Небо покоряется смелым

НЕМНОГО ИСТОРИИ

Планеризм в жизни многих прославленных людей был первой ступенькой в небо. Главный конструктор космических кораблей академик С. П. Королев начал свой путь с создания планеров. С полетов на планерах начинали и мастер авиации трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин, и заслуженные летчики-испытатели СССР Герои Советского Союза С. Н. Анохин, И. М. Сухомлин, П. М. Стефановский, М. А. Нюхтиков.

Массовое развитие советского планеризма началось с 1923 года, когда в Крыму, недалеко от Феодосии, состоялся первый всесоюзный смотр конструкций планеров и их испытания, превратившиеся в соревнования на дальность и продолжительность полета. В числе участников были С. Ильюшин, О. Антонов, С. Люшин, И. Толстых, М. Тихонравов, ставшие впоследствии известными авиаконструкторами, учеными.

С тех пор планерный спорт стал любимым занятием молодежи. С каким энтузиазмом она приняла призыв комсомола «От модели — к планеру, с планера — на самолет!» В предвоенные годы в стране работало двести тридцать планерных станций, десять школ, тысяча шестьсот кружков, в которых занималось семнадцать тысяч спортсменов Осоавиахима. А где массовость — там и высокие результаты. Примером тому может служить выдающийся полет Ольги Клепиковой, совершенный на планере «Рот-Фронт» в 1939 году. Замечательная спортсменка подоблачными дорогами прошла семьсот сорок девять километров. Двенадцать лет этот рекорд оставался недосягаемым даже для мужчин, а в графе женских достижений эта цифра была изменена лишь тридцать восемь лет спустя!

В суровые годы Великой Отечественной войны тысячи планеристов пилотировали десантные планеры в тыл врага, оказывали помощь партизанам. За мужество и отвагу, проявленные в боях с фашистами, многие из них награждены высшими наградами Родины.

Больших успехов добились планеристы послевоенных лет. Особенно отличился Виктор Ильченко, 26 мая 1953 года на двухместном планере он выполнил перелет Москва — Сталинград за восемь часов тридцать восемь минут, показав среднюю скорость сто один километр в час. Это был выдающийся полет и пятый по счету мировой рекорд планериста Ильченко.

Есть что рассказать и мастерам парящего полета шестидесятых — семидесятых годов. В нашей стране и за рубежом хорошо известны имена неоднократных чемпионов СССР рекордсменов Иозаса Ярушевичюса, Иллара Линка, Виктора Гончаренко, Марины Африкановой, Регины Гармуте. Их сменило новое поколение парителей: Юрий Кузнецов, Тамара Загайнова, Валентина Кузнецова, Людмила Клюева, Эда Лаан, Антанас Рукас…

Среди планеристов высокого класса хорошо известно имя авиационного инженера Олега Пасечника, мастера спорта СССР международного класса, двукратного абсолютного чемпиона Советского Союза, победителя и призера многих международных соревнований…

— Олег Вениаминович, как вы стали планеристом?

— То, что я тоже буду летать, как-то подразумевалось само собой: мои родители — летчики. Мать, Вера Сергеевна — воспитанница Подольского аэроклуба Осоавиахима, отец, Вениамин Михайлович — участник Великой Отечественной войны, был командиром экипажа пикирующего бомбардировщика Пе-2. Поэтому мысль о полетах у меня не случайна. Проблема была другая — трудно добираться до аэроклуба. Жили мы тогда под Чеховом, а ближайший аэроклуб в Серпухове, двадцать пять километров. Хотел стать летчиком, но самолетного звена здесь не было, записался в планеристы. Решил годик, пока окончу школу, полетать на планерах. Учился у инструктора Владимира Карабанова, ныне начальника Серпуховского аэроклуба ДОСААФ. Я очень благодарен ему за науку и, наверное, его «вина», что влюбился в планерный спорт окончательно.

Мастер спорта СССР международного класса старший тренер сборной команды СССР О. Пасечник.

— Чем привлек вас планеризм?

— Красотой. Парить в поднебесье, любоваться землей с птичьего полета… Под тобой леса и реки, луга и города, вокруг тишина — нет утомительного гула двигателя, лишь мелодично посвистывает встречный ветер. А сами планеры? Как они изящны! И спорт, я бы сказал, высокоинтеллектуальный, требующий прежде всего знаний. Нет, я не лирик, но полет на планере, поверьте — это счастье, которое хочется снова и снова испытать.

Олег Вениаминович занимается планерным спортом двадцать лет. За это время прошел подоблачными дорогами более ста двадцати тысяч километров, его налет составляет три тысячи двести часов. Планеристы хорошо знают цену этим цифрам. Это и тренировочные многочасовые полеты по треугольным маршрутам на двести, триста, пятьсот и даже семьсот километров, и скоростные гонки под облаками, высотные, испытательные, рекордные полеты… О некоторых из них наш рассказ.

ВЫСОТА 10 810 МЕТРОВ

В начале шестидесятых годов советские планеристы предприняли ряд попыток подняться на большую высоту, используя потоки облаков мощного вертикального развития. Парители Литвы Зенонас Бразаускас, Ионас Кузьминкас и Иозас Ярушевичюс уверенно осваивали этот вид полета. Но подъемы в облаках на планерах, не имеющих самых необходимых авиационных приборов, были небезопасны. Да и восходящие потоки в верхней своей части очень узки и вряд ли было возможно выбраться выше тропосферы.

А если использовать волновые потоки?

Спортсмены приступили к изучению теории и техники пилотирования планера в волновых потоках. Первого успеха литовские планеристы добились в 1964 году — абсолютный чемпион СССР Иозас Ярушевичюс и пассажир Антанас Килна достигли высоты шесть тысяч восемьсот девяносто шесть метров, установив новый всесоюзный рекорд.

Прошло почти десять лет, прежде чем планеристы вновь вернулись к освоению волновых потоков.

…Сборная команда планеристов СССР в составе Е. Руденского, Ю. Кузнецова, Э. Лаан, И. Линка, В. Кузнецовой, О. Пасечника и тренера В. Юрьева выехали в Болгарию, где вместе с хозяевами приняли участие в высотных полетах.

Стоял ноябрь. Подготовка шла на аэродроме Софийского аэроклуба, расположенном в двадцати километрах от столицы Болгарии. Почти рядом с летным полем — гора Витоша, над которой в конце осени иногда возникают волновые потоки.

Что это такое?

Волновые восходящие потоки образуются только при определенных метеорологических условиях над определенным ландшафтом. Известно, что волновое движение воздуха возникает при обтекании им какого-то большого препятствия, например горы. Со стороны подветренного склона появляется крутящийся воздушный вал, как планеристы называют его, ротор. Над ним обычно зависают небольшие рваные облака. Вдоль по ветру может быть несколько таких роторов, а на высоте образуются вытянутые волновые потоки. В максимумах этой волны формируются характерные чечевицеобразные облака. Они очень красивы — острая передняя кромка, ровные, как бы обточенные боковые края, тающий в синеве «хвост» — словно тонкий мазок художника, проведенный уверенной рукой по синему холсту.

Такое сочетание роторных облаков внизу и чечевицеобразных вверху свидетельствует о наличии хороших волновых потоков над горой.

Советские и болгарские спортсмены тщательно готовились к полетам. Хозяева предоставили нашим парителям польские планеры «Фока-5». В дни тренировок планеристы облетали их, познакомились с местностью, приготовили кислородные приборы, теплое обмундирование, ведь на высоте минусовая температура, и стали ждать благоприятной погоды. Но над Болгарией установился мощный антициклон, стояли не по-осеннему теплые, солнечные дни. А планеристы ждали циклона, причем такого, чтобы его центр находился над Италией. Тогда наверняка над Витошей появятся необходимые «волны».

Случай представился только в самом конце сборов. Небо, правда, было затянуто серыми тучами, лишь небольшой светло-голубой «колодец» виднелся над Витошей. Иногда в нем мелькали быстро проплывающие белые барашки облаков, — значит, на высоте сильный ветер. А голубое «окошко», словно зацепившись за гору, стояло неподвижно. По одной «дырке» трудно судить, что там, за облаками. Решено было сначала провести разведку на самолете.

Через полчаса тренер советской сборной Валентин Юрьев вернулся и сообщил спортсменам:

— На высоте тысяча семьсот метров начинается волновой поток, не ахти какой, но вполне подходящий для работы. Учтите, «окно» над Витошей единственное, будьте внимательны, в облака не лезть! И туда, и обратно — только через «окно»! Руденский, готов?

— Готов!

Евгения Руденского, серебряного призера прошедшего чемпионата мира, отбуксировали к «окну». Он отцепился. Поток поднимал планер со скоростью шесть метров в секунду. Неплохо для начала. Скоро Руденский оказался выше слоя облаков, полет стал спокойнее, но и подъем меньше. Трудно было удержаться в потоке, он оказался узким, неустойчивым, иногда Евгений даже терял его. Скороподъемность тогда падала до ноля или планер вовсе попадал в «воздушную яму».

Евгений с большим трудом достиг девяти тысяч метров. Тут поток совсем исчез, причем кончался и кислород. О сложившейся обстановке доложил землю:

— Кислород на исходе, иду на снижение!

— Возвращайся! Видишь «окно»?

— Вижу!

— Поздравляем со всесоюзным рекордом! Двойным! Абсолютная высота девять тысяч и выигрыш высоты семь тысяч триста!

— Рано поздравлять, а вдруг что-то не так? — сказал Евгений, хотя в душе был рад. Ведь он первым из планеристов страны пересек девятикилометровый рубеж высоты!

Только не долго ходил он в рекордсменах. Ему еще жали руки, поздравляя с успешным полетом, а в это время Иллар Линк — один из самых опытнейших наших парителей, взлетевший чуть позже Евгения, — рапортовал по рации о достижении девяти тысяч ста метров! Но нехватка кислорода заставила спортсмена пикировать вниз.

Следующей шла прославленная наша спортсменка Эда Лаан из Таллина. К этому времени поток стал более устойчивым, более мощным. Она умело вела длиннокрылую «фоку» все выше и выше. А через некоторое время ее поздравляли с новым рекордом страны — девять тысяч пятьсот пятьдесят метров, выигрыш высоты семь тысяч метров!

Самый молодой участник сборной, не имеющий еще ни громких титулов, ни рекордов, мастер спорта Олег Пасечник взлетал последним. После возвращения Иллара он занял освободившуюся «фоку», прикрепил барограф, проверил кислородный прибор и доложил о готовности.

Короткий осенний день клонился к вечеру, и тренер уже хотел закрыть полеты, но, увидев умоляющие глаза Олега, не смог отказать.

И тут Олегу Пасечнику повезло: «окно» над Витошей расширилось, поток стал ровным и мощным. Он отцепился от буксировщика и вскоре нащупал «волну» — десять метров в секунду. Планерист быстро набирал высоту и буквально через двадцать минут достиг нижних слоев стратосферы — десять тысяч пятьсот метров! Выигрыш высоты составил восемь тысяч двести пятьдесят метров. От радости Олег не чувствовал леденящего холода, хотя минус пятьдесят шесть градусов трудно не почувствовать.

На земле его поздравляли друзья, тренер. Было приятно, но Олег еще не верил. «А вдруг барограф отказал?» — думал он. И успокоился только после того, как судьи, проверив и подсчитав все, объявили результат полета.

Команда возвращалась домой в приподнятом настроении — в один день установлено четыре всесоюзных рекорда, причем прежние перекрыты почти в два раза. А главное, появилась уверенность, что при надлежащей подготовке вполне можно замахнуться и на мировое достижение, равняющееся четырнадцати тысячам метров.

К сожалению, организовать подобные полеты не так-то легко. Нужна специальная кислородная аппаратура, костюмы, планеры с современными авиационными приборами. На Федерации планерного спорта СССР не раз обсуждался вопрос о планировании соревнований с целью установления новых рекордов. Но легко говорить, труднее сделать. Поэтому вновь к изучению волновых потоков приступили только через пять лет.

…Было решено провести тренировки над Большим Кавказским хребтом. Здесь над долинами рек Терек и Аргун, у проходящей гряды гор высотою от трех до пяти тысяч метров в осенние и зимние месяцы иногда образуются волновые потоки.

Известно, что высота ротора превышает высоту склона на триста — пятьсот метров. Значит, на Кавказе роторные облака находятся на высоте около пяти тысяч метров. Отцепляться ниже и производить подъем в роторных облаках, где сила воздушных масс бросает планер словно пушинку то вверх, то вниз, то в сторону, опасно, тем более, что у большинства планеристов, за исключением тех, кто летал в Болгарии, не было опыта подобных полетов. И все же надо учиться, ведь чем выше поднимать планер на буксире, тем меньше получится выигрыш высоты. Значит, надо пробовать подняться по восходящей стороне роторного облака до волнового потока.

Рассказывает Олег Пасечник:

— В Орджоникидзе приехали в середине октября. Было тепло и солнечно. Каждое утро мы вглядывались в небо над Кавказским хребтом — не видна ли «чечевица». Но небо было чистым, темно-синим, а вершины гор — белоснежными.

Нам выделили два самолета Ан-2, оборудованные тросами и замками для буксировки. Наши верные спутники — буксировщики Як-12 или «Вилги» — для таких полетов не годны, они не смогут затянуть планеры на такую большую высоту. Наготове стояли три «Бланика» и три «Кобры» с кислородным оборудованием. Настроение было бодрое, все горели желанием скорее испробовать силы в новом виде полетов. Но только через неделю появились в небе барашки белых облаков у вершин и чечевицеобразные мазки чуть выше — долгожданные вестники «волны».

На разведку отправились местный ас мастер спорта СССР международного класса Леонид Васьков и Владимир Извеков. Они полетели на «Бланике». А вслед за ними стартовал и женский дуэт — рекордсменка страны высотница Эда Лаан и Светлана Тимкова. Вдоль хребта наблюдалась пологая «волна». Лёне с Володей удалось достичь шести тысяч ста метров, что обнадежило нас.

Наутро снова первой вылетела эта пара. Они, отцепившись от буксировщика на высоте двух тысяч метров, долго боролись с воздушным потоком, бросавшим планер то вверх, то вниз, но так и не смогли с ним справиться. Пришлось вернуться на базу. Успех сопутствовал молодой паре — перворазрядникам Морозову и Ермакову, которым удалось преодолеть нисходящую часть ротора, зацепиться за восходящую и добраться до волнового потока. Они и стали авторами нового всесоюзного рекорда, установленного на Кавказе в двухместном планере.

27 октября стартовали мы с Леонидом Васьковым. Между Главным и Скалистым хребтами стояла гряда кучевых облаков, а над их макушками тянулся феновый облачный вал. На высоте две четыреста, когда стрелка вариометра показывала набор пять-шесть метров в секунду, решили отцепиться. Нас сильно болтало, мы стали терять высоту. Перешли к Главному хребту, но там еще хуже — бросило вниз со скоростью метров десять в секунду. Высота тысяча семьсот. Термических потоков почти нет. Высота пятьсот. Что делать? И мы решили попробовать с наветренной стороны в потоках обтекания. У самого склона вдруг снизу ударило по крыльям. Планер подбросило вверх. Мы быстро набирали высоту… Две тысячи метров… Две пятьсот… Три двести… Три четыреста…

В роторе обошлось без особых приключений, в нисходящей стороне спуск не превышал шести-семи метров в секунду, но в восходящей части работал с удвоенной силой — поднимал до двенадцати метров в секунду. «Пора надеть маску, — предупредил Леонид, — высота четыре тысячи». До шести тысяч скороподъемность была в пределах четырех-пяти метров в секунду. Нормально. Но после восьми тысяч стала падать до одного-полутора метров в секунду. Чем выше, тем уже становилась «волна», и удержаться в ней было трудно. Чувствовался сильный ветер. Кабина вся покрылась инеем, мешая обзору. Мы постоянно соскребали его, но это не помогало. Пришлось ориентироваться, глядя в форточку. Было жутко холодно. Последние метры, дались с большим трудом, буквально метр за метром скреблись вверх. Только бы не потерять «волну». Потеряешь… Тут уж не найдешь. Никаких ориентиров, даже растаяли последние чуть заметные белые мазки… Десять тысяч метров. Все труднее становится дышать, хотя кислород и подается в маску. С трудом слушаются руки и ноги… Десять тысяч сто метров… Десять тысяч сто пятьдесят… Десять тысяч восемьсот десять метров, а выигрыш высоты — восемь тысяч шестьсот сорок пять метров — таков новый рекорд страны, установленный мастерами спорта международного класса Олегом Пасечником и Леонидом Васьковым.

Полет продолжался два часа семь минут.

Олег Пасечник рассказал об этом труднейшем полете так просто, буднично, словно достиг стратосферы на реактивном истребителе в герметически закрытой теплой кабине. Хотя, думаю, и на нем не из приятных летать над горами.

Планер «Бланик» — двухместный, цельнометаллический, учебный, тихоходный. Почему избрали его? В сборной команде страны, конечно, имелась более современная, скоростная безмоторная техника, но она оказалась менее пригодной для полетов в горах. Обычно восходящие потоки имеют не очень большой диаметр, а один из способов набора высоты — спираль. У быстроходных машин спираль получается значительно большего размера, чем, скажем, у «Бланика», а тут горы — не разгуляешься. Да и как поведут себя пластмассовые планеры на высоте при столь низкой температуре?

Олег ничего не говорит о холоде, жутком, леденящем все тело. На высоте девять тысяч метров более пятидесяти градусов мороза! Пока он поднимался, ему пришлось работать в таком холодильнике более полутора часов…

— Олег Вениаминович, есть ли возможность установить мировой рекорд?

— Работа, проведенная в Орджоникидзе сборной командой страны, доказала, что волновые потоки, возникающие над Кавказским хребтом, вполне пригодны для полетов на большие высоты. Необходимы только компенсирующие костюмы, герметические шлемы, специальные кислородные приборы или скафандры. И печки — все же холодновато там, в стратосфере, — улыбнулся он. — А штурмовать мировой рекорд высоты нам надо, уж очень он долго существует — более двадцати лет. В настоящее время ведутся работы по обеспечению длительных высотных полетов всем необходимым для подъема на четырнадцать-пятнадцать тысяч метров. Пора обновить таблицу высших достижений.

— Страшно ли над горами?

— Конечно, там совсем другое чувство — непривычно, много неожиданностей. Но очень интересно. Особенно трудны первые полеты. «Ходишь» около скал — вот они, рядом, кажется, заденешь крылом. Чем ближе к ним, тем сильнее восходящий поток. Но надо быть все время начеку. Вдруг попадешь в такую зону, где тебя бросает вниз со скоростью метров пятнадцать — двадцать в секунду — почти как парашютиста в свободном падении — тут держись! Глаза в эти моменты, наверное, становятся квадратными. Не иначе. От неожиданности. Планер почти неуправляем. Но проскочишь нисходящий слой, попадаешь в нейтральную зону. Тут нормально. Тихо. Ни подъема, ни падения. Потом восходящий поток, иногда подъем достигает двадцати пяти — тридцати метров в секунду, аж крылья гнутся, а тебя вдавливает в сиденье со страшной силой. И такое повторяется не раз и не два, пока не выйдешь из ротора, не попадешь в «волну». В ней спокойно, красота, если, конечно, сразу ее найдешь. Бывало, что долго приходилось искать над острыми пиками черных скал. Не очень-то приятно… Особенно когда проходишь над ними в нескольких метрах. Брр… — передергивается Олег. — Зато потом, когда тебя подхватит долгожданная «волна», ты чувствуешь себя победителем. Тебя несет все выше и выше, под тобой весь Кавказ с его вечными ослепительно белыми снегами, с величественными вершинами… Казбек… вдали двуглавый Эльбрус… Ушба… Все под тобой! Ты выше! Сердце замирает от радости, от красоты, открывшейся перед твоим взором.

У КОГО УЧАТСЯ ПАРИТЕЛИ

Чемпионаты мира — общепризнанная школа мастерства. Наши планеристы, увы, не часто принимают в них участие. Всего проведено восемнадцать первенств мира, а советская сборная была лишь на пяти из них.

Наибольшего успеха достигли наши спортсмены в 1972 году в Югославии. В сумме многоборья Евгений Руденский завоевал тогда серебряную медаль, а Юрий Кузнецов занял восьмое место. Казалось бы, после такого успеха должен наступить определенный перелом в отечественном планерном спорте. Всем стало ясно, что необходимо уделять ему больше внимания, чаще принимать участие в международных турнирах с тем, чтобы советские спортсмены могли перенимать опыт мастеров мирового класса.

Планеризм, по существу, довольно субъективный вид спорта. Здесь невозможно видеть весь полет, тотчас что-то подсказать спортсмену, исправить его ошибки. Тренер-планерист — это скорее организатор, который помогает выбрать маршруты, предлагает тактику, рассказывает о своих полетах. Большего он не может. Поэтому учиться приходится прежде всего у тех, кто хорошо летает, кто имеет опыт международных соревнований.

Ну, а что делать тому спортсмену, кто по праву считается лучшим парителем страны, кто признан маяком сборной команды? У кого учиться ему? Вот здесь и необходимо участие в чемпионатах мира.

В 1976-м, спустя четыре года после первого успешного выступления, советские планеристы вновь стали готовиться к очередному чемпионату мира.

XV чемпионат мира состоялся в Финляндии. В нем приняли участие спортсмены из двадцати шести стран: тридцать девять выступали в открытом классе, сорок шесть в стандартном.

В состав команды Советского Союза вошли два парителя: серебряный призер чемпионата мира 1972 года Евгений Руденский и молодой спортсмен Олег Пасечник.

На аэродроме Центрального планерного аэроклуба ДОСААФ в Орле. Спортсмены готовятся к тренировочному полету.

Как известно, каждый чемпионат мира является демонстрацией новой техники. В открытом классе выделялись планеры «Нимбус-2», «АС-В17» производства ФРГ, польские «Янтарь-2»; в стандартном — финские «Пик-20Б». Наши спортсмены привезли новый пластмассовый планер «Летува» (ЛАК-9), созданный на Пренайском экспериментальном заводе спортивной авиации. Этот планер по тактико-техническим данным почти не уступал лучшим образцам зарубежных конструкций.

Всем участникам была предоставлена возможность в течение недели облетать район соревнований, познакомиться с местными условиями…

Из дневника Олега Пасечника:

«6 июня. Нас с Евгением подняли в воздух. С высоты открылся красивый, но не очень приятный глазу планериста, пейзаж. Вокруг, куда ни взгляни, сплошной лес, напичканный блестящими на солнце глазами озер. Когда подсчитали, ужаснулись — в радиусе десяти километров от аэродрома их было тридцать. И ни одной пригодной площадки для посадки. Да, неуютная картина! Но сегодня кромка облаков высокая, потоки сильные — это успокоило нас. Прошли километров сорок на север, потом на запад. Здесь было больше клочков земли, которые, в крайнем случае, можно использовать для посадок.

Иногда видели своих соперников, кружащих то под одним, то под другим облаком. В эфире звучала английская, немецкая, иногда польская, чешская речь.

13 июня. Состоялось торжественное открытие чемпионата. Из Хельсинки, из близлежащих городов и сел собралось очень много зрителей — здесь популярен планерный спорт. Поэтому и не удивительно, что финские парители считаются одними из сильнейших в мире, а созданные здесь планеры пользуются большим спросом.

После официальной части состоялся большой авиационный праздник. Но из-за испортившейся погоды — дождя и низкой облачности — к стартам приступили только через три дня.

16 июня. Небо затянуто сплошной облачностью, сила ветра достигает пятнадцати-шестнадцати метров в секунду. В такую погоду у нас спортсмены не летают. Синоптики обещали улучшение через три часа. Никто не спешит на старт, никто не верит, что будут полеты. Но организаторы и судейская коллегия приняли решение начать соревнования и объявили задание — треугольный маршрут протяженностью сто девяносто девять километров. Как и обещали синоптики, через три часа появились просветы, из сплошной облачности стали образовываться облака, похожие на кучевые. Высота нижней кромки — тысяча метров. Начали поднимать планеры в воздух.

До первого поворотного пункта (сорок два километра) термики попадались не сильные — до полутора метров в секунду. Но этот отрезок пути мы с Женей прошли быстро, чуть больше чем за полчаса. Второй поворотный пункт находился в шестидесяти двух километрах. Облака здесь попадались реже, причем нижняя кромка опустилась до семисот — восьмисот метров. Встречный ветер затруднял продвижение вперед. Не летели, а ползли буквально по-пластунски. Большинство планеров не дотянули даже до второго поворотного пункта. Финишировало всего пять спортсменов, но так как пятнадцать планеристов пролетели больше ста километров — упражнение засчитано. Правда, оценивалось оно очень низко. Чемпион мира нидерландец Р. Куил получил лишь двести шестьдесят девять очков из тысячи возможных. Руденский прошел сто три километра, я — семьдесят шесть. Разрыв в очках невелик.

17 июня. Назначен скоростной полет в цель с возвращением на старт, расстояние сто восемьдесят один и четыре десятых километра. Погода сегодня значительно лучше, нижняя кромка облаков на высоте двух тысяч метров, слабый ветер, термики до трех-четырех метров в секунду. Мы с Руденским стартовали в четвертой десятке. Вначале шли отлично, но вскоре «кончились» облака. Впереди чистое небо. Вся стая длиннокрылых птиц разлетелась в поисках восходящих потоков. Мы оказались в лидирующей группе, в которой находилось около двадцати планеров. По пути встретили хорошую гряду термиков, и тут все устремились вперед. Так и шли группой почти до самого финиша. Разница во времени — секунды. Победил англичанин Г. Лее. Руденский — пятый, я — шестой. Настроение повысилось.

И снова наступила пауза в полетах — несколько дней лили дожди.

22 июня. Погода неважная. Все же назначили полеты — дистанционное упражнение — на дальность через несколько поворотных пунктов в любом направлении. Кромка облаков восемьсот-девятьсот метров. Спортсмены действительно стартовали в разные стороны. Большинство пошли, как и принято в нашем спорте, по ветру, но сегодня это оказалось роковой ошибкой. Пять человек избрали направление на север. Погода здесь лучше. Они смогли преодолеть от двухсот до четырехсот километров, и это принесло им победу. Обязательные сто километров прошли только двенадцать человек. Чемпиону Б. Фитчетт из Англии присуждено всего сто пятнадцать очков.

Двое из участников при посадке на площадки разбили планеры. Особенно сокрушался австралиец А. Вильсон. И это понятно, ведь за планер, взятый в аренду, придется платить, а стоит он несколько десятков тысяч долларов.

23 июня. Назначена «пятисотка» по треугольному маршруту. Погода хорошая. Полет протекал нормально почти до самого второго поворота. Но не доходя километров тридцать до цели, начались развалы облаков. Кромка опустилась до тысячи двухсот метров. Руденский кружил значительно выше меня и потому решил идти вперед. Дальше мне пришлось лететь одному. Погода ухудшалась на глазах. Облака стали реже, а «дыры» больше. К последнему облаку пошел, имея две тысячи метров высоты, а долетел к нему на пятистах. Снова приходится искать спасительный поток, тут никуда не денешься — под крылом большой лесной массив. К счастью, поток обнаружил. Набрал тысячу двести — теперь можно идти на долет. Слышу, уже финишируют соперники. Да, на поиски термина ушло много времени.

Первое место занял Г. Лее, показав среднюю скорость полета сто двенадцать километров в час, у Е. Руденского — девяносто восемь и три десятых, и по сумме четырех упражнений он занял десятое место.

24 июня. Подошел очередной фронт. Еще не успели взлететь, как сильный ветер унес облака. Потоков над аэродромом почти нет, если и встречаются, то слабые — около одного метра в секунду. Кто смог — имел высоту — сразу стартовал в надежде догнать облака. Я потерял высоту и пришлось произвести посадку на аэродроме. После второго взлета стартовали вместе с Руденским. Поняли — облака нам не догнать, слишком много времени потеряно. Шли напрямую, нужно было преодолеть четыреста восемьдесят километров. Полет проходил на пределе. Слили водобалласт. Но и это не помогло. Я обнаружил восходящий поток, а у Евгения критическая высота — двести пятьдесят метров. Ему уже не выбраться, и он произвел посадку в каком-то огороде. Обидно — прошли всего сто десять километров. Связываюсь с машиной, обслуживающей Евгения, передаю его координаты. Дальше иду один. Каждый переход через «дыру» мне кажется последним. Уже несколько раз приглядывался к площадкам, но чудом удавалось найти термики, а выбравшись, шел дальше. Над вторым поворотным пунктом имел высоту семьсот метров. Но время! Восемнадцать с половиной часов. Неумолимо падает высота. Пятьсот метров… триста… Понял, дальше искать термики опасно. Наступали сумерки. Исчезли восходящие потоки. Жаль, но придется «садиться». Стал осматривать площадки — они очень маленькие. Деваться некуда. С горечью доложил о принятом решении своим товарищам на земле, сообщил координаты… Зашел на посадку, но в середине пробега был вынужден положить планер на крыло — впереди овраг. К сожалению, такой «циркуль» обошелся дорого — у планера оторвался правый элерон. При детальном осмотре обнаружил еще целый ряд неисправностей. За ночь полностью отремонтировать не удалось.

Так для меня печально закончился чемпионат. По сумме пяти упражнений занял двадцать пятое место. Евгений — тридцать четвертое.

Еще были разыграны два упражнения. Но Руденскому снова не повезло, а я наблюдал борьбу с земли. Итог плачевный: Руденский тридцать пятый, я — предпоследний…»

XV чемпионат мира оказался для наших спортсменов неудачным. Причин тому было несколько. Прежде всего, наши планеристы были просто неподготовленными к полетам в таких сложных метеорологических условиях, над непривычной местностью — лесами, холмами, озерами. Не хватило опыта парения на пластмассовых планерах, ведь ЛАК-9 спортсмены получили незадолго до чемпионата мира. В то время как большинство зарубежных парителей на планерах с размахом крыльев двадцать метров и водобалластом летали уже по нескольку лет, участвовали во многих соревнованиях, хорошо знали своих соперников. Да и в Финляндии они были не однажды и прекрасно изучили местность и погоду. Наши же парители знакомились с этим в основном по рекламным журнальным статьям, где говорилось о великолепных метеорологических условиях для парящих полетов. К таким и готовились. Получилось же наоборот.

Олег очень переживал свое неудачное выступление, но он понимал, что этот чемпионат многому научил его. И прежде всего тому, что летать надо не только по прямым облачным дорогам, так и зовущим в дальние дали, нужно научиться парить и тогда, когда над головой чистая, прозрачная голубизна и ярко светит солнце или когда серые тучи, словно толстое покрывало, затянули небо от горизонта до горизонта. Учиться искать восходящие потоки в любую погоду. А для этого не просто налетать в год, допустим, пять — десять тысяч километров, а чаще соревноваться, встречаться со своими соперниками в воздухе, изучать их в работе, а не по скупым сведениям прессы.

МАРАФОН ПОД ОБЛАКАМИ

Аэродром Кишиневского аэроклуба ДОСААФ является излюбленной базой для проведения тренировок и соревнований любителей безмоторного полета. Здесь чаще всего организуются сборы весной и поздней осенью — привлекают хорошие погодные условия, которые дают возможность совершать интересные дальние полеты, парить под облаками многие и многие часы.

Федерация планерного спорта СССР решила в 1978 году провести соревнования с целью обновления таблицы всесоюзных рекордов. Май и июнь — самое подходящее время для такой работы — и дни длинные, и термики сильные. Гряды белоснежных облаков так и манят парителей в небо.

…Утро 20 мая обещало хороший день. Было солнечно и тепло, кое-где виднелись разбросанные по небу белые «барашки» облаков. Тренеры В. Юрьев и В. Загайнов вместе с синоптиком внимательно изучали метеокарты. В девять утра члены сборной команды СССР собрались на предполетную подготовку.

— Товарищи, — обратился к ним Валентин Юрьев, — выслушайте задание на сегодня. Проведем соревнование на побитие всесоюзного рекорда скорости по треугольному маршруту с расстоянием триста двадцать шесть километров. Стартуют все. Маршрут указан на доске. К одиннадцати всем быть готовыми на старте у своих планеров. Задание ясно?

— Ясно, — почти хором ответили спортсмены.

— Тогда за работу.

Вырулили на старт «Вилги» — самолеты-буксировщики. Автомашины потащили планеры. Их выстроили в три ряда в порядке очередности на взлет. Спортсмены сняли чехлы и начали «обрабатывать» свои «Янтари» и «Летувы». «Обработка» обязательна — чем лучше отполирована поверхность планера, тем лучше он ведет себя в полете.

Олег Пасечник очень тщательно протер белой тряпкой крылья, фонарь, фюзеляж — все блестело на солнце.

— Работай, работай, — сказала, проходя мимо, Эда Лаан, — в воздухе он отблагодарит тебя.

— Надеюсь, — улыбнулся Олег.

— Заправился?

Члены сборной команды страны после успешных полетов в Орле.

— Обязательно. А ты?

— Я уже готова, мой «Янтарик» — тоже.

— Ну, ни пуха ни пера.

— К черту. И тебе ни пуха…

Эда ушла к своему планеру. Олег, закончив «полировку», поставил барограф, приготовил парашют, стартовый «завтрак».

«Опять яйца, как они надоели», — подумал Олег, заворачивая их в бумагу. Хлеб сегодня космический — маленькие упаковки, раза в три меньше, чем конфета «Мишка на Севере», — и тюбики с соком. Триста двадцать шесть километров — путь не близкий.

Один за другим аэропоезда уходят в небо. На высоте шестьсот метров планеристы отцепляются от буксировки и начинают самостоятельный полет. А самолеты устремляются вниз за очередными планерами.

Олег, как и другие парители, не спешил стартовать. По всему было видно, что погода улучшится. Нижняя кромка облаков поднялась до двух тысяч метров, а восходящие потоки стали более мощными. В нужном направлении образовалась красивая гряда облаков — словно специально построенная прямая воздушная дорога. Под ней, как правило, действуют сильные термики.

Олег запросил разрешение на старт.

Судья международной категории Валентин Юрьев:

— Оскару Папе — старт!

«Оскар Папа» — позывной Олега Пасечника, так принято по международным канонам: на киле заглавные буквы планериста и по ним ему присваивается звучное, легко произносимое на разных языках имя. У Антанаса Рукаса, например, «Альфа Ромео», у других это может быть просто номер.

Олег Пасечник устремился вперед. Лететь было легко, на душе радостно. Внизу проплывают деревни, города, сады, поля, блестящие ленты рек… Через час он уже был над первым поворотным пунктом. Высота две тысячи метров. Пройдено сто пятнадцать километров. Сфотографировав необходимый объект, Олег буквально помчался ко второму поворотному пункту. Но чем ближе была цель, тем становилось труднее лететь… Наступал кризис в «облачной деятельности», планер начал терять высоту… Вот и нужная точка. Произведена съемка. Остался последний отрезок пути. Погодные условия ухудшались на глазах. Ох, как нужен хороший поток! Ведь в скоростном упражнении нельзя терять ни секунды, а тут полный развал облаков. Потоки слабые, если набирать в них высоту — уйдет много времени. «Надо искать, надо искать», — проносится мысль. Лишь через двадцать километров, за вторым поворотным пунктом Олег встретил подходящий поток силою до четырех метров в секунду. И снова спираль за спиралью стал быстро подниматься вверх.

— Ребята, — передал он в эфир, — нашел «четыре». Спешите ко мне. Как поняли?

— Поняли, — почти одновременно ответили Шлюмба и Васьков. — Бежим!

А Олег Пасечник, набрав нужную высоту, устремился вперед. Через сорок минут он уже пересек финишную линию. Дистанцию прошел за два часа тридцать шесть минут, показав среднюю скорость сто двадцать пять километров в час. Есть всесоюзный рекорд!

Вечером на разборе спортсмены, воодушевленные успехом Олега, предложили:

— А если попробовать семьсот пятьдесят?

— Валентин Георгиевич, надо же когда-нибудь отважиться! — поддержал Олег.

— Треугольник семьсот пятьдесят — не шутка. Но подумаем. Надо изучить метеоданные. Теперь все свободны.

Утро обрадовало спортсменов хорошей для полетов погодой.

На предполетной подготовке Юрьев объявил:

— Мы тут посоветовались и решили: на планерах открытого класса идут по треугольному маршруту на семьсот пятьдесят километров, «стандартники» — на пятьсот!

— Ура-а-а! — обрадовались планеристы.

— Радоваться будете, когда вернетесь на аэродром, — улыбнулся Юрьев. — А если серьезно, то смотрите: будет возможность — идите на семьсот пятьдесят, нет нужных погодных условий — разрешается свернуть на «пятисотку». Излишне не рисковать!

…Появились первые вспышки облаков. Они буквально росли на глазах, формируя целые гряды белоснежных гор. Два буксировщика работали в поте лица, пока не «забросили» в небо все планеры.

В двенадцатом часу один за другим стартовали все участники соревнований.

…Первые сто километров Олег шел прямо, на хорошей скорости. Но все меньше и меньше стало попадаться облаков, а впереди открывалось совершенно «пустое» синее небо. Это не радовало. Набрав в последних термиках высоту, спортсмен решил пройти через «дыру» на скорости сто двадцать — сто тридцать километров в час. И вдруг в этой «дыре» Олег нашел довольно сильные восходящие потоки. Скорость полета снова увеличилась.

Наконец-то добрался до облаков, на душе стало спокойнее. Вот и первый поворотный пункт для «пятисотки». Надо решаться: или идти на семьсот пятьдесят, или повернуть на более короткий путь. Олег выбрал дальний маршрут.

Такие дистанции обычно не включаются в программы чемпионатов страны, да и на тренировках не любят рисковать. При таком полете вполне возможна посадка вне аэродрома, на незнакомую площадку. Словом, хлопотное упражнение…

До первого поворотного пункта, находящегося у города Кировограда, оставалось еще километров пятьдесят, когда впереди путь преградил дождь. Олег сообщил об этом Васькову и Шлюмбе, которые находились недалеко от первого поворотного пункта «пятисотки». Они посоветовались между собой и приняли решение идти по более короткой дистанции. «А что делать мне?» — подумал Олег. Обстановка сложная. Образовались мощно-кучевые облака, из некоторых шел дождь — попасть под такой совсем ни к чему, у мокрого планера резко ухудшаются летные качества. Но облака поднялись на высоту две пятьсот, а скороподъемность восходящих потоков увеличилась до четырех метров в секунду. Олег быстро прикинул, подсчитал, как ему работать, выходило, что нужно держать путевую скорость не менее ста километров в час и не опускаться ниже полутора тысяч метров.

Солнце припекало, но на высоте было прохладно. Хорошо слышались голоса товарищей по команде — они успешно шли по маршруту. Лидировал Витаутас Шлюмба, за ним — Эда Лаан и Витас Сабецкис.

Второй отрезок был не из легких. Чувствовалась усталость, затекали ноги, хотелось пить. Утолив жажду и сделав «зарядку», Олег почувствовал себя бодрее. Перед поворотным пунктом пришлось сделать крюк — дорогу закрывало мощно-кучевое растекшееся облако. На обходе встретил хорошую гряду облаков и быстро исправил положение. Приближалась Винница. Над второй точкой отметился, имея две тысячи метров высоты.

Ребята с «пятисотки» один за другим финишировали. Когда Витаутас пересек линию, его тут же поздравили с новым всесоюзным рекордом. «Молодец, Витас! — подумал Олег. — Счастливый. Он уже закончил путешествие, а мне еще двести километров».

Семнадцать часов. Восходящие потоки слабели, лететь стало труднее — кучевые облака начали распадаться. Планер понемногу терял высоту. К восемнадцати часам совсем стало худо. Осталось немного — меньше сотни километров, но высота неумолимо падала. Тысяча метров. Этого для долета мало. Нужен последний вздох, последнее спасительное облачко, чтобы набрать высоту и тогда идти напрямую домой.

Мастер спорта В. Юрьев (слева) и О. Пасечник.

Олег внимательно изучает каждую пядь неба. Впереди, чуть справа лес. Возможно, там есть что-то подходящее? И действительно, над лесом виднелось маленькое, едва различимое в вечернем небе облачко. Другого выхода нет, и Олег направился к лесу. Не прошло и десяти минут, как это спасительное облачко растаяло. И все же ему удалось обнаружить слабый поток. Стрелка вариометра вздрагивала иногда по полутора метров в секунду. Всего пятнадцать — двадцать минут «проработал» термик на Олега, но он сделал свое дело: спортсмен набрал две тысячи сто метров высоты и этого вполне хватило, чтобы добраться до аэродрома. В девятнадцать часов двадцать минут Олег Пасечник произвел посадку, записав на свой счет еще одну победу…

— Трудно, наверное, было?

— Не очень, — улыбается Олег, — когда хорошо слетаешь, то и усталость приятная, и не таким трудным кажется маршрут. Конструкторы планеров придумали удобное сиденье — по форме тела, чтобы нагрузка распределилась равномерно. Конечно, при длительном полете затекают мышцы, от монотонности клонит ко сну. Набрал высоту — идешь дальше, потерял — ищешь потоки, нашел, набрал высоту и снова вперед… Главное, не терять ритма, но иногда важно и вовремя остановиться, проверить себя. Ужаснее всего, когда приходится искать площадку для посадки…

Зачастую помогает зарядка: разминаю руки, ноги, плечи, делаю различные движения головой. Это бодрит, лучше думается. А думать приходится много и напряженно. Не всегда бывают трудными только дальние маршруты. Иногда короткий так изматывает, что после приземления еле тащишь ноги. Это когда сложная погода. Изматывает напряженность, постоянный поиск термиков. Попал в сложную ситуацию, нервничаешь, пока не выкарабкаешься. Одним словом, нужна, конечно, физическая и морально-волевая закалка. Этот полет на семьсот пятьдесят — не самый трудный, ведь не раз приходилось парить под облаками по шесть-семь часов. Но здесь было больше ответственности — шел на установление рекорда, а так ничего особенного…

Ничего особенного… Если просто сидеть на стуле семь часов, не меняя позы, и то, наверное, трудно выдержать, а тут полет, где планер изрядно бросает. При этом человек испытывает значительные перегрузки. Плюс нервное напряжение, особенно когда впереди нет надежных ориентиров — кучевых облаков, под которыми, как правило, образуются восходящие потоки. Психологически трудно искать в чистом небе термики, нужно в совершенстве знать законы образования восходящих потоков, уметь сопоставить воздушные условия с ландшафтом. Словом, только знающим, опытным, смелым и выносливым покоряются такие дальние и сложные полеты.

ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ К ПОБЕДАМ

— Олег, кого из зарубежных соперников, с которыми приходилось встречаться, вы считаете наиболее сильными парителями?

— Одним из самых сильных наших соперников является чехословацкий спортсмен Франтишек Матоушек. Его полет отличается большой аккуратностью, надежностью расчета и минимумом риска. Надо отметить, что все планеристы Чехословакии умеют летать, если надо, и парами, и даже целой командой. Они не стараются во что бы то ни стало победить в упражнении, они стремятся пройти дистанцию ровно, без срывов, показать стабильные результаты. В этом их сила. У Матоушека большой опыт, хорошая интуиция. В сложных ситуациях он ошибается редко, и обычно в одинаковых погодных условиях пролетает дальше всех.

У польских парителей преобладает школа индивидуальных гонок, хотя Франтишек Кепка, летая в паре, дважды становился бронзовым призером чемпионатов мира.

Соревноваться с сильными соперниками всегда интересно. Есть у кого учиться. Наблюдаешь, как они поступают в той или иной воздушной обстановке, сравниваешь со своим решением, проверяешь потом, кто был прав. Но надо быть самостоятельным. Если все время будешь идти за лидером, не думая и только копируя его действия, никогда сам не станешь лидером! Необходимо думать, анализировать, работать самостоятельно!

— Сегодня на вашем счету много побед. Какая же из них самая памятная?

— Первая, — не задумываясь, ответил Пасечник. — Она определила мой дальнейший выбор. Полеты на планере мне нравились, но я не собирался оставаться парителем, мечтал о самолетах. Летал в аэроклубе Серпухова третий год, когда нам сказали, что планерное звено закрывается, так как здесь якобы нет условий для парения. Но нам дали последнюю возможность отличиться, послали на соревнования, а там — «кто куда пробьется».

На зональных соревнованиях я выступил успешно и попал на первенство планеристов Российской Федерации. Там занял второе место и завоевал право участвовать на чемпионате СССР. И надо же, за победу на пятисоткилометровом треугольном маршруте я выиграл самый красивый кубок — приз генерального авиаконструктора Олега Константиновича Антонова.

Вот и получается, что первая моя победа на зональных соревнованиях помогла мне твердо определиться — избрать безмоторную авиацию.

— Первой победой на чемпионате страны была победа на «пятисотке». А какое упражнение любимое?

— «Пятисотка». Привлекает дальность, сложность прохода маршрута, да и везет мне на ней. Марина Африканова, неоднократная чемпионка и рекордсменка страны, при моей неудаче на короткой дистанции обычно шутит: «Не унывай, отыграешься на «пятисотке».

…1979 год. Орел. XI чемпионат СССР по планерному спорту. В первый же день соревнований судьи назначили самое трудное упражнение — полет по треугольному маршруту в пятьсот двадцать пять километров. Синоптики обещали хорошую для полетов погоду, нижняя кромка облаков не ниже тысячи восьмисот метров. Спортсмены не спеша вывозили на старт планеры и ставили в ряд, в порядке очередности подъема. К половине двенадцатого все планеры были подняты в воздух. Когда открыли стартовую линию, один за другим они пересекли ее и ушли на маршрут. Погода хорошая, да и дорога дальняя, поэтому задерживаться не было смысла.

Олег Пасечник стартовал тринадцатым. По маршруту выстроилась целая гряда облаков, восходящие потоки скороподъемностью два-три метра в секунду хорошо держали и можно было идти вперед без опаски. Вскоре он увидел две «Летувы» сильнейших литовских спортсменов Антанаса Рукаса и Витаутаса Шлюмба — испытателей планеров Пренайского экспериментального завода спортивной авиации. Они летели парой и некоторое время были для Олега маяками. Он смело «шел» по трассе и у первого поворотного пункта настиг их. Олег сделал вираж над поворотным пунктом и сфотографировал его. Кстати, фотопленка является единственным документом, свидетельствующим о прохождении указанной точки маршрута. Если нет на пленке заданного объекта, спортсмен получает «баранку» за все упражнение, полет не засчитывается.

Теперь шли втроем. Впереди появилась большая безоблачная «дыра», то есть промежуток, в котором отсутствуют термики, а значит, пока пересечешь его, потеряешь высоту… «Дыру» можно обойти, но с какой стороны? Где потеряешь меньше времени и высоты? Решать надо быстро, планер начал снижаться.

Шлюмба и Рукас повернули левее, а Пасечник решил обходить справа, он почувствовал, что в этой стороне лучше условия для парения. И чутье Олега не обмануло. Он вырвался в лидеры. Шел с приличной скоростью, но погода заметно ухудшилась. Кромка облаков опустилась до тысячи четыреста метров, тормозил продвижение вперед и встречный ветер. Уменьшилась сила восходящих потоков. Изредка слышались голоса соперников, но где-то сзади, издалека.

Высота неумолимо падала, и ко второму поворотному пункту Пасечник подошел, имея всего семьсот метров. Сфотографировав объект, Олег стал искать хоть малейшее облачко. Впереди виднелось небольшое вспаханное поле. Может, над ним что-то есть? Действительно, обнаружил там еле заметное облачко. Значит, есть и восходящий поток. Олег направил свой «Янтарь» к вероятной удаче. Высота неумолимо уменьшалась… Надо в считанные секунды определить силу и направление ветра, подсчитать скос потока, наметить наиболее выгодную точку встречи с ним, в какую сторону лучше делать спираль, на какой скорости, с каким креном… А если нет здесь термика? Высота почти критическая. Придется произвести посадку. Но куда? Нужна ровная площадка — пахота не лучший вариант. Желательно поближе к населенному пункту, дороге…

Опытный глаз планериста правильно определил точку. Приблизившись к ней, Пасечник почувствовал легкий толчок в крылья. «Ага, — обрадовался он, — поймал!» Стрелка вариометра сдвинулась с места и медленно поползла в обратном направлении… Олег ввел планер в спираль и стал набирать метр за метром высоту. «А если слить воду?» — подумал спортсмен. Пластмассовые планеры для увеличения скорости полета по прямой имеют специальные баки для водобалласта от ста до двухсот пятидесяти литров. В сложной ситуации, когда встречаются слабые потоки, чтобы планер быстрее набирал высоту, пилот сливает воду. «До аэродрома еще далеко, нет, не буду сливать», — подумал Олег, потихоньку «карабкаясь» вверх. Вскоре он увидел Шлюмбу и Рукаса. «Догнали все-таки». Облако Пасечника не понравилось соперникам, и они ушли к другому. Но и там, сделав несколько спиралей, умчались к следующему. Олег тоже сменил место и, найдя поток силой до двух метров в секунду, достиг высоты тысяча четыреста метров и снова пошел по маршруту в сторону аэродрома. По пути условия для парения ухудшились. Спортсмен снова оказался на критической пятисотметровой высоте, а до конечной цели почти семьдесят километров. Вокруг чистое небо. Он пристально всматривался в него, обследуя буквально каждый сантиметр. И наконец увидел спасительную белую шапку облака. Слив водобалласт на ходу, он помчался к белой точке на всех, как говорится, парусах. И выиграл, финишировав единственным из всех участников. Олег Пасечник вновь выиграл кубок генерального конструктора О. К. Антонова.

На этом чемпионате он завоевал четыре золотые медали, две серебряные и бронзовую. История советского планеризма не знала случая, чтобы абсолютный чемпион СССР из шести тысяч возможных очков набрал бы пять тысяч девятьсот тридцать одно!

1981 год. В венгерском городе Сегед проходили соревнования планеристов социалистических стран. В них приняли участие команды Болгарии, ГДР, Венгрии, Польши, Румынии, Советского Союза и Чехословакии.

В открытом классе (планер с неограниченным размахом крыльев) в нашей сборной выступали мастер спорта международного класса Олег Пасечник и мастер спорта Антанас Рукас. Они летали на планерах отечественного производства «Летува» (ЛАК-12). В сумме пяти упражнений победу одержал Антанас Рукас. Олег Пасечник завоевал серебряную медаль. Друзья на земле и в небе, они помогали друг другу на протяжении всех соревнований. О них зарубежная пресса писала, как о на редкость слетанной паре, которая ставит общие интересы команды выше своих личных. Действительно, их дуэт во многом помог добиться успеха всей команде, которая помимо главного приза соревнований завоевала тринадцать золотых, шесть серебряных и пять бронзовых медалей. Эта победа советских планеристов, после ряда их неудачных выступлений в прошлом, особенно радовала…

В воздухе планер «Летува» (ЛАК-12).

— Олег, в последнее время вы летали в паре с Антанасом Рукасом. Знатоки-планеристы, да и зарубежная пресса, вас называют «слетанной парой». И действительно, оба вы добились побед: один в Венгрии, другой — на чемпионате СССР. Каково ваше мнение о совместных полетах?

— Если пара хорошая, если летчики или планеристы понимают друг друга, как говорится, с полуслова, уверен, успех обеспечен. И вообще летать вдвоем лучше, чем в одиночку. Надежнее. Весной 1980 года при подготовке к международным соревнованиям мы начали летать с Антанасом Рукасом. Он опытный пилот, спокойный, думающий, с ним легко и в воздухе, и на земле. А главное, мы твердо знали свою задачу: заботиться не о себе, не о своих личных результатах, а об общих, коллективных — ведь мы представляли команду Советского Союза. Мы боролись за общее дело!..

Примером сказанного может служить полет в намеченный пункт с возвращением обратно — сто девяносто пять километров на соревнованиях в Венгрии. Погода была для парения очень сложной, чувствовалась грозовая обстановка, поэтому на дистанцию выпустили только пилотов, летающих на высококачественных планерах открытого класса.

Спортсменов подняли в воздух.

— Антон, думаю, ждать нечего, надо стартовать, — связался Олег по радио с товарищем.

— Да, лучше не будет, — ответил Рукас.

Когда судьи открыли линию старта, Олег запросил землю:

— Оскар Папа. Прошу старт.

— Оскар Папа, старт!

И Олег Пасечник пересек линию старта, отмеченную белыми полотнищами на краю аэродрома.

Тут же стартовал и Антанас Рукас.

Небо затянуто сизой горячей дымкой — безжалостно печет солнце. Температура за бортом тридцать пять градусов жары. В кабине планера словно в парилке. Пот льет буквально ручейками. Мучает жажда.

Кое-где разбросаны «барашки» облаков со слабыми термиками. Так, перескакивая от облака к облаку, спортсмены благополучно добрались до намеченного пункта. На обратном пути погода ухудшилась, все реже встречались восходящие потоки. Олег с Антанасом не теряли друг друга из виду, если один находил хотя бы чуточку пригодный термик, звал к себе напарника.

Товарищи, находящиеся на земле, предупредили по радио:

— Впереди по маршруту — гроза, будьте внимательны.

Вскоре на горизонте парители увидели темную полосу, изредка озаряемую светло-розовыми вспышками.

— Что будем делать? — спросил Антанас.

Олег взглянул на карту.

— Влево нельзя, — размышлял он вслух, — там близко граница с Югославией, — может, справа обойдем?

— Можно, конечно. Но сколько туда лететь? Где заканчивается этот грозовой фронт? Не видно ни конца ни края.

На соревнованиях дорога каждая секунда. Что делать?

— Рискнем? — спросил Олег.

— Рискнем! Попробуем пробить дождевую стену.

Минут десять они шли под проливным дождем. Крупные капли барабанили по фонарю, белоснежным крыльям. Казалось, конца не будет этой водяной лавине. Высота катастрофически падала. Наконец вырвались из плена дождя. Надо срочно восстанавливать высоту. Восходящих потоков почти нет, поэтому радовались даже малейшим, в метр-полтора. Они вели поиск термиков, помогая друг другу, и победили, пролетев дальше всех — сто шестьдесят четыре километра.

И в других упражнениях, работая вместе, они быстрее находили правильные, более выгодные решения, шли наверняка, не гоняясь за личным результатом. И добивались победы.

1982 год. XLIV чемпионат СССР. Он характерен дальностью и сложностью маршрутов, острой борьбой и высокими результатами. Впервые избраны поистине стайерские дистанции — не менее трехсот километров.

Красиво летали литовский спортсмен Антанас Рукас и москвич Олег Пасечник. Двукратные абсолютные чемпионы страны, они и на этом чемпионате вновь стали призерами.

Рассказывает Антанас Рукас:

— Работать с Олегом надежно и спокойно. На таких соревнованиях, как индивидуальные гонки, где выступают опытные спортсмены, особенно важно избрать правильную тактику полета, иметь крепкие нервы. Например, на последнем упражнении мы с Олегом знали, что Витаутас Сабецкис — неоднократный чемпион страны — не будет стартовать раньше нас. Он уверенно шел в группе лидеров на протяжении всего турнира, и его отделяло от нас всего несколько очков. В тот день погодные условия были неважные, а к вечеру обещали даже ухудшение, и мы решили не ждать, а уйти на маршрут сразу после открытия старта. Буквально через минуту после того, как мы пересекли стартовую черту, услышали голос Витаса, запросившего разрешения стартовать. Нужно отдать должное, Витас в первой половине попал в более трудные условия, но он мастер высочайшего класса, проявил незаурядную выдержку и на третьем поворотном пункте все же догнал нас. Хотя последний отрезок мы с Олегом шли на большой скорости, Сабецкис выиграл у Олега семнадцать секунд, а у меня двадцать пять и завоевал золотую медаль. Но в сумме многоборья он уступил нам несколько очков. Вот и получается, что умение тактически грамотно построить свой полет — одно из слагаемых победы.

Олег — великолепный тактик. Он быстро находит совсем неожиданные порой решения, прокладывает маршрут по самому наивыгоднейшему пути. Я у него многому научился…

Каждый год на чемпионатах СССР разыгрываются призы журнала «Крылья Родины». В личном первенстве они присуждаются спортсменам — мужчине и женщине — добившимся лучших результатов по сумме последних двух упражнений. На XLIV чемпионате этих призов удостоены мастера спорта СССР международного класса Людмила Клюева из Кишинева, ставшая третий раз абсолютной чемпионкой страны, и Олег Пасечник, занявший второе место по многоборью.

Случилось это на международных соревнованиях в Орле. Погода для полетов была неважная. Небо плотно затянуто, потоки слабые. Олег Пасечник решил стартовать, хотя многие еще кружились над аэродромом. «Солью водичку, — подумал он, — и полечу». Открыл кран и вдруг услышал какой-то посторонний звук. Прислушался: буль-буль-буль, как будто что-то льется из бутылки. «Галлюцинации слуховые, что ли?» — пронеслась мысль. Но тут он не только услышал бульканье, но и почувствовал, что начали намокать ноги. «Что за новость?» Притронулся ко дну рукой — вода. «Откуда она?» Быстро закрыл кран, но бульканье продолжалось и воды в кабине становилось все больше.

Странный звук и появившаяся вода выбили Олега из колеи, и он, забывшись, снова повернул под облако, где ниже него кружились планеры, и тем нарушил джентльменский уговор — не сливать воду, если под тобой есть планер. Тут же Пасечник услышал голос польского спортсмена:

— Оскар Папа, закрой свой кран!

— Простите, пожалуйста, — Олег отвернул в сторону.

Вода поднялась почти до пояса. Стало холодно и неприятно. «Сесть на землю, проверить, что же случилось?» — подумал он и тут же вспомнил случай с Васьковым. У того вытекла вода в фюзеляж. В полете она не мешала, он прошел весь маршрут, перед финишем сделал горку, чтобы набрать высоту, развернуться и пойти на посадку. Но на горке чуть ли не завис хвостом вниз — вода слилась назад, изменилась центровка и спортсмен никак не мог выровнять планер. Создалась критическая ситуация. Еще секунда, и планер начнет падать хвостом вниз. Только большим усилием спортсмену удалось нормально посадить планер.

«А если и сейчас так? — подумал Олег. — Нет, садиться нельзя: во-первых, потеряю много времени, во-вторых, пора стартовать, а там видно будет».

Полетел. Постепенно вода стала убывать, куда-то вытекла. Погода плохая, термики слабые, холодно, вдобавок по пояс мокрый. Состояние мерзкое. Тут еще гроза на пути. Только Олег обошел ее, впереди снова увидел молнии, дождь… На несколько километров пришлось уйти в сторону. Планер терял высоту. Сколько ни искал потоки — тщетно. Их не было.

Олег доложил судейской коллегии о невозможности продолжать маршрут и произвел посадку на поле. Сел нормально. Вспомнил, что в багажнике есть спортивный костюм. Переоделся, стало легче. Олег осмотрел планер, оказалось, что с бака водобалласта соскочил шланг и вода потекла в кабину…

Сейчас, конечно, смешно, но можно представить состояние спортсмена, когда ты в воздухе не можешь понять, что же произошло с планером, почему потекла вода и что будет дальше. А лететь надо — идут соревнования. В тот день никто из спортсменов не долетел до финиша, и упражнение было засчитано как дистанционное. Разрыв в очках невелик. Олег Пасечник в сумме многоборья стал призером первенства.

С 1984 года Олег Вениаминович Пасечник назначен старшим тренером сборной команды страны.

— Как чувствуете себя в новой роли?

— Трудно сказать, тренер я молодой. Хочется и самому еще выступать. Чтобы быть тренером, мне учиться и учиться. Думаю, надо давать спортсменам больше летать, чаще участвовать в соревнованиях, смелее назначать задания, тренироваться не только в благоприятных для парения условиях… Сейчас принимаем меры по возобновлению полетов в волновых потоках. Планов много. Надо думать и о будущей смене. Для подготовки молодых широкое поле деятельности должно открыться перед школами юных планеристов. И тут очень много проблем. Нужны решительные меры по улучшению работы с подростками… Надо, чтобы все клубы, энтузиасты взялись за работу, и только общими усилиями можно достичь успеха.

Олег Вениаминович Пасечник чувствует себя в ответе за все. Он хорошо понимает, что планерный спорт не только романтичен, он требует глубоких знаний, мастерского владения техникой, смелости, выносливости. Этого он как старший тренер сборной команды страны требует и от своих воспитанников. Только трудом можно добиться успеха.