Нелюдимый (СИ)

Глава 8

— Кир, ты не передумала? Иринка заболела, а мне совсем не хочется идти одной.

Диана уже час уговаривала меня пойти на день рождение к Игорю, но все её доводы я пропускала мимо ушей. Я просто не могла пойти с ней. Наверняка там будет ОН…

— Нет, я пас. И не уговаривай, — повторила я и кое как впихнула в себя ещё одну ложку супа.

Диана обиженно поджала губы и пустила в ход последнее оружие.

— Ну и сиди дома, Кирёнок. Как раз английский повторишь, ведь с переводом последнего текста я тебе помогать не буду.

Девушка вышла из кухни, а я отодвинула от себя тарелку с ненавистным супом и откинулась на спинку стула.

Почти три месяца я жила в квартире Фроловых — Дианы и Инги. Квартира была совсем небольшая: одна комната и кухня. Диана сразу же предложила мне делить с ней диван в комнате, но я отказалась. Чужой человек, да и вообще… В итоге, с помощью ширмы, мы отделили мне уголок в довольно большой кухне. За ширмой мы поставили раскладушку и тумбочку, в которую я с трудом, но уместила свои немногочисленные вещи. Это было временное пристанище, поэтому мне было плевать где и на чём я сплю.

Через неделю — 2 января — должен приехать отец, чтобы определить меня в общежитие. В техникуме я еще в октябре уточняла про свободные места в общаге и меня, мягко говоря, послали погулять. Но я знала отца, он может надавить на кого угодно…

Отец…

После нашей последней встречи, когда он окончательно растоптал все мои иллюзии и надежды, я поняла, что надеяться мне больше не на кого. Родительской любви я не испытывала и раньше, а теперь уже не испытаю наверное никогда. Я сразу была для Бойцовых чужая — подкидыш, который за тринадцать лет родным так и не стал. Не смогла я стать образцовой дочерью… но ничего — отец это скоро исправит… Исполнит свои мечты с новой дочерью. С желанной малышкой, которую он будет холить, лелеять и любить…

Любовь…

Теперь я часто думала о любви, о чувствах… эмоциях… агонии.

Агония! Вот самое подходящее слово для того состояния, в котором я находилась последние три месяца. Я сгорала, безнадёжно плавилась и задыхалась в пепле из воспоминаний… Кругом он. Его лицо, руки… Глаза. Его глаза в тот последний день…. Как их забыть? Как вытравить из себя? Что сделать?!

Это конечно не любовь. Такой любви не должно быть. Так люди не любят. Я просто привыкла к Косте, приросла… Возможно я считаю себя обязанной Григорьеву и поэтому не могу его забыть. Хрен его знает ЧТО это, но жить в этой агонии было просто невыносимо.

Ещё и поделиться не с кем. Не дай бог кто узнает, что я была с ним… Неет. Нужно всё держать в тайне. Диана несколько раз заводила разговор о том, где я жила, но я всё время уходила от темы. В техникуме тоже никто не знал. Одна мысль, что о нас узнают, приводила меня в ужас…

Надо просто пережить это безумие и начинать жить… Опеки отца и брата теперь нет, а разве не этого я всегда хотела? Этого. Теперь бы только Костю вычеркнуть из мыслей…

— Кира!

Диана залетела в комнату словно вихрь и бесцеремонно уселась попой прямо на кухонный стол.

— Представь, Игорёк будет праздновать ДР в их загородном домике. Класссс! Собирается та-акая компания! Ты точно должна пойти.

Я отрицательно мотаю головой, но Дианка даже не смотрит в мою сторону.

— Беру твой английский на себя. На месяц точно. Не пожалеешь!.. Скоро в общагу переедешь и таких вечеринок тебе точно не видать. Комендантский час, Кирёнок, никто не отменял. Соглашайся! Обещаю, что в десять мы вызовем такси и уедем. Ну?!

Я прикрываю веки и образ Кости, как по команде, всплывает в голове.

А может и правда пойти? Увидеть его хоть одним глазком! В последний раз.

— А кто будет? — тихо спрашиваю я и девушка начинает прыгать на одной ноге, словно безумная.

— Ну наконец-то, Кирёнок! Пошли быстро собираться, а о приглашенных по дороге поговорим.

Ровно через час мы уже стоим у подъезда и ждем запаздывающее такси.

Декабрь в этом году скорее напоминал позднюю осень. Снега было совсем мало, а дневная температура не опускалась ниже минус пяти градусов.

Диана была одета в темно зеленое вязаное платье, на которое она небрежно накинула короткую норковую шубку. А мне девушка дала свой короткий пуховик, который был на два размера больше моей курточки.

— Так сейчас модно! Не переживай. Это лучше чем твоя спортивная куртка, в которой ты снова заработаешь ангину. Надо Аркадию про деньги напомнить, ходишь не пойми в чём, а потом болеешь.

Я опускаю глаза вниз и разглядываю короткие зимние сапожки, которые мне также одолжила Диана. Мои зимние ботинки порвались, а отец уже два месяца не сбрасывал на карту Дианы деньги. Деньги с моей подработки уходили на продукты и проезд, а на вещи уже ничего не оставалась.

Черное, до колен платье мне тоже дала Фролова. Мои джинсы/брюки она запретила надевать.

— Мы идем на вечеринку, а не на спортивные соревнования. Будем танцевать и крутить бедрами, Кира. Вот так…

Диана была в восторге от предстоящего праздника, а меня уже начало потряхивать от нехорошего предчувствия…

«Надо остаться дома» — кричал разум, но сердце тихо нашёптывало: «посмотрю на него ещё один раз и всё…»

Так и не дождавшись такси, Диана набрала Игорю.

— Игорёш, представь такси так и не приехало. Пошли к нам кого-нибудь трезвого. Плиззззз! Ты мой самый любимый двоюродный братик… — умоляющим голосом тараторила Фролова, — так я помню, что других братьев у меня нет, но если бы и были, все равно ты был самый лучший… Спасибо!.. Нет не с Ирой. Увидишь с кем….

Лицо Дианы неожиданно кривиться, после чего она возмущённо восклицает.

— Фуууу. Неужели кроме Вовы некого послать. Этот извращенец ещё подумает, что мы ему обязаны…. Ладно. Будем ждать твоего Вовку.

При воспоминании о Вове, я громко чертыхаюсь и даже подумываю остаться дома, но Диана умоляюще смотрит на меня и строго выговаривает.

— Даже не думай возвращаться домой, Кирёнок. Я одна с ним точно не поеду, у него мозги в трусах расположены… Да ты и сама наверняка это знаешь…

Вовка приезжает удивительно быстро и при виде меня и Дианы его лицо расплывается в плотоядной улыбке.

— Какие люди! Две мои самые любимые музы! Диана и Кира! Вот так подарочек мне преподнёс Игорёк на свой день рождения.

На шутовские Вовкины поклоны я лишь сухо кивнула, а вот Диану поведение молодого человека просто взбесило.

— На чужой каравай рот не разевай. Слышал такую поговорку, Вовчик? Вот… Поэтому свой слюнявый рот можешь прикрыть.

— Леди Ди, ты чего такая злющая сегодня! Недотрах? Так давай исправим. А Кира пусть посмотрит и сравнит. Её Григорьев уж точно не такой самец, как я…

Я открываю рот от возмущения, но ловлю сощуренный взгляд Дианы и замолкаю.

— Ты про Костю говоришь? — тихо спрашивает Фролова у Вовки, а сама смотрит мне прямо в глаза. Нехорошо смотрит.

— А то про кого же. Про него самого. Димка теперь на рамсах с Косом, а всё из-за неё… Ты не знала?…

Вовка непереставая долбит костяшками пальцев по копоту и более весело продолжает.

— Поехали уже, мои феи. Захотите приключений — остановимся, — плотоядно подмигивает Вовка и первым усаживается в черный седан.

Кое как отцепив от моего лица взгляд, Диана открывает заднюю дверь и тоже садится в машину. При этом дверь она оставляет открытой, так как ждёт, что я сяду следом, но…. Но моё тело словно заледенело от пронзительного взгляда Фроловой и отказывалось двигаться.

— Кир, садись уже, — превым не выдержал Вовка задержки, — ехать пора…

Словно робот я усаживаюсь к Диане и снова ловлю на своём лице её взгляд.

— Значит вот у кого ты жила… Кира, — очень тихо бормочет девушка, — если бы я знала раньше, то мой дом был бы для тебя закрыт… Я давно люблю Костю и на него у меня есть планы…

Я разворачиваюсь к Фроловой и также тихо отвечаю.

— Как это понимать? Мне теперь съехать нужно?

Диана глубоко выдыхает, а потом продвигается ко мне вплотную и нервно говорит.

— Могла бы сейчас выгнать, то выгнала бы… Я люблю Костю, пойми ты это…, а всех его прилипал я просто не переношу… Сегодня он тоже будет и я… Я столько всего распланировала, понимаешь… Не испорти! Ты же не змея, которая кусает спасающую руку… По доброму прошу.

— А у вас что-то было? Костя обещал тебе что-то? — сипло спрашиваю я, а у самой дыхание перехватывает в ожидание ответа.

Даже в темноте я вижу как загораются глаза у Дианы.

— Не было. Но будет! Я всю неделю ему писала и он сказал, что будет сегодня у Игоря… Если бы я была ему не интересна, он со мной бы не переписывался… А мы переписываемся и созваниваемся. Поняла!

Я изо всех сил сжала зубы, чтобы грубо не ответить Диане и отвернулась к окну.

Значит Костя с ней переписывается. Вот как! Быстро он всё забыл. Я за эти три месяца даже смотреть на парней не хотела, а он как не в чём не бывало переписывается.

Козёл! И врун!

На душе стало так гадко и паршиво, что мне пришлось собрать все силы, чтобы не разрыдаться.

Ну ничего, Костя! Я тебе устрою вечеринку!

Когда выехали за город, Диана нервно спросила у Вовки.

— А ты не знаешь, Кос приехал уже к Игорю?

— Когда я выезжал, его не было… — на секунду обернувшись, весело отвечает Вова, — приехали все, кроме Коса и двух цыпочек с Центра. Игорь решил, что я поеду за тобой, а Григорьев захватит по дороге остальных девчонок…

Я мысленно чертыхаюсь и до крови прикусываю язык.

Чёртов кобель…. К тому же как всегда очень любезный помощник и кобель… Сейчас везёт этих кур и радуется.

— А почему Костю за нами не послали? — шипит Диана и прищурившись наблюдает за моей реакцией.

— А ты разве не рада мне, леди Ди? — хохочет Вова и сворачивает с основной дороги в небольшой пролесок, — вот мы и приехали, мои музы.

Вова въезжает в первые открытые ворота и нашим глазам открывается вид на небольшой деревянный коттедж. Украшенный гирляндами к предстоящим новогодним праздникам, окутанный деревьями и снегом, дом напоминал сказочную избу. В окнах горел свет и слышались звуки громкой музыки. У огромного крыльца-террасы стояло не менее пяти припаркованных машин. Костиной машины не было.

Диана первая вышла из машины и кутаясь в шубку тихо прошипела.

— Кира, вспомни сколько всего я для тебя сделала… Не мешай… Я его знаю с детства и это даёт мне больше прав…

В ответ я, как и Диана, кутаюсь в огромный пуховик и сипло выговариваю.

— Хватит…

Я пытаюсь пройти мимо девушки, но она ловит мой локоть.

— Что это значит: «хватит!». Ты что будешь…

Я не даю ей закончить и вырываю свой локоть из её рук. Одновременно с этим я снова кусаю саднящий язык, чтобы не сорваться. Нервы на пределе и я почти уверена, что временного пристанища в квартире Фроловых у меня больше нет… У меня вообще ничего нет… Ни дома, ни семьи, ни друзей… И Кости у меня нет.

А был ли он у меня? Скорее нет. Раз он так быстро всё забыл.

Григорьев, как и Бойцовы, приютил меня, дал мне кров, дом, некую заботу, а потом забыл. Притом они все очень быстро про меня забывают. А позже и легко вычеркивают из жизни.

От навязчивых, беспорядочных мыслей мне сейчас вздёрнуться захотелось, а не присутствовать на чужом празднике жизни.

В дом заходили по очереди. Первым завалился Вовка, следом зашла я, а последней, в буквальном смысле этого слова, залетела Диана. Она бросала на меня недобрые взгляды, а её обычно весёлые глаза пылали бешеным пламенем.

— Быстро вы приехали…, - вышел к нам в прихожую Игорь, но заметив меня, он замер на полуслове. Мягко говоря парень был в шоке.

Он явно не рад мне. Впрочем как и все…

— …Кира?

— Ага, брат! Собственной персоной Бойцова Кира, — усмехнулся Вовка, — я сам офигел.

Не снимая пуховик, я откинула голову на дверной косяк и стала всерьёз задумываться о побеге. Надо срочно сбежать отсюда. Здесь не найдётся ни одного человека, кто обрадовался бы моему приходу. И чем я только думала, дура? Зачем я попёрлась на этот день рождения?

— Проходи… — неуверенно проговорил Игорёк и сосредоточенно посмотрел на сестру, — Кира с тобой приехала?

Диана согласно кивнула и что-то прошептала Игорю на ухо. Тот в ответ сжал зубы и шикнул на сестру.

И тут Вовка бесцеремонно подхватил меня под руку и быстро стащил с меня куртку.

— Пойдёмте бухать, друзья! Чего кислые такие! Не на похороны ведь пришли…

И закрутилось….

Я даже не помнила лиц людей, к которым меня подводил Вовка… Я будто ушла в себя, зарылась в землю и не хотела выползать на поверхность…

Звуки громкой музыки, голоса — всё смешалось и слышалось как-будто издалека…

Я что-то пила, даже что-то ела, но ни вкуса, ни запаха не ощущала…

Наверняка вокруг было много знакомых людей, но я лишь бесцветно что-то говорила, возможно даже не впопад и растягивала губы в безжизненной улыбке.

Даже когда Вовка начал нагло сжимать мою талию, я не отстранилась. Раньше я бы ему глаза выцарапала, но сейчас этот дурак и пошляк Вовка, стал единственным кто был рад меня видеть. Пусть и причины у него были мерзкие и грязные, но он был рядом, а другие предпочли оставить меня….

И зачем я согласилась идти с Дианой..?

А потом меня словно током ударило. По телу пробежала судорога, а затылок стало бешено печь.

Проморгавшись, я поняла, что оказывается танцую с Вовкой медленный танец и при этом мужские руки нагло оглаживают мою попу через ткань платья.

Выставив руки вперёд, я жёстко бормочу.

— Руки убрал. Быстро.

Вовка довольно ухмыляется и шепчет.

— А что не так? Я твою попу уже полчаса лапаю и ты ничего, а стоило появиться Григорьеву, так ты резко передумала.

Когда парень говорит про Коса, я вся подбираюсь. Значит вот что меня всколыхнуло! Он здесь! И Григорьев наверняка видит как меня лапает этот извращенец.

Не удержавшись я шарю глазами по сторонам, но Кости среди гостей нет.

— Кос сзади стоит, — словно поняв мои мысли, щебечет Вовка, — смотрит не отрываясь… и кажется он недоволен…

Вова начинает смеяться и прижимает меня к себе ещё крепче.

Я выворачиваю ладонь и пытаюсь снова оттолкнуть парня.

— А знаешь, Костя прилично задержался. Наверняка он совместил приятное с полезным, а не так как я. Пока вёз девочек до места, трахнул обоих в машине… хотя возможно и одну… Вторая смотрела или…

Гнев с бешеной скоростью разлился по телу, а ладонь замерла в воздухе.

Вот бы сейчас врезать вначале Вове, а потом и Косте. Но драться я не бросаюсь. Я совершаю другую глупость.

— Поцелуй меня, — быстро бормочу я, глядя довольному Вовке в глаза.

Тот расплывается в плотоядной улыбке и снова ухватывает меня за попу.

— С удовольствием, моя фея… с радостью…

Вовкины губы неотвратимо приближаются, а я готова завыть от боли и одиночества.

Нежеланный поцелуй, чужеродный, но с помощью него Кос должен понять, что я тоже о нем не вспоминала.

Не смогла…

В голове допустила, но физически я всё-таки не смогла поцеловать другого.

— Нет… — шёпотом выговариваю я и отворачиваюсь от Вовкиных губ.

Воспользовавшись его замешательством, я мотаю головой и выныриваю из пут парня. Практически сразу я оборачиваюсь и ловлю Костин взгляд, от остроты и пронзительности которого я отшатываюсь. Его взгляд словно электропровод ударяет моё дрожащее тело брезгливой ненавистью и живой яростью.

Облизав губы, я обхватываю себя руками и трусливо отворачиваюсь. Голова идёт кругом и впервые в жизни я чувствую, что противна себе.

Как я докатилась до этого? Как я могла позволить дойти до этой точки? И снова в голове всплывают слова из сна: «А ты и так была пустая!»

Так неужели я на самом деле пустое место. Паразит, цепляющейся за людей и ничего не дающий в ответ..? Неужели все отказались от меня не потому что жестокие или не способные любить, а потому что я такая… пустая…

— Этого не может быть, — сипло выговариваю я и сжимаю зубы.

— Ты чего там лепечешь, малышка? — снова подаётся ко мне Вовка, но я тут же отступаю.

Шум веселья и громкой музыки резко вклинивается в сознание и я резко бросаюсь с места.

Когда добираюсь до входной двери, я почти бегу и тут же распахиваю её и вылетаю на улицу. На улице небольшой морозец и ветер обдаёт мои щёки холодом и их начинает колоть. К тому же оказывается, что я плачу. Заледенелыми пальцами я тру глаза и тихо бормочу себе под нос.

— Они оказывается все нормальные, а это я долбаный плуг, каждый раз вспахивающий общую действительность и не дающий нормальной жизни тем, кто хочет мне помочь…

Без куртки я быстро промерзаю до костей, но продолжаю тупо идти вперёд. Какая разница простужусь я сейчас или нет, мертвому телу плевать, каким его похоронят — простуженным или здоровым.

Не знаю сколько я шла, но через какое-то время поняла, что всё — сил лезть по сугробам зимнего леса у меня больше нет. И тогда я просто опускаюсь на колени и беспорядочно шарю руками по острому насту.

Платье сразу намокает от снега и леденеет. Ладони сдираются в кровь, но всё это я практически не чувствую. Я достойна боли и страданий. Достойна всеобщего отвержения.

Я плохая. Они хорошие.

Постепенно тело теряет чувствительность и тяжелеет, а в голову словно выливают стакан киселя, от которого все мысли теряются и я прикрываю веки.

И вдруг я слышу, как скрипит снег за моей спиной.

— КИРА, твою мать… — разрывает тишину голос Кости и я открываю глаза, — где ты? КИРА!

Обдав губы горячим воздухом, я охрипшим голосом выговариваю.

— Костя… Костя…

Получается совсем тихо, но как я не силюсь, громче не выходит.

— Кира-а-а.

И тут меня резко вытаскивают из сугроба и ставят на ноги.

— Какая же дура. Блядь… Какая же ты чокнутая дура…

Костя укутывает моё тело во что-то тёплое и поднимает меня на руки.

Он продолжает материться, а я утыкаюсь носом ему в грудь и тихо шепчу: «Костя… Костя… Костя…».

Его запах и тепло дарят телу пьянящее расслабление и я проваливаюсь в сон.

Очнулась от звенящей боли. Руки и ноги как-будто пронзают огнем и одновременно рвут на части.

Открыв глаза, я морщусь от яркого света, бьющего прямо в глаза. И тут снова эта боль, от которой я тихо стону.

— Терпи, — грубо выплёвывает Костя, — не хер было по лесу полуголой ходить. О чём ты только думала… Хотя кому я это говорю? Ты о слове «думать» даже не слышала.

Я снова открываю глаза и смотрю на Костю, который очень быстро и ловко растирает вначале мои ладони, потом колени и ступни. Когда он останавливается, я пытаюсь поймать его взгляд. Но Григорьев совсем не смотрит мне в лицо, а сжав челюсть рассматривает ладони.

Он точно изменился за почти три месяца, что мы не виделись. Стрижка по короче, отросшая щетина, а лицо бледно-зелёного цвета.

«Колючий» — всплыло в голове и я попробовала приподняться.

— Лежи! — резко командует Кос и отворачивается.

Откинув голову назад, я впервые осматриваюсь.

Первое, что бросается в глаза — это коричневая вагонка, сплошь покрывающая стены и потолок помещения. В воздухе отчетливо чувствуется запах сухой листвы и трав. При этом сама я лежу на чём-то твёрдом и горячем. Помещение совсем небольшое, но света очень много, он режет глаза и заставляет щуриться.

Неожиданно раздаётся звук открывающейся двери.

— Нашёл? — слышится голос Дианы и я вся подбираюсь.

— Да… — сухо отвечает Костя и загораживает собой бьющий мне в глаза свет, — еле отыскал… в сугроб уселась…

— Она ведь без куртки убежала, — зло выговаривает девушка и подходит к Косте, — вот как додумалась? Хотя знаешь, она много пила, может перепутала двери и…

— Не знаю, — устало перебивает Диану мужчина, а я сжимаю губы, чтобы не вмешиваться в их беседу. Губы сразу же обдаёт огнем и я еле сдерживаю стон.

Я снова для всех безмозглая дура, хотя возможно так и есть. Зачем было вообще меня искать? Замерзла бы в снегу и проблем никому не доставляла.

— Руки и ноги целы? Не отморозила? — продолжает Диана и подходит наконец к моей лежанке, — Кир, ты умом тронулась что-ли? Куда тебя черти понесли?

Девушка внимательно осматривает меня и оборачивается к Косте.

— Другая бы точно замерзла, а ей хоть бы что…

Вот здесь я не выдерживаю. Еле разлепив горящие губы, я блекло шепчу.

— Так унесите меня назад… в снег. Я спасателей не вызывала.

Прикрыв веки, я сжимаю зубы и мысленно матерюсь. Пусть я и совершила очередную ошибку, но зачем они при мне обсуждают мои интеллектуальные способности. Пусть выйдут и уж за дверью поливают меня грязью от души.

— Хм, — усмехается Диана, — посмотри на неё Кос — ни капли благодарности, ещё и зубы скалит.

Костин ответ я не слышу — он говорит слишком тихо, но и это становится ещё одной каплей в стакане обиды.

Собравшись с силами я снова пытаюсь подняться, но перед глазами сразу всё меркнет и я погружаюсь в темноту.

Просыпаюсь от слабого толчка. Ещё не открыв глаза, я чувствую, что кто-то меня тормошит.

— Давай… просыпайся. Хватит летать, Бойцова. Ну же…

С трудом разлепив веки, я вздрагиваю. Прямо над моим лицом склонился совершенно незнакомый мужчина.

— Ну вот и проснулась! Как себя чувствуешь?

Мужчина выпрямляется и я вижу, что на нем белый халат. Значит врач.

— Нормально… — на автомате отвечаю я, а прислушавшись к себе с облегчением понимаю, что у меня действительно ничего не болит.

— Отлично. Давай осмотрю тебя. Медленно приподнимись и попробуй сесть.

Пока врач меня осматривает, я пытаюсь вспомнить как здесь оказалась, но попытки оказываются тщетными.

— Как я сюда попала? — тихо уточняю я.

Врач вначале не отвечал на мой вопрос, но после, когда закончил осмотр, всё же ответил.

— Тебя привезли две недели назад… с небольшим обморожением. На вторые сутки добавилась пневмония, с который ты довольно тяжело, но справилась.

— А кто меня привёз в больницу? — немного подумав спросила я.

— Двое парней и девушка. Девушка потом ещё твои вещи привезла. Сейчас они тебе как раз и понадобятся, потому что лежать ты будешь в больнице ещё дней десять. И это как минимум! В следующий раз не будешь такой легкомысленной, — назидательно закончил врач и поднялся с кровати.

— С интенсивной палаты в обычную мы тебя переведём сегодня вечером, а пока попрошу сестру принести тебе обед.

На языке вертелся ещё один вопрос: «Кто-нибудь приходил ко мне?», но я не решилась его задать. Зачем давать себе ложные надежды.

— А и ещё, Бойцова. Чуть не забыл, — обернулся ко мне доктор и я насторожилась, — к тебе психиатр зайдет на днях. Девушка, которая принесла твои вещи, сказала, что ты склонна к самоубийствам, поэтому тебя возможно нужно изолировать на некоторое время. Врач как раз проведёт диагностику и решит…

— Я не больная! — перебив врача восклицаю я, а про себя «благодарю» Диану за участие. Только она могла оказать мне такую услугу.

— Психиатр разберётся, — сухо говорит врач и выходит из палаты.

Стянув с себя одеяло, я сбрасываю ноги на пол и начинаю готовиться к встрече с психиатром. Какие вопросы он может задать? Что мне на них ответить? Надо всё продумать, чтобы не загреметь в психушку. Лучше уж умереть, чем превратиться в живого овоща. Наверняка в психбольнице делают из людей безэмоциональных существ.

Какая Диана молодец — стереть меня с обозримого настоящего и наслаждаться романом с Костей. Интересно Григорьев тоже считает меня больной?

Через час медсестра принесла тарелку с супом и совсем не любезно проговорила.

— Давай быстрее ешь, мне ещё капельницы разносить да и кухня через пять минут уедет.

Если честно, то кушать мне совсем не хотелось, но вспомнив про визит психиатра, я не охотно беру в руки ложку и начинаю есть. Ем, значит хочу жить — наверняка подумают врачи.

Пока я ела сестра крутилась у окна, но потом словно что-то вспомнила и подошла к кровати.

— Твои вещи отнесу сразу в палату. Скоро уже переведем тебя. Там ещё записка с вещами была. Её тоже принесу в палату.

— А от кого записка? — всполошившись спросила я у сестрички.

— А я откуда знаю. Я чужие письма не читаю.

Я опустила глаза и всё же решилась задать самый волнующий вопрос.

— А про меня вообще кто-то спрашивал? Может приходили или звонили?

— В мою смену точно нет, — сухо ответила девушка и снова поторопила меня с едой.