Не время для героев. Том 3

Глава 13 — Новый союз

Рывок твари вперёд настолько резкий, что воины нахара не успевают среагировать.

ВЖУХ!

Короткий взмах — и пять человек оказываются разрублены! Взрослых, мускулистых мужчин не спасает ни кожаная броня, ни выставленное оружие, ни реакция, ни то, что трое из них — шаманы!

Бирюзовый кристаллический нарост, торчащий из предплечья твари, в мгновения ока увеличивается в размерах и разрезает плоть и кости людей также легко, как нож — масло.

И это лишь первое движение чудовища… Не останавливаясь, оно рвётся вперёд, к нам с Эльханом — и налетает на двойной щит, выставленный одновременно.

По магическому куполу проходит вибрация, а по ушам бьёт звон. Тварь ревёт оскаленной пастью, из которой капает светящаяся жижа и наносит по нашей защите ещё два быстрых удара — и я вижу, как по щиту разбегается сеть трещин…

В мыслях мелькает мимолётное удивление — ялайский пепел, насколько же этот монстр силён?!

Выжившие солдаты, разбросанные в стороны, поднимаются на ноги и с криками бросаются на тварь со спины…

Мои нервы напряжены до предела, в венах бурлит кровь! Восприятие включается само собой, даже усилий прилагать не надо. Оно показывает, что через пару мгновений взмах хвоста твари сметёт пятёрку первых каури, раздробив им кости.

Я действую рефлекторно. Мне довелось пройти много схваток. Довелось встретиться со множеством противников — и каждый из них был опасен. И страха во мне сейчас нет — лишь трезвый расчёт. Эта тварь — просто ещё один противник, не более того…

Монстр снова замахивается, чтобы ударить по щиту ещё раз.

— В сторону! — отталкиваю я нахара, запоздало думая, что могу оскорбить его таким действием.

Но сейчас не до этого!

Вдох-выдох… Удар сердца…

Я снимаю защиту за мгновение до того, как тварь снова ударит по ней. БАХ! Острые, светящиеся когти пробивают слой защиты, которую теперь удерживает только отшатнувшийся в сторону владыка кочевников.

Купол расходится по швам, рассыпается, монстра наносит ещё один быстрый удар и его лапа вот-вот опустится на мою голову… Но я уже «видел», что это случится, а потому знаю, что делать.

Резкий рывок вперёд, прямо под удар — и я проскальзываю под когтями, изогнувшись так, что трещат суставы. Одновременно с этим вызываю перед собой широкое воздушное лезвие и мощным импульсом отправляю его вверх.

Всё это занимает лишь пару мгновений.

Я прокатываюсь по прелой листве на коленях, слыша за спиной дикий рёв, и тут же вскакиваю на ноги, разворачиваюсь, снова выставляя щит.

Вовремя!

ДУММ!

Гибкий хвост твари хлещет по моей защите на уровне головы, впиваясь в неё кристаллическими шипами.

КРРА!

С жутким хрустом тварь рвёт хвост назад, «выдирая» из защитного купола целый кусок. По ходу движения отросток виляет в сторону, сбивая сразу двух воинов нахара и отправляя их в долгий полёт.

ХРЯСЬ! Один из каури налетает на ближайшее дерево, всхлипывает, и уже не делает попыток подняться…

Проклятье! Ну куда они лезут?! Неужели не видят, что сталью с этим существом не справиться?!

Я отпрыгиваю назад, чтобы перевести дух и понять, что делать дальше. Вижу, что из обрубка передней конечности твари хлещет чёрная кровь, а кисть, которую я отсёк воздушным диском, дымится, лёжа на земле. Однако не проходит и двух ударов сердца, как окровавленная лапа окутывается бирюзовым дымом, и я вижу…

… Как она начинает отрастать заново! И очень быстро!

Эльхан тоже видит, что происходит — а потому не мешкает. С его рук срываются пучки молнии, и один за другим бьют в тело монстра. Они не причинят ему никакого вреда, но отвлекают от меня и, не мешкая, я решаю этим воспользоваться.

Четыре подряд воздушных диска бьют в конечности твари, отсекая каждую из них, и существо, нелепо дёрнувшись, с утробным рыком падает на землю.

— Рубите его! — рявкает нахар своим людям.

— Нет! — запоздало выкрикиваю я, почувствовав зарождающиеся в теле монстра вибрации.

Но, разумеется, каури слушают лишь своего повелителя — что им приказы чужеземца?..

Из хлещущих обрубков конечностей монстра выстреливают десятки тонких энергожгутов. Они насквозь пробивают сразу пятнадцать человек, поднимают их в воздух… А затем тварь что-то делает — и корчащиеся от боли тела пронзает агония! Из людей, сочась из каждой поры, пропитывая доспехи и одежду, начинает вытекать кровь. Закручиваясь вокруг энергоканалов удерживающих тела, она устремляется к монстру и впитывается в него!

— Вместе, нахар! Бейте по энергоканалам! — кричу я ошеломлённому Эльхану, стоящему на другой стороне поляны.

Хвала небесам — он меня слышит.

В этот раз правитель кочевников показывает, почему его род — сильнейший среди шаманов степей… Огненные шары, молнии, щиты — всё это было детским лепетом по сравнению с тем, что Эльхан начинает колдовать сейчас…

Припав на одно колено, нахар впивается пальцами в рыхлую почву. Его глаза темнеют, губы что-то шепчут — и через мгновение земля вокруг нас с диким грохотом взрывается сразу в десятке мест. Столбы камня и рыхлой почвы устремляются к кронам деревьев, закручиваются, спрессовываются, формируются в острые копья, гибкие плети…

Всё это одновременно обрушивается на тварь, прижимая её к земле.

Я присоединяюсь к атаке правителя кочевников, задержавшись всего на миг. И тоже — на этот раз использую не грубую и простую боевую магию, а стараюсь действовать тоньше.

Мне хватает времени сосредоточиться и почувствовать, как монстр впитывает в себя живительную энергию, которую вытягивает из людей. Но также я чувствую, что его питает что-то другое… Туман, что клубится у нас под ногами — не совсем туман. Он тяжёлый, не реагирующий на колебания ветра и движение…

Это «дыхание», вырывающееся из-под земли, энергия — не струны, но взаимосвязанные частицы — это она создала этого монстра… И это она меняет всё вокруг…

Я чувствую это, «вижу» — и потому действую быстро.

Сначала бью вокруг твари мощным потоком ветра, расшвыривая «дыхание» Этерниума, чтобы не дать ему насыщать мерзкое создание. Колдовской импульс получается настолько мощным, что разбрасывает вокруг и людей нахара.

Ничего, оно и к лучшему — не будут путаться под ногами…

У меня есть несколько мгновений, пока туман, выползающий из оврага, снова не заполонил всё вокруг…

Раз — каменные копья и плети, удерживающие тварь, укрепляются льдом. Он также опутывает энергоканалы, связывающие монстра и каури, замораживает стремящуюся к чудищу кровь, текущую из людей нахара.

Два — мощный вихревой поток, острый, словно бритва, наточенная лучшим брадобреем, формируется прямо над тварью и начинает рвать её на части.

Три…

Я не успеваю наколдовать третье заклинание.

Создание, которое нам так быстро удалось пленить и с которым, как я думал, мы с нахаром вот-вот справимся, меняется. Мне не удаётся почувствовать этого заранее и среагировать вовремя…

Прижатый к земле заклинанием Эльхана и замороженный мной монстр вдруг рассыпается крупными хлопьями бирюзового пепла!

Во все стороны бьёт мощный импульс, разбрасывая осколки камней, комья земли, иссушённых людей, всё ещё висящих в воздухе.

Он откидывает нас назад, и правитель кочевников оказывается в опасной близости к оврагу…

Я бросаюсь вперёд, понимая, что монстр нацелился на нахара…

Бирюзовый пепел, словно направляемый мощным ветром, устремляется к Эльхану. Владыка степняков успевает вызвать ещё одно заклинание, заставляя вырасти перед собой настоящую земляную стену — но изменённая тварь сносит её, разметая в стороны и словно бы даже не заметив!

Нахар всё же успевает выставить щит, и даже не один. С невероятной скоростью вокруг него возводятся три купола, один больше другого — но бирюзовый пепел и не думает останавливаться…

Он проламывает возведённую правителем кочевников защиту, словно яичную скорлупу, сносит мужчину, отрывает вытянутую вперёд руку, срывает с лица кожу и мышцы, и опрокидывает в овраг…

Вспышка, дикий предсмертный крик боли — и владыка кочевников исчезает в столбе бирюзового пламени…

Всё это мелькает в моём сознании за какие-то доли мгновения — за пару ударов сердца до того, как тварь сносит земляную преграду Эльхана. Восприятие показывает, что сейчас произойдёт, но не подсказывает, что делать, чтобы этого не случилось…

Проклятье! Смерти нахара нельзя избежать!

Но стоит этой мысли только появиться в голове, стоит только почувствовать ледяной холод, сжимающий душу, как я снова слышу едва уловимый на краю сознания шёпот…

«Можно, юный владыка… В этом мире можно всё… Неужели ты ещё не понял этого?.. Ты вышел один против целой армии — и победил. Неужели боишься не справиться с безмозглой тварью, созданной случайно, не имеющей ни воли, ни цели?.. Нет… Нет, ты не боишься… Просто не знаешь… Позволь помочь тебе… Позволь… Мы не только спасём этого человечка — но и закроем эту досадную прореху… В нас столько силы, столько мощи… незачем её сдерживать…»

Слова проносятся в сознании за доли мгновения, время словно замедляется…

Ялайский пепел! Что же делать? Что?! Беренгар предупреждал, что нельзя слушать перчатку — но как же сейчас быть?! Ещё миг — и Эльхан умрёт… Даже если потом я справлюсь с этим монстром — как объясню его сыновьям, что тут случилось?!

Правитель кочевников повёз своего гостя в святое урочище — и погиб. И никто, кроме нового тёмного владыки больше не выжил. Да меня даже слушать не станут — сразу попытаются убить… По-крайней мере — наладить отношения точно не получится. И уж наверняка никакой провизии получить не удастся…

Ялайская гниль! Ну почему всё всегда так сложно?!

Время снова ускоряется, и я делаю выбор. Выбор, который, хрраш его забери, мне совсем не нравится, которого я опасаюсь — но от которого не могу отказаться…

Скрипнув зубами, сосредотачиваюсь на перчатке, чувствую вибрирующую в ней силу — и даю одну-единственную команду.

«Разрешаю».

В тот же миг сосредоточенная мощь, только и ждущая моего разрешения, вырывается наружу. Я не теряю концентрации — в отличие от того раза, когда использовал частицу Арканума против Императора.

Мне нужно, необходимо понять, как управлять этой силой, и стоит ли вообще это делать? Поэтому я направляю всё внимание на «нутро» своего артефакта и вижу, что происходит на закрытом от глаз обычных людей уровне.

Точнее — пытаюсь разглядеть…

Внутри перчатки, внутри кристалла, из которого она состоит, словно спрессован целый океан… Океан, состоящий из струн энергии, непривычной силы, дыхания, что несёт отпечаток самих древних богов… Это не те нити разных видов, которые использую нынешние маги, практикуя разные школы магии. И даже не та древняя сила, которой сражались Ирандер и Беренгар.

Это нечто иное.

Что-то, что способно обернуться чем угодно — огнём, льдом, ветром, музыкой, словом, магией, мыслью… Что-то, что может менять саму суть мира. Что-то, что находится в постоянном движении, но имеет одну форму…

Образы, которые я пытаюсь ухватить, сложны для понимания человека. Но я вижу, что магия, заключённая в перчатке, не просто действует на окружающий мир. О нет — она сама становится этим миром, встраивается в него, вгрызается в энергонити чужих заклинаний, тел и структур, становясь тем же самым, а затем…

Подчиняет себе всё.

Шквальный поток сил проносится над поляной, оставляя за собой подрагивающий воздух. Мощь, которую я с трудом осознаю, движется сама — её не нужно направлять. Получив моё разрешение, древнее колдовство немыслимым образом опережает бирюзовый пепел и заставляет его замереть перед самым последним слоем защиты нахара.

Два внешних купола, разлетевшиеся на светящиеся энергетические куски, замирают в том состоянии, в которое их привёл удар монстра. Вокруг нас останавливается вообще всё — падающие с деревьев листья зависают прямо в воздухе, клубящийся туман, который я разметал, словно замерзает по границам поляны, пытающиеся приблизиться к нахару уцелевшие воины замирают на полушаге.

Сам владыка кочевников тоже неподвижен — лишь его зрачки дрожат, глядя на приближающийся туман…

А по мне пробегает волна невероятного удовольствия… От пяток до самой макушки по телу разливается тепло и чувство всемогущества… Оно так приятно… Я понимаю, что способен не просто спасти Эльхана — проклятье, это всего лишь порождение дикого Этерниума! Что оно может противопоставить мне — МНЕ! — владыке частицы Арканума?!

О не-е-ет, нет! Я могу сделать всё, что заблагорассудится! Могу велеть жилам Этерниума, которые чувствую глубоко под землёй, исторгнуть из себя всю свою мощь! Могу направить её чтобы очистить урочище Сахал…

… А могу заставить его разрастись до невероятных масштабов, заразить огромный кусок степей, и…

Стоп!

Меня пронзает вспышка озарения. Проклятье! О чём я вообще думаю?! Я же не… Это не мои желания! Не мои мысли — а то, что нашёптывает перчатка!

Ялайский пепел! Нельзя ей поддаваться!

«Закрой этот разлом» — командую я.

Замерший на миг поток древних сил снова приходит в движение. Не причиняя нахару никакого вреда — даже не разбивая его щит, а просачиваясь сквозь него — вырвавшаяся из перчатки магия сминает бирюзовый пепел, протаскивает его мимо владыки кочевников и зашвыривает в овраг, в трещину, откуда расползается туман…

Глубоко под землёй что-то грохочет, скрежещет — и из оврага вырывается ещё один мощный импульс. Он заставляет деревья вокруг пошатнуться, разметает остатки тумана и листья, устлавшие землю, ломает ветки. Но самое главное — мощный поток сбивает все кристаллические наросты на камнях и стволах растений, на кустарниках, перемалывает энергопаутину в кронах, «стирает» с земли тонкие трещины и иссушает светящиеся Этерниумом лужицы, превращая всё это в пыль.

Через несколько мгновений лес вокруг перестаёт быть мрачной, «заражённой» чащей — и становится просто… Лесом. Древним, здоровым.

Живым.

А я, внезапно ощутив страшную усталость, падаю на колени.

Получилось! Хрраш меня раздери — получилось! Проклятье, надеюсь, перчатка сейчас не исполнит какую-нибудь глупость…

«Только с разрешения владыки…» — слышится едва уловимый шёпот, и я вдруг ощущаю, что сила частицы Арканума словно бы засыпает…

— Не зря я пригласил тебя сюда, молодой владыка, — рядом со мной присаживается тяжело дышащий Эльхан. Я не заметил, как он подошёл, и как шестёрка оставшихся в живых каури встала вокруг нас. — Не зря… Спасибо.

Я поднимаю взгляд и вижу, как он смотрит на меня — с уважением и благодарностью.

— Рад, что смог помочь, — хрипло говорю я и вдруг сгибаюсь под натиском приступа кашля.

— Так трудно? — спрашивает нахар, когда я, наконец, откашливаюсь и сажусь на землю, привалившись спиной к ближайшему камню.

— Есть немного, — всё ещё хрипя, отвечаю я и прикрываю глаза.

Всё тело ломит, словно я провалялся в горячке целую декаду и только-только пришёл в себя. С чего бы это? В тот раз, когда я напал на Императора, ничего подобного не происходило… Хотя там магия, на первый взгляд, была даже мощнее…

Владыка кочевников садится рядом, снимает с пояса кожаную баклагу и протягивает мне.

— Не думаю, что кумыс будет к месту, нахар.

— Это вода.

Мы негромко смеёмся, и я делаю несколько глотков. Становится легче…

— Ты спас меня, — произносит Эльхан. — Я видел. Видел, как эта тварь, изменившись, сломала мои щиты… Ещё мгновение — и она бы добралась до меня, я это знаю. Но ты что-то сделал… Как ты остановил всё вокруг?

— Это сложно объяснить, — разумеется, я не решаюсь сказать, что и сам этого не знаю.

— Понимаю, — важно кивает правитель степняков. — И, наверное, это не столь важно. Спасибо, владыка Хэлгар. Теперь я — твой должник. Ты спас не только меня — но и наше урочище, очистил его, — он крутит головой, разглядывая изменившуюся местность. — И меньшее, что я могу сделать — это удовлетворить твою просьбу. Ты получишь столько еды, сколько сможешь увезти на своих кораблях.

— Благодарю, нахар, — облегчённо выдыхаю я.

Что ж, ради такого стоило постараться! Поездка прошла не зря, но… Даже три корабля еды, пока мы не наладим производство собственной провизии — капля в море… Мне нужны постоянные поставки…

Видимо, что-то такое мелькает в моих глазах, потому что нахар замечает:

— Понимаю, о чём ты думаешь. На твоих землях живёт много людей, и привезённая тобой еда не сильно исправит положение. Ты хотел торговать постоянно, верно?

— Да.

— Что ж… У тебя есть товар, который мне нужен, — улыбается Эльхан. — Теперь я знаю, что ты можешь очищать наши урочища — и предлагаю тебе сделку. Оставайся в наших землях, восстанавливайся, сколько тебе нужно — а когда это произойдёт, мы очистим остальные святые места, которые затронула скверна. Взамен я распоряжусь, чтобы твои корабли, приходящие в Ишшат, раз за разом загружали провиантом, пока ты здесь. И пока ты мой гость — поверь, ни в чём не будешь нуждаться. Еда, питьё, девушки — даже наши кони! Только скажи, что тебе нужно, и тут же получишь это.

— Заманчивое предложение, нахар, — улыбаюсь я. — Но, боюсь, мой народ ещё не привык к отсутствию нового правителя. Чем дольше я буду оставаться здесь — тем сильнее они будут беспокоиться. И тем больше глупостей натворят те, кто не слишком доволен моей новой… Политикой.

— Понимаю, — помрачнев, кивает правитель степняков. — И как же ты предлагаешь поступить?

— На какое-то время мне нужно вернуться. Но обещаю — как только я раздам приказы, приведу дела в порядок и буду убеждён, что в моё отсутствие не произойдёт непредвиденных сложностей — вернусь. И помогу тебе очистить прочие урочища, владыка.

— А если это… «Заражение», — с отвращением выплюнув это слово, произносит Эльхан, — распространится? Что нам делать тогда?

— Не распространится, — уверенно отвечаю я.

Хотя на самом деле моя уверенность показная, и ни на чём особом не держится — разве что на внутренних ощущениях и образах, посылаемых перчаткой. Но остаться здесь ещё на месяц-два я действительно не могу — душу терзают смутные предчувствия.

Но главное, меня беспокоит недоверие к тем чернокнижникам и генералам, которые вскоре зададут себе вопросы — зачем им нужен новый повелитель, который вздумал поменять их привычный жизненный уклад? Тот, кто получил власть, но не распоряжается ей и проводит месяцы в степях?

К тому же — в замке есть целая прорва знаний, собранных Ирандером и Беренгар, получивший возможности Архивариуса. Возможно, Сейнорай придумает, как можно очищать урочища, не используя перчатку? Может быть, получится сделать артефакты, используя кристаллы Этерниума, или ещё что-то?

А Айрилен? Я не могу оставить её душу в перчатке! Нужно продолжать изучать возможности переноса души магессы в новое тело, нужно искать его, нужно…

Ялайский пепел, да ещё столько нужно сделать!

Подумав, я решаю «закинуть удочку» и подцепить нахара:

— Возможно, в библиотеках моего предшественника я смогу найти что-то, что позволит мне обучить своих колдунов подобным вещам, и в следующий приезд взять их с собой. А может, получится научить «очищению» и тебя, и твоих шаманов. Я видел, на что ты способен, владыка. И если твои колдуны хотя бы вполовину так сильны, — чуть покривив душой, говорю я, — возможно, у нас всё получится.

При этих слова нахар лишь удручёно качает головой.

— Не думаю, что у тебя получится, молодой владыка. Наша магия направлена на землю. Мы не понимаем тонких материй, и даже стихии даются нам нелегко. Я — редкое исключение. Все мои предки умели лишь говорить с растениями и некоторыми животными, но во мне слились две ветви шаманов — а потому и даром я владею разносторонним. Но другие… Даже мой старший сын только-только начал осваивать огонь, а младший…

Эльхан сплёвывает.

— Сейран — первый за долгое время в моём роду, в ком магии нет. Кехару уже шестнадцать, а он до сих пор не умеет даже слышать деревья, и в нём ничего не проявляется. Так что не думаю, что мои сыновья способны освоить таинство, которое ты продемонстрировал.

Услышав это, я удивлённо смотрю на владыку степняков. Странно… Со старшим сыном нахара, Вейраном, за время моего пребывания в Ишшате, мы перебросились всего парой слов, и о нём ничего определённого я сказать не мог — кроме как то, что наследник Эльхана слишком высокомерен.

А вот второй сын… Во время нашего разговора Сейран вполне ясно передавал мне образы того, как представлял столкновение с войсками Ирандера двухсотлетней давности… Я «видел» проявление его магии иллюзий.

Хотя… То, что сейчас сказал нахар, объясняет интерес парня к магии.

Это очень странно, и не моё дело — но я всё же решаюсь сказать об этом предводителю степняков..

— Простите, владыка, но думаю, что вы ошибаетесь.

— О чём ты?

— Во время нашего разговора с кехару я видел… Точнее, ощутил, что в нём есть магия.

— Как за пару колоколов ты мог заметить то, что мои шаманы и я не могли разглядеть шестнадцать лет? — хмурит брови нахар.

— Возможно, дело в том, что ни вы, ни шаманы не владеете направлением магии, которое спит в вашем сыне и называется «иллюзиями», — я жму плечами. — Оно и в Империи нечасто встречается, а уж среди народа Дженгеров, полагаю, и вовсе редко. К тому же, — поднимаю руку в перчатке, — у меня есть инструмент, который точно определяет такие вещи. Быть может, без него я ничего бы не понял.

Какое-то время Эльхан внимательно смотрит на меня, а затем задаёт неожиданный вопрос.

— А сможешь ли ты обучить кехару премудростям его… Иллюзий? И другой магии?

Это застаёт меня врасплох, но я вспоминаю, как в своё время меня учил Беренгар, и снова пожимаю плечами.

— Возможно. Нужно проверить, однако это не быстрый процесс. Но могу сказать наверняка — если в кехару есть магия, и он не научится ей управлять — это может плохо кончиться… Рано или поздно она вырвется из него — бесконтрольно и дико, и тогда… Кто знает, что может произойти?

— Вижу, ты знаешь, о чём говоришь, — хмурится нахар.

Некоторое время мы молчим. У меня так ломит тело, что я рад, что не нужно никуда спешить. Просто сидеть, привалившись к прохладному камню — что может быть лучше?..

— Когда мы вернёмся, — наконец, произносит нахар, — я хочу, чтобы ты посмотрел на кехару, как маг смотрит на мага. И если не ошибся — я хочу, чтобы ты понял, сможешь ли что-то сделать с его даром.

— Конечно, владыка, — легко соглашаюсь я. — Однако… Возможно, моих знаний окажется недостаточно. Придётся изучить библиотеку в моём замке, и когда я вернусь…

— Есть предложение получше, — перебивает меня Эльхан. — Если всё так, как ты сказал, и кехару обладает даром, но ты не сможешь помочь ему прямо сейчас — пусть мой младший сын отправляется в Ялайское королевство с тобой. Не только в качестве ученика — но и как посол моей воли.

— Я…

Несколько мгновений я раскрываю рот, словно рыба, выброшенная на берег, и не знаю, что сказать.

Благородный заложник? Среди людей, в которых я вообще не уверен? Среди тех, кто никогда не общался с кочевниками, и среди тех, с кем у юного и горячего парня запросто может вспыхнуть ссора, учитывая его взгляды?

Да уж, не было печали…

С другой стороны… Друзья мне совсем не помешают!