Не нужно спешить

Глава 5. Июль

Июль 2010

Еще много раз Медников вспомнит этот июль, эту дикую жару, расчет друзей и врагов, и знак смерти, под которым прошел это изматывающий месяц.

Но сначала все шло просто здорово. Медников при его беспокойной жизни давно не получал такого удовольствия от житейских хлопот. Определенно, все имело смысл.

Марина сразу же прилетела в Москву, и они вместе отправились на Ленинградское шоссе, в автомобильный салон в Химках, забирать готовую, вылизанную со всех сторон, белоснежную, новую машину. Белая «мазда» была хороша. Девушка вертелась вокруг машины, сияя глазами, посидела на всех сидениях и даже попинала зачем-то колеса.

Отпускать Марину одну в дорогу до Волгограда Игорь не хотел и подобрал водителя.

Была бы машина, а перегнать ее в некий город между Ахтубой и Волгой несложно. Надо найти подходящего водителя, которому можно доверять, В городе Волжском появление новой белоснежной машины в спортивной комплектации спрятать невозможно, и скоро вокруг авто уже собралась стайка особ исключительно дамского полу, Марининых подруг, знакомых и соседей. Марина рассказывала всем, что поменяла старую на новую, и что помог в этом ее бойфренд Игорь. Она тщательно скрывала от всех, что осталась без машины.

А скоро фото Марины на фоне новой «мазды» заняло свое место на ее страничке в одноклассниках.

Москва

Этим летом у него и своих забот в Москве хватало. Но город Волжский напомнил о себе самым неожиданным образом.

– Игорь Юрьевич, вас тут некий Тарханов спрашивает по городской линии.

По городскому телефону Медникову звонили либо совсем чужие люди, либо полузнакомые, которым он раздавал визитки в командировках по стране. Фамилию Тарханов он вспоминал с трудом.

– Соедините. – Тарханов просился на встречу. Медникову совершенно не хотелось вести его в главный офис в «Большом пальце». Очень мягко и убедительно он настоял на встрече в нейтральном кабачке на Ордынке. Договорились пообедать.

Тарханов Иван Виленович, финансовый директор нескольких предприятий и по совместительству топ-менеджер большого завода в Волжском, явно шел на подъем. Костюм от «бриони», несмотря на жару, в галстуке бриллиантовая булавка, портфель с документами от Hermes. И тема поначалу показалась пустяковой: «наш химический завод», «их химический завод». Еще по прежним проработкам Игорь помнил, то в Маринином городе собрано чуть ли не все химическое производство Поволжья. Как минимум три гиганта привлекали внимание спецслужб. Оргсинтез был близок к оборонщикам, химкомплекс тяготел к программам премьера, а новый гигант просто входил в транснациональный многопрофильный концерн.

Игорь решил, что перед ним очередной проситель, которого надо плавно отправить в кредитный департамент банка и забыть. Медников знал отношение начальства к внутреннему лоббированию, и в такие темы никогда не вникал. Не хватало поссориться с Маркиным на такой ерунде – ссориться с начальством надо за очень большие деньги.

Медников дослушал ходока просто в силу привычки собирать полный пакет информации. Слово «фосфаты» всплыло как бы само собой, когда Тарханов принялся перечислять аргументы, вынув из портфельчика копии европейских контрактов. Вот тут цепочка в уме Игоря сработала, как сигнал тревоги: фосфаты – Марокко – Ромашин. Напряжение последних дней оставило Медникова. Ну, наконец, дело пошло. Он расслабился, подумав:

– Не тот ли ты контакт, о котором предупреждал меня Степаныч? Если волжский проситель с бриллиантовой заколкой пришел от Третьякова, значит, у них готова подлянка против меня.

Он любезно улыбнулся гостю:

– Иван Виленович, не путаю? Сдается мне, вы пока не сформулировали, чего вы хотите конкретно от меня. С кредитованием я помочь не смогу, этим занимается специальный департамент.

Нимало не смущаясь, визитер ответил:

– Так я вас шантажировать буду. Видите? – Раскрыв портфельчик пошире, он показал, что там осталась только банковская карточка, золотая «виза». – За этой карточкой несколько счетов в долларах и фунтах. Карточка на ваше имя, распечатки по счетам говорят всякому заинтересованному, что вы взяточник, который продает интересы господина Маркина за деньги.

– Банально, смешно и неэффективно. Лохов я тут вроде не вижу. А что вам надо-то от меня? Зачем все это затевать?

– Тут два варианта. Может понадобиться ваша услуга. Мелочь, конечно. А может быть, вообще ничего – просто, чтоб вы устранились от некоего международного проекта буквально на пару месяцев. Даже недель.

– Хотелось бы поподробнее. – Чушь собачья, думал Медников. Вы меня уже сдали и слили, и теперь тянете кота за яйца, чтобы выиграть время. – Дай на карточку поближе взглянуть.

Тарханов взял карточку салфеткой и аккуратно положил на стол. Игорь внутренне усмехаясь его потугам, задержался на ней взглядом, словно запоминая номер.

– Оставлю вас на минуту. – Медников с улыбкой вышел из-за стола, на ходу доставая тот самый телефон со скайпом для связи с Маркиным. Маркин взял трубку сразу.

– Против меня затеяли провокацию, – энергично доложил Медников (он и не думал, что Маркин станет с ним теперь разговаривать). Теперь он торопился зафиксировать свою точку зрения. – Думаю, чтобы сорвать марокканский проект. Некоторое время я буду вне игры. Опасаться надо вам, вас хотят поссорить с премьером. И перехватить контракт заодно.

Маркин помолчал, потом нехотя ответил:

– Тут мне принесли некие бумажки с вашими счетами. Боюсь, я больше не могу полагаться на вас. – Он откашлялся. – Этот телефон больше работать не будет. Себя можете считать в бессрочном отпуске.

– Понятно. Еще одно, пока вы не положили трубку. Настоящий крот в офисе не я, это Орлова. Виктория Орлова.

– Ну, это вам виднее. – В трубке раздались короткие гудки.

И почти сразу раздался звонок на его основной мобильный телефон, который значился во всех справочниках.

– Игорь Юрьевич? Из СКП беспокоят, майор юстиции Телегин. Не могли бы мы встретиться и поговорить.

– Здравствуйте. По какому поводу?

– Есть несколько вопросов по поводу вашей квартиры. Вы ведь на Ленинском проспекте проживаете? – он назвал правильный адрес.

– И что с моей квартирой?

– Есть вопросы, не хотелось бы обсуждать по телефону.

– Мне от Родины скрывать нечего, я внимательно слушаю.

– Может, все-таки не по телефону?

Игорь рассмеялся – ну просто все по нотам, как генерал предсказывал:

– Послушайте, майор Телегин, говорите конкретно. Кто я такой, вы, наверное, знаете. Зачем нам в игрушки играть? Или вы мне говорите, в чем дело. Или я кладу трубку и через пять минут выясняю суть дела без вас. И с какого хрена вы мне звоните? На все вопросы отвечу в военной прокуратуре, я не в вашей юрисдикции.

Суть дела оказалась именно та, чего опасался и чего ждал Медников. Неопознанное тело было обнаружено в квартире господина Медникова без признаков насильственной смерти. Но в его квартире. Откуда поступила информация о трупе, кто разрешил вскрывать квартиру, кто проводил оперативные мероприятия, уже не имело насущного значения.

Надо было думать о себе.

В силу нескольких причин Игорь Медников был и оставался в элите российских специальных служб, призванных, в первую очередь, защищать государственный строй. И интересы высших эшелонов власти. Генерал Сохин готовил своих бойцов, или оперативников, или аналитиков, или все в одном лице, не для себя. Он знал, что в смутное время становления новой государственности всем будет нужна надежная и сильная рука, даже если нужно – эскадроны смерти Их было немного, но по большому счету, много и не надо. Медников был один из них. По нескольким операциям, которые не попали в газеты, полковник Медников больше года работал с президентом, обеспечивал замкнутые информационные потоки премьера, и несколько лет плотно, без отпусков и выходных работал в команде первого вице-премьера. Его переход в бизнес был санкционирован на самом верху. В любую минуту он был готов вернуться в государственный аппарат, откуда по-настоящему никогда и не уходил.

Об этом, конечно, знал его наставник генерал Сохин. Об этом мог догадываться генерал-полковник Третьяков. Но вся шушера, затеявшая массированную атаку на финансово-промышленную империю Маркина, знать этого не могла.

Порт Намиб, Ангола

В службе определенно делят специалистов на две неравные категории: бойцы, диверсанты, боевики, которые своими руками выполняют грязную, но необходимую государству работу, и аналитики, которые планируют, готовят, обеспечивают информацией работу диверсионных групп. Есть, конечно, и бесполезный балласт, присланный сверху, но в элитных подразделениях таких единицы – не живут они там долго, при первой возможности убегают на штабную работу. В молодости Медников проявил себя как выдающийся мастер силовых операций, диверсант экстра-класса и блестящий командир диверсионных групп. Сохранялась и начальная специализация – боец морского спецназа, водолаз-разведчик.

Но после переподготовки генерал Сохин отправил его стажироваться в группу аналитиков, а при очередном аврале Медников оказался в роли руководителя сводной оперативной группы, планирующего спецоперацию на юге Анголы, где тогда сошлись в конфликте финансовые интересы трех держав. На этот раз Россию пытались вытеснить из региона одновременно Евросоюз и независимая Южная Африка. Нефть и алмазы – этого достаточно, чтобы поссорить и более дружную компанию.

Тогда на стол Медникова легла информация о подготовке бригады южно-африканских боевых пловцов к большой провокации против наших судов в провинциальном ангольском порту Намиб. Он тщательно проштудировал карты порта и окрестностей, основные морские пути в этом районе, грузопотоки, пути по суше, оценил значение порта для всех серьезных игроков. И получил удивительную картину: место для акции выбрана отнюдь не случайно, это ворота ко всем крупнейшим проектам западной части континента. Аналитики в ЮАР, которые готовили операцию, проявили завидную дальновидность.

Медников поставил себя на место оппонентов и как бы спланировал операцию за них. Потом перевернул шахматную доску и стал просчитывать свои варианты. Картина получилась. С этим он пошел к генералу.

– Провокация и контр-провокация? Занятно. А не боишься попасться на их трехслойный бутерброд?

– Опасаюсь. Потому и пришел только посоветоваться, а не с готовым планом операции.

– Да что ты со мной мудришь? – рассмеялся Сохин, с одобрением поглядывая на любимого ученика. – Это и есть план операции. Кажется, первая твоя самостоятельно спланированная акция. Неплохо. Оставляй схемы, я посоветуюсь наверху. Если одобрят, ты же и отправишься исполнять.

– А кто нам подкинул информацию об их операции? Хочется задать ему несколько вопросов.

– Все тебе и скажи. Ну, есть там у нас один человечек, незаметный, но на ключевой точке. Конкретики тебе дать, конечно, не могу. А что за вопросы? Напиши. Если вообще реально, попробуем их задать.

Опираясь на данные бесценного информатора в Кейптауне, служба Сохина спровоцировала оппонентов, принудила их к действиям в определенный день, то есть повела их строго по сценарию, прописанному Медниковым за три месяца до того. К этому моменту отделение русских боевых пловцов под его командованием и целый штат обеспечения расставили свои сети.

Группы южно-африканских подводных диверсантов считаются элитой спецназа. Их слава началась еще при апартеиде, и традиции сохраняются. В отряд берут только белых, несмотря на черный расизм в ЮАР, и только из старых бурских семей, обеспечивая этим идейную чистоту и безупречную твердость. Издавна среди специалистов считается, что ребята из ЮАР в любой ситуации опаснее гремучей змеи. Они не знают сомнений и никогда не сдаются.

Так было до встречи ранним ноябрьским утром в водах ангольского порта Намиб с отделением боевых пловцов Медникова. Русские парни разметали юаровских суперспецов, не дав им взорвать в порту ничего существенного. Знаменитые автоматы АПС для подводной стрельбы, уникальная русская разработка, опять показали себя с наилучшей стороны, их пули-иглы растерзали авангард противника, окрасив воду полосами чужой крови. Остальное сделали боевые ножи. Медников возглавлял основную группу, на которую пришлась вся рукопашная схватка. Русские потеряли одного бойца, шестеро были ранены, и в тот же день эвакуированы в Москву.

Для того чтобы операция была вполне успешной, Сохину был нужен живым хоть один диверсант из ЮАР. И Медников буквально расталкивал под водой своих орлов, чтоб они не вырезали всех подряд. Удалось придушить и спеленать здоровенного бура, который даже на допросе не мог поверить, что кто-то умеет лучше него драться под водой. Пленного отсняли на видео, сделали несколько копий красивого фильма обо всей операции с подробными откровениями пойманного диверсанта, и отправили по трем избранным адресам – в Брюссель, в Лэнгли и в Кейптаун.

Эффект был потрясающий, хотя не попал в прессу даже в общих чертах. Отдаленные последствия на годы определили наши позиции на континенте. Российские компании получили широкий доступ на абсолютно закрытые мировые рынки алмазов, стали, фосфатов и расширили свою долю на рынке нефти.

Когда обмывали ордена, Сохин тогда посреди банкета отвел Игоря в сторону и сказал:

– Теперь я за тебя спокоен. Диверсант работа хорошая, но возрастная, не надолго. А вот аналитик из тебя получается классный. Береги, это как дар от Бога.

Медников поразился, что его слова совпали с теткиным завещанием.

Москва

Сейчас, после встречи с Тархановым, Медников действовал собранно, быстро, выигрывая время у неясно обозначенного противника. В нем сейчас работали навыки матерого диверсанта и холодный расчет грамотного аналитика. Итак, тылы обеспечены, пути отхода готовы.

Надо собирать в кулак наличные ресурсы, средства и союзников.

Игорь набрал тот номер личного прямого телефона, который давным-давно нацарапал на обороте своей визитки помощник Президента, ныне уже занявший должность вице-премьера.

– Здравствуйте, это Игорь Медников. Я помню, что звонить можно только в крайнем случае. Кажется, он наступил.

– Здравствуй, Игорь, – отозвался «Злой». Из-за кодеров и декодеров голос в трубке звучал с металлическими тонами. – Поточнее не можешь сказать? Я в дороге, вернусь в Москву ночью.

– По телефону нельзя. В общих чертах, государственный интерес в несколько десятков зеленых миллиардов.

– Та-ак. По мелочам ты беспокоить не стал бы. Помнишь, где рыбачили?

– Красный домик?

– Именно. Подъезжай часа в два ночи, я уже доберусь. Охрану я предупрежу.

Времени было еще много, и Медников стал обустраивать свою жизнь на ближайшее неспокойное время. Первое – избавиться от нитей, которые ведут к нему. То есть все телефоны долой, по ним можно найти кого угодно и где угодно. Да и с новых лучше не звонить, машина со сканером позволяет в течение минут выйти на новые номера и телефоны. Только скайп, да и то не панацея. А машин с номерами, зарегистрированными на его имя, и не было. Кроме банковского счета (не считая кодированных) на его фамилию ничего не было зарегистрировано, так что Игорь мог при надобности вынырнуть в любой точке земного шара.

Все свои планы он строил, сидя в маленькой кофейне на другой стороне Ордынки, откуда был виден вход в давешний ресторан. Он ждал, когда Тарханов устанет ждать и появится в поле зрения. Тот через полчаса вышел на ярко освещенную улицу, надел темные очки. Как Игорь и предполагал, его ждали. Из двух нагло припаркованных поперек тротуара Кадиллаков-Эскалэйдов вылезли человек пять распаренных крепышей в потных майках, в расстегнутых до пупа рубахах. Цепи блестели ярче самого солнца. После короткого совещания с боссом, братки расселись по машинам и с визгом шин рванули в сторону кольца. Тарханов сделал несколько коротких звонков по телефону и уехал следом.

Ну, это не собеседники. Это руки без мозгов. На всякий случай, Медников зафиксировал номера всех трех машин. Интуиция подсказывала, что убийц Виктории Орловой-Шварц – если убили именно ее – майору Телегину надо искать рядом с этими машинами.

Игорь завел свой прокаленный на солнцепеке черный внедорожник и свернул в тихий безлюдный дворик, снял с него номера и так, без номеров еще раз перегнал, в еще более глухой двор. Устроился за кустами, он вытащил из багажника совсем уж посторонние номерные знаки и приладил на место настоящих. Потом уткнул машину носом в полуразвалившуюся трансформаторную будку, посмотрел с разных углов, оценивая декорацию и возможных зрителей, остался доволен. Эту будут долго искать. И ушел. Вторая машина, зарегистрированная на банк, стояла на подземной стоянке в «Большом пальце», и опасности не представляла. Машина была нашпигована не совсем обычной электроникой, и Медников с иронией думал о сюрпризах, который ждут технарей, если его машину примутся курочить без его ведома.

Нужно подкорректировать внешность. Он за десять минут сменил облик способами, не имеющими ничего общего с театральным гримом, изменил походку и наклон головы. Потом прошелся по близлежащим дешевым магазинчикам, которых между Ордынкой и Пятницкой пруд пруди, и немного приоделся в китайский ширпотреб. Прошел по улице вдоль витрин, глядя на себя нового, оценивая себя со стороны. Ничего, неплохо. То есть ужасно, но узнать трудно. И это хорошо – в городской толпе его не отследит ни техника, ни глаз опытного топтуна. Наружка пусть отдыхает, ухмыльнулся он.

Теперь транспорт. Он сел на метро и отправился в район Ямского поля, где в неприметном частном гараже его ждал слегка покоцанный джип-чероки, специально оборудованный для экстренных случаев.

По дороге он прикидывал, какое лежбище больше подойдет его изменившейся жизни. Подвал на Остоженке. Хорошо, как запасной вариант. Бывшая дворницкая в арке у Никитских ворот. Нет, много прохожих. Он выбрал мансарду в сталинской развалине позади зоопарка, которую унаследовал от друга-художника. Раньше там была мастерская. Молодой Медников очаровался этой мастерской с первого раза: из нее можно было уйти четырьмя способами, не считая парадную лестницу и лифт.

Московская область, Рублево-Успенское шоссе

Особняк в изгибе Успенского шоссе считался представительским, его знали все, кто хоть как-то касался работы в Правительстве. Помпезный уродливый домина напоминал дома приемов на Воробьевых горах и популярностью не пользовался.

Иное дело небольшой красный шале, спрятанный в дальнем конце огромного участка за прудом. Подъезжать туда надо через задние ворота. Здесь «в красном домике» собиралась самая интересная и разнообразная публика, в рамках допустимого с точки зрения ФСО. А отличий от главного дома было много. Во-первых, шале отличался от официального дома неприкрытой роскошью. Но, несмотря на неоднократны проверки, поводов упрекнуть хозяина не было – и ковры, и картины он покупал на свои кровные. Особый дизайн дома за прудом определялся и яркой личностью вице-премьера, и кругом его знакомых – от народных артистов до бомжеватых старателей из глубинки. Плюс занятость хозяина: и помощники, и подчиненные считали его чудовищем-трудоголиком, способным насмерть загнать любую лошадь. Вице-премьер работал непрерывно, когда не спал, даже во время разговора с интересным собеседником.

С Игорем Медниковым они оказались на одной волне. И когда работали, и когда отдыхали, и когда ездили по стране и по всему миру.

Уже затемно Игорь оставил свой неброский пропыленный «чероки» на внешней стоянке для малознакомых гостей, представился на проходной и скромно сел на скамейку под фонарем ждать, когда охрана найдет его в списках. Охранники с удивлением обнаружили, что он давно числится в трех списках на вход, причем в одном для немедленного доступа в дом. Немолодой офицер из охраны пошел звать Медникова за ворота, оказалось, что они помнили друг друга по прежним временам. Фэсэошник выразительно оглядел Игорев наряд, но ничего не сказал – школа. Игорь подмигнул ему и пошел в сторону спрятанного под вековыми елями дома. Хозяина он нашел на застекленной веранде, одного, за круглым обеденным столом, заваленным бумагами.

– Ну, здравствуй, – хозяин красного особняка поднялся, пожал Игорю руку, с интересом посмотрел на его одежду, на школьный рюкзачок. – Что, так плохо?

– Да. Приходится поиграть в театр. Серьезное дело.

– Тогда рассказывай. Холодного чего-нибудь хочешь?

За ледяным квасом они засиделись почти до утра.

Провожая его по еловой аллее в рассветных сумерках, вице-премьер бегло пробежался по основным положениям сложившейся обстановки и в заключение заметил:

– Все так, как ты рассказал? Ладно, значит, дров не наломаем. Ты знаешь, кому я звонил?

– Похоже, в Кремль-9.

– Именно. Кремль, который рядом с Кремлем. Теперь вопрос в их руках.

– Туда и надо. Да я и сам бы к ним пошел, но сейчас они мне едва ли поверят. Я для них пока не собеседник. А тут слишком все невероятно. И слишком большие деньги.

– Не грусти, ты молодцом, очень вовремя подхватил ситуацию. Один, без службы. Ты верно сказал, вопрос национальной безопасности. По прежним нормам полагался бы тебе орденок на грудь, а сейчас пока пожму руку. Кремлевским ребятам ты потом понадобишься.

– Потом, да. А пока мне на публику нельзя, с той стороны меня будут искать. Да и синие тоже. По их мнению, я единственный свидетель.

– Это верно. Куда ж нам тебя сейчас деть? Тебе надо пересидеть недельку. Не хочешь здесь, у меня в гостях? – заместитель главы правительства обвел рукой проступившие из утреннего тумана тени. – Тут тихо.

– Идея интересная. Но нет. Моя фигура сейчас может навести тень и на вас. Довольно того, что я засветился у вас на проходной. Нет, спасибо. Проветрюсь вдали от родных границ, пока не утрясется. Есть там одно местечко.

– Как с тобой связаться?

Игорь достал маленький мобильный телефон.

– Здесь записан единственный номер. Это я.

Рига возникла в его планах не случайно. Он еще весной хотел съездить с Мариной в Юрмалу, да тогда не срослось. А сейчас можно: обстановка выталкивает. И вообще Рига это неплохо, красивый старинный город, говорят. Тихо и недалеко от родных границ. Подходящие условия. По отдельности все эти аргументы ничего не значили, а вместе оказались кстати. И не так жарко, как в Москве, наконец.

Рига, Латвия

Игорь улетел в Ригу не совсем обычным способом, но вполне легально прошел границу. Ничего нарушать не пришлось и в Риге: он вступил на латвийскую территорию, как положено добропорядочному путешественнику – на аэровокзале. Только вышел он на не с обычной стороны. И такси поймал уже на другом конце вокзальной площади.

Рига встретила его пасмурным небом и даже некоторой прохладой, о чем в Москве этим летом уже забыли. Игорь не думал затевать тотальную игру в прятки, хотя умел. Но и показывать себя зря, облегчая кому-либо задачу, тоже не хотелось. Он был обязан думать, что угроза сохранялась, и предпочитал, как учили, выбрать скрытую позицию и наблюдать. На всякий случай он дважды сменил такси и приехал к гостинице кружным путем, хотя до нее было рукой подать.

Медников выбрал маленькую частную гостиницу на улице Авоту, которая не числилась в рекламных справочниках – слухи о ней распространяли благодарные командировочные. В гостинице было пять чистеньких номеров, свежие простыни, настоящий камин и вкусный кофе. К кофе подавали только сливки, и простого молока не допросишься. Медникова устраивало и расположение: от гостиницы было пять минут до вокзала и десять прогулочным шагом до старого города.

Пользуясь вынужденным бездельем, Медников взялся за аналитику. Он стал систематизировать данные по двум текущим проектам: от марокканской проблемы его формально никто не освобождал, и с городом Волжским остается много вопросов. Он решил писать подобие диссертации, сваливая туда всю информацию, а потом просеять и оставить выжимку, буквально пять страниц, но уже с совершенно убийственной аргументацией. В голове уже смутно вырисовывалась схема, которая наверняка понравится премьеру. И он принялся писать.

Распорядок для себя он завел военный. Он рано уходил в старый город, где устраивался в кафе на улице Торню за уличным столиком, в двух шагах от древних Шведских ворот. Завтракал, макая в кофе еще горячие ригас радзини – рижские рожки, которые, как известно, лучше французских круассанов. Потом за тем же столом работал на компьютере, компонуя бесконечные файлы для дальнейшего просеивания и фильтрации. Сидел прилежно до самого обеда, здесь ему хорошо работалось. На третий день он заметил, что официанты почтительно оставляют ему столик в тени, видимо, приняв за серьезного писателя.

Обедал в любом месте, где не толпились туристы. Медников был неприхотлив к еде, но здешняя кухня была так себе (в Таллинне кормят лучше, ворчал другой внутренний Медников, которому вечно не угодишь). После обеда он шел размять ноги в парках за Елизабетес или бродил туристом по улицам в «тихом центре» Риги. Ему приглянулись тенистые скверы с домами довоенной постройки и целые кварталы, застроенные югендстилем, вроде улицы Альберта. Во время таких прогулок мысли отстаивались, кристаллизовались предчувствия, мнения оформлялись в прочные доводы. Ноутбук он носил в холщовой сумке через плечо, и при случае садился поработать на скамейке в сквере или на веранде кафе.

Два-три раза в день Игорь устраивался со своим компом в местах, где был свободный вай фай, и читал новости, отбирая нужные крохи по одному ему известному принципу. В маленькой гостинице, где остановился Игорь, тоже был интернет, вечерами он и здесь подолгу сидел за монитором, отслеживая ход и взаимосвязи московских событий.

Новости из Москвы обнадеживали. ГУЭБ и ПК и СД МВД кратко доложились через свои пресс-службы об успешной ликвидации межрегиональной преступной группы рейдеров, действовавших под покровительством высоких чиновников в столице и в Приволжском округе. Город Волжский вовсе не упоминался.

Президент финансовой группы Маркин заявил о реанимации проекта Евро-ЦБК с участием его банка и ряда европейских финансовых структур.

Яркие фигуры новой волны входят в элиту российского спорта и становятся кумирами молодежи.

Министр природных ресурсов подал заявление об отставке по состоянию здоровья. Просьба была удовлетворена.

Медиа-магнат Ромашин объявил о проектах создания сети новых молодежных центров отдыха и туризма в Марокко близ Танжера и Эс-Сувейры. Проект находится на утверждении в королевском министерстве туризма.

Медников с удовольствием выбирал из потока новостей эти согревавшие душу крупицы, лоскутки и осколки. Но каков вице-премьер! За пару дней поставил на уши всю Москву, явно согласовал ходы с премьером, задействовал все рычаги. И добился-таки своего. Сильный мужик, и азартный, приметил довольный Медников, который и за собой знал этот грех.

На пятый день вице-премьер позвонил.

– Ну, расслабься, именинник. Премьер считает тебя спасителем отечества, и велел премировать малой толикой сбереженных с твоей подачи миллиардов. С Генеральным прокурором я говорил, к тебе никаких претензий, можешь выходить из своей тени. Об одном тебя попрошу, с Маркиным пока об этой болезненной теме ни слова. Между вами как бы все чудно и мирно. Он считается штрафником, и сам разговора затевать не станет, конечно, но полагает себя вроде как обиженным. Так что не наступай на мозоль, побереги самолюбие начальства.

– Спасибо на добром слове. Я знал, что должен прийти к вам. Спасибо за все. С Маркиным у меня, конечно мир не надолго – придумает, как от меня избавиться. Да там видно будет. Переживем. Но вы ничего не говорите про Ромашина с его любимым олигархом. Как мне с Кучумовым себя вести? Мы иногда пересекались, знаете. Неформально.

– Да, ты умеешь задать неприятный вопрос. Ничего с твоим Кучумовым не ясно. Одно скажу: ловить его не надо. Пока паритет-нейтралитет. Да и Третьяков на него теперь во-от такой зуб заточил. А общаться неформально – это пожалуйста. Голова у тебя на плечах есть, в болото не полезешь.

– По своей воле не полезу.

Старый лис рассмеялся:

– И правильно. Ну, счастливо, полковник. До вторника я в отъезде. А потом добро пожаловать, буду рад тебя видеть. Адрес ты знаешь. Да, и оденься поприличней, не как ко мне пожаловал. Премьер этих вольностей не одобряет.

Времени до вторника оставалась почти неделя, и Медников позвонил Марине.

– В Ригу? – удивилась она, но вроде и не очень. – Я еще в беленькую машинку не наигралась, а меня уже тащат за тридевять земель. Интере-есно! Это что ж за Рига такая? Как Ленинград? Ну, если как Ленинград…

Они много смеялись, даже когда разговаривали просто по телефону. Тетка Варвара Ильинична непременно одернула бы, мол, чего развеселились, не к добру. А что к добру? Да вот и самой тетушки уже нет, не поспоришь.

Медников со слов своего московского собеседника понял, что больше в прятки играть не надо, и решил перебраться с улицы Авоту, из уютной гостиницы в пять номеров в какое-нибудь место посолиднее – ради Марины. Гостиница «Гуттенберг» хотя и не претендовала на пять звезд здешних «парк-отелей», но располагалась в самом живом месте Старого города, буквально в двух шагах от Собора, который по ошибке переводчика все русские называли Домским. Окна их номера выходили на тихую улочку, где даже этим жарким летом было свежо от старых камней.

По дороге в гостиницу таксист все поглядывал на них в зеркальце, болтал без умолку и улыбался, помог с багажом, взял 5 латов строго по счетчику, легкомысленным жестом отмахнувшись от чаевых. Так на Марину реагировали все. В гостинице у стойки молодой портье даже замер и в порядке исключительной любезности сразу перешел на русский. Все-таки они были очень красивая пара.

Они прижались друг к другу еще в лифте и занялись бы там любовью, если б двери с тихим шипеньем не раскрылись на их этаже. Потом ни один из них не мог вспомнить, как они вошли в номер. Когда через минуту постучал портье, поднявший их сумки, ему не открыли. Им двоим было чем заняться. Когда они отдышались обнаженные, растерзанные, мокрые, Марина принялась потихоньку смеяться, потом расхохоталась, потом покатилась с кровати на ковер, показывая на него пальцем. Ее помада была размазана по телу Игоря в самых неожиданных местах.

Когда и от хохота они утомились, она пробормотала:

– Либо в душ, либо я засну прямо здесь. И мы опоздаем в Домский собор.

И направилась в сторону ванной. Игорь провожал ее неопределенным взглядом, потом заинтересовался, потом почувствовал новую волну возбуждения и сполз с кровати, пробормотав:

– Присоединимся к коллективу.

Она услышала, повела соблазнительно бедрами и мотнула головой: пошли.

Они еще долго были заняты друг другом в душевой кабинке, прежде чем вспомнили включить воду. Но и струи воды им не мешали.

Они проспали до позднего обеда и только тогда выбрались в город. Марина вышла свежая, веселая, улыбаясь в своей сдержанной манере, совершенно летняя, сияющая. Игорь ошеломленно подумал, что она еще лучше, чем он ее представлял. На нее оглядывались. Ей улыбались. Здравствуй, Рига. Здравствуй, Марина.

К вечеру они оба одобрили затею епископа Альберта фон Буксгевдена, который велел построить этот город на берегу реки Даугавы. Бродить по улочкам старого города оказалось весело, кафе, кафешки и кофейни были на каждом углу, и они еще дважды прятались от быстрого слепого дождя. По дороге они на практике выяснили, что никакой латышской кухни на свете не существует.

– А как же Домский собор? – каждый час спрашивала Марина, они тут же забывали об этом, и Игорь так и не собрался сказать, что от их гостиницы до знаменитого собора два шага. Рига замечательный город, если ты влюблен, свободен, открыт и в бумажнике осталось пара мятых бумажек. И лето на дворе. И люди улыбаются только оттого, что ты посмотрела в их сторону.

Проголодавшись к вечеру, они уже твердо знали, чего хотят: этот город стоит на реке, до моря рукой подать, значит, надо есть жареную рыбу. Толковую подсказку дал продавец из газетного киоска на углу Ратслаукумс:

– Хорошая рыбка на острове Кипсала. Это ближе к другому берегу Даугавы. Можно по мосту, можно на лодке.

Медников давно заметил, что лучше всего свой город знают продавцы газетных киосков. Иногда даже лучше лифтеров. И те, и другие уступают только санитарам скорой помощи. Совет оказался лучше не бывает.

Медниковы решили ехать на остров по мосту на арендованной машина, Игорь выбрал «мерседес» CLS, и они в два счета добрались до места. Выйдя из машины, Марина взяла Игоря под руку, и они пошли в темноватый зал ресторана, заставленный длинными деревянными столами и скамьями из толстенных лакированных досок. Меню в переплетах из толстой тисненой кожи. Народу было немало, почти не слышалось русской речи, к чему они вроде бы уже привыкли.

Марина наморщила носик, отрицательно покачала головой, и они прошли через ресторан на улицу, где прямо у воды были расставлены столики с приборами. Едва устроились, как к ним подошел пузатый официант и, не спрашивая разрешения, шлепнул на стол две кружки пива и тарелку маринадов и закусок, которые выглядели очень соблазнительно, и произнес длиннющую тираду на латышском самым дружелюбным тоном. Игорь дождался конца арии, ладонью остановил следующий пассаж и сказал:

– Спасибо. Пива не надо. Девушке виски со льдом. Нет, лучше лед отдельно. Мне апельсиновый фрэш. Закуску оставьте. И какая у вас самая вкусная рыба?

Официант уважительно прибрал кружки, задумался и посоветовал сибас на гриле или копченого угря:

– Угорь свежего копчения, у нас своя коптильня.

Взяли ей сибас, ему угря, чтобы потом поменяться и попробовать все. Когда принесли вино, Марина подняла бокал и громко провозгласила тост за город Ригу и реку Даугаву. За соседними столиками ее тост поддержали веселым гулом.

На самом деле отсюда через реку город выглядел восхитительно, кокетливо выстраивая силуэты на фоне угасающего солнца. Прямо перед ними, на другой стороне реки стоял красавец-корабль, белоснежная махина шведского парома, который каждый вечер в шесть часов швартуется в Риге. Огромный многопалубный корабль добавлял очарования летнему вечеру, с реки тянул едва прохладный ветерок.

– Какое место чудесное, – тихо сказала Марина. Только за едой Игорь заметил, что в латышской рыбном ресторане играет неаполитанская музыка, с мандолиной и скрипкой. Появился официант и, подражая цирковому шталмейстеру, в голос объявил:

– Угорь копченый. – И с почтительным полупоклоном поставил перед Мариной бокал холодного белого вина. – Подарок даме от заведения.

При этих словах пара за соседним столиком засмеялась, а официант ретировался. Симпатичная пара, он блондин, чуть моложе Игоря, она полноватая черноглазая хохотушка чуть старше Марины. Парень сказал:

– Не поддавайтесь. Они всем барышням дарят по бокалу вина, а вино свое. Ничего им не стоит.

– У латышей есть свое вино? – удивилась Марина, и попробовала из бокала. – А вино приятное.

– Конечно, приятное. Хозяин итальянец, и вино итальянское.

Познакомились. Плечистого блондина звали Николай, и он не сводил влюбленных глаз со своей веселой подружки по имени Ольга, а она насмешливо постреливала глазами на Игоря. Они были из Екатеринбурга, где Николай занимал серьезный чиновный пост. В ночной клуб договорились ехать вместе прямо из ресторана. И на это была масса убедительных причин, начиная с «У меня новые туфли» (Ольга) до «нужно же узнать этот город изнутри» (Марина). Мужчины сопротивлялись недолго.

У запасливого Николая с собой была брошюра-путеводитель по городу. Место выбрала Марина исключительно по названию – «Касабланка». После марокканского вояжа у нее были приятные воспоминания об этом городе, где прямо в рыбном порту дают запеченные устрицы.

Шутливое ворчание Игоря «Надеюсь, рижская Касабланка будет дешевле марокканской» встретили общим весельем – экономить сегодня никто не собирался. Через полчаса маленькая компания уже рассаживалась в бордовом интерьере престижного клуба. Со слов мэтра, здесь играли эйсид-джаз, фанк, лаунж и иногда хаус. Сейчас звучал очень качественный джаз, и Ольга серьезно объявила, что место как раз под ее новые туфли. И гордо выставила их на показ.

Марина помалкивала, внимательно рассматривала музыкантов и словно впитывала атмосферу. Беспокойство кольнуло Игоря: не дай Бог, наркотики. С этой стороны он Марину вовсе не знал. Марина задумчиво вертела на руке бумажный браслет-пропуск, которые им всем торжественно надели при входе.

– Нет, вы посмотрите, он во фраке. И тетки в вечерних платьях. Мы вообще туда попали? – Ольга тараторила без умолку, что получалось у нее совсем не утомительно, потому что шло от натуры. Оркестр замолчал. У рояля появился пианист в смокинге, стал тихо наигрывать для себя, очень знакомое, из Армстронга. Потом подошла девушка в серебряном платье до полу, подняла к губам флейту, и они заиграли старую классику, Этту Джеймс и еще что-то совершенно невероятное. Несколько пар поднялись танцевать. Веселая русская компания, сдвинувшая столики в другом конце зала, в голос обсуждала дневные покупки, на них оглядывались.

Николай решил попробовать третий по счету коктейль, что на него, впрочем, видимого эффекта не оказывало. Он оставался тем же франтоватым увальнем и галантным симпатягой. Они с Игорем нашли общую тему – машины – и теперь делились впечатлениями о прошедшем этапе «формулы-1», где Алонсо, конечно, красавец, но старик Барикелло еще себя покажет. Марина пристроилась на диванчике под боком у Игоря и участвовала глазами в разговоре мужчин. Ольга тянула своего кавалера танцевать, но он пока ловко уворачивался. И все было бы хорошо, но так не бывает.

С интуицией у Медникова были сложные отношения. Ему частенько приходилось выслушивать пространные рассуждения и даже целые инструктажи о важности интуиции и умения прислушиваться к своему внутреннему голосу. Внешне никакого интереса к этой теме он не проявлял, но, зная за собой некоторые особенности, прочел все, что сумел достать по этой теме. Он на удивление легко отсеял массу дилетантской чепухи, написанной по вопросам предсказания и ясновидения, и понял, что советоваться не с кем. Правда, он долго гонялся за раритетной книжкой русского немца Петра Штейлинга, но и из нее получил только простое подтверждение: да бывает. Проявляется так. Работает так. В качестве надежного инструмента использовать нельзя. Игорь не поверил, и примерно год еще экспериментировал, учился, собирал и нанизывал мелкие навыки, делал записи, а потом все выбросил из головы и оставил дело на самотек. Вот тогда и заработало.

Сейчас сидя в чистеньком рижском баре, совершенно без всяких оснований и внешних подсказок, он вдруг почувствовал себя на открытой позиции и остро ощутил, как не хватает рифленой рукоятки пистолета под правой ладонью. Стало вдруг очень опасно. И полагаться можно только на себя. Он вскользь оценил взглядом широкие плечи нового приятеля Николая, одобрил, а сам сканировал зал.

Потом шепотом выдохнул на ухо Николаю:

– Очень опасно. Надо уходить. – И Марине: – Соберись, быстро уходим.

И порадовался реакции. Николай не стал спорить, задавать вопросы, выкатывать глаза, просто без суеты выбрался из-за столика и с улыбкой поднял Ольгу, как будто танцевать. Марина по-кошачьи ловко выскользнула с диванчика и теперь стояла за спиной Медникова.

И тут за столиком веселой русской компании вспыхнул скандал. Гнусный, яростный, визгливый, со звоном битой посуды и чавкающими звуками ударов. Подлетевшего с увещеваниями метрдотеля смели, как муху.

Игорь уводил свою маленькую стайку, вытесняя их к выходу, и сам шел последним, обшаривая пространство клуба, глазами выискивая, откуда веет настоящая опасность. И уже на самом выходе он натолкнулся на взгляд – бешеный, налитый кровью, ненавидящий взгляд, направленный прямо на него, зрачок в зрачок. Дикий взгляд, мелькнувший среди мечущихся тел и теней. Мелькнул и пропал. Игорь мгновенно выпихнул всех своих на лестницу и шагнул за косяк. Что-то чмокнуло в штукатурку на уровне виска, или показалось. Звука выстрела не было.

На лестнице сметливый Николай не успокаивал упирающихся девушек, а приглашал их присоединиться к его плану – освоить еще пару клубов. Подошел проводить их метрдотель, на ходу вытирая ссадину в углу рта.

– Просим прощения за неудобство. Такая досада. У нас шума не бывает. Но всех же не просветишь.

– Фейс-контроль не сработал? – усмехнулся Игорь, засовывая метру несколько бумажек в нагрудный карман. Тот как бы и не заметил:

– Если у господ и дам есть желание продолжить отдых в другом клубе, на соседней улице их три. Надо повернуть направо и направо – Он назвал два места, которые значились и в Николаевой брошюре. Дамы, ничего не поняв в произошедшем, настаивали на продолжении, и Медников выбрал третий клуб, которого метр не называл. Почему нет. Отдыхаем же. Игорь Медников никогда не делал окончательной ставки на свою интуицию. Но в те редкие случаи, когда полагался, она не обманывала.

Вечер закончился отлично. Они попали в едва открывшийся после обновления клуб с нахальным говорящим названием «Клуб». Просто повезло. Весь вечер на разных уровнях большого помещения играла живая музыка, танцпол в стиле космического техно постепенно заполнился пестрой состоятельной публикой, они тоже потанцевали. Сменили несколько площадок, уровней, баров, почти потерялись, нашлись и во избежание дальнейших потерь на всякий случай обменялись телефонами. Пока девушки щебетали, Николай записал Медникову и свой московский телефон, в дополнение к екатеринбургскому номеру.

– Надо будет на свободе пообщаться, – он показал глазами на девушек. – Тет на тет, без дам. Но реакция у тебя, брат, сказочная. Я о таком только в книжках читал.

– У тебя тоже инстинкты здоровые. Обязательно увидимся. Может, в Москве?

Окончательно они потеряли друг друга в огромном клубе уже под утро.

Шагая в гостиницу по пустой предрассветной Риге, цокая каблучками по булыжным мостовым, Марина чувствовала, что ей страшно нравится и состояние легкого кайфа, и все это начинающееся утро, и даже открыточные силуэты древних строений. И особенно твердая рука Игоря, на которую надо опереться, чтобы каблучки не сломались на скользких от утренней росы камнях старого города.

Оставшиеся дни они провели чистыми курортниками. Завтракать ходили в кофейни «тихого центра» вокруг парка Верманес, где можно взять кофе и рогалики навынос и устроиться на скамейках, где рядом старички играют в шахматы, и где выставляют свои картинки молодые художники. Поглазели на затейливые безделушки в районе Берга Базара. Прятались от зачастивших дождей в маленьких галереях между улицами Марияс и Дзирнаву.

Медников не удержался, затащил Марину в небольшой ювелирный бутик и сам выбрал ей необычной формы серьги. И опять от Шопард.

– Почему Шопард? – с шутливой деловитостью спросила смущенная Марина.

– Вы с Шопардом хорошо сочетаетесь. Похоже, Шопард делает их под тебя.

Серьги с крупными бриллиантами сияли так, что им явно требовалась пара охранников в качестве приложения. В ушах они выглядели, как целое состояние.

– Не боишься? – провоцируя, спросила Марина. – За такое могут и уши откусить.

– Будем беречь. – Очень серьезно парировал Игорь. – В первую очередь будем беречь уши. Потом руки. Потом ноги. Потом остальное.

Марина накупила своим подружкам магниты с картинками, которые продавались повсюду.

Со вторника его ждали в Москве, и они вернулись самолетом в понедельник. Медникову казалось, что за эти рижские дни они стали ближе, и Марина не дичилась, и вообще все было по-человечески, хорошо. Онивдет занят сразу несколькими делами сразу. рь не удерживал, понимая, что сейчась повсюду, несмотря на летнюю жару. о подпития, договорились, что в Рим полетят вместе.

В Москве стоял тяжелый смог, за гарью не были видны шпили высотных зданий, на улицах было много людей в масках, дышалось тяжело. Марина сразу запросилась домой на Волгу. Игорь не удерживал, понимая, что сейчас будет занят сразу несколькими делами сразу. Билет на Рим для себя и Марины он заказал на следующую пятницу.

А в четверг Марина позвонила из Волгограда и сказала, что убила человека.

Нет ничего глупее, ужаснее и безвыходнее дел о ДТП со смертельным исходом. Марина была за рулем своей красавицы «мазды» и в густых сумерках на неосвещенном перекрестке в городе Волжском сбила тетку пятидесяти лет, которая от полученных травм скончалась. Марина испугалась и не останавливаясь, с места аварии уехала. Свидетелей нет. На месте ДТП обнаружен осколок левой передней фары с заводским номером детали, по которому определен автомобиль и ФИО его владельца.

Дальше покатил снежный ком.

С житейской точки зрения Марина сделала все ошибки, которые можно было придумать. Она приехала домой, потом выпила и позвонила Игорю уже по пути в аэропорт. А сначала спрятала машину. Естественно, тут же была объявлена в федеральный розыск; прилетела в Москву, где и была по ориентировке Волжского УВД задержана. Только после звонка Игоря ее отпустили, и только поэтому она вернулась в Волгоград не под конвоем, а сама.

Игорь бегло просмотрел бумаги и копии, молнией присланные по его запросам. «по факту смерти 50-летней Ежовой Е.Д.»

«…поступил рапорт на гражданку М., которая подозревается в том, что, управляя автомобилем марки «Мазда-6», совершила наезд на гражданку Е., причем та от полученных травм погибла… В ходе следствия подозреваемая М. признала вину полностью… и другие доказательства подтверждают ее вину».

…о возбуждении уголовного дела по факту смерти 50-летней Ежовой Е.Д… была вызвана на допрос, однако в ОВД не явилась… объявлена в федеральный розыск… была задержана в июле 2010 года в Москве сотрудниками ЛОВД…

…Вопрос о возбуждении головного дела в отношении…

… в Волжском районе складывается положительная судебная практика по гражданским делам о возмещении вреда здоровья пешеходам, пострадавшим от неправомерных действий водителей автотранспорта в результате дорожно-транспортных происшествий.

«…Во всех делах в соответствие с ч. 3 ст. 45 Гражданского процессуального кодекса РФ принимал участие прокурор, который давал заключение о возмещении вреда здоровья пострадавшим в результате ДТП лицам…»

«…а также может быть также привлечена к административной ответственности в виде лишения прав управления транспортным средством сроком на полтора года, кроме того, в случае соответствующего решения суда обязана будет компенсировать родственникам пострадавшей моральный ущерб».

И Медников включился. Без колебаний. Только тут он понял, что про себя подсознательно уже решил: с этой девушкой его связывает нечто серьезное, и ее нельзя оставить в беде. Он прозвонил по нескольким линиям, решая сразу несколько задач:

– выяснить реальное положение дел – вывести Марину из-под удара – сформировать круг исполнителей из числа задействованных в процессе должностных лиц – прийти к соглашению с родственниками погибшей старушки о возмещении материального и морального ущерба, чтобы не оставлять повода для иска – закрыть тему окончательно и бесповоротно.

Растерянные метания Марины только все портили. Кончилось тем, что, несмотря на аккуратные шаги Медникова, ее посадили по настоянию начальника местного отделения ГИДД в обезьянник, и она пару часов провела за решеткой, что стало для нее настоящим шоком. Оборотень в погонах явно невзлюбил красавицу, которая разъезжает по его городу в новенькой белой «мазде». Наверное, сыграл рикошетом и интерес некоего московского босса к этой теме, которую майор считал исключительно своей епархией. Недооценил: рикошет оказался двойным, и задержание Марины и давление начальника ГИБДД привели к вполне предсказуемому эффекту – Медников пришел в ярость и включил тяжелую артиллерию.

Да, это было непросто. Полжизни ты работаешь на свою репутацию, потом репутация работает на тебя. Медникову пришлось использовать высокие связи и контакты, за одно упоминание которых придется долго рассчитываться. Но сработало. Органы оставили Марину в покое. Правда, по инерции молот пролетел дальше, чем планировалось: начальника Волжского ГИБДД сняли с должности и уволили. Медников об этом не сожалел и отыгрывать обратно не стал – уж больно гнусно выглядела история с обезьянником. А извиняться перед Мариной главный гаишник Волжского отказался.

Семье погибшей старушки Игорь выплатил более чем достойную компенсацию. И закрыл вопрос до поры.