Не обольщайся!

Глава 40. Ловушка

Небольшой огонек справа несмело осветил зал. Оглядела художественное нагромождение тел, выискивая опасность, но монстр исчез. Тьма тоже.

— Джей, — соскользнула я с алтаря, к тому, кто его запустил. — Как ты?

Встав перед мужем на колени, не сдержавшись, осыпала поцелуями его лицо, пока мои руки шарили по его груди, то ли лаская, то ли отыскивая повреждения.

Он поймал в плен мое лицо, вгляделся в него:

— Все хорошо, Мири, немного задело.

Руки съехали с мужской груди на бок, наткнулись на что-то мокрое, липкое.

— Немного? — укоризненно вскинула бровь, пока в неясном свете фонарика пыталась разглядеть рану. Небольшая, рванная, вроде не очень опасная. Выдохнула облегченно. Задрав юбку, оторвала кусок от нижней рубашки, собрала и приложила к ране, несильно придавливая. Поймав руку мужчины, заменила свою:

— Держи тут.

Руки скользнули вниз, продолжая обследование, что-то беспокоило, но что я понять не могла. И только добравшись до правого бедра поняла.

— Немного? — снова спросила, злясь на мужчину.

Дернула, отрывая рукав, и туго стянула ногу выше раны. Вроде поток крови уменьшился. Сбоку кто-то застонал, и я дернулась туда. Джей удержал мою руку, а потом, притянув меня к себе, сорвал с губ поцелуй:

— Иди, я буду в порядке.

Кивнула, но вставать не стала, так и поползла на коленях к следующему мужу.

— Брен, — прошептала, целуя любимого и убирая его руку от затылка.

С затаенным страхом посмотрела на окровавленную ладонь. Слезы давно собрались в уголках глаз, сердце щемило от боли и страха, горло перехватывало рыданиями, но позволить себе плакать сейчас я не могла. Поэтому я просто оторвала еще один шмат от рубашки и, свернув, приложила к голове любимого. Вернула его ладонь. Еще одна рана обнаружилась в плече, и я оторвав новый кусок ткани, приложила к ней. Посмотрела на левую руку мужа, напоминающую безжизненную плеть и вздрогнула, закрывая глаза — это потом.

— Я поддержу, — предложил свою помощь сидящий рядом воин, посмотрела на него виновато, — я не ранен, леди.

— Спасибо, — только и смогла выдавить я, отыскивая глазами Себастиана.

Муж лежал на полу у стены, немного в стороне от всех, и я снова встав на четвереньки, поползла.

— Родной, — позвала, оказываясь с ним рядом, но мужчина не шелохнулся.

Дернула рубашку, обнажая сильную грудь, но ран не увидела, скользнула руками по телу, ощупывая, но мужчина даже не дернулся, так и лежал безжизненной статуей. Приложила ухо к груди, мечтая услышать биения сердца, но услышала только оглушающую тишину.

— Любимый, как же так, — растерянно прошептала я, не зная, что делать.

В голове было пусто, боль заполонила всё, вытеснив все мысли, память упорно воспроизводила картинки недавнего прошлого. Счастливого прошлого. Я не могу его потерять. Богиня не может так со мной поступить, не имеет права. Я злилась. Боль нарастала комом, требуя выхода, и я сама не заметила, как с рук снова потек желтоватый свет. В тот раз, помогая Брену, я не знала, что делюсь своими годами жизни, теперь знала, но все равно не могла остановиться. Он мой, и я никому не позволю отобрать его у меня.

— Я помогу, — произнес кто-то рядом, и я беспомощно посмотрела на опускающуюся рядом на колени маму Мариссиль, — Я маг света, могу лечить, — зачем-то пояснила она, но мне было все равно.

Я бы и помощь тьмы приняла, если бы она могла вернуть мне Себастиана.

— Он жив.

«Жив», — слово колоколом ударило в голове, разбивающим острый сгусток накрывшей меня обречённости, отозвалось облегчением, проникающим во все уголки сознания, разгоняющим заполонившую тело боль.

— Жив, — повторила я шепотом, смакуя такое короткое, но такое необходимое сейчас слово и все еще не веря в то, что неслышимое под моими руками сердце бьется.

— Ты удержала его на грани, — тихо говорит женщина, мягко убирая мои руки.

Все мне протестует против этого движения, рвется обратно туда, где под руками должно снова биться сердце. Но мне не дают, удерживают крепкой рукой, а когда я снова пытаюсь вырваться, приглушенный стон, вынуждает меня задрать вверх голову, отыскивая посмевшего помещать. Вся злость тут же гаснет, сталкиваясь с черными глазами:

— Все будет хорошо, — шепчут мне губы моего мужчины.

Вжимаюсь в его тело сильнее, черпая силы и уверенность в этой каменной груди:

— Не без вас, — голос срывается от самой мысли, сил давить рыдания больше не осталось и скатываюсь в истерику от картин того, что могло бы быть. — Если вы только посмеете, — в какой-то момент под наплывом эмоций я даже ударяю его легонько в грудь, срывая с его губ новый стон, — и все мои невысказанные угрозы гаснут, заглушенные виной и состраданием: — Больно? — шепчу я, пытаясь унять боль бережными поцелуями.

За спиной кто-то закашлялся и я аккуратно, боясь причинить новую боль, высвобождаюсь из одноруких объятий, снова падаю на колени рядом с Себастианом. Подползаю там, чтобы его голова после очередного приступа сотрясающего кашля, оказалась на моих коленях.

— Себастиан, — тону в рассредоточенном взгляде зеленых глаз, невидяще шарящем по темноте.

— Лучик, — шепчет он и снова закашливается, схаркивая кровь.

Обеспокоенно смотрю на женщину, и ловлю одобрительную улыбку:

— Спасибо, — благодарю, не зная, что сказать.

— Он будет в порядке, девочка. Надо помочь другим, — замечаю ее взгляд, направленный за мою спину. Я знаю, что там Брен, чувствую его грудь своей спиной. — Ладно, потом.

И она уходит, оставляя нас троих. Четверых, улыбаюсь я, когда вижу, что неугомонный Джей, придвинулся к нам настолько, что я, ерзая немного по полу, оказываюсь рядом с ним.

— Ты как? — срывается вопрос, пока я отмечаю, что мой импровизированный жгут с его бедра снят.

— Она подлечила, — кивает головой Джей, и я замечаю Мариссиль, скользящую между мужчинами, в накинутом кем-то плаще.

Так и сидим, я откинулась на спину Брена, облокотившегося на стену, на моих коленях голова Себастиан, а рядом в моему телу прижимается Джей. Потрепанные и уставшие, но живые. Наверное, я счастливая, потому что они со мной и их жизни ничего не угрожает. Хотя раны Брена еще беспокоят и нервируют меня. Особенно рука.

Джей стирает, что-то с моей щеки и я чувствую влагу:

— Ты уже всего меня затопила, — шепчет недовольно, но в голосе не слышно упрека, только радость.

И я радуюсь в ответ, улыбаюсь сквозь льющие ручьем слезы, до того момента, когда один из пришедших с мужьями сообщает, что мы заперты в каменной ловушке и выхода нет.

— Портал? — доносится до меня требовательный мужской голос.

— Не сможем, — отвечает ему женский. — Девочка, снесла выстроенные стены, нарушив устоявшееся равновесие, и магия теперь сбоит. Пока восстановится баланс, мы все задохнемся.

Ловлю на себе укоризненные взгляды, устало пожимаю плечами, совершенно не чувствуя себя виноватой. Выход есть, а раз мои мужчины живы, значит, мы его найдем. У нас, в конце концов, Рейн оторван от семьи, а я не желаю жить без него.