Не время для героев. Том 3

Глава 18 — Грани власти

У меня нет времени, чтобы среагировать. Нет времени, чтобы просчитать варианты, прикинуть план действий и нейтрализовать колдовство предателей, которое вот-вот ударит мне в спину.

Нет даже времени, чтобы удивиться произошедшему…

Я чувствую лишь разочарование и страшную, разгорающуюся внутри злость. Но даже несмотря на неё, несмотря на весь мой опыт, на владение двумя гранями магии и нестандартными методами колдовства, несмотря на перчатку Ирандера…

Несмотря на всё это я понимаю, что если два Высших и полторы сотни малефиков ударят одновременно — мне не выстоять.

Все эти мысли проносятся в голове за миг до того, как алый луч кровавой магии Тайбель ударит в незащищённую спину, и на меня обрушится волна тёмной волшбы, разрывающей тело в клочья…

И единственное, что я успеваю сделать — мысленно обратиться к частице Арканума…

«ЩИТ!»

ВУОМММ!

С нарастающим гулом и расширяясь с невероятной скоростью, вокруг меня образовывается золотистый купол. Он проносится по площади, растапливая лёд на камнях брусчатки и отбрасывая всех, кто стоял поблизости, в стороны. Алый луч магии Тайбель разбивается о преграду, не причинив мне вреда.

Это идеальный момент для атаки!

«Уничтожь их!» — диким криком взрывается перчатка — «Убей предателей! Они снова тебя предадут, если оставишь им жизни! Убей этих тварей, и никто не посмеет отобрать у тебя власть!»

Харран пускает по тугому жгуту энергонитей, которые держит в руке, командный импульс. Тут работает моё заклинание — и примерно у половины «кукол» связь с хозяином пропадает. Они как подкошенные валятся на занесённые снегом камни площади, но вот остальные…

Свора мертвецов бросается вперёд в надежде смять меня и моих солдат. Мечники и арбалетчики, сбитые щитом, поднимаются на ноги, не понимая, что им делать, но под командованием капитана Кроноса быстро выстраиваются вокруг меня в два защитных круга.

Они обречённо шепчут проклятия и молитвы, смотрят на рванувших к нам кукол, на малефиков, которые уже оправились от своей неудачи и вновь передают энергию растрёпанной Тайбель. Высшая с безумными, светящимся красным глазами, раскинула руки в стороны и формирует перед собой огромный шар подрагивающего кровавого заклинания.

А перчатка всё продолжает и продолжает требовать убить предателей…

Голос частицы Арканума в моей голове настолько громок, настолько сильно его воздействие, что я уже тянусь к тугим пучкам энергии, спрятанным в артефакте…

Нет уж… Нет… Это я управляю перчаткой — а не наоборот!

— Ты сдохнешь! — накачивая заклинание силой, кричит своим хриплым, ломаным голосом Тайбель. — Сдохнешь! Нам не нужен сопливый мальчишка в качестве правителя! Нам не нужен нерешительный правитель! Нам нужен тот, кто поведёт нас за собой! Тот, кто захватит этот мир, как было предначертано пророчеством! Я стану Хранителем! Я!!!

— Когда на город на реке придёт темнейший дар! — продолжая переливать в Высшую энергию, малефики-предатели начинают монотонно скандировать строчки этого идиотского пророчества, которое мне когда-то зачитывал Керс! — Хранитель обретёт былую силу! Проснутся снова камни Эрленкар, и тьма покинет давнюю могилу!

Я слушаю их лишь краем уха — ведь есть дела поважнее…

Решение приходит в голову меньше чем за удар сердца.

За мгновение до того, как пробудить иссиня-чёрные скопления древней силы и позволить ей поубивать всех, кто находится за пределами защитного круга, с огромным трудом я останавливаю себя и касаюсь совсем других струн…

Хвала древним Богам, что у меня хватило ума перед отбытием на север оставить указания Советнику… Хвала Богам, что я предусмотрел, что мне может понадобиться подкрепление. Хвала Богам, что перед самым городом напомнил серокожей твари (надо бы перестать думать о нём таким образом), чтобы он с солдатами и колдунами был наготове. И Хвала Богам, что вместо того, чтобы отрезать Харрана от всех «кукол», я восстановил портальный кристалл…

Команда, переданная мной через перчатку в замок, возвращается одним-единственным словом: «Выполняю».

А через пару мгновений вокруг меня начинают вспыхивать арки переходов — одна, две, пять, десять! Из них с рёвом, криком и грохотом выскакивают десятки солдат, с ходу бросаясь навстречу «куклам». После из порталов вылетают десятки кейласов, а следом, материализуясь прямо посреди площади, появляются несколько хррашей. Великанов Советник перебросил не через «коридоры», а напрямую, навесив на каждого по амулету перемещения, какие имела моя личная гвардия.

Пара этих созданий, к которым я никак не могу привыкнуть, появляются в десятке шагов позади меня — прямо посреди сборища малефиков, которые в этот момент наносят очередной предательский удар…

БАХ!

Грохот, с которым колдовство Тайбель бьёт по щиту, вызывает в ушах звон и даже заставляет нескольких дайнхаммелов пошатнуться, а моя защита — защита, возведённая частицей Арканума! — покрывается сетью трещин…

В этот же миг Харран и его уцелевшие соратники тоже бьют по мне, и золотистый купол снова гудит, прогибается, и в нескольких местах пропускает частицы вражеских заклинаний. Они проносятся у нас над головами, лишь чудом никого не зацепив…

Проклятье, какой же эти атаки силы?! Сколько магической энергии Высшие влили в своё колдовство, что оно проламывает даже возведённый перчаткой барьер?!

Словно услышав мои мысли, артефакт Ирандера нагревается, пытается усилить защиту — но неожиданно по мне прилетает сильнейший откат и я приказываю перчатке остановиться.

Щит тускнеет и исчезает, голову пронзает вспышка острой боли, мир вокруг начинает кружиться, словно я перепил крепкого вина. Ещё мгновение — и я упал бы, но меня под локоть подхватывает капитан Кронос.

— Что с вами, владыка?! — озабоченно спрашивает он. — У вас…

— Всё нормально, — я вытираю кровь, струящуюся из носа, и спешно оглядываюсь.

К счастью, призванное мной подкрепление, получив перед призывом чёткий мысленный приказ, действует слаженно.

Хрраши, оказавшиеся в гуще малефиков-предателей, ориентируются мгновенно. Они не околдованы Харраном и кем-то другим — а потому беззаветно преданы владельцу перчатки. Великаны сразу видят, кто нападает на меня — и за несколько ударов сердца превращают десяток-другой не успевших выставить щиты или броситься врассыпную чернокнижников в кровавые ошмётки. Дубины хррашей так и мелькают, люди отлетают на десятки шагов в стороны, за шумом схватки слышится хруст ломаемых костей…

Кейласы летают над городской площадью, то теряясь в усилившейся метели, то вновь появляясь из неё и набрасываясь на кукол и малефиков предателей, отвлекая их. А сам Советник и колдуны, которых он приводит с собой, и которых я даже не заметил сразу в гуще сражения, образовывают вокруг меня плотное кольцо.

Часть из них поддерживает широкий, охвативший большую площадь щит. Остальные — слаженно атакуют Направляющих, которые ударили мне в спину. В их рядах разлад — со всех сторон на предателей набрасывается вызванное мной подкрепление, так что атаковать меня они уже не могут — поэтому пытаются спешно отступить по той же дороге, по которой мы пришли.

Их всё ещё много…

— Братья! — Харран ревёт, сражаясь с насевшими на него колдунами. — Братья! Кому вы подчиняетесь?! Кому вы служите?! Мальчишке, уничтожающему наши традиции! Ублюдку, незаконно захватившему власть! Ирандер должен был повести нам в бой! Отриньте власть предателя! Присоединитесь — и вместе мы уничтожим узурпатора и захватим Импе…

Слушать его бредни у меня нет никакого желания. Сформировав резкий, хлёсткий импульс магии света, я бью им над головами своих войск, целясь в предводителя мятежников.

БАХ!

Зацепив несколько десятков «кукол» и превратив их в пепел, луч заклинания попадает в щит Харрана — и тот лопается кровавыми брызгами. Повторно ударить в царящей вокруг суматохе я не успеваю — Высший скрывается за напирающей на его позиции толпой солдат и колдунов.

И в этот момент я снова чувствую возмущение магии. Оглянувшись, вижу, что из ведущих на площадь улиц начинают высыпать новые мертвецы… Те, кого я не увидел и не ощутил сразу, оставшиеся жители города — это были они. Харран, сучий выкормыш, подготовил резерв на всякий случай, и судя по всему, им управлял не он, а его приспешники…

Что ж, это уже ничего не меняет — собравшиеся вокруг меня маги и солдаты действуют невероятно слаженно и встречают нового противника без страха. Болты с широкими наконечниками рассекают шеи мертвецов, магия разрубает их на части, поджигает целыми десятками…

А сам Харран, видя, что проигрывает, пытается скрыться…

— Взять его живым! Двадцать Направляющих, за мной! — реву я и бросаюсь вперёд, надеясь не дать предводителю мятежников уйти, но…

Часть площади, та где находится Харран, неожиданно теряется в яркой вспышке света! А я ощущаю возмущение энергонитей окружающего мира — и пульсацию портала.

Не того, который освободил я, а другого, куда как более мелкого. Но его отклик не спутать ни с чем — и я тут же понимаю, что Харран, трусливый пёс, каким-то непостижимым образом настроил собственный артефакт переноса! И судя по тому, что нить его пути не может отследить даже перчатка — я никак не узнаю, куда он ушёл!

— Ялайская гниль! — выругиваюсь я.

— Господин, вы целы? — рядом оказывает невозмутимый Советник. Его огромные глаза и «зубастое» лицо не выражает обеспокоенности, но отчего-то мне кажется что он интересуется искренне…

— Цел, — отвечаю я, вытирая кровь, текущую из носа. Ялайский пепел, да что же она так хлещет?! Ругнувшись, я пользуюсь магией и заставляю алую жидкость остановиться.

— Рад это слышать. Я не был уверен, что мы успеем вовремя — в столице возникла схожая проблема.

— Что?!

— По всей видимости, против вас сплели обширный заговор, и часть его сторонников попыталась сегодня захватить власть в Терразоре. Всего несколько колоколов назад.

— Ялайская гниль!

— Среди них были и двое оставшихся Высших, Тесеран и Лиера. Я подумал, что вы захотите допросить их, и не стал убивать. Погрузил в глубокий сон до вашего возвращения.

— А мятеж, как понимаю, ты подавил?

— Разумеется, владыка. К счастью, основная часть заговорщиков отправилась с вами. Полагаю, они понимали, что справиться с вами будет нелегко…

— Ты молодец, Советник, — перебиваю я его. — И я тобой доволен. Нет, даже не так — я тебе благодарен.

— Спасибо, владыка! — голос создания меняется, и от удовольствия похвалой он приподнимается над землёй чуть выше, чем обычно.

А у меня в голове уже роятся мысли о том, что нужно сделать и как использовать тех мятежников, которых ещё не успели убить…

— Это сейчас неважно. Харран ушёл через собственный портал! Ты можешь его отследить?

— К сожалению, нет, Владыка.

— Я так и думал… Но мне нужны остальные мятежники — живыми! Бери часть солдат и всех колдунов, — я оборачиваюсь, наблюдая за тем, как хрраши, Направляющие и воины добивают резко сократившееся количество мертвецов, — и догоняй отступающих в южную часть города предателей. Тайбель тоже попытайся взять живой. Со мной останутся хрраши, кейласы, дайнхаммелы и треть солдат.

— Сделаю, владыка. Погрузить предателей в сон, или оглушить? Какие увечья допустимо наносить?

— Поступай, как сочтёшь нужным, лишь бы они не трепыхались, но оставались в состоянии отдать мне свою энергию. Когда поймаешь отступников — приволоки их сюда. Я заберу их в столицу и подготовлю особое… Наказание…

Советник кивает и даёт команду малефикам. Вскоре они, разбившись на несколько групп, вместе с частью солдат стремительно рассыпаются по городским улицам и бросаются в погоню за мятежниками. А я, почувствовав, что мне стало лучше, обхожу центральную площадь, глядя на трупы солдат, «кукол» и погибших колдунов.

— Лады-ы-ыка! — басит один из хррашей, когда я оказываюсь рядом, и прикладывает руку в приветственном жесте к груди. — Маё пачте-е-е-ние!

Я удивлённо останавливаюсь рядом с великаном. Он ужасен — это надо признать — зеленокожий, с уродливой головой, кривыми зубами, торчащими из-под губ, густым, но крошечным пучком волос на макушке, большими мешками под глазами и прорезью вместо носа. Одет в одни лишь кожаные штаны и жилетку, но его совсем не смущает царящий вокруг холод.

Но самое удивительное — за всё то время, что я правлю Ялайским королевством, мне ни разу не довелось слышать, как хрраши разговаривают! Я знал их точное число, я распределял их в полки на границах, я знал, чем и в каком количестве они питаются — но не предполагал, что они говорят на ялайском наречии!

Проклятье! Всё время выясняется какая-то деталь, на которую стоило обратить внимание раньше!

— Как тебя зовут… солдат? — спрашиваю я, не зная, как лучше обратиться к великану.

Он непонимающе смотрит на меня, затем оглядывается на трёх своих собратьев, внимательно прислушивающихся к нашему разговору, и засовывает когтистый палец в ухо, несколько мгновений ковыряется.

— Не понима-а-а-ю лады-ы-ы-ку!

— У. Тебя. Есть. Имя?

— Что есть имя-я-я-я?

— Значит нет, — я задумчиво потираю подбородок. — А как тебя зовут другие… хрраши? Твои братья? Или Советник, когда командует?

— Эй ты! — скалится кривыми зубами великан. — Но ва-а-а-ще я зна-а-а-ю, чо команду даёт Са-а-а-а-ветник. В го-о-о-лове дриньк! — и по-о-о-о-явилась!

— Понятно…

— Ла-а-а-дыка недоволен? — отчего-то смурнеет хрраш, и его лицо мигом приобретает такое потешное выражение, что при всём происходящем ужасе я не сдерживаюсь и улыбаюсь.

— Нет-нет, я доволен! Я благодарен тебе и твоим братьям, что пришли мне на помощь! Это ведь ты раскидал первых мятежников своей дубиной?

— Напа-а-а-ли на лады-ы-ы-ку! — снова скалится хрраш. — Смерть за э-э-это! Дум-дум! — он резко взмахивает дубиной у нас над головами, заставив моих гвардейцев напрячься. — Дум-дум!

— Дум-дум, значит? — снова улыбаюсь я, — Я запомню. И теперь буду звать тебя так. Твоё имя — Дум-дум.

— И-и-и-мя?!

— Имя, имя. Надо же мне как-то к тебе будет обращаться?

Оставив хрраша в задумчивости, я направляюсь дальше. Осматриваю здание магистрата, обнаруживаю там несколько десятков мёртвых тел, а затем, прислушиваясь к грохоту магических схваток на окраине города, вызываю к себе капитана Кроноса.

— Владыка? — вытянувшись по стойке «смирно», он вопросительно смотрит на меня. — Чем могу служить?

— Отправив сюда Высшего, недовольного моей новой политикой, я совершил большую ошибку, капитан, — говорю я. — И повторять её не хочу. За последние месяцы ты показал себя с самой лучшей стороны — чётко выполнял все команды, защищал меня без вопросов, и твои люди всегда делали то, что от них требовалось. Ты — один из тех немногих, кому я доверял свою жизнь.

— Благодарю, владыка! — склоняет голову капитан. — Большая честь слышать такое от вас!

— Я хочу попросить тебя об услуге.

— Всё, что угодно, господин!

— Ты должен остаться здесь со своим отрядом и взять городок под контроль. Я пришлю сюда жителей — на складах есть еда, в загонах — животные, мастерские простаивают, добыча руды в шахтах остановилась. Я пришлю сюда людей из столицы, чтобы они не дали этому пропасть и наладили тут хоть какое-то подобие жизни. Твоя задача — обеспечить порядок. Останешься временным исполняющим обязанности магистрата и главой гарнизона.

— Владыка, это… — Кронос краснеет и даже чуть задыхается от переполняющих его эмоций. — Это огромная честь для меня, владыка! Я не заслужил…

— Ещё как заслужил, — улыбаюсь я, но эта улыбка тут же становится холодной. — Однако я сразу хочу предупредить — моё доверие испытывать тебе не стоит. Ты видел, что бывает с теми, кто идёт против меня. И надеюсь, что у тебя хватит ума не поступать так опрометчиво.

— Господин! — усы капитана аж встопорщились от возмущения. — Если позволите говорить откровенно…

— Позволяю.

— Я родился и вырос в семье простолюдинов, далеко от столицы. И попал в армию лишь благодаря своему упорству и желанию выжить, а не тому, что для этого были созданы условия. Я помню, как с нами обращались сангаур. Большинство из них, простите мою дерзость — редкостные ублюдки. До вашего прихода я прослужил в армии двадцать лет — и не видел ничего, кроме пренебрежения и постоянной опасности умереть. Даже то, что я жил лучше многих крестьян… очень условно, господин. У меня не было жалованья, которое есть сейчас, я не мог позволить себе собственное жильё, был вынужден спать в казарме с сотней своих подчинённых, и даже не задумывался о том, чтобы завести семью. Потому что в любой момент мою жену мог забрать любой из малефиков — даже прыщавый юнец, и ничего против этого я сделать не мог… Я не мог защитить родителей, у которых забирали скотину и урожай. Не мог даже помыслить о детях, которым, возможно, не придётся воевать. Ни о чём этом я не мог подумать — пока не появились вы.

Он переводит дыхание, возбуждённый собственной речью, а я, заинтересовавшись, потихоньку прощупываю его эмоции невидимым символом Локх — правды и лжи. Он действовал только на тех, в ком не было дара Аулэ, и только в момент эмоциональной открытости — и сейчас, как я вижу, капитан Кронос как раз в таком состоянии.

И он говорит чистейшую правду.

— Вы относитесь к простым солдатам совсем не так, как Ирандер и сангаур. Не так, как Высшие и Направляющие, даже не так, как наши генералы! Вы… Я вижу, что в вас есть честь — то, о чём нам рассказывали деды только в старых легендах! В вас есть уважение к обычным людям, сострадание. И при всём этом — стальной стержень, сила, которая может свернуть горы! Я чувствую это, и это чувствуют ваши дайнхаммелы, господин! А потому можете проводить любые колдовские проверки, можете установить за нами какую угодно слежку, но знайте — я и мои солдаты никогда вас не предадим! Вы, как и говорили, дали нам надежду на лучшую жизнь, на свободу и на спокойствие. И я готов заплатить собственной жизнью за то, чтобы мои будущие дети жили в мире, где всё это есть!

— Что ж… — кашлянув, я улыбаюсь Кроносу куда теплее. — Твои слова очень красноречивы, капитан. И я верю, что они правдивы. Я рад, что ты оказываешь мне такое доверие. И потому, в том числе, я плачу тебе тем же. Ты согласен стать наместником этого городка?

— Почту за честь, владыка!

— В таком случае — решено! Принимай дела, — я обвожу стол, заваленный бумагами, рукой и, услышав на площади громкие голоса, выглядываю из окна. Увидев возвращающиеся отряды солдат и малефиков, волокущих за собой связанных мятежников, усмехаюсь. — А у меня есть дела в столице.