Не могу его оставить (СИ)

Глава 22

— Проходи, — приветствовала Хельга.

— О! У тебя шикарный вид.

Мартин повертелся в небольшом гостиничном номере и выглянул на балкон. Вид из гостиничного окна и впрямь открывался великолепный. Огромное изумрудное поле, испещрённое веснушками мелких северных ромашек устремлялось к далёкой дымчатой гряде леса. Всё это выглядело так красиво и ярко, что у Мартина даже слегка зарябило в глазах.

На краю поля виднелось несколько дачных домиков, а сразу за перелеском располагалась концертная площадка и сейчас из-за высоких сосен доносились бойкие звуки чьей-то репетиции.

— Я и не думала, что в этом городишке есть такая хорошая гостиница, — Хельга ловко откупорила бутылку креплёного вина, которую притащил Мартин и нацедила два полных бокала, — спасибо, что подсказал.

— Не за, что, — Мартин кивнул головой, — кстати, мы с тобой соседи. Нас на втором этаже поселили. Хотя я просил повыше. И вид не такой красивый. Окна на железную дорогу выходят.

— Ты сам занимаешься всеми организационными вопросами? — Хельга подошла поближе и положила свою горячую ладонь ему на талию. Внезапно Мартин почувствовал такую неловкость, словно предстоящее должно было случиться с ним в первый раз. Он поставил бокал на край журнального столика и вяло промямлил:

— Ну, как бы да.

— Что же у вас и менеджера нет?

— Есть… То есть был… была…

— Девушка? — переспросила Хельга и пошутила, — что же вы её не удержали? Обижали? Изменяли? Плохо. Группе без менеджера никак нельзя.

Вспомнив про Женю, Мартин ощутил такой прилив досады, что побагровел до корней волос. Наверное, со стороны он смотрелся более, чем странно. Злой, растрёпанный с пылающими щеками, словно неопытный стыдливый юнец. А ещё Мартин удивительно быстро запьянел. Удивительно, как его развезло с одного единственного бокала. Тут чего доброго не опозориться бы, а то в подвыпившем состоянии он не всегда абонент. Чёрт бы побрал всех этих баб с их странными вывертами и неуместными вопросами. Почему нельзя просто потрахаться не приставая с задачами на которые у него нет ответа.

Что бы не терять время Мартин решил перейти к решительным действиям. Он боялся опьянеть окончательно и уже целуя Хельгу в губы, почувствовал, как она обвила его руками за шею и прижалась всем телом. Её высокая, и не смотря на двухкратное материнство, упругая грудь упёрлась в его тело. Острые напряженные соски царапнули кожу даже сквозь одежду. (Бюстгальтера на женщине не было). Хельга залезла руками под футболку. По тому, как она жадно гладила его тело, ласкала пальцами длинные кудрявые волосы, торопливо и грубо целовала в шею, Мартин догадался насколько сильно он ей нравится и насколько сильно Хельга его хочет. Она притянула его голову за кудрявую прядь и властно поцеловала в губы. Нагло и требовательно. Так жадно, что губы слегка засаднило. Мартин обвёл рот языком и ощутил несколько кровоточащих ссадинок. Для него это было непривычно и новое действо неожиданно взбодрило. До сих пор так с ним не обращались. Но Мартину нравилось ощущать себя востребованным и желанным. И Хельга демонстрировала ему своё желание всеми доступными способами. Без смущения залезла в узкие кожаные штаны. Сжала так сильно, что Мартин ощутил боль. Стояк оказался таким стремительным, что Мартин чуть не скорчился.

Пожалуй инициативы Хельги хватит. Таким манером он расплескается раньше, чем доберётся до нужного места.

Он без труда подхватил женщину на руки и перенёс на жёсткий гостиничный диван. Ещё один фокус, который очень нравился девушкам. Мартин был сильным и это всегда впечатляло. Он действовал быстро. Сейчас ему было не до рассматриваний и разглаживаний. Он проворно содрал с Хельги одежду, освободился сам и закинув, её длинные сильные ноги себе на плечи, вошёл в горячее и мокрое лоно. Соитие вышло быстрым. Не смотря на бешенное желание, чувство досады Мартина так и не отпустило. Он понимал, что очень нравится Хельге, что она вполне может стать его постоянной любовницей без всяких ненужных обязательств. Что у неё давно не было секса, что по сравнению с её старым импотентом мужем он молод и красив. Что её ласки откровенны и приятны, но его пёрло от ярости и непонятного раздражения. Хельга слабо стонала и её хотелось отодрать, как дешёвую вокзальную шлюху, которая за деньги стерпит любые развлечения. Мартин кончил так, что у него даже закружилась голова и на короткий миг наступило тошнотворное чувство дурноты. После Жени у него никого не было и догадываясь о причинах такого самочувствия, Мартин обозлился окончательно. Он сполз с дивана на пол, вытер пот дрожащей рукой и понял, что на второй раз его просто не хватит. Несколько минут прошло в полном молчании. Оба пытались прийти в себя.

— Иди, ко мне, малыш, — Хельга, наконец, отдышалась и почти машинально дотронулась рукой до его волос.

— Брр… не надо, — он нервно дёрнул головой и с отвращением начал натягивать на влажное тело трусы, — у меня скоро выступление. Прости, надо бежать.

Для интервью Лос-Анджелеские селебретис собрались в одном номере и когда Женя шагнула в большую, но душную комнату у неё снова предательски задрожали колени.

Это были те самые музыканты, которых она встретила возле главных ворот. Все четверо сидели за небольшим столиком и наблюдали за ней словно пресытившиеся раскормленные коты за мышью. За каким-то серым недоразумением, которое помешало их ленивому послеобеденному отдыху.

Перед музыкантами стояло несколько бутылок с алкоголем и Женя невольно почувствовала желание, для храбрости опустошить бокал крепкого красного вина.

— Добрый день, — сдавлено поздоровалась она и не очень ловко, не дожидаясь приглашения, машинально шлёпнулась на небольшой диванчик стоявший напротив музыкантов. На несколько секунд воцарилась неловкая пауза, во время которой она судорожно пыталась справиться с диктофоном, а музыканты наблюдали за этими истерическими потугами в свойственной им нахальной манере. Понимающе переглядывались и хмыкали. Хорошо хоть шуточки не отпускали.

— Девушка, — неожиданно заговорил солист, — вы так нервничаете. Хотите вина?

Женя мучительно побагровела до самых кончиков ушей, затем такой же внезапной волной побледнела и выдала неожиданно, даже для самой себя:

— С большим удовольствием. Если вас не затруднит.

Мужчина весело хмыкнул и откупорил именно ту бутылку о которой подумала Женя, нацедил густую рубиновую жидкость до самого края и протянул с галантным поклоном.

Первый глоток она сделала под насмешливым и пристальным взглядом четырёх пар глаз. Вино оказалось самого высокого качества. Густое и насыщенное словно кровь. Обычно такие напитки пились очень легко, но моментально ударяли по сознанию. В голове тут же зашумело и Женя почувствовала, что её слегка попустило.

Вне всякого сомнения, эти четверо стареющих хулиганов могли напоить её до потери сознания. Ещё пара таких ядерных аперитивов и она словно последняя пьянчужка просто свалится под стол.

Слава Богу, что ещё до выступления, Тонька накормил её пирожными с кремом. Надо сказать, что Женя была очень приятно удивлена с какой радостью её встретили друзья. Даже не хотели отпускать на интервью и тут же усадили вместе с собой за стол. Болтали, обнимали. А Тонька то и дело подсовывал вкусняшки. Впрочем, с ними не было Мартина и её радость не была полной. Ну, что ж пирожные из рук Тоньки тоже хорошо. Надо надеяться, что жирное лакомство хоть немного задержит стремительное опьянение.

— Итак, — Женя положила диктофон перед собой, — Привет! Как долетели? Надеюсь путь через океан не был через чур утомительным?

— Эта дерьмовая дорога заняла тридцать грёбанных часов пути!

— Но ведь это обычная жизнь знаменитого певца в стиле хэви-металл? Надеюсь, что во время перелёта вы вполне могли расслабиться и отдохнуть.

— Единственное время, когда я расслабляюсь, это когда я в конец зае*ался. Да такой парадокс. До перелёта мы работали весь ё*аный день. Сразу, как проснулись. Мы начали новое шоу, снимали около трёх часов, затем на репетиции практиковались над тем, как должны выглядеть диалоги на видео. После этого час общения с людьми из журнала. Бл*дь! А теперь я говорю с тобой. Ты мой пятый ё*аный интервьюер на сегодня.

Речь солиста была сумбурной и по факту довольно грубой. Женя сделала небольшой глоток и поняла, что разговаривать в стиле "Расскажите о высоких и чистых материях, когда пишете новую песню" с этими ребятами не прокатит. Необходимо настроиться на волну собеседника, как её учили в университете. Постараться уловить ту грань разговора, когда интервью станет интересным не только для читателей, но и для самих артистов.

— Ваша группа сейчас одна из самых популярных глэм-метал-команд, поэтому я хочу начать с самого серьезного вопроса: так сколько же вы тратите денег на косметику?

На самом деле сейчас перед ней сидело четверо уже не молодых и довольно усталых мужчин, которые исколесили пол-мира. Они наблюдали за ней со смесью любопытства и глумления. Стандартные вопросы типа "Ваши творческие планы" не вызовут ничего кроме раздражения. Этих музыкантов практически ничем не удивишь. А вот возможность постебаться, это пожалуй из их оперы.

— Ну, я трачу больше денег на косметику, чем остальные парни, — слово взял басист, — Понимаешь, чем старше мы становимся, тем больше косметики нам нужно. Это не считая пластических операций и создание всяких укладок, так что цифра набегает немаленькая. Если считать только косметику, то я бы сказал, что трачу около 3000 долларов на одно шоу. Обычно я пользуюсь основой под макияж, тушью, подводкой, блеском для губ…

Даже невооружённым взглядом видно, им не хочется серьёзного разговора. Они действительно реально устали и щенячий восторг от бурной реакции зрителей и назойливости журналистов, давно позади. Им просто хочется расслабиться, посидеть в компании симпатичной девушки, потрепаться о ерунде и пофлиртовать.

— Ты отлично выглядишь. Лесть басисту была жирная, как тот самый крем с пирожного, которое неожиданно мирно устроилось у Жени в желудке.

— Спасибо, сис! Позволь тебе сказать. Прекрати удивляться. Не парься о том, что про нас говорят. Мы вернём хэви-метал. Мы никогда не сдадимся. Мы наконец-то подписали контракт с ведущим лейблом и нам далеко за сорок. Никто ещё не делал этого раньше. У нас третий альбом скоро, мы сделали это. Чудеса случаются.

— Я понимаю, что вы очень занятые люди и у вас практически нет свободного времени. Но может быть, кто-то из вас читал биографии таких же известных музыкантов? Что вы об этом думаете?

— Я читал the Dirt, — отозвался барабанщик и к Жениному удивлению, явно желая поразить её своей просвещённостью, добавил: — Ещё читал книгу Дэвида Ли Рота, читал книгу Слэша. Читал книгу Бобби Блотцера из Ratt… убойное чтение.

Кстати, когда я прочитал the Dirt махом, пошел и в ту же ночь натворил бед на всю оставшуюся жизнь.

— О, ты классный парень!

Что можно сказать этому стареющему придурку у которого в заднице всё ещё играет детство.

— Как я сказал, мы делаем гораздо больше, чем планировали делать и я благодарен Богу за это, — влез басист, — мы пересекались с Motley Crue и мы ещё не на столько хороши. Мы хотим играть на больших аренах. Хотим вернуть arena rock по всему миру. Ты должен смотреть очень высоко, если хочешь трахнуть горячую киску, ты больше не смотришь на страшных девочек.

Амбиции, амбиции. Эти парни уже не молоды, но чужая успешность до сих пор больно режет глаза. И эти разговоры про девочек и кисок. Пожалуй для них важнее поддерживать образ бравых и расхристанных глэмеров, чем быть успешными на самом деле.

— Ты думаешь только о горячей киске, это твоя цель?

Хочешь не хочешь, но придётся общаться на их волне.

— Не важно, сис. Если ты в группе, можешь достать киску ни смотря ни на что, это называется вытащить карту. Ты вытаскиваешь её: "Я в группе", сыграй ка нам, что-нибудь стоящее.

— И это реально работает? — Женя едва удержалась от усмешки. Ей кажется или она реально засмущала басиста. Говорить пошлости нормальное явление среди рок-музыкантов, но заглушить реальные чаяния это совершенно неспособно.

— Я игрок на басу.

— Не важно чувак, — в разговор влез солист, — пока гитара висит на твоей шее, девки не заметят разницы.

— Легко говорить. Ты вокалист. Тебе оно легко.

Мужчины неожиданно заспорили между собой.

— Может тебе прихватить зеркало и подводку с губной помадой, бро?

— Я становлюсь застенчивым.

— Очень сомневаюсь. Хотя по-настоящему, мне не на*рать, но знаешь что я делаю? Я смотрю в зеркало по утрам и говорю: "Ты на*уй жжошь. Ты завоюешь мир. Ты номер один. Пойдем надерём пару задниц!"

— Ребята, извините, что прерываю ваш спор, — заметила Женя, — Вы известны, как своей первоклассной музыкой, так и убийственными выступлениями. Тяжело ли быть всегда на коне?

— Да, очень тяжело и утомительно, — неожиданно признался солист, и Женя поняла, разговор всё же состоится.

— Для этого существуют наркотики, — солист засмеялся, типа очень удачно пошутил, — Особенно когда сил совсем не остается. Даже когда у нас случается отпуск. Так что я работаю без остановки и сильно устаю. Но оно того стоит. Особенно когда выходишь на сцену.

— Вы начинали с маленьких клубов, — Женя мысленно поблагодарила Мартина за рок-энциклопедию, — и закончили фантастическим солд-аутом на Wembley Arena?

— Да, это было просто невероятно. Мы долго к этому шли, а возможность играть на стадионе Wembley много для нас значило.

Музыканты заговорили на перебой

— Это было особенное время для всех нас: наши старания окупались, — сказал гитарист, который до сих пор молчал, — Эти два выступления, наверное, были главными за всю нашу карьеру и самым крутым временем в моей жизни. Я занимаюсь тем, что хочу: когда я был ребенком, всегда восхищался разными группами. А возможность быть там — момент, который я никогда не забуду. И думаю, парни такого же мнения. Это было почти, как под кайфом.

— Как вы думаете станет ли глэм-метал когда-нибудь таким же популярным, как в восьмидесятые?

Скорей бы это интервью закончилось. Разговорились на её голову. Она уже совсем пьяная и совершенно мокрая от пота. Даже в кедах хлюпает.

— Я не думаю, что он станет таким же популярным, как в восьмидесятых, и в этом нет ничего плохого. Мы пытаемся его вернуть, и даже если былая слава этот жанр не настигнет, мы сильно не расстроимся, так как будем продолжать создавать музыку, которую больше никто не играет. И она — наш хлеб. К счастью, глэм-метал то приходит, то уходит, что позволяет нам делать выступления, которые нравятся народу.

Боже ж ты мой! Да их просто понесло. Она уже не успевала задавать запланированные вопросы:

— Были ли еще в семье музыканты, повлияло ли это на выбор занятия роком? Что вы хотите сказать миру своим творчеством? Какая деятельность больше нравится: выступать или запись в студии? На какую аудиторию расчитано творчество: думающую или танцующую?

Уф, слава Богу, кажется конец.

— И в заключении. Вы хотели бы сказать, что-нибудь своим фанатам?

— Разумеется. Мы действительно очень рады быть на этом фестивале, — парни снова заговорили наперебой, — И здешние девушки — самые красивые на Земле, и мы хотим познакомиться с еще большим их количеством, чем в прошлый раз. Надеюсь, у нас получится провести на фестивале побольше времени, и мы обещаем обязательно вернуться!

Женя встала и тут же почувствовала, как под ногами поплыл пол. Интервью растянулось почти на час. Интересно сколько же раз ей подливали вина? Она повернулась к двери. Дойди бы до своего номера.

— Подождите.

Женя обернулась и бас-гитарист под аплодисменты остальных вручил ей огромную розу. Такую большую, что сочный алый бутон был размером почти с голову ребёнка.

— Вы нам очень понравились. Обязательно приходите на наше шоу!

Женя машинально кивнула и в состоянии полной прострации вышла в коридор.

Женю Мартин увидел ещё издалека. Она вышла из параллельного коридора с огоромной розой в руках. Такой неправдоподобно большой, что в первый миг цветок показался Мартину искусственным. А ещё он не поверил своим глазам. На какой-то момент ему снова стало дурно. Совсем, как в комнате Хельги. Интересно если он завалится в обморок не будет ли это слишком эпатажно? В жизни рок-музыканта бывает всякое, но до сих пор Мартин ни разу не слышал о том, что бы лид-гитарист, от избытка впечатлений, падал без чувств.

Господи, она вернулась! А ведь он даже не попытался разобраться в этой странной ситуации. Ни разу не позвонил. Ни написал и не пытался выяснить произошедшее каким-нибудь окольным путём. Чёрт! Он просто психанул. Малодушно забил за чужие обстоятельства и чувства.

От осознанного Мартину внезапно стало нехорошо самым настоящим физическим образом и зеленея лицом, он привалился к стене.

— Здравствуй!

— Здравствуй, — во рту появился неприятный металлический привкус. Интересно, он мог травануться вином, которое честно свистнул на работе. Это, что очередная кара в его копилку неприятностей? Впрочем, металлический привкус во рту по профилю. Он же в конце-концов металлист.

— Ты хорошо себя чувствуешь? В голосе Жени послышалась тревога.

— Нормально.

Интересно, как она отреагирует если он блеванёт в её присутствии? Впрочем, так, без всякого словоблудия, он сможет выразить свою граждансую позицию по поводу её внезапного отъезда. Господи! Что за мысли его посещают?

— Эй, Мартин. Ты весь зелёный. Пойдём присядем на террасе. И Женя подхватив Мартина под руку, провела на огромный балкон, уставленный кадками с цветами и небольшими мягкими диванами.

Время было послеобеденное и множество жильцов гостиницы расположилось в этом уютном месте для отдыха. Диваны были составлены спинками друг к другу и вкупе с пышными растениями образовывали множество закрытых уголков. Женя и Мартин прошли в самый дальний.

— Ну, как ты? — после небольшой паузы спросила Женя и тут же добавила, — а я вот вернулась. Обещала же Тапио взять интервью и сделать фотки.

— Только из-за этого?

— Нет, конечно.

Оба немного помолчали. Интересно и, что ему теперь делать? Забить на то, что произошло с Хельгой. Покаяться и рассказать всё, как есть? Или, может быть, сочинить байку, что Хельга сама подкараулила его в коридоре и воспользовавшись предконцертным волнением, затащила в номер. Последнее, пожалуй, самый интересный вариант. И вроде, как честь не потерял и удовольствие получил.

— Воды? — предложила Женя, — может быть, ты просто волнуешься или переутомился?

— Репетировали много.

Знала бы она, на каком поприще он так усердно трудился всего двадцать минут назад.

— Погоди я сейчас принесу попить.

Женя отошла к барной стойке, а Мартин устало откинулся к спинке дивана. На душе было, как-то по-особеному гадко. И мучила его даже не совесть, а чувство надвигающейся неотвратимой катастрофы. Пока Женя ходила за водой Мартин попытался привести себя в порядок. Расчесал пятернёй гриву, отряхнул и разгладил футболку. Впрочем, бесполезно — тряпку надо было стирать. Потёр руками лицо и поправил в ухе перевернувшуюся серьгу. Внезапно его вниманием завладел хорошо знакомый голос:

— Конечно в это сложно поверить, но считай, что ты проспорила.

Голос раздавался, где-то у Мартина за спиной и он невольно обернулся. Прямо за ним, в соседнем лаунже, на таком же уютном диванчике сидела Хельга и оживлённо болтала по телефону.

— Да, представь себе. Даже уговаривать особо не пришлось. Впрочем, таких, как он и уговаривать не надо. У него в штанах всё просто горит. Так, что я предложила — он согласился.

Вне всякого сомнения Хельга обсуждала Мартина с какой-то своей подругой. Он буквально застыл, прилипнув ушами к чужому разговору. То, что говорили о нём у Мартина не было ни малейшего сомнения и он мучительно сморщился от слишком откровенных подробностей. Так с ним тоже никогда не поступали и он внезапно ощутил себя бесконечно маленьким и беспомощным.

— На. Я тебе минералки взяла со льдом.

Женя протянула Мартину стакан и он почувствовал, как на него медленно, но верно наваливается крышка гроба сегодняшних приключений. Если бы он только мог заткнуть Хельгу. Заставить её замолчать. А женщина продолжала разговаривать в полный голос даже не подозревая, что теперь её слушают уже двое.

— Ну, вспоминай-вспоминай. Мальчишка. Симпатичный такой. Он ещё барменом работает в рок-баре. Вспомнила? Ну, да. Он ещё музыкант. В группе, какой-то там играет. Да-да. Крепкий такой. Кудрявый. Глупенький, но трахается, как Бог. Впрочем, его на первый раз особо не хватило. Всего раз и кончил быстро. Но такой ласковый. Впрочем, ещё не вечер и я надеюсь на продолжение банкета. Тем более, что я ему явно понравилась. Что ты спрашиваешь? Нет, средний. Они все так любят преувеличивать своё значение.

Хельга весело рассмеялась и Мартин невольно зажмурился от отвращения. Казалось прошла целая вечность. Когда Мартин открыл глаза Хельга продолжала весело смеяться, разговаривая о чем то другом, а вот Жени рядом уже не было.