Небеса подождут

ГЛАВА 25

Я замерла, прижав к губам краешек бокала. Я не ослышалась? Не может быть. Арчи этого не говорил. Он не мог такого сказать.

— Прости, Арчи, что ты только что сказал?

— Я сказал… — Арчи закашлялся. — Похоже, я влюблен в тебя, Люси.

Желудок у меня словно бы завязался в узел. Арчи не должен был влюбляться в меня. По плану, я должна была найти для него подругу жизни. Он не должен был… он не мог… влюбиться в меня. Дрожащей рукой я поставила на стол бокал.

— Ты… ты… — Я с трудом улыбнулась. — Ты шутишь, да?

Арчи покачал головой, не спуская глаз с горки рваной бумаги, в которую превратилась картонная подставка для пивной кружки. Он выглядел таким несчастным… Нет, он не мог в меня влюбиться. Не мог — и все тут.

— Прости, — пробормотал он, побагровев от смущения. — Я просто больше не мог молчать. Мне казалось, что я вот-вот взорвусь. Я в той карточке, в клубе, поставил галочку в графе «встречаться», но ты об этом ничего не сказала сегодня утром, вот мне и пришлось самому сказать тебе, каковы бы ни были твои чувства ко мне… — Арчи остановился, чтобы сделать вдох. — Но по твоей реакции я вижу, что ты ко мне ничего такого не питаешь…

Он понурил голову, но теперь у него не было длинных волос, которые бы занавесили его глаза.

Внутри у меня что-то надорвалось, мне захотелось разрыдаться. Я не этого хотела! Мне хотелось, чтобы Арчи стал увереннее в себе, чтобы он смог найти подругу, которая была бы его достойна. Достойную подругу, но не меня. Я пыталась найти способ вернуться к Дэну. Может быть, я что-то напортачила в выполнении своего задания? Подошла к Арчи слишком близко? Подавала ему неправильные знаки?

— Арчи, — проговорила я, прикоснувшись к его локтю. — Арчи, посмотри на меня.

— Не могу, — выдавил он, покачав головой. — Я не должен был ничего говорить. Я повел себя, как полный дурак.

— Вовсе нет.

— Нет, да.

— Арчи, — в отчаянии проговорила я. — Ты не можешь любить меня. Мы с тобой друзья.

— А я думал, что мы с тобой больше, чем друзья, — промямлил Арчи. — Даже Найджел сказал, что ты… как же он выразился? Что ты необычайно мной интересуешься.

О, боже. Какую же глупость я сотворила! Конечно, он решил, что я испытываю к нему интерес. Напросилась на ЛС-вечеринку, подошла к нему поболтать на первом же ланче, пялилась на него в рабочее время. Даже пригласила его в клуб. Ну, да, я пригласила его на вечеринку «скоростных знакомств», но все равно следовало признаться: все первые шаги были сделаны мной. Я даже проявила интерес к его внешнему виду и активно занялась его преображением. Стоило ли удивляться тому, как все это смутило Арчи и выбило его из привычной колеи?

— Ты мне нравишься, Арчи, — сказала я, вертя в пальцах ножку опустевшего бокала. — Ты мне очень нравишься…

— Но?

— Но ты для меня… как младший брат.

— Брат? — Арчи сдавленно рассмеялся. — Понятно. Большое спасибо.

— Нет. — Я потянулась к его руке. — Не сердись, пожалуйста. Я просто хотела помочь тебе с кем-нибудь познакомиться.

— Но зачем тебе это, Люси? — Арчи отдернул руку, и моя рука одиноко легла на скатерть. — Ты меня почти совсем не знаешь.

Он сидел весь красный и сердито смотрел на меня, стиснув кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Еще ни разу я не видела его таким сердитым и несчастным. Но что я могла ответить? Как я могла сказать ему об истинной причине, почему мне так важно найти для него подругу жизни?

— Ты показался мне таким одиноким, — сказала я.

— Так и есть.

— Но, но… — залепетала я. — Мне кажется, что на самом деле ты в меня не влюблен. Может быть, тебе просто приятно то, как ты смотришь на себя благодаря мне?

— А ты бы не могла перестать поучать меня, Люси?

— Что?

— Я ведь не безнадежный неудачник, — сказал Арчи, откинувшись на спинку стула и глядя на меня холодными глазами. — Я не просил тебя взять меня под крылышко и подыскать для меня подружку, верно? Мне и одному было совсем неплохо, между прочим.

— Правда?

Арчи хотел ответить, разжал губы, но тут же крепко сжал их и покачал головой. В следующее мгновение он поднялся и был уже на полпути к двери, когда я опомнилась.

— Арчи! — крикнула я. — Арчи, не уходи! Пожалуйста. Давай поговорим.

Арчи обернулся и, прищурившись, посмотрел на меня.

— Пошла ты, Люси, — процедил он, стиснув зубы.

И ушел.

Я выпила три больших бокала вина, а потом покинула бар и пошла по улице. Машины гудели и завывали, торопливые пешеходы толкали меня, но я продолжала идти. Я шла до тех пор, пока не село солнце, пока не зажглись фонари и не пролили лужицы янтарного света на темные лондонские улицы.

А потом я остановилась.

Напротив дома номер тридцать три по Уайт-стрит. Моего бывшего дома.

Я села на невысокую каменную ограду на противоположной стороне улицы и посмотрела на часы. Было чуть больше восьми, но все огни в доме были погашены, а шторы задернуты.

Но для того, чтобы вспомнить свой дом, мне не нужно было заглядывать в окна. Мне нужно было только зажмуриться.

Гостиная… где мы с Дэном спали на полу, соорудив себе ложе из стеганых и шерстяных одеял, в ожидании новой кровати. Нам не спалось, и мы хохотали, как дети, а потом у нас оставалось всего четыре часа для сна перед работой. Столовая… Я купила роскошный антикварный стол и восемь стульев, так что у нас появилась возможность приглашать друзей на ужин и накрывать стол с хлопковыми салфетками, свечами, закусками, горячими блюдами и десертами. Но такой ужин мы устроили всего один раз, потому что в итоге все чувствовали себя ужасно глупо — разодетые, ведущие светские беседы. В итоге я перевела всех в гостиную, и мы ели, держа тарелки на коленях перед телевизором, и хохотали, как безумные, и говорили про то, что из нас никогда не получатся «нормальные взрослые люди». Кухня… Наша чудесная желтая кухня. Когда мы переехали в эту квартиру, кухня была одноцветная — белые стены и сталь, а я всегда мечтала о желтой кухне и сказала об этом Дэну. В один прекрасный день я вернулась с работы, и оказалось, что Дэн отпросился на полдня из своего рекламного агентства «Креатив инк.» и покрасил нашу кухню в чудесный желтый цвет — оттенка цветов примулы. Он потом мне признался, что сам тихо ненавидит этот цвет, но работа стоила того, чтобы увидеть восторг в моих глазах, когда я переступила порог…

Кто-то кашлянул, и я открыла глаза. Рядом со мной стоял Дэн.

— Это снова вы! — воскликнул он, глядя на меня, от удивления широко раскрыв глаза. — Если вы за мной шпионите, надо бы вам делать это незаметнее.

По идее, мне следовало вскочить и умчаться прочь, но я не могла пошевелиться. Я смотрела на него, и мое сердце бешено билось в груди. Дэн держал над головой большой черный зонт, а по моим щекам стекали ручьи дождевой воды. Я даже не заметила, что пошел дождь.

— Почему вы разглядываете мой дом? — спросил Дэн, сев рядом со мной на кирпичный заборчик.

Я стала дышать чаще. Как мне хотелось обнять его, прижаться к нему…

— В этом доме нет ничего особенного, — заметил Дэн.

«Это наш дом, — хотелось сказать мне. — Твой и мой. Почему ты не можешь сказать, что рядом с тобой сижу я? Почему ты не можешь почувствовать, догадаться, что это я?»

— Вы дрожите, — сказал Дэн и сдвинул зонтик так, чтобы он накрывал мою голову. — Послушайте, я не знаю, кто вы такая и что вам от меня нужно, но вы должны это прекратить. Иначе я позвоню в полицию или… — Он смерил меня взглядом с головы до ног. — Или в социальную службу.

Под глазами у него появились морщинки и между бровями тоже — но это были не веселые морщинки. Вид у него был встревоженный и усталый, и тем не менее он все же проявлял заботу обо мне, немой шпионке, и держал надо мной зонтик, чтобы я не мокла под дождем, а у него волосы уже промокли и прилипли к макушке.

Нужно было попытаться сказать ему, объяснить, что происходит. Он должен был понять.

— Дэн, — сказала я. — Это я, Люси. Я пытаюсь вернуться к тебе, но, похоже, я все испортила. Я должна была найти подругу жизни для одного парня, но он влюбился в меня, и теперь я не знаю, как мне быть.

Дэн смотрел на мои губы и молчал. Все было бесполезно. Он не слышал ни слова. Я уже собралась встать и уйти, когда он порылся в сумке и достал блокнот и ручку.

— Я не слышу, что вы говорите, — медленно и громко произнес он, словно я была глухая. — Но если вы напишете, что происходит, я, возможно, смогу вам помочь. Кому-нибудь позвонить.

Он наклонился ко мне и протянул блокнот, и я почувствовала теплый, мускусный запах его лосьона. Вдыхая запах Дэна, я на несколько мгновений окунулась в тысячу нежных воспоминаний. А потом я протянула руку. Его пальцы соприкоснулись с моими. Я взяла блокнот и ручку, и миллионы вольт электричества ударили по моим пальцам.

«Это я, Люси, — в отчаянии нацарапала я на листке. — Я тебя так сильно люблю, Дэн, и мне так стыдно, что я наговорила тебе гадостей перед тем, как умерла. Просто я ужасно нервничала из-за свадьбы, и мне надо было сказать, что я тебя люблю, а я…»

Дэн прикоснулся к моей руке. Я перестала писать и посмотрела на него. О, господи. О, господи. Неужели он вправду понял, что я напи…

— Прошу прощения, — негромко произнес Дэн. — Но я ничего не могу разобрать. Это написано по-арабски? Или на хинди? Я не понимаю ни слова.

Сердце у меня забилось медленно-медленно и тускло. Все искорки надежды, за которые я так отчаянно держалась, улетели и погасли. Я вырвала страничку из блокнота, скомкала и бросила в сточную канавку.

— Вернитесь! — крикнул мне вслед Дэн, когда я отвернулась и пошла прочь. — Позвольте помочь вам!

— Ты не сможешь мне помочь, — прошептала я. — Никто мне не поможет.