ЭВРИКА!

С 1937 года Амбарцумяна стала интересовать проблема возникновения и развития звезд. Эта работа завершилась в 1947 году открытием… Были собраны материалы множества наблюдений, сделанных в разных странах. Бюраканская обсерватория еще строилась, а здесь уже изучались тысячи фотографий звездного неба.

Ученый должен обладать удивительной способностью познавать, о которой английский поэт Уильям Блейк писал:

Небо синее — в цветке.

В горстке праха — бесконечность;

Целый мир держать в руке,

В каждом миге видеть вечность.

За первыми намеками на изменения в состоянии звезд и звездных систем последовала «цепная реакция». Теперь Амбарцумян постоянно думал об этих изменениях.

Наступила длительная полоса поисков в звездном мире неустойчивых объектов, явлений перехода небесных тел из одного состояния в другое. В непосредственных наблюдениях, фотографиях, спектрограммах, звездных каталогах — всюду искал он то, что прямо или косвенно относилось к эволюции звезд.

Иногда ученый бывал целыми днями хмур и замкнут. Значит, какие-то теоретические выводы не согласуются с математическими расчетами и тайна какого-то явления остается неразгаданной. Иногда он был доволен ходом поисков: сделаны кое-какие шаги вперед. Непостижимо сложны расчеты. И сколько, оказывается, их, «боковых ходов», ведущих в тупик!

Сторож Бюраканской обсерватории уже давно заметил, что в окнах главного лабораторного корпуса свет гаснет, словно соблюдая табель о рангах. Сначала темнеют окна вспомогательных отделов и служб; потом у младших научных сотрудников; потом у старших; потом у ближайших помощников директора и наконец гаснет свет в кабинете директора. Амбарцумян сейчас пойдет домой и непременно поприветствует дежурного.

Узнав Газаряна, спросит:

— Как ваша рука?

— Рука, Виктор Амазаспович, при мне. Но строителем я работать не могу. Назначили сторожем, сказали: «Твой фронтовой опыт на этом посту как раз пригодится». Вот я хожу и думаю: все говорят, что вы что-то открыли, а что к чему — не знают. И дернуло меня как-то раз хвастануть ребятам на стройке, что я спрошу вас об этом. Дескать, сами меня к себе работать приглашали. Ребята не дают покоя. Что мне им ответить?

— А вы, товарищ Газарян, ответьте, что разговаривали со мной и что я обещал побеседовать со строителями. Но сейчас еще немного рановато. Я вам сам скажу, когда у нас все будет готово. Доброго здоровья!

— Спокойной ночи, товарищ директор!

О собрании строителей было объявлено заранее. Академика ждали. Свободных мест в зале не оказалось.

— Уважают рабочий класс: все пришли! — шепнул соседу искусный каменотес Папазян, пожилой, но крепкий, знающий себе цену человек.

— Посмотри-ка: Амбарцумян, Маркарян, Мирзоян, Гурзадян, еще и еще — вся здешняя наука.

— Да и наши здесь, — откликнулся Гагик Газарян. — Все начальство стройки, сам архитектор Самвел Сафарян.

Обращаясь к собравшимся, Виктор Амазаспович сказал, что встречи астрономов и строителей становятся доброй традицией у них. Они работают рука об руку. Каждый вносит свою лепту в общее дело. А потом перешел к главному.

— Я расскажу вам, товарищи, над какими проблемами мы работаем. Мы считаем, что в нашей Галактике есть звезды старые и молодые. Тем самым опровергается антинаучное предположение, будто все звезды возникли одновременно. Это предположение возникло на основе идеалистической теории о «расширении Вселенной» и первичного атома, якобы созданного богом.

Образование звезд в Галактике продолжается и сейчас, буквально на наших глазах. Звезды возникают не поодиночке, а группами — ассоциациями, а внутри них — небольшими группами.

Ученый изобразил это на доске.

— А раз так, то возникновение разных членов группы взаимно обусловлено. Здесь все взаимосвязано. Следовательно, совершенно отпадает теория о беспричинном возникновении звезд из ничего и обнаруживается несостоятельность теорий, которые за последние годы распространились на Западе.

Раздался вопрос:

— Работают ли над изучением этих звезд другие ученые? Что они говорят?

Докладчик ответил:

— Да, работают. Например, советские ученые: ленинградцы Мельников, Соболев и другие. Их выводы совпадают с нашими.

Слово попросил Гагик Газарян.

Гагик не волновался. Возраст и житейский опыт придавали ему уверенность.

— Я не астроном, — сказал он, — но понимаю, что наши ученые многого добились. Они теперь не словами, а научными фактами могут доказывать, что звезды рождаются на наших глазах, а не созданы в ветхозаветные времена богом. А раз так, то мы можем сказать им: выходит, не зря старались рабочие люди, когда строили телескопы, башни и лаборатории. Не напрасно сидите вы в них, уважаемые наши ученые.

А позднее стало известно, какой огромный резонанс в мировой астрономической науке вызвали работы Амбарцумяна о небесных объектах нового типа, названных им звездными ассоциациями.

В 1948 году в Цюрихе должен был состояться очередной VII конгресс Международного астрономического союза (МАС). Это объединение ученых было создано в 1919 году в Брюсселе. Академия наук СССР стала его членом в 1935 году.

Перед отъездом нашей делегации сотрудники обсерватории задавались вопросом:

— Кто из бюраканцев поедет на конгресс в Швейцарию?

— Точно пока не известно, но Амбарцумян включен в состав советской делегации. Он выступит с докладом о клочковатой структуре межзвездной поглощающей среды.

— А он будет что-нибудь говорить о проблеме изучения звездных ассоциаций?

— Нет! Он считает это преждевременным. Нужно еще многое сделать, чтобы капитально обосновать основной вывод о расширении и распаде звездных ассоциаций.

На конгрессе в Цюрихе вопрос о звездных ассоциациях отдельно не обсуждали, но косвенным выражением признания заслуг Амбарцумяна явилось то, что его избрали вскоре вице-президентом Международного астрономического союза. В английском журнале «Обсерватории в отчете о конгрессе было написано, что, пожалуй, самым интересным оказалось сообщение, не имевшее ничего общего с повесткой дня конгресса, а именно работа Амбарцумяна о клочковатой структуре межзвездной поглощающей среды.

Ученый детально доложил своим коллегам о работе конгресса МАС в Цюрихе. Подчеркнул, что все передовые иностранные ученые проявили живой интерес к работам советских астрономов.

— Однажды ко мне обратился корреспондент буржуазной швейцарской газеты. Он спросил, каких ученых я считаю своими учителями. Я назвал великого русского астрофизика А. А. Белопольского и профессора Г. А. Тихова, рассказал о нашем вкладе в мировую науку, об огромной помощи, которую оказывают русские ученые развитию науки в республиках Советского Союза. Это интервью не было напечатано.


Снова смотрит сторож Гагик Газарян на единственное освещенное окно.

— Вот зайти бы сейчас к Виктору Амазасповичу и сказать: Отдохните! Расскажите, о чем думаете, что делаете?

Амбарцумян в самом деле сделал передышку, прошелся по кабинету; подошел к вазе с цветами, долил воды; взгляд его задержался на портрете Белопольского.

Белопольский… Пулково… Ленинград. Совсем недавно он ездил туда. Побывал на могиле Белопольского. Многое вспомнилось.

В годы Великой Отечественной войны Пулковская обсерватория была разрушена. Потом главное здание восстановлено на прежнем фундаменте; сохранены его классические формы. Изменились только очертания куполов: вместо деревянных вращающихся конических башен над центральной частью здания возвышаются каменные башни. Их увенчивают вращающиеся металлические полусферы с раздвигающимися створками. Строительные работы завершаются, но еще многое напоминает о фашистском нашествии. На северном склоне — братское кладбище защитников Пулковских высот. Перед главным зданием — мемориальная плита в честь героев-гвардейцев, защищавших Ленинград.

В пятидесятые годы в обсерватории продолжались работы по определению звездных координат. Вот когда пригодился астрофотографический материал, полученный одним из учителей Амбарцумяна Сергеем Константиновичем Костинским, более полувека назад. Сейчас фотографируют «вторую эпоху» звезд неба. Сравнение их со снимками Костинского дает возможность установить движение тысяч звезд в рассеянных звездных скоплениях и ассоциациях.

Амбарцумян вспомнил Эрмитаж, беседы с Иосифом Ор-бели об основных направлениях работы Академии наук Армянской ССР.

Звезды манят, а дел в академии тоже много! Амбарцумян смотрит на часы и решает: «Можно поработать еще часок».

Как ни строг режим тишины, установленный на территории Бюраканской обсерватории, днем его нет-нет да нарушают голоса жизни. Подкатили автомобили из Еревана — какие-то важные гости хотят видеть директора. Пришли несколько машин с ящиками, на них надписи: «Осторожно! Не кантовать!» Это аппаратура к новому, двадцатидюймовому телескопу системы Шмидта. Установка телескопа завершается: скоро начнутся фотографические наблюдения избранных участков Млечного пути, нужные для изучения движения звезд… Изрядно шумят строители. Ничего не поделаешь! У них свой план, свои сроки. Еще автомашины — с «зеленым грузом». Это то, что давно ждет садовник. Он правильно говорит: «Сажать надо раньше, чтобы к открытию все было в зелени!»

Почта то и дело приносила в Бюракан вести о том, что теоретические выводы Амбарцумяна о звездных ассоциациях подтверждаются исследованиями советских и иностранных ученых. В числе других статью о звездных ассоциациях опубликовал один из крупнейших астрономов из радиообсерватории Грин Бэнк (США) — Отто Струве, правнук основателя Пулковской обсерватории Василия Струве. Он отозвался об Амбарцумяне как о выдающемся ученом современности. Но в Соединенных Штатах Америки, где жил и работал Отто Струве, еще не было известно, что в Бюракане сделали новое открытие.

В 1949 году Амбарцумян предсказал расширение звездных ассоциаций. Трудно назвать в истории астрономии нашего времени более выразительный пример теоретического предсказания совершенно не известного в прошлом явления. Речь шла о движениях нового типа (распад и расхождение звездных систем), которые и по характеру, и по причинам резко отличались от всего, что изучали ученые прежде.

Не прошло и двух лет, как расширение звездных ассоциаций было дважды подтверждено на основе бесспорных фактических данных: голландским ученым Блаау в Лейдене и Маркаряном в Бюракане.

— Читали, друзья? — спрашивал однокурсников ликующий Саак. — Амбарцумян и Маркарян — лауреаты Государственной премии.

Многие уже знали новость.

Гагик Газарян увидел сообщение об этом в газете «Ай-астан». Ему вспомнился свет в окне директорского кабинета по вечерам и ночам. «Ну а как же иначе? Законы небесным телам пишет…»

Время решило, кто прав и кто неправ, предало забвению некоторые заблуждения, охладило страсти; фундаментальное положение, что звезды в нашей Галактике рождаются и в наше время, мало у кого теперь вызывало сомнения. Хотя на страницах «Астрономического журнала», других научных советских и иностранных изданий споры вокруг этой проблемы продолжались.

— Рождаются ли звезды в звездных ассоциациях? А может быть, в ассоциациях и еще как-нибудь иначе? Рождаются ли они непременно группами? А может быть, в одиночку? Из чего, из какого вещества они образуются?

В среде советских ученых постепенно выявилось единое мнение по коренному вопросу астрофизики. Сейчас можно сказать, что главный итог тогдашних бурных совещаний наших ученых сводился к тому, что все основные выводы Амбарцумяна о физической природе звездных ассоциаций, о процессе звездообразования и групповом происхождении звезд восторжествовали. Это было накануне конгресса МАС в Риме.

Организаторы конгресса предполагали злободневные научные проблемы перепоручить комиссиям. Советские ученые выступили против такого распыления сил: коренные вопросы астрономической науки следует обсуждать на больших собраниях — симпозиумах. Пусть будут широкие дискуссии! Это полезно для науки.

Главный доклад сделал В. А. Амбарцумян, и это усилило интерес ученых всех стран к работам советских астрономов.

После конгресса в Риме по инициативе советских ученых число комиссий МАС по различным вопросам астрономии увеличилось до тридцати девяти. Три из них возглавили астрономы Советского Союза. Отныне московские и ленинградские астрономические учреждения стали руководить, по поручению МАС, крупными международными работами. По сигналам точного времени многие знают Государственный астрономический институт имени П. К. Штернберга в Москве; вместе с Астрономическим советом Академии наук СССР он ведает составлением каталога переменных звезд, уникального издания мирового значения. В Институте теоретической астрономии в Ленинграде вычисляют положение малых планет в разное время. В изданиях МАС стали чаще публиковаться труды ученых социалистических стран. Таким был основной результат римского конгресса Международного астрономического союза.

Загрузка...