Не могу его оставить (СИ)

Глава 9

Женя жила в старом районе, в тех скромных одноэтажных домах, что имели многочисленные отдельные входы. Возле каждого входа был разбит крошечный садик, и если бы Мартин не знал насколько это дешевое и бюджетное жильё, то умилился бы почти пасторальной картине.

Свежая зелень удачно маскировала старые стены и гулкие холодные подъезды. Недолго думая Мартин позвонил в указанную квартиру и приготовился ждать. Час был ранний, Женя находилась дома и, наверное, видела десятый утренний сон.

Забавно, что она откликнулась на его призыв так быстро. Мартин самонадеянно ухмыльнулся и снова нажал на кнопку.

Как ни странно ему открыли быстро. Практически сразу, и он едва не свалился в квартиру, когда распахнулась дверь. Мартин всё ещё не протрезвел, а добавленная, на старые дрожжи, банка Тонькиного пива, усилила опьянение в несколько раз. И всё же он удивился, что Женя не спросила, кто там.

Девчонка понравилась ему ещё в первый день знакомства. Но она была странная, настороженная, с каким-то тёмным прошлым и это отталкивало и притягивало одновременно. Впрочем, Мартин рассчитывал на весёлое продолжение вечеринки и сложные психологические выводы в его планы совершенно не входили.

— А это ты, — разочарованно протянула она и уныло пожала плечами, — проходи.

Она выглядела не лучшим образом. В одной футболке и трусах. Бледная. Трясущаяся. Со спутанными волосами и холодным потом, который был заметен даже в сумраке прихожей. Похоже собственный внешний вид её ни сколько не смущал и она только махнула рукой, что бы Мартин закрыл за собой дверь.

— Ждёшь кого-то другого?

В комнате куда они прошли было душно и сумрачно. Яркий утренний свет едва пробивался сквозь толстые приспущенные шторы. Постель была разворочена так, словно на кровати происходило танковое сражение, а тонкое розовое покрывало валялось на полу неопрятным скрученным комом.

Сказать, что Мартин был разочарован ничего не сказать. По меньшей мере, он рассчитывал на удивление, радость, может быть смущение, на приятное приключение в конце концов. Может быть, даже на бодрящий душ и вкусный завтрак, но самонадеянность и нахальство завели его надежды совсем по иному адресу. Догадка осенила молодого человека почти сразу. Всё её напряжённое поведение, частые вздрагивания, весьма скромный гардероб и дешевая никчемная работа, говорили сами за себя. Мартин оказался в квартире пусть и симпатичной, но полностью конченой наркоманки.

— Так, кого ждём?

Из такого места стоило свалить, как можно быстрее и парень спросил первое, что пришло на ум, пытаясь найти повод, что бы убраться восвояси. Глупее ситуации не придумаешь. Пожалуй, в такую нелепую переделку он не попадал ни разу. Женю морозило. Она сидела на краю постели вся дрожа, зябко кутаясь в бесполезную синтетическую кофту. Ощущение пронизывающего холода первый признак наркотической ломки. Такого добра Мартин навидался в баре.

— Врача, — буркнула Женя и добавила более вежливо, — присаживайся раз пришёл.

— Ты заболела?

— Как видишь.

Глупо спрашивать очевидное и ещё глупее с её стороны вызывать на наркотическую ломку врача. В такой ситуации ей может помочь только доза, а не мифические препараты, снимающие страдания.

— Неожиданно прихватило. Сама не ожидала.

Мартин кивнул, всё ещё не зная, как побыстрее выпутаться из идиотской переделки. Он всё же прошёл в комнату и невольно заметил, что несмотря на скромность в помещении чисто, а на окне даже проживает, какой-то симпатичный цветок.

— Да, это бывает? — на всякий случай, максимально деликатным тоном, ответил он, — ломка дело такое!

Женя, как-то странно хрюкнула и не смотря на ситуацию неожиданно рассмеялась. Мартин на всякий случай, присел на стул самым краешком попы. Она ещё и сумасшедшая. Нэнси Спанджен и Берта Мэзон в одном флаконе. Тут чего доброго удирать придётся.

— Я не наркоманка, — Женя перестала смеяться так же внезапно, как и начала, — у меня панические атаки. Заболевание такое. Приступами приходит.

— Ааа, — протянул Мартин, чувствуя себя ещё большим дураком, — понимаю, — на самом деле, он ничего не понял, так-как о панических атаках услышал впервые в жизни и посмотрел на Женю с ещё большим недоверием.

— Плохо тебе?

— Очень. Ты чего пришёл то?

Только сейчас Мартин обратил внимание, что Женя бледна до зелени, щёки ввалились, взгляд потух.

— Да так. Просто. Захотелось повидаться.

— В такую рань? — вяло уточнила Женя.

— Ну, да, — Мартин снова почувствовал себя полным идиотом. Как он раньше не догадался, что она наркоманка?

— Спасибо. Мне приятно, что ты пришёл.

"Приятно — это совсем по другому, — мысленно фыркнул Мартин, — Занёс же меня чёрт".

"Между прочим, уговорить конченую наркоманку на секс дело пяти минут", — подумал он, и тут же мысленно скривился от двойной досады одновременно. К счастью он не настолько неразборчив, что бы заниматься сексом с пропащей наркушей в состоянии ломки.

— Можешь сварить кофе? — подала голос Женя, — если тебя не затруднит. Мне очень неудобно. Глотнула бы чего-то горячего. Может быть, станет легче.

Мартин снова неуютно поёжился. Самое время найти повод и смотаться из этого наркоманского гнезда подальше, а с другой стороны отказывать в такой пустяковой просьбе просто неприлично.

— Где у тебя кухня?

— Там, — Женя махнула рукой, — я лягу. Ладно? Меня опять трясёт.

— Угу. Ложись. А у меня, кое-что припасено, — и Мартин легонько щёлкнул по горлышку бутылки коньяка, которую предусмотрительно прихватил из Тонькиного дома.

Кухня занимала совсем небольшое помещение, но была чистенькой и опрятной. Вазочка, салфетки, конфетки. Не очень-то похоже на жилище морфинистки или героинщицы. Мартин заглянул в шкафчики. Запасы более, чем скромные, но кофе есть и даже не самого низкого качества. Он поискал взглядом кофемашину и удостоверившись, что этого прибора в доме нет, извлёк на свет старенькую, но чистую медную джезву.

— Грехи мои тяжкие, — он по-стариковски вздохнул.

Варить кофе для, симпатичной, но весьма сомнительной девицы и это вместо того, что он планировал её трахнуть. Где логика? Где спрашивается здравый смысл и справедливость, наконец?

Он вернулся в комнату с двумя чашками и присел рядом с Женей на кровать.

Несколько минут помолчали.

Женя благодарно кивнула и осторожно посмотрела на своего приятеля из-под опущенных ресниц. От неё не укрылось, что физиономия у Мартина бледная, а на висках залегли глубокие серые тени. Бессонная ночь не прошла даром. Он подобно Жене тоже валился с ног и она мысленно посочувствовала, осознавая, что работа ночного бармена далеко не так легка, как могло показаться в начале.

— Спасибо.

— Ты поспать не пробовала?

— На самом деле умираю, спать хочу, — пожаловалась Женя, — пришла с работы и спала, наверное, часа два. А потом накрыло. Сразу после твоего звонка.

— Я вообще не спал, — Мартин почувствовал лёгкий укол неловкости и осторожно помешал ложечкой в Жениной чашке.

Скорее всего напиток он сделал под себя и Женя невольно поморщилась от ядрёной и раскалённой горечи кофейного зерна пополам с коньяком.

— Ну, как?

Мартин отхлебнул из своей чашки и сочно зевнул, даже не прикрывая рта. Пожалуй, не стоит её разубеждать в том, что ночью он работал, но только на совсем другом поприще.

— Как ты это пьёшь?

— У тебя лайт версия — хмыкнул Мартин, — на попробуй.

И он подсунул Жене свою кружку от которой за километр разило горячим спиртом. Скорее всего, процентное соотношение этого пойла выглядело, как один процент кофе и девяносто девять коньяк. Мартин помешал свой алкогольный завтрак ложечкой и снова устало зевнул.

— Между прочим, зевание помогает охладить мозг, — зачем-то сообщил он, — как тебе? Сахара достаточно?

— Да, спасибо. Всё хорошо.

— Я до сих пор восхищаюсь твоей фотосессией, — тем для разговора не было и изрядно поскрипев мозгами, Мартин выдал первое, что пришло на ум, — и Тапио тоже подтвердил, что интересная. Подойдёт для оформления буклета. Держи чашку ровно. Давай ещё помешаю.

Несмотря на то, что Мартин безжалостно выдернул её из объятий Морфея, она была очень признательна, что парень все-таки не сбежал. Она так давно не чувствовала заботы, что даже его незатейливое проявление галантности невольно вызвало умиление.

— Мы же это уже обсуждали, — напомнила Женя, — и с Тапио ты меня знакомил. Кстати, а он, кто?

— Музыкант.

— Так ты же говорил, что владелец бара.

— И то и другое, но музыкант в первую очередь. А бар это своего рода продолжение музыкальной деятельности, — пояснил Мартин, — раньше рок-музыканты тоже часто собирались. Обсудить концерты, поговорить об альбомах, просто выпить пива. Но из обычных баров их часто выгоняли. Вот он и решил: организовать место, где музыканты будут чувствовать себя свободно.

— Отличная идея. Твой работодатель всё грамотно просчитал, но, наверное, эти парни вели себя неподобающим образом, — предположила Женя, — раз их повыгоняли из всех мест разом.

— Мне кажется у тебя совсем неправильное представление о рок-музыкантах. — Мартин прикончил свой кофе залпом и усмехнулся.

— У меня никакого нет, — Женя смущённо пожала плечами, — я раньше, как-то не сталкивалась.

— Раньше рок-музыка строилась по принципу секс, наркотики, рок-н-ролл…

— А сейчас, что-то изменилось?

— Это уходит в прошлое. Многие музыканты ведут здоровый образ жизни, — не краснея, произнёс Мартин и не менее красноречиво добавил, — почти у всех есть семьи. Вполне приличный образ жизни…

— В общем, теперь это женщины, вино и песни, — несмотря на состояние, Женя подколола его так ехидно, что Мартин в какой-то момент растерялся, а затем откровенно заржал.

— А ты сам музыкой давно занимаешься?

— С детства. Классическая музыкальная школа. А лет в одиннадцать впервые услышал рок.

— Да, я слышала, как ты играешь.

— Ну, и, как? — не без лёгкой тревоги поинтересовался Мартин. Его лицо неожиданно приняло столь серьёзное и озабоченное выражение, что Женя невольно заулыбалась.

В тот день, когда Женя оказалась в студии во второй раз она действительно увидела короткий момент репетиции. Мартин и Ольгерд крепко и нелицеприятно поспорили и оскорблённый Мартин почти машинально схватился за гитару.

Он сыграл небольшой отрывок песни, сосредоточенно покусывая губы и периодически мотая головой, от чего заставил Женю невольно улыбнуться, так-как вся его поза и монотонные потряхивания кудрявой башкой, напоминали движения рассерженного коня.

Мартин был непривычно серьёзен. Смотрел куда-то мимо струн и его лицо выражало глубокую сосредоточенную задумчивость.

Он играл машинально, отточенными до автоматизма движениями, вырывая из струн, одновременно гневную и одновременно пронзительно жалобную мелодию.

До сих пор Женя относилась к рок-музыке почти неодобрительно. Значительную роль в этом сыграл Игорь и находясь под влиянием своего утончённого, интеллигентного мужа, она воспринимала симфонию пронзительных грохочущих звуков негативно. Игра Мартина неожиданно заставила её прислушаться.

Она мало, что понимала в этом музыкальном направлении, но подспудно чувствовала то, что её друг ещё очень неопытен. Что ему не хватает техники и знаний. Что игра Мартина простовата и грубовата, но так же невольно, Женя чувствовала ту мощную энергетику, которая исходила из его рваных и одновременно задумчивых проигрышей. Она успела узнать, что большую часть в рок-музыке играет атмосфера, умение поймать настроение публики и способность подать себя. Мартин почти безошибочно констатировал своё испорченное настроение и своё ущемлённое самолюбие.

— Это было очень жёстко и очень чувственно.

— Ну, как бы да, — слова девчонки неожиданно приятно согрели и Мартин добродушно заулыбался, — а ещё, как?

— Ну, не знаю. Зло, наверное. Ты был очень сердит на Ольгерда и тебе удалось это передать.

Мартин самодовольно хмыкнул и внимательно проследил за её губами. А она оказывается чувствительная, живо поняла, что он хотел передать в тот момент. Интересно представить, как после выздоровления эти губы будут оказывать ему совсем другие любезности.

Впрочем, рот у Жени был слабый, бледный с судорожно дрожащей губой и Мартин с горьким вздохом отодвинул свои планы на неопределённое время.

Снова немного посидели молча.

— Сдыхаю, спать хочу, — признался Мартин.

Женя почувствовала прикосновение к плечу и вздрогнула так, что сердце ухнуло куда-то вниз живота. Парень таки задремал и непроизвольно прижался своим литым плечом к её руке. Женя нервно дёрнулась, стараясь освободиться от этого прикосновения побыстрей. Она так давно жила в состоянии постоянного напряжения, ожидания издевки или грубости, что любое прикосновение расценивала, как сигнал опасности, когда всё хорошее в конечном итоге оборачивалось против неё. Хронический страх сделал её подозрительной и недоверчивой, а она словно нарочно попадает в интимную связку с этим человеком уже не в первый раз. И, кто знает, каким хорором может обернуться это странное незапланированное знакомство.

Светлое настроение и благодарность за проявленную заботу схлынули в одно мгновение словно надпись на морском песке.

Мгновенно захотелось убежать, закрыться в своей маленькой комнатке, закутаться в одеяло с головой, что бы ничего не видеть и не слышать. Не травить свои нервы очередным ожиданием. Закрыться и зажаться, что бы переждать очередную волну паники.

— Осторожно!!! — передёрнулась она.

Мартин хмуро потёр ладонями лицо и снова попытался пристроить голову к Жене на плечо, но она деликатно увернулась, сделав вид, что ей, что-то срочно понадобилось на тумбочке. Парню было всё равно что послужит подпоркой его голове, но этот демарш не остался не замеченным.

— Скоро там твой врач придёт? — он недовольно отодвинулся и хмыкнул. Странная девица, но в любом случае сейчас её никак нельзя оставлять одну.

Ладно, ничего. С него не убудет. Мама учила, что, помогать ближнему первейшая задача любого порядочного человека. А он человек благородный, почти во всех отношениях.

— Ой, звонят. Наверное, это он.

— Лежи. Я сам открою.

И Мартин, весь исполненный важностью миссии, отправился открывать дверь. На самом деле, доминирующая роль ему нравилась. Было в этой роли, что-то очень близкое. Почти родное. Затрагивающие фантазии Мартина о целостности и постоянстве отношений. Ему нравилось руководить и тот кто вписывался в эти честолюбивые запросы, вполне мог рассчитывать на его верность.

Впустив врача в квартиру, на правах старшего и заботливого, он тут же поинтересовался названием организации и удостоверением.

— А вы, простите, кто? — врач оказался подозрительным и оценил татуированные плечи и кожаные штаны по своему.

Взгляд Мартина заметался всего на секунду. Безликое друг не подходило, на любовника он не отважился, а на папу не тянул по возрасту.

— Старший брат, — нагло припечатал Мартин и занял положение у двери, важно скрестив руки на груди. Врач прошёл в комнату.

— Доброе утро. Что случилось?

— Паническая атака. У меня таких никогда не было, — негромко ответила Женя и стесняясь тем, что приступ уже закончился и она напрасно побеспокоила Скорую, чуть слышно добавила, — Я думала, что умру.

— Расскажите, пожалуйста подробней о своём заболевании. Я к сожалению не знаком с вашей историей болезни и мне необходимо знать детали.

Мартин по прежнему стоял у входа в комнату, привалившись к косяку и всем своим видом выражал озабоченность. Впрочем, к разговору он прислушивался в пол-уха. По большей части, Мартин рассчитывал заценить Женины грудки, и амбициозная роль старшего брата, не была этому помехой.

Врач пробыл долго. Попросил поднять шторы и приоткрыть окно. Несколько раз мерил пульс и давление. Из разговора с пациенткой Мартин понял, что эти приступы у Жени давно, после перенесенного стресса. Эту новость он принял без особого интереса, всё ещё надеясь, что сестричка не станет стесняться и продемонстрирует свои прелести в его присутствии.

— Принесите, пожалуйста чайную ложку и воды запить лекарство.

Мартин презрительно передёрнул плечом, но всё-таки послушно прошёл на кухню и принёс требуемое.

— Необходимо купить вот эти лекарства, — обидно, то на что он рассчитывал не состоялось и врач просто протянул Мартину бумажку, — здесь довольно дорогие препараты. У вас есть деньги? В противном случае я могу составить ходатайство в Красный крест.

В ответ на этот вопрос, Мартин насмешливо хмыкнул и из-под тишка показал доктору средний палец.

Врач сделал пометки в своём блокноте, дал рекомендации по режиму и пообещал зайти через два дня.

— Ну, что? Лучше тебе после капель? Ну, и запах. Это даже пополам с водкой не проглотишь. Всё лежи. А я пойду прошвырнусь до аптеки и супермаркета.

— Вот возьми деньги, — засуетилась Женя, — а если не хватит налички, вот карточка.

Мартин только пожал плечом.

— Ложись. Без тебя разберусь, — и чуть смущённо добавил, — и попытайся поспать, а то ты зелёная, как лягушка.

Мартин болтался в магазине и аптеке так долго, что Женя успела задремать. После капель ей действительно стало легче и она заснула с упоительной мыслью, что её не забыли, что она не одна и нашёлся человек, кому её существование не было безразлично.

Женя была так признательна за неожиданный визит Мартина, за проявленное внимание и неловкую попытку поухаживать, что не могла придумать слов, которые выразили бы её благодарность.

Когда хлопнула входная дверь, она невольно вздрогнула. Однако приступ прошёл и чувствуя необыкновенное облегчение, Женя сочно потянулась. Мартин сгрузил принесенные пакеты на кухне, старательно наполнил холодильник и разложил перед Женей таблетки.

— Разберёшься, что и, как принимать?

— Да, я такие уже пила, всё знаю.

— Ну, я пошёл. Ночью не спал, умираю спать хочу.

Самое мудрое решение, от греха подальше. Мало ли, что она ему тут наговорила и он успел расчувствоваться.

Женя послушно встала, что бы проводить Мартина до двери.

— Подожди.

Мартин обернулся.

— Наклонись.

Она обняла его двумя руками, осторожно прикоснувшись лбом к плечу. Мартин был такой крупный, что у Жени не хватило рук, что бы обхватить его тело полностью.

— Спасибо тебе, — негромко прошептала она, — ты уже в который раз приходишь мне на помощь. Как старший брат. Я всегда мечтала, что бы у меня был брат. Обязательно старший. Добрый, понимающий, могущий защитить. Ты не представляешь, как это страшно остаться совсем одной. Когда ты совсем никому не нужен. И знаешь, фраза о том, что в старости не кому будет подать стакан мне совсем не кажется смешной.

Мартин почувствовал растерянность. Он знал, что нравится бабам, но в такой плоскости его никогда не воспринимали. Игра в благородство свернула совсем не туда, куда он рассчитывал. В носоглотке опасно засвербело.

— Стакан? — переспросил он.

— Угу.

Женя кивнула, невольно втягивая в себя его запах. Мартин осторожно высвободился из её рук, открыл дверь и машинально поинтересовался:

— А бармен на, что?…