Некромагия

Глава 12

Переставив лампу поближе, Гарбуш ударил молотком по широкой железной трубке, вгоняя ее в отверстие на конце длинного бруска из красно-коричневого тиса. Эта древесина твердая, обрабатывать ее тяжело, зато она крепкая, что и требовалось Гарбушу. Юный гномороб добился того, чтобы трубка вошла до упора и при этом продольная щель на ней оказалась внизу. Закончив, взял металлический крючок, просунул в щель — и тут услышал стук.

Он с досадой оглянулся. Гарбуш находился в дальнем конце пещеры, том, что за ковчегами. От них по наклонному полу тянулись ровные, хорошо отшлифованные доски, уложенные в длинный ряд так плотно, что зазоров между ними не оставалось. Настил шел с небольшим уклоном до самых ворот, возле которых расположился Гарбуш, — массивных деревянных ворот, укрепленных железными полосами, с засовом, который могли приподнять лишь пятеро хорошенько поднатужившихся карл.

За ковчегами горели огни, а здесь было темно и пусто. В ковыляющей к нему фигуре гномороб узнал Дикси.

— Чего тебе? — спросил Гарбуш, когда малец приблизился.

— Что ты делаешь?

Гномороб не хотел пока, чтобы другие видели эту штуковину. Во-первых, он вовсе не был уверен, что она заработает, во-вторых, не придумал для нее названия. Ведь название — это очень важно. Без названия новая вещь как бы еще не закончена. Сколько ни замазывай смолой швы, ни крой лаком и ни высушивай, штуковина так и останется штуковиной, то есть чем-то не очень определенным, недоделкой, — пока сознание раз и навсегда не свяжет ее с каким-нибудь словом.

— Неважно, — проворчал Гарбуш. Он завернул штуковину в холстину и спрятал под настил. — Чего тебе надо?

Дикси пояснил:

— Великий чар зовет.

— Опять собрание?

— Да, но не общее, а только у тех, кто отправляется в экспедицию.

— Ух ты! — обрадовался Гарбуш и стал вытирать руки о фартук. — Наверное, сейчас, наконец, все расскажут.

— Идем быстрее, а то пропустим. Поднявшись вдоль настила, они обошли ковчег.

Дальше стояли печи, наковальни и верстаки, у которых трудились гноморобы.

Строительство малого ковчега подходило к концу. Рабочие уже сделали обшивку, покрыли ее лаком, изобретенным добрым мастером Лейфой. Ковчег лежал на платформе с колесами, рядом другие рабочие раскладывали полотнища емкостей. Их сделали из крученого шелка, теперь карлы пропитывали его особой смесью. По заказу Доктуса торговцы привезли откуда-то издалека вещество под названием гуттаперча. Гарбуш тогда очень заинтересовался и узнал, что это — смола деревьев, которые в Зелуре не растут. В коре делают надрез, смола вытекает и быстро твердеет на воздухе. Для размягчения ее погружают в кипяток, а затем помещают в особые сосуды для перевозки, уже в мастерской гуттаперчу растворяли над огнем в больших железных тазах, добавляли льняное масло, а после мел, чтобы смесь стала гуще. Тафту из крученого шелка в верхней части оболочки сшили двойным слоем, так как там, по словам мастера Лейфы, она будет подвергаться наибольшему давлению газа. Тафта после пропитки смесью гуттаперчи и льняного масла с мелом становилась непроницаемой для влаги и подземного газа, которым Лейфа собирался наполнить емкости.

Гарбуш пошел было дальше, но Дикси окликнул его:

— Погоди. Нам наверх, — и стал взбираться по висящей вдоль борта веревочной лестнице с деревянными ступеньками.

— Почему наверх? — удивился Гарбуш.

— Так ведь там все и собрались.

Гарбуш окинул взглядом громаду ковчега и полез следом.

— Это называется штормтрап, — затараторил Дикси сверху. — А это — шкафут... — он стукнул костяной ногой по широкой доске, что тянулась вдоль борта. — Чтобы от кормы к носу можно было пройти. Добрый мастер Лейфа когда-то плавал на корабле и сказал, что мы будем использовать уже придуманные слова...

— Знаю, — перебил Гарбуш. — Отец говорил.

Они направились к носу ковчега. До сих пор мастер Лейфа не разрешал подниматься сюда никому, кроме рабочих, и Гарбуш крутил головой, разглядывая пещеру: он еще ни разу не видел ее с такой высоты. Слышались беспрерывный лязг, шипение и бульканье. К каменным сводам поднимался дым и жаркий пар, красные огни метались в полумраке. Между ковчегами виднелись три кожаных пузыря, накрывающих выходы газовых колодцев. По сути, это были узкие шахты, пробитые от глубинных каверн, полных подземного газа. Его собирались подвести к емкостям посредством сшитых из холстины гибких трубок.

На ковчеге пахло лаком и сосной. В носовой части перед шканцами толпились молодые гноморобы, стояли бочки с пресной водой, еще не спущенные в трюм. На возвышении сидели мастер Бьёрик и Доктус. Ноги чара доставали до палубы, а короткие ножки доброго мастера болтались в воздухе. Под шканцами было помещение, ведущая в него приоткрытая дверь оказалась как раз между ног Бьёрика.

Юный Кепер помахал рукой и стал протискиваться к ним, но тут добрый мастер произнес:

— Сядьте все, начинаем. Дикси, а тебе придется уйти.

Гноморобы зашептались, поглядывая на оторопевшего Дикси.

— Почему уйти? — спросил тот.

Бьёрик покосился на Доктуса Савара, но аркмастер сидел, склонив голову, и, казалось, не замечал, что происходит вокруг.

— Это из-за моей ноги, да?

Не поднимая головы, великий чар заговорил так тихо, что усевшиеся на палубе гноморобы были вынуждены умолкнуть.

— Все дело в грузе, который ковчег может поднять. Эта опытная модель — небольшая. Мы использовали самые легкие сорта древесины, но и емкости здесь будут меньших размеров. А ведь придется взять с собой много провизии. Я уже заплатил торговцам, завтра подъедут четыре телеги с солониной, овощами, хлебом и вином. И еще оружие. И вода. Ковчег не сможет поднять всех. Мы пытаемся облегчить его любыми способами, убираем всякий лишний груз. К сожалению, после всех расчетов было решено несколько сократить количество членов команды.

В глазах Дикси стояли слезы.

— Нет, это из-за ноги! — воскликнул он. — Вы считаете меня лишним грузом из-за ноги!

— Юный Дикси! — повысил голос Бьёрик. — Как ты смеешь?

Гарбуш привстал. Он не умел молчать, когда в его присутствии происходило что-то, по его мнению, неправильное.

— Но зачем брать столько провизии? Целых четыре телеги! Мы не так уж много едим.

Доктус Савар развел руками.

— Юный Гарбуш! — Бьёрик явно начал сердиться. — Как ты думаешь, великому чару нравится тратить свои деньги просто так? Мы долго рассчитывали количество членов команды и провизии. В пути пополнить запасы будет негде. Даже воды негде взять. Мы...

Тут Гарбуш совершил то, что считалось проявлением крайней невежливости для юного карлы: он перебил мастера.

— Почему негде? Разве мы не можем пополнять запасы на земле?

Лицо Бьёрика побагровело. Он набрал в грудь побольше воздуха, но Доктус положил руку ему на плечо, и добрый мастер, с шумом выдохнув, процедил сквозь зубы:

— Юный Гарбуш, я уже неоднократно говорил тебе: ты глуп. Опускать и поднимать ковчег? Ты представляешь, что для этого понадобится травить газ из емкостей, а после вновь надувать их? Мы можем сделать это здесь, в мастерских, но где ты намереваешься взять газ в пути?

— Необязательно спускать газ, — возразил Гарбуш. — Когда ковчег прилетит туда, куда собирается прилететь, как вы опустите его? Сбросите якорь, зацепитесь за что-то, за какое-нибудь дерево, и воротом подтянете к земле. Точно так же можно будет поступать и в пути.

— А если мы будем пролетать над землями врагов? Или там, где нет ничего живого? А если... — Бьёрик вдруг замолчал, вспомнив что-то, и неуверенно покосился на Доктуса Савара.

— Великий чар, об этом вы сами собирались рассказать им, — пробормотал он.

Доктус, глазами найдя в толпе гноморобов Гарбуша, сказал:

— Ковчег полетит не над землей. Мы ожидаем, что на протяжении всего пути... во всяком случае, большей части пути под ним будет вода.

После этих слов надолго воцарилась тишина.

— Мы отправляемся на запад? — произнес Дикси, забыв, что он-то уже никуда не отправляется. — Над океаном?

— Но зачем? — Гарбуш вконец растерялся. — Ведь там ничего нет.

От отца гномороб слышал, что в океане неподалеку от берега есть несколько островов — но и все. Дальше — одна только вода. Несколько кораблей, капитаны которых надеялись найти новые земли, так и не вернулись.

Гарбуш засопел — этот звук у него обычно сопровождал либо напряжение чувств, либо усиленное движение мыслей в голове.

— Хорошо, тогда можно будет ловить рыбу!

— Юный Гарбуш... — заговорил добрый мастер, но гномороб не слушал его.

— Для этого даже не придется опускаться! — Он вскочил, размахивая руками. — Вот смотрите, сеть между двумя длинными веревками наподобие лотлиня! На концах гири, мы бросаем их в воду с носа, так, чтобы одна пришлась по правому борту, а вторая по левому. Грузила тянут их вниз, сеть в воде расправляется, ковчег летит себе дальше, а рыба будет попадать в сеть. Потом достанем ее лебедками, главное, не запутать при этом!

Бьёрик и Доктус Савар молчали, глядя на Гарбуша, большинство сидящих на палубе гноморобов повернули к нему головы. Он вдруг понял, что стоит, опершись одной рукой на бочонок с водой, а вторую вытянув вперед, и смутился.

— Мне кажется, это должно сработать, — пробормотал гномороб, усаживаясь на бочонок.

Чар и мастер переглянулись.

— И вправду, — Бьёрик почесал затылок. — Не вижу препятствий. Хотя сеть тоже добавит веса. И будет сильно тормозить движение. Но, конечно, только во время лова.

— Я еще успею отказаться от двух повозок с провизией, — сказал Доктус.

— Значит, Дикси может лететь с нами? — спросил Кепер из толпы.

— А зачем столько воды? Мы ведь можем брать ее в океане, — подал голос какой-то умный юный гномороб, и все засмеялись.

Глаза аркмастера вновь отыскали Гарбуша.

— Ты займись сетью и этими лотлинями. Добрый мастер?.. — Доктус перевел взгляд на Бьёрика, и тот кивнул, соглашаясь помочь.

— Я бы предпочел, чтобы на ковчеге было больше команды и оружия, — признал Бьёрик.

— А я буду готовить! — выкрикнул Дикси, и вновь раздался смех. — Нет, правда, мамаша научила меня!

Чар решил:

— Хорошо, ты летишь.

— Да, но куда? — спросил Гарбуш. — Ведь океан сливается с небом. Так для чего мы отправляемся в этом направлении? Мы что, собираемся добраться до неба?

Все глаза уставились на Доктуса. Аркмастер молчал — Гарбуш вдруг заметил, как он осунулся за последние дни. Казалось, что все происходящее вызывает в нем протест, и великому чару приходится беспрерывно бороться с самим собой.

— Пока еще я не могу сказать вам. Вы отправитесь далеко, это все, что я знаю.

— Так вы не с нами? — понял Гарбуш.

Он увидел, как изменилось лицо Бьёрика, и с удивлением осознал, что это — новость и для доброго мастера. Бьёрик посмотрел на чара, а тот отвел взгляд, Юные карлы на палубе растерянно переглядывались. Чар не летит? Он, который и просил их отправиться в экспедицию...

Бьёрик что-то тихо спросил у него, но Доктус молчал. Дверь, ведущая в помещение под шканцами, раскрылась, и все разом смолкли — на палубу выбрался пожилой человек в темном плащ-пальто, высоких сапогах и круглом берете. Юные карлы с недоумением разглядывали незнакомца, а Гарбуш, сам не зная почему, сразу понял, что это Октон Маджигасси. Хотя раньше гномороб полагал, что Владыка куда старше. В его внешности присутствовало странное противоречие: лицо Октона было лицом пожилого, но еще не старого мужчины, хотя глаза принадлежали древнему старцу.

— Не мучайте аркмастера, — произнес Владыка негромко. — Он и так страдает из-за всего этого. С вами отправляюсь я. Цель путешествия вы узнаете, когда ковчег снимется с места. Теперь, если кто-то хочет отказаться, самое время для этого.

Гноморобы горой стояли за Доктуса Савара, ведь когда-то он спас их. Гарбуш знал, что добрый мастер, Бьёрик готов на все ради чара. Однажды Бьёрик упомянул, что, если бы не Доктус, он бы лишился не только левой руки, но и жизни. А Октон Маджигасси был для них никто. Владыка Универсала... Что карлам до Универсала и его цехов?

Несколько гноморобов неуверенно поднялись, переглянулись и стали пробираться сквозь толпу. На лице Бьёрика отразилась мучительная борьба. Он спрыгнул на палубу, встав вполоборота к чарам, глядя на Доктуса с обидой. Савар смотрел на палубу. Гарбуш поймал устремленный к нему взгляд юного Кепера, затем к нему обратились глаза еще нескольких карл: они ожидали, уйдет ли он или останется сидеть.

Октон Маджигасси заговорил:

— Последнее, что я хочу сказать, пока вы решаете, как поступить. Вам нет дела до происходящего в Форе, но учтите — от того, отправимся мы или нет, зависит очень многое. Судьба Доктуса, этих мастерских, всего вашего квартала, наконец. Пусть вам безразличны дела людей, но ведь все вы слышали про Некроса Чермора, Гело Бесона и Сола Атлеко? Кто бы из них ни пришел сейчас к власти, вещественной магии придется несладко. Ковчег должен тронуться с места через два-три дня, а иначе он не сдвинется никогда.

Через два-три дня? Юный Гарбуш сидел, опустив голову. Он знал, что все равно полетит. Но раньше он полагал, что до начала экспедиции осталось куда больше времени. Нужно срочно рассказать все Ипи. Засопев, он слез с бочонка и громко произнес, обращаясь ко всем:

— Я лечу, — после чего развернулся и заспешил к штормтрапу. И, только спрыгнув с последней ступеньки, вспомнил, что сейчас глубокая ночь, а люди по ночам имеют привычку спать.