находятся на стороне сына. Нет, всё останется на прежнем месте. Здесь ей не способен помочь ни один человек.

Впрочем, обличительный пыл Жени закончился через несколько дней.

Утро было серенькое. Типичное Питерское утро, когда небо полностью обложено толстыми серыми тучами и где-то очень далеко, сквозь непроходимый конгломерат облаков, робко пробивается солнце.

Женя свесила ноги с кровати. Где-то в ванной капает вода, в углу негромко тикают часы. Тихо, уютно.

Квартиру им подарили родители мужа. Отличная сталинка, оставшаяся от дальней родственницы. Даже кой-какая обстановка того времени сохранилась. Фундаментальная, неподвижная. Такая же консервативная и нерушимая, как вся её жизнь.

Из-за тройных стеклопакетов так тихо, что кажется будто она оглохла.

Женя нащупала халат и просунула руки в рукава.

А может оно и к лучшему, что всё осталось на своих местах? Женя не боец. Сколько себя помнила бойцовых качеств ей всегда не хватало. Даже в детстве, когда, кто-то отбирал игрушку или обсыпался песком, она предпочитала уйти. Спрятаться от конфликта, обойти его стороной, не вступать в открытую конфронтацию. Просто уйти. Заняться, чем-то другим и не обращать на агрессора внимания.

Женя не любительница, что-то менять. К сожалению она не боец!

— Доброе утро!

Игорь вошёл в комнату с полотенцем на перевес. Голова у него была мокрая. Он принялся аккуратно, как-то по девичьи промакивать влажную макушку. Потом потянулся к ламинирующему аэрозолю на туалетном столике. В его действиях было, одновременно, что-то очень педантичное, аккуратное и в тоже время неожиданно жеманное. Можно сказать бабское. Раньше Женя этого не замечала.

Игорь старательно обрызгал себя пахучей жидкостью, тщательно причесался и неожиданно присел рядом с ней на кровать.

— Знаешь, малыш, нам надо поговорить. Очень серьёзно. Обсудить наши отношения. И подумать, как со всем этим жить дальше.

Мне кажется мы оба запутались. Зашли в тупик и теперь оба не знаем, как быть.

Удивительное дело. Наверное, жалоба Жени подействовала на него самым сильным образом. Раньше до душеспасительх бесед Игорь не снисходил.

Конечно, сомнительно, что её дорогая свекровь промыла своему сЫночке мозги (какое противное обращение «сына или сыночка», в женском роде, словно из парня заведомо растят бабу), но, кто знает. В конце концов, сыночка хоть и избалованный тиран, но не дурак. Его компания пафосное заведение со строгими требованиями. Растущему начальнику развод не по статусу.

— Да, хорошо. Давай поговорим.

Женя подняла голову и посмотрела Игорю в глаза.

Красивые, но странные. В первый момент, даже названия такому цвету не подберёшь. Жёлтые. И почти прозрачные. Если пофантазировать, то такой цвет можно определить, как лазерный шафран.

— Да, давай поговорим, — повторила Женя, — наверное, давно надо было это сделать.

— Помнишь, когда мы только начали встречаться, я всегда говорил, что ты моя родственная душа?

— Конечно помню.

— Эдгар Кейси считает, что Бог создал андрогинные души, равно имевшие черты мужчины и женщины. Более поздние теории утверждали, что души делятся на различные полы, возможно, из-за заработанной на Земле кармы или же по решению Бога. Из жизни в жизнь одна половина ищет другую. Когда кармические долги будут выплачены, двое разделённых воссоединятся и вернутся к прежней форме, — процитировал Игорь.

— Прости, не пойму о, чём это ты?

Игорь нетерпеливо фыркнул и от Жени не укрылось, что он еле сдерживается, что бы не разразиться гневной тирадой. Какая же она дура. Опять не смогла уловить его настроения. Даже не попыталась понять о, чём Игорь говорит.

— Прости, дорогой, я немного задумалась. Конечно, я понимаю о чём ты говоришь. И помню все твои слова.

— Родственная душа — это самая сильная связь, какую один человек может установить с другим.

Женя снова посмотрела на мужа и осторожно отодвинулась в сторону. Сколько раз она пыталась понять почему не уходит от этого ужасного человека навсегда. Всем его мудрым и добрым обещаниям грош цена. Ему нет веры. Но даже сейчас, после того, как вынесло всю грязную муть их отношений на поверхность, она снова колеблется. Почему она отмахивается от оскорблений и неуместных комментариев, сама справляется с трудностями, ищет Игорю оправдания?

Сколько лет Женя пыталась задобрить мужа, она забыла о собственных потребностях и увлечениях. Весь её ресурс ушёл на поддержание этих странных отношений, которые напоминают бешеные качели. Благосклонность Игоря чередуется с наказаниями, которые раз от раза становятся тяжелее. Порой возникает ощущение, что она подсела на наркотик. И даже попытка соскочить закончилась полным фиаско. Он целиком сожрал весь её потенциал и в какой-то миг Женя почувствовала, что выгорела до дна, но при этом продолжает упорно цепляться за Игоря.

Был психолог, теперь вот семейный совет. Темой абъюза она начала интересоваться давно. Умные статьи в интернете рассказали, что у жертвы возникает очень сильная эмоциональная связь, почти биологическая зависимость, основанная на непоследовательности, чередовании поощрения и наказания. Что-то сложное, связанное с выработкой серотонина и дофамина. И жертва остаётся, потому что готова терпеть всё ради вознаграждения. Ради тех добрых слов о родственности душ и эмоциональной близости, которые сейчас сказал Игорь. Так называемая травматическая привязанность. Её личный агрессор превратился в источник самых сильных эмоций, и Женя невольно впала в зависимость от его одобрения и потеря этих отношений восприниматься ею, как катастрофа.

— Знаешь, Игорь, может быть, нам посетить семейного психолога. Если ты, конечно не против.

— Психолога? — от неё снова не укрылся еле сдерживаемый огонёк бешенства. Вне всякого сомнения она безумно его раздражает.

То, что её муж самый обычный человек с желанием власти, но с заниженной самооценкой, Женя тоже отлично понимала.

Он ведь самый обычный слабый человек, без особых талантов, которого она привыкла видеть каждый день. Усталый, задолбанный, чрезмерно честолюбивый, но всё-равно близкий и любимый.

Да, Игорь средний человек, но ведь он умеют говорить ей комплименты, любить, испытывать нежность, а какие чудесные свидания он ей устраивал. Женя понимает, что он живой и сопереживает ему. У Игоря серьёзные психологические проблемы, ему плохо и он нуждается в помощи.

— Я знаю, где есть неплохой специалист. Он принимает даже по выходным, — Женя придвинулась к Игорю ближе, — Если мы поторопимся то можем попасть прямо сегодня.

— Отлично, — Игорь встрепенулся, — одевайся. Я пойду приготовлю завтрак.

Однако, как его проняло. Готовить завтрак всегда было обязанностью Жени.

Она торопливо поплескала в ванной холодной водой на лицо, пошуровала во рту зубной щёткой и вышла на кухню. Игорь неловко суетился около плиты. У него нет ни привычки ни интереса заниматься приготовлением еды, но эти попытки выглядят так забавно и главное так мило. Ах, если бы только Игорь смог исправиться. Если бы он только почувствовал свою неправоту и стал бы таким же добрым и внимательным, каким был в самом начале их знакомства.

— Ты лучше присядь. Я сейчас быстренько.

— Только смотри не пережарь яичницу, как в прошлый раз. Что ты делаешь? Тебе ничего доверить нельзя. Идиотка безрукая!

Женя почувствовала, что Игорь начинает заводиться. Раздуть скандал на ровном месте из ничего было его фирменной фишкой. Она почувствовала знакомый неприятный холодок и трусливо промолчала, понимая, что в данный момент любое возражение вызовет бурю. Сейчас главное сдержаться, не вызвать у Игоря раздражения и тогда, он, может быть, всё-таки согласится сходить к семейному психологу о котором заговорил сам.

— Мне давно хотелось спросить, — Игорь неожиданно подскочил к Жене и больно схватил за волосы, — за каким чёртом ты так стремилась выйти замуж? Тебе всегда хотелось переместиться с шеи родителей на чью-то ещё? Но, что ты можешь дать? Тупая неряха. Ты же ничего не умеешь и даже не стремишься научиться. Ты дура с которой даже не о чем поговорить.

Более абсурдного заявления Женя не слышала за все годы жизни с Игорем. Она попыталась возразить, но поняла, что он уже не контролирует себя. Ярость накатывала на Игоря словно спорткар и разгонялась за считанные доли секунды.

Он перехватил её за шею, словно паршивого котёнка и изо всей силы приложил лицом об раковину. Рот мгновенно наполнился кровью.

— Не надо, — закричала Женя, — пожалуйста, прошу тебя. Не надо. Я ничего плохого не сделала.

— Вот именно! — взревел Игорь, — ты ничего не можешь сделать нормально уже по умолчанию. Мне стыдно с такой женой появляться на людях. Надо мной смеются в каждом отделе. Ты не можешь приготовить даже простую яичницу. Одеваешься, как шлюха…

Он схватил кухонное полотенце и ловко забил Жене в рот.

— Ты проститутка. Драная сука!

Она задыхалась, пыталась вывернуться. От ударов потемнело в глазах. Игорь несколько раз ударил её ногой в живот.

— Скажи, ты шлюха? Да! Скажи «Я шлюха! Дешевая подзаборная дрянь».

Игорь ловко содрал с Жени пеньюар и коротенькую ночную рубашку, оставив совершенно голой.

— Прекрати выть, пока не сбежались соседи. За то, что ты сделала тебя стоит убить!

Игорь заломил её руки за спину и просунул свою свободную руку между её ног.

Он остервенело драл её влагалище ногтями так, что на пол закапали капли крови. Избивал по лицу, возил головой по полу.

Дальнейшее Женя помнила, как в тумане. Она лишь отчётливо помнила багровое лицо, слюни летящие ей в лицо, вопли, что со шлюхами нужно обращаться именно так и налитые кровью глаза. Казалось, что Игорь раззадоривает сам себя. Он орал, чтобы Женя проявила к нему сочувствие и сожаление к тому, что натворила. Что бы валялась у него в ногах и вымаливала прощение.

Скорее всего, это продолжалось несколько часов. Избавление наступило, когда Игорю, кто-то позвонил. Он затащил её совершенно голую и ничего не соображающую в ванную и с треском захлопнул дверь.

— Посидишь здесь. А я тем временем подумаю, как определить тебя в сумасшедший дом. Таким распущенным и неуправляемым бл*дям место в психиатрической клинике.

Когда в квартире громко хлопнула дверь, Женя попыталась подняться. Конечности расползались и она с трудом собрала ноги в кучу. Глянула на себя в зеркало. Лицо выглядело жутко. Глаз уже не видно. Вместо физиономии одно сплошное месиво.

Женя бессильно стекла на пол. Слёз почему-то не было. Внутри образовалась странная холодная пустота. Казалось, что её внутренности вынули и вместо боли она испытывает пронизывающий холод.

Какая же она дура. Бесконечная дура. Тупая, наивная тряпка. Ничего не изменилось. И не могло измениться. Она не в состоянии справиться с этой ситуацией. У неё нет сил. И нет сторонников. Ей никто не верит. Не слышит и не понимает. Она подписала себе смертный приговор. В конце концов, Игорь просто забьёт её насмерть. Так зачем же мучиться и ждать жуткого конца?

Женя подняла голову и сквозь щёлочки распухших глаз, медлено обвела ванную комнату взглядом. По крайней мере, теперь Игорь не сможет отвертеться, почему его жена, голая, избитая и запертая в ванной комнате, покончила с собой.

Женя снова оглядела ванную комнату и остановила взгляд на шкафчике. Повеситься не на чем. Утопиться сомнительно — она хорошо плавает. Отравиться нечем. Остаётся перерезать в горячей воде вены.

Женя открыла дверцу и поискала бритвенные станки. Современные бритвы слабое орудие, но в такой ситуации на безрыбье и рак рыба.

Внутри по прежнему было холодно. Женя отыскала нужный предмет с каким-то злым и холодным удовольствием.

" Если, что-то делаешь, делай хорошо», — сказала она сама себе и раскрыла новую нетронутую упаковку.

Женя на мгновение зажмурилась. Когда она открыла глаза, увидела, что Игоря нет рядом, и улыбнулась беспечной, насмешливой улыбкой, игравшей на её истерзанном лице и незаметно перешедшей в веселый смех. Смех был негромкий, странный. По щекам потекли слёзы и её худенькое тело затряслось.

Женя смеялась долго. Порой смех переходил в икоту, потом в истерику. Наконец, она успокоилась и негромко всхлипывая снова огляделась вокруг.

Наверное, это было провидением.

На днях вернувшись от свекрови, Женя не долго думая сбросила вещи, предназначенный для стирки, в короб для белья. Лёгкая помятая ветровка оказалась на самом дне. Она вытащила телефон и нажала на кнопку. Контактов у неё до смешного мало и не удивительно, что за эти дни ей ни разу никто не позвонил.

Телефон был включён, но экран предательски мигнул и короткий писк сообщил о том, что аппарат совсем разрядился. От досады Женя едва не разбила телефон об кафельную стену.

Дрожащими руками она снова нажала кнопку и выждала мучительные пол-часа, давая возможность накопить энергию. Время тянулось бесконечно долго и Женя поминутно вздрагивала, опасаясь малейшего шороха. Из-за двери ни доносилось ни звука. Женя была в квартире одна. Из-под двери немилосердно дуло, но она не обратила на это внимание, уселась на пол поудобнее и с колотящимся сердцем нажала на пуск. Экран осветился голубоватым светом.

«Помоги, мне, голубчик, — прошептала она телефону, — поработай хоть пять минуточек. Прошу тебя!»

Экран приветливо моргнул и появилась сеть.

Побег! Пока ещё невнятная и хаотичная мысль. Она и Маринка обсуждали эту тему скорее, как шутку. Как самый крайний вариант.

Зарядки может хватить лишь на пять-десять минут работы. Звонить и разъяснять ситуацию долго и непродуктивно.

Но, кажется наступил тот момент, когда ждать больше нельзя. Женя плотно закусила распухшую губу, не обращая внимания на боль.

" Я скоро буду у тебя, — быстро написала она, — мне очень нужна помощь".

Что случилось и отчего такая спешка, Женя пояснить не успела. Телефон недовольно пискнул и на этот раз выключился окончательно. Впрочем, перед выключением Женя прочитала, что сообщение доставлено адресату.

Она встала на четвереньки и аккуратно отодвинула под ванной пёстрый экран. Нашла почти пустой рулончик строительного скотча и сложила в пакет из-под бритв все свои сокровища. Приклеила импровизированный кармашек с обратной стороны экрана и задвинула дверцу на место.

Из прихожей повеяло сквозняком. Громко хлопнула дверь.

Женя поспешно закрыла страницу Игоря в Контакте и натянула одеяло до самого подбородка.

— Привет, — Мартин выпутался из косухи и насмешливо заметил, — я до сих пор не могу понять, почему женщины, проведя ночь с мужчиной, утром закрывают от него грудь одеялом…

— Мы не проводили ночь, — Женя предсказуемо опешила.

Ей трудно с ним. Мартин слишком языкастый, слишком распущенный. Постоянно дурачится, треплется не закрывая рот и не поймёшь, что у этого пройдохи на уме. Даже о важных вещах говорит так, что не поймёшь прикалывается он или серьёзно. И пусть ты экстрасенс в пятом поколении не угадаешь, что творится в этой сумасбродной кудрявой головушке.

— Вот, кстати. К вопросу о груди. Ты знаешь почему размер лифчиков обозначается буквами?

— Нет, — машинально пробормотала Женя, — как-то не задумывалась.

— Пришло время раскрыть эту тайну.

А — аlmost boobs (почти сиськи)

B — Bаrеlу thеrе (чуть не дотягивают)

С — Cаn’t complаin (грех жаловаться)

D — Dаmn! (охренеть!)

DD — Doublе Dаmn! (вдвойне охренеть!)

Е — еnormous (громадные)

F — Fаkе (фальшивые)

G — Gеt reduction (уменьшай скорей)

и наконец Н — Hеlp mе! I'vе fаllеn аnd cаn’t gеt up (Спасите! Я упала и мне не встать!)

Женя невольно заулыбалась, потом на секунду задумалась и невольно расхохоталась.

— Как себя чувствуешь? — Мартин шлёпнулся рядом с ней на кровать и бухнул огромный влажный веник цветов прямо Жене под нос. Не просто букет, а огромную пёструю охапку. Настоящее буйство красок и ароматов, которые передавали характер дарителя с головой.

— Спасибо, — Женя буквально утонула в прохладных листьях и бутонах, — какой огромный. Ты, что сам его собирал?

— Неа. Счас в магазине продавщица говорит. Берите не пожалеете, букет самый свежий. Стоять будет неделю. Я подумал и взял два.

Мартин неожиданно замолчал и уставился на Женю своими светло-карими глазами, цвета молочного шоколада. Красивые такие глаза. Наглые, бл*дские, но красивые.

— Дурень, ты, — Женя рассмеялась и легонько шлёпнула приятеля по лбу.

Мартин притворно вздохнул и изрёк:

— Нет ничего более изнурительного, чем вести беседы с человеком, которого хочется трахнуть!