Некоторые любопытные приключения и сны

XXVIII Необыкновенное приключение с одним Русским крестьянином

Крестьянин Симеон Федотов, имевший от рождения 25 лет и женатый на крестьянке Анне Ивановой, в 1788-м году поутру в самое заговенье перед Рождественским постом поехал в лес за нарубленными дровами и, наклав тяжелый воз, возвращался домой; но на дурном месте дороги, хотевши поддержать свой воз, падением оного так сильно ушибен, что оба бедра его совсем были раздавлены, спинная кость свихнута и одна нога вывернута, и он без памяти привезен был товарищами домой. В сей тяжкой болезни мог он, с помощью привязанного к потолку пояса, поворачивать только грудь, ноги же и спину поворачивали другие. В таком положении лежал он 7 недель. Четверо таскали его в печь и парили, однако без пользы; мазали потом можжевеловым маслом, и прислан был цирюльник, чтобы пустить кровь; но больной на это не хотел согласиться, говоря, что пускание крови ему не поможет. После того, хотя он и мог таскаться на костылях, однако все не владел ногами и был весьма слаб. Управитель послал его в город к лекарю, который, осмотрев переломленную ногу и найдя ее заросшею уже хрящом, а спинную кость поврежденною, отказался лечить и решительно объявил ему, что он никогда не будет иметь ноги и спины прямыми. Во время сей болезни жена, наскучив им, хотела было отравить его; но, по сделанному на нее доносу, сама в том призналась, была дома наказана и от мужа прощена.

В самое масляничное заговенье, на заутрени, т. е. на рассвете или, по-крестьянски, в поддымки, сделалось ему крайне тяжело; он почувствовал во всем теле такое расслабление, что не мог двинуть пальцем. Скоро потом увидел, на левой стороне в головах у себя, двух юношей ростом с семилетних детей, в длинных платьях, так сияющих, как луч солнечный; но что было у них на головах, того не приметил. Лица их были прекраснейшие, а сами без крыльев. Сии юноши стояли, ничего не говоря, только миловидно на него глядели. Больной испугался и почел в мысли своей, что приходит его конец. Он сказал отцу своему: «Батюшка! ступай скорее по священника причастить меня; кончина моя пришла; и застанет, либо нет». Отец, усмотря его слабость, спрашивал у него, что с ним; но он уже не мог отвечать и остался без языка. Когда отец поспешил отправиться за священником, тогда два сказанные юноши, взяв больного под обе руки, повели его, казалось, вон из избы; он видел себя точно так, как был, т. е. в одной рубашке и с скрюченною ногою. В то же время показался ему обыкновенный ясный дневной свет; но потом чрез минуту перешел он к вечному дому, где уже свет был гораздо ярче. На сем кратком пути, в левой стороне, юноши показали ему мытарей, кои стояли по два, одни других повыше, числом около 20, как бы на лестнице. Юноши сказали ему: — «Тут мы водим души грешные, которых сии мытари у нас отбивают, так что у иной души грешной и нам не можно стоять: Царя небесного прогневаешь». Мытари показались ему в человеческом виде, с ужасными и безобразными лицами и с рогами, и были столь страшны, что, по его словам, если бы увидел их кто здесь живущий, то в то же бы мгновение от страха умер. Сей вечный дом почитается Храмом Божиим; повыше над ним великое сияние и многие вечные, пре-светлые жилища. Возле сего храма множество гуляющих в рясах Божиих зеленого цвета. Они питаются благовонием воздуха, который называется там Благодатью Духа Святого; столь там радостно, как здесь у обедни в Светлое Воскресение. Юноши показали ему Священника, который гулял возле храма; на нем были обыкновенные священнические одежды золотого цвета с разными или со всякими цветами. Священник сей был стар, с русою бородою. О сем Священнике сказали ему, что он совершает службу в храме Господнем всякое воскресение, и что все, тут Живущие, ходят к службе. Храм Господень, внутрь которого он не был введен, был великого пространства, а вышиною подобен здешним церквам. На нем стоял крест. В правой стороне храма виделось вышеупомянутое великое сияние, о коем он не знает, что оно такое; в левой же стороне храма пониже был сад без ограды; в нем находились младенцы крещеные. Юноши сказали: «Здесь младенцы крещеные до 7летнего возраста; им тут быть определено». Ниже сего был сад же, но потемнее; в нем живут некрещеные младенцы. На окружающих сии места лугах гуляют многие, между коими ходит сам-пят некоторый Петербургский господин; прочие четверо, его бывшие слуги. О сем господине юноши сказали ему, что они все пятеро, согласясь, постились, ели один хлеб, носили власяницы, а в обуви ежовую кожу, и в полтора года получили здесь покой; они вместе умерли, тому полтораста уже лет. Потом повели его вниз ниже места некрещеных младенцев в сумрачное царство, где такой свет, как по захождении солнца бывает здесь в сумрачный день. Там все лежат на лугу; в чем одеты не знает; им нет муки, нет и света; только ходят по воскресеньям молиться, а куда, ему не показано. Тут же есть разноцветные огни и что-то кипящее, о чем ему сказано так: здесь некоторые без муки, другие же в муке. Чрез это сумрачное царство привели его к огненной реке; она так широка, что другого ее берега не видно. Огонь сей реки, сказывал он, как будто глядит на человека, и подобен обыкновенному печному огню, только очень жарок, и нельзя, по его словам, на версту к нему подойти. Он чувствовал, что ему жарко было. Юноши при этом сказали ему: «Нельзя ближе подойти». Ибо де хотя мы и Ангелы, но сего огня боимся и не можем в нем помогать грешному, страшась гнева Божия. В огненной сей реке указали чернокнижников, ростовщиков, убийц; однакож крещеные из них находились отдельно от некрещеных. Там ему показывали также цыганок, кои, яко душегубцы, мучатся. Те, которые стоят по шею в огне сем, ужасными голосами вопиют: «Истинный Владыка Царь Небесный, долго ли маяться?» — Тех же, кои на дне глубоко находятся, совсем не слышно. Там и самоубийцы. — Ему сказано: «Напрасно говорят сии слова: потребил душу. Душа не потребляется, не убивается, а потребляется только тело; душа же, где бы ни умер человек, будет здесь». — За сумрачным царством к огненной реке стоит великий железный тын, к которому свет приходит в отсвечиваниях огня реки сей; тут люди подымают беспрестанно один конец сего тына, между тем как другой опять упадает. При них находятся другие, коим легче сих работников: они гоняют тех с одного конца на другой, дабы подымали упадающий тын. Страждут же за одно слово: здесь бы мне сладко в богатстве и славе, а там де мною хоть тын подопри! От сей речи Ангел углем чернеет, когда оную скажут. С сих работников пот льется, как кровь. В чем они одеты, за великим расстоянием не мог он видеть. За рекою находится страна тьмы, где, сказано, живут люди, не наблюдавшие закона, которые не почитали за грех совокупляться с мачехою, с сестрою и проч. По сем водители обратились назад левее; шли по другим уже местам; и, перешед опять сумрачное царство, показали между оным и Раем, или Царством Небесным, страну, в которой жесточайшая стужа. Там издали видел он привязанного к столбу человека в одной рубахе, который, дрожа, кричит: «Господи! озяб я, издрог, долго ли маяться?» Юноши сказали, что он страждет за то, что, бывши богат, гонял нищих и не давал им ничего. Видел еще некоего крестьянина, за ребро повешенного за то, что, притворяясь больным и подкупая выборных, два года не ходил с прочими на работу, а по ночам свое домашнее дело отправлял; он вопиет то же: «Господи! долго ли маяться?», однако он не совсем висит, ибо поддерживает его сила Милосердия. Тут ему приказано от Юношей сказать людям: «Давайте милостыню! Скромная милостыня сияет паче солнца». Потом опять привели в Царство Небесное, где показали ему вдалеке одно небольшое каменное строение и ска-залп: «Тут будут двое из вашего города: один постарее, а другой в твои лета; тот де, который постарее, умыслит изменить Божию Слову; но Бог, по милосердию, не допустит его до сего и лишит жизни в то же время, когда он это задумает. Сии двое из купечества, и торгуют по правде. — Показали в стороне сад Елисеев, в котором будет по смерти бедный, ему знакомый крестьянин Елисей, садовый работник. Сад Елисеев имеет особое от райских лугов и жилищ отделение; в нем прекрасные цветущие деревья и невиданные поющие птицы; там многие гуляют; но каковы и кто, за великим расстоянием он не знает. Потом показали садик дерев из 20, где на возвышенном месте лежит девица П. …. округи, которая жила здесь 42 года. Показано еще приготовленное сиденье для двух крестьян, живущих на дороге из В…… в К……, ибо живут правдою: что посеют, то и едят; сказано притом, что они оба умрут в 1789 году в Светлое Воскресение; а если попросят Господа Бога, то за прежнюю их доброту Господь им жизни прибавит. — Привели к палатам неверного купца, т. е. не Христианского вероисповедания, который выкупал невольников из тюрем, одевал нагих и питал нищих. Затем он видел трех Маймистов, в рогоже гуляющих. Видел молодую девицу, с тростью ходящую; причем сказано, что она из города В….; а за нею шли 4 крестьянина с почтительным видом. Она, говорили, напрядала в год себе на 3 сарафана и на 3 рубашки; а прочее, что вырабатывала трудами своими, тайно давала известным ей бедным, из коих сии 4 пришли с нею в рай; они помнят добро, им сделанное, и благодарят ее. Там же видел он еще великое и прекрасное здание, которое строится для шестерых, в М…. живущих, из коих об одном только крестьянине сказано, что он подает великую милостину, и что здание сие строят ему благословения и желание ему Царствия Небесного тех, кои от него принимают; о прочих же пятерых, кто они таковы и за что тут будут, ничего не сказано. Потом опять было показано ему место, где, на удивление другим, поставлен столп, ежовой шкурою до половины обитый, а внизу столпа раскаленные гвозди; это готовится крестьянину В…. уезда, села К. . или деревни, не знает — готовится за то, что он, питаясь с семейством своим хорошею пищею, одной из З-х невесток своих, которую не любит, дает оглодки и корки; а она плачет, благодарит Бога и никому не сказывает. Сей крестьянин, по смерти, приведен будет мимо мытарств прямо на сие место его муки. Тут же сидит женщина на креслах, и ее терзают змеи, ужи, ящерицы и лягушки за то, что, обещавшись быть девицею, не соблюла обета и вышла замуж. Еще какому-то неизвестному К приказчику поставлено жилище. После сего видел он пятерых человек, лежащих на постелях под одеялами за то, что невинно казнены смертью; им можно лежать, но не можно ходить. — Тут толковали ему о мудрости, ко вреду на земле употребляемой, по которой иные чародействуют: продают такие хлебные семена, кои в два года приходят, а в третий пропадают; обманывают в мерах; и что за это и за прочее бывает. Для примера показали ему, близ страны некрещеных младенцев, женщину на стуле горящую за то, что, по ненависти, первый удой коровы изжарила и вылила в навоз, от чего корова иссохла и умерла; при сем сказано, что за мучение бессловесных животных много потерпят. Еще показан был крестьянин, который путал ноги чужих лошадей для того, чтобы их тем портить и стирать щетки, дабы к езде сделать неспособными; он томился тем, что череп его стягивали конскими волосами. Наконец, юноши ему говорили: «Раб Симеон! скажи, чтобы не клеветали и не ябедничали; не перекрещивались; чтоб любили Бога и ближнего». Толковали также, что Господь хочет, чтобы все шли в рай; но не идут сами, и что как скоро человек обратится на истинный путь и покается, то Господь покрывает тогда все грехи его; но что иные и каются, однакож в покаянии лицемерят; оттого Господь и не приемлет покаяния. Далее толковали, чтоб народ о том не судил, кто как умирает; что о смерти человека ни Ангел и не знают, а ведает о сем один Бог; что Господь не радуется тому, когда люди идут во тьму, но прощает скоро и убийцу обращающегося; что все игры, которые обыкновенно бывают в великие праздники, не от Бога, но от диавола изобретены, в ругательство святости Божией; что Бог не определил (не пишет на роду) никому смерти ни от качелей, ни от пьянства, ни от самоубийства; и что души умирающих от сего прямо ввергаются во глубину огненной реки.

Потом повели его как будто под гору; свет убавлялся и сделался таков же, как наш; они как бы ссунули его с горы; он почувствовал холод, как бы морозом его ошибло; опомнился в самый обед, встал на ноги и сделался здоров. Спинные кости и ноги стали совсем прямыми; внутренние глаза его открылись; он видел грешных людей черными, как смоль; а на тех, кои лучшей жизни, здоровый алый цвет. Тот священник, который с благоговейными мыслями служит, светел в лице и слова его благоуханны, как малина; а грешный и неблагоговейвый черен и так, как бы нес великую на себе тяжесть. Он видел на торгу крестьянина, у которого змей висит, как жернов, на шее за то, что он обещался давать милостыню и давал; но перестал и впал в скупость, послушавшись совета других, которые говорили ему: «Что ты раздаешь; ты сам будешь нищий». В этом сам он признавался ему, хотя Симеон и не сказывал, что он видит на нем, а спросил только, отчего ему тяжело. — Ему не приказано сказывать о трех вещах, о коих, говорит, и думать он боится; и когда спрашивали, то он говорит, что и спрашивать о сем грех. Лучше, говорит он, дам я себя сжечь на костре; лучше увижу отца моего и мать сожигаемых, нежели скажу то, что мне не велено сказывать. Да хотя бы я и захотел кому сказать о том, так язык у меня не поворотится и слов не сыщу в себе. Когда спрашивали у него, для чего он, увидев Ангелов и подумав, что конец его пришел, не сказал отцу, что видит, то он отвечал: «Мне дано было только то сказать, что я сказал, а прочее и хотел я сказать, но не мог выговорить. Ангелы, когда повели его, сказали ему, что они опять его приведут назад, показавши то, что Бог открыть повелел. Также сказывал он: «У меня и поныне такая смелость говоришь о том, что мне приказано, что если бы и палаш висел над моею шеею, я и тогда говорил бы без страха». Когда спросили его, скажи хотя это: те три не-изрекаемые вещи, злые ли или добрые? Тогда он переменился в лице, робел и говорил: «Грех о них и думать». Один из его начальников, вскоре после его выздоровления, принуждал его сказать, какие то были вещи; он, долго противившись, наконец сказал: «Изволь, быть так, я тебе скажу о них; но знай и верь, что я и ты, как скоро я выговорю их, умрем в ту же минуту». Это испугало спрашивавшего, который, не желая так скоро умереть, оставил свое любопытство.

Когда происходило сие видение, тогда тело его лежало бездыханно, без всяких знаков жизни, трое суток; оставалось только движение пальцев, а потому и медлили его погребать.

Господин его находился тогда в тех деревнях и, узнав о сем, призывал к себе крестьянина своего Симеона; расспрашивал, но не хотел всего слушать, а отнес это к бреду, бывающему в горячке, почему и велел ему пустить кровь из правой руки; он, хотя и не хотел этого, однакож должен был повиноваться. Это не лишило его упомянутого зрения. После сего он, по свидетельству управителя тех деревень, жил, упражняясь в молитве и почти всякую ночь ходя тайно на паперть церковную, отстоящую от его деревни в полуторе версте, куда брал с собою товарища, молодого крестьянина Конона; но когда о том узнали, то ему стали препятствовать и даже гнать до того, что хотели отдашь в рекруты.

По совету родня, отца и матери, говоривших ему, чтобы он жил с женою и ее довел бы ее до распутства, он, долго колебавшись сам с собою, наконец послушался их, и в тот же день лишился духовного зрения, что случилось 1789 года в Августе месяце. Восчувствовав сию потерю, сожалел он о сем и раскаивался, почитал великим грехом свой поступок; и потому, согласившись с упомянутым Копоном, пошел в Октябре месяце в лес, в самое пустое место; там во рве вырыли они себе пещеру. С ними были топор и заступ; они нарубили дерев и сделали в пещере сруб, где и жили три недели и пять дней, упражняясь в молитве с коленопреклонением. Пища их во все сие время состояла в льняной избоине, которую дал им крестьянин, приезжавший в лес за хворостом; сверх того, другой крестьянин дал им 20 реп. Когда же ничего у них не осталось, то они ели липовый лист. Б первые шесть дней пребывания в сей избушке, слышали они над собою многих кузнецов, кующих железо с великим стуком, чем крайне были испуганы. Во все сии три недели выходили вон только три раза и, к удивлению, не имели даже нужды в телесных извержениях. О всем этом Симеон не сказывал до тех пор, пока услышали оное от управителя, который и приказал ему то подтвердить; но и тогда просил, чтобы сего не писать, дабы не привести в огласку.

Все сие приключение написано с слов самого крестьянина и сообщено достоверною особою.