Нелюдимый (СИ)

Глава 1

Я сидела у костра и в который раз кляла брата за такую подставу. Если бы не Димка, сидела бы я сейчас не на берегу вонючего озерца, а тусовалась бы с Белкой в новом мотоклубе. А вечером бы парень одногруппницы обязательно покатал бы меня на своём новом байке.

Ночь, дикая скорость и свежесть весеннего ветра в лицо. Крышесносно!

А что в итоге я получила?!

Беспонтовая компания брата, а ещё костерок на берегу местной лужи, долбёжка из колонок, ящики с пивом и сраные палатки кругом.

Вот что за хрень!

Вся моя свобода летит к чёрту из-за Димкиного желания «заняться моим поведение». И надо было ему именно сейчас хвататься за голову! О чём он раньше думал?! Лет так пару назад, когда на своё шестнадцатилетние, я прыгнула на спор с городского моста и чуть не сломала себе шею. Или когда я в семнадцать лет разожгла костёр посреди торгового центра и всё из-за того, что его хозяин избил свою девушку и ушёл от наказания. Или же когда я три месяца назад набила себе малюсенькую татуировку на плече, а потом прыгнула с парашюта без инструктора. Где он был?

Правильно! Он устраивал свою личную жизнь: блядовал направо и налево пока не нашёл любовь всей своей жизни — Оленьку. Нашёл и решил, что остепенившемуся брату непременно нужна идеально-правильная сестра. Мало того, этот мозгоклюв написал папе в Якутию и любимый папочка перекрыл мне кислород в виде ежемесячных дивидендов. Причём предателю Димке он наоборот его долю увеличил, так сказать выделил средства на моё перевоспитание. Но братец, сущий бес, эти денежки тратил на организацию вечеринок, подобных сегодняшней лажи на природе. Но главное, на такие сборища, он всегда таскал меня за собой. Типа смотри Кирочка на моё окружение и приобщайся к хорошему. Только чего хорошего он нашёл в своих друзьях непонятно. Скорее у них можно было поучиться как не нужно себя вести в нормальном обществе, они те ещё "примеры" для подражания.

Пройдемся по самым заметным экземплярчикам.

Первая под раздачу попадёт святоша Оленька. Не уменьшительно ласкательное от имени Оля, а от названия животного — ОлЕнька. Такой тупорогой и лебезящей куклы я давно не встречала. Тупость, лесть и крЫсота в одном флаконе. И где только Димка её подобрал?! Мою персону наша ОлЕнька «сильно полюбила» и идею брата таскать меня за собой «очень поддерживала».

Хуже девушки брата были её многочисленные подружки. Я даже их имена не запоминала, всё равно их состав часто менялся, да и внешне они не особо отличались. Расфуфыренные фуфырки — так я этих кур называла.

Ещё была Олеся, девушка друга Димы — Макса. Кстати Олеся единственная обращала на меня внимание и старалась хоть и не разговорить, но приобщить моё тельце к общему веселью. Высокая, голубоглазая шатенка часто смеялась и всё время болтала

Следующий по списку — Макс. Этот всё время тёрся около Димы и втирал ему про тачки и новые гаджеты. Макс был ниже Олеси на голову, но похоже его это нисколечко не смущало — замороченному на всём новом парню, было на многое наплевать.

Далее шли Вова и Илья. Эти два парня были конкретными ослами. Тупенькие, нахальные, пошлые, всегда навеселе, они вызывали во мне рвотные позывы. На мордашки они были довольно смазливыми, а вот мозгами их сильно обделили. Более того, они каждый раз своей тупостью вызывали общий смех, хотя там не смеяться надо было, а плакать.

Следующие по списку шли друзья детства Димы — Игорь и Костя. Макс тоже был другом детства брата, но после школы эти трое поступили в политехнический, а Макс пошел в училище на механика.

Игорь был сильно умным очкариком и часто выдавал такие умозаключения, что даже меня, далекую от науки, прошибало. Его бы мозги, да в нужные руки (мои руки) цены бы Игорьку не было. Но на меня он смотрел как на надоедливое насекомое, когда я, в очередной раз, предлагала ему изготовить состав для растворения металла. Мне очень уж хотелось выкрасть у Димки мой любименький мопед, который он закрыл в соседском гараже. Что я только не делала. Я пилила замок, пыталась раскусить его огромными бокорезами. Ни фига. Замок стойко держал оборону.

Так, следующий. Костя или Кос, как его называли в компании. Вот его бы я точно назвала хмурым психом, не меньше. Постоянно молчит, взгляд тяжёлый исподлобья. Я много раз ловила его взгляды на себе и мне становилось не по себе, по меньшей мере. Я мало чего боялась в жизни, но этого странного парня — опасалась. Зато фуфырки готовы были его сожрать своими накаченными губами и манящими взглядами. Как они только не изгалялись и всё без толку. Кос смотрел на кур совершенно безразличным или наоборот ледяным взглядом и фуфырки ненадолго затухали. Костю ни разу не видели с девушкой и мне иногда казалось, что ему никто и не нужен. Странно, что он вообще посещал подобные гулянки, хотя возможно из-за Игоря и Димы. С ними он хоть разговаривал.

— Так и будешь сидеть с кислой миной? — подошла ко мне Олеся, приплясывая на ходу, — пойдем танцевать, классная песня играет.

Я скривилась и впервые захотела послать девушку на хрен. Она разве когда-нибудь видела, чтобы я танцевала? Или может она не знала, что они мне все даром не нужны со своими песнями и если бы не Димка, я уж точно никогда по доброй воле сюда не пришла? Она всё прекрасно знала и понимала.

— Девочке надо выпить, — неожиданно подсел ко мне Вова и всучил мне в руки закрытую бутылку с пивом.

Вот дурак он конечно, но иногда и на него находит просветление.

Оглядевшись и не увидев любимого брата-тирана, я откупорила бутылку и приложилась к горлышку, но сразу чуть пеной не подавилась, когда заметила прищуренный взгляд Коса. Этому то психу что от меня надо? Вечно так смотрит…

Прокашлявшись, я сделала приличный глоток пива и тут же почувствовала ладонь Вовы на талии.

— Вот какая умница, — пропел парень и тут же получил от меня по руке.

— Клешни убрал, — дернулась я и отсела от дурачка по дальше.

Жалко, что потеряла нагретое место из-за Вовочки, но что поделать.

Снова осмотревшись, я ещё раз приложилась к бутылке и прикинула через сколько стемнеет. В темноте можно было сходить покурить и никто меня при этом не спалит.

— Какая же ты дикая, малышка… — начал Вова, но резко оборвал свою речь из-за подошедшего Коса.

А потом произошло то, отчего у меня рот автоматически открылся. Этот больной выхватил из моих рук бутылку с пивом и вылил её содержимое в костёр.

Ну ни фига себе!

— Эээ… — только и смогла вскрикнуть я и тут откуда не возьмись появился Димка.

— Правильно, Кос, — усмехнулся братик, — Кирке дай волю, она в дрова нажрётся.

— Чего? — подскакиваю я, — в отличие от тебя я никогда не напиваюсь, дуралей. А пиво я не сама взяла, его мне этот болезный притащил.

Вова что-то возмущенно забурчал, а Димка слишком громко рявкнул.

— Больная у нас ты, Кирка. А будешь рыпаться, станешь ещё и бездомной, поняла? Учиться ты не хочешь, работать тоже, только тусовки одни на уме…

Вот всегда он так делал. При всех меня опускал и за это я его ужасно ненавидела.

Показав Димке фак, я развернулась на месте и пошла в сторону озера. Если сейчас не уйду, мы с ним точно подерёмся.

Вглядываясь в вечернюю рябь на воде, я пинала мелкие камни на берегу и материла Диму последними словами.

С братом мы были родными только по отцу. Когда Димке был год, папа изменил его маме с моей и от единственной ночи появилась я. Моя мать долгое время шантажировала отца, грозилась рассказать его жене о тайной связи, но Аркадий Бойцов, очень прохладно относился к её угрозам, а потом и сам признался Димкиной маме в измене. Галина Бойцова долго не могла простить мужа, но в итоге они помирились и моя родительница осталась у разбитого корыта.

Когда мне исполнилось пять лет, мать собралась уезжать в другой город, устраивать личную жизнь, а меня привела в дом Бойцовых и оставила чуть ли не на пороге, словно я бродяжка бездомная.

— Если не заберёте, — кричала на Бойцовых мать, — я её в детский дом сдам. Я влюбилась, а Киру его семья не примет.

Аркадий с Галиной молча оставили меня у себя, а через два месяца Галина умерла от пневмонии. Семья Бойцовых часто ездили по работе в Якутию, где Димкина мама сильно простудилась, а потом ещё и толком не лечилась, погрузившись в работу. А по приезду домой, ей стало совсем плохо и потом ещё, в течение трёх дней, жизнь уходила из молодой красивой женщины. Все старания врачей и лечение было бесполезны — она умерла. Димке тогда только семь исполнилось и он почему-то не плакал, а вот я плакала. Мне было очень жаль тихую и очень спокойную Галину, а ещё сильнее мне было жаль себя, что у меня второй раз отняли маму.

После смерти Галины, папа ещё больше стал работать и теперь появлялся дома только раз в полгода. Мной и Димой занимались сменяющие друг друга няни. Менялись они часто и Димка всегда говорил, что из-за меня они уходили, хотя я так никогда не считала. Просто у них была слабая нервная система и маловато терпения.

С братом мы так и не сблизились. Жили каждый своей, параллельной жизнью, что впрочем часто меня устраивало. Но всё изменилось два месяца назад, когда мне исполнилось восемнадцать, а ему двадцать, и он встретил малышку ОлЕньку.

И какого черта он ко мне полез?

Когда на берег стала опускаться темнота, я неохотно зашагала назад. Не всю ночь же здесь шататься, надо возвращаться.

Димкина компания расположилась на южном берегу озера, который был усеян вековыми соснами и скорее напоминал лес, нежели пляж. Песок был только у самого озера или на противоположном северном берегу. Но брат с компанией всегда располагались именно здесь, так как они редко купались, а больше жарили шашлыки, слушали музыку и пили пиво. Других компаний, кроме Димкиной, здесь не было, поэтому они могли отрываться по полной программе, так сказать. Да и палатки они выставляли где угодно, никто им не мешал.

Палатки парни ставили сразу по приезду на озеро и располагались они по всему южному берегу, чтобы не мешать друг другу. По моей глубочайшей просьбе нашу палатку Димка установил где-то в лесу, чтобы я уж точно не услышала вопли фуфырок, когда кто-нибудь из парней будет к ним приставать. Такое уже было и однажды я полночи не спала из-за стонов этих кур.

С наступлением темноты, вся компания очень оживилась. Кто-то танцевал, на небольшой площадке у костра, кто-то жарил мясо, а кто-то просто вопил, как раненое животное. В общем гвалте и из-за басов в колонках, я не слышала ни хрена. Хотя всё же визг и писк дев пробивался и через эту какофонию.

Как вообще на это, можно тратить свою драгоценную жизнь? Нет. Мне такой отдых и на фиг не нужен.

Оглядев подвыпившую компанию, я будто спотыкаюсь о взгляд Коса. Он сидит за накрытым столом с бокалом в руках и немигающе смотрит в мою сторону. Рядом сидит одна из кур и что-то чирикает ему, активно жестикулируя. Вот какого хрена он всё время так смотрит?!

Кос, Игорь и Макс таскались к Димке ещё с младших классов школы. Такие все разные и тем не менее они дружили. Костя и Игорь бывали у нас реже, а вот Макс практически каждый день. Болтун Максик, Умник Игорёк и Псих Костя. Именно так я очень давно охарактеризовала каждого из друзей Димы. Ну, а брат в этой компании был неким организатором, генератором идей. Не зря же все гулянки-пьянки организовывал именно Димка.

И вроде я должна была привыкнуть к этой троице, а нет. Псих Кос вызывал во мне страх, а иногда и некий ужас. С таким взглядом можно без грима в ужастиках сниматься. Многие, да что говорить практически все, находили Костю красивым и загадочным. Я же считала его слишком худым, бледным, волосатым и сумасшедшим… пациентом психбольницы.

Хотя возможно Димка просит его за мной следить?

Стряхнув с куртки невидимый мусор, я попытаюсь избавиться от паутины гипнотического взгляда Коса, а чтобы совсем отвлечься, я подхожу к столу. Так, сейчас посмотрим, что мне можно здесь слопать.

Демонстративно отвернувшись от Кости и его собеседницы, я вытащила из коробки пластиковую тарелку и стала накладывать себе вначале овощи, потом печёные грибы. А после, с сомнением взглянув на плохо прожаренные ребра, решила на этом и остановиться. Парни любили мясо с кровью, а меня от одного взгляда на такую свинину мутило.

И вдруг я почувствовала, что сзади ко мне кто-то подошёл, причём вплотную так причалил. Подготовив самое матерное слово для наглеца, я поворачиваю голову и мгновенно немею от шока.

Там он. Костя!

Стоит за моей спиной!

Очень близко. Как никогда близко!

Сглотнув ком в горле, я пытаюсь сосредоточиться на нужном слове, но Кос меня опережает.

Он тянется рукой в центр стола, тем самым впечатывая меня в края стола — с одной стороны и в своё тело — с другой стороны.

— Ешь вот это. Оно хорошо прожарено, — прошептал быстро Костя и резко отошёл, но перед этим он поставил на стол тарелку с мясом.

Вот это поворот! И откуда он знает, что я не люблю с кровью? Да и как Кос вообще понял, что я раздумывала о мясе, ведь я стояла к ним спиной.

Ох! Теперь мне не то что это мясо кушать не хотелось, а вообще никакой кусок в горло не лез.

Не оборачиваясь, я стартонула с освященной площадки в лес, где прикрыв глаза, пыталась унять откуда-то взявшуюся дрожь.

Надо всё-таки поесть и уйти спать. От греха подальше…

Но как не странно поела я отлично. Не зря же говорят: аппетит приходит во время еды. Скрытая темнотой, от внимания Коса, я съела всё, что было на тарелке.

На улице стало довольно прохладно: поздний вечер в сентябре особой жарой не отличался. Нацепив капюшон, я подумала, что нужно выпить чего-то горячего и пойти в палатку. Выйдя на освящённую площадку, я сбросила пластиковую тарелку в мусорный пакет и стала оглядываться в поисках чайника. Все пили спиртное, поэтому чайник мало кому был нужен, по крайней мере в разгар веселья. И тут ко мне снова прицепилась Олеся. Она уже расстегнула свою легкую куртку и была довольно пьяной.

— Кира, ты где была? Я тебя искала… Пошли танцевать, а ещё Оля кальян привезла, пока Дима ушёл к машине тебе можно покурить.

И орала она это на весь берег. Вот дура нет, всего один раз видела, что я курила и теперь растрепала всем. Причем я тогда её попросила, чтобы она никому не рассказала. И вот что вышло….

— Отстань, Олесь. Я чай попью и спать пойду, — сквозь зубы ответила я и наконец заметила чайник.

Железный чайник стоял на краю бревна, а рядом с ним стояли Костя и Игорь. Они что-то тихо обсуждали и смотрели в нашу сторону. Теперь эти двое точно стуканут братцу.

— Какая же ты ску-учная… Давай я тебе волосы поправлю, они в капюшоне запутались…

И добрая Олесенька, своими пьяными ручками, дергает меня за капюшон, задевая при этом большую прядь волос. Я не успеваю даже увернуться, она тянет меня назад и похоже не рассчитывает силу. Девушка заваливается назад и утягивает меня за собой, мертвой хваткой вцепившись за капюшон.

Воздух перестает поступать в лёгкие, я барахтаюсь руками, Олеся визжит и тут… меня резко отрывают от земли и прижимают к чему то горячему. Дыхание восстанавливается, я открываю глаза и тут же слышу.

— Она ей чуть шею не сломала и в костер не уронила… уведи… да.

Голос Коса пересекался со смехом Олеси и тихим бурчанием Игорька. Я пытаюсь выбраться из горячего захвата, но мужские руки очень твёрдо удерживали меня в своих объятьях. У Григорьева даже запах был тяжёлый и обволакивающий. Мне хотелось отвернуться и вдохнуть чистого, свободного воздуха.

— Отпусти, — сиплю я и задираю голову, чтобы посмотреть на мужчину.

Этот псих никак не реагирует, даже в ответ не смотрит, а кругом уже начался настоящий кипишь. Пьяная компания галдит и каждый пытается вставить свои пять копеек в обсуждении произошедшего. И наконец я слышу голос Димы с Максом.

— Что она опять натворила? — рявкает надо мной голос брата и тут же он отрывает меня от Григорьева, — нельзя тебя оставить одну даже на минуту…

Я злобно морщусь и сквозь зубы шиплю.

— Я как раз ничего не сделала, а твои святые друзья вновь показали на что они способны, Дима. Я вот думаю брать с них пример прямо сейчас или до завтра подождать? А вообще… иди ты… Я спать.

Вырвав локоть из рук разозлившегося Димы, я убегаю с берега.

Достал!!!!!

Пробираясь к елкам, именно там брат должен был поставить палатку, я усердно сдерживала слезы. Как бы отомстить этому «правильному братцу» и что же сделать, чтобы он наконец от меня отстал. Как разозлить его?

Наконец обнаружив палатку, я достаю пачку сигарет из кармана и с удовольствием закуриваю.

Палатки — это тоже идея Димы. На другом берегу было много домиков, но этому индюку всегда хотелось жить в палатках. На фига? Если он так любил природу, пусть сам бы в них и жил. Так нет же, он всех тоже заставлял в этих первобытных палатках куковать.

Блин. Как же показать Диме, что я не исправима и что его влияние на меня только ухудшает ситуацию?

Выбросив окурок, я кладу в рот жвачку и быстро забираюсь в палатку, подсвечивая себе телефоном. Заметив только одно спальное место, я с удовлетворением понимаю, что ночевать я буду одна. Дима с ОлЕнькой решили сегодня не делить со мной палатку. Вот это радость! Хоть в одном братец мне услужил.

Поискав глазами свою сумку, я понимаю, что брат похоже забыл принести её из машины, а это значит, что придется ложиться спать в одежде и без спальника.

Вот чёрт! Одетой я спать не любила.

Стащив куртку, я сбросила кроссовки, а потом решила снять джинсы со свитером. Пусть будет прохладно, но спать в костюме капусты, я не хотела. Оставшись в одной футболке и трусиках, я залезла на матрас и закуталась в очень тёплое одеяло. Димочка ещё и на новое одеяло расщедрился, как на него не похоже, но ладно…

Вначале я не поняла, что именно меня разбудило. Какой-то далекий шорох… Я приоткрыла глаза и стала вслушиваться в окружающую тишину. Шорох повторился, а потом я услышала, что молния палатки расстёгивается.

Всё-таки Дима с ОлЕнькой явились — была первая мысль. А потом я подумала — куда они лягут, ведь полутороспальный матрас не предназначен для троих. И только потом я поняла — это не они…

Вначале меня ослепила вспышка яркого светодиодного фонаря, а потом она же — заставила оцепенеть от страха.

Это он. Костя Григорьев внаглую забрался в мою палатку, чтобы… Боже о «чтобы» я даже думать не хотела.

Сейчас бы разораться или взвизгнуть, но я словно окаменела. Грудь сдавило, а тело стало покрываться испариной.

Ночь… тишина… и этот псих в моей палатке… Ужас!

Собираясь с мыслями и голосом, я с выпученными глазами наблюдала за мужчиной.

Григорьев молча и как то неторопливо снял вначале куртку, аккуратно сложив её у выхода. Далее он через голову стянул свитер и поёжившись поправил футболку. На лице ни одной эмоции или расторопности. Может думает, что я сплю? Или считает, что я от него никуда не денусь?

Брррр. У меня даже зубы стали отбивать чечётку. Я и не думала, что настолько боюсь этого сумасшедшего.

Дальше Кос стянул сапоги и ухватился за пряжку ремня. И как раз здесь я не выдержала. Из моего рта вырвался толи стон, толи скуление, после которого мужчина замер. А потом Григорьев резко схватил фонарь и направил свет в мою сторону. Я не знаю, что внутри меня лопнуло, какие ураганные метаморфозы произошли, но я резко подскочила на кровати и не своим голосом вскрикнула.

— Эй?

Почему именно «эй» тоже хрен его знает, может это единственное, что смогли выдавить мышцы моего окоченелого рта. Но это сочетание двух букв, как ни странно, возымело эффект. Костя моргнул несколько раз подряд, словно пытался разрушить то видение, что предстало перед его больным воображением. А потом, у него дёрнулся кадык и мужчина стал исподлобья разглядывать меня… не лицо… почему то…

И тут я к ужасу вспоминаю, что предстала перед ним в одних чертовых трусах с синими облачками и в футболке с чудесной надписью: «Я — сумасшедшая! Горжусь!

Мамочки! И зачем я только эти трусы и футболку нацепила. Я же теперь, в его больной головушке, кажусь ему сестрой по разуму.

Опомнившись, я хватаю края одеяла и кутаюсь в него с головой. Оставив в обозрение Коса одни глаза, я кусая губы и с перерывом выдавливаю. Жаль вот только, что несу я снова чушь.

Интересно сумасшествие заразно?

— Я… спа-ла…

Костя молча выгибает бровь, после чего отводит глаза в сторону. И только через минуту он хрипло спрашивает.

— Ты зачем пришла?

Чего? — колоколом раздаётся в голове и я, подавившись воздухом, выговариваю.

— В смысле?

Этот псих вновь смотрит мне в глаза и от его потемневшего взгляда мне вновь становится жутко. ТАК он раньше на меня не смотрел. Я бы запомнила. А потом он делает шаг в мою сторону и я даже дышать перестаю от страха. Остановившись в шаге от меня, Костя ставит фонарь на пол и впивается взглядом в моё лицо.

Свет от фонаря бросает тёмные тени на его бледное лицо, отчего я достигаю высшей точки страха. Оказывается раньше я просто его боялась, а вот сейчас наступил истинный апокалипсис. От него точно можно ожидать чего угодно…

Ненавижу Диму! Ненавижу его компанию! Ненавижу этот вечер! Ненавижу Григорьева! Все пусть катятся к чёрту!

— Я не играю в игры, Кира, — сиплым шёпотом выдыхает Григорьев, — в твои тем более.

Чего? — снова барабанит в голове, но скованная страхом, я истерически выдавливаю.

— С головой не в порядке? Лечи! Я то здесь при чём! По тебе психушка плачет… Убирайся!!!!!

Костя снова хлопает глазами и кривит рот, словно от удивления.

— Удивлён? Тебе разве не говорили, что ты на голову бо-бо. Так я скажу: «Ты — сумасшедший»…. Только пальцем меня коснись и тебе навечно палата психушки обеспечена. Отец это быстро…

— Закрой рот! — хлёстко прерывает мою быструю речь Костя, — даю тебе три минуты, чтобы собрать манатки и убраться из моей палатки. На четвёртой — будешь выставлена за дверь, в чём есть. Время пошло…

Теперь уже я хлопаю глазами и недоверчиво уточняю.

— Дима поставил эту палатку мне… в ельнике.

Мужчина не оборачиваясь, еле слышно, отвечает.

— Вокруг ни одной ёлки. Как раз на улице в этом убедишься.

— А…а…а, — теряя пыл сиплю я, — а..а..а где же мои ёлочки..?

— Психи не ориентируются на местности. Не за чем, — чеканит Григорьев и достаёт из сумки пачку сигарет.

— Но куда мне идти?

Он молча пожимает плечами и выходит из палатки.

Даже свет фонаря не даёт найти мне то место, куда я кинула джинсы со свитером. Куртка и кроссовки вот они… а где же моя одежда?

А если Кос её спрятал? Хотя к чему ему это?

А вдруг они с Димой сговорились — решили меня таким образом наказать? Хотя вряд ли бы брат позволил мне ночевать в компании мужика. Он скорее оставил бы меня одну дома, чем в компании мужчин. Тем более на ночь…

Блин. А ведь моя ночёвка с Григорьевым могла бы мне помочь. Димка сразу бы понял, что даже в его святой компании, я веду себя ни как ему угодно. И возможно этот факт позволит мне избавиться от всепоглощающей опеки брата. Представляю его реакцию, когда он узнает про мою ночь с его другом!

Это был бы чудесный исход Димкиной вечеринки, но…. Но как остаться на целую ночь в палатке с Григорьевым? Мой страх, его дикий взгляд, одно спальное место, темнота… бррррр. Это же верный путь к катастрофе.

— Фухх, — судорожно выдыхаю я, пытаясь разыскать запропастившуюся в тар-тара-ры одежду, — где же я её оставила?

И когда я, закутавшись в одеяло, ползаю по палатке в поисках вещей, возвращается Костя. Я поднимаю глаза на мужчину и ловлю его удивлённый взгляд.

— Время истекло, — буркнул Григорьев и двинулся в мою сторону.

Усевшись попой на пол палатки, я с придыханием слежу за Костей.

Быть или не быть… Надо принимать решение, Кира! Одна ночевка с ним и твоя свобода будет возвращена.

Эх-х-х-х!

— Я здесь хочу ночевать… — с придыханием, выговариваю я, — моя одежда испарилась и свою палатку я сейчас вряд ли найду в темноте.

После моих слов Григорьев, в шаге от меня, тормозит и чуть раздвигает губы для ответа, но почему то передумывает. Только оглядев пол, он поднимает на меня взгляд и недовольно говорит.

— Здесь ты спать не будешь. Повторюсь — участвовать в твоих играх я не собираюсь. Спектакль окончен, Кира. Одевайся и уходи.

Я разозлилась, причём сильно. Даже страх по немногу начал отступать. Что он вообще о себе думает?

— Я не специально сюда забралась, — возмущённо начинаю я, но тут же меняю свой голос на более спокойный: мне надо здесь остаться во что бы то ни стало. Ради себя. Ради свободы.

— Я устала и хочу спать… джинсы и свитер куда-то подевались и у меня…

— Здесь одно спальное место. Моё. — перебивает меня мужчина, — где ты собираешься спать?

— А-а-э-э… — словно в замедленной плёнке подвисаю я, но через несколько секунд поднимаюсь с пола и произношу то, отчего моё сердце начинает бешено долбиться в грудную клетку, — я буду спать с тобой.

Голова Григорьева как то неестественно дергается, а глаза на секунду расширяются. Через чёртову пропасть времени он спрашивает.

— Спать со мной?

Я быстро киваю и зажимаю пальцы в кулаки. В горле печёт, а сердце разгоняется всё сильнее и сильнее. Так сильно оно сейчас бухает, словно готово выпрыгнуть из груди.

— Цель? — неожиданно спрашивает Кос, а я не знаю как ответить на этот вопрос. Не правду же ему говорить.

— Цель? — повторяет через пару минут Григорьев, — я не верю в случайности, тем более в случае с тобой.

Его глаза стали темнее ночи и теперь я не могла рассмотреть в них ни грамма эмоций или чувств.

— Просто захотелось, — вымученно вру я, а потом больно кусаю дрожащие губы, когда вижу, что по лицу мужчины начинают ходить желваки.

— Захотелось переспать со мной? — тихим и хриплым голосом спрашивает Кос, делая шаг в мою сторону.

Он сейчас максимально приблизился ко мне и я, растерявшись, окончательно утрачиваю здравый смысл. Ещё можно нажать на рычаг задней скорости, но внутри до сих пор живет уверенность, что Дима обязательно даст мне свободу. Надо только постараться и… и врать.

— Похоже на то, — еле слышно отвечаю я и прикрываю веки от резкого прикосновения к плечу.

Желание стряхнуть его руку тут же распространяется по телу, но я терплю. Надо срочно что-то придумать, чтобы только переночевать здесь, а не…. переспать.

Тем временем его рука от плеча движется к шее, а после ложится на пульсирующую венку на ней.

«Он что душить меня собрался?» — раздаётся в голове и я вскидываю глаза на мужчину.