Не время для героев. Том 3

Глава 9 — Правитель королевства

Тронный зал сильно преображается за то время, пока я в нём заседаю. Толстый слой пыли, покрывающий каждую поверхность, исчезает, под куполообразным потолком появляются широкие окна, через которые, затапливая всё помещение, падает тёплый свет. На стенах, вместо отрубленных голов неугодных, теперь висит оружие и гобелены, в нишах стоят доспехи.

Сам трон тоже изменился. Я обнаружил его на второй день своего «правления», и в тот момент это было здоровенное, грубое каменное седалище с высокой спинкой, никак не украшенное, выточенное из цельного куска гранита.

От него исходил могильный холод, и не в последнюю очередь это впечатление создавали каменные фигуры людей, удерживающих трон на спинах. Их руки были поломаны, лица искажали гримасы боли и страданий, а раны местами обнажали мускулы и кости…

Талант скульптора, конечно, поражал, но при взгляде на это… изделие… Мороз пробирал до самых костей.

Однако, стоило мне только подумать о том, что я ни за что не стану садиться на трон, который шлифовала задница Ирандера — как всё изменилось…

Это была магия. Магия, живущая в замке, и меняющая крепость по желанию владельца… Удивительное дело, но под влиянием моих прихотей и мыслей твердыня изменялась! Из мрачной обители зла, без света, с грубой отделкой, день за днём она превращалась во вполне себе жилой и удобный замок.

Коридоры становились шире, в залах появлялись окна, менялся интерьер… Ничего подобного я не встречал ранее, но пока я здесь жил, твердыня Ирандера перестраивалась под мои вкусы. Ковры, растения, витражи, картины, мебель — что-то появлялось, что-то видоизменялось, и уже по прошествии декады цитадель не напоминала древний, давно заброшенный склеп.

Правда, все изменения хоть и поражали меня, но разглядывать их времени у меня не оставалось.

Оказалось, что управление государством — та ещё морока. Особенно когда не знаешь, что делать, понятия не имеешь, на кого можно положиться, а самое главное — когда предшественник оставил тебе кучу проблем, требующих немедленного решения…

Вот и сейчас, десяток просителей и докладчиков, которых кровь из носу следует принять до обеда, выстроились в ровный ряд на почтительном расстоянии от трона, на котором я сижу. Теперь это массивное кресло из красного дерева, подогнанное под рост обычного человека, установленное на подиуме с пятью ступенями.

Без излишних изысков, с резьбой по контуру, изображающей каких-то древних тварей, и стилизованным гербом в изголовье — зелёной кристаллической перчаткой на белом фоне, тянущейся вверх, чтобы схватить разделённое на две половины человеческое сердце.

Сколько ни пытался — изменить герб не получилось. У Беренгара были определённые соображения насчёт того, что он обозначает, но они мне не нравились…

В очередной раз отогнав мысли об этом изображении, я киваю следующему просителю.

— Говори.

Косясь на Советника, стоящего на две ступени ниже меня, вперёд выходит один из генералов. В парадном доспехе из сверкающей стали, высокий, широкоплечий, смуглый, с тонкими усиками, острым подбородком и мешками под глазами.

— Повелитель Хэлгар, — он встаёт на колено, касаясь лба тыльной стороной ладони. Это традиционное воинское приветствие ялайцев. — Я — генерал Южной стрелы армии, Шай-дзо Лорен. Нижайше благодарю за то, что соблаговолили меня принять! Моя признательность не знает границ, и да благословят вас…

— Благодарю, Шай-дзо, — перебиваю я его. — Но во время моего визита в Южную стрелу ты ведь слышал, что я просил не растекаться долгими приветствиями и перечислениями титулов. У нас очень много дел, и тратить время на бессмысленные слова — расточительство. Благодарности и короткого приветствия достаточно, ты же воин, должен это понимать.

Генерал, глянув на меня исподлобья, несколько раз испуганно хлопает глазами. Да, слишком мало времени прошло с того момента, как новый повелитель королевства начал менять церемониал, к которому привыкли ялайцы. Пока что им непривычны другие порядки, но меня бесконечные восхваления и пустые слова лишь раздражают.

К тому же я не лукавлю — дел и вправду много.

— Как пожелаете, повелитель, — шумно сглотнув, произносит Шай-дзо. — Я прибыл по вашему вызову с докладом, о котором вы… Который вы затребовали после посещения наших крепостей у Аларских гор.

Киваю, слушая его отчёт об укреплении границ, учениях, снабжении и прочих, весьма важных мелочах.

После смерти Ирандера, мне было трудно представить, с чего взяться за дело. Спасибо Советнику, который предложил изучить состояние войск и лично выступить перед солдатами, чтобы они увидели «нового повелителя».

Я согласился с ним, тем более что после сражения у Ай-Шадзул ситуация с Империей накалилась до предела, и мне постоянно поступали доклады о перемещениях их войск на границах. Так что с помощью портала пришлось отправиться к точке «стояния» двух крупных подразделений ялайских и имперских армий между Аларскими горами и Гиблыми болотами, чтобы оценить ситуацию.

После всех сражений, засады в Ай-Шадзул и магии, что я вызвал, атакуя Императора, Центральный кулак войска Империи оказался уничтожен практически наполовину. Из почти пятидесяти тысяч в живых осталось чуть более двадцати.

Конечно, у Империи имелись и другие войска — ещё около двадцати тысяч солдат стояли на границе с Халифатом, ещё чуть больше десятка несли службу на севере, охраняя Драконий пролив от набегов северян. Ещё двадцать тысяч — резервы, разбросанные по всей стране и в лагерях у реки Тариэль. Итого — чуть больше пятидесяти тысяч, но чтобы переместить их в приграничье, требовалось время.

Много времени.

Да и если оставить Халифат и северян без присмотра — от них можно чего угодно ожидать. Не настолько хорошие отношения были у Империи с соседями. А значит — рассчитывать она могла только на южный кулак, «сдерживающий» группировку ялайских войск у Грязного перешейка.

Ялайцев там стояло двадцать тысяч. Огромный, хорошо укреплённый лагерь с выстроенными на восточной части перешейка несколькими крепостями. Деревянными — но между ними были линии траншей и валов, затрудняющих продвижение имперской кавалерии, если бы ей удалось прорваться на эти земли.

Имперцы, в свою очередь, к моменту атаки на Ай-Шадзул, стянули к западу перешейка почти тридцать тысяч человек, но вперёд лезть не торопились. Особенно теперь, зная, что у меня есть возможность быстро высылать подкрепления в нужные места.

И это было первым камнем преткновения между мной и руководящими должностями, «элитой» Ялайского королевства.

Мои генералы, а также Направляющие чернокнижники и Высшие полагали, что после бегства центрального кулака имперской армии наступило самое время атаковать Империю по всем направлениям, включая южное. Для этого мне всего лишь требовалось отправить туда ещё двадцать тысяч только и ждущих в Терразоре воинов и несколько сотен колдунов. Ведь вокруг столицы находилось почти пятьдесят тысяч резервов…

Но я отказывался это делать.

У меня не было никакого желания продолжать войну. Напротив — даже после того, как я увидел, какой гнидой оказался Император, его генералы и солдаты, во мне не появилось желания пройтись по землям мой бывшей родины огнём и мечом и испепелить её.

«Бывшей родины»…

Я осознаю, что после того, что случилось, вернуться в Империю мне уже не удастся. Но также понимаю и другое — вместо того чтобы сеять смерть и разрушение, можно поступить наоборот. Прекратить многовековую войну, и если не заставить две большие страны стать лучшими друзьями — то хотя бы просто позволить им существовать в спокойствии.

Разумеется, такое миролюбие нравится не всем моим высокопоставленным подданным, которые хоть и подчиняются владельцу кристаллической перчатки — но вовсе не так слепо, как уверял Советник.

Да и я уже — не наивный мальчик, который чуть больше года назад жил в отцовском поместье на берегу Рунного моря. И прекрасно понимаю, что Император не забудет позора, которым я его окатил.

Да, к сожалению эта скотина выжила… Его, как и Кристиана Слэйта, не нашли на поле боя. Что, впрочем, было неудивительно — настолько мощная там бушевала магия, и от людей, попавших под неё, не осталось даже оплавленных останков.

До этого момента я подумывал отправить предложение о переговорах наследникам Айтора Первого, ибо знал — у него есть два сына, и старший уже совершеннолетний.

Но нет — с помощью карты со мной связался один из шпионов Ирандера, которых было вдосталь раскидано по Империи. Этот шпик чудом выжил в бойне в Лавенгейском валу и умудрился остаться незамеченным.

Обычный мужик, кузнец, кующий оружие для имперской армии, больше десятка лет тайно работал на ялайцев, и за всё это время с помощью выданного ему кристалла связи отправил всего пару отчётов Архивариусу.

Но чуть больше декады назад он прислал новое сообщение. И в нём говорилось, что Айтор Первый — жив… Сучий потрох с десятком ближайших магов оказался в Лавенгейском валу всего через пару дней после сражения, обогнав остатки имперской армии!

Я был шокирован. Поражён!

Как?!

Как этот ублюдок умудрился выжить и перенестись на сотни миль от места сражения?!

На самом деле, как только я успокоился и разложил всё по полочкам, вывод пришёл сам.

Портал.

Других вариантов быть не могло. Либо у Айтора имелся собственный «проход» сквозь пространство, и он успел его активировать, либо это случайно сделал я, своим непонятным заклинанием вдребезги разнеся энергопотоки и, сам того не ведая, вышвырнув Императора за тридевять земель.

И этот вопрос требовал самого пристального изучения, ведь я даже не представлял, что сделал… Точнее — что сделала перчатка…

Но пока хватало задач и поважнее, чем древние тайны. Охрана границ и стабильность в доставшемся мне королевстве — вот, что волновало меня сильнее всего прочего, так что я сосредоточился именно на этом.

Узнав, что Император жив, я отправил гонцов к Лавенгейскому валу. В своём послании я, скрепя сердце, всё же предложил ублюдку мирный договор, но предупредил, чтобы его войска не лезли за пределы Лавенгейского вала и Туманных гор, на восточную часть приграничья.

Я, фактически, объявил её территорией Ялайского королевства и поставил ультиматум: либо мы существуем мирно, каждый на своей земле — либо я буду убивать всех, кто посягнёт на мои границы.

Мне было прекрасно понятно, что Императору не понравятся такие условия — но у него не было под рукой нужного количества войск, чтобы вести полномасштабную войну. А потому я не сомневался, что даже если он не ответит на моё послание — лезть на рожон не станет.

Пока не накопит силы.

Я, в свою очередь, не хотел продолжать бессмысленное кровопролитие. Особенно помня о том, что привело к нему больше тысячи лет назад. Всё же в империи осталось достаточно людей, которые совершенно точно не заслуживали смерти — ровно как такие люди имелись и среди ялайцев. Да и… Я не был хорош в тактике и стратегии настолько, чтобы тягаться с отцом и прочими генералами. Да, у меня был Советник и высшие чины малефиков, собственные генералы — но я их не знал. Не понимал их мотивов и стремлений, не знал, что от них ждать в случае, если я раз за разом буду ошибаться.

И кроме того — в ялайском королевстве всё же имелся ряд проблем. Если воевать с таким багажом нерешённых вопросов за плечами — война очень быстро измучает не только Империю, но и меня…

Слава Небесам — для решения сотен вопросов у меня теперь имелся помощник.

Пожалуй, если бы не Беренгар, я бы уже наломал дров. Но проныра-Сейнорай, старик, водивший меня за нос почти целый год, обучающий магии, чтобы я стал сосудом для Ирандера, а впоследствии укравший моё тело и едва не обрёкший меня на смерть — неисповедимыми путями судьбы и магии этот самый человек, вырвавшись из перчатки Ирандера и уничтожив тела Творений, занял место Архивариуса, и теперь на самом деле помогал.

Уточнял информацию о генералах и малефиках, рассказывал о производствах и технологиях, распространённых в королевстве, о магии, о людях, о местности, о снабжении, помогал разобраться с картой и объяснял, как контролировать подданных, подсказал отправить послов к северянам, веками точащих зубы на Империю.

Тонкостей в управлении замком и королевством было столько, что у меня голова шла кругом. В одной провинции был огромный недостаток пресной воды, и её требовалось привозить за сотни миль. В другой — мало провизии. В третьей болели шахтёры, в океане прибрежных районов бесчинствовали водные твари, нападающие на рыбаков — и всё в таком духе…

Не то, чтобы я полностью верил Беренгару — однако после того, как он получил пусть не тело, но возможность существовать в этом мире в виде проекции, Сейнорай и вправду был мне благодарен. А имея в распоряжении все знания и возможности Архивариуса, он рьяно взялся помогать мне наводить порядок в Ялайском королевстве…

Все эти мысли сопровождают отчёт генерала и, выслушав мужчину, я киваю ему. Донесение Шай-Дзо Лорена говорит о том, что все мои приказы выполнены. Дополнительные маги несут боевое дежурство на перешейке, системы оповещения и сигналов работают, шпионы — делают то, что должно. А отряды кейласов, подчинённых непосредственно моей воле, отправлены в горные пещеры и погружены в спячку — чтобы в любой момент поддержать пехоту…

Несмотря на то, что я не собираюсь воевать — к нападению лучше быть готовым, и я припоминаю все воинские премудрости, каким меня учил отец.

Отец… Является ли Кристиан Слэйт моим отцом на самом деле, или нет, я так до сих пор и не понимаю. Но знаю точно — я до сих пор отношусь к нему как к родителю. Перед тем как я ударил по Императору, в нём единственном я не чувствовал ненависти к себе…

Очень надеюсь, что он остался жив в той мясорубке… От осознания того, что я мог приложить руку к его смерти, у меня в груди сжимается тугой комок боли…

О Боги, пусть он останется жив!

— Следующий проситель, — объявляет Советник, и к подножию платформы, на которой установлен трон, выходит Иссель.

Я приметил её среди прочих с самого начала, и мне интересно, зачем девушка пришла. После того как я заставил бежать войско Императора и вернулся в замок, Советник привёл её сюда, помня о моём приказе. Тогда Иссель страшно боялась.

Она всё время косилась на кристаллическую перчатку… Как и сейчас.

Блондинка, в простом льняном платье, подпоясанном красным кушаком, в платке, покрывающим голову, не поднимает глаз, обращаясь ко мне…

— Господин Хэлгар… Повелитель… Прошу простить за дерзость и назойливость… Я знаю, что с такими просьбами нужно обращаться к вашим доверенным лицам, но они… Я не… Простите, господин…

— Иссель, — мягко говорю я. — Посмотри на меня.

Она робко поднимает взгляд. Я вижу, как девушка слегка дрожит от страха, словно перед ней не человек, а монстр. Никак не могу привыкнуть к такому отношению…

— Я ведь говорил тебе — если нужно, ты можешь обращаться ко мне напрямую. Что-то случилось? Как твой брат? Здоров ли он?

Прочие пришедшие на приём — несколько малефиков и ещё парочка командиров подразделений — поджимают губы. Это единственное, чем они демонстрируют своё отношение к моему мягкому общению с простолюдинкой, но и это говорит о многом.

В Ялайском королевстве предельно простое социальное деление, и когда несколько месяцев назад мне о нём рассказывал брат Айрилен, Эйрик, он не лукавил.

Верховный повелитель правит всеми. Ему подчиняются Советники, затем идут Высшие, затем Направляющие чернокнижники. Это — верховная власть, которая решает в стране всё. После них — остальные колдуны, которые делятся на «магов» — основную боевую магическую силу, и «учеников» — тех, кто только проходит обучение.

И на низшей ступеньке власти — военные, согласно званиям. Генералы, полковники, капитаны, лейтенанты, сержанты, рядовые.

То есть, даже генерал обязан подчиняться «ученику», не закончившему обучение — ведь магия в Ялайском королевстве это основная ударная сила.

А вот остальные жители этой страны, будь то управляющий городом, кузнец, пекарь, крестьянин, учитель, или мясник — не имеют вообще никакой власти. Только задачи. Магистрат следит, чтобы все делали то, что должно, но не может позволить себе наказывать провинившихся, и не имеет почти никаких прав. Ему не дают взяток, потому что он не может выделить земельный надел пожирнее, и ест магистрат тоже самое, что пекарь или конюх — просто потому, что живут они одинаково плохо…

Те из жителей Ялайского королевства, кто не служит в армии и не владеет магией — люди низшего сорта. Они лишь исполняют волю вышестоящих, и если делают это хорошо — их не трогают.

О том, чтобы куда-то бежать, ни у кого даже мысли не возникает. Во-первых — о «тёмных» в Империи дурная слава, и там яллайцев просто убивают. Во-вторых — местные жители искренне верят, что малефики и армия защищают их от злобных имперцев, которые только и жаждут поубивать их всех.

Что, впрочем, не то, чтобы ложь…

Иссель, услышав мой вопрос, удивлённо хлопает длинными ресницами.

— Он… он болен, господин. И у нас… У всех нас, у общины, в которой мы живём на окраине города… У квартала мельников, где мы работаем… Есть проблема.

— Я слушаю.

— Нам почти нечего есть, господин.

Сказав это, она вновь опускает глаза, разглядывая носки поношенных сапог. А я молчу, не зная, что ответить.

Нечего есть?! Я слышал, что с продовольствием в некоторых провинциях имеются проблемы, но чтобы в столице?!

— По какой-то определённой причине? — уточняю на всякий случай. — Как так получается, что в квартале мельников нечего есть?

— Господин… — она всё также не поднимает взгляд. — Всё, что мы производим, уходит на нужды армии… Мы не… не выполняем установленный надсмотрщиками план. Всё, что выше плана, обычно можем оставлять себе, но уже целую декаду мы не обеспечиваем требуемые надсмотрщиками нужды… Они возросли с тех пор, как нам сказали, что границы будут усилены и теперь туда требуется отправлять больше хлеба… И это касается не только нас, господин… Не только мельников… Крестьяне вокруг города день за днём сдают сборщикам всё что только выращивают. Овощи, фрукты, птицу и животных. Рыбаки в гаванях вынуждены есть тухлую рыбу… А теперь изо дня в день даже из амбаров с запасами муки и злаков, откуда горожанам выдавались пайки, всё вывозят и отправляют на фронт… Из-за города нам приходи меньше злаков, и мы просто не можем выдавать нужную норму… Я не… Я не хочу сказать ничего плохого, повелитель… Я знаю, что нужно защищать нашу страну. Но… Из-за того, что мы не сдаём нужное количество муки, у нашей общины забрали двух коров, которые нас кормили, и вола. Четверо человек обессилели, слегли от недоедания и не могут выполнять свои обязанности, ведь паёк у нас и так был скудный, а теперь… Есть просто нечего, господин.

Я ошеломлён, и перевожу взгляд на стоящих позади Иссель мужчин и женщин.

Чернокнижники и чернокнижницы замерли с каменными лицами, но я вижу в их глазах презрение… Словно они думают, что это проблема простолюдинов — как себя прокормить!

— Хорошо, Иссель, — киваю я. — Я займусь этим вопросом. Не дело, чтобы жители столицы, да и вообще — всего королевства — голодали.

— Благодарю, повелитель… — она делает шаг назад.

— Постой. Есть ещё кое-что, что я хотел бы обсудить. После того как закончу с остальными посетителями.

— Как… Как вам будет угодно, повелитель… — чуть покраснев, отвечает Иссель.

Проклятье, и она ведь всё ещё не поднимает взгляда!

Я щёлкаю пальцами и один из дайнхаммелов Кроноса, рыцарей, что я сделал личной гвардией, приближается из-за спинки трона.

— Да, повелитель?

— Отведи девушку в комнату для приёмов на втором этаже. Рядом с залом картографии. Проследи, чтобы никто её не обижал.

— Будет исполнено.

Они уходят, а я продолжаю выслушивать доклады и просьбы. А когда объявляю перерыв и велю прочим просителям прийти через два колокола, остаюсь в зале лишь с охраной, Советником и Беренгаром, появившимся по моему зову.

— Ты слышал, что говорила Иссель? — спрашиваю его.

— Да. Назревают проблемы.

— Еды не хватает! И где?! В столице! — морщусь я. — Как это возможно?

— Девчонка умная, объяснила всё как есть. Земли Ялайского королевства неплодородные. Еды производится мало, и большая часть уходит на содержание огромной армии. Которую Ирандер планировал отправить в бой, как только получит тело. В сражениях погибло бы много людей, и запасов пищи спокойно хватило бы на полгода. А дальше он бы просто разграбил западное приграничье и пошёл вперёд, пока крестьяне производили бы новые партии провианта. Но ты ведь не воюешь — а значит, огромное войско просто стоит и жрёт. План Ирандера сдвинулся на полмесяца — и уже начались проблемы. И это плюсом к тому, что наши территории в приграничье пострадали от армии Империи. Там сейчас ничего не выращивают, и скудных земель за пределами Каменного пояса не хватает, чтобы прокормить всех.

— И почему об этом мне докладывает девчонка, а не Направляющие или высшие?

— Потому что им всё равно, сколько крестьян погибнет от голода. Колдуны и военные своё получат в любом случае. Такое уже случалось в прошлом. Оставили две трети населения королевства, выбрав самых жизнеспособных, остальным… Позволили умереть.

— Что?!

— Варварство, понимаю, — кривится Беренгар. — Но это правда. И если ничего не предпринять — история может повториться. Придётся кем-то жертвовать, чтобы выжили остальные.

— Это бред! — скрежещу зубами я. — Нужно найти другой выход!

— И он у меня есть, — спокойно замечает Беренгар. — Скажи, Хэлгар, что ты знаешь о землях степняков?