Небо покоряется смелым

В. Дичев КТО ОСИЛИТ ДОРОГУ

Минский Дворец культуры профсоюзов сиял праздничными огнями. Радостными улыбками светились лица тех, кто заполнил в тот вечер его просторные фойе, холлы, залы. Старшеклассники, учащиеся ПТУ и техникумов пришли сюда на торжественный ритуал. Им, шестнадцатилетним, предстояло сегодня сделать первый шаг во взрослость, обрести новое качество гражданина страны — социальную зрелость, символом которой отныне будет для них особый документ — паспорт гражданина Союза ССР. Само по себе значительное, это событие становилось волнующим и потому, что путевку в жизнь вручали им люди заслуженные — ветераны войны и труда, деятели науки и культуры, прославленные спортсмены, среди которых была в тот вечер и выдающаяся авиаспортсменка Валентина Яикова.

После торжественной части юноши и девушки плотным кольцом окружили эту невысокую светловолосую женщину: каждому хотелось хоть немного поговорить с летчиком-инструктором Минского аэроклуба, членом сборной команды страны, абсолютной чемпионкой мира по высшему пилотажу Валентиной Кузьмовной Яиковой. И вопросы сыпались один за другим:

— А трудно было на чемпионатах мира?

— Когда вы решили стать летчицей?

— Как начинался ваш путь в большой спорт?

Когда решила?.. Как начинала?.. И всплывают в памяти Валентины Кузьмовны обрывки минувшего, того, что зовется прошлым…

Какое из самых первых осмысленных впечатлений стало зыбким достоянием памяти? Да разве сейчас с уверенностью скажешь, точно определишь? Их так мало, почти начисто стертых временем, коротких, как вспышка молнии, эпизодов и воспоминаний из жизни в волшебной стране, имя которой — Детство.

…Неистово воет, куролесит, стучится в окошко страшный зверь.

— Мама, кто это? — спрашивает маленькая Валя.

— Пурга, доченька, пурга. Совсем нас замела…

И возникает в воображении свирепая Пурга — огромная, белая, бесформенная. С длинным хвостом, которым наметает вокруг избы высокие — выше Валиной головы — сугробы, сугробы, сугробы. «Скорей бы наступило лето, — думает Валя, — тогда убежит Пурга в тайгу. Папа возьмет меня на охоту, и я застрелю из ружья злую Пургу». Отец и впрямь взял как-то дочку в тайгу. Было ей тогда не то семь, не то восемь годков. Ружья, конечно, поднять не могла. Положил его Кузьма Васильевич на развилку-рогулину, показал, как надо целиться, как нажимать на курок… Недели три, а то и больше до слез болело, ныло распухшее после этой «охоты» плечо, не поднималась ставшая чужой рука.

— Ведь надо же такое придумать?! — отчитывала мужа Юлия Егоровна. — Чуть не покалечил девчонку!

— Ничего, мать, пусть привыкает, — отбивался Кузьма Васильевич. — У Голдобиных в роду все сызмалу охотники.

Сам Кузьма Голдобин — смолоду известный на всю округу таежник. Зверя бьет в темноте «на шорох» без промаха, птицу влет — наверняка! Сутками может отец с лыж не сходить, часами бежать по следу. Не случайно, когда пришла к ним самая страшная, самая жестокая беда — война, стал он разведчиком в воздушно-десантной дивизии.

Десантники-разведчики… Первыми бросались они в неведомое, в тыл врага. Обрушивались, как смерч, на головы фашистов. А когда надо было, десятки километров шли скрытно по вражеским тылам.

Тринадцать наград красуются на груди Кузьмы Васильевича в праздничные дни, и каждая связана с чем-то незабываемым — дерзким рейдом, лихой атакой, ночным поиском. Дотронется, бывало, Валя до ордена или медали, спросит: «А это, папа, за что?» И на весь вечер хватит у фронтовика рассказов и воспоминаний. Любил отец повторять:

— Небо, доченька, ни с чем не сравнить, и забыть его невозможно, зовет оно снова и снова. Уж на что наша тайга мила, словно дом родной, а небо захватывает человека еще сильнее.

Западают в детскую душу эти слова, бередят воображение, уносят высоко, высоко. Выше вековых таежных великанов, туда, где голубеет оно — необозримое, загадочное, влекущее.

Но когда же все-таки пришла она, любовь к небу? Вряд ли ответишь на этот вопрос однозначно. Надо полагать, росло и созревало это чувство исподволь, незаметно, постепенно. Семена его скорее всего посеял своими рассказами отец. А первые ростки окрепли с тех пор, как пристрастилась Валентина к чтению. В доме бабушки было много книг об авиации, оставшихся от дяди Андрея, который учился в Ленинградском техническом училище морской авиации.

Однажды в школе — Валя училась тогда в третьем классе — устроили пионерский сбор «Кем я хочу быть?» Валя тогда встала и говорит: «Буду летчицей!» На несколько секунд все удивленно притихли, потом кто-то с иронией спросил: «Прославленной?» Все засмеялись. Валя обиделась, но повторила: «Все равно буду летать!»

Она росла здоровой и сильной. Когда старшая сестра Нина уехала учиться в Пермь, Валя осталась первой помощницей матери по большому дому, по нелегкому хозяйству.

Да она и не замечала тяжести работы. Валя душой тянулась к людям волевым, не боящимся трудностей. В школьной библиотеке перечитала все книги о спортсменах и авиаторах, исследователях и первопроходцах, тружениках моря и открывателях земель. Частенько, застав дочку среди ночи с книгой, Юлия Егоровна гасила свет:

— А ну-ка спать, полуночница! Завтра, небось, на уроках будешь дремать с открытыми глазами…

Под напускной строгостью скрывались и материнская забота, и гордость школьными успехами дочери. Нет, не дремала Валя на уроках. Жадно тянулась к знаниям. Потому что желанное будущее стремительно приближалось. Оно уже не было просто мечтой, оно принимало вполне конкретные, реальные очертания. Сестра Нина в каждом письме настойчиво звала к себе, в Пермь:

Всей душой, всеми помыслами Валя была уже там, в аэроклубе. Но парашютисткой, как Нина, она не станет. Летчицей, только летчицей!

И вот остались позади восемь школьных лет. Теперь она стояла в преддверии нового жизненного этапа — претворения мечты в реальность. Стояла во всеоружии духовных и физических сил юности, готовая преодолеть все испытания и трудности избранного пути, потому что знала и верила: «Дорогу осилит идущий».

Трудности начались с первых же шагов. Когда Нина привела сестру в Пермский авиаспортклуб, инструктор самолетной группы с сомнением оглядел маленькую, хрупкую фигурку:

— Сколько девочке… извините… девушке лет?

Валя ответила сама. Не совсем точно, зато храбро:

— Я уже сдала экзамены в механический техникум!

— Ну что ж, поздравляю, — улыбнулся инструктор. — И все-таки, сколько вам лет?

— Совсем скоро исполнится шестнадцать…

— Очень хорошо! — развеселился летчик. — Значит, совсем скоро вы получите паспорт, а после этого — тоже совсем скоро — мы сможем вас принять…

По дороге в общежитие техникума Нина успокаивала:

— Ты на него не обижайся. Понимаешь, он же не может против правил… Слушай, давай-ка я попробую определить тебя к парашютистам.

И самый первый, самый заветный шаг был сделан: Валю удалось зачислить в парашютную группу. Под неусыпную опеку и личную ответственность сестры-перворазрядницы. Правда, для Вали это было не совсем то, к чему она так жадно стремилась, но разве желанное небо не стало теперь неизмеримо ближе?

Так началась новая жизнь. До краев наполненная заботами, волнениями, делами. С утра — занятия в техникуме, вечерами — в авиаспортклубе. Лекции, семинары, лабораторные работы… Устройство парашюта, его укладка, техника выполнения прыжка… Сколько неизвестных доселе ощущений, непривычных впечатлений, нестандартных ситуаций переживала и прилежно постигала теперь Валя!

Нетерпение сердца — чувство, в высшей степени свойственное юности. Вероятно, любой из нас в эту пору подхлестывает, подстегивает, подгоняет время. И сколько наивной гордости, непосредственного сознания собственной значимости звучит в обыкновенных вроде бы словах: «Мне уже шестнадцать!» Для Вали в них содержался практический смысл, а паспорт становился не только аттестатом общественной зрелости, но и настоящей путевкой в жизнь. Как он сказал тогда, тот веселый инструктор? «Вы получите паспорт, а после этого — тоже совсем скоро — мы сможем вас принять…» Валентина понимала, что «совсем скоро» наступит лишь после окончания учебы в группе парашютистов. Однако теперь это нисколько не обескуражило ее. Важно, что она наконец-то держала в руках долгожданный документ.

И все-таки пришлось ей тогда изведать привкус пресловутой ложки дегтя в бочке меда. Принесла она паспорт в общежитие, показывает девчонкам. Смотрят — в графе «отчество» почему-то написано не Кузьминична, а Кузьмовна!.. Что прикажете делать? А девчонки говорят: «Подумаешь, велика беда! Переживешь!» Ну и не стала переправлять. Так с тех пор и величают Валентину Кузьмовной…

Между тем занятия по теории в группе парашютистов шли своим чередом. Приближалось событие, ради которого все они упорно учились, которого с понятным нетерпением ожидали. Наступала пора первого прыжка — экзамена на приобретенные знания, силу воли и твердость характера.

Никогда не изгладится из памяти Валентины 23 февраля 1963 года — день первого знакомства с небом. Когда Як-12 набрал высоту и взору открылись неоглядные дали, ее существом овладело восторженное чувство отрешенности от всего земного. Казалось, они долго ждали друг друга и наконец-то остались наедине — она и небо. На какие-то мгновения она даже забыла о прыжке. Но тут послышалась команда: «Пошел!» Шагнула и… полетела. Как птица, откинутая тугой струей воздуха. Еще не успела опомниться — толчок. Неожиданный и потому какой-то особенно сильный. Тишина наступила мертвая, будто по мановению волшебной палочки отключили все звуки. Посмотрела вверх — купол белый-белый, словно одинокое облачко на фоне бездонной синевы. Смотрит вниз — земля приближается все стремительнее. Изготовилась к встрече с ней, как учили. Упала хорошо, мягко. Вот, собственно, и все впечатления от первого прыжка.

Досадно коротким показалось ей тогда время, проведенное в воздухе. Не успела как следует насладиться ощущением высоты и простора, как волшебство уже кончилось. «Нет, — думала Валя, — это не для меня. Летать, летать хочу!» Так что покинула она самолет в тот незабываемый день парашютисткой, а приземлилась еще более убежденной летчицей.

Инструктор самолетной группы аэроклуба Пьянков давно заприметил эту светловолосую парашютистку. То на летном поле возле машин встретится, то на занятия в класс попросится: «Разрешите поприсутствовать?» А тут подошла и говорит:

— Возьмите меня в свою группу… Пожалуйста!

— Так ведь у тебя ног не хватит! Как же летать будешь, если до педалей не достаешь? Нет, нет, подрасти сначала…

Несколько дней бродила как в воду опущенная, пока не решилась на новый «заход». На этот раз «атаковала» другого инструктора — Боронникова.

— Где же ты раньше-то была? У меня группа полностью укомплектована — семь человек. Да и вообще… ростом ты, Валя, не вышла. Сколько тебе до нормы не хватает? Двух сантиметров? Ну вот видишь, — значит, не судьба.

Обозлилась до слез: «Не судьба, не судьба…» Нет, судьба! И на следующий день — опять за свое:

— Валентин Иванович, голубчик, ну пожалуйста! А чтобы до педалей доставать, я подушку за спину подкладывать буду.

То ли настойчивость помогла, то ли тронули инструктора непосредственность и искренняя тяга девушки к небу, но в конце концов, уже сдаваясь, он только улыбнулся:

— У папы с мамой разрешения спросила? Ну, тогда готовь подушку!

Тренировка прошла успешно.

…В группе пилотов Пермского аэроклуба ДОСААФ Валентина Ивановича Боронникова семеро курсантов. И восьмая — она, «заштатная», Валентина Голдобина. Каждому предстоит пройти один и тот же курс обучения. Теоретическую подготовку, включающую изучение двигателя, навигацию, радиосвязь, метеорологию и множество других предметов, без которых не может обойтись летчик-спортсмен. Потом — «вывозные» полеты, когда во второй кабине находится инструктор, выполняющий большую часть работы по управлению самолетом. И наконец, как логическое завершение всего подготовительного периода, первый самостоятельный вылет.

Путь в небо лежит прежде всего через труд на земле. Да и там, наверху, пилот спортивного самолета — не пассажир воздушного лайнера. Он работник. И романтику покорения Пятого океана познает через будничную, утомительную, а подчас невыразимо тяжелую работу. Вот такие истины внушал курсантам инструктор Боронников. На первых порах допытывался у Валентины:

— Ну, как настроение? Не раскаиваешься, что пришла к нам?

Нет, ни на минуту не покидала ее уверенность в правильности выбора. Она хотела быть человеком на своем месте. И каждый прожитый день наполнялся желанным смыслом и содержанием, приближал эту заветную цель. Конечно, приходилось очень трудно. Вертелась, по ее выражению, «как белка в колесе». Техникум и авиаспортклуб фактически забирали у нее все время. Но разве в восемнадцать-девятнадцать лет можно ограничить свои интересы только учебной аудиторией и летным полем?

— Сейчас трудно даже представить, как в ту пору удавалось всюду поспевать, — вспоминая, говорила автору этих строк Валентина Кузьмовна. — Раз, а то и два в неделю после занятий в техникуме мы с девчонками обязательно ездили в театр оперы и балета. Часто бывала в филармонии. На всю жизнь полюбила произведения Чайковского и Баха. А живопись?

…До сих пор вспоминает Валентина жаркие споры в общежитии о картинах Пластова, Куинджи, Рериха. Зимой увлекалась горнолыжным спортом. Неплохие результаты показывала в слаломе-гиганте и специальном слаломе. Тренер команды техникума Валерий Стариков все подшучивал: «Не понимаю, зачем тебе третий разряд в небе, если ты уже сейчас на земле вполне тянешь на второй?!»

Но при всей разносторонности интересов и наклонностей она никогда не разбрасывалась. Сумела остаться человеком цельным, подчинив буквально все тому главному, что определяло ее будущее.

Эту цельность и целеустремленность не мог не заметить и не оценить Боронников. И еще одно качество «заштатного» курсанта Голдобиной занес опытный наставник в ее актив. Парашютистка, выполнившая норматив первого разряда, она, не в пример прочим новичкам, уже довольно давно и достаточно хорошо «лично познакомилась» с небом. В общем, это был тот случай, когда понятия «заштатный» и «заурядный» никак не хотели совпадать. Может быть, именно поэтому Боронников отдал предпочтение Валентине, когда раньше других взял ее в «вывозной» полет. Так день 28 мая 1964 года стал в ее жизни еще одной вехой: наступала пора исполнения самых сокровенных желаний.

Предельная внимательность к действиям инструктора в воздухе, безоглядная сосредоточенность при выполнении его указаний — вот что отличало курсанта Голдобину в этом первом полете. С той минуты, как она села в переднюю кабину Як-18У, не только земля, но и все земное осталось для нее за бортом.

Казалось, что может быть проще первого упражнения в практике начинающего пилота? Взлет, набор высоты, два круга над аэродромом, снижение, заход на посадку, посадка… И каждое движение, каждый маневр — под пристальным контролем инструктора. Но кто возьмется определить меру эмоций и затрачиваемых физических усилий именно в этом, первом полете?

А еще через два месяца совершила Валя свой первый самостоятельный вылет. Подняла самолет в воздух. Сделала круг над аэродромом. Приземлилась. Только и всего? Не бог весть какое достижение. Но ведь на этот раз не было за спиной Боронникова! Все сделала с а м а!

— Боронников отлетал со мной программу обучения полностью, — вспоминает Валентина. — Конечно, далеко не все и не всегда у меня получалось. Особенно трудно давались на первых порах полеты по замкнутому треугольнику с выходом на контрольные поворотные ориентиры. Маршрут нужно выдержать очень точно, потому что время строго ограничено.

По неопытности Валя тогда частенько сбивалась с курса, не укладывалась в отведенное время. Надо отдать должное Боронникову — он никогда не переходил на резкий тон. Сдержанно и очень обстоятельно анализировал допущенные ошибки и просчеты. Тут же давал конкретные рекомендации, как их избежать в будущем. До сих пор с благодарностью вспоминает она его дельные, идущие от собственного богатого опыта советы.

Основы пилотажного стиля Валентины закладывались почти в самом начале ее спортивной биографии. Как пилотажница она начала летать в 1965 году на самолете чехословацкого производства Злин-326, а эта машина, хотя и довольно легкая в управлении, но предельно чуткая. Правда, к тому времени у Вали уже был второй спортивный разряд, но после учебного «яка» «злин» показался ей слишком норовистым скакуном, и в воздухе малейшая неуверенность оборачивалась ошибкой.

…Вот уже в который раз разгоняет Валя машину. Энергично берет ручку на себя. Многократной перегрузкой — центростремительными силами — летчицу вдавливает в кресло. Кровь отливает от головы. Кажется, не пошевелить даже мизинцем. Превозмогая навалившуюся тяжесть, она перекладывает ручку вправо и выжимает правую педаль. Закружились земля и небо: самолет вращается вокруг продольной оси с одновременным набором высоты. Судя по наземным ориентирам, оборот как будто завершен. Значит, пора выводить машину в горизонтальный полет. Валя выводит, и сразу в наушниках реплика Боронникова:

— Опять уклонилась от направления под тридцать градусов…

Значит, давай повторять все от начала до конца. Пока инструктор не скажет: «Ну вот, постаралась — и получилось». Как будто она до сих пор не старалась…

Да, все, кто видел, как Валя работает, говорили: «Старательная!» И старание ее окупалось. Обычно начинающий летчик преодолевает три первые ступеньки — разрядные нормы — в течение трех лет. Вале удалось в 1965 году подняться сразу на две.

Авиаспортсмены знают, как это непросто. Нужно как можно чаще участвовать в соревнованиях и в любом из них стараться показать все лучшее, на что ты способен. Именно во время состязаний происходят отработка и закрепление пилотажных навыков. В стремлении опередить соперников зарождается спортивная злость — качество, совершенно необходимое в борьбе. Но вместе с нею уже появляются и холодная наблюдательность, и трезвая расчетливость, без которых невозможно наметить, определить и осуществить тактику ведения поединка. Идет своего рода предметный урок преодоления неожиданностей, трудностей, неудач. Воспитывается и закаляется воля, формируется характер спортсмена.

Первый разряд открыл перед Валентиной «зеленую улицу» на зональные соревнования. В Уральской зоне кроме пермяков выступали спортсмены-пилотажники Свердловской, Челябинской, Курганской, Оренбургской и других областей. Валентина сильно волновалась: ведь ей предстояло не только подтвердить право на недавно полученный первый разряд, но и защищать честь сборной команды области.

Программа соревнований состояла из двух обязательных комплексов — в прямом и перевернутом полете, а также произвольного упражнения, составленного самим спортсменом. Как и в предыдущие годы, пермяки захватили инициативу уже в первый день и сохранили ее до конца. Валентине особенно удались все десять фигур обратного комплекса и произвольное упражнение. Уже тогда показала она себя довольно изобретательной и достаточно техничной пилотажницей.

…Главный секретарь соревнований зачитывает результаты: «В ходе состязаний норму мастера спорта СССР выполнили семь спортсменов, и среди них — отлично выступившая перворазрядница Валентина Голдобина».

Вряд ли она и сама могла сказать тогда, что ее обрадовало больше — личный успех или сознание своего достойного вклада в командную победу. Во всяком случае, стоявшая перед ней задача была решена более чем успешно. Выполнен норматив мастера спорта СССР! А ведь ей не исполнилось еще и двадцати…

Что ж, юность для всех и каждого — пора вступительных экзаменов в жизнь. Едва успела Валя сдать зачет на аттестат «пилотажной зрелости», как довелось отправиться в Луганск (так тогда назывался Ворошиловград) — на первый в ее жизни чемпионат Советского Союза. Она понимала, насколько будет трудно: ведь в Луганске собралась, можно сказать, элита отечественной школы высшего пилотажа.

Понимать-то она понимала… Но все же выступления участников чемпионата превзошли ее ожидания. Они, казалось, не оставляли ни малейшего шанса на сколько-нибудь успешный дебют. Валя заняла двадцать первое место среди… двадцати двух спортсменок (всего участвовало шестьдесят три летчика — мужчины и женщины).

Однако это была лишь внешняя сторона события. Если же иметь в виду внутреннее содержание и значение луганского чемпионата, то именно первая проба сил на всесоюзной арене определила дальнейшее развитие Валентины как пилотажницы. Она вплотную соприкоснулась с атмосферой состязаний высшего ранга, впервые приобщилась к опыту сильнейших летчиков страны. Все увиденное и пережитое, конечно же, далеко не сразу стало непосредственным руководством в ее дальнейшем продвижении «вперед и выше». Понадобится время, чтобы осмыслить, прочувствовать и усвоить урок. Исподволь, незаметно, постепенно. Но такое время уже наступало.

Оно совпало с обретением профессиональной самостоятельности: сдан последний выпускной экзамен в техникуме. И вот в ее руках диплом техника-технолога инструментального производства, свидетельство о присвоении третьего производственного разряда. Пора ученичества миновала. Отныне она — рабочий человек, шлифовщица. Позже ее не раз будут спрашивать: «Почему после окончания техникума вы стали станочницей?» Она отвечала: «Прежде чем надеть халат специалиста, полезно было походить в рабочей спецовке».

Между тем шли напряженные тренировки и соревнования за право участвовать в лично-командном первенстве 1967 года среди летчиков Уральской зоны. Это был последний барьер на пути Валентины к званию мастера спорта СССР. И он, этот барьер, был успешно преодолен. Голдобиной по заслугам присвоили это звание. Исполнилось самое заветное желание, достигнута поставленная цель.

…Боронников был доволен, пожалуй, не меньше самой «именинницы». Что ж, он с полным правом мог утверждать: ее успех — это и мой успех! Но вот что примечательно. Для них обоих мастерский рубеж Валентины стал не столько завершением летных университетов, сколько своего рода отправным пунктом в воздушную аспирантуру. Едва окончились зональные соревнования, Боронников посоветовал:

— Теперь ты вполне подготовлена для Калуги…

И Пермский аэроклуб дал мастеру спорта СССР Валентине Голдобиной рекомендацию для поступления в Центральную объединенную летно-техническую школу ДОСААФ СССР. Опять наступили для нее горячие деньки, когда приходилось брать на учет буквально каждую минуту.

В этот период Валя работала шлифовщицей на участке окончательной обработки инструмента. Операция и сложная, и ответственная — словом, завершающая. После смены надо бы домой, к учебникам, но как уйдешь, если на заводе появились у нее ученики? Галя Отавина, Вера Журавлева, Володя Гогулин, Володя Воробьев первыми записались в парашютную секцию. Ребята любознательные, задорные, нетерпеливые. Они все чаще и настойчивее тормошили, не давали покоя: «Когда же наконец начнем прыгать?!»

Но опять-таки рядом со всеми этими нужными и ответственными делами на первом плане стояла у Валентины летная подготовка. Потому что приближались Всесоюзные соревнования по самолетному спорту в Ставрополе, посвященные пятидесятилетию Ленинского комсомола. В них принимали участие пятьдесят восемь спортсменов, среди которых были абсолютные чемпионы мира Владимир Мартемьянов и Галина Корчуганова.

Соревнования были лично-командные, и в них участвовала сборная Советского Союза. Валентина выступала в составе сборной молодежной команды страны. В задачу входили три упражнения: первое — обязательный комплекс, состоявший из тринадцати фигур прямого и перевернутого пилотажа; второе — произвольный комплекс из двадцати фигур, который составлял сам спортсмен; третье — так называемый «темный» комплекс из семнадцати фигур.

Выполнением первого упражнения Валя осталась недовольна: только восемнадцатое место. Второй комплекс выполнила лучше, заняв десятое место, а по самому трудному — третьему — двенадцатое. Таким образом, на этих ответственных соревнованиях ей удалось занять общее двенадцатое место. Результат для Валентины, как она сама выразилась, был «малоутешительным», хотя всего два года назад она заняла в чемпионате страны лишь двадцать первое место. Но Валя была недовольна собой. В основе ее непокоя лежало осознание своего возросшего мастерства. Однако потенциальные пилотажные возможности молодой спортсменки не были еще подкреплены достаточным опытом, систематическим участием в столь ответственных и представительных состязаниях.

Шел постепенный процесс накопления такого опыта. А нетерпение сердца настоятельно и немедленно требовало ответа на вопрос: «Почему на тренировках все получается отлично, а на чемпионате посредственно?» Ей пока еще было невдомек, что развернуться в полную силу мешает некая внутренняя робость, подсознательная скованность. И излечиться от этой «болезни» помогут лишь все новые и новые испытания на состязаниях высокого ранга.

Надо полагать, что так или приблизительно так рассуждал новый наставник сборной команды страны по самолетному спорту Касум Гусейнович Нажмудинов, когда в 1969 году включил Голдобину в свою дружину. Поверил в нее больше, чем она сама в ту пору верила в себя. Старшему тренеру было ясно, что рост мастерства дебютантки ускорится, если она будет постоянно общаться с лучшими пилотажниками Советского Союза. Отныне Валентине предстояло работать бок о бок с Любовью Мороховой, Лидией Леоновой, Светланой Подоляк, Светланой Савицкой, Зинаидой Лизуновой, Людмилой Мочалиной.

Предстояли очередные соревнования по высшему пилотажу на первенство страны в Киеве. Их программа несколько отличалась от соревнований такого же ранга предыдущих лет: был запрещен обратный пилотаж. Так что летчики выполняли три упражнения: обязательный комплекс из фигур прямого пилотажа, полет по маршруту с выходом на ориентиры по расчету времени и полет по кругу на точность приземления. В столице Украины собралось тогда девяносто спортсменов — десять команд. Выступали на самолетах Як-18А и Як-18П.

— У тебя, Валя, должно получиться все хорошо. Только оставайся сама собой, — напутствовал ее Нажмудинов.

Как много порою значат для новичка такие, казалось бы, простые слова! За пожеланием оставаться самой собой она увидела «добро» старшего тренера своему почерку, который принято называть мужским — скоростному, четкому, подчеркнуто жесткому пилотажу. Она выполнила эту тренерскую установку. Летала в своей обычной манере. Пилотировала, как когда-то привыкла на «злине».

Оценки судей подтвердили, что Голдобина не обманула надежд тренера. Только Любе Мороховой удалось выполнить обязательный комплекс лучше. Позади остались такие опытные летчицы, как Зина Лизунова, Света Подоляк, Люда Гаврилова. Теперь Валентине было от чего уверовать в свои силы, немного успокоиться и продолжать чемпионат в том же духе. Четвертые места в оставшихся упражнениях позволили ей набрать четвертую сумму баллов и в многоборье среди женщин. Это был несомненный успех, подтверждение правильности курса, взятого способной ученицей под руководством чуткого наставника.

В самолетном спорте есть такое понятие — восходящая вертикаль. Дебютантка сборной страны Валентина Голдобина выводила свой «як» на вертикальную прямую, нацеленную в зенит. Теперь предстояло самое трудное — не только удерживаться, но и систематически продвигаться вперед.

Она понимала, сколько нравственных и физических сил придется затратить, но родителям о своих делах писала в нарочито сдержанном, суховатом тоне, как о чем-то обыденном и заурядном:

Можно лишь приблизительно представить себе, какой ценой давалось достигнутое и достигалось намеченное. Под программным девизом «Дорогу осилит идущий» она вплотную подошла к очередному промежуточному финишу — окончила Центральную объединенную летно-техническую школу.

Дипломированного летчика-инструктора направили в аэроклуб столицы Белоруссии. Нелегко было расставаться с Пермью, где прошли незабываемые годы юности, где сделала первые шаги в небо. Нелегко было покинуть ставший родным коллектив завода, который дал ей рабочую путевку в жизнь. И все-таки Валя решилась.

— Когда мне предложили работу в Минском аэроклубе, я согласилась. В Перми на меня, вольно или невольно, смотрели, как на вчерашнюю ученицу, а хотелось самостоятельности. Кое-что я умела, но не умела еще больше. И в этом смысле работа в Минске дала мне очень много. Я училась вместе со своими курсантами. Ведь ученики на первых порах повторяют учителя. Они были и остаются для меня чем-то вроде зеркала…

Характерное признание. Да, она учила, но и училась. Забегая вперед, скажем, что в начале семидесятых годов почти вся сборная Белоруссии по самолетному спорту состояла из ее воспитанников. А она сама все более основательно утверждалась в сборной команде страны. В немалой степени помог этому дебют на международных соревнованиях спортсменов-летчиков социалистических стран 1971 года. В небе над Орлом состязались тогда пилотажники Венгрии, ГДР, Польши, Чехословакии и Советского Союза.

Основную конкуренцию Голдобиной могли составить наши спортсменки. Достаточно сказать, что ей пришлось соперничать с абсолютной чемпионкой мира 1970 года Светланой Савицкой, победительницами этого же чемпионата в отдельных упражнениях Лидией Леоновой и Зинаидой Лизуновой, абсолютными чемпионками страны разных лет Светланой Подоляк и Любовью Мороховой. И тут, конечно, сказался опыт турнирной борьбы, который она успела накопить на первенствах Советского Союза. Пошли впрок уроки Валентина Пономарева по пилотированию Як-18ПМ и особенно опытнейшего летчика, одного из лидеров сборной страны Игоря Егорова. Помогли совместные тренировки с именитыми соперницами — подругами по сборной.

Она летала ровно, выполняя упражнения более уверенно и технично, чем многие зарубежные пилотажницы. Выдержала этот трудный экзамен с достоинством и внешним спокойствием. Заняла почетное третье место в произвольном комплексе, в числе семи лучших участниц вышла в финал соревнований и по сумме завоеванных очков показала в многоборье четвертый результат. Пожалуй, даже больше медалей и сознания победы над собой радовало немногословное, но очень своевременное одобрение наставника: «Так держать, Валентина!»

Время показало, что международные соревнования в Орле стали для нее своеобразной генеральной репетицией перед чемпионатом мира 1972 года, который намечался на конец июля. В составе женской команды во Францию отправились Савицкая, Леонова, Лизунова, Морохова и Голдобина.

Соперницы наших летчиц из ГДР Моника Шоссер, Маргит Улиг и Герлинда Ангеррхофер участвовали в чемпионате на самолетах Злин-526АФС «Акробат». Ева Кренчова из Чехословакии и польская спортсменка Галина Булка — на Злин-526АФС. Представительницы США Мэри Гаффани и Каролина Солсбери привезли «Питцы» различной модификации.

В душе Валентина волновалась очень сильно, хотя старалась казаться спокойной. Тяготила мысль: хватит ли сил и выдержки на такую длинную дистанцию? Формула чемпионата была традиционной. Сначала выполнялись обязательные упражнения — известный и «темный» комплексы. Затем следовал произвольный комплекс. На этом завершался полуфинал. По сумме набранных очков определялись места в командном зачете и финалисты — в личном. В финал выходили лучшие — каждый третий мужчина и каждая вторая женщина. Они выполняли свои произвольные комплексы и по итогам всех четырех упражнений занимали строчки в табели о рангах мировой классификации.

На первом же упражнении Валентина поняла, что очень много сил потеряла перед этими соревнованиями на международных состязаниях в Орле. К этому надо прибавить по обыкновению скептическое отношение судей к дебютантке, и можно понять ее положение уже в самом начале чемпионата.

Нет, она не подняла белый флаг. Несмотря ни на что, сражалась сколько было сил. Только вот беда: сил-то оставалось маловато, да и не хватало еще опыта, чтобы правильно их распределить. Тем не менее Валя смогла на протяжении всего чемпионата демонстрировать вполне уверенный, достаточно зрелый пилотаж. Даже при традиционно осторожном — если не сказать сильнее — отношении к дебютантке судьи по достоинству оценили уже первое ее упражнение. Самые низкие оценки выставили тогда арбитры из ФРГ и Польши, самые высокие — из СССР и Великобритании. Международные правила предусматривали, что все эти результаты должны быть отброшены. Оставшиеся пять сложили, а сумму разделили на пять. Так Валентина Голдобина за обязательный известный комплекс получила три тысячи семьсот восемьдесят пять очков.

Когда упражнение завершили все пятьдесят девять участников, выяснилось, что Валентина заняла шестое место среди женщин. Кроме советских спортсменок более высокую сумму очков набрала лишь Мэри Гаффани. Эта профессиональная летчица из США и стала чемпионкой мира в первом упражнении. Малую серебряную медаль, отстав от победительницы всего на сто очков, завоевала Любовь Морохова, малую бронзовую получила Зинаида Лизунова.

В небе Франции Валентина стремилась на практике применить все то, о чем раньше говорил и чего требовал Нажмудинов. Закрепить все то, чего прежде удалось достигнуть на тренировках и сборах. С летного поля она зорко следила за пилотажем других. Старалась подметить шероховатости и отклонения, запомнить удачные эволюции и выигрышные элементы. Анализировала причины неудач. Делала выводы. Продолжала учиться. В общем, проходила первый курс академии пилотажного искусства.

В обязательном неизвестном комплексе Голдобина замкнула шестерку лучших. Тот же результат показала она и в произвольном упражнении. Таким образом, «трижды шестая» Голдобина обеспечила себе выход в финал. Поскольку командное первенство среди женщин не разыгрывалось, в финале определялась лишь шестерка сильнейших пилотажниц мира в личном зачете.

«Теперь ты — кругом шестая», — подшучивали подруги. Уж они-то, как никто другой, знали цену каждому очку на чемпионатах мира и потому за их шуткой не трудно было угадать и одобрение, и уважение. Эти чувства разделяли все окружающие. И только три человека остались «при особом мнении»: сама Валентина, Игорь Егоров и старший тренер сходились в одном — она могла выступить лучше.

Ее план «дальнейших действий» касался в первую очередь психологической подготовки. Потому что во Франции, как никогда раньше, она отчетливо поняла: прежде чем побеждать соперниц, нужно уметь побеждать себя. Управлять эмоциями, обуздывать нервы, сглаживать острые углы характера. И вместе с тем оставаться человеком принципиальным, непосредственным и благожелательным. Она сознавала, что все это приходит не вдруг. Накапливается в буднях повседневной жизни и закаливается в горниле трудностей. А проверяется на прочность в считанные минуты пика моральной и физической нагрузки.

Первым — и очень близким по времени — испытанием на прочность стал очередной чемпионат Советского Союза. Сорок три лучших летчика страны, десять команд собрались в Орле уже через полтора месяца после Франции. Выступали на самолетах Як-18А. Высшего пилотажа в программе этого чемпионата не было. Голдобина поставила тогда перед собой основную задачу: не добиваясь во что бы то ни стало первенства в упражнениях, провести состязания на возможно более высоком уровне, но главное — ровно, без срывов. План «дальнейших действий» вступал в фазу практического осуществления.

Во всех упражнениях, включавших и технику пилотирования, и штурманский расчет, Валя продемонстрировала умение с завидной точностью выдерживать высоту полета, скорость, время, заданный курс. Добиться этого было тем более непросто, что погода не благоприятствовала спортсменам. В таких условиях от летчика требовалась незаурядная выдержка, большая настойчивость, отменная реакция.

Восхождение по вертикали продолжалось: впервые на чемпионатах страны Валентина добилась второго места в многоборье. Но была и еще одна радость, пожалуй, не меньшая. Команда Белоруссии, ее родная команда, тоже стала вторым призером! А ведь в число лучших они не входили с 1965 года, да и тогда летчики республики выиграли всего лишь бронзовые медали. Да, Валя училась, но и учила. И с полным основанием могла сказать в одном из интервью: «Ученики повторяют учителя. Они были и остаются для меня чем-то вроде зеркала». Ее постоянное стремление вперед и выше нашло отражение и в успехе коллектива.

Одним из главных слагаемых этого успеха, несомненно, был дух подлинного коллективизма. Валентина как инструктор и тренер всегда стремилась, чтобы ее подопечных связывали прочные духовные нити. Чтобы постоянная дружеская поддержка сочеталась с высокой взаимной требовательностью, а готовность прийти на помощь была бы не проявлением снисходительной жалости к более слабому, но органической потребностью поделиться запасом сил, знаний, опыта. Сама же она стремилась походить на своего первого учителя Боронникова, на старшего тренера сборной страны Нажмудинова. На людей, которые в ее глазах имели на наставничество неоспоримое моральное право. Так претворялись в жизнь основополагающие нравственные принципы советской спортивной школы, так осуществлялись преемственность ее традиций, связь между поколениями.

…Как это нередко бывает в жизни, гром грянул среди ясного неба. Минский аэроклуб перешел на подготовку пилотов-вертолетчиков. Что ж теперь, переучиваться на новую технику, отказаться от самолетного спорта, которому отдано десять лет? Прервать движение по «восходящей вертикали»? Валентина разрубила узел вопросов одним решением: овладеть вертолетом, но и не изменять самолету. Очень трудно? Да. Все-таки возможно? Да, и еще раз да!

Десять лет знакомства с самолетом, разумеется, несколько облегчали ее задачу, и все же мало кто из коллег верил тогда в успех этого не совсем обычного совместительства. Валентина ответила на сомнения скептиков делом: в 1974 году получила первый разряд по вертолетному спорту. Теперь ее курсанты выходили в небо на Ми-1. А она, параллельно с этим, уже осваивала в составе сборной команды страны по самолетному спорту новую машину — Як-50.

Шла подготовка к VIII чемпионату мира 1976 года. Ему предшествовали соревнования летчиков социалистических стран в чехословацком городе Млада-Болеславе. К тому времени на авансцену борьбы за лидерство в женской сборной команде нашей страны уверенно выходила Лидия Леонова. Волевая спортсменка, искусная пилотажница, она была прекрасно подготовлена и физически. Достаточно сказать, что первые три упражнения чемпионата принесли ей три золотые медали. В первом комплексе Валя заняла тогда третье место, а во втором и третьем завоевала «серебро». Только в финале удалось наконец Валентине опередить Леонову и стать первой. Как всегда, стабильные результаты показала Любовь Немкова, получившая серебряную и три бронзовые награды.

Старты в киевском небе должны были решить давний спор этих трех талантливых спортсменок.

Итак, подготовительный этап к чемпионату мира 1976 года в Киеве остался позади. Со времени дебюта Валентины на мировом первенстве во Франции миновало четыре года. Для нее это был период больших перемен на земле и значительных трудностей в небе. Валя вышла замуж, Теперь она стала Яиковой. Радости семейной жизни осложнялись новыми заботами и обязанностями. На соревнованиях различного ранга доводилось испытывать и сладость достигнутых успехов, и горечь упущенных возможностей. Очень, очень непросто давалась ей, вертолетчице «по штату», верность самолетному спорту. Однако все это, вместе взятое, многократно пережитое и осознанное, как раз и стало тем неоценимым духовным и практическим опытом, которого ей так еще недоставало четыре года назад.

Она отчетливо понимала, что выросла и как человек, и как спортсменка. Не поколебалась принципиальность, но сгладились некоторые острые углы характера. Осталась прежней непосредственность, но возникло умение держаться в достаточно строгих рамках. И хотя полностью справиться со своими нервами ей пока удавалось не всегда, уверенности в собственной моральной стойкости прибавилось. Не случайно в последнее время и на тренировках, и в ходе официальных соревнований Яикова почти всегда делила первенство с Леоновой.

— Для меня это было, несомненно, полезным, — говорит Валя. — Тогда я видела в Лиде пилотажницу номер один и, естественно, изо всех сил тянулась за ней. Это меня подстегивало, я не допускала ни малейшей расслабленности.

Появилась убежденность, что на чемпионате мира в любом упражнении она может рассчитывать на место по крайней мере в первой пятерке. И потому поставила перед собой психологически оправданную задачу-максимум: занять в итоговой таблице многоборья строчку не ниже второй, но приложить все усилия, чтобы стать абсолютной чемпионкой.

Наиболее вероятными соперницами в борьбе за призовые места оставались, конечно, подруги по сборной — Леонова, Немкова, Мочалина и Савицкая. Однако нельзя было сбрасывать со счетов и Ольгу Ковачикову из ЧССР, а также венгерских спортсменок Еву Тотх и Габорне Халлоин. С ними наши девушки не раз встречались на международных соревнованиях и знали как сильных, опытных пилотажниц. Немало лестного рассказывали о восходящей звезде французского самолетного спорта Франсуазе Жеминель. Соединенные Штаты Америки представляла на сей раз Бетти Эверест, принявшая эстафету от Мэри Гаффани. Памела Лок из Новой Зеландии и швейцарка Моника Лак пока оставались для всех загадкой, но следовало помнить, что на чемпионатах мира слабых соперников не бывает.

В небе Франции соперничали пятьдесят девять сильнейших летчиков и летчиц планеты из одиннадцати стран. В столицу же Украины приехали шестьдесят восемь пилотажников, представлявших пятнадцать государств трех континентов. Как обычно, перед началом соревнований спортсмены совершали пробные вылеты над аэродромом. А потом наступил торжественный момент. Ровно в одиннадцать часов 25 июля 1976 года начался парад участников. В присутствии двухсот тысяч зрителей президент Международной авиационной федерации Бернар Дюперье объявляет чемпионат открытым.

Во время первого упражнения в более выгодной позиции оказалась Леонова, у которой был пятьдесят первый стартовый номер. И хотя она, конечно, устала от ожидания, все же смогла учесть шероховатости, допущенные подругами, и выиграть звание чемпионки в этом упражнении. Серебряную медаль завоевала Люба Немкова, бронзовую — Света Савицкая, а Валя заняла четвертое место.

Успех Леоновой отнюдь не обескуражил Валентину. Наоборот, он стал теперь для нее своеобразным стимулом. Как не раз случалось и прежде, в этой «гонке за лидером» она ощущала прилив сил, обретала уверенность. Тем более, что ее отставание в очках от каждой из трех медалисток оказалось не таким уж значительным. И Леонова, несомненно, чувствовала за спиной дыхание постоянной соперницы. Соревнование двух примерно равных по силам спортсменок приносило пользу обеим.

Между тем подошло время выполнения «темного» комплекса. Здесь жребий поставил Валентину в более благоприятные условия. Она вылетала двадцать второй, а Леоновой, вытянувшей шестой номер, довелось стартовать первой среди женщин. В таком коварном комплексе, как обязательный неизвестный, застрельщику приходится особенно трудно. Катастрофически мало времени, чтобы собраться перед полетом, лишний раз мысленно проиграть последовательность выполнения фигур. Совсем нет возможности увидеть, а значит, и учесть ошибки соперников, внести предварительные поправки на сиюминутную воздушную обстановку.

Валентина пристально следила за комплексом Леоновой. Оценивала его объективно. Иначе она не умела. В этом была ее сила. Потому в те минуты она сказала себе с неподдельной убежденностью: «Сегодня я могу лучше!» Это ощущение не покидало ее, когда садилась в кабину, пристегивалась ремнями. Попробовала еще раз прокрутить в памяти упражнение. Мелькнула мысль: «Вот так бы, на одном дыхании…»

Когда она набрала высоту и определилась по давно знакомым ориентирам, всем ее существом овладело необыкновенное чувство. Это была одновременно и пьянящая, раскованная одухотворенность, и предельная физическая собранность. «Окрыленность» — так потом охарактеризует подобное состояние сама Валентина Кузьмовна. А тогда… Тогда, движимая этим незабываемым чувством, она бросила машину в первую фигуру. В буквальном смысле слова головокружительная техника пилотажа подчеркивалась легкостью и непринужденностью, с которыми Як-50 подчинялся воле хозяйки. Так воспринимали «темный» комплекс Яиковой тысячи людей на земле. А она в те минуты отрешилась от всего земного. Забыла, что за нею наблюдают. Мыслила и чувствовала исключительно категориями пилотажника. То давала, то сбрасывала газ. Меняла шаг винта. Следила за горизонтом. Работала.

Судьи по достоинству оценили ее работу, присудив первое место в этом упражнении. У Леоновой был второй результат. По итогам двух упражнений стало ясно, что Яикова и Леонова значительно оторвались от остальных наших девушек. Что же касается зарубежных летчиц, то они уже не могли составить нашей пятерке сколько-нибудь серьезной конкуренции. Так что за личное первенство в многоборье Леоновой и Яиковой снова предстояло сражаться вдвоем. Уточним: перед третьим комплексом Лида опережала Валю почти на двести пятьдесят очков.

Последнее упражнение полуфинала — произвольный комплекс — среди женщин начинала дебютантка нашей сборной Людмила Мочалина. Она выполнила свою сложную программу всем на удивление: четко, артистично и очень уверенно. Спортсменка еще не приземлилась, а уже стало ясно, что у нее весьма серьезные шансы на призовое место.

Для более опытных Леоновой и Яиковой такая заявка была своеобразным вызовом, на который они и постарались ответить. Сначала это сделала Леонова. Она еще раз показала и большую изобретательность в составлении комплекса, и подлинное мастерство в его исполнении. Однако когда Лида закончила выступление, вряд ли кто-нибудь из зрителей и спортсменов мог вполне определенно ответить на интересовавший всех вопрос: удалось ли ей обойти новую конкурентку?

Тем более сложную задачу приходилось решать Валентине, вылетавшей сразу после Леоновой. Предоставим слово самой Яиковой:

— Для меня этот комплекс становился решающим. Прокручу я его успешно — можно считать намеченную перед чемпионатом программу-максимум выполненной. В противном случае — не видать мне не только титула абсолютной чемпионки, но, возможно, и второго места в многоборье. Потом, после приземления, подбежали к моему самолету товарищи по сборной, тренеры, друзья из социалистических стран. Поздравляли, говорили, что это было самое удачное мое выступление. Но вот судьи оценили его иначе…

Да, наибольшая сумма очков так и осталась все-таки у Людмилы Мочалиной. Леонова заняла второе место, Яикова — третье. Чтобы понять, насколько острой была борьба, достаточно вспомнить, что Валентина уступила Лиде… меньше пяти очков! И это при результате, равняющемся почти семи тысячам! Такое в самолетном спорте случается не часто. Почетное призовое место в упражнении, и не где-нибудь, а на чемпионате мира, она сама расценила как неудачу. Конечно, в причинах следовало еще детально разобраться, но это после, потом… А сейчас пришла пора считать очки.

У женщин перед финалом по-прежнему со значительным отрывом лидировали пять советских летчиц. Возглавляла турнирную таблицу Леонова. Яикова, как и после второго упражнения, проигрывала ей около двухсот пятидесяти очков. Третья сумма баллов была у Любови Немковой.

Несмотря на прорывавшуюся порой эмоциональность, Валентина обычно трезво оценивала как свои возможности, так и потенциал соперниц. И сейчас она объективно определила создавшуюся обстановку. Третье место в произвольном комплексе практически лишало ее надежд на звание абсолютной чемпионки мира. Значит, в финальном упражнении нужно было показать результат, который позволил бы сохранить за собой второе место в многоборье. Таким образом, теперь ее основной соперницей становилась Немкова. Но Немкова отставала почти на сто двадцать пять очков, а такой форы было вполне достаточно, чтобы Яикова чувствовала себя в относительной безопасности.

Впереди было четвертое упражнение — финал. Права вступить в борьбу за призовые места в многоборье добились все наши девушки и единственная из иностранных летчиц американка Бетти Эверест. Валентина так вспоминала обстановку перед финальными стартами:

— Любе Немковой было тогда очень непросто догнать меня. Но ведь и малейшая расслабленность с моей стороны вполне реально повышала ее шансы. Я прекрасно знала высокую степень подготовленности Любы и потому не имела права успокаиваться. Нужно было подавить горькое чувство бесперспективности борьбы за первое место.

И все-таки, несмотря на несомненный успех в сумме упражнений полуфинала, Яикова психологически так и не оправилась после проигрыша Леоновой в произвольном комплексе. Летала она в финале хорошо, однако явно ниже своих возможностей. Проиграла Немковой всего тринадцать очков, заняла шестое место и сохранила право на большую серебряную медаль.

В интервью корреспонденту одного из журналов Яикова сказала сразу после окончания чемпионата:

— Выступлением своим довольна, но могло быть лучше. Чуточку не повезло. Очень рада за своих подруг. Чемпионат еще раз подтвердил, что женщины могут летать не хуже мужчин. Доказательства — четырнадцать медалей, завоеванных нашей женской пятеркой. Нет среди нас такой, которая не имела бы награды.

В этих словах — вся Валентина Кузьмовна. Как всегда, о себе только самое необходимое. Прежде и больше всего — о подругах по команде, о гордости за советскую школу высшего пилотажа, воспитавшую таких замечательных спортсменок.

Возвращение домой всегда приятно. Возвращение «со щитом» отрадно вдвойне. В Минском аэроклубе ее встретили с радостью. И коллеги-инструкторы, и руководители, и курсанты гордились успехом Валентины. Все они, вертолетчики, особенно хорошо понимали, чего стоило ей это достижение в самолетном спорте. Для нее же снова наступили привычные будни. Но чемпионат в Киеве не прошел бесследно. В занятиях с курсантами-вертолетчиками инструктор Яикова стремилась творчески переосмыслить и применить на практике накопленный опыт. Сама же как вертолетчица поднялась еще на одну ступеньку — стала мастером спорта.

В те осень и зиму 1976 года досаафовцы страны готовились отметить 50-летие оборонного Общества. Минчане, конечно, не были исключением. Работали много и упорно, с огоньком. Овладевали теорией, изучали материальную часть, постигали искусство пилотажа. Яикова могла быть довольна учениками. Особенно успешно шли дела у Людмилы Данилевич, Елены Авсянской, Владимира Лепейко. Учащиеся техникумов, рабочие и инженеры предприятий белорусской столицы все более уверенно утверждались в роли хозяев винтокрылых машин.

В памятный день 22 января 1977 года они первыми поздравили свою наставницу: за высокие достижения на чемпионатах мира и Европы Президиум Верховного Совета Союза ССР наградил орденами и медалями особо отличившихся спортсменов ДОСААФ; Валентина Кузьмовна Яикова была удостоена медали «За трудовое отличие».

Не за горами уже был чемпионат мира 1978 года. Вот где в первую очередь предстояло делом ответить на награду. На чемпионате мира 1976 года с достаточной очевидностью выявилось наиболее слабое звено в общей цепи ее пилотажной подготовки — произвольные комплексы. Прежде всего это относилось к финалу. Так что и составлению, и отработке этого упражнения предстояло уделить особенно пристальное внимание.

Очередные соревнования летчиков социалистических стран по программе предстоящего в 1978 году чемпионата мира намечалось провести в Киеве. Яикова, составляя произвольные комплексы, чутко прислушивалась к советам тренера и товарищей, настоятельно просила оценивать тот или иной элемент без всяких скидок на физические или пилотажные трудности. Любую фигуру она готова была повторять буквально десятки раз, чтобы действительно отшлифовать ее до блеска. Даже мужчины-пилотажники удивлялись ее настойчивости и физической выносливости. И никогда никто не слышал, чтобы она в ту пору была довольна собою до конца. Постоянный поиск, стремление сделать сегодня лучше, чем вчера, составляли нравственную основу систематического роста Яиковой как пилотажницы. Потому что ей органически свойственна сугубая щепетильность в вопросах спортивной этики. Победа за счет слабости или неудачи соперника для нее — не победа. Только превосходство очевидное, выстраданное и заработанное может удовлетворить эту спортсменку.

Итак, Валентина вновь готовилась. Только теперь уже не к «гонке за лидером», а к «схватке с лидером». Нужно было доказать на деле, и не столько другим, сколько самой себе, что она готова стать первой.

Спор на соревнованиях в Киеве, как не раз случалось и раньше, разгорелся между основными конкурентками уже на старте состязаний. В начальном комплексе Валентина обошла Леонову и заняла первое место. Лида должна была теперь отыгрываться, а в этом единоборстве любая фора таила реальную угрозу. Последовавший затем «темный» комплекс Яикова выполнила блестяще и снова стала лучшей. Ее шансы на победу в многоборье значительно возросли.

— И все-таки меня и на этот раз чуть-чуть не хватило, — скажет потом сама Валентина. — Хотя мой произвольный комплекс оставил у судей самое хорошее впечатление, Лиде снова удалось на «финишной прямой» выйти вперед и стать победительницей соревнований.

Снова вторая… Когда-то эта мысль угнетала и выводила Валю из равновесия. Казалось, что словосочетания «снова вторая» и «вечно вторая» равнозначны. Не то было теперь. Пожалуй, впервые она даже не почувствовала, а поняла, что может победить на соревнованиях любого ранга. Мало того, она имела веские основания полагать, что отныне и Леонова так же оценивает расстановку сил.

Именно в этом заключалось основное значение соревнований в Киеве. Вместе с тем Валентина лишний раз убедилась, что в спорте, как и в искусстве, волшебное «чуть-чуть» играет роль незримого, неуловимого, неощутимого барьера, отделяющего поделку ремесленника от произведения творца. В интерпретации произвольного комплекса ей на этот раз «чуть-чуть» не доставало напористости Леоновой, целеустремленности Савицкой, расчетливой сдержанности Немковой.

…Каждое первенство мира отличается от предыдущего более высокой степенью подготовленности участников. Все, разумеется, понимали, что чемпионат в чехословацком городе Ческе-Будеёвице не будет в этом отношении исключением.

В женскую команду Советского Союза вошли опытные Лидия Леонова, Людмила Мочалина, Любовь Немкова, Валентина Яикова, а также дебютантка Халидэ Айнетдинова. Со стороны могло показаться, что у Валентины есть некоторое психологическое преимущество перед Леоновой: удержать пальму первенства обычно сложнее, чем завоевать ее. К тому же лидер не могла не учитывать явных успехов Яиковой в пилотаже и ее нарастающей уверенности в себе. Однако заранее отдать безоговорочное предпочтение претендентке рискнул бы только тот, кто плохо знал запас моральной и пилотажной прочности, которой всегда славилась абсолютная чемпионка мира.

— В первом упражнении мне достался тридцать второй стартовый номер, — вспоминала Валентина. — Погода стояла очень неустойчивая. Приходилось долго ждать своего вылета. Сколько раз я мысленно прокрутила упражнение, сказать не берусь, но летать в первые два дня так и не пришлось. Поднялась в воздух только на третье утро, когда все во мне уже перегорело. Выполнила упражнение ровно, но без настроения.

И все же летала она, по оценкам арбитров, прекрасно. Правда, уступила Лиде Леоновой, но уступила только ей, и только двадцать два очка! Серебряная медаль за первое упражнение — такое начало по справедливости можно назвать многообещающим. Напомним, что два года назад она заняла четвертое место.

Наступил черед второго номера программы — «темного» комплекса. На сей раз хозяева чемпионата предложили включить в это упражнение свою «каверзу» — штопорную полубочку на вертикали вниз. Причем эту фигуру участникам приходилось выполнять сразу же после управляемой полубочки в горизонтальном полете, когда скорость достигает ста девяноста километров в час. А для того чтобы нормально перевести машину в предложенную чехами фигуру, нужно иметь максимум восемьдесят километров в час. Возникает неудобная позиция, потому что летчик встает перед дилеммой: либо гасить скорость до восьмидесяти километров в час и при этом удлинять тормозной путь, а значит, выходить из зоны пилотажа и получать штрафные очки, либо начинать фигуру на имеющейся скорости и израсходовать тысячу метров высоты, имея в запасе по условиям чемпионата всего девятьсот.

Положение еще более осложнялось из-за погоды. Граница облачности была ниже тысячи пятидесяти метров, то есть ниже того минимума, при котором разрешается выполнение «темного» комплекса. В таких случаях он проводится с прерыванием. Жюри определяет количество фигур, которые летчик должен сделать, так сказать, на первом этапе упражнения. После этого ему разрешается снова набрать высоту и продолжать программу. Участники, которые имели начальные стартовые номера, успели воспользоваться этой льготой. А потом было объявлено, что высота облачности увеличилась и упражнение следует выполнять по обычным правилам, без прерывания.

К такому неожиданному повороту оказались меньше всего готовы спортсмены, стартовавшие сразу после этого изменения условий. Очень сложно, настроившись на определенный ритм выполнения комплекса, менять его буквально на лету.

— Когда мне дали взлет, — вспоминала Валентина, — я решила: будь что будет, но перед комбинацией гашу скорость! Порулила на старт, смотрю — летчики, тренеры, болельщики — все машут мне руками, показывают вверх — дескать, помни о высоте! А у меня и так одна-единственная мысль сверлит мозг: хватит ли высоты? И настолько я тогда нервничала, что даже ноги дрожали.

…Взлетев, она первым делом замерила высоту облачности. Оказалось — тысяча триста метров. Ну что ж, не так уж плохо. Заняла исходную позицию на верхнем пределе зоны. Разогнала машину на первую фигуру. Недаром говорят, что лиха беда начало. А начало — управляемую бочку на вертикали вверх — выполнила вроде бы неплохо. И тогда почувствовала, что постепенно успокаивается. Однако назойливая мысль о необходимости экономить высоту мешала сосредоточиться до тех пор, пока не наступил решающий момент.

Она сделала управляемую полубочку на горизонтали… Высота восемьсот пятьдесят метров… Пора гасить скорость! Сто шестьдесят, сто тридцать, сто километров в час… Вышла из зоны пилотажа… «Вот и заработала штрафные», — мелькнуло в сознании, и тут же поставила Валентина вертикаль вниз. Энергично скрутила полубочку навстречу бешено мчащейся земле и перевела машину в перевернутый полет. Когда повисла на ремнях, метнула взгляд на высотомер: сто восемьдесят метров. Сообразила: прибор работает с опозданием, значит, высота около ста пятидесяти. Да-а, задержись она на вертикали какую-то неуловимую долю секунды… Жгучая тревога даже не успела сжать сердце, как на смену ей нахлынуло чувство такого всеобъемлющего облегчения, какое Валя до сих пор еще никогда не испытывала. Ей казалось, что не она управляет машиной, а руки и ноги действуют как-то сами по себе, и все получается на удивление четко и в то же время гладко.

Едва Яикова приземлилась, у самолета собралось много народу. Все поздравляли ее. В этих приветствиях слышалось восхищение отточенной техникой пилотажа, одобрение смелых, уверенных действий летчицы и угадывалось то же облегчение, которое испытала сама Валентина.

Судьи также отдали должное мастерству Яиковой. Когда вывесили оценки всех участников в «темном» комплексе, оказалось, что у нее лучший результат по качеству выполнения фигур. Однако штраф за выход из зоны пилотажа не позволил ей тогда занять призовое место.

Итак, она стала четвертой в «темном» комплексе. Однако качественное содержание этого показателя сыграло для нее роль мощного стимулятора на весь оставшийся чемпионат. Да и по сумме результатов двух упражнений Валентина отставала от Леоновой меньше чем на шестьдесят очков. Зато самый трудный этап соревнований уже остался позади. Вот как она сама оценивала создавшуюся ситуацию:

— После второго номера программы я твердо уверилась, что имею реальные шансы на победу в многоборье. Из чего они складывались? Прежде всего, мы с Лидой снова имели солидную фору перед всеми остальными участницами. Значит, вопрос стоял так: «или-или». В перспективе оставались два произвольных упражнения. В последнем полуфинальном комплексе Леонова, Немкова и я показывали, как правило, примерно равный по мастерству пилотаж. Что же касается финала, то здесь я за последнее время значительно продвинулась вперед и не уступала теперь Лиде ни в технической, ни в моральной подготовленности.

Хотя прогнозы в спорте вещь довольно неблагодарная, предсказание Яиковой насчет произвольного комплекса во многом сбылось. Советские пилотажницы еще раз доказали в Ческе-Будеёвице, что традиционно сильны и примерно равны между собою по уровню мастерства в этом номере программы. Летали уверенно, раскованно, изящно. И нужно было обладать по-настоящему незаурядным опытом судейства, чтобы определить минимальный разрыв в их показателях. На сей раз арбитры отдали предпочтение Любови Немковой и удостоили ее звания чемпионки в упражнении. Менее десяти очков проиграла ей Валентина, получившая вторую, серебряную награду и опередившая Леонову на такой же результат.

Итак, советские летчицы первыми стали обладательницами чемпионских титулов в командном зачете! Спортсменки Франции, занявшие вторую ступеньку пьедестала почета, уступили нашим более четырех тысяч очков. Хозяйки чемпионата остались на третьем месте.

Все пятеро советских пилотажниц вышли в финал. Кроме них за звание абсолютной чемпионки мира получили право бороться Франсуаза Жеминель и Ольга Ковачикова.

Перед последним упражнением снова, как и два года назад в Киеве, наиболее реальные шансы на победу в многоборье сохраняли Леонова и Яикова. Если помните, тогда разрыв между ними составлял почти двести пятьдесят очков в пользу Леоновой. Теперь она опять шла впереди, однако отрыв от претендентки сократился в пять раз. Да, зрителям и участникам чемпионата в Ческе-Будеёвице довелось стать свидетелями уже не «гонки за лидером», а «схватки с лидером». Поединка, в котором внутренний драматизм борьбы прикрывался внешним олимпийским спокойствием действующих лиц. «Всегда вторая» стремилась доказать, что она имеет все основания не оставаться «вечно второй».

Вот как вспоминает тот памятный день сама Валентина:

— Когда шли на жеребьевку, я подумала: «Вот бы мне достался номер сразу за Лидой!» И действительно, она вытащила тринадцатый, а я четырнадцатый. Лида, конечно, расстроилась, хотя виду и не показала. Однако всем было ясно, что такая очередность ее не устраивает. А у меня, наоборот, настроение прекрасное, уверенность в себе, бодрость духа…

Теперь посмотрим на возможности соперниц глазами старшего тренера:

— Именно к концу чемпионата Яикова достигла, как принято говорить, пика формы. Понятие это сложное. В применении к самолетному спорту его формулу можно, пожалуй, представить так: предельная физическая собранность плюс несокрушимая пилотажная уверенность, которые являются производными от полной духовной уравновешенности. Заметьте: я не говорю о физической силе и пилотажном мастерстве. Яикова всегда отличалась выносливостью и отменной техникой пилотирования. Но до сих пор ей не хватало такого качества, которое я назвал бы нравственным стоицизмом. А именно он, и только он в состоянии обеспечить максимальную амплитуду выражения всех возможностей спортсмена, которую мы и называем пиком формы. Яикова осознанно уверовала в свои силы. Леоновой же, судя по всему, как раз тогда не хватило ее постоянной уверенности. Причин тому несколько. Субъективная состояла в том, что Лиде не повезло на жеребьевке: она должна была выступать перед основной конкуренткой, а этого спортсмены не любят. Вторая — объективная — представляется более весомой. Леонова знала, что финальный комплекс Яиковой сложнее и, следовательно, выигрышнее ее упражнения. Мы с претенденткой включили в него немало «мужских» элементов — «абракадабру», плоский штопор, многократные бочки. Даже не блестящее, а просто добротное, без явных помарок, выполнение этого заключительного номера многоборья давало Вале ощутимое преимущество в очках. Так что позиция Яиковой была, как сказали бы шахматисты, предпочтительнее.

…Она не просто летала. Она творила. И рисунок произвольного финального комплекса стал под занавес чемпионата своеобразным выражением творческого «я» гроссмейстера высшего пилотажа. На голубом небесном полотне Валентина, по существу, запечатлела автопортрет летчицы. В стремительном и вместе с тем сложном движении слившихся нерасторжимо летчицы и машины проглядывалась безукоризненная чистота линий, в сочетании с их выразительностью, лаконичностью, законченностью. Сложность композиции не довлела над зрительским восприятием, потому что каждый ее элемент был исполнен непринужденности и элегантности.

…Ее приветствовали, ей аплодировали, а она все никак не могла поверить: «Неужели?!» Но вот наконец объявили окончательные результаты финала. Яикова получила самую высокую оценку за это упражнение, а в сумме многоборья стала абсолютной чемпионкой мира.

Высшая ступенька пьедестала почета… В тот день Валентина шла к ней по парадной ковровой дорожке всего несколько секунд. А сколько довелось идти к этому дню? Пятнадцать долгих лет. И отнюдь не по гладенькой парадной дорожке. Порою — по ухабам неудач и рытвинам срывов. Часто — превозмогая собственную усталость и преодолевая чье-то недоверие. Всегда — через труд к цели.

Она достигла цели. И стоит теперь на высшей ступеньке пьедестала почета, а рядом подруги — Лида Леонова и Люба Немкова. В честь ее победы, в ознаменование их успеха звучит Государственный Гимн Советского Союза, а высоко в небо поднимаются три алых полотнища. И три сердца бьются в унисон — взволнованно и благодарно.

Строгую торжественность ритуала не принято нарушать. А так хочется именно в эту минуту сказать во весь голос, чтобы слышали тысячи и тысячи вокруг:

— Спасибо тебе, партия! Слава тебе, Родина! Земной поклон тебе, советский народ!

…Как и любой настоящий спортсмен, Валентина Кузьмовна Яикова ценит в избранном виде спорта прежде всего те творческие возможности, которые в нем потенциально заложены и которые она, именно она, может и должна раскрыть с наибольшей полнотой и законченной гармоничностью.

Итак, в процессе пилотажа всегда принимают участие двое — человек и машина. Успех пилотажа всегда зависит от обоих. А какова его формула? Она в двуединстве: максимальное использование человеческих и пилотажных возможностей летчика плюс точный расчет технических параметров самолета.

Яиковой последних лет в высшей степени присуще умение в нужную минуту сфокусировать свои нравственные и физические силы, сгруппироваться, как сказали бы гимнасты. Что же касается понимания техники, то для нее машина была и остается открытой книгой.

Вот почему тесновато бывает ей в рамках обязательного комплекса. Вот почему для раскрытия своего творческого «я» порой кажутся недостаточными даже сотни фигур каталога Арести и все известные связки. Степень зрелости определяет потребность в творчестве.

Это правило лишний раз подтвердилось в июле 1981 года, когда летчики-спортсмены Болгарии, Венгрии, Польши, Советского Союза и Чехословакии снова состязались в Ческе-Будеёвице. Здесь Валентина Яикова кроме обязательного известного комплекса выиграла и произвольное полуфинальное, и финальное упражнения. Только в «темном» удовольствовалась она серебряной наградой, пропустив вперед Любовь Немкову.

А уже через месяц на аэродроме, расположенном неподалеку от Вены, собрались на свой чемпионат лучшие пилотажники Европы. И вновь Яикова подтвердила свой высочайший класс, стала абсолютной чемпионкой континента.

Такого же выдающегося успеха добилась она на следующем слете сильнейших воздушных акробатов Европы, который состоялся через два года в Италии.

1985 год снова стал для Яиковой победным: Валентина Кузьмовна выиграла личное первенство Европы в Ческе-Будеёвице. Трижды абсолютная чемпионка континента!

Родина высоко оценила новые впечатляющие победы заслуженного мастера спорта СССР Валентины Кузьмовны Яиковой. Рядом с медалью «За трудовое отличие» теперь орден «Знак Почета».