Не пара

Семь лет назад

Где я?

Что происходит?

Всё болит...

И тут я вспоминаю.

О, нет!

Я заставляю себя открыть глаза.

Ничего не вижу. Кругом темнота. Всё размыто. Кровь. Я чувствую, как вниз по лбу течёт кровь.

Я не вижу вообще ничего.

Я не вижу её.

Задерживая дыхание, я прислушиваюсь и ожидаю звук, который бы дал мне понять, где она.

Но ничего.

Я пытаюсь произнести её имя, но боль мешает мне.

Мне так больно.

Мои лёгкие словно в огне... В животе нестерпимая боль... У меня идёт кровь...

Мне нужно двигаться. Позвать на помощь.

Я протягиваю руку, но всё, что я чувствую — это лишь сырая земля, на которой я лежу.

Я шарю по земле пальцами, пытаясь схватиться за что-нибудь, чтобы подняться, но вокруг нет ничего.

С трудом я открываю глаза и начинаю быстро моргать, надеясь, что моё зрение прояснится, но это не помогает.

Тыльной стороной ладони я оттираю глаза от крови и слёз, и, наконец, могу видеть.

Я поворачиваю голову на бок.

Она там.

И она не двигается. Её когда-то красивое розовое платье теперь было покрыто кровью и грязью, задрано вверх и выставляло напоказ её прелести.

Нет.

Я стиснул зубы от гнева, который переполнял меня.

Я медленно тащусь к ней. Каждая клеточка моего тела кричит от боли. Я прижимаю свою слабую руку к животу.

Рука скользит по рубашке.

Влажная. Очень влажная. И холодная.

У меня сильное кровотечение, но это неважно. Мне только нужно добраться до неё. Мне нужно знать, что она в порядке.

Она должна быть в порядке.

Я иду, детка. Потерпи.

Я дохожу до неё.

Её глаза открыты. И пусты.

— Нет... детка... нет. Во мне бушует неистовая злость, и я издаю первобытный вой.

Я падаю на колени рядом с ней.

— Мне... ж-жаль. Я опускаю её платье, прикрывая её.

Моё зрение вновь становится размытым.

Сердце начинает биться медленнее.

Мне больно дышать. Ощущение, будто лёгкие наполняются водой, когда я вдыхаю.

Я умираю.

Закрываю глаза и беру её руку, крепко сжимаю, переплетаю свои пальцы с её.

Шаги. Тяжёлые шаги идущего через подлесок.

Затем я слышу чьё-то сопение.

Животное. Может, собака?

— На помощь... — я откашливаюсь, стараясь кричать как можно громче, но даже мне ясно, что мой голос звучит недостаточно громко.

Ответа нет.

Приложив все оставшиеся силы, я крикнул, что есть мочи: "На помощь!".

Шаги замерли.

— Здесь кто-то есть? — отозвался мужской голос.

Да.

— На помощь... Пожалуйста...

Вновь послышались шаги, быстрее и ближе. Кто-то с шумом раздвигает ветки кустов, окружающих нас, и шепчет: "Иисус Христос!".

Слава Богу.

Мужчина опускается на колени рядом со мной. Моё лицо лижет собака.

— Хэнк, фу, нельзя. Мне надо привязать собаку. Я сейчас же вернусь.

— Нет! Не... уходите. Помогите... ей... пожалуйста, — пытаюсь прохрипеть я, но моё горло заполняется кровью, как только я начинаю паниковать.

Он уходит, но затем возвращается, буквально через секунду.

— Я здесь. Постарайся не разговаривать.

Игнорируя его совет, я шепчу:

— Помогите... ей.

Может, она ещё жива.

Он может попытаться привести её в сознание... сделать искусственное дыхание...

Я чувствую, как он отходит от меня и идёт к ней.

— Солнышко... ты меня слышишь?

Я заставляю себя открыть глаза и поворачиваю голову в их сторону.

Он проверяет её пульс на шее.

Почему я этого не сделал?

Эти секунды, что я смотрел на него и ждал, показались мне целой вечностью.

Он изменился в лице, закрыл глаза и тяжело вздохнул.

И это лишь подтвердило то, что я и так уже знал.

Она мертва.

Моё сердце раскалывается на части и истекает кровью, как всё остальное тело.

— Она...

— Старайся не говорить. Просто держись за меня, хорошо? Сможешь? Я звоню в скорую.

Он говорит по телефону.

— Да, чрезвычайное происшествие. Пожалуйста, быстрее. Тут двое подростков. Одна, она не шевелится. Не знаю... у неё нет пульса. Второй жив, но весь в крови... Здесь всюду кровь...