Некромагия

Глава 18

Альфар ударил Дука Жиото кулаком с зажатой в нем плетью, и тюремщик полетел на пол.

— Лжешь! — выкрикнул младший Чермор. — Ведь лжешь же, скотина! Лампа перевернулась, начался пожар — что это за бред?!

Зоб стоял под стеной, неподвижно уставившись перед собой, Некрос молча наблюдал за происходящим.

На лице Дука Жиото возник и тут же исчез гнев. Преувеличенно громко застонав, тюремщик пополз вдоль стены.

— Ведь старик все нам сказал... — донеслось до братьев Черморов. — Он сказал: Октон прячется у Доктуса. И тут откуда-то выскочил этот стражник, он, наверное, через окно влез. Стал бросать дротики, попал Зобу в плечо и меня ранил. — Дук показал левую ладонь, обмотанную тряпицей. Лицо обратилось к братьям, по грязным щекам текли слезы. Жиото умоляюще посмотрел на Некроса, и тот приказал:

— Рассказывай дальше.

— Мы набросились на него, — прохныкал Дук. — Он отступил в мастерскую, где лежал старик, случайно перевернул лампу, захлопнул перед нами дверь, заперся. Я сказал Зобу выбить дверь, когда от крюка в ней появились дыры, через них пошел дым. Этому старикашке и стражнику все равно ведь некуда было деться оттуда, мы вышли на улицу, отошли подальше и стали ждать. Загорелся весь дом, крыша упала, все сгорело...

— А что за стражник появился там? — спросил Некрос. — Не такой ли долговязый, с худым лицом, глаза маленькие, подбородок с ямкой? Он капитан, одет побогаче, чем простой стражник...

Жиото вдруг стал биться лбом о пол, что-то шипя.

— Нек, ты же говорил, что этот слизняк и сам видел Геба возле селения? — вспомнил Альфар. — Значит, должен был его узнать. Ты послушай, как он скулит! Ну, точно, так и есть, Геб и был со стариком в том доме! Эй ты, говори, там был капитан? — Жиото не отвечал, и Альфар, подскочив к нему, стал бить тюремщика ногами.

Дук сжался, прикрываясь от ударов, пополз к Некросу. Альфар в ярости прыгал над ним, топча извивающееся тело. Некрос смотрел, как тюремщик подползает к нему. Жиото обхватил чара за щиколотки, рыдая и плюясь кровью из рассеченной губы, стал целовать сапог.

Брови Некроса приподнялись, он переглянулся с Альфаром.

— Погоди, Аль. Дук Жиото, а ты слушай внимательно. Он будет бить тебя, пока ты не скажешь всю правду. Вы должны были прийти туда, узнать у старика, где прячется Владыка, убить, разрезать, спрятать части в мешок, унести и закопать. Оставить только голову и принести нам, чтобы мы точно знали, что Архивариус мертв и не донесет на нас Владыке. Вместо этого ты говоришь о каком-то пожаре, капитане... Это очень плохо, Дук Жиото! Что, если капитан Геб сейчас заявится сюда, захватив всю городскую стражу? И чаров из Универсала — ведь Архивариус служил там.

— Никто не заявится, — прошептал Дук. — Они же сгорели, оба сгорели!

— Откуда ты знаешь? Ты видел трупы?

— Да... нет! Трупов не было, но ведь они оставались заперты в горящей комнате, куда же они могли деться? Они...

— Так почему ты не притащил голову, пусть даже обугленную? — подал голос Альфар, и Жиото, покрепче обхватив ноги Некроса, спрятал лицо, прижавшись лбом к сапогу. — Не зли меня еще больше, тварь! — заорал Альфар.

— Они исчезли, ваша милость! Мы заглянули в комнату, когда дверь уже прогорела и внутри все пылало, — их там не было! Никого не было, только огонь, никаких тел...

Некрос попытался высвободиться, но Жиото держал крепко. Он лежал на животе, лицом вниз, прижавшись головой к сапогам. Аркмастер кивнул брату, и тот сильно пнул Дука ногой. Тюремщик дернулся, перевернувшись на бок, прижал колени к груди. Из-под кресла выбрался Тасси, подошел к Дуку, обнюхал, хрюкнул и удалился обратно.

— Исчезли? — переспросил аркмастер почти ласково. — Ты уверен, Дук? Может, вы не разглядели их в дыму?

— Нет, там никого не было, — еле слышно выговорил Жиото.

Некрос прошелся по комнате, остановился перед Зобом — тот, казалось, не осознавал, что происходит рядом, ничего не видел и не слышал. Чар встал над Дуком и приказал:

— Иди во двор, помойся. Приведи в порядок одежду. Вернись в тот дом. Не попадись стражникам, они могут быть там. Если это так — дождешься ночи, хотя лучше бы тебе прийти сюда побыстрее. Обыщи то, что осталось от дома, это помещение под лестницей. Если ты ошибся, значит, найдешь там обгоревшие трупы. Тогда принеси нам две головы, капитана и старика. Если трупов нет — узнай, куда они подевались. Вернешься и расскажешь все. Тогда я прощу тебя. Мастер Бонзо недавно рассказывал, что почти закончил работу над новым, небывалым приспособлением, — ты ведь не хочешь, чтобы мастер испытывал его на тебе, а, Дук Жиото? Поэтому не пытайся сбежать из Форы. У мертвого цеха везде соглядатаи, тебя увидят, догонят, приведут сюда — тогда Альфар отправит тебя в кузницу, к мастеру. Ты все понял, Дук?

Лежа в той же позе, Жиото пробубнил нечто утвердительное.

— Тогда вон отсюда! — рявкнул Альфар.

Дук перевернулся, упираясь в пол коленями и лбом.

— Иди, — сказал Некрос.

Тюремщик с трудом поднялся, согнувшись в три погибели, проковылял к двери и вывалился из комнаты.

— Во всяком случае, он выяснил, что Владыка у Доктуса, — произнес Некрос, когда Альфар, все еще возмущенно поблескивая глазами, захлопнул дверь за Дуком. — Мы можем напасть на квартал гноморобов?

— С кем? — спросил младший Чермор. — С десятком эдзинов, что остался у меня? Или с тремя десятками тюремщиков? Это же смешно, Нек! Их едва хватает для нужд Острога. А у Доктуса — сотня карл.

— Насколько я понимаю, гноморобы не слишком хорошие бойцы.

— Значит, ты не очень-то хорошо понимаешь. Они вполне способны постоять за себя. В своих мастерских они делают оружие не хуже, а то и лучше, чем цех оружейников. Это невыполнимая задача, Нек, справиться с карлами в их квартале. Тем более там все изрыто норами, карлы хорошо знают их, а мы не знаем вовсе.

— Раз так, надо все обдумать. Октон пошел к Доктусу не только потому, что тот его ученик и друг. Октону что-то нужно от аркмастера. Что?

— Возможно, он хочет спрятать Мир в квартале карл, зарыть в одной из нор? — предположил Альфар.

Некрос покачал головой.

— Едва ли. Любое место в Форе не годится. Легенды о Лабиринте Стихий в недрах Шамбы, возможно, и правда, но и Лабиринт не будет надежным укрытием. Октон не может позволить себе спрятать Мир где-то рядом, ему необходимо отвезти обруч подальше. Он решил, что Доктус со своими гноморобами поможет ему в этом. Если напасть на их квартал нельзя... Значит, мы должны проследить, куда Владыка повезет Мир.

Альфар потер царапину, оставшуюся на его лбу от рукояти меча Хуго Чаттана.

— А помнишь компас, который достался нам от отца? Компас и тот мешочек, что был с ним? Мы еще долго пытались сообразить, какое применение им можно найти...

Некрос задумался.

— Да, — произнес он, наконец. — Мы воспользуемся им. Но как нам... Аль, у нас есть шпионы среди гноморобов?

— Нет. Хотя за кварталом, конечно, следили. И один карла, часто отлучающийся оттуда, привлек внимание соглядатаев. Тогда я не придал сведениям особого значения, но теперь... Брат мой, брат мой! Ты выглядишь по-другому и ведешь себя не так, как раньше. Почему ты столь серьезен и угрюм? Что тревожит тебя?

Некроса тревожило многое. Изменения начались в нем после схватки с шаманом на кладбище, теперь аркмастер как бы со стороны с холодным любопытством наблюдал за самим собой. Смертный чад и музыка безумия не исчезли, их следы остались в Черморе, будто серый налет на воске его сознания — и налет этот постепенно разрастался, твердел. Некрос чувствовал, что грубое и жесткое колдовство шамана помогло ему лучше постигнуть суть некромагии, подобраться к ее глубинным истокам. Сейчас аркмастер глядел на мир по-другому. Временами ему чудилось, что он видит темные нити смерти, зачатки еще не начавшегося разложения во всех окружающих предметах и людях. Раньше он часто улыбался — хотя это никогда не была искренняя, радостная улыбка, скорее ирония или цинизм, — но теперь ощущал, что губы отказываются изгибаться соответствующим образом.

Темный налет, подобно островкам тины, расползающийся по его сознанию, и устрашал, и манил Некроса. Аркмастер хотел увидеть Риджи Ана. И в то же время он боялся увидеть ее. Риджи была источником невидимого света, который мог повредить некромагии, все глубже пропитывающей тело чара.

Размышляя обо всем этом, Некрос Чермор ничего не ответил Альфару. Приказав Зобу следовать за ним, чар покинул, комнату.

Мастер Бонзо встретил их улыбкой. Облаченный в штаны и фартук, он стоял над диковинным металлическим устройством, состоящим из захватов, шипов, острых спиц, крючков, лезвий и пилочек — все это висело на больших и малых пружинах, натянутых в изогнутой раме. Еще там присутствовало кожаное седло с ремнями на пряжках и зажимные скобы для конечностей.

Лиловый свет сочился сквозь стены кузницы, в нем сновали мушки. Их стало куда больше, звеня, они клубились над новым устройством кузнеца. Бонзо положил его на деревянную станину возле подвешенной к потолку клети. Худые волосатые руки его напоминали палки, обмотанные веревками: не слишком крупные, но твердые, полные силы мышцы натягивались под кожей, за долгие годы потемневшей от навсегда въевшейся копоти.

— Чем это ты занят? — спросил Некрос.

— Я назову ее Диворама, — откликнулся Бонзо.

— Рама для девы? — не понял аркмастер.

Кузнец досадливо дернул себя за бородку.

— Нет-нет, не «дева», а «диво», что намекает на, э-э, исключительную великолепность, прекрасность и ценность данного устройства, имеющего, как вы, конечно, заметили, общий вид рамы. Но дева... Что же, не скрою, дева мне сейчас пригодилась бы. Да что говорить, молодой аркмастер, дева совершенно необходима, желательно, чтобы она была у меня уже в ближайшую ночь. — Бонзо показал на клеть. — Как видите, она пуста, а мою Дивораму нужно испытать.

— Ты скоро получишь хорошую, крепкую деву, — заверил Некрос.

— Прекрасно, прекрасно! — обрадовался Бонзо. — Крепкую и хорошую, говорите вы? Заранее предвкушаю сладость общения с ней. Думается, я останусь доволен, вполне доволен.

Еще несколько дней назад двойственный смысл этого диалога позабавил бы Некроса, но сейчас чар остался серьезен. Бонзо вполне искренне полагал, что наилучшее использование для хороших молодых дев — это сначала поместить их в висящую на цепи клеть, а после опробовать на них какое-нибудь из новых приспособлений.

— О, это ваше чудо! — произнес мастер, в облаке звенящих мушек обходя лича. — Как прошло испытание, как мой Трудяга?

Он пригляделся к напильнику, озабоченно потрогал царапину на крюке и заключил:

— Все держится крепко, не так ли?

— Что ты успел сделать? — спросил аркмастер.

Бонзо снял с рук лича инструменты и вернулся к верстаку.

— Начнем с доспеха. — Вновь подступив к Зобу, кузнец нахлобучил ему на голову покатый шлем.

— Я бы не хотел перегружать этого молодца. Обычный человек может при необходимости снять с себя доспех, но для нашего дорогого Зоба это будет затруднительно. Посему я решил совместить металлические части с неметаллическими. Как я понимаю, Зоба невозможно убить, просто проткнув его, но ведь многочисленные раны — тем паче, если они будут рубящими — могут привести к выпадению различных кусков плоти из тела. Возможно, вы знаете, что пластины принято закреплять на кожаной основе, однако в таком случае они могут не только смяться — хороший удар пробьет их, к тому же лучник или арбалетчик способен, метко прицелившись, попасть в места стыков. Потому я пошел иным путем: как видите, пластины спрятаны под кожей. Теперь клинок будет при ударе застревать в ней. Поглядите, аркмастер. Первое — шлем. Он сварен из железных ромбов, поверх идет кожаный колпак. В нем восемь прорезей по кругу, через них наружу выходят лезвия. Спереди выступ в форме клюва, защищающий лицо. А вот здесь у нас, смотрите-ка... конский хвост! Замечательная деталь, вы согласны? Хвост разрубить невозможно никаким клинком, я, во всяком случае, не слыхивал о подобном подвиге.

Мастер отступил, окинул взглядом лича в надвинутом до бровей шлеме, с пышным хвостом, свесившимся до плеча. Оставшись вполне довольным, Бонзо взялся за доспех.

— Теперь — ошейник для защиты шеи. Вот нагрудник, а тут у нас наспинник. Ниже полуобручи, которые позволят нашему дорогому Зобу сгибаться. Бока прикрыты сплошными пластинами вроде вон той, что на верхней части груди. Коль скоро Зоб не сам все это надевает, то правая пластина впаяна в общий, э... в общую конструкцию. Вы понимаете, молодой аркмастер? Мы имеем поддоспешник, сверху металл, снизу — покрывающую бригандину кожу — к этой-то коже я и приклепал пластины. А левая пластина присоединена к грудной створке, со спинной же ее при надевании соединяют застегнутые пряжки, да еще шнуровые завязки. И плечевая лопасть...

— Бригандина? — перебил Некрос.

— Что? — мастер Бонзо замер с приоткрытым ртом. Глаза кузнеца горели воодушевлением. — Ах, да! Бригандина — так это называется. Прошу вас, не сбивайте меня, молодой аркмастер! Что еще... да! На плечах — погоны, также приклепанные к коже изнутри. Руки и ноги — трубка из полуобручей, да еще раковины на локтях и коленях. И вот еще, вы умилитесь этой детали — кольчужные шорты. Ну и, кроме того, поскольку вот эта область тела особенно дорога сердцу каждого мужа, я сделал штаны, особые штаны, оснащенные сзади вот такими выгнутыми тарелками, а здесь, посередине спереди, такой, видите, забавной железной раковиной...

Бонзо облачил лича в особые штаны, обошел, подергал с разных сторон и отступил.

— Пожалуй, и штаны, и шорты — это все же излишество, — задумчиво промолвил он. — Наш дорогой Зоб, пожалуй, не сможет теперь ходить...

В конце концов, особые штаны пришлось снять, но и без них Зоб с виду стал куда шире, чем казался раньше.

— А оружие? — спросил Чермор.

— Есть и оружие!

Кузнец скрылся за горном, голос его донесся оттуда в сопровождении лязга и звона:

— Несколько сменных приспособлений, одно из них — моя гордость. Я занимался им долгое время в часы досуга, так как оно не имеет отношения к основной работе, но является увлечением... Использовались смешанные материалы, вполне упругие и надежные... По четыре желоба на каждой... Рычажное приспособление, камера велика, но не добавляет лишнего веса... Пластинчатая пружина и, главное... главное — съемный механизм!

Бонзо появился, широко расставив руки, он нес охапку разнообразных предметов, состоящих из металлических и деревянных частей.

Брякнув ношу на пол, мастер оглядел кучу оружия у своих ног. Вытащил из нее два полых цилиндра, открытые с одной стороны и закругленные с другой, надел на культи Зоба и сдвинул зажимы. По бокам цилиндров тянулись продольные углубления, в закруглениях имелись отверстия, которые можно было ужимать и расширять, вращая плоские головки винтов. Из одного цилиндра снизу торчал крюк.

— О чем это ты сейчас толковал? — спросил Чермор.

Мастер поднял диковинный арбалет с утолщением на ложе.

— Я назвал его Скороспел. — Кузнец принялся закреплять арбалет в продольном углублении на левом цилиндре. — Этот вот выступ на самом деле является колчаном, где спрятаны три десятка коротких толстых болтов. Угол острия-пирамиды у них таков, чтобы пробивать цель с наибольшим уроном для оной, а если вы попадете в кость — о, она не просто треснет, но разобьется осколками! После каждого выстрела Зоб взведет рычажной механизм при помощи крюка коим оснащена насадка на его правой руке. Уверяю вас, сделать это можно очень быстро. Пока он будет взводить самострел, следующий болт под собственным весом скатится в желоб. Таким манером после некоторой тренировки можно будет добиться опустошения всего колчана за очень непродолжительное время. Я успел сделать два по десять десятков болтов, мы положим их во второй колчан, обычный, кожаный, на спине Зоба. Конечно, чтобы заново наполнить колчан арбалета, необходима чья-нибудь помощь...

Мастер закончил крепить Скороспел, полюбовался своей работой и вновь склонился над грудой оружия.

— Я приспособил для Зоба боевой молот, неплохой топор, совмещенный с короткой секирой, палицу, копье... Что вы выберете, аркмастер?

— А это что? — спросил Некрос, углядев в груде металла цепь.

— О, отлично! — просиял кузнец. — Как раз хотел указать вам на данный инструмент. Смотрите, здесь мы имеем совмещение длинного меча с парными лезвиями и двуядерного шипового цепа. Это — Балагур, такое имя я ему дал.

Подобного оружия Некрос еще не видывал. Словно два меча соединили, продольно вдев друг в друга, — получилась пара перпендикулярно соприкасающихся по оси лезвий и, соответственно, четыре режущие кромки крест-накрест. Наконечник отсутствовал, вместо него лезвия расклепаны в круглый блинчик с отверстием по центру. В отверстие вдето кольцо, в него — второе, и от этого второго кольца свисала пара длинных цепей. Заканчивались они металлическими шарами. Поверхность одного, более массивного, покрывали короткие шипы-конусы с толстыми основаниями, поверхность второго, поменьше, — длинные тонкие шипы-иглы.

— Прислушайтесь. — Мастер потряс оружием, и шары закачались, ударяясь друг о дружку. Большая сфера при этом издала низкий заунывный звук, меньшая — весело зацокала.

— Не правда ли, они будто переговариваются, балагурят о чем-то?

— Видимо, спорят, кому удастся выпить больше вражеской крови? — предположил Чермор.

— Да! — вскричал кузнец, прилаживая Балагур к насадке. — Именно! Замечательно сказано, молодой аркмастер!

Они отошли, разглядывая Зоба — в шлеме, доспехе, с арбалетом на левой насадке и цепным четырехлезвенным мечом на правой. Насадки поблескивали, шары покачивались, ударяясь, о чем-то спорили металлическими голосами. Многострельный арбалет казался горбатым из-за укрепленной на ложе деревянной коробки-колчана.

— Мне кажется, он чудесен, — признался Бонзо.

— Никаких сомнений. Хотя...

— Однако ему следует хорошенько потренироваться.

— И это верно. Но мне кажется...

— Что-то не так, молодой аркмастер?

Некрос посмотрел на арбалет, на цеп.

— А! — произнес он, наконец. — Ну, точно. А как Зоб будет стрелять?

— Что значит «как»? Направлять наконечник стрелы и дергать за... Рукой дергать за спусковой... — Бонзо уставился на лича.

— Чем-чем он будет дергать? — переспросил аркмастер.

Кузнец надолго умолк, приоткрыв рот, и наконец воскликнул:

— Не беда! Я приспособлю там кольцо, наш красавец станет дергать за него тем же крюком, предназначенным для взвода Скороспела. К сожалению, для этого сейчас придется снять с него арбалет...

— Вот именно, — Некрос повернулся к мастеру. — И последнее. Рукоять меча, которая осталась от деда. Как-то отец рассказал, что она у вас.

— Вы, конечно же, имеете в виду тот меч, с которым Гэри Чермор прошел через все сражения?

— Да, я...

— Тот самый, которым он зарубил Старца Горы, повелителя эдзинов?

— Именно. Я бы хотел...

— Великий Лик Смерти, сломавшийся в тот день, когда Гэри умер, тот, который...

— Да, — сказал Некрос. — Он у тебя? Принеси.

Мастер Бонзо с благоговением посмотрел на Чермора и ушел за горн. Появился вновь, бережно неся на ладонях изящную рукоять черного металла. Навершие было выполнено в виде головы с круглыми расширенными глазами и провалом рта, крестовина представляла собою две согнутые в локтях руки. Клинок сломался у самого основания, оставив лишь каемку в форме вытянутого ромба на верхней плоскости крестовины.

— Собирается ли аркмастер возродить славу Гэри Чермора, восстановив меч? — вопросил кузнец, опускаясь на одно колено.

— Да, — сказал Некрос. — Но выковывать клинок заново не надо. Я воскрешу меч иначе. Теперь уже я чувствую, что способен на это. И раздобудь для него какие-нибудь ножны.

Мастер Бонзо, низко склонив голову, протянул Некросу Чермору обломок легендарного меча.