Не забывай меня

Глава 9

— Можете подвинуть его немного вправо? Да, прямо перед окном. Идеально.

Когда грузчики разместили подарок Рида там, где я указал, я прислонился к стене и представил себе реакцию Рида, когда он увидит то, что я нашел раним утром. Это не было причудой, но у меня было чувство, что он оценит этот жест, и поскольку это был мой выходной, я не хотел терять ни одной минуты и показать ему. После того, как я дал грузчикам чаевые и они ушли, я быстро отправил Риду сообщение.

Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили, и звонок не остановился, пока я не открыл дверь, посмеиваясь над нетерпением Рида. Он стоял на пороге, запыхавшись и уперев руки в бедра.

— Ты бежал всю дорогу? — спросил я.

— Ты сказал, приходи скорее, — он посмотрел на меня сверху вниз. — Что случилось?

— Все в порядке. Я просто подумал, может, ты захочешь увидеть свой сюрприз…

Брови Рида поднялись до линии волос.

— Сюрприз? Для меня?

— Да. Закрой глаза.

— Подожди — это хороший сюрприз или плохой?

— Просто закрой глаза.

— Ты сегодня ужасно загадочный.

— Я думаю, что правильно сказать, как говорят южане: «далек от ясности». Твои глаза закрыты? — я провел рукой перед лицом Рида, и когда убедился, что он не подглядывает, взял его за запястье и повел по коридору. В гостиной не было места для того, что я нашел в комиссионном магазине города Флойд-Хиллз, поэтому его сюрприз в настоящее время занимал место, где раньше был мой маленький кухонный стол — так как я никогда им не пользовался.

— Можно мне их уже открыть? — спросил Рид.

— Ты такой нетерпеливый.

— Думаю, тебе доставляет удовольствие сводить меня с ума.

Я кашлянул, когда подумал: «Ты даже представить себе не можешь».

— Держи их закрытыми, — когда мы остановились у проема между кухней и гостиной, мои нервы взяли надо мной верх, и я чуть не развернул его обратно. Может быть, я переборщил. Или, может быть, в конце концов, это была не такая уж отличная идея…

— Олли, ты убиваешь меня.

— Хорошо, хорошо, — сказал я, и отпустил его запястье. — Можешь открывать.

— Наконец-то! — когда глаза Рида открылись, улыбка на его губах спала, челюсть отвисла, и он замер.

— Сюрприз! — сказал я, показывая на пианино «Vanna White», но чем дольше Рид молчал, тем больше колебалась моя улыбка. Он был настолько спокойным и тихим, что я даже не был уверен, дышит ли он.

— Э-э, я подумал, — прочистил я горло, — раз уж ты не можешь иметь его у себя, то мог бы... ну, ты знаешь. Может быть, оно будет здесь? И ты можешь пользоваться им в любое время.

— Я... я не… — он моргнул несколько раз. — Не знаю, что и сказать, Олли…

В моем животе все перевернулось.

— Если тебе не нравится, я могу сдать его обратно, — быстро сказал я. — Я знаю, что это, вероятно, не та марка, которой ты пользуешься... пользовался. Но оно играет, и сегодня позже ко мне придет кое-кто, чтобы настроить его для тебя так, чтобы оно хорошо звучало.

— Ты купил мне пианино, — прошептал Рид, шагнув к нему и слегка проведя рукой по крышке. Затем он оглянулся на меня, выражение на его лице все еще было шоковым, но также... благодарным?

Я почувствовал облегчение, когда он провел рукой по лицу и покачал головой так, будто он не мог поверить в то, что он видел.

— Зачем ты это сделал для меня?

Почему бы мне не сделать это для него, вот в чем вопрос.

— Тебе нравится?

— Нравится ли мне? Олли, это... чересчур.

— Это не так, — я указал на скамеечку. — Что ж, вперед. Сыграй на нем.

Улыбка Рида стала еще шире, когда он сел и посмотрел на клавиши. Через несколько секунд он положил пальцы и начал играть, и музыка звучала как та нежная колыбельная, которую он на днях играл в музыкальном магазине.

Я расслабился, прислонившись к холодильнику, наблюдая, как он погружается в музыку, и ему не нужно было говорить мне, что он думает о своем подарке — я видел восторг, написанный на его лице. Закончив играть, он закрыл клавиши крышкой и опустил голову.

— Олли, это самый невероятный подарок, который ты мог мне сделать.

— Рад, что тебе понравилось.

— Мне очень понравилось, правда. Но… — его глаза встретились с моими. — Я не могу это принять.

— Конечно, можешь.

— Нет, это слишком много. Ты не должен был тратить на меня свои деньги.

— Рид, — я подошел к пианино и посмотрел на него. — Я не представляю, что бы я мог такого приобрести, что даст мне хотя бы половину того удовольствия, которое я получаю от прослушивания твоей игры. Это также и мой выбор, как я трачу свои деньги, и, если ты решишь, что не хочешь его принимать, тогда все в порядке. Оно останется здесь в качестве украшения.

— Олли…

— Я не принимаю «нет» за ответ. Тебе это нравится. Я вижу, что тебе это нравится. Просто скажи спасибо и наслаждайся. Пожалуйста.

Рид покачал головой, и я подумал, что он собирается устроить еще один бой, но потом он расплылся в сияющей улыбке.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности. Видишь, это было не так уж сложно, не так ли?

Со смехом он сказал:

— Наверное, нет. И мне это действительно нравится. Это прекрасно.

«Прекрасно, когда ты за пианино».

— Ты проголодался? Я могу приготовить обед, если ты сыграешь мне еще.

— Это довольно крутая сделка.

— Я тоже так думаю. Бургеры подойдут? Я могу пожарить на гриле.

— Вообще-то, — Рид встал и покачнулся на каблуках. — Прежде чем ты это сделаешь, я кое-что хотел тебе подарить, но я не совсем уверен, что ты этого хочешь.

— Рид, ты не обязан мне ничего дарить.

— Ты тоже, но ты все равно это сделал.

— Намек понят.

— Но... дело в том, что ты знал, что мне понравится пианино. Не знаю, как ты отнесешься к моему подарку.

— Не говори глупостей. Если это от тебя, мне понравится.

— Как ты можешь быть в этом уверен, если не знаешь, что это такое. Это эгоистичный подарок, правда.

— Да? Теперь мне любопытно, — сказал я.

— Закрой глаза, и я пойду за ним.

— Ты принес его с собой?

— В некотором смысле. Закрой глаза.

Я сузил глаза, прежде чем сделать, как он сказал.

— И кто тут теперь загадочный?

— Не двигайся и не подглядывай. Обещаешь?

— Да, да, я обещаю, — что бы ни было у него припрятано в рукаве, это меня заинтриговало, но я не мог догадаться, что это может быть. Я не слышал ни его шагов по плитке, ни какого-либо другого звука.

То, что произошло пять секунд спустя, я и представить себе не мог, ни за миллион лет.

Теплые, мягкие губы нежно прижалась к моим, в то время как рука Рида обхватила меня за шею. Если бы он не держал меня на месте, когда мои глаза распахнулись, я бы отпрянул от удивления.

— Все в порядке? — прошептал он в мои губы, и мой рот автоматически приоткрылся, прежде чем мой мозг смог осмыслить происходящее.

Это не может быть правдой. Рид не мог стоять у меня на кухне и целовать меня. Уж никак не он должен был быть инициатором. Это должно быть сон, потому что реальность была слишком ошеломляющей, чтобы полностью это осознать.

На мгновение я сосредоточился на губах Рида, целующих мои, и на том, как его неуверенность начала перерастать во что-то более интенсивное.

Боже, как мне хотелось засунуть руки ему под рубашку, чтобы почувствовать его тело, когда я прижму его к себе. Я хотел, чтобы его возбуждение прижалось к моему, сводило меня с ума, до тех пор, пока я больше не смогу этого выносить. Потом я прижму его к стойке, расстегну ему брюки и упаду на чертовы колени.

Стон слетел с моих губ при этой мысли, и Рид воспринял это как зеленый свет, потому что его другая рука поднялась, и я почувствовал, как бархатная гладкость его языка погрузилась внутрь, чтобы потереться о мою.

Черт, это зашло слишком далеко. Я никак не хотел останавливаться, и в этом была проблема. Потребовалось все, что у меня было, каждая унция контроля, чтобы собраться и отодвинуть его на расстояние вытянутой руки.

Губы Рида покраснели, он стоял, тяжело дыша, его глаза остекленели от желания, казалось, сначала у него даже не щелкнуло, что я больше не отвечаю ему взаимностью. Только когда заставив себя сосредоточиться на мне, он понял, что происходит. Что я оттолкнул его. Что этого не может быть.

— Прости, я думал, ты... — он запнулся, на его щеках появился румянец. — Я, должно быть, все неправильно понял.

— Дело не в этом…

— Мне не следовало этого делать. Прости.

— Не извиняйся…

Он провел рукой по волосам, а затем провел ими по лицу.

— Просто у меня были эти мысли, и я мог бы поклясться, что ты тоже это чувствовал, но... я ошибся. Пожалуйста, просто забудь об этом.

— Мысли? Какие мысли?

Он остановился и посмотрел на меня.

— О тебе, — сказал он, как будто это было самое естественное в мире — думать обо мне.

«О Боже. Не бери в голову». Мне не нужно было это слышать. Мне не нужно было, чтобы он искушал меня больше, чем уже это сделал, потому что я едва мог сдерживаться. Но я должен был знать...

— Какие мысли?

— Ты мне нравишься, Олли. Мне нравится быть рядом с тобой. Проводить время с тобой. А в последнее время я думаю о том, как это — целовать тебя.

«Черт возьми». Я обнаружил, что качаю головой. Как так получилось, что он ничего не скрывал? Что ему даже не пришло в голову прятаться от меня? Я не мог заставить себя признаться, что мои чувства к нему вышли далеко за пределы дозволенного, но он был здесь и так легко излагал все это.

Вцепившись в стойку, мой голос прозвучал грубо, как наждачная бумага, когда я спросил:

— А теперь, когда ты это сделал?

Он сделал шаг в мою сторону.

— Я хочу поцеловать тебя снова.

Шок и адреналин, проходящие через мое понимание, заставили меня отступить, ударяясь о стойку так сильно, что я решил, что позже у меня будет синяк.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Да. Понимаю.

— Я думаю, ты забыл, как сильно ударился головой.

— Что? Думаешь, удар головой заставил меня поцеловать тебя? Быть рядом с тобой? — он громко рассмеялся. — Это просто смешно.

— Ты просто не можешь думать об этом прямо сейчас, хорошо? — ха, там не было шутки, тема была далеко не смешной. Я даже не понимал, почему вдруг так расстроился, кроме того, что понимал, что рано или поздно он поймет, что совершает ошибку, а я не хотел, чтобы со мной играли. Может, у Рида и не было плохих намерений, но, если я поцелую его еще раз, здесь случится катастрофа. Черт.

— Я не эксперт, но не думаю, что это сработало, Олли.

— Господи Иисусе, Рид, — я потер виски. — Ты не гей. Тебе никогда в жизни не нравились парни. Я понимаю, что тебе может быть любопытно, но я не хочу быть твоим экспериментом, хорошо? — «Мое сердце, черт возьми, не выдержит». Лучше было не знать, чего мне не хватало, нежели, потом он поймет, что чувства к мужчине, сексуальные или нет, не для него.

— Я не прошу тебя, — сказал он, опешив. — Почему ты так злишься?

— Злость — неподходящее слово.

— Тогда что же? Очевидно, я расстроил тебя, но это не входило в мои намерения.

— Ты меня удивил, вот и все.

— Не очень приятный сюрприз, — пробормотал он и тяжело вздохнул. — Можно тебя кое о чем спросить? — не дожидаясь моего ответа, он спросил: — Как ты объяснишь тот факт, что я тебя помню? Все остальное вокруг в день моего несчастного случая туманно, но по какой-то причине, воспоминания о тебе кристально чисты. Думаешь, это какое-то совпадение?

«Нет». Я скрестил руки на груди.

— Да, думаю.

— Ну, не знаю. Я не верю, что ты так думаешь.

Его темный взгляд проникал сквозь меня, и половина меня хотела взять назад все те слова, что я только что сказал, и начать все сначала. Вернуться к тому времени, когда его губы были на моих, это было намного лучше, чем в моих снах. Но другая половина, логичная, реалистичная половина, сказала мне сохранять самообладание. Это было легче сказать, труднее сделать с тем, как мое сердце физически болело с каждым сильным ударом.

Я уловил момент, когда его уверенность поколебалась. Его челюсть сжалась, как будто он специально заставил ее закрыться, чтобы еще несколько слов не вывалились наружу. И с тем, что я не давал ему ничего взамен, кроме сильных ударов сердца, казалось, что его самообладание также побеждало.

— Это была плохая идея, — сказал он низким и неровным голосом. — Мне очень жаль, Олли. Жаль, что я не могу все вернуть, — он бросил на меня последний взгляд, покачал головой и прошел мимо. — Увидимся позже.

— Подожди, что ты делаешь?

— Я собираюсь уходить.

— Нет, Рид, тебе не нужно уходить…

— У меня нет причин оставаться. Ты высказал свою точку зрения. Спасибо за пианино, — затем, не взглянув на меня, он пошел по коридору.

— Рид, подожди! — наконец крикнул я ему вслед, но единственным мне ответом был звук захлопывающейся за ним двери.